И вдруг увидел его на улице. Это было чудо, но Ванька находился в том возрасте, когда дети еще верят в чудеса и даже считают это чем-то обычным.
Необычным было другое. В последнее время Ваньке становилось все труднее общаться с ма­мой. Нет, он не мог бы сказать, что она его раз­любила. Она по-прежнему заботилась о нем, следила, тепло ли он одет и хорошо ли поел. Но Ванька инстинктивно чувствовал, что у мамы появились другие интересы. И виной этому был не только дядя Дима. Маму словно закол­довали, и она потихоньку превращалась в кого-то чужого. Ванька не мог этого объяснить, но чувствовал и боялся.
Поэтому он старался больше времени про­водить на улице. Гулять с гувернанткой ему было скучно. Он убегал от нее и в одиночку болтался по окрестным улицам. У него появи­лись друзья среди местных малолетних обор­мотов. Лучшими из них были братья Мишка и Гришка Хапиловы. Мишке было семь лет, Гришка был Ванькиным ровесником. Отец и мать братьев были запойными пьяницами и ничем не сковывали свободу наследников. Мишка даже в школу не ходил.
Выпал первый снег. Это был настоящий праздник. На улице Ванька тут же убежал от гувернантки проверенным способом - протис­нулся сквозь щель в заборе. Ей такое было не под силу. Пока она обегала весь двор, чтобы выйти через калитку, он шмыгнул за угол и был таков.
Братья Хапиловы околачивались возле пункта сдачи стеклопосуды. Они крутились здесь в расчете вытянуть из сумки у тех, кто сдает посуду, одну-две бутылки. Ванька подбе­жал к приятелям и хлопнул Гришку по плечу.
- Здорово, ребята! Ну что, по пломбиру? За брата ответил Мишка.
- Не, погоди. У нас работа! Надо здесь пус­тые ящики расставить, а полные вон туда отне­сти. Нам хозяйка за это десять тысяч старыми обещала.
Вместо того, чтобы спорить, Ванька помахал в воздухе свеженькой купюрой: сто рублей но­выми!
- Ух ты, откуда взял? Уклад? - восхищен­но прокартавил Гришка.
Ясное дело, - гордо сказал Иван. - У ма­мы из кошелька вытащил. Там их - видимо-невидимо. Она и не заметит. Ну, пошли?
Они наелись мороженого пополам с густо падающим снегом, который валил с низкого неба прямо в рот - стоило только поднять го­лову вверх.
Снег так и просился в руки. Причем брать его хотелось не рукавицами, а голыми руками, чтобы ощутить, что пришла зима. Первый сне­жок Мишка запустил в брата, второй в афишу с портретом какой-то певицы. Но гораздо инте­реснее было обстреливать снежками проезжав­шие машины.
Ребята выбрали самое подходящее для заса­ды место - недалеко от выезда из туннеля. Во­дителю тут было ни свернуть, ни отклониться. О том, чтобы остановиться или развернуться, вылезти из машины и надрать уши засранцам, и речи быть не могло - мешала высокая длин­ная стена вдоль трассы.
Мальчишки, как партизаны или индейцы, неожиданно выскакивали из-за рекламного щита и забрасывали очередную машину градом снежков.
Обстреливали в основном грузовики. По­пасть в них было легче и интереснее. Каждое попадание сопровождалось гулким ударом. Но и легковушки представляли не меньший инте­рес. Сидевшие в них пассажиры пугались, во­дители дергались и матерились. Одному из них Мишка залепил снежком прямо в приоткрытое окно автомашины. Тот крутанул руль, и маши­ну занесло в сторону. Иван увидел на миг его искаженное яростью лицо, собрался бежать... и замер на месте. Это был пана!
- Бежим! - тянул его за рукав Мишка. - Он же пас сейчас всех поймает и убьет!
Почти одновременно раздались один за дру­гим два выстрела... Стреляли откуда-то с про­тивоположной стороны дороги. И в тот же миг Ванька увидел, как боковое стекло машины, в которой находился папа, пошло трещинами, а там где они сходились, образовалась неболь­шая дырка...
Белов не сразу сообразил, что к чему. Но уже через долю секунды сориентировался в си­туации. За первым выстрелом, пробившим ло­бовое стекло, вот-вот должен был раздаться второй. Белов резко дал газ, чтобы как можно быстрее уйти из сектора обстрела. И вовремя, потому что следующая пуля прошила боковое стекло. Он оглянулся и успел заметить, что стреляли из салона синего микроавтобуса, припаркованного слева от дороги метрах в тридцати от выезда из туннеля.
Дальше Белов действовал на автомате, если бы его попросили объяснить, почему он посту­пает так, а не иначе, он не смог бы этого сде­лать. Ни сейчас, ни после. Время словно замед­лило свой бег, а он, наоборот, стал двигаться быстрее, успевая опередить события на какие-то доли секунды. В то же время он видел все, что происходит вокруг, с какой-то немысли­мой четкостью.
Вот справа - испуганное лицо Ваньки на фоне рекламного щита с длинноносой певицей. Вот пуля, прилетевшая слева, прошивает не­много наискось лобовое стекло... Ему показа­лось, что он видит, как кусочек металла мед­ленно проплывает рядом, вращаясь и оставляя за собой в воздухе горячий след. А вот у него перед носом так же медленно движется вторая пуля, пробившая навылет оба боковых стекла. Но самое странное: он видит даже то, чего ви­деть не может просто физически.
Например, лицо стрелявшего. Тот сидит с винтовкой в глубине салона синего микроавто­буса над трассой. У микроавтобуса тонирован­ные стекла, и разглядеть снайпера не может сейчас никто. Никто, кроме его мишени.
Саше показалось, что стрелок, скорее всего, выходец с Кавказа. Может быть, чеченец? Кто мог нанять кавказцев, чтобы устранить его? Шмидт? Вряд ли. Зорин? Очень даже может быть. Однако наиболее вероятной кандидату­рой был Кабан...
Белов дал по газам и рванул вперед, лавируя между автомашинами. Правильнее всего было бы двигаться в потоке машин и попытаться скрыться. Но где гарантия, что за ним нет хвоста?
Вопреки всякой логике, на первом же повороте он вывернул руль влево, сошел с трассы и знакомыми переулками, постоянно проверя­ясь, выехал на траверс туннеля в сотне метров него и остановился в сотне метров от того мес­та, откуда раздались выстрелы. Синего фурго­на там уже не было.
Он достал из бардачка бинокль и карту Москвы. С помощью оптики внимательно изу­чил обстановку. Не было и ребят на другой сто­роне дороги, начавших обстрел его машины первыми. Саша положил бинокль на сиденье рядом собой и, раскрыв карту, прикинул при­мерный маршрут, которым, с учетом прошед­шего времени, мог следовать киллер. Потом за­вел машину и резко тронулся с места...
XLVI
Когда Кабан дозвонился до Мусы, чтобы предложить сотрудничество, тот неожиданно быстро согласился и назначил Кабану встре­чу в маленькой забегаловке «У Ивана» на ок­раине города. Кафе, несмотря на название, принадлежало соотечественникам Мусы, за­крепившимся на московской почве. Быть может, именно поэтому их обслужили с мол­ниеносной быстротой - как особо важных персон.
Самым смешным было то, что первым о Шмидте заговорил Муса. Он начал расспра­шивать о его привычках и маршрутах следова­ния, об отношениях с братвой, об охранниках... Кабан смекнул, что ситуация складывается в его пользу и повел себя более чем разумно. Он сказал, что поможет чеченцам убрать Шмидта, хотя тот его совершенно не интересует. Но при одном условии: если те в свою очередь грохнут его должника. Фамилию Белова он при этом не называл. Выглядело это так, будто он делает чеченцам большое одолжение. Сдает им Шмидта, а за это они убирают его клиента!
В распоряжение Кабана Асланбек выделил двух молодых, но прошедших огонь и воду бое­виков, и синий микроавтобус с водителем. Ка­бан выследил машину Белова по номеру, кото­рый ему удалось запомнить во время столкнове­ния с Федей. Вернее, выследил не сам, а знакомые менты за небольшую мзду и по старой памяти. Дальше - дело техники. Вычислить маршрут Белова и устроить засаду не составля­ло труда. Первый блин вышел комом, это быва­ет. Белов каким-то чудом остался жив. Кабан расстроился, но виду не подал. Еще не вечер...
Синий фургон Белов заметил минут через пять после того, как выехал на вычисленную трассу. Водитель его никуда не торопился, и Саша, удерживая дистанцию в три-четыре ав­томобиля, довольно долго ехал за своими убийцами, пока те не затормозили перед не­большим кафе под вывеской «У Ивана». На площадке перед входом Саша заметил знако­мую белую «Волгу».
Прикрываясь едущими впереди и в других рядах автомашинами, он проехал дальше, раз­вернулся и остановился на безопасном рассто­янии от офиса на другой стороне улицы.
Тем временем из синего фургона вышли трое молодых симпатичных парней кавказской наружности. В руках у одного из них был длин­ный сверток. Внутри него вполне могла ока­заться снайперская винтовка. За парнями по­казался Кабан. Оглядываясь, они друг за дру­гом вошли в кафе,
Все сошлось - точнее некуда. Значит, Кабан сводит с ним старые счеты, и для этого снюхал­ся с чеченцами? Но почему его «пятерку» не перехватили на дороге в Москву? Да, вопросов больше чем ответов. Пока информации слиш­ком мало. Остается только наблюдать и делать выводы. Саша достал бинокль и устроился по­удобнее на сиденье. Кто знает, сколько придет­ся ждать?
Часа через три Белов увидел, как Кабан вы­шел из кафе и сел в свой ободранный раритет. Машину удалось завести не сразу. Когда дви­жок откашлялся и более-менее довольно заур­чал, Кабан ловко вырулил с площадки на трас­су и влился в поток машин.
Саша собрался было последовать за ним, но в это момент боковым зрением отметил, что трое чеченцев вышли из кафе и грузят в свой синий автофургон большие черные сумки. Пришлось подождать и пропустить гостей сто­лицы вперед...
Он ехал за ними на безопасном расстоянии, пока не догадался, куда они направляются: в промзону, где Кабан устроил на него засаду. Просчитав расстояние и возможности, Саша ре­шил рискнуть и свернул с трассы, чтобы, исполь­зуя свое знание города, попробовать опередить подопечных...
Когда он прибыл на место и заехал задом между гаражами так, чтобы его не было видно, ни «Волги» Кабана, ни фургона с чеченцами еще не было видно.
Минут через пять белая машина появилась на другом конце проезда. Кабан аккуратно вы­рулил на довольно большую площадку посре­ди промзоны и затормозил. Затем вышел из машины, открыл капот и почти наполовину скрылся под ним. Видимо, что-то случилось с движком. И где он такую рухлядь взял? За долги, что ли, отобрал у какого-нибудь торгов­ца семечеками или в домино выиграл?
Однако где же наши чеченские друзья? Они ведь наверняка не семечками загружали свой фургон. Пора бы им показаться на арене цирка.
Белов достал*из-под сиденья ТТ, передернув затвор, загнал патрон в патронник пистолета. От­сутствие у «Токарева» самовзвода и надежного флажкового предохранителя делало это мощное оружие практически бесполезным, если огонь требовалось открыть внезапно. Но теперь он был готов к стрельбе. Белов положил пистолет на си­денье справа от себя. Двигатель его «пятерки» еле слышно работал на холостых оборотах...
Ждать пришлось недолго. Через минуту в том же проезде, из которого выехал на площад­ку Кабан, показался темно-синий микроавто­бус. Однако его водитель не стал подъезжать к белой «Волге», а так же, как Белов заехал за­дом какой-то тупчок и затаился. «Что за черт? Уж не намечается ли здесь разборка?» - поду­мал Саша.
И вдруг заметил, как в противоположном конце проезда показался гость, совершенно не­уместный среди этого производственного ландшафта - серебристый спортивный БМВ, на котором Шмидт ездил на неофициальные
мероприятия или использовал в тех случаях, когда нужно было показать чудеса скорости.
Выходит, его, Белова, заказал Шмидт? Ка­бан был только посредником, а исполнители - чеченцы. Вот тебе и дружба народов! То есть, намечается не разборка, а деловая встреча. И теперь Кабан и заказчик будут обсуждать дальнейшие действия?
Но на этом сюрпризы не кончились. Шмидт проехал мимо затаившего фургона, подрулил к белой «Волге» и остановился. Кабан все еще делал вид, что копается в двигателе и не заме­чает вновь прибывшего. Постепенно до Саши стал доходить смысл происходящего.
Пропустив сребристый БМВ Шмидта, мик­роавтобус выдвинулся из тупичка, боковое ок­но-амбразура его приоткрылось. И смотрело оно как раз в сторону машины Шмидта. Вряд ли стрелок в микроавтобусе снова взял с собой снайперскую винтовку. Белов готов был по­клясться, что теперь он вооружен как минимум ручным пулеметом. Так что в любом случае Шмидт обречен! В случае его расстрела Кабан будет прикрыт капотом и двигателем своей «Волги»! Ловко придумано!
Теперь Белову все стало ясно: пазлики сло­жились в единую законченную картинку. Ко­нечно, чеченцам нужен был Шмидт! Это он цель и мишень! А Кабан на самом деле высту­пает в качестве посредника и наводчика.
Белов врубил первую передачу и резко при­жал к полу педаль газа. «Пятерка» рванулась вперед, одновременно совершая по площадке что-то вроде круга почета.
На его стороне был эффект неожиданности. Растерялись все... Кабан с ногами запрыгнул на горячий движок своей «Волги» и попытался закрыть капот.
Шмидт успел тронуться с места и тут же за­тормозил, чтобы не врезаться в Белова. На ка­кую то секунду их взгляды встретились, но Са­ша уже вписывался в поворот, подрезая синий микроавтобус с раскрытой, готовой к стрельбе амбразурой.
Выехав на линию огня, Саша в движении выпустил в боковую дверь фургона все, что бы­ло в магазине пистолета. Несмотря на визг по­крышек и рев мотора, он успел услышать кри­ки, доносившиеся из железной коробки. Потом из нее ударила пулеметная очередь, но прозву­чала она с опозданием и почти сразу же захлеб­нулась.
Две или три пули все же хлестнули по ма­шине Шмидта. Только теперь тот сообразил, кто является предметом охоты. Он бросил свой БМВ назад, сделал полицейский разворот и исчез в проулке. Преследовать его на ржавой «Волге» или микроавтобусе было просто бес­смысленно.
Белов, попетляв по проездам промзоны, также благополучно выскочил на проспект и присоединился к потоку машин...
Белов сам, используя старые свои связи, вы­вел Михая Лупу на продавцов оружия. Лупу съездил на встречу с ними и договорился о по­купке десяти автоматов Калашникова и двад­цати пистолетов ТТ. Оставалось оплатить то­вар и получить оружие и боеприпасы к нему.
Деньги повез Белов. Он пригласил Лупу в свою «пятерку», а десяток его башибузуков на­бился в машину сопровождения - арендован­ную дли такого случая «Газель».
Сначала и Саша и Лупу ехали молча. Видно, Лупу все еще не мог забыть, что Белов отбил у него подругу. Нужно было как-то разрядить обстановку. И Саша решил, что лучший способ наладить отношения - сказать правду.
- Я ведь с Ленкой еще до армии гулял, - на­чал он. - Не дождалась...
Он вкратце изложил историю их непростых взаимоотношений. Михай слушал, не перебивая.
- Я не знал, - сказал он виновато, - извини.
- А если бы знал, - спросил Белов, - что бы изменилось? Лена сама себе хозяйка. Не за­хочет - хрен чего от нее добьешься. Только она сама не знает, чего хочет.
- Ленка с баба с норовом, - согласился Лу­пу. - У меня дома подруга осталась, тоже Лен­кой зовут. По-нашему Ляна. Или Ленуца.
И он начал рассказывать Белову о своем се­ле, о трудной жизни молдавского крестьянина в условиях современного дикого рынка. Гово­рил и о прошлом.
Вот русские обижаются, что теперь все улицы по-румынски называются и надписи везде на румынском языке. А я помню время, когда в Кишиневе все надписи по-русски были. А если кто по-румынски говорить пытался, тогда это называлось по-молдавски, над ним смеялись. Деревенщиной обзывали. Ну скажи, разве это не обидно? Тебе бы приятно было, ес­ли бы тебя в Москве на базаре и в магазине по-американски говорить заставляли?
А у нас сейчас и так все надписи по-амери­кански сделаны, - засмеялся Белов. - Но го­ворим мы еще пока по-нашему, здесь ты прав.
Лупу рассказывал о своем доме. О выжжен­ных летним солнцем степях, об уничтоженных под корень знаменитых когда-то молдавских лесах - кодрах. По его словам выходило, что Молдавия пострадала за годы советской влас­ти едва ли не больше других бывших союзных республик.
За разговором незаметно доехали до места. Встреча произошла в пустом цеху заброшенно­го завода под Москвой. Продавцов подъехало человек пять, все вооруженные. Быстро пере­грузили оружие и боеприпасы в «Газель», пе­ресчитали деньги.
- Патроны не вареные? - спросил Лупу.
- А баксы не фальшивые? - осклабился в ответ продавец. - Не боись, фирма веников не вяжет, - он предложил открыть любой цинк с 4 патронами и сделать несколько пробных выст­релов из любого ствола.
- А не услышат? - забеспокоился Лупу.
- Где? Здесь? Да тут хоть атомную бомбу взрывай, никто не заметит.
Лупу наугад ткнул пальцем в одну из зеле­ных цинковых коробок с пистолетными па­тронами.
Продавец воткнул в металл специальное приспособление, похожее на консервный нож, и вскрыл цинк, как банку со шпротами. Оттуда Лупу собственноручно извлек квадратную картонную коробочку с двадцатью патронами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27