Верхушки деревьев стали затягиваться туманом. Внезапно появившаяся и тут же исчезнувшая фигура мужчины выглядела как черная мимолетная тень.
Кто бы это мог быть? Среди знакомых ей людей никого похожего на этого мужчину она припомнить не сумела.
Ясуко вышла из машины перед дубом, где она видела черную тень. На крыльце виллы появились Мися и служанка Рики; увидев их, она почувствовала облегчение.
Вежливо поблагодарив водителя, она отпустила машину.
На крыльцо вела лесенка из трех ступенек, справа стоял мокрый велосипед, которым обычно пользовалась Мися.
– Мисяко-сан.
В посемейном реестре она была зарегистрирована как Мися, но Ясуко это не нравилось, так как звучало слишком примитивно, и она была единственной, кто добавляла «ко» к ее имени.
– Вы не знаете, кто отсюда только что вышел? – спросила она с упреком в голосе.
– Бабушка, о чем это вы?
– Отсюда только что вышел мужчина в черной одежде. Кто это был?
– От нас никто не выходил, – с невинным выражением лица сказала Мися, войдя вслед за Ясуко с крыльца в холл.
Рядом с холлом была кухня, а в глубине две хозяйские комнаты и небольшая комнатка для служанки. В лучшем случае виллы в Каруидзаве используются тридцать – сорок дней в году, поэтому они все, как правило, просто и примитивно построены. Но на этой вилле под скалой был сооружен уютный чайный павильон, который очень любила Ясуко.
– Мисяко-сан, а ты меня не обманываешь? Я сама видела прятавшегося под покосившимся дубом мужчину, который только что вышел из нашего дома. На нем были большие черные очки.
Ясуко по-прежнему говорила с упреком в голосе, и ее сердитое лицо продолжало выражать сомнение. Но Мися привыкла к такому тону и не обращала на него внимания.
– Может, это был сборщик заказов? Рики-тян, ты не знаешь, кто это мог быть?
– Нет, я тоже не знаю, – по-детски робко ответила Рики, хотя она была на три года старше Мися.
– Старший брат не носит черные очки, к тому же уже прошло полчаса, как он ушел, – сказала Мися, посмотрев на висящие на стене часы с кукушкой.
– Старший брат? Это кто же?
– Мураками.
– А, ты имеешь в виду Кадзухико? Он что, был здесь?
– Да.
– А зачем? – подозрительно спросила Ясуко.
– Бабушка мне сказала позвонить дяде Асука. Я так и сделала. В то время вода дошла уже до крыльца, и мне стало страшно. Я об этом рассказала дяде. Он обещал кого-нибудь послать меня проведать. Вот поэтому ко мне и пришел старший брат.
– И когда же пришел Кадзухико?
– В час.
– В час тридцать, – поправила Рики.
– Ах, вот как. Рики-тян, выйди, пожалуйста, на минутку.
После того как Рики покинула комнату, бабушка и внучка сели за стол друг против друга.
– Значит, Кадзухико ушел только полчаса назад.
– Да. Бабушка сказала, что она прибудет на поезде на станцию Наганохара в час тридцать пять минут. Так? От Наганохара до нашего дома ехать на машине около двух часов, и старший брат сказал, что он проведет эти два часа здесь. Тогда вода еще доходила до крыльца. Старший брат недавно вернулся из Альп, на нем были короткие брюки, рюкзак за спиной.
Убедившись, что он не был похож на мужчину, которого она видела, Ясуко спросила:
– Значит, Кадзухико был здесь до половины четвертого?
– Да.
– И о чем вы все это время говорили?
– Он рассказывал мне об Альпах, а также о Египте и арабских странах. Но я многое не поняла.
– А что ты все это время делала? Просто слушала?
– Да.
Ясуко говорила тоном, который больше походил на допрос школьным учителем в чем-то провинившегося ученика, чем на беседу между бабушкой и внучкой, но Мися уже привыкла.
– Мне было очень интересно.
– А ты не выболтала случайно чего-нибудь лишнего, не вела себя слишком вольно?
– Нет, но…
– Что? Наговорила лишнего?
– Бабушка, прости меня. Я сама чувствовала себя неловко, но старший брат сказал, чтобы я не смущалась и продолжала вышивать.
На одной из полочек у стены стояла красивая шкатулка, сделанная из тростника. Ясуко вынула оттуда квадратный кусок полотняной материи, в середине которого был вышит красивый узор.
– Ты это делала в присутствии своего гостя? И что на это сказал Кадзухико?
– Он похвалил меня, сказал, что это очень красиво.
– Мисяко, – сказала Ясуко суровым голосом. – Я тебе всегда говорю, что воспитанные дамы и девушки в присутствии мужчин не должны демонстрировать свои увлечения.
– Бабушка, извините меня.
– И прекрати называть меня бабушкой. До каких пор ты будешь оставаться ребенком?
Ясуко сложила вышитую материю, положила обратно в шкатулку и со стуком захлопнула ее крышку. Закончив разговор о Кадзухико, она вышла из комнаты, так и не упомянув о происшествии с Кего Маки и о том, что в Каруидзаву приехала Тиёко Отори.
Глава одиннадцатая
Учитель и ученик
Отель «Хосино-онсэн» являлся достопримечательностью Каруидзавы. Он был перестроен в современное здание из старой гостиницы, выстроенной в давние времена рядом с известными минеральными источниками. Вот уже несколько лет в отеле ежегодно проводились музыкальные фестивали.
Когда туда прибыли Коскэ Киндаити и помощник инспектора Хибия, в зрительном зале проходило оживленное обсуждение уже прозвучавших музыкальных произведений. Хотя было около пяти часов вечера, на улице еще не начало темнеть.
На небольшой сцене стоял рояль и мог бы расположиться инструментальный квартет. Сейчас на ней стояли три лектора, которые оживленно обменивались мнениями с находящимися в зале любителями музыки. На дискуссии присутствовало около сорока человек.
Помощник инспектора Хибия пробежал глазами по сцене.
– Его нет.
– Кого? Синдзи Цумура? – тихо спросил Коскэ Киндаити.
Он еще не встречал Цумура, поэтому не знал его в лицо.
– Да, его нет.
Предположив, что он может быть среди зрителей, Хибия внимательно осмотрел людей в каждом ряду, но здесь его тоже не было.
– Послушай, – шепотом, чтобы не мешать обсуждению, обратился Хибия к сидящему на последнем ряду студенту, – где может быть Синдзи Цумура-сан?
Обернувшись, студент с удивлением посмотрел на Хибия и Киндаити:
– Синдзи Цумура-сэнсей сегодня не пришел.
Оглянувшись на Киндаити, Хибия вновь наклонился к студенту:
– А здесь есть кто-нибудь из организаторов дискуссии? Мы из полиции.
Наполнившие зал юноши и девушки разглядывали Хибия и Киндаити.
Студент подошел к мужчине, сидящему за столиком в переднем ряду, и что-то прошептал ему на ухо, показывая на Хибия и Киндаити. Тот сразу же встал и, слегка согнувшись, подошел к ним.
– Чем могу помочь?
Тон его был несколько высокомерным, но он был явно обеспокоен. Должно быть, вспомнил, что произошло в прошлом году примерно в это же время.
Помощник инспектора Хибия представился ему, показав свое полицейское удостоверение:
– Я хотел задать вам несколько вопросов о Цумура.
– Тогда нам лучше пройти в кафе. – Мужчина вошел впереди, показывая дорогу, но не забыл повернуться к студенту, который подходил к нему: – Передай Татибана, чтобы он пришел в кафе.
В кафе было совсем немного посетителей. Организатор провел Хибия и Киндаити к самому дальнему столику в углу. Киндаити передал ему визитную карточку, тот поспешно достал свою, на ней было написано: «Кацуми Синохара, председатель Общества современной музыки».
Прочитав визитную карточку Коскэ Киндаити, Кацуми Синохара вежливо поклонился:
– Ваше имя я уже слышал. Очень рад лично встретиться с вами.
В разговор вмешался Хибия:
– Мы хотели спросить вас о Цумура. Его сегодня нет?
– Он с нами сегодня не связывался, – ответил Синохара с кислым выражением лица. – Сейчас придет студент Татибана, его вы и спросите. Цумура-сан потерял ключ и, наверное, где-нибудь бродит.
– Ключ? – Хибия переглянулся с Киндаити. Опять ключ.
– О каком ключе идет речь?
– Ключ от собственного бунгало.
– А где оно расположено?
– Говорят, что в районе Асамаин. Я точно не знаю. А, вот он идет. Татибана-кун!
К столу подошел молодой человек примерно одних лет с Хибия.
Синохара представил его, и Татибана передал полицейским свою визитную карточку, на которой было написано: «Сигэки Татибана, Токийский университет искусств, музыкальный факультет, кафедра композиции».
Когда подошел официант, Кацуми взял на себя роль хозяина и, посоветовавшись со всеми, заказал четыре холодных чая с лимоном. Сделав заказ, он что-то прошептал на ухо Татибана, который с удивлением взглянул на Коскэ Киндаити: на визитной карточке детектива не была указана профессия. Похоже, молодой человек не знал имени Киндаити.
– Татибана-кун, Киндаити-сэнсей и Хибия-сан пришли сюда, чтобы кое-что узнать о Цумура-сэнсее. Ты не знаешь, где он сейчас находится?
– Пропал куда-то… – странно улыбаясь, сказал Татибана.
– Пропал? – Глаза Хибия за толстыми стеклами очков подозрительно сверкнули.
Студент хмыкнул:
– Хм, я недавно был у его виллы в Асамаин. Входная дверь закрыта, на всех окнах опущены шторы. Я несколько раз звал сэнсея, но ответа не было. Я подумал, что сэнсей, может, уже улизнул из Каруидзавы. Он ведь довольно странный человек.
Сигэки Татибана беспечно рассмеялся, но помощнику инспектора Хибия было не до смеха.
– Улизнул? У него были причины исчезнуть из Каруидзавы?
– Да нет вроде. Просто сэнсей – человек настроения. Если ему что-то не нравится, он может нарушить свое обещание и поступить как ему заблагорассудится. Он всегда был таким.
Синохара растерянно слушал рассказ Татибана.
– Да, это так. А за последний год Цумура-сан к тому же значительно изменился. Да, кстати, Татибана-кун, ты мне говорил о матросской трубке. Может, ты расскажешь этим господам…
– А! Ну да. Край одной шторы был чуть-чуть приподнят, и я заглянул внутрь. Там я увидел любимую трубку сэнсея, она была небрежно брошена на стол. Эту трубку он вчера курил. Значит, подумал я, он вчера вечером вернулся домой. Тогда я пошел к заднему входу и несколько раз позвал его, но ответа так и не последовало. Все это несколько странно.
– А что вам показалось странным?
– Ведь парадная и задняя дверь заперты на ключ, а любимая трубка сэнсея, которую он вчера здесь курил, оказалась внутри виллы. Я подумал: а где же ключ?
В рассказе Татибана многое было непонятно, и помощник инспектора уже начал было выходить из себя, но на помощь пришел Киндаити.
– Так, Татибана-кун, значит, Цумура вчера потерял ключ. Как это произошло?
– А, вас интересует это, – по-прежнему странно улыбаясь, сказал Татибана. – Вчера, как и сегодня днем, было обсуждение, а вечером должен был состояться концерт. Первое исполнение произведений Цумура-сэнсея, и он сам должен был дирижировать. Однако вечером погода стала портиться, потом, примерно в половине восьмого, выключили свет, правда, его довольно быстро включили. Но, считая, что свет выключили надолго, организаторы приняли решение отменить концерт. К тому же пришло очень мало зрителей. Синохара-сан, это ведь вы приняли решение?
– Да, – сказал Синохара, беря чашку с чаем у официанта. – Я подумал, отсутствие света доставит много неприятностей зрителям.
Он посмотрел на Киндаити и Хибия, пытаясь понять их реакцию. Но Татибана, не замечая этого, продолжал:
– Было уже семь часов сорок пять минут. Нас, вместе с Цумура-сэнсеем, оставалось пять человек. Троих по очереди отвезли на машине. И в это время Цумура-сэнсей поднял шум из-за того, что исчез ключ от его бунгало.
– А где он у него был?
– Говорил, что в кармане пиджака.
– И его не нашли?
– Нет. Сэнсей проверил все карманы и нотную папку. Потом, увидев его трубку, я подумал, что он мог оставить ключ в замочной скважине. Цумура-сэнсей бывает иногда рассеянным.
Сигэки Татибана с улыбкой повернулся к Синохара, но тот по-прежнему следил за выражением лиц Киндаити и Хибия.
– А если Цумура не забыл ключ в замочной скважине, а положил его в карман пиджака и затем выронил, то когда это могло произойти?
– Если так, то днем.
– Почему?
– На вечернем концерте сэнсей должен был дирижировать. По крайней мере до первого отключения света он был в пиджаке.
– Днем он снимал пиджак?
– Днем все участники были легко одеты. Некоторые позволяют себе даже дирижировать в таком виде. Но Цумура-сэнсей, хотя в последнее время его характер и правда изменился, в этом вопросе остался очень щепетилен: он всегда перед выступлением переодевается в черный пиджак с галстуком-бабочкой.
– Как изменился характер Цумура, вы обязательно расскажете нам позже. Значит, во время дневного обсуждения Цумура тоже был в одной рубашке? – настойчиво добивался Коскэ Киндаити.
– Да. После обсуждения у сэнсея была встреча, и он тогда был в рубашке.
– С кем он встречался? – резко спросил Хибия.
– Я по просьбе сэнсея встречал этого человека, поэтому знаю. Это Кего Маки. – После некоторого колебания Сигэки Татибана продолжил: – Он вроде был третьим мужем Тиёко Отори.
Как и следовало ожидать от молодого человека, на его губах заиграла улыбка, а глаза сверкнули любопытством.
– Да. Он был мужем Тиёко Отори до того, как им стал Цумура. На встречу Маки пришел один?
– Нет, он был с симпатичной девушкой лет семнадцати. Ее зовут Мися-тян.
Хибия бросил взгляд на Киндаити. Значит, они все-таки встречались.
– А где был пиджак Цумура?
Сигэки Татибана в раздумье склонил голову набок, но в этот момент в разговор вмешался Кацуми Синохара.
– Кажется, я помню. В то время я тоже был в этом кафе, и Цумура-кун сидел за соседним столиком. Он повесил пиджак на спинку своего стула. Почему я это запомнил? Цумура-кун беседовал со своими гостями, а при этом, как-то странно извиваясь всем телом, заложил руку за спину и что-то пытался достать. Я удивился, но оказалось, что он таким образом извлекал из кармана пиджака сигарету. Я не удержался и прыснул от смеха. Вот такой странный человек этот Цумура-кун. Ведь проще было достать всю пачку или просто встать и спокойно вытащить ее из кармана. Но ничего не поделаешь, такие уж у него странности.
– Цумура-сэнсей такой человек. По сути он очень серьезный человек, но часто, когда смотришь на него со стороны, хочется рассмеяться.
– Подожди минутку, – вмешался Хибия. – Ты только что говорил, что Цумура любит курить трубку.
Сигэки Татибана слегка склонил голову в знак согласия.
– Сэнсей курит и трубку, и сигареты. Из сигарет он предпочитает марку «Хоуп». Вчера он все ворчал, что у него забило трубку. Вообще он заядлый курильщик, ни на минуту не может расстаться с табаком.
– А у Цумура может быть две трубки? – поинтересовался Киндаити.
– Нет, он не такой человек. Если ему нравится трубка, он не будет покупать новую, пока эта не придет в негодность. И тут дело не в жадности, а в том, что он по натуре мономан.
– В какое время Цумура встречался здесь с Маки и Мися?
– После того как закончилась дневная дискуссия, то есть после пяти часов. Дневная дискуссия обычно идет с трех до пяти часов, а вечерний концерт – с семи до девяти вечера, – ответил Синохара.
– Когда примерно в половине шестого кто-то позвонил сэнсею и я взял трубку, то он еще был с гостями, – уточнил Татибана.
– А кто звонил? – проявил настойчивость помощник инспектора.
Сигэки Татибана заметил, что в этот момент даже цвет лица помощника инспектора изменился.
– Синохара-сан, Цумура-сэнсей что-то совершил?
Синохара на это ничего не ответил и только молча посмотрел на Хибия и Киндаити. Татибана побледнел.
– Причину нашего интереса мы сообщим позже, а сейчас, если можно, рассказывайте вы. Кто позвонил Цумура в половине шестого? Мужчина? Женщина?
– Это была женщина. У Цумура-сэнсея очень много поклонниц.
– Как ее имя? Она должна была назвать себя.
– Нет, она не назвала своего имени, сказала только: он поймет…
– Значит, ты всех соединяешь, даже не спрашивая имени. – Помощник инспектора был разочарован и говорил резким тоном.
Это рассердило Сигэки Татибану:
– Но тут ничего не поделаешь. Я ведь только снимаю трубку, а принимать звонок или нет – это решать Цумура-сэнсею.
– Цумура говорил с этой женщиной?
– Конечно. – Татибана произнес это с особым выражением, подчеркивая, что упреки помощника инспектора его рассердили.
Хибия хотел еще что-то сказать, но в разговор поспешно вмешался Киндаити:
– Когда вы позвали Цумура к телефону, он все еще сидел с Маки и Мися?
– Да, вот за этим соседним столом.
– Как вел себя Цумура? Он понял, кто ему звонит?
– Да. Но мне показалось, что Цумура-сэнсей чувствовал себя как-то неловко. Видимо, не хотел обидеть Маки и девушку и не решался идти к телефону. Поэтому я предложил ему сказать звонившей, что не смог его найти. Он отказался, затем встал и пошел к телефону.
– Вы так и не знаете, кто звонил? – опять вмешался Хибия.
– Не знаю, но, по-моему, он очень ждал этого звонка. Когда я ему сказал, что звонит женщина, он поспешно начал вставать, но затем, вспомнив, что у него гости, заколебался.
– Значит, можно предположить, что звонившая была из числа знакомых Маки и Мися.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Кто бы это мог быть? Среди знакомых ей людей никого похожего на этого мужчину она припомнить не сумела.
Ясуко вышла из машины перед дубом, где она видела черную тень. На крыльце виллы появились Мися и служанка Рики; увидев их, она почувствовала облегчение.
Вежливо поблагодарив водителя, она отпустила машину.
На крыльцо вела лесенка из трех ступенек, справа стоял мокрый велосипед, которым обычно пользовалась Мися.
– Мисяко-сан.
В посемейном реестре она была зарегистрирована как Мися, но Ясуко это не нравилось, так как звучало слишком примитивно, и она была единственной, кто добавляла «ко» к ее имени.
– Вы не знаете, кто отсюда только что вышел? – спросила она с упреком в голосе.
– Бабушка, о чем это вы?
– Отсюда только что вышел мужчина в черной одежде. Кто это был?
– От нас никто не выходил, – с невинным выражением лица сказала Мися, войдя вслед за Ясуко с крыльца в холл.
Рядом с холлом была кухня, а в глубине две хозяйские комнаты и небольшая комнатка для служанки. В лучшем случае виллы в Каруидзаве используются тридцать – сорок дней в году, поэтому они все, как правило, просто и примитивно построены. Но на этой вилле под скалой был сооружен уютный чайный павильон, который очень любила Ясуко.
– Мисяко-сан, а ты меня не обманываешь? Я сама видела прятавшегося под покосившимся дубом мужчину, который только что вышел из нашего дома. На нем были большие черные очки.
Ясуко по-прежнему говорила с упреком в голосе, и ее сердитое лицо продолжало выражать сомнение. Но Мися привыкла к такому тону и не обращала на него внимания.
– Может, это был сборщик заказов? Рики-тян, ты не знаешь, кто это мог быть?
– Нет, я тоже не знаю, – по-детски робко ответила Рики, хотя она была на три года старше Мися.
– Старший брат не носит черные очки, к тому же уже прошло полчаса, как он ушел, – сказала Мися, посмотрев на висящие на стене часы с кукушкой.
– Старший брат? Это кто же?
– Мураками.
– А, ты имеешь в виду Кадзухико? Он что, был здесь?
– Да.
– А зачем? – подозрительно спросила Ясуко.
– Бабушка мне сказала позвонить дяде Асука. Я так и сделала. В то время вода дошла уже до крыльца, и мне стало страшно. Я об этом рассказала дяде. Он обещал кого-нибудь послать меня проведать. Вот поэтому ко мне и пришел старший брат.
– И когда же пришел Кадзухико?
– В час.
– В час тридцать, – поправила Рики.
– Ах, вот как. Рики-тян, выйди, пожалуйста, на минутку.
После того как Рики покинула комнату, бабушка и внучка сели за стол друг против друга.
– Значит, Кадзухико ушел только полчаса назад.
– Да. Бабушка сказала, что она прибудет на поезде на станцию Наганохара в час тридцать пять минут. Так? От Наганохара до нашего дома ехать на машине около двух часов, и старший брат сказал, что он проведет эти два часа здесь. Тогда вода еще доходила до крыльца. Старший брат недавно вернулся из Альп, на нем были короткие брюки, рюкзак за спиной.
Убедившись, что он не был похож на мужчину, которого она видела, Ясуко спросила:
– Значит, Кадзухико был здесь до половины четвертого?
– Да.
– И о чем вы все это время говорили?
– Он рассказывал мне об Альпах, а также о Египте и арабских странах. Но я многое не поняла.
– А что ты все это время делала? Просто слушала?
– Да.
Ясуко говорила тоном, который больше походил на допрос школьным учителем в чем-то провинившегося ученика, чем на беседу между бабушкой и внучкой, но Мися уже привыкла.
– Мне было очень интересно.
– А ты не выболтала случайно чего-нибудь лишнего, не вела себя слишком вольно?
– Нет, но…
– Что? Наговорила лишнего?
– Бабушка, прости меня. Я сама чувствовала себя неловко, но старший брат сказал, чтобы я не смущалась и продолжала вышивать.
На одной из полочек у стены стояла красивая шкатулка, сделанная из тростника. Ясуко вынула оттуда квадратный кусок полотняной материи, в середине которого был вышит красивый узор.
– Ты это делала в присутствии своего гостя? И что на это сказал Кадзухико?
– Он похвалил меня, сказал, что это очень красиво.
– Мисяко, – сказала Ясуко суровым голосом. – Я тебе всегда говорю, что воспитанные дамы и девушки в присутствии мужчин не должны демонстрировать свои увлечения.
– Бабушка, извините меня.
– И прекрати называть меня бабушкой. До каких пор ты будешь оставаться ребенком?
Ясуко сложила вышитую материю, положила обратно в шкатулку и со стуком захлопнула ее крышку. Закончив разговор о Кадзухико, она вышла из комнаты, так и не упомянув о происшествии с Кего Маки и о том, что в Каруидзаву приехала Тиёко Отори.
Глава одиннадцатая
Учитель и ученик
Отель «Хосино-онсэн» являлся достопримечательностью Каруидзавы. Он был перестроен в современное здание из старой гостиницы, выстроенной в давние времена рядом с известными минеральными источниками. Вот уже несколько лет в отеле ежегодно проводились музыкальные фестивали.
Когда туда прибыли Коскэ Киндаити и помощник инспектора Хибия, в зрительном зале проходило оживленное обсуждение уже прозвучавших музыкальных произведений. Хотя было около пяти часов вечера, на улице еще не начало темнеть.
На небольшой сцене стоял рояль и мог бы расположиться инструментальный квартет. Сейчас на ней стояли три лектора, которые оживленно обменивались мнениями с находящимися в зале любителями музыки. На дискуссии присутствовало около сорока человек.
Помощник инспектора Хибия пробежал глазами по сцене.
– Его нет.
– Кого? Синдзи Цумура? – тихо спросил Коскэ Киндаити.
Он еще не встречал Цумура, поэтому не знал его в лицо.
– Да, его нет.
Предположив, что он может быть среди зрителей, Хибия внимательно осмотрел людей в каждом ряду, но здесь его тоже не было.
– Послушай, – шепотом, чтобы не мешать обсуждению, обратился Хибия к сидящему на последнем ряду студенту, – где может быть Синдзи Цумура-сан?
Обернувшись, студент с удивлением посмотрел на Хибия и Киндаити:
– Синдзи Цумура-сэнсей сегодня не пришел.
Оглянувшись на Киндаити, Хибия вновь наклонился к студенту:
– А здесь есть кто-нибудь из организаторов дискуссии? Мы из полиции.
Наполнившие зал юноши и девушки разглядывали Хибия и Киндаити.
Студент подошел к мужчине, сидящему за столиком в переднем ряду, и что-то прошептал ему на ухо, показывая на Хибия и Киндаити. Тот сразу же встал и, слегка согнувшись, подошел к ним.
– Чем могу помочь?
Тон его был несколько высокомерным, но он был явно обеспокоен. Должно быть, вспомнил, что произошло в прошлом году примерно в это же время.
Помощник инспектора Хибия представился ему, показав свое полицейское удостоверение:
– Я хотел задать вам несколько вопросов о Цумура.
– Тогда нам лучше пройти в кафе. – Мужчина вошел впереди, показывая дорогу, но не забыл повернуться к студенту, который подходил к нему: – Передай Татибана, чтобы он пришел в кафе.
В кафе было совсем немного посетителей. Организатор провел Хибия и Киндаити к самому дальнему столику в углу. Киндаити передал ему визитную карточку, тот поспешно достал свою, на ней было написано: «Кацуми Синохара, председатель Общества современной музыки».
Прочитав визитную карточку Коскэ Киндаити, Кацуми Синохара вежливо поклонился:
– Ваше имя я уже слышал. Очень рад лично встретиться с вами.
В разговор вмешался Хибия:
– Мы хотели спросить вас о Цумура. Его сегодня нет?
– Он с нами сегодня не связывался, – ответил Синохара с кислым выражением лица. – Сейчас придет студент Татибана, его вы и спросите. Цумура-сан потерял ключ и, наверное, где-нибудь бродит.
– Ключ? – Хибия переглянулся с Киндаити. Опять ключ.
– О каком ключе идет речь?
– Ключ от собственного бунгало.
– А где оно расположено?
– Говорят, что в районе Асамаин. Я точно не знаю. А, вот он идет. Татибана-кун!
К столу подошел молодой человек примерно одних лет с Хибия.
Синохара представил его, и Татибана передал полицейским свою визитную карточку, на которой было написано: «Сигэки Татибана, Токийский университет искусств, музыкальный факультет, кафедра композиции».
Когда подошел официант, Кацуми взял на себя роль хозяина и, посоветовавшись со всеми, заказал четыре холодных чая с лимоном. Сделав заказ, он что-то прошептал на ухо Татибана, который с удивлением взглянул на Коскэ Киндаити: на визитной карточке детектива не была указана профессия. Похоже, молодой человек не знал имени Киндаити.
– Татибана-кун, Киндаити-сэнсей и Хибия-сан пришли сюда, чтобы кое-что узнать о Цумура-сэнсее. Ты не знаешь, где он сейчас находится?
– Пропал куда-то… – странно улыбаясь, сказал Татибана.
– Пропал? – Глаза Хибия за толстыми стеклами очков подозрительно сверкнули.
Студент хмыкнул:
– Хм, я недавно был у его виллы в Асамаин. Входная дверь закрыта, на всех окнах опущены шторы. Я несколько раз звал сэнсея, но ответа не было. Я подумал, что сэнсей, может, уже улизнул из Каруидзавы. Он ведь довольно странный человек.
Сигэки Татибана беспечно рассмеялся, но помощнику инспектора Хибия было не до смеха.
– Улизнул? У него были причины исчезнуть из Каруидзавы?
– Да нет вроде. Просто сэнсей – человек настроения. Если ему что-то не нравится, он может нарушить свое обещание и поступить как ему заблагорассудится. Он всегда был таким.
Синохара растерянно слушал рассказ Татибана.
– Да, это так. А за последний год Цумура-сан к тому же значительно изменился. Да, кстати, Татибана-кун, ты мне говорил о матросской трубке. Может, ты расскажешь этим господам…
– А! Ну да. Край одной шторы был чуть-чуть приподнят, и я заглянул внутрь. Там я увидел любимую трубку сэнсея, она была небрежно брошена на стол. Эту трубку он вчера курил. Значит, подумал я, он вчера вечером вернулся домой. Тогда я пошел к заднему входу и несколько раз позвал его, но ответа так и не последовало. Все это несколько странно.
– А что вам показалось странным?
– Ведь парадная и задняя дверь заперты на ключ, а любимая трубка сэнсея, которую он вчера здесь курил, оказалась внутри виллы. Я подумал: а где же ключ?
В рассказе Татибана многое было непонятно, и помощник инспектора уже начал было выходить из себя, но на помощь пришел Киндаити.
– Так, Татибана-кун, значит, Цумура вчера потерял ключ. Как это произошло?
– А, вас интересует это, – по-прежнему странно улыбаясь, сказал Татибана. – Вчера, как и сегодня днем, было обсуждение, а вечером должен был состояться концерт. Первое исполнение произведений Цумура-сэнсея, и он сам должен был дирижировать. Однако вечером погода стала портиться, потом, примерно в половине восьмого, выключили свет, правда, его довольно быстро включили. Но, считая, что свет выключили надолго, организаторы приняли решение отменить концерт. К тому же пришло очень мало зрителей. Синохара-сан, это ведь вы приняли решение?
– Да, – сказал Синохара, беря чашку с чаем у официанта. – Я подумал, отсутствие света доставит много неприятностей зрителям.
Он посмотрел на Киндаити и Хибия, пытаясь понять их реакцию. Но Татибана, не замечая этого, продолжал:
– Было уже семь часов сорок пять минут. Нас, вместе с Цумура-сэнсеем, оставалось пять человек. Троих по очереди отвезли на машине. И в это время Цумура-сэнсей поднял шум из-за того, что исчез ключ от его бунгало.
– А где он у него был?
– Говорил, что в кармане пиджака.
– И его не нашли?
– Нет. Сэнсей проверил все карманы и нотную папку. Потом, увидев его трубку, я подумал, что он мог оставить ключ в замочной скважине. Цумура-сэнсей бывает иногда рассеянным.
Сигэки Татибана с улыбкой повернулся к Синохара, но тот по-прежнему следил за выражением лиц Киндаити и Хибия.
– А если Цумура не забыл ключ в замочной скважине, а положил его в карман пиджака и затем выронил, то когда это могло произойти?
– Если так, то днем.
– Почему?
– На вечернем концерте сэнсей должен был дирижировать. По крайней мере до первого отключения света он был в пиджаке.
– Днем он снимал пиджак?
– Днем все участники были легко одеты. Некоторые позволяют себе даже дирижировать в таком виде. Но Цумура-сэнсей, хотя в последнее время его характер и правда изменился, в этом вопросе остался очень щепетилен: он всегда перед выступлением переодевается в черный пиджак с галстуком-бабочкой.
– Как изменился характер Цумура, вы обязательно расскажете нам позже. Значит, во время дневного обсуждения Цумура тоже был в одной рубашке? – настойчиво добивался Коскэ Киндаити.
– Да. После обсуждения у сэнсея была встреча, и он тогда был в рубашке.
– С кем он встречался? – резко спросил Хибия.
– Я по просьбе сэнсея встречал этого человека, поэтому знаю. Это Кего Маки. – После некоторого колебания Сигэки Татибана продолжил: – Он вроде был третьим мужем Тиёко Отори.
Как и следовало ожидать от молодого человека, на его губах заиграла улыбка, а глаза сверкнули любопытством.
– Да. Он был мужем Тиёко Отори до того, как им стал Цумура. На встречу Маки пришел один?
– Нет, он был с симпатичной девушкой лет семнадцати. Ее зовут Мися-тян.
Хибия бросил взгляд на Киндаити. Значит, они все-таки встречались.
– А где был пиджак Цумура?
Сигэки Татибана в раздумье склонил голову набок, но в этот момент в разговор вмешался Кацуми Синохара.
– Кажется, я помню. В то время я тоже был в этом кафе, и Цумура-кун сидел за соседним столиком. Он повесил пиджак на спинку своего стула. Почему я это запомнил? Цумура-кун беседовал со своими гостями, а при этом, как-то странно извиваясь всем телом, заложил руку за спину и что-то пытался достать. Я удивился, но оказалось, что он таким образом извлекал из кармана пиджака сигарету. Я не удержался и прыснул от смеха. Вот такой странный человек этот Цумура-кун. Ведь проще было достать всю пачку или просто встать и спокойно вытащить ее из кармана. Но ничего не поделаешь, такие уж у него странности.
– Цумура-сэнсей такой человек. По сути он очень серьезный человек, но часто, когда смотришь на него со стороны, хочется рассмеяться.
– Подожди минутку, – вмешался Хибия. – Ты только что говорил, что Цумура любит курить трубку.
Сигэки Татибана слегка склонил голову в знак согласия.
– Сэнсей курит и трубку, и сигареты. Из сигарет он предпочитает марку «Хоуп». Вчера он все ворчал, что у него забило трубку. Вообще он заядлый курильщик, ни на минуту не может расстаться с табаком.
– А у Цумура может быть две трубки? – поинтересовался Киндаити.
– Нет, он не такой человек. Если ему нравится трубка, он не будет покупать новую, пока эта не придет в негодность. И тут дело не в жадности, а в том, что он по натуре мономан.
– В какое время Цумура встречался здесь с Маки и Мися?
– После того как закончилась дневная дискуссия, то есть после пяти часов. Дневная дискуссия обычно идет с трех до пяти часов, а вечерний концерт – с семи до девяти вечера, – ответил Синохара.
– Когда примерно в половине шестого кто-то позвонил сэнсею и я взял трубку, то он еще был с гостями, – уточнил Татибана.
– А кто звонил? – проявил настойчивость помощник инспектора.
Сигэки Татибана заметил, что в этот момент даже цвет лица помощника инспектора изменился.
– Синохара-сан, Цумура-сэнсей что-то совершил?
Синохара на это ничего не ответил и только молча посмотрел на Хибия и Киндаити. Татибана побледнел.
– Причину нашего интереса мы сообщим позже, а сейчас, если можно, рассказывайте вы. Кто позвонил Цумура в половине шестого? Мужчина? Женщина?
– Это была женщина. У Цумура-сэнсея очень много поклонниц.
– Как ее имя? Она должна была назвать себя.
– Нет, она не назвала своего имени, сказала только: он поймет…
– Значит, ты всех соединяешь, даже не спрашивая имени. – Помощник инспектора был разочарован и говорил резким тоном.
Это рассердило Сигэки Татибану:
– Но тут ничего не поделаешь. Я ведь только снимаю трубку, а принимать звонок или нет – это решать Цумура-сэнсею.
– Цумура говорил с этой женщиной?
– Конечно. – Татибана произнес это с особым выражением, подчеркивая, что упреки помощника инспектора его рассердили.
Хибия хотел еще что-то сказать, но в разговор поспешно вмешался Киндаити:
– Когда вы позвали Цумура к телефону, он все еще сидел с Маки и Мися?
– Да, вот за этим соседним столом.
– Как вел себя Цумура? Он понял, кто ему звонит?
– Да. Но мне показалось, что Цумура-сэнсей чувствовал себя как-то неловко. Видимо, не хотел обидеть Маки и девушку и не решался идти к телефону. Поэтому я предложил ему сказать звонившей, что не смог его найти. Он отказался, затем встал и пошел к телефону.
– Вы так и не знаете, кто звонил? – опять вмешался Хибия.
– Не знаю, но, по-моему, он очень ждал этого звонка. Когда я ему сказал, что звонит женщина, он поспешно начал вставать, но затем, вспомнив, что у него гости, заколебался.
– Значит, можно предположить, что звонившая была из числа знакомых Маки и Мися.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34