Рвсе полностью окупились, когда она сидела с ним наедине за маленьким столом в его комнате, легко держа его за руки – если можно сказать, что держишь за руки молнию, – пытаясь научить его касаться Хань, квинтэссенции жизни и души у обладающих волшебным даром. Но как Ричард ни старался, он ничего не чувствовал, что само по себе было весьма необычно. Однако даже отдаленное представление о той силе, что она ощущала в нем, зачастую практически лишало Никки дара речи, и она едва могла два слова связать. Никки как бы между прочим спрашивала об этом у остальных наставниц и поняла, что те ничего подобного не ощущают.
Она страстно желала уничтожить Ричарда – и столь же страстно желала сначала его понять.
Как только она приходила к выводу, что наконец-то постигла его необычный характер и теперь запросто может предсказать, как он себя поведет в той или иной ситуации, как Ричард тут же выкидывал нечто совершенно неожиданное, а то и попросту невозможное. Снова и снова он обращал в пепел то, что она считала основой понимания его сути. Никки часами сидела в одиночестве, глубоко несчастная, потому что это неуловимое нечто казалось совершенно на виду и все же постоянно от нее ускользало. Она понимала одно: это какой-то очень важный принцип.
Ричард, и так не слишком радовавшийся своему положению, с каждым днем отдалялся все больше. Потеряв всякую надежду, Никки решила, что час настал.
Когда она вошла в его комнату, чтобы дать ему, как она решила, последний урок, Ричард удивил ее, преподнеся редчайшую белую розу. Хуже того, он вручил ей эту розу с улыбкой и ничего не объяснил. Когда он протянул ей цветок, Никки была настолько потрясена, что смогла сказать лишь: "Благодарю, Ричард». Белые розы росли только в одном месте: опасной закрытой зоне, куда ни один ученик не мог проникнуть. То, что он явно смог это сделать и с таким нахальством вручил ей очевидное свидетельство, несказанно ее изумило. Никки осторожно держала розу пальцами, не зная, предупреждает ли он ее, вручая запретную вещь, что он Несущий Смерть, и она отмечена, или же это просто проявление, хоть и странное, доброго отношения. Никки предпочла повести себя осмотрительно. Рснова его сущность ускользнула от нее.
РЈ прочих сестер РўСЊРјС‹ имелись собственные планы. РџРѕ мнению РќРёРєРєРё, волшебный дар был наименее интересным Рё наименее важным РёР· того, что было РІ Ричарде. Однако Лилиана, РѕРґРЅР° РёР· наставниц Ричарда, женщина неимоверной жадности Рё ограниченного СѓРјР°, возжелала заполучить его силу Хань. Рто вылилось РІ смертельную битву, которую Лилиана проиграла. РС… шестерка – Главасестер РўСЊРјС‹ Улиция Рё пять оставшихся наставниц Ричарда – была раскрыта Рё поспешно бежала, спасая жизнь, – для того лишь, чтобы РІ конце концов оказаться РІ лапах Джеганя.
Когда они бежали, Никки понимала выражение его глаз не лучше, чем при первой встрече.
Понимание от нее ускользнуло.
...Никки выпустила импровизированный кожаный ошейник, и девчонка помчалась к матери.
– Ну? – рявкнул, подбоченившись, коммандер Кардиф. – Закончила свои поигрульки? Пора показать этим людишкам, что такое истинная безжалостность.
Никки заглянула в его темные глаза. В них были вызов, злость и решимость – ничего общего с глазами Ричарда. Она повернулась к солдатам.
– Вы двое! – указала она. – Схватить коммандера!
Солдаты тупо моргнули. Кадар Кардиф побагровел от бешенства.
– Вот оно! Наконец-то ты зашла слишком далеко! – Он развернулся к своим подчиненным – двум сотням солдат. – Взять эту ведьму! – Он ткнул пальцем через плечо, указывая на Никки.
Полдюжины солдат СЃ оружием РЅР° изготовку двинулись Рє ней. Как Рё РІСЃРµ РІРѕСЏРєРё Рмперского Ордена, РѕРЅРё были здоровенными, сильными Рё быстрыми. Рочень опытными.
Как только ближайший взмахнул кнутом, чтобы ее ударить, Никки выбросила в его сторону кулак. С быстротой мысли магия Приращения и магия Ущерба смешались в смертоносный клубок, с руки колдуньи сорвалась молния, столь яркая и раскаленная, что на миг затмила солнце.
В груди солдата мгновенно образовалась дыра размером с хорошую дыню. Несколько секунд Никки видела сквозь зияющую рану солдат за его спиной. Потом из раны хлынула кровь.
В глазах зарябило от вспышки, Никки ощутила кислый запах гари. Ударная волна пронеслась по пшеничному полю.
Не успел первый солдат рухнуть на землю, как Никки поразила магией еще троих: одному оторвала плечо – кровь ударила могучим фонтаном, окровавленный обрубок улетел в толпу, второго разрезала пополам, голова четвертого взорвалась красным облаком мозга и костей.
Ее предостерегающий взгляд встретился с взглядами еще двоих, судорожно сжимавших кинжалы. Почти все тут же отшатнулись.
– А теперь, – ровным спокойным голосом произнесла Никки, – если вы, парни, не выполните мой приказ и не схватите коммандера Кардифа, я возьмусь за него сама. Но, разумеется, только после того, как перебью вас всех до единого.
Единственным ответом был стон ветра между домами.
– Делайте, что я велю, или умрете. Ждать я не намерена.
Здоровенные мужики, отлично зная Никки, мгновенно приняли решение и бросились на своего командира. Тот сумел достать меч. Кадар Кардиф не был новичком в бою. Сражаясь, он выкрикивал приказы. Не один воин пал в этой схватке. Другие вскрикивали, получив ранение. Наконец солдаты исхитрились со спины блокировать его руку с мечом. На командира набросились всем скопом, разоружили, повалили и обездвижили.
– Ты соображаешь, что творишь? – заорал Кардиф, когда его вздернули на ноги.
Никки подошла ближе. Солдаты скрутили коммандеру руки за спиной. Она поглядела в его бешеные глаза.
– Как, коммандер! Я следую вашему приказу.
– Да что ты несешь?!
Она скорбно улыбнулась – только потому, что знала: это взбесит его еще сильнее.
– Что вы хотите с ним сделать? – спросил какой-то солдат.
– Не бейте его, я хочу, чтобы он был в полном сознании. Разденьте его и привяжите к шесту.
– Шесту? Какому шесту?
– Тому, где висели свиньи, которых вы слопали. Никки щелкнула пальцами, и солдаты принялись стаскивать со своего командира одежду. Когда Кардифа раздели, она окинула его равнодушным взглядом. Амуницию и оружие мгновенно растащили те самые солдаты, которыми он командовал столько лет. Кряхтя от усилий, они привязали отчаянно сопротивляющегося, голого, волосатого офицера спиной к шесту. Никки повернулась к остолбеневшим горожанам.
– Коммандер Кардиф желает, чтобы вы узнали, какими жестокими мы можем быть. Я намерена выполнить его приказ и устроить вам демонстрацию. – Она снова повернулась к солдатам. – Подвесьте его над огнем, чтобы поджарился, как свинья.
Солдаты потащили разъяренного, сопротивляющегося Кадара Кардифа, героя кампании у Малого Ущелья, к огню. Они знали, что глазами Никки на них смотрит Джегань, и имели все основания думать, что император остановит ее, будь на то его воля. Он ведь сноходец, они сами неоднократно видели, как он принуждает Никки и других сестер выполнять приказы, не важно, насколько они унизительны.
Откуда им было знать, что по какой-то таинственной причине Джегань именно сейчас не имел доступа к ее разуму?
Деревянные рукоятки вертела с треском вошли в гнезда по бокам очага. Вертел колебался под немалой тяжестью груза. Наконец он застыл, и Кадар Кардиф повис вниз лицом, глядя на горящие угли.
Хотя костер уже почти погас, довольно скоро поднимающийся жар и низкое пламя начали причинять коммандеру неудобство. Под молчаливыми взглядами толпы он извивался, выкрикивая приказы, требуя, чтобы солдаты отвязали его, угрожая наказанием за промедление. Постепенно обличительные речи стихли, и Кардиф стал глубоко дышать, пытаясь совладать с растущим страхом.
Глядя в глаза горожан, Никки ткнула пальцем через плечо:
– Вот насколько жесток Рмперский Орден: эти РІРѕРёРЅС‹ медленно, болезненно поджарят РґРѕ смерти великого командира, героя РІРѕР№РЅС‹, только ради того, чтобы доказать вам, жителям жалкого городишки, что, РЅРµ колеблясь, СѓР±СЊСЋС‚ РєРѕРіРѕ СѓРіРѕРґРЅРѕ. Наша цель – всеобщее благо, Рё эта цель неизмеримо важнее, чем любой наш человек. Р РІРѕС‚ тому доказательство. РќСѓ, Рё что теперь? Р’С‹ РїРѕ-прежнему полагаете, что РјС‹ РїРѕР±РѕРёРјСЃСЏ убить РєРѕРіРѕ-РЅРёР±СѓРґСЊ РёР· вас, если РІС‹ РЅРµ внесете СЃРІРѕР№ вклад РІРѕ всеобщее дело?
По толпе пронесся ропот:
– Нет, госпожа.
Р—Р° ее СЃРїРёРЅРѕР№ коммандер Кардиф скрежетал зубами РѕС‚ боли. РћРЅ СЃРЅРѕРІР° закричал, приказывая СЃРІРѕРёРј людям немедленно отвязать его Рё прикончить «эту рехнувшуюся ведьму». Никто РЅРµ двинулся. Можно было подумать, что его вообще РЅРµ слышат. Ртим солдатам было незнакомо сострадание. Речь шла Рѕ жизни Рё смерти. РћРЅРё предпочли жизнь – Рё РёС… выбор предопределил его смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Она страстно желала уничтожить Ричарда – и столь же страстно желала сначала его понять.
Как только она приходила к выводу, что наконец-то постигла его необычный характер и теперь запросто может предсказать, как он себя поведет в той или иной ситуации, как Ричард тут же выкидывал нечто совершенно неожиданное, а то и попросту невозможное. Снова и снова он обращал в пепел то, что она считала основой понимания его сути. Никки часами сидела в одиночестве, глубоко несчастная, потому что это неуловимое нечто казалось совершенно на виду и все же постоянно от нее ускользало. Она понимала одно: это какой-то очень важный принцип.
Ричард, и так не слишком радовавшийся своему положению, с каждым днем отдалялся все больше. Потеряв всякую надежду, Никки решила, что час настал.
Когда она вошла в его комнату, чтобы дать ему, как она решила, последний урок, Ричард удивил ее, преподнеся редчайшую белую розу. Хуже того, он вручил ей эту розу с улыбкой и ничего не объяснил. Когда он протянул ей цветок, Никки была настолько потрясена, что смогла сказать лишь: "Благодарю, Ричард». Белые розы росли только в одном месте: опасной закрытой зоне, куда ни один ученик не мог проникнуть. То, что он явно смог это сделать и с таким нахальством вручил ей очевидное свидетельство, несказанно ее изумило. Никки осторожно держала розу пальцами, не зная, предупреждает ли он ее, вручая запретную вещь, что он Несущий Смерть, и она отмечена, или же это просто проявление, хоть и странное, доброго отношения. Никки предпочла повести себя осмотрительно. Рснова его сущность ускользнула от нее.
РЈ прочих сестер РўСЊРјС‹ имелись собственные планы. РџРѕ мнению РќРёРєРєРё, волшебный дар был наименее интересным Рё наименее важным РёР· того, что было РІ Ричарде. Однако Лилиана, РѕРґРЅР° РёР· наставниц Ричарда, женщина неимоверной жадности Рё ограниченного СѓРјР°, возжелала заполучить его силу Хань. Рто вылилось РІ смертельную битву, которую Лилиана проиграла. РС… шестерка – Главасестер РўСЊРјС‹ Улиция Рё пять оставшихся наставниц Ричарда – была раскрыта Рё поспешно бежала, спасая жизнь, – для того лишь, чтобы РІ конце концов оказаться РІ лапах Джеганя.
Когда они бежали, Никки понимала выражение его глаз не лучше, чем при первой встрече.
Понимание от нее ускользнуло.
...Никки выпустила импровизированный кожаный ошейник, и девчонка помчалась к матери.
– Ну? – рявкнул, подбоченившись, коммандер Кардиф. – Закончила свои поигрульки? Пора показать этим людишкам, что такое истинная безжалостность.
Никки заглянула в его темные глаза. В них были вызов, злость и решимость – ничего общего с глазами Ричарда. Она повернулась к солдатам.
– Вы двое! – указала она. – Схватить коммандера!
Солдаты тупо моргнули. Кадар Кардиф побагровел от бешенства.
– Вот оно! Наконец-то ты зашла слишком далеко! – Он развернулся к своим подчиненным – двум сотням солдат. – Взять эту ведьму! – Он ткнул пальцем через плечо, указывая на Никки.
Полдюжины солдат СЃ оружием РЅР° изготовку двинулись Рє ней. Как Рё РІСЃРµ РІРѕСЏРєРё Рмперского Ордена, РѕРЅРё были здоровенными, сильными Рё быстрыми. Рочень опытными.
Как только ближайший взмахнул кнутом, чтобы ее ударить, Никки выбросила в его сторону кулак. С быстротой мысли магия Приращения и магия Ущерба смешались в смертоносный клубок, с руки колдуньи сорвалась молния, столь яркая и раскаленная, что на миг затмила солнце.
В груди солдата мгновенно образовалась дыра размером с хорошую дыню. Несколько секунд Никки видела сквозь зияющую рану солдат за его спиной. Потом из раны хлынула кровь.
В глазах зарябило от вспышки, Никки ощутила кислый запах гари. Ударная волна пронеслась по пшеничному полю.
Не успел первый солдат рухнуть на землю, как Никки поразила магией еще троих: одному оторвала плечо – кровь ударила могучим фонтаном, окровавленный обрубок улетел в толпу, второго разрезала пополам, голова четвертого взорвалась красным облаком мозга и костей.
Ее предостерегающий взгляд встретился с взглядами еще двоих, судорожно сжимавших кинжалы. Почти все тут же отшатнулись.
– А теперь, – ровным спокойным голосом произнесла Никки, – если вы, парни, не выполните мой приказ и не схватите коммандера Кардифа, я возьмусь за него сама. Но, разумеется, только после того, как перебью вас всех до единого.
Единственным ответом был стон ветра между домами.
– Делайте, что я велю, или умрете. Ждать я не намерена.
Здоровенные мужики, отлично зная Никки, мгновенно приняли решение и бросились на своего командира. Тот сумел достать меч. Кадар Кардиф не был новичком в бою. Сражаясь, он выкрикивал приказы. Не один воин пал в этой схватке. Другие вскрикивали, получив ранение. Наконец солдаты исхитрились со спины блокировать его руку с мечом. На командира набросились всем скопом, разоружили, повалили и обездвижили.
– Ты соображаешь, что творишь? – заорал Кардиф, когда его вздернули на ноги.
Никки подошла ближе. Солдаты скрутили коммандеру руки за спиной. Она поглядела в его бешеные глаза.
– Как, коммандер! Я следую вашему приказу.
– Да что ты несешь?!
Она скорбно улыбнулась – только потому, что знала: это взбесит его еще сильнее.
– Что вы хотите с ним сделать? – спросил какой-то солдат.
– Не бейте его, я хочу, чтобы он был в полном сознании. Разденьте его и привяжите к шесту.
– Шесту? Какому шесту?
– Тому, где висели свиньи, которых вы слопали. Никки щелкнула пальцами, и солдаты принялись стаскивать со своего командира одежду. Когда Кардифа раздели, она окинула его равнодушным взглядом. Амуницию и оружие мгновенно растащили те самые солдаты, которыми он командовал столько лет. Кряхтя от усилий, они привязали отчаянно сопротивляющегося, голого, волосатого офицера спиной к шесту. Никки повернулась к остолбеневшим горожанам.
– Коммандер Кардиф желает, чтобы вы узнали, какими жестокими мы можем быть. Я намерена выполнить его приказ и устроить вам демонстрацию. – Она снова повернулась к солдатам. – Подвесьте его над огнем, чтобы поджарился, как свинья.
Солдаты потащили разъяренного, сопротивляющегося Кадара Кардифа, героя кампании у Малого Ущелья, к огню. Они знали, что глазами Никки на них смотрит Джегань, и имели все основания думать, что император остановит ее, будь на то его воля. Он ведь сноходец, они сами неоднократно видели, как он принуждает Никки и других сестер выполнять приказы, не важно, насколько они унизительны.
Откуда им было знать, что по какой-то таинственной причине Джегань именно сейчас не имел доступа к ее разуму?
Деревянные рукоятки вертела с треском вошли в гнезда по бокам очага. Вертел колебался под немалой тяжестью груза. Наконец он застыл, и Кадар Кардиф повис вниз лицом, глядя на горящие угли.
Хотя костер уже почти погас, довольно скоро поднимающийся жар и низкое пламя начали причинять коммандеру неудобство. Под молчаливыми взглядами толпы он извивался, выкрикивая приказы, требуя, чтобы солдаты отвязали его, угрожая наказанием за промедление. Постепенно обличительные речи стихли, и Кардиф стал глубоко дышать, пытаясь совладать с растущим страхом.
Глядя в глаза горожан, Никки ткнула пальцем через плечо:
– Вот насколько жесток Рмперский Орден: эти РІРѕРёРЅС‹ медленно, болезненно поджарят РґРѕ смерти великого командира, героя РІРѕР№РЅС‹, только ради того, чтобы доказать вам, жителям жалкого городишки, что, РЅРµ колеблясь, СѓР±СЊСЋС‚ РєРѕРіРѕ СѓРіРѕРґРЅРѕ. Наша цель – всеобщее благо, Рё эта цель неизмеримо важнее, чем любой наш человек. Р РІРѕС‚ тому доказательство. РќСѓ, Рё что теперь? Р’С‹ РїРѕ-прежнему полагаете, что РјС‹ РїРѕР±РѕРёРјСЃСЏ убить РєРѕРіРѕ-РЅРёР±СѓРґСЊ РёР· вас, если РІС‹ РЅРµ внесете СЃРІРѕР№ вклад РІРѕ всеобщее дело?
По толпе пронесся ропот:
– Нет, госпожа.
Р—Р° ее СЃРїРёРЅРѕР№ коммандер Кардиф скрежетал зубами РѕС‚ боли. РћРЅ СЃРЅРѕРІР° закричал, приказывая СЃРІРѕРёРј людям немедленно отвязать его Рё прикончить «эту рехнувшуюся ведьму». Никто РЅРµ двинулся. Можно было подумать, что его вообще РЅРµ слышат. Ртим солдатам было незнакомо сострадание. Речь шла Рѕ жизни Рё смерти. РћРЅРё предпочли жизнь – Рё РёС… выбор предопределил его смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26