– Я пыталась попросить тебя остановиться… мне нужно кое-что сделать.Я невежливо фыркнул.– Сразиться с невидимками?– Нет еще, – холодно сказала она. – Сначала я попробую кое-что другое.Я водил жеребца вокруг нее.– Делай что хочешь, баска, мне нужно отшагать лошадь.– Для этого дела ты мне не понадобишься, – заявление по существу. – Ритуал требует того, чего ты не можешь предложить, поскольку ты по-Южному несведущ в таких вещах и не имеешь даже своего меча, – лучистый свет отразился от покрытого рунами клинка. – Прости мою грубость, Тигр, но ты не тот человек, которому благоволят боги. Они предпочитают верующих, а не скептиков.– У меня есть причина быть скептиком, – я остановил жеребца, соскочил с него, расстегнул пряжки и начал снимать упряжь. Закончив, я проверил ноги и копыта гнедого. – Как я уже говорил, религия это опора. Ею увлекаются люди, которые не хотят сами за себя отвечать и их постоянно унижают те, кто не может не диктовать свою волю другим, – я взял себя в руки, когда жеребец положил голову мне на плечо и начал яростно тереться, вытирая пот о бурнус. Ткань скоро намокла. – Аиды, Дел… ты думаешь, я не пытался молить богов, когда был рабом у Салсет? Ты думаешь, я не просил их дать мне свободу?– И тебе ее дали, Тигр.– Ее дали не призывы к капризным богам. Я добыл ее сам.Дел вздохнула, пожала плечами и покачала головой.– Сейчас нам не до споров, но я хочу, чтобы ты знал: чему бы ты не научился на Юге, на Севере все по-другому. Ты можешь столкнуться с силами, которые тебе не мерещились даже на пьяную голову. Здесь, Тигр, ты увидишь то, что считаешь невозможным. Все это может принести смерть.– Ну да. Как эти твари локи.Дел покачала головой.– Ты забыл, чем едва не кончил? Забыл, как локи пытались забрать тебя?– Я ничего не забыл, – процедил я. – Я не знаю точно, что там происходило, но я уверен, что это не имело ничего общего с живыми существами. Я почувствовал колдовство.Она вздохнула.– Позаботься о лошади, Тигр, а я позабочусь о нашем будущем.Я успокаивал и водил жеребца, пока он остывал в ночной прохладе. Накрыв его одеялом, я шагал кругами, из последних сил уворачиваясь от игривых толчков головой, которые могли сбить меня с ног. Сил у жеребца оставалось еще немало и он не мог отказаться от привычки устраивать мелкие пакости, чтобы отравить мне жизнь.Дел отошла от нас, залезла на невысокий, покрытый травой холмик и застыла на остром гребне. Отражая лунные лучи, сияло серебро Бореал. Позже, когда я заворачивал на очередной круг тащившегося за мной жеребца, я увидел как Дел медленно вонзает меч в землю и опускается на колени.Тихо и нежно Дел начала петь.Я слышал это пение раньше, в гостинице Харкихала. Все повторялось: медленно, бусинка за бусинкой, капелька за капелькой, из клинка вытекало сияние, наполняя вершину холма жемчужно-розовым светом.Капли бежали вверх по мечу, а не вниз. Наполняли руны, скользили по острым краям клинка, тянулись, чтобы приласкать рукоять и крестовину – изогнутую, пульсирующую, меняющую форму.Что-то дернулось в груди и я жадно вдохнул. Я снова подумал о круге из камней под названием кольцо локи, где ожила трава и попыталась поглотить человека. От воспоминаний меня затрясло и тут же нахлынула ярость. Собравшись с силами, я взял себя в руки. Я знал, что это Северное колдовство, не больше. Я столкнулся не с необузданной, свободной стихией. Этой силой кто-то управлял, мужчина или женщина. Человек, который питал силу и контролировал ее.Я посмотрел на поющую Дел. А в чем, задумался я, разница? Здесь был меч, который оживляли песня и женщина, там я коснулся камня, вошел в круг и меня чуть не сожрали.Была ли разница между кругом и мечом?Я тревожно взглянул на Дел – на фоне сияющего меча она была темным силуэтом. Дел тихо напевала свою нежную песню. Не прилагая заметных усилий, она вызывала к жизни меч и призывала силу.Силу. Как она и говорила.– Аиды, – вслух проворчал я, – что я здесь забыл?Жеребец заржал, подошел ко мне и легонько толкнул меня в плечо. Я повел его на очередной круг.
Дел спустилась с холма через несколько минут. Жеребец успел высохнуть и успокоиться. Я привязал его к деревцу и он мирно жевал траву. Гнедого, кажется, не волновало, что его лошадиный партнер пропал. Может в глубине души он этому даже радовался: глупый мерин долго лез с любовными приставаниями к жеребцу, который не отвечал крапчатому взаимностью. Ответить он мог укусом или пинком, и я был вынужден применять силу, чтобы гнедой окончательно не изуродовал мерина.– Как жеребец?– Нормально. Утром он может быть несколько уставшим, но в общем волноваться не о чем, – я поднял голову и посмотрел на нее. – Я не разжег костер, потому что не знал, останемся мы здесь или придется снова бежать.Она вздохнула и опустилась на корточки.– Нет, пока не придется. Может быть позже.– Тогда утром мы можем вернуться и подобрать оставшиеся вещи.– Нет, – она покачала головой, – слишком велик риск, да и собирать там уже нечего. Они не оставили ничего, что стоило бы спасать. Локи… уничтожают все.Я вздохнул.– Я бы не назвал горящие камни и иллюзии страшной угрозой, – я пожал плечами, поигрывая шнурком с когтями. – От такой ерунды всегда можно сбежать.– Иллюзии?– То, что я чувствовал, – ответил я. – Ты же понимаешь – то, что мы видели, не могло быть реальностью.Дел отобрала у меня флягу и сделала глоток.– Ты дурак, – любезно сообщила она, когда оторвалась от горлышка. – Сколько раз ты предупреждал меня об опасностях Юга, говоря, что я не должна доверять тому, чего не знаю, чтобы не делать из себя мишень, – она посмотрела мне в глаза, когда передавала флягу. – Я предупреждаю тебя о том же здесь, на Севере, у себя дома, а ты не веришь мне и не веришь в существование опасности, – Дел подняла голову. – Интересно почему? Потому что я женщина?Я развалился на одеяле, плюхнул на грудь флягу и уставился в усеянное звездами небо.– Почему всегда и все ты сводишь к вопросу пола, Дел? Я признаю, что на Юга женщины менее уважаемы, чем мужчины. Я признаю это. Но неужели мы должны винить во всем, что происходит в этом мире различие наших тел? Аиды, баска, есть и другие проблемы.– Тогда может быть ты послушаешь меня, а я расскажу тебе об этих проблемах?Я покачал головой и посмотрел на Дел. Она не шутила.– Например горящие камни и иллюзии.– Это не иллюзии, – отрезала она. – То, что ты видел, происходило на самом деле. Локи могущественны и упорны. Они следуют неведомыми никому путями. Использование травы и земли, чтобы захватить тебя – это одна из многих граней их силы. Для них это игра, Тигр. Они любят так забавляться.Я глубокомысленно кивнул, чтобы не расстраивать ее.– Так ты говоришь, что они реальные существа, эти локи. Значит они не просто представление чьей-то колдовской силы?– Они духи, демоны… называй как хочешь. Они ЗЛЫ, Тигр, и единственная их цель – привести смертных к смерти… или безумию. Иногда последнее предшествует первому.– Зачем?– Зачем? – она застыла, уставившись на меня. Она долго не сводила с меня глаз, откровенно сбитая с толку. – Зачем?– Да. Зачем? – я пожал плечами. – Должна же быть причина.– А демонам нужна причина?Я развел руками.– Как раз этого я никогда не понимал. Существует множество историй о том, как злые духи принимают человеческий облик, чтобы одурачить смертных, но никого не интересовало, а зачем это им? Кажется, что эти существа появляются совсем без всякой причины… а это заставляет задуматься, может они просто обрывки рассказа сказочника, которые каким-то образом избежали магического слова «конец», – я улыбнулся. – Раньше ты называла меня скептиком. Ну, не буду это отрицать. Кажется я верю в злых демонов не больше, чем в твоих Северных богов.Дел чуть не раскрыла рот от изумления.– Тигр, но ведь ты сам был там. Это тебя чуть не забрали локи! Как ты можешь быть таким глупым?Я вспомнил, что чувствовал, когда меня пригвоздили к земле, но признать все это реальностью не мог. Если хотите, называйте такой подход спасением в неведении, но я был убежден, что пока я отказываюсь верить в локи, они не будут иметь надо мной силу.– Я не глупый. Я из тех, кого не удивить трюками и иллюзиями, – я вздохнул, когда она недоверчиво покачала головой. – Ты никогда не останавливалась и не задумывалась, что наша неспособность объяснить что-то не означает, что этому явлению нет объяснения? И причина, вызывающая его, не обязательно магия, боги или злые силы? – я похлопал по фляге. – Я не знаю, откуда берется вино, баска, но думаю, что его появлению есть разумное объяснение. И хотя я не знаю, из чего его сделали, я не валю все на магию.Она заговорила необычным тоном:– Вино делают из винограда, Тигр. Ты этого не знал?Я пожал плечами – она меня этим не задела.– Я многого не знаю, Дел. Называй меня невежественным, глупым, безмозглым… но я считаю, что главное – знать вещи поважнее, например как выжить.– Да, – согласилась она, – и это знание очень тебе поможет, если ты столкнешься с пробудившимися локи, – она вздохнула и села на землю. – Я клянусь, Тигр, локи настоящие. И клянусь, что они опасны.– И ты бросила ожерелье твоей матери в круг камней, чтобы успокоить локи, а потом, через твой меч, спела что-то богам, – я кивнул. – Звучит очень разумно.– Это ожерелье из крови, вытекшей из сердца леса, Тигр… Это кровь, которая течет из раненого дерева и застывает. Сердце дерева полно силы. Мужчина или женщина, которые владеют камнем из этой крови, разделяют его силу. Лес защищает их. Я отдала ожерелье локи, чтобы откупиться. Думаю, и тебе приходилось делать такое.Я ухмыльнулся.– Может ожерелья хватит, – добавила она, – а может нет. У локи нет чести и я умоляла богов встать на нашу сторону, уговорить локи вернуться в их круг.Я нахмурился и пожевал нижнюю губу.– На Юге круг символизирует силу. Вот почему для танца мечей всегда рисуют круг.– В круге и есть сила. В линии, которая не знает ни начала, ни конца. Это жизнь, Тигр… круг – воплощение жизни, – Дел легла на спину как и я, положив ногу на ногу и сцепив пальцы на плоском животе. – Я всегда считала неестественным, что танец мечей, который часто несет смерть, танцуют в круге.– Потому что когда один умирает, другой остается жить, – объяснил я.– А вообще-то не знаю, баска… Я никогда не задумывался об этом, – я перекатился на бок, потянулся к ней и сжал пальцами ее запястье. – А вот то, о чем я сейчас думаю, может доставить удовольствие нам обоим.Запястье осталось безвольным.– Не так близко к локи.Я окоченел.– Что?Она покачала головой и серьезно посмотрела на меня.– Локи летят на сильные переживания как мухи на тухлое мясо. Связь мужчины и женщины вызывает самые сильные эмоции… Всем известно, что мужчина и женщина в соединении привлекают к себе локи. Они сами приглашают локи взять над ними верх, – Дел покачала головой. – Лучше не рисковать.Я вспомнил, как тянуло меня войти в землю словно она была женщиной. Локи? Нет. Я отбросил эту мысль: как могло проявление зла влиять на простой человеческий порыв?– Ты хочешь сказать, что мы не можем…– Не сегодня, – отрезала она. – Не раньше, чем через неделю.– Неделю…– Локи любят лежать с мужчиной и женщиной, – объяснила Дел, – из-за переживаний, которые могут разделить до того, как вселиться в людей. Обычно локи сами подталкивают жертву к этому. В такие моменты легче всего взять под контроль человеческое тело.– Я бы тоже сейчас не отказался взять под контроль человеческое тело,– я посмотрел на нее. – Аиды, Дел, ты человек и я человек, насколько я могу судить, и вокруг нет никаких локи. Почему бы нам просто не забыть о них и не подумать о нас?– Я и думаю о нас, Тигр, – она говорила мягко и терпеливо, так успокаивают ребенка. – Мы должны потерпеть, чтобы остаться в живых… и в своем уме. И когда придет время, мы опять получим удовольствие, разделив постель, не мучаясь мыслями о локи.Я встал, прижимая к себе флягу.– Аиды, женщина, у тебя песчаная болезнь.Дел приподнялась на локте.– Куда ты идешь?– Посижу с жеребцом. Думаю, с ним будет веселее.– С ним или с локи.– Локи, шмоки, – проворчал я. – Сейчас я обрадуюсь кому угодно. Даже жаждущей любви локи женского пола… по крайней мере я что-то от этого получу.– Может быть, это будет последнее, что ты получишь, Тигр.Я говорил тихо и думал, что она не услышит мои слова.– Да ну… а это интересный способ умереть. Если конечно придется умереть.– Придется, – рявкнула Дел. – Именно так поступают локи.– Отлично, – вздохнул я. Я остановился, похлопал жеребца, сел на землю и отпихнул любопытный нос, ткнувшийся в мою флягу. – Ну старик, а ты мне что скажешь?Дел невоспитанно расхохоталась. 9 Я проснулся на рассвете, потому что замерз. Нет, не замерз – окоченел. Каким-то образом ночью Дел стащила с меня одеяло и теперь спала, закутавшись и в свое, и в мое. Воровство такого рода не было для меня в новинку, я даже успел к нему привыкнуть, но легче от этого не становилось. Обычно я просто возвращал себе похищенное и снова засыпал, однако на этот раз восходящее солнце меня остановило.Не в прямом, конечно, смысле остановило, но я никак не мог отвернуться от него даже ради возвращения украденной собственности. Восхождением солнца на небосвод стило полюбоваться, и я любовался. Замерзая, дрожа от утренней прохлады, я смотрел, как сияющий диск поднимается из-за горизонта и наполняет мир светом.И каким был этот мир… Холмы, низины и склоны, высокие и низкие, пологие и крутые, покрытые ковром травы. На Юге преобладают коричневые, золотые и оранжевые цвета. Север полон голубого, серого и лилового с вкраплениями серебра и золота. Дел и я, благодаря жеребцу, оказались на дне колыбели, покрытой складками зеленого бархата, сияющего в утреннем свете. На наших Южных шелках на несколько секунд загорелись капли Северной росы и засверкали как драгоценности.Я видел росу один или два раза в пограничных землях около Харкихала. Но я говорил правду: мой опыт жизни на Севере не шел дальше границы города или нескольких миль за ней. Моим миром была Пенджа с ее поселениями, оазисами, городами-государствами, огороженными стенами, сложенными из того же песка, что родил меня. Сидеть и смотреть, как солнце карабкается в небо над Северными горами было по крайней мере странно.И неуютно.Я взглянул на Дел. Она лежала, закрутившись в два одеяла из козьего пуха. Узких одеял не хватало, чтобы прикрыть голову и ноги. Светлые волосы Дел рассыпались в беспорядке, скрывая большую часть ее лица, но я видел косой разрез бровей над закрытыми глазами. В уголках век остались тонкие следы солнечных лучиков. На Юге женщины носят вуали не только из скромности, но и из желания спасти от солнца лицо. Дел, свободная и гордая, подвергала себя тем же мукам, что и Южные мужчины, и страдала от этого побольше любого из нас. Яростное Южное солнце сжигало Северную кожу.Но все перевернулось. Все изменилось. Мы поменялись местами, Дел и я. И теперь я страдал, дрожа от холода.Я встал, тихонько выругался, потрещал занемевшими суставами и потянулся. Профессиональная болезнь любого танцора меча – кости терпят, пока по ним бьют, но рано или поздно терпению приходит конец и организм начинает протестовать. Никогда еще я не ощущал такой скованности и впервые понял, что это приближение старости.Я нахмурился, глядя вниз, на спящую Дел, потом наклонился, чтобы дотянуться до перевязи и меча…И хорошо, что я это сделал – по долине пронеслось эхо леденящего кровь крика и шумная группа всадников перевалила через гребень ближайшего холма.Они приближались, чтобы убить. Вынув из ножен мечи.Утро начиналось жутковато. Я и Дел (она просыпается быстро, хвала валхайлу, когда на карту ставятся наши жизни) встали спина к спине, мечи наготове, ноги расставлены, острия клинков дразнят воздух, и тщетно пытались понять, что происходит и почему. Мы стояли на земле, противники имели численное преимущество – четверо против двоих – но мы сражались и в худшем соотношении и побеждали. И в худших условиях тоже.Всадники атаковали нас не сразу. Они приближались, завывая, развевались Южные шелка и сверкали медные украшения. Солнечные лучи играли на стали клинков. Атакующие окружили нас, зажимая в живое кольцо конской плоти, потом придержали лошадей и остановились.Темные Южные лица. Черные волосы, карие глаза, белые зубы – множество белых зубов. Южане усмехались сверху, сидя на фыркающих лошадях, явно довольные собой.Борджуни, самые настоящие, без зачатков совести. Почему они направились к Северу от Границы я не знал, но чувствовал, что они нам об этом еще расскажут.Аиды, сказал я себе, они хотят сначала поиграть с нами.Дел начала дрожать. Я чувствовал, что это не страх, а переживания гораздо более сильные.– Это они, – прошептала Дел, – точно они… Я помню их лица.Мы могли выиграть этот бой только перехватив у них инициативу, а если Дел собралась кинуться на них сломя голову, наши шансы резко падали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Дел спустилась с холма через несколько минут. Жеребец успел высохнуть и успокоиться. Я привязал его к деревцу и он мирно жевал траву. Гнедого, кажется, не волновало, что его лошадиный партнер пропал. Может в глубине души он этому даже радовался: глупый мерин долго лез с любовными приставаниями к жеребцу, который не отвечал крапчатому взаимностью. Ответить он мог укусом или пинком, и я был вынужден применять силу, чтобы гнедой окончательно не изуродовал мерина.– Как жеребец?– Нормально. Утром он может быть несколько уставшим, но в общем волноваться не о чем, – я поднял голову и посмотрел на нее. – Я не разжег костер, потому что не знал, останемся мы здесь или придется снова бежать.Она вздохнула и опустилась на корточки.– Нет, пока не придется. Может быть позже.– Тогда утром мы можем вернуться и подобрать оставшиеся вещи.– Нет, – она покачала головой, – слишком велик риск, да и собирать там уже нечего. Они не оставили ничего, что стоило бы спасать. Локи… уничтожают все.Я вздохнул.– Я бы не назвал горящие камни и иллюзии страшной угрозой, – я пожал плечами, поигрывая шнурком с когтями. – От такой ерунды всегда можно сбежать.– Иллюзии?– То, что я чувствовал, – ответил я. – Ты же понимаешь – то, что мы видели, не могло быть реальностью.Дел отобрала у меня флягу и сделала глоток.– Ты дурак, – любезно сообщила она, когда оторвалась от горлышка. – Сколько раз ты предупреждал меня об опасностях Юга, говоря, что я не должна доверять тому, чего не знаю, чтобы не делать из себя мишень, – она посмотрела мне в глаза, когда передавала флягу. – Я предупреждаю тебя о том же здесь, на Севере, у себя дома, а ты не веришь мне и не веришь в существование опасности, – Дел подняла голову. – Интересно почему? Потому что я женщина?Я развалился на одеяле, плюхнул на грудь флягу и уставился в усеянное звездами небо.– Почему всегда и все ты сводишь к вопросу пола, Дел? Я признаю, что на Юга женщины менее уважаемы, чем мужчины. Я признаю это. Но неужели мы должны винить во всем, что происходит в этом мире различие наших тел? Аиды, баска, есть и другие проблемы.– Тогда может быть ты послушаешь меня, а я расскажу тебе об этих проблемах?Я покачал головой и посмотрел на Дел. Она не шутила.– Например горящие камни и иллюзии.– Это не иллюзии, – отрезала она. – То, что ты видел, происходило на самом деле. Локи могущественны и упорны. Они следуют неведомыми никому путями. Использование травы и земли, чтобы захватить тебя – это одна из многих граней их силы. Для них это игра, Тигр. Они любят так забавляться.Я глубокомысленно кивнул, чтобы не расстраивать ее.– Так ты говоришь, что они реальные существа, эти локи. Значит они не просто представление чьей-то колдовской силы?– Они духи, демоны… называй как хочешь. Они ЗЛЫ, Тигр, и единственная их цель – привести смертных к смерти… или безумию. Иногда последнее предшествует первому.– Зачем?– Зачем? – она застыла, уставившись на меня. Она долго не сводила с меня глаз, откровенно сбитая с толку. – Зачем?– Да. Зачем? – я пожал плечами. – Должна же быть причина.– А демонам нужна причина?Я развел руками.– Как раз этого я никогда не понимал. Существует множество историй о том, как злые духи принимают человеческий облик, чтобы одурачить смертных, но никого не интересовало, а зачем это им? Кажется, что эти существа появляются совсем без всякой причины… а это заставляет задуматься, может они просто обрывки рассказа сказочника, которые каким-то образом избежали магического слова «конец», – я улыбнулся. – Раньше ты называла меня скептиком. Ну, не буду это отрицать. Кажется я верю в злых демонов не больше, чем в твоих Северных богов.Дел чуть не раскрыла рот от изумления.– Тигр, но ведь ты сам был там. Это тебя чуть не забрали локи! Как ты можешь быть таким глупым?Я вспомнил, что чувствовал, когда меня пригвоздили к земле, но признать все это реальностью не мог. Если хотите, называйте такой подход спасением в неведении, но я был убежден, что пока я отказываюсь верить в локи, они не будут иметь надо мной силу.– Я не глупый. Я из тех, кого не удивить трюками и иллюзиями, – я вздохнул, когда она недоверчиво покачала головой. – Ты никогда не останавливалась и не задумывалась, что наша неспособность объяснить что-то не означает, что этому явлению нет объяснения? И причина, вызывающая его, не обязательно магия, боги или злые силы? – я похлопал по фляге. – Я не знаю, откуда берется вино, баска, но думаю, что его появлению есть разумное объяснение. И хотя я не знаю, из чего его сделали, я не валю все на магию.Она заговорила необычным тоном:– Вино делают из винограда, Тигр. Ты этого не знал?Я пожал плечами – она меня этим не задела.– Я многого не знаю, Дел. Называй меня невежественным, глупым, безмозглым… но я считаю, что главное – знать вещи поважнее, например как выжить.– Да, – согласилась она, – и это знание очень тебе поможет, если ты столкнешься с пробудившимися локи, – она вздохнула и села на землю. – Я клянусь, Тигр, локи настоящие. И клянусь, что они опасны.– И ты бросила ожерелье твоей матери в круг камней, чтобы успокоить локи, а потом, через твой меч, спела что-то богам, – я кивнул. – Звучит очень разумно.– Это ожерелье из крови, вытекшей из сердца леса, Тигр… Это кровь, которая течет из раненого дерева и застывает. Сердце дерева полно силы. Мужчина или женщина, которые владеют камнем из этой крови, разделяют его силу. Лес защищает их. Я отдала ожерелье локи, чтобы откупиться. Думаю, и тебе приходилось делать такое.Я ухмыльнулся.– Может ожерелья хватит, – добавила она, – а может нет. У локи нет чести и я умоляла богов встать на нашу сторону, уговорить локи вернуться в их круг.Я нахмурился и пожевал нижнюю губу.– На Юге круг символизирует силу. Вот почему для танца мечей всегда рисуют круг.– В круге и есть сила. В линии, которая не знает ни начала, ни конца. Это жизнь, Тигр… круг – воплощение жизни, – Дел легла на спину как и я, положив ногу на ногу и сцепив пальцы на плоском животе. – Я всегда считала неестественным, что танец мечей, который часто несет смерть, танцуют в круге.– Потому что когда один умирает, другой остается жить, – объяснил я.– А вообще-то не знаю, баска… Я никогда не задумывался об этом, – я перекатился на бок, потянулся к ней и сжал пальцами ее запястье. – А вот то, о чем я сейчас думаю, может доставить удовольствие нам обоим.Запястье осталось безвольным.– Не так близко к локи.Я окоченел.– Что?Она покачала головой и серьезно посмотрела на меня.– Локи летят на сильные переживания как мухи на тухлое мясо. Связь мужчины и женщины вызывает самые сильные эмоции… Всем известно, что мужчина и женщина в соединении привлекают к себе локи. Они сами приглашают локи взять над ними верх, – Дел покачала головой. – Лучше не рисковать.Я вспомнил, как тянуло меня войти в землю словно она была женщиной. Локи? Нет. Я отбросил эту мысль: как могло проявление зла влиять на простой человеческий порыв?– Ты хочешь сказать, что мы не можем…– Не сегодня, – отрезала она. – Не раньше, чем через неделю.– Неделю…– Локи любят лежать с мужчиной и женщиной, – объяснила Дел, – из-за переживаний, которые могут разделить до того, как вселиться в людей. Обычно локи сами подталкивают жертву к этому. В такие моменты легче всего взять под контроль человеческое тело.– Я бы тоже сейчас не отказался взять под контроль человеческое тело,– я посмотрел на нее. – Аиды, Дел, ты человек и я человек, насколько я могу судить, и вокруг нет никаких локи. Почему бы нам просто не забыть о них и не подумать о нас?– Я и думаю о нас, Тигр, – она говорила мягко и терпеливо, так успокаивают ребенка. – Мы должны потерпеть, чтобы остаться в живых… и в своем уме. И когда придет время, мы опять получим удовольствие, разделив постель, не мучаясь мыслями о локи.Я встал, прижимая к себе флягу.– Аиды, женщина, у тебя песчаная болезнь.Дел приподнялась на локте.– Куда ты идешь?– Посижу с жеребцом. Думаю, с ним будет веселее.– С ним или с локи.– Локи, шмоки, – проворчал я. – Сейчас я обрадуюсь кому угодно. Даже жаждущей любви локи женского пола… по крайней мере я что-то от этого получу.– Может быть, это будет последнее, что ты получишь, Тигр.Я говорил тихо и думал, что она не услышит мои слова.– Да ну… а это интересный способ умереть. Если конечно придется умереть.– Придется, – рявкнула Дел. – Именно так поступают локи.– Отлично, – вздохнул я. Я остановился, похлопал жеребца, сел на землю и отпихнул любопытный нос, ткнувшийся в мою флягу. – Ну старик, а ты мне что скажешь?Дел невоспитанно расхохоталась. 9 Я проснулся на рассвете, потому что замерз. Нет, не замерз – окоченел. Каким-то образом ночью Дел стащила с меня одеяло и теперь спала, закутавшись и в свое, и в мое. Воровство такого рода не было для меня в новинку, я даже успел к нему привыкнуть, но легче от этого не становилось. Обычно я просто возвращал себе похищенное и снова засыпал, однако на этот раз восходящее солнце меня остановило.Не в прямом, конечно, смысле остановило, но я никак не мог отвернуться от него даже ради возвращения украденной собственности. Восхождением солнца на небосвод стило полюбоваться, и я любовался. Замерзая, дрожа от утренней прохлады, я смотрел, как сияющий диск поднимается из-за горизонта и наполняет мир светом.И каким был этот мир… Холмы, низины и склоны, высокие и низкие, пологие и крутые, покрытые ковром травы. На Юге преобладают коричневые, золотые и оранжевые цвета. Север полон голубого, серого и лилового с вкраплениями серебра и золота. Дел и я, благодаря жеребцу, оказались на дне колыбели, покрытой складками зеленого бархата, сияющего в утреннем свете. На наших Южных шелках на несколько секунд загорелись капли Северной росы и засверкали как драгоценности.Я видел росу один или два раза в пограничных землях около Харкихала. Но я говорил правду: мой опыт жизни на Севере не шел дальше границы города или нескольких миль за ней. Моим миром была Пенджа с ее поселениями, оазисами, городами-государствами, огороженными стенами, сложенными из того же песка, что родил меня. Сидеть и смотреть, как солнце карабкается в небо над Северными горами было по крайней мере странно.И неуютно.Я взглянул на Дел. Она лежала, закрутившись в два одеяла из козьего пуха. Узких одеял не хватало, чтобы прикрыть голову и ноги. Светлые волосы Дел рассыпались в беспорядке, скрывая большую часть ее лица, но я видел косой разрез бровей над закрытыми глазами. В уголках век остались тонкие следы солнечных лучиков. На Юге женщины носят вуали не только из скромности, но и из желания спасти от солнца лицо. Дел, свободная и гордая, подвергала себя тем же мукам, что и Южные мужчины, и страдала от этого побольше любого из нас. Яростное Южное солнце сжигало Северную кожу.Но все перевернулось. Все изменилось. Мы поменялись местами, Дел и я. И теперь я страдал, дрожа от холода.Я встал, тихонько выругался, потрещал занемевшими суставами и потянулся. Профессиональная болезнь любого танцора меча – кости терпят, пока по ним бьют, но рано или поздно терпению приходит конец и организм начинает протестовать. Никогда еще я не ощущал такой скованности и впервые понял, что это приближение старости.Я нахмурился, глядя вниз, на спящую Дел, потом наклонился, чтобы дотянуться до перевязи и меча…И хорошо, что я это сделал – по долине пронеслось эхо леденящего кровь крика и шумная группа всадников перевалила через гребень ближайшего холма.Они приближались, чтобы убить. Вынув из ножен мечи.Утро начиналось жутковато. Я и Дел (она просыпается быстро, хвала валхайлу, когда на карту ставятся наши жизни) встали спина к спине, мечи наготове, ноги расставлены, острия клинков дразнят воздух, и тщетно пытались понять, что происходит и почему. Мы стояли на земле, противники имели численное преимущество – четверо против двоих – но мы сражались и в худшем соотношении и побеждали. И в худших условиях тоже.Всадники атаковали нас не сразу. Они приближались, завывая, развевались Южные шелка и сверкали медные украшения. Солнечные лучи играли на стали клинков. Атакующие окружили нас, зажимая в живое кольцо конской плоти, потом придержали лошадей и остановились.Темные Южные лица. Черные волосы, карие глаза, белые зубы – множество белых зубов. Южане усмехались сверху, сидя на фыркающих лошадях, явно довольные собой.Борджуни, самые настоящие, без зачатков совести. Почему они направились к Северу от Границы я не знал, но чувствовал, что они нам об этом еще расскажут.Аиды, сказал я себе, они хотят сначала поиграть с нами.Дел начала дрожать. Я чувствовал, что это не страх, а переживания гораздо более сильные.– Это они, – прошептала Дел, – точно они… Я помню их лица.Мы могли выиграть этот бой только перехватив у них инициативу, а если Дел собралась кинуться на них сломя голову, наши шансы резко падали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40