Там мы могли бы проводить вечеринки, пикники и приемы. И мы сможем, когда этот дом на пляже не будет нужен нам самим, сдавать его внаем, чтобы оправдать расходы.– Джорджу понравится эта идея. Представляю, как твои иностранные гости, сидя на веранде, станут потягивать виски со льдом и слушать негритянские песни времен рабства.Джейд вытянула ноги и, уткнув носок в землю, остановила качели. Потом подняла голову так, что почти коснулась затылком его груди.– Ты меня опекаешь?Диллон не двинулся с места, хотя ему было бы проще разговаривать, если бы он обошел качели кругом и встал к ней лицом.– Выходит, что так.– Спасибо хотя бы за признание.– Пожалуйста.– Ну, мне пора. Ты не считаешь меня сумасшедшей?– Считаю… что ты загадочная, – ответил он после некоторого усилия, подбирая правильное слово. – Честно, Джейд, у меня от тебя голова кругом идет.В его голосе звучала горечь. Она постаралась разрядить ситуацию.– Ты и сам достаточно сложная натура.Его усы расползлись в широкой улыбке.– Я?– Ага… Для живущего в одиночестве холостяка ты ведешь себя не совсем типично…– Ничего загадочного. Мой требовательный босс не оставляет мне времени для развлечений.– Ты не встречаешься с женщинами.Диллон поднял брови.– Ты что, следишь за мной?– Я просто полагала, что ты, как любой мужчина, время от времени нуждаешься в женском обществе.– Ты имеешь в виду секс?– Да, секс, – неохотно подтвердила Джейд. Неожиданно жара показалась ей еще более невыносимой, чем раньше. Даже комары куда-то исчезли. Горячий воздух стал плотным. Одежда прилипала к коже, волосы так нагрелись, то обжигали шею. Солнечные лучи расплывались в удушливом мареве. Было ощущение, что они очутились в сауне, разве что не были обнаженными.Джейд вдруг ощутила, как близко к ней стоит Диллон: ее плечи почти касаются его бедер. Всего несколько дюймов отделяло его руки на веревках. Запах его кожи смешивался со многими другими, но она безошибочно выделяла именно этот.– Вот что я хочу сказать, – произнесла Джейд почти беззвучно. – Мне кажется, что твое нежелание иметь контакты с другими людьми как-то связано с потерей жены и ребенка.Его усы дрогнули. Он опустил руки и отошел от качелей, повернувшись к ней широкой спиной.– С чего ты взяла?– Я поняла это сразу, как только мы встретились в Лос-Анджелесе.– Оставь при себе свои предположения, – сказал Диллон грубо, обернувшись к ней.– «Текстиль» был для меня жизненно важным делом. Я не имела права ошибиться и проверяла тебя гак основательно, как только могла.Он сердито глядел на нее несколько секунд, потом его плечи дрогнули.– Полагаю, то, что ты знаешь, не имеет никакого значения.– Но все же, что случилось?– Зачем спрашиваешь? Тебе же все известно.– Только в общих чертах.Диллон оторвал веточку от дерева, повертел ее между пальцами.– Мы жили в Таллахасси. Я работал на одного мерзавца, и работа была за городом. Я мог приезжать домой только на выходные. Дебре это страшно не нравилось, мне – еще больше. Но в то время у меня не было выбора. Ее это очень угнетало, поэтому мы старались каждые выходные превратить в маленький праздник. Так должно было быть и в тот холодный вечер в пятницу, когда я спешил домой…Монотонно, бесстрастно он рассказывал Джейд о том, что увидел тогда на кровати в их спальне.– Они лежали так спокойно, – хрипло выдавил Диллон, – словно спали. Никакого беспорядка, никакой крови… – Он махнул рукой. – Я подумал, что они спят.– И что ты сделал?Его глаза были холодными.– Для начала я вышиб душу из того сукиного сына, из-за которого был оторван от своей семьи.– Понятно…– Потом я несколько месяцев пил и перестал общаться с людьми, как ты уже заметила. Был период загула, когда я хватал любую женщину, которая говорила «да». Толстую, костлявую, уродливую, красивую, старую, молодую – это не имело значения, понимаешь?Джейд кивнула головой.– Тебе надо было бы быть мужчиной, чтобы понять меня.– Может быть.– В общем, я как-то перебивался и оставался одиноким, пока ты не предложила мне эту работу.Диллон пронзительно взглянул в ее глаза.– А теперь впервые за семь лет у меня появился интерес к жизни. Я признателен тебе за это, Джейд.– Ты мне ничего не должен. Если не считать той тяжелой работы, которую ты делаешь за деньги, что я плачу тебе. И до сих пор у меня не было повода для разочарования.Он отбросил веточку и отряхнул руки.– Мне надо было быть дома с ними.– Но почему? Чтобы ты тоже умер во сне? Так было бы лучше?– Я должен был проверить заслонку.– А она не должна была зажигать огонь, не проверив.– Не будь такой рассудительной.– А ты не сходи с ума, Диллон. Это была трагическая случайность. В том некого винить. Ты не можешь жить всю жизнь и терзать себя за то, в чем нет твоей вины.Джейд пристально посмотрела на него.– То, что я сейчас услышала, объясняет, многое. Я знала, что строительство этой фабрики очень важно для тебя, но не понимала, до какой степени.– Для меня это был последний шанс. Я не хотел упускать его. Теперь ты знаешь, почему я здесь. А каковы твои причины?– Фантастическое жалованье. Положение и уважение в мужском мире.– Гм-м… Но зачем ты приехала именно в Пальметто?– Потому что GSS нуждалась в этой территории, а эта территория нуждалась в этой фабрике. Ты же видишь, какая здесь отсталая экономика. Многие живущие здесь до сих пор не знают, что такое водопровод в доме. Они существуют на те жалкие гроши, какие могут здесь заработать. «Текстиль» даст работу сотням людей. Даже до того, как фабрика войдет в строй, я организую мастерские и учебные классы. Там их научат работать, научат профессии. Тем, кого мы возьмем, будут платить часть их будущего заработка на все время обучения. Мы откроем ясли, чтобы оба родителя могли работать. У нас будет…– Это все чепуха, Джейд.– Но почему? – изумленно воскликнула она.– Потому что чепуха, хотя звучит великолепно. Если судить поверхностно, – сказал он, – то это выглядит как альтруизм. Но если копнуть глубже, то мне кажется, что твой план построить фабрику именно здесь не имеет никакого отношения к экономической отсталости этого района.Диллон стоял перед ней, широко расставив ноги, держа обеими руками веревки качелей. Она отвернула лицо в сторону.– Все это связано с твоей бывшей подругой и ее мужем – шерифом. Он, может быть, и есть отец Грэма, а может быть, и нет. В этом деле как-то за мешаны и Патчетты. И ведь неспроста откровенная неприязнь между тобой и шишками этого города.– Уже поздно, мне пора ехать.Она встала. При этом их тела соприкоснулись. Джейд попыталась нырнуть у него под рукой, но не успела. Он схватил ее за руку и развернул лицом к себе.– Это не все, Джейд.– Я тебе честно изложила причины, по которым хочу, чтобы фабрика была построена именно здесь.– Не сомневаюсь…– Тогда почему ты не удовлетворишься тем, что я сказала? Почему не успокоишься?– Потому что концы с концами не сходятся. Кто-то жалостливо вымаливает, чтобы ее супругу пожертвовали почку…– Я никогда не позволю оперировать Грэма, чтобы взять его почку…– Разумеется… Особенно если учесть, что реципиент женат на твоей бывшей лучшей подруге и, возможно, является отцом твоего сына.Диллон придвинулся к ней почти вплотную.– А может быть, Джолли свалил от тебя к Донне Ди, когда ты была беременна, и ты все еще влюблена в него?– Я его ненавидела.– Уже кое-что… Почему?– Оставь меня в покое, Диллон!– Не оставлю, пока не разберусь, в чем дело.– Ты не сможешь этого понять.– Почему ты отскакиваешь каждый раз, когда к тебе приближается мужчина?– Никуда я не отскакиваю…– Еще как, – сказал Диллон мягко. – Вот только что ты едва не упала в обморок, когда твоя грудь чуть коснулась моей… Видела бы ты выражение своего лица, когда поняла, что я не принимаю твои объяснения.– Я этого не заметила…– Неправда!.. Это Хатч Джолли – тот, из-за которого ты стала фригидной?– Я не фригидна.– Да ну? Меня не обманешь.– Может быть, ты меня не привлекаешь.Он положил ладони на ее шею. Кожа там была чуть влажной от жары.– Это еще одна ложь, Джейд. – Диллон коснулся усами ее губ. – Ведь в душе ты признаешь, что тебе приятен мой поцелуй.– Ничего подобного.– Врунишка.Диллон осторожно, кончиком языка тронул уголок ее рта. Легкая, дразнящая ласка привела ее в трепет. Джейд вцепилась пальцами в рубашку на его груди, ощутив под одеждой сильные мышцы. Она была не в состоянии сопротивляться, он мог легко и просто раздавить ее. Его запах, запах мужчины, одновременно притягивал и отталкивал ее. В ней боролись влечение и страх.– Не делай этого, Диллон, – шепнула она ему в губы. – Я не смогу заменить ее, ни одна женщина не сможет.Он откинул голову.– Что ты сказала?– Я не хочу быть одной из тех женщин, с которыми ты хотел забыться от тоски по жене.– Так ты считаешь, что я отношусь к тебе, лишь как к очередному развлечению?– А разве так не может быть?Диллон выругался про себя.– Слушай, если бы мне нужно было только это, то каждую ночь у меня была бы какая-нибудь голая баба.– И чтобы у нее был сын-подросток?– А, понял, – грубо отрезал он. – Грэму отводится роль потерянного сына.– Ты уже провел кое-какую подготовку, чтобы добиться его расположения.Диллон еле сдерживал свою ярость. Он смерил Джейд откровенным взглядом с головы до пят, за державшись на бедрах и груди. Потом взглянул в глаза:– Ты не веришь сама в себя, Джейд. Есть у тебя Грэм, нет ли его, я все равно хочу с тобой спать.Диллон повернулся и направился к своему пикапу Джейд, теперь уже сама разозлившись, кинулась ему вдогонку. Она настигла его, когда он усаживался за руль…– Если ты будешь говорить мне подобные вещи, мне ничего не останется, как уволить тебя.– Ну и валяй, – отрезал он запальчиво.Возможно, он ответил так просто сгоряча или просто хотел напугать ее. Но это подействовало. Мысль о том, что он может сейчас бросить работу над проектом, отрезвила Джейд. Где она еще найдет такого прекрасного подрядчика? И что она объяснит Джорджу Стейну, который говорил о Диллоне только в восторженных тонах?Она решила изменить тон.– Я по-прежнему убеждена, Диллон, что никто лучше тебя не сможет справиться с этой работой.– Благодарю.– Ты не находишь, что это будет не слишком умно… стать любовниками. Даже если… я смогу.– А я никогда и не говорил, что это умно.– Это будет сказываться на работе. Ты же не хочешь этого, правда?– Да.– «Текстиль» значит для нас обоих слишком много. Мы не можем позволить, чтобы наш личный конфликт отражался на работе.– Раз ты так говоришь…– Ты меня понимаешь?– Понимаю.– Ты даешь слово, что больше не станешь преследовать меня?– Никоим образом.До этого мгновения он избегал смотреть в лицо Джейд. Когда их взгляды все же встретились, ей показалось, что ее словно ударили под дых. Диллон надел свои темные очки, и она уже не могла видеть его глаз. XXV – Сволочь. – Грэм пнул ногой спустившееся колесо велосипеда. – Черт, дерьмо…Он наслаждался, выговаривая слова, которые слышал на стройке иногда даже и от Диллона, когда тот думал, что Грэма нет поблизости. Если бы мама услышала, как он выражается, то не выпускала бы его из дома по крайней мере целую неделю. Однако рядом не было никого, поэтому он произнес еще одну тираду ругательств. Грэму все-таки удалось добиться согласия матери ездить на велосипеде до стройплощадки и обратно. Она просила только, чтобы он звонил ей перед выездом и не делал никаких незапланированных остановок по пути. Он съездил всего несколько раз, но вдруг испортилась погода. Дождь шел целую неделю. Когда прояснилось, он не смог ездить, потому что чем-то отравился и его целый день рвало. Весь следующий день он пролежал пластом.После его болезни Джейд запретила ему всякие физические нагрузки.– Если это был летний грипп, у тебя может быть возврат болезни.– Но мам, я чувствую себя великолепно.Она осталась непреклонной.Это был первый день почти за две недели, как ему разрешили съездить на стройку. И вот некстати этот прокол.Грэм мрачно посмотрел на осевшую шину. Если он поедет на ней, то окончательно доконает ее. Видимо, надо катить велосипед домой, но это значит, что на стройплощадку сегодня он не попадет. Если же он покатит его на стройку, то не успеет к назначенному времени и мама будет волноваться.Как ни крути, он попал в переделку.Мимо пронеслась машина, подняв за собой столб пыли. После недавних дождей наступили очень жаркие дни, и земля опять стала сухой. Грэм вытер пыль с лица и показал водителю средний палец: «Пошел ты…»Мгновенно засветились задние огни машины.– А, черт, – прошептал Грэм в страхе. К его ужасу, машина начала подавать назад. – А, дерьмо… – Он облизал пыль с пересохших губ и вытер вспотевшие руки о шорты.«Эльдорадо» красного карамельного цвета остановился около него. Тонированное стекло дверцы водителя автоматически открылось.– Привет, парень.Грэм нервно проглотил слюну.– Привет.– Если я не ошибся, ты меня слегка послал.Колени Грэма подкосились. Ему ужасно захотелось помочиться.– Да, сэр.– Почему?– Я, э-э-э… чуть не задохнулся от вашей пыли. – Затем, не желая быть полным занудой, добавил. – Я думаю, вы неслись слишком быстро.Водитель рассмеялся.– Черт возьми, парень. Я всегда так езжу. Мне надо побывать во многих местах и встретиться со многими людьми. – Он кивнул в сторону велосипеда. – Похоже, у тебя проблемы.– Проколол шину.– Куда ты направлялся?– Туда, где строят фабрику «Текстиль».– А-га. – Водитель спустил солнечные очки на нос и посмотрел на Грэма поверх оправы. – Это в противоположном направлении от того места, куда мне надо. Но думаю, я могу подвезти тебя.– О нет, спасибо. Я…– Твой велосипед поместится в багажник.– Спасибо, но я думаю, что лучше не надо.– Ты сын Джейд, да?На мгновение Грэм смутился.– Да, сэр. Откуда вы знаете?– Как бишь тебя зовут?– Грэм.– Да, правильно, Грэм. Мы с твоей мамой знаем друг друга со школы. Может быть, она упоминала обо мне – Нил Патчетт?Имя было смутно знакомо. Грэм был уверен, что мама говорила о каких-то Патчеттах.– Она знает вашего отца тоже?– Конечно. – Нил ответил, широко улыбаясь. – Его зовут Айвен. Ты знаешь, что товарным поездом ему отрезало обе ноги?Как и большинство ребят его возраста, Грэма завораживал вид крови.– Да ну? Вы шутите?– Нет, точно. Прямо выше колен. Это было жуткое дело. – Нил нажал кнопку на панели, и крышка багажника поднялась. – Положи велосипед туда и залезай в машину. Я с удовольствием подвезу тебя.Джейд запрещала Грэму соглашаться на предложения покататься от незнакомых людей, но он знал имя этого человека, и мама знала его. Если он не поедет с ним, то застрянет на дороге и неизвестно, что тогда делать. Во всяком случае, это был наилучший вариант.Грэм подкатил велосипед к машине и уложил его в багажник. Ему пришлось переложить там рыболовные снасти и два ружья, пока он наконец смог запихнуть велосипед и закрыть крышку.Шикарная кожаная обшивка машины напомнила ему о его пыльных кроссовках. Его потные голые ноги прилипали к сиденью. Но после жаркого солнца здесь было чудесно.– Все в порядке?– Да, сэр.– Не называй меня сэр. Зови меня просто Нил.– Хорошо.Нил спросил, как ему нравится в Пальметто. Грэм вежливо отвечал на все его вопросы. Они проехали около километра, когда он неуверенно сказал:– Господин Патчетт, нам надо развернуться. Стройка в противоположном направлении.– Я знаю, черт возьми. Но я подумал, что лучше починить велосипед, пока мы здесь. Я знаю механика, который сделает это бесплатно. Пока ждем, мы выпьем чего-нибудь холодненького. Нравится тебе такая мысль?– Думаю, что да.Выпить воды было бы действительно чудесно. В горле пересохло. Возможно, из-за ремонта он приедет в мамину контору немного позднее. Но Грэм утешил себя мыслью, что починка велосипеда не займет больше времени, чем если бы он ехал на стройку на велосипеде. Как только они выйдут из гаража, он попросит господина Патчетта поторопиться. Машина домчит их до стройплощадки моментально, намного быстрее, чем если бы он крутил педали.– Я позвоню маме из гаража и предупрежу, что опаздываю, – сказал Грэм с неожиданным воодушевлением.– Конечно, если ты считаешь это необходимым. – Нил посмотрел на него сбоку. – Она все еще ездит к Паркерам?– Куда?– На ферму Паркеров.– Я не знаю.– А-а. Я видел ее там и подумал, что она, может быть, упоминала об этом.– Я знаю, что она покупает недвижимость для своей компании, – предположил Грэм, желая быть полезным.– Она удачливая, да?Принимая это за комплимент, Грэм ответил со счастливой улыбкой:– Она такая.Когда они подъезжали к гаражу, человек в замасленной одежде вышел встретить их. Он улыбнулся господину Патчетту, обнажив три желтых от никотина зуба. Пока будут ремонтировать колесо, они могут войти в контору, где прохладнее.Грэм вошел вслед за Нилом в захламленную комнату. Там было лишь немного прохладнее и пахло окурками, колесной мазью и моторным маслом. Грэму показалось бы это неприятным, если бы его взгляд не упал на лоснящуюся обнаженную девицу на стенном календаре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49