– Если располагаешь всей этой информацией, – продолжила Оливейра, – то можно весь мозг со всеми его функциями перенести в нейронный компьютер. Он представит превосходную копию мышления персоны, мозг которой сканируется, включая все воспоминания и способности. Второе «я».
Ли подняла руку.
– Я могу вас заверить, что МК0 ещё не дошли до этого, – сказала она. – Нейронный компьютер Курцвайля продолжает оставаться лишь проектом.
– Джуд, – в ужасе прошептал Вандербильт. – Это же строго засекречено.
– МК0 возникли по военной необходимости, – спокойно сказала Ли. – Иначе пришлось бы жертвовать людьми. Проект зашёл в тупик, но это временная остановка. Мы уже на пути к искусственному интеллекту. Медицина недалека от того, чтобы заменять человеческие органы микрочипами. Слепые при помощи таких имплантантов уже могут различать контуры предметов. Возникнут совершенно новые формы разума. – Она сделала паузу и посмотрела на Эневека. – Ведь вы имели в виду именно это? Всё говорило бы в пользу гипотезы Ближнего Востока, если уж придерживаться этого условного обозначения, если бы человечество уже пришло к тому, что задумал Курцвайль. Но мы до этого ещё не дошли. Ни Америка и никто другой. Никакой человек не мог вывести желе, которое явно функционирует как нейрокомпьютер.
– Нейрокомпьютер на деле означает полный контроль над каждой мыслью, – сказал Эневек. – Если желе является чем-то в этом роде, то оно не просто управляет животным, оно становится частью его мозга. Клетки этой субстанции берут на себя функции клеток мозга. Либо они расширяют мозг…
– Либо заменяют его, – закончила Оливейра. – Леон прав. Такой организм не мог произойти из человеческой лаборатории.
Йохансон слушал с колотящимся сердцем. Они подхватили его мысль. Они начали с этим работать и привнесли новые аспекты, и каждое слово, которое говорилось, укрепляло его теорию. Вокруг шла дискуссия, а он уже начал представлять себе этот биологический компьютер. Тут вскочил Роше.
– А как вы объясните, доктор Йохансон, откуда они там, внизу, так много знают о нас?
Йохансон увидел, как Вандербильт и Рубин одобрительно закивали.
– Это нетрудно, – сказал он. – Когда мы вскрываем рыбу, это происходит в нашем мире, а не в их. Почему же они не могут в своём мире получить знание о нашем? Каждый год тонут люди, а если этого мало, они добудут дополнительно сколько понадобится. С другой стороны, вы правы: сколько они на самом деле знают о нас? Я доходил до предположений об органическом нападении ещё до оползня. Но не думал, что за этим может стоять человек. Слишком чужеродной казалась мне вся стратегия. И вот единым махом была уничтожена большая часть всей североевропейской инфраструктуры. Это было превосходно спланировано и повлекло за собой неисчислимые последствия для нас. Но топить маленькие лодки при помощи китов – это, наоборот, представляется мне наивным. Хищнический лов рыбы не остановишь стаями ядовитых медуз. Кораблекрушения больно задевают нас, но вряд ли могут действительно нарушить судоходство во всём мире. Однако бросается в глаза, как много они знают о наших кораблях. Всё, что непосредственно касается их жизненного пространства, они знают. Мир, расположенный выше, знаком им не так хорошо. Послать на сушу крабов с ядовитыми водорослями – это свидетельствует о превосходном военном планировании, но затея с бретонскими омарами им скорее не удалась. Они явно не продумали проблему более низкого давления. Когда желе внедрялось в тела омаров, оно было подвергнуто глубоководному сжатию. А на поверхности оно, конечно, расширилось, и некоторые омары полопались.
– В крабах они уже учли этот промах, – сказала Оливейра.
– Ну да, – возразил Рубин. – Крабы дохли, едва оказавшись на суше.
– Ну и что? – ответил Йохансон. – Свою задачу они выполнили. Все эти выводки были приговорены к скорой гибели. Они должны были нанести удар нашему миру, но не населить его. Но куда вы ни посмотрите в ходе этой войны, всё сделано не так, как сделали бы люди! Какие разумные основания были бы у человека изменять гены именно тех существ, которые живут на многокилометровых глубинах, как, например, жерловые крабы? Нет, здесь не человеческих рук дело. Налицо эксперименты, призванные выяснить, где наши слабые места. И от чего следует отказаться.
– Отказаться? – повторил Пик.
– Да. Враг открывает сразу несколько фронтов. На одном фронте нам устраивают кошмар, другой фронт скорее докучлив, но они не дают нам передышки. Большинство нанесённых уколов очень болезненны. Собственно, вся подлость в том, что они нагоняют туманную завесу над тем, что происходит на самом деле. Чтобы мы за мелкими ранами проглядели действительную опасность. Мы оказываемся в положении циркового жонглёра, который ставит тарелки сразу на несколько шестов и раскручивают их, чтобы тарелки не упали. Жонглёру приходится бегать от одного шеста к другому. Едва он стабилизировал последнюю тарелку, как начинает шататься первая. И чем больше тарелок, тем быстрее ему приходится бегать. В нашем случае число тарелок далеко превосходит возможности жонглёра. Такое число атак нам не по плечу. Сами по себе проблемы нападения китов или исчезновения рыбных стай не представляются неразрешимыми. Но в сумме они достигают своей цели, а именно: парализовать нас. Если эти явления будут шириться и дальше, целые государства окажутся в полной растерянности, а другие государства воспользуются этим, начнутся крупные региональные конфликты, которые выйдут из управления, и победителей в них не будет. Мы сами себя ослабим и обескровим. У нас не хватит средств, сил, ноу-хау и, в конце концов, времени, чтобы предотвратить то, что они замышляют.
– И что же они такое замышляют? – скучающе спросил Вандербильт.
– Уничтожение человечества.
– Что-что?
– Разве это не лежит на поверхности? Они решили обойтись с нами, как человек обходится с вредителями. Они хотят нас истребить…
– Ну, довольно уже!
– …прежде чем мы истребим жизнь в море.
Замдиректора ЦРУ грузно поднялся с места и указал дрожащим пальцем на Йохансона.
– Это самое серьёзное слабоумие, с каким мне приходилось сталкиваться! Для чего, вы думаете, мы вас сюда пригласили? Вы же не в кино! Не хотите же вы нам впарить, что в море сидят эти… эти… как в фильме «Бездна», и грозят нам пальчиком, потому что мы плохо себя ведём?
– «Бездна»? – Йохансон задумался. – Нет, там были инопланетяне.
– Такая же глупость.
– Нет. В «Бездне» существа из космоса опускаются в наши моря. Они выполняют моральную миссию. Но не сгоняют нас с вершины земной эволюции, как это сделала бы разумная раса, развивавшаяся на этой же планете параллельно с нами.
– Доктор! – Вандербильт достал носовой платок и вытер пот. – Вы не секретчик, как мы, у вас нет нашего опыта. Вам делает честь, что вы сумели нас развлечь на четверть часа, но если вы берётесь за разоблачение подлянки, следовало бы задаться вопросом, кому это выгодно! Это и выведет вас на след!
– Это никому не выгодно, – сказал кто-то. Вандербильт грузно обернулся.
– Вы ошибаетесь, Вандербильт. – С места поднялся Борман. – В Киле моделировали сценарии, что будет, если коллапс произойдёт и на других континентальных склонах.
– Я знаю, что будет, – грубо сказал Вандербильт. – Проблемы с климатом…
– Нет, не проблемы. – Борман отрицательно покачал головой. – Мы получим смертный приговор. Хорошо известно, что было с Землёй 55 миллионов лет назад, когда весь метан вышел в атмосферу…
– Откуда, к чёрту, вам знать, что было 55 миллионов лет назад?
– Мы это высчитали. И теперь наши вычисления приводят к тому же. Все прибрежные популяции будут уничтожены. На Земле постепенно станет нестерпимо жарко, мы все погибнем. В том числе и Ближний Восток, мистер Вандербильт. И ваши террористы. Высвобождения метана с одного только запада Тихого океана хватит, чтобы решить нашу судьбу.
Внезапно воцарилась мёртвая тишина.
– И против этого, – тихо сказал Йохансон, глядя на Вандербильта, – мы ничего не сможем сделать. Потому что вы не знаете, как. И у вас нет времени подумать об этом, потому что вы замучены китами, акулами, моллюсками, крабами, водорослями-убийцами и невидимыми пожирателями кабеля, которые уничтожают всё, что только сунется под воду взглянуть на происходящее.
– А сколько понадобится времени, чтобы атмосфера разогрелась до уровня, угрожающего человечеству? – спросила Ли.
Борман наморщил лоб:
– Я думаю, несколько столетий.
– Господи, гора с плеч, – прорычал Вандербильт.
– Нет, ни в коем случае, – сказал Йохансон. – Если эти существа обосновывают свой поход тем, что мы разрушаем их жизненное пространство, они расправятся с нами быстрее. С точки зрения истории Земли пара сотен лет – это ничто. Но человек и в более короткое время успевал нанести огромный вред. Поэтому они спокойно сделали ещё один шаг. Им удалось остановить Гольфстрим.
Борман уставился на него:
– Что-что им удалось?
– Он уже остановлен, – раздался голос Уивер. – Может быть, ещё и движется слегка, но на последнем издыхании. Несколько лет – и человечеству надо готовиться к новому оледенению. Менее чем за сто лет Земля покроется льдом. Может, через пятьдесят, может, через сорок лет. А то и раньше.
– Минуточку, – воскликнул Пик. – Метан разогреет Землю, про это мы уже знаем. Но как это согласуется с новым оледенением? Что может получиться в итоге? Компенсация одного ужаса другим?
Уивер посмотрела на него.
– Я бы сказала, скорее возведение в степень.
Если поначалу казалось, что Вандербильт со своим закоснелым неприятием остался один, то в следующий час картина изменилась. Совет разбился на два лагеря, которые ожесточённо спорили. Всё проходило, как на игровом поле регби. В ход пошли риторические тычки локтями, аргументы разыгрывались передачами от одного к другому, фракции поочерёдно вырывались вперёд, обходили противника с флангов с новыми аргументами и пытались его перехитрить.
Возник вопрос, который показался Эневеку знакомым: может ли так быть, чтобы параллельный разум оспорил превосходство человека? Никто не озвучил этот вопрос, но он возник. И Эневек, прошедший хорошую школу в спорах о разуме животных, чувствовал присутствие этого вопроса в каждом слове. Прорезалась агрессия. Теория Йохансона задевала не познания, а нечто априорное в подсознании группы экспертов, которые в первую очередь были людьми. К Вандербильту примкнули Рубин, Фрост, Роше, Шанкар и поначалу колеблющийся Пик. Йохансон получил поддержку Ли, Оливейра, Фенвика, Форда, Бормана и Эневека. Представители секретных служб и дипломаты сидели, глядя на происходящее как на спектакль театра абсурда. Но постепенно и они были втянуты в спор. Именно эти люди – профессиональные шпионы, консервативные советники по безопасности и эксперты по терроризму – почти полностью оказались на стороне Йохансона. Один из них сказал:
– Я здравомыслящий человек. Если я слышу то, что меня убеждает, я верю этому. Если против выставляется аргумент, который заставляет меня стёсывать углы, лишь бы попасть в пазы нашего опыта, я не верю.
Первым из маленькой группы Вандербильта дезертировал Пик. За ним последовали Фрост, Шанкар и Роше.
В конце концов измученный Вандербильт предложил сделать перерыв.
Они вышли из конференц-зала в фойе, где был приготовлен буфет с соками, кофе и пирожными. Уивер оказалась рядом с Эневеком.
– У вас не было трудностей с теорией Йохансона, – утвердительно спросила она. – Почему так?
Эневек улыбнулся:
– Кофе?
– Спасибо, с молоком.
Он налил две чашки и одну протянул ей. Уивер была ростом чуть ниже Эневека. Внезапно он почувствовал, что она нравится ему, хотя до сих пор они не перемолвились и словом. Она нравилась ему с той минуты, как во дворе перед «Шато» их взгляды встретились.
– Да, – сказал он. – Теория продуманная.
– Только поэтому? Или вы и без того верите в разум животных?
– Нет, не верю. Если бы мы смогли доказать, что дельфины так же разумны, как мы, то следующим заключением стал бы вывод, что они больше не животные. А вы считаете человека разумным существом, мисс Уивер?
Она засмеялась:
– Один человек точно разумный. А когда собирается много людей, то это тупая толпа.
Ему понравилось.
– Вот видите, – сказал он. – Точно так же можно сказать о…
– Доктор Эневек? – К нему быстрым шагом подошёл мужчина из местного персонала. – Вас просят к телефону.
Эневек нахмурил брови. Звонить мог Шумейкер, он знал номер «Шато».
– До скорого, – крикнула ему вдогонку Уивер.
– Леон? – послышался голос Шумейкера. – Я знаю, что оторвал тебя, но…
– Ничего, Том. Вчера был чудесный вечер.
– А, да. И… Это… Эм-м…
Шумейкер не мог подобрать слова. Потом тихо вздохнул.
– Леон, я должен сообщить тебе плохую новость. Нам позвонили из Кейп-Дорсета.
Эневек понял, что его ожидало.
– Леон, твой отец умер.
Он стоял как парализованный.
– Леон?
– Всё в порядке, я…
Всё в порядке. Как всегда. Всё в порядке. Всё в порядке.


* * *

Ли

– Инопланетяне? – президент был странно спокоен.
– Нет, – сказала Ли. – Обитатели нашей планеты. Конкуренты, если угодно.
«Шато» был на связи с базой ВВС в Оффуте. Кроме президента, там находились министр обороны, советник по национальной безопасности, министр охраны природы, государственный секретарь, а также директор ЦРУ.
Уже не было сомнений в том, что Вашингтон разделит участь Нью-Йорка. Город был эвакуирован. Кабинет министров большей частью переехал в Небраску. На сей раз к драме подготовились лучше.
В «Шато» собрались Ли, Вандербильт и Пик. Ли знала, что в Оффуте все удручены вынужденной эвакуацией. Директору ЦРУ не хватало его кабинета на седьмом этаже центрального офиса на Потомаке. Он втайне завидовал своему директору по борьбе с терроризмом, который просто отказался эвакуировать своих сотрудников.
– Это кризис, которым кто-то управляет, – сказал тот. – Террористический кризис. Люди в Global Response Center должны сидеть за компьютерами и работать. Они – глаза, которыми мы следим за международным терроризмом. Мы не можем их эвакуировать.
– Но это те же биологические убийцы, которые напали на Нью-Йорк, – возразил директор ЦРУ. – Посмотрите, что там творится.
– Global Response Center был основан не для того, чтобы в таких ситуациях разбегаться по щелям.
– Но ваши люди могут умереть.
– Значит, умрут.
Министр обороны тоже предпочёл бы остаться за письменным столом своего кабинета, да и президент был из тех, кого приходилось связывать по рукам и ногам, чтобы он не вскочил в первый попавшийся самолёт и не умчался назад в Белый дом. Многое можно было поставить ему в упрёк, но только не трусость. Некоторые его недоброжелатели даже говорили, что он слишком тупой, чтобы чувствовать страх.
Они вынужденно оказались в Оффуте. И поэтому, как считала Ли, они с готовностью восприняли гипотезу о разумной власти в море и без особых раздумий приняли её. Вынужденно бежать от человеческого противника, которому нечего противопоставить, кроме растерянности, – это означало для администрации несмываемый позор. А теория Йохансона проливала на дело совершенно новый свет.
– Что вы думаете на этот счёт? – спросил президент, обращаясь по кругу ко всем. – Такое возможно?
– Эксперты сидят в «Шато», – резко сказал министр обороны. – Если они пришли к таким выводам, мы должны отнестись к ним серьёзно и спросить, что делать в первую очередь.
– Вы относитесь к этому серьёзно? – поражённо ахнул Вандербильт. – К этим «Чужим»? К зелёным человечкам?
– Это не инопланетяне, – терпеливо повторила Ли.
– Допустим, теория верна, – сказала госсекретарь. – Что из неё мы можем предать гласности?
– Что? Ничего! – Директор ЦРУ энергично затряс головой. – Иначе немедленно разразится хаос.
– Он уже и так разразился.
– Тем не менее. Существование параллельного разума поставило бы под вопрос значение человечества.
– Это скорее религиозная проблема, – отмахнулся министр обороны. – Политически неактуальная.
– Никакой политики больше нет, – сказал Пик. – Нет ничего, что можно было бы рассматривать в отрыве от страха и горя. Поезжайте в Манхэттен. Посмотрите. Как вы думаете, о чём там молятся люди, которые никогда в жизни не переступали порог церкви?
Президент задумчиво смотрел в столешницу.
– Мы должны спросить себя, – сказал он, – какой же во всём этом содержится Божий промысел.
– Бог сидит не в вашем кабинете, сэр, если мне будет позволено заметить, – сказал Вандербильт. – И он не на нашей стороне.
– Это нехорошая точка зрения, Джек, – нахмурился президент.
– Я перестал делить точки зрения на хорошие и плохие. Важнее, чтобы они имели смысл. Здесь каждый явно придерживается мнения, что в этой теории что-то есть. Я спрашиваю себя, кто из нас слетел с катушек…
– Джек, – предостерегающе сказал директор ЦРУ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98