Могли бы, кажется, и других ребят пригласить.
– Так сделайте милость! – почти закричал Костя. – Разве мы против кого? Примыкайте.
– Ага! Подобрели, когда вас к стенке прижали, – с торжеством сказала Варя.
На другой день в классе Витя с Костей предложили желающим решать трудные задачи задержаться после уроков.
Осталось человек восемь. В класс принесли еще три доски. На занятия пришел Федор Семенович. Каждому он подобрал интересные задачи.
Школьники не заметили, как пролетели два часа, и учитель был вынужден почти насильно отослать ребят домой.
Все расходились веселые, возбужденные, рассказывали друг другу, какие трудные были задачи и как хитро они их одолели.
…Костя дорожил каждым часом. То он проводил время в теплице, наблюдая за просом, то засиживался над математикой.
Большинство уроков в классе приносило мальчику большую радость. Он чувствовал, что мир вокруг него становится просторнее, глубже, яснее. Из школы Костя возвращался возбужденный, сияющий, и Колька догады* вался, что брат получил очередную пятерку.
– Не о пятерке речь… ты послушай, что у меня в голове засело!
И Костя с жаром рассказывал, что он сегодня узнал по математике или истории, по литературе или географии.
– Э-э, да что тебе толковать! – спохватывался он. – Не дорос еще…
– Нет, нет, ты говори! – просил Колька. – Я ведь тоже в восьмом классе буду учиться.
Нередко, обогащенные знаниями, полученными за день, пораженные маленькими открытиями и находками, школьники после уроков долго не могли расстаться и собирались у Ручьевых на «катере».
Колька услужливо растапливал железную печку-времянку. Бока ее вскоре накаливались, становились вишневыми, потом оранжевыми, мерцали искрами.
Ребята, как в ночном у костра, рассаживались вокруг печки и начинали разговоры.
Возвращался с работы Сергей, приходила на «катер» Марина, и они присоединялись к школьникам.
Если ребята наперебой доказывали друг другу, что нет на свете науки серьезнее и важнее, чем математика, то Колька безошибочно определял, что сегодня в восьмом классе были уроки Федора Семеновича.
Если Костя с приятелями заводили речь о здоровье человека и собирались в будущем учиться только на врачей – значит, с ребятами занималась Галина Никитична.
А вот сегодня их вниманием бесспорно завладела Клавдия Львовна. Еще не успели восьмиклассники отогреться, как Костя затеял спор с Митей о Лермонтовском Печорине:
– Тоже мне герой! На Кавказ уехал, потом в Персию собрался, сам не зная зачем… Скучно, видишь, ему! «Авось где-нибудь умру по дороге». Да разве мало тогда в России дела было?..
– Погоди, Костя! – перебил его Митя. – Не дошли мы еще на уроках до сути, вот и скачешь по верхам. Надо обстановку знать. Это же тридцатые годы, режим Николая Палкина.
– А Радищеву при Екатерине легче жилось? А он все равно за народ стоял. В Сибирь за правду попал, не побоялся. Вот это человек был!.. А декабристы? А Чернышевский?..
Костя жил, как крестьянин в горячие дни летней страды. Только закончишь одно дело, как надвигается другое. Только уберешь сено на лугу, как уже зовут в поле желтые, спелые хлеба. И всюду надо успеть, со всем управиться!..
Часто Костя с товарищами задерживал учителей после уроков и забрасывал их самыми неожиданными вопросами.
Галина Никитична как-то раз даже пожаловалась Федору Семеновичу:
– Я немного боюсь за ребят, особенно за Ручьева. Они какие-то ненасытные, все хотят знать.
– Сейчас у ребят самое счастливое время, – ответил Федор Семенович. – Они как бы выбрались в широкое поле. А кругом все звучит, играет, переливается красками… Подростки же полны сил, у них разгораются глаза, все им важно и интересно. И это хорошо! Потом, со временем, они во всем разберутся, и им легче будет найти свою торную дорогу, свое место в жизни.
Глава 32
Мороз и снег
В феврале ударили сильные морозы.
Пронзительно скрипел снег под ногами; у колодцев, закутанных в соломенные чехлы, нарастали огромные наледи; потрескивали по ночам бревенчатые стены изб.
Матери и бабушки укутывали школьников в теплые платки, шали и башлыки и наказывали им добираться до школы как можно скорее. И ребята, зная, что с морозом шутки плохи, как никогда были послушны и нигде не задерживались.
Только кое-кто из бедовых, вроде Кольки Ручьева, не желая конфузить себя платком, по-прежнему бегал на занятия в легкой шапчонке, но перед тем, как войти в класс, яростно оттирал снегом щеки и уши.
Учеников из дальних колхозов доставляли теперь в щколу в широких розвальнях. Чтобы не поморозить, ребят закутывали потеплее, а возницы все время погоняли коней и покрикивали: «Э-э! Дорогу! Ребятишек везу!». И встречные подводы съезжали в сторону.
Вслед за морозами начались ветры. Они дули порой целыми ночами, выстуживали избы, обжигали лица людей, захватывали дыхание. Не доведись в такую ночь человеку очутиться в поле!
Ветер не на шутку обеспокоил колхозников: он стал сносить с полей снег. В лощинах и оврагах наметало огромные сугробы, а возвышенные участки оголялись.
Костя уже два раза ходил в разведку на Пасынки и убеждался, что слой снега становился все тоньше и тоньше.
«Старалась зима, хлопотала, а ветер всю ее работу насмарку! – с обидой подумал он. – Так дело пойдет – земля весной без влаги останется».
В воскресенье утром у Кораблевых в доме назначено было очередное занятие по агротехнике.
За несколько дней до этого Витю приняли в члены школьной бригады, и ему поручили сделать доклад о снегозадержании.
Когда доклад был готов, Витя предложил Косте собрать членов бригады у них в доме: горница просторная, места всем хватит, отец с матерью уезжают на воскресенье в город, и, главное, не надо бежать по морозу в школу.
Костя согласился.
И вот сейчас Витя встречал ребят. То и дело в сенях гремела щеколда, шаркал веник, и школьники осторожно переступали через порог. В горнице было тепло, уютно.
– Снимайте, снимайте валенки! Еще наследите тут, – говорила вновь приходящим Катя Прахова и кивала на желтый крашеный пол.
– Да нет, зачем же! Следите, не жалко, – радушно убеждал Витя, но ребята все же разувались и, оставив валенки у порога, рассаживались на лавке.
Вскоре собрались почти все члены бригады. Не было только Кости с Митей да еще Галины Никитичны и Марины.
– Может, радио послушаете? – предложил Витя, желая чем-нибудь занять ребят. – Сейчас легкую музыку передают. Или народные песни хотите?
Но послушать радио не удалось. В горницу вошел Митя и сказал, что Костя немного задержится и пусть Витя начинает свой доклад без него.
Витя разложил на столе записи, повесил на стенку рисунки, таблицы и схемы.
Он готовился к докладу целую неделю, перечитал немало литературы и рассчитывал говорить минут сорок. Вначале Витя выяснил, почему растения нуждаются в воде и как надо запасать влагу в почве. Потом он начал подробно рассказывать, как надо задерживать на полях снег.
Все внимательно слушали, что-то записывали в тетрадочки, и Витя подумал, что доклад у него, как видно, получается неплохой. Ему только было досадно, что Костя до сих пор не явился на занятия.
Неожиданно распахнулась дверь, и на пороге, в клубах пара, показалась Галина Никитична.
Вслед за нею вошли Костя и Ваня Воробьев.
– Занятия кружка придется пока прервать, – сказал Костя, потирая уши. – Колхоз начинает снегозадержание. Марина со своей бригадой уже с утра работает на Пасынках. Надо выходить и нам.
– Это в такой холодище-то! – вскрикнула Катя Прахова.
– Ждать, ребята, нельзя, – сказал Ваня Воробьев. – Дело срочное. Ветер может весь снег сдуть.
– Да что там гадать: холодно, жарко! – поднялся Паша. – Раз нужно – значит, нужно… Подавай, Костя, команду!
Варя уже несколько раз согласно кивнула Паше, а когда тот смолк, предложила вывести на снегозадержание восьмой класс.
Галина Никитична наказала ребятам одеться как можно теплее, забрать топоры, ножи, лопаты, санки и собираться у правления колхоза.
Все быстро разошлись.
Вскоре у правления собралось довольно много школьников: комсомольцы, почти все восьмиклассники и большая группа пионеров во главе с Варей.
– Пионеры в поле не пойдут, – объявила учительница. – Сейчас же расходитесь по домам!
– Так, Галина Никитична, – взмолился Колька, – мы же закаленные… нас никакой мороз не берет! – И он выразительно посмотрел на Варю: поддержи, мол, хоть ты!
– Может, им приказать платками обвязаться? – обратилась к учительнице Варя.
– Так это мы разом! – Колька вытащил из кармана теплый платок и старательно закутал голову, оставив только крошечную щелочку для глаз. – А теперь, Галина Никитична, можно?
– Ну что с вами поделаешь! – засмеялась учительница и велела всем пионерам сбегать домой за платками.
Костя и Ваня Воробьев повели школьников к берегу Чернушки.
Застучали топоры, пошли в ход ножи. Ребята срубали голые кусты ракитника, срезали ветки осинника, ольхи, все это грузили на санки, увязывали веревками и отвозили на Пасынки.
Здесь, по указанию Марины, прутья и хворост укладывали валами по всему участку. Теперь снег уже не сносило ветром в лощину, а он задерживался около валов, собирался в сугробы.
– А я другой способ знаю, как снег задерживать, – сказал Кораблев, подходя к Косте. – Без хвороста.
– Что за способ?
– Я много книжек по снегозадержанию перечитал. Вот, не дослушали сегодня мой доклад, а есть такой способ. Надо побольше канав в снегу выкопать. Когда поле неровное, снег лучше задерживается.
Мальчики рассказали про канавы Марине. Витя добавил, что этот способ широко применяется в колхозах Сибири.
– Убедили, теоретики! Принимаю ваш способ, – согласилась Марина и поставила часть школьников копать между хворостяными валами канавы.
Санки с хворостом между тем беспрестанно тянулись из лесной чащи к Пасынкам. Школьники разбились на пары: один тащил санки спереди за веревку, другой подталкивал сзади. Так было легче и удобнее.
Костя нагружал свои вместительные санки щедрой Рукой и, впрягшись, тянул их, как добрая лошадка. Вася ьызвался помочь ему:
– Надорвешься ведь, чертушка! Давай вместе возить.
– Нет, нет, – запротестовал Костя, – девчат выручай.
В очередную поездку в лес Костя так много наложил в санки хворосту, что едва хватило веревки, чтобы увязать его. По ровной дороге санки катились довольно легко, но на крутом пригорке тяжелый груз дал себя знать. Косте пришлось согнуться в три погибели, веревка больно врезалась и плечи, стало жарко.
Навстречу попалась Варя с пионерами. Ребята только что отвезли хворост на Пасынки и сейчас возвращались обратно к лесу.
Заметив Костю, девочка бросилась к нему:
– Жадность тебя одолела! Разве так можно?
Она подозвала Кольку с Петькой и приказала им подталкивать Костины санки сзади.
– Да что я, маломощный, один не довезу? – обиделся Костя.
– А ты не спорь! Мне со стороны виднее, – сказала Варя. – А тебе такое задание будет: за ребятами смотри, чтобы они носы не поморозили.
Костя вынужден был согласиться, но, когда девочка отошла, он приятельски подмигнул Кольке и Петьке:
– А теперь шагайте своей дорогой. Без вас обойдусь.
– Нет, не можем, у нас дисциплина! – ухмыльнулся Колька. – Мы прикрепленные к тебе. По заданию вожатой.
– Ну ладно, – погрозил им Костя, впрягаясь в санки, – толкайте тогда. А я вам потом натру носы, поплачете…
В разгар работ к Пасынкам подъехали сани. Из них вылезли Никита Кузьмич и Анна Денисовна.
– Едем из города, видим – народу в поле полно, – пояснил Никита Кузьмич Марине. – Зачем это ты людей в такую стужу подняла?
Марина объяснила, что только вчера вечером Сергей Ручьев распорядился срочно провести снегозадержание. Вот и пришлось спешно поднимать бригаду.
– Оно, конечно, разумно, – согласился Никита Кузьмич. – Как говорится: «Снег на полях – хлеб в закромах».
– Отец, ты посмотри! – показала Анна Денисовна на поднимающихся из лощины школьников с санками. – Да тут войско целое!.. И Витя наш старается. И Галина с ними.
Никита Кузьмич засуетился, снял с себя рукавицы, башлык и понес было их сыну.
– Еще в тулуп сынка закутай! – Анна Денисовна цепко ухватила мужа за рукав. – Не конфузь ты его перед ребятами. А проморозится – не беда, крепче будет. – Она посмотрела на высокие хворостяные валы и лукаво переглянулась с Мариной. – Что-то и я застыла, отец. Не разогреться ли нам? Привезем-ка на участок возика два-три хворосту. Ты как?
И то ли Никита Кузьмич тоже начал замерзать, то ли еще почему, но он, крякнув, сел вместе с женой в сани и повернул лошадь к лесу.
К сумеркам валы из хвороста и канавы покрыли все поле.
Усадив школьников в сани, Никита Кузьмич и Анна Денисовна повезли их домой.
Проехав мост, Никита Кузьмич заметил впереди на дороге какую-то фигуру, одетую в дубленую, сидящую колоколом шубу.
– Э-э! – крикнул он. – Посторонись!
– Это же Федор Семенович! – шепнул Витя.
Никита Кузьмич, нагнав учителя, остановил лошадь и приподнял шапку:
– До правления, Федор Семенович? Садись подвезем!
– Да у вас и без меня полный комплект.
– Ничего, потеснимся!
Школьники усадили Федора Семеновича рядом с собой, и Никита Кузьмич пустил Гордого крупной рысью.
Глава 33
В Москву!
Еще лютовали по ночам морозы, ветер порой переметал дорогу и громоздил новые сугробы, но приметы весны нарастали с каждым днем.
Небо стало чище, выше, просторнее. И солнце, совершая по нему свой недолгий путь, успевало многое натворить за день: сочилась с крыш капель, сползали лавины влажного снега, вытаивали на солнцепеке завалинки, около стволов деревьев появлялись глубокие лунки.
Просо в школьной теплице вырастало на славу. Высокое, кустистое, с мощно развившимися стеблями, оно доходило ребятам почти до подбородка, а низкорослого Прахова скрывало даже с головой.
– Это как та горошина в сказке, – удивился дед Новоселов, заглянувший как-то в теплицу: – пол пробуравила, потолок с крышей пробила и до самого неба дотянулась. А не пустоцвет ваше просо? Зерно-то будет или нет?
Школьники и сами побаивались, как бы буйное просо не оказалось пустоцветом.
Часто в теплицу заходили Федор Семенович и Яков Ефимович, просматривали ребячьи дневники и подолгу о чем-то беседовали с Галиной Никитичной и Мариной.
Время шло. Метелки налились зерном, отяжелели, начали клониться вниз. Можно было снимать урожай. Но Марина и Галина Никитична не спешили. Они хотели, чтобы как можно больше людей увидело опытное просо.
По их заданию Витя Кораблев нарисовал красочный плакат: «Всем, всем! Приходите посмотреть наше просо. Адрес: Школьная гора, теплица. Юные мичуринцы».
Плакат повесили у правления колхоза, и люди стали охотно посещать теплицу.
Вскоре Марина привела на «школьную гору» председателя колхоза. Их встретили Костя, Варя и Митя. Предупредив Сергея, чтобы он не стукнулся о притолоку, они ввели его в тесную теплицу. Здесь было тепло, пахло влажной землей, молодой зеленью.
Сергей молча обошел рослые кусты проса, измерил расстояние между ними, осмотрел метелки и, вышелушив несколько зернышек, кинул их в рот.
Ребята терпеливо ожидали, что будет дальше.
– Экая сила вымахала! – пожевав, сказал Сергей. – Важное просо! А не изнежили вы его под стеклом, ребята?
– Можешь проверить! – Костя протянул брату толстую тетрадь. – В дневнике все записано. Ухаживали как положено, растения не баловали…
Но Сергей тетрадь не взял:
– Сейчас мне вас проверять некогда. Вы уж об этом сами доложите. С чувством, с толком…
– Где доложить? Кому? – не понял Костя.
– Как «кому»? Народу нашему, правлению колхоза. например. Вот пригласим вас на заседание…
– Нас? На правление? – с удивлением вскрикнула Варя.
– А как же иначе! Раз хорошее просо вырастили, так защищайте, деритесь за него… Чего переглядываетесь? Или не обучены еще доклады делать?
– Да нет… в классе приходилось, – призналась Варя.
– Так вот и готовьтесь. Докладчика выделите, обдумайте все по порядочку…
– А наше сообщение в текущих делах пойдет или как? – осторожно спросил Костя.
– Зачем же в текущих? Заглавным вопросом пустим.
Распрощавшись, Сергей ушел, а ребята с Мариной направились в школу. Первым делом сообщили новость Галине Никитичне, потом Федору Семеновичу.
После уроков в «живом уголке» собрались почти все члены школьной бригады.
– Кто же возьмется сделать на правлении доклад, вернее сказать – сообщение? – спросила учительница.
– Мите поручить, – предложил Костя. – Он в юннатских делах как по книжке читает, не собьется.
– Это твой почин с просом. – возразил Митя. – Тебе и выступать.
Немного поспорив, ребята согласились поручить доклад Косте.
– Только помни, – предупредила его Марина: – люди в правлении солидные соберутся – бригадиры, актив. Могут быть всякие вопросы… Ты не оплошай!
Весть о том, что Ручьев готовится к докладу на правлении колхоза, всполошила всю школу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Так сделайте милость! – почти закричал Костя. – Разве мы против кого? Примыкайте.
– Ага! Подобрели, когда вас к стенке прижали, – с торжеством сказала Варя.
На другой день в классе Витя с Костей предложили желающим решать трудные задачи задержаться после уроков.
Осталось человек восемь. В класс принесли еще три доски. На занятия пришел Федор Семенович. Каждому он подобрал интересные задачи.
Школьники не заметили, как пролетели два часа, и учитель был вынужден почти насильно отослать ребят домой.
Все расходились веселые, возбужденные, рассказывали друг другу, какие трудные были задачи и как хитро они их одолели.
…Костя дорожил каждым часом. То он проводил время в теплице, наблюдая за просом, то засиживался над математикой.
Большинство уроков в классе приносило мальчику большую радость. Он чувствовал, что мир вокруг него становится просторнее, глубже, яснее. Из школы Костя возвращался возбужденный, сияющий, и Колька догады* вался, что брат получил очередную пятерку.
– Не о пятерке речь… ты послушай, что у меня в голове засело!
И Костя с жаром рассказывал, что он сегодня узнал по математике или истории, по литературе или географии.
– Э-э, да что тебе толковать! – спохватывался он. – Не дорос еще…
– Нет, нет, ты говори! – просил Колька. – Я ведь тоже в восьмом классе буду учиться.
Нередко, обогащенные знаниями, полученными за день, пораженные маленькими открытиями и находками, школьники после уроков долго не могли расстаться и собирались у Ручьевых на «катере».
Колька услужливо растапливал железную печку-времянку. Бока ее вскоре накаливались, становились вишневыми, потом оранжевыми, мерцали искрами.
Ребята, как в ночном у костра, рассаживались вокруг печки и начинали разговоры.
Возвращался с работы Сергей, приходила на «катер» Марина, и они присоединялись к школьникам.
Если ребята наперебой доказывали друг другу, что нет на свете науки серьезнее и важнее, чем математика, то Колька безошибочно определял, что сегодня в восьмом классе были уроки Федора Семеновича.
Если Костя с приятелями заводили речь о здоровье человека и собирались в будущем учиться только на врачей – значит, с ребятами занималась Галина Никитична.
А вот сегодня их вниманием бесспорно завладела Клавдия Львовна. Еще не успели восьмиклассники отогреться, как Костя затеял спор с Митей о Лермонтовском Печорине:
– Тоже мне герой! На Кавказ уехал, потом в Персию собрался, сам не зная зачем… Скучно, видишь, ему! «Авось где-нибудь умру по дороге». Да разве мало тогда в России дела было?..
– Погоди, Костя! – перебил его Митя. – Не дошли мы еще на уроках до сути, вот и скачешь по верхам. Надо обстановку знать. Это же тридцатые годы, режим Николая Палкина.
– А Радищеву при Екатерине легче жилось? А он все равно за народ стоял. В Сибирь за правду попал, не побоялся. Вот это человек был!.. А декабристы? А Чернышевский?..
Костя жил, как крестьянин в горячие дни летней страды. Только закончишь одно дело, как надвигается другое. Только уберешь сено на лугу, как уже зовут в поле желтые, спелые хлеба. И всюду надо успеть, со всем управиться!..
Часто Костя с товарищами задерживал учителей после уроков и забрасывал их самыми неожиданными вопросами.
Галина Никитична как-то раз даже пожаловалась Федору Семеновичу:
– Я немного боюсь за ребят, особенно за Ручьева. Они какие-то ненасытные, все хотят знать.
– Сейчас у ребят самое счастливое время, – ответил Федор Семенович. – Они как бы выбрались в широкое поле. А кругом все звучит, играет, переливается красками… Подростки же полны сил, у них разгораются глаза, все им важно и интересно. И это хорошо! Потом, со временем, они во всем разберутся, и им легче будет найти свою торную дорогу, свое место в жизни.
Глава 32
Мороз и снег
В феврале ударили сильные морозы.
Пронзительно скрипел снег под ногами; у колодцев, закутанных в соломенные чехлы, нарастали огромные наледи; потрескивали по ночам бревенчатые стены изб.
Матери и бабушки укутывали школьников в теплые платки, шали и башлыки и наказывали им добираться до школы как можно скорее. И ребята, зная, что с морозом шутки плохи, как никогда были послушны и нигде не задерживались.
Только кое-кто из бедовых, вроде Кольки Ручьева, не желая конфузить себя платком, по-прежнему бегал на занятия в легкой шапчонке, но перед тем, как войти в класс, яростно оттирал снегом щеки и уши.
Учеников из дальних колхозов доставляли теперь в щколу в широких розвальнях. Чтобы не поморозить, ребят закутывали потеплее, а возницы все время погоняли коней и покрикивали: «Э-э! Дорогу! Ребятишек везу!». И встречные подводы съезжали в сторону.
Вслед за морозами начались ветры. Они дули порой целыми ночами, выстуживали избы, обжигали лица людей, захватывали дыхание. Не доведись в такую ночь человеку очутиться в поле!
Ветер не на шутку обеспокоил колхозников: он стал сносить с полей снег. В лощинах и оврагах наметало огромные сугробы, а возвышенные участки оголялись.
Костя уже два раза ходил в разведку на Пасынки и убеждался, что слой снега становился все тоньше и тоньше.
«Старалась зима, хлопотала, а ветер всю ее работу насмарку! – с обидой подумал он. – Так дело пойдет – земля весной без влаги останется».
В воскресенье утром у Кораблевых в доме назначено было очередное занятие по агротехнике.
За несколько дней до этого Витю приняли в члены школьной бригады, и ему поручили сделать доклад о снегозадержании.
Когда доклад был готов, Витя предложил Косте собрать членов бригады у них в доме: горница просторная, места всем хватит, отец с матерью уезжают на воскресенье в город, и, главное, не надо бежать по морозу в школу.
Костя согласился.
И вот сейчас Витя встречал ребят. То и дело в сенях гремела щеколда, шаркал веник, и школьники осторожно переступали через порог. В горнице было тепло, уютно.
– Снимайте, снимайте валенки! Еще наследите тут, – говорила вновь приходящим Катя Прахова и кивала на желтый крашеный пол.
– Да нет, зачем же! Следите, не жалко, – радушно убеждал Витя, но ребята все же разувались и, оставив валенки у порога, рассаживались на лавке.
Вскоре собрались почти все члены бригады. Не было только Кости с Митей да еще Галины Никитичны и Марины.
– Может, радио послушаете? – предложил Витя, желая чем-нибудь занять ребят. – Сейчас легкую музыку передают. Или народные песни хотите?
Но послушать радио не удалось. В горницу вошел Митя и сказал, что Костя немного задержится и пусть Витя начинает свой доклад без него.
Витя разложил на столе записи, повесил на стенку рисунки, таблицы и схемы.
Он готовился к докладу целую неделю, перечитал немало литературы и рассчитывал говорить минут сорок. Вначале Витя выяснил, почему растения нуждаются в воде и как надо запасать влагу в почве. Потом он начал подробно рассказывать, как надо задерживать на полях снег.
Все внимательно слушали, что-то записывали в тетрадочки, и Витя подумал, что доклад у него, как видно, получается неплохой. Ему только было досадно, что Костя до сих пор не явился на занятия.
Неожиданно распахнулась дверь, и на пороге, в клубах пара, показалась Галина Никитична.
Вслед за нею вошли Костя и Ваня Воробьев.
– Занятия кружка придется пока прервать, – сказал Костя, потирая уши. – Колхоз начинает снегозадержание. Марина со своей бригадой уже с утра работает на Пасынках. Надо выходить и нам.
– Это в такой холодище-то! – вскрикнула Катя Прахова.
– Ждать, ребята, нельзя, – сказал Ваня Воробьев. – Дело срочное. Ветер может весь снег сдуть.
– Да что там гадать: холодно, жарко! – поднялся Паша. – Раз нужно – значит, нужно… Подавай, Костя, команду!
Варя уже несколько раз согласно кивнула Паше, а когда тот смолк, предложила вывести на снегозадержание восьмой класс.
Галина Никитична наказала ребятам одеться как можно теплее, забрать топоры, ножи, лопаты, санки и собираться у правления колхоза.
Все быстро разошлись.
Вскоре у правления собралось довольно много школьников: комсомольцы, почти все восьмиклассники и большая группа пионеров во главе с Варей.
– Пионеры в поле не пойдут, – объявила учительница. – Сейчас же расходитесь по домам!
– Так, Галина Никитична, – взмолился Колька, – мы же закаленные… нас никакой мороз не берет! – И он выразительно посмотрел на Варю: поддержи, мол, хоть ты!
– Может, им приказать платками обвязаться? – обратилась к учительнице Варя.
– Так это мы разом! – Колька вытащил из кармана теплый платок и старательно закутал голову, оставив только крошечную щелочку для глаз. – А теперь, Галина Никитична, можно?
– Ну что с вами поделаешь! – засмеялась учительница и велела всем пионерам сбегать домой за платками.
Костя и Ваня Воробьев повели школьников к берегу Чернушки.
Застучали топоры, пошли в ход ножи. Ребята срубали голые кусты ракитника, срезали ветки осинника, ольхи, все это грузили на санки, увязывали веревками и отвозили на Пасынки.
Здесь, по указанию Марины, прутья и хворост укладывали валами по всему участку. Теперь снег уже не сносило ветром в лощину, а он задерживался около валов, собирался в сугробы.
– А я другой способ знаю, как снег задерживать, – сказал Кораблев, подходя к Косте. – Без хвороста.
– Что за способ?
– Я много книжек по снегозадержанию перечитал. Вот, не дослушали сегодня мой доклад, а есть такой способ. Надо побольше канав в снегу выкопать. Когда поле неровное, снег лучше задерживается.
Мальчики рассказали про канавы Марине. Витя добавил, что этот способ широко применяется в колхозах Сибири.
– Убедили, теоретики! Принимаю ваш способ, – согласилась Марина и поставила часть школьников копать между хворостяными валами канавы.
Санки с хворостом между тем беспрестанно тянулись из лесной чащи к Пасынкам. Школьники разбились на пары: один тащил санки спереди за веревку, другой подталкивал сзади. Так было легче и удобнее.
Костя нагружал свои вместительные санки щедрой Рукой и, впрягшись, тянул их, как добрая лошадка. Вася ьызвался помочь ему:
– Надорвешься ведь, чертушка! Давай вместе возить.
– Нет, нет, – запротестовал Костя, – девчат выручай.
В очередную поездку в лес Костя так много наложил в санки хворосту, что едва хватило веревки, чтобы увязать его. По ровной дороге санки катились довольно легко, но на крутом пригорке тяжелый груз дал себя знать. Косте пришлось согнуться в три погибели, веревка больно врезалась и плечи, стало жарко.
Навстречу попалась Варя с пионерами. Ребята только что отвезли хворост на Пасынки и сейчас возвращались обратно к лесу.
Заметив Костю, девочка бросилась к нему:
– Жадность тебя одолела! Разве так можно?
Она подозвала Кольку с Петькой и приказала им подталкивать Костины санки сзади.
– Да что я, маломощный, один не довезу? – обиделся Костя.
– А ты не спорь! Мне со стороны виднее, – сказала Варя. – А тебе такое задание будет: за ребятами смотри, чтобы они носы не поморозили.
Костя вынужден был согласиться, но, когда девочка отошла, он приятельски подмигнул Кольке и Петьке:
– А теперь шагайте своей дорогой. Без вас обойдусь.
– Нет, не можем, у нас дисциплина! – ухмыльнулся Колька. – Мы прикрепленные к тебе. По заданию вожатой.
– Ну ладно, – погрозил им Костя, впрягаясь в санки, – толкайте тогда. А я вам потом натру носы, поплачете…
В разгар работ к Пасынкам подъехали сани. Из них вылезли Никита Кузьмич и Анна Денисовна.
– Едем из города, видим – народу в поле полно, – пояснил Никита Кузьмич Марине. – Зачем это ты людей в такую стужу подняла?
Марина объяснила, что только вчера вечером Сергей Ручьев распорядился срочно провести снегозадержание. Вот и пришлось спешно поднимать бригаду.
– Оно, конечно, разумно, – согласился Никита Кузьмич. – Как говорится: «Снег на полях – хлеб в закромах».
– Отец, ты посмотри! – показала Анна Денисовна на поднимающихся из лощины школьников с санками. – Да тут войско целое!.. И Витя наш старается. И Галина с ними.
Никита Кузьмич засуетился, снял с себя рукавицы, башлык и понес было их сыну.
– Еще в тулуп сынка закутай! – Анна Денисовна цепко ухватила мужа за рукав. – Не конфузь ты его перед ребятами. А проморозится – не беда, крепче будет. – Она посмотрела на высокие хворостяные валы и лукаво переглянулась с Мариной. – Что-то и я застыла, отец. Не разогреться ли нам? Привезем-ка на участок возика два-три хворосту. Ты как?
И то ли Никита Кузьмич тоже начал замерзать, то ли еще почему, но он, крякнув, сел вместе с женой в сани и повернул лошадь к лесу.
К сумеркам валы из хвороста и канавы покрыли все поле.
Усадив школьников в сани, Никита Кузьмич и Анна Денисовна повезли их домой.
Проехав мост, Никита Кузьмич заметил впереди на дороге какую-то фигуру, одетую в дубленую, сидящую колоколом шубу.
– Э-э! – крикнул он. – Посторонись!
– Это же Федор Семенович! – шепнул Витя.
Никита Кузьмич, нагнав учителя, остановил лошадь и приподнял шапку:
– До правления, Федор Семенович? Садись подвезем!
– Да у вас и без меня полный комплект.
– Ничего, потеснимся!
Школьники усадили Федора Семеновича рядом с собой, и Никита Кузьмич пустил Гордого крупной рысью.
Глава 33
В Москву!
Еще лютовали по ночам морозы, ветер порой переметал дорогу и громоздил новые сугробы, но приметы весны нарастали с каждым днем.
Небо стало чище, выше, просторнее. И солнце, совершая по нему свой недолгий путь, успевало многое натворить за день: сочилась с крыш капель, сползали лавины влажного снега, вытаивали на солнцепеке завалинки, около стволов деревьев появлялись глубокие лунки.
Просо в школьной теплице вырастало на славу. Высокое, кустистое, с мощно развившимися стеблями, оно доходило ребятам почти до подбородка, а низкорослого Прахова скрывало даже с головой.
– Это как та горошина в сказке, – удивился дед Новоселов, заглянувший как-то в теплицу: – пол пробуравила, потолок с крышей пробила и до самого неба дотянулась. А не пустоцвет ваше просо? Зерно-то будет или нет?
Школьники и сами побаивались, как бы буйное просо не оказалось пустоцветом.
Часто в теплицу заходили Федор Семенович и Яков Ефимович, просматривали ребячьи дневники и подолгу о чем-то беседовали с Галиной Никитичной и Мариной.
Время шло. Метелки налились зерном, отяжелели, начали клониться вниз. Можно было снимать урожай. Но Марина и Галина Никитична не спешили. Они хотели, чтобы как можно больше людей увидело опытное просо.
По их заданию Витя Кораблев нарисовал красочный плакат: «Всем, всем! Приходите посмотреть наше просо. Адрес: Школьная гора, теплица. Юные мичуринцы».
Плакат повесили у правления колхоза, и люди стали охотно посещать теплицу.
Вскоре Марина привела на «школьную гору» председателя колхоза. Их встретили Костя, Варя и Митя. Предупредив Сергея, чтобы он не стукнулся о притолоку, они ввели его в тесную теплицу. Здесь было тепло, пахло влажной землей, молодой зеленью.
Сергей молча обошел рослые кусты проса, измерил расстояние между ними, осмотрел метелки и, вышелушив несколько зернышек, кинул их в рот.
Ребята терпеливо ожидали, что будет дальше.
– Экая сила вымахала! – пожевав, сказал Сергей. – Важное просо! А не изнежили вы его под стеклом, ребята?
– Можешь проверить! – Костя протянул брату толстую тетрадь. – В дневнике все записано. Ухаживали как положено, растения не баловали…
Но Сергей тетрадь не взял:
– Сейчас мне вас проверять некогда. Вы уж об этом сами доложите. С чувством, с толком…
– Где доложить? Кому? – не понял Костя.
– Как «кому»? Народу нашему, правлению колхоза. например. Вот пригласим вас на заседание…
– Нас? На правление? – с удивлением вскрикнула Варя.
– А как же иначе! Раз хорошее просо вырастили, так защищайте, деритесь за него… Чего переглядываетесь? Или не обучены еще доклады делать?
– Да нет… в классе приходилось, – призналась Варя.
– Так вот и готовьтесь. Докладчика выделите, обдумайте все по порядочку…
– А наше сообщение в текущих делах пойдет или как? – осторожно спросил Костя.
– Зачем же в текущих? Заглавным вопросом пустим.
Распрощавшись, Сергей ушел, а ребята с Мариной направились в школу. Первым делом сообщили новость Галине Никитичне, потом Федору Семеновичу.
После уроков в «живом уголке» собрались почти все члены школьной бригады.
– Кто же возьмется сделать на правлении доклад, вернее сказать – сообщение? – спросила учительница.
– Мите поручить, – предложил Костя. – Он в юннатских делах как по книжке читает, не собьется.
– Это твой почин с просом. – возразил Митя. – Тебе и выступать.
Немного поспорив, ребята согласились поручить доклад Косте.
– Только помни, – предупредила его Марина: – люди в правлении солидные соберутся – бригадиры, актив. Могут быть всякие вопросы… Ты не оплошай!
Весть о том, что Ручьев готовится к докладу на правлении колхоза, всполошила всю школу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36