Слабый свет в дальнем крыле говорил о том, что там кто-то есть. Но кто и сколько?
– Подгруппам захвата и уничтожения приготовиться к скрытому проникновению в здание, – раздался в наушниках радиостанций голос Кислицина.
Впереди был самый опасный участок – пустырь. Преодолеть его помогла случайность, на пустырь резко, как это бывает в горных долинах, опустился густой туман, который позволил дойти подгруппам до стен школы незамеченными.
Со стороны Шатоя всю ночь доносилась канонада, а под утро стал слышен отдалённый гул моторов. Это дошла до Шатоя сводная колона десантников, а еще через некоторое время, как раз когда разведчики были под стенами школы, в наушниках радиостанций раздался голос подполковника Сидорова.
– «Спец», я – «Броня», как слышишь меня? Прием.
Беглов ему ответил:
– Слышу тебя хорошо. «Донец» работает.
– Я рад что вы на подходе, – отозвался Кислицин. – Теперь я спокоен за эвакуацию.
– Внимание, даю отсчёт! Десять, девять, восемь… – вновь раздался в наушниках напряженный голос Кислицина.
– …Ноль! – как только прозвучало это слово, разведчики ворвались внутрь здания и приступили к зачистке комнат. В наушниках слышались взволнованные доклады:
– Пусто!
– Пусто!
– Пусто!
Вдруг прерывистый от нервного напряжения и учащённого дыхания голос сообщил:
– Здесь, в дальнем крыле, два человека, сопротивления оказать не успели, мы их разоружили! – это докладывала первая тройка.
– Хорошо! Находитесь на месте, иду к вам, – уже спокойно отозвался Кислицин. – Остальным осмотреть второй этаж!
Больше в здании людей не оказалось. Кратко допросив пленных, командир понял, что они опоздали. Все, кто здесь находился, уехали, как только десантники начали штурм Шатоя. Двое местных жителей из отряда самообороны оставлены были не столько для охраны штаба, сколько для поддержания порядка и защиты от разграбления и без того скудных остатков школьного и военного имущества. Пленных, хотя ценности они не представляли, решено было не отпускать до выяснения обстановки. Один из них был возраста более чем пенсионного, а второй, его родственник, выглядел на лет шестнадцать и, что немаловажно, являлся племянником председателя поселкового совета села.
«Пустышка» становится ловушкой
Светало. Вершины гор уже были освещены солнцем. Туман рассеялся и подгруппа нападения возле фермы стала хорошо видна, поэтому Кислицин дал команду перейти в здание школы и ей тоже. Село просыпалось. Со второго этажа было видно, как меняются посты на окраине села. Пели петухи. Пастух гнал коров на пастбище.
– Чудеса, да и только, – подумал Кислицин.
Везде война, разруха, а здесь всё продолжало жить, какой-то нереальной мирной жизнью.
Отходить было поздно, группу немедленно бы обнаружили и уничтожили. Двигаясь по любому их возможных маршрутов отхода, разведчики неминуемо попадали под перекрёстный огонь постов. К тому же с первым выстрелом в селе сразу жё объявят тревогу и количество огневых средств у обороняющих село увеличится. Можно, конечно, попросить огневой поддержки авиации и артиллерии, но на открытой местности неминуемо накроет и группу, а Беглов с двумя подгруппами обеспечения необходимой огневой мощью не обладал. Поэтому Кислицин решил действовать по другому. Он собрал командиров подгрупп и объявил:
– Остаёмся здесь, занимаем оборону в этом здании, и ждём подхода наших войск.
– Как здесь? В центре села, полного духов? Надо уходить отсюда пока нас не обнаружили! – возмущались командиры подгрупп.
– Уходить уже поздно. А здесь самая лучшая позиция. Единственное каменное здание, да еще двухэтажное. Попробуй выбить нас отсюда. Мы контролируем всё село, при необходимости можно вызвать удар авиации и артиллерии прямо на себя. Каменные стены нас укроют, чего нельзя сказать о боевиках. Им укрыться будет негде.
С такими доводами согласились все. Организовав оборону здания, Кислицин разрешил отдыхать трети личного состава, доложил обстановку Беглову и отправился осматривать здание.
На втором этаже всё оставалось нетронутым с того момента, как прекратились занятия в школе, стулья, парты, доски и даже ученические тетради лежали там, где их оставили в последний раз владельцы. Тетради были датированы 1992 годом. Несмотря на то, что с той поры прошло три года, и всё было покрыто толстым слоем пыли, кабинеты продолжали хранить тот неуловимый запах школы, знакомый каждому человеку с детства. Вот кабинет директора, крутанув глобус, Кислицин поднял с пола объяснительную, в которой какой-то старшеклассник Ахмед описывал, за что он избил учительницу английского языка. Это несколько испортило сентиментальное настроение. Чтобы окончательно не расстроиться, командир отправился на первый этаж осматривать, что осталось от штаба. Половина первого этажа была переоборудована под общежитие, по словам пленных здесь жили иорданские наёмники, лишь два классных кабинета служили в штабных целях, здесь же проводились совещания. Из документов почти всё было вывезено. Была, теперь уже ненужная, схема обороны Шатоя, составленная с военной точки зрения неграмотно, какие-то списки на чеченском языке и листовки религиозного содержания на русском. Дословное содержание листовки сейчас вспомнить невозможно, но суть её была такова: «Воюйте сыны Чечни, и Аллах вас не забудет, при этой жизни вы, конечно, ничего не получите, но если представится случай поменять миры, то вы сразу отправитесь в рай строевым шагом, ибо день в джихаде равен году славных дел в мирной жизни, а в раю встретят вас пятьдесят райских гурий».
– Всё понятно, – подумал Кислицин.
На образованного человека такая пропаганда не подействует, но если уровень образования низкий, а люди верующие, то лучшего способа воздействия на них не придумать.
Со второго этажа доложили:
– Товарищ капитан! К зданию направляются два человека, по видимому, для смены наших пленных.
– Как войдут внутрь, задержать и ко мне!
Вошедших чеченцев мгновенно разоружили и обездвижили, положив лицом на пол. Нервы у них оказались слабее, чем у первых двух. Они стали умолять, чтобы их не убивали, и тут же согласились рассказать всё, что знают о боевиках. Их доставили к командиру. Много нового к сказанному двумя первыми пленными они добавить не смогли. В селе боевиков много, но чёткое управление отсутствует. Только местный отряд самообороны села имеет командование в лице сельского совета. В школе штаба как такового не было, просто полевые командиры собирались в этом здании для проведения совещаний, иногда на них приезжал Дудаев.
Из каждого безвыходного положения есть, как минимум, два выхода
Разработчики операции ошиблись, причём значительно. Это на Ханкале штаб группировки постоянно находился на месте, чеченский же штаб постоянно перемещался, по тому, что Дудаев знал, какая на него ведётся охота федеральными войсками, и что для его уничтожения достаточно знать его точное место расположения. Он, бывший лётчик, знал возможности нашей военной авиации. Поэтому его штаб постоянно менял своё расположение. Если бы отряд спецназовцев пришёл к этому зданию на сутки раньше и решился на штурм, то встретил бы организованный отпор со стороны иорданских наёмников. Тогда об успешной операции не могло быть и речи. Пришлось бы задействовать авиацию и артиллерию, что привело бы к жертвам среди мирного населения и не гарантировало уничтожения штаба. Но сейчас, нужно было думать, как отсюда выбираться. Для этого надо было вступать в переговоры с боевиками. Кислицин связался по радиостанции с Бегловым и спросил:
– Мне нужна будет поддержка авиации и артиллерии.
– Да, они все готовы работать в наших интересах.
– Тогда пусть будут в готовности нанести удар по противоположному склону. Чтобы видно было всему селу.
С большим трудом Беглову удалось уговорить командование на Ханкале подготовить удар установками «Град» в указанное место. Это место не входило в планы нашей артиллерии. Командиру отряда пришлось прибегнуть к хитрости, сказав, что там обнаружено скопление техники дудаевцев. Когда артиллерия была готова дать залп, он сообщил Кислицину о готовности артиллерии.
Тот взяв с собой пулемётчика и одного из пленных, который являлся родственником председателя, сказал:
– Веди к вашему главному, разговор есть.
Процессия, состоящая из Кислицина, пулемётчика и пленного, двинулась к центру села, по дороге никто не встретился. Лишь на подходе к дому сельского совета навстречу вышел один человек в камуфляжной форме.
– Доброе утро, – поздоровался в ним Кислицин.
– Доброе утро, – машинально ответил тот и спросил что-то у пленного. По-видимому, он принял разведчиков за кого-то из наёмников. Но, получив ответ, схватился за голову и стал что-то громко кричать по-чеченски. Кислицин подошел к нему и сказал:
– Чего орёшь? Утро так хорошо началось. Давай не будем его портить.
Как ни странно, но эти слова подействовали, и парламентёры без помех дошли до дома председателя. Дом был добротный, каменный, с большим двором, в углу которого скромно притулился огромный лимузин серебристого цвета. Посреди двора стоял стол, за которым сидели местные старейшины, лица их были понурыми и усталыми.
Переговоры
– Доброе утро, я представитель Российских Вооружённых Сил. Предлагаю во избежание кровопролития сопротивления Федеральным силам, которые скоро сюда прибудут, не оказывать. В противном случае, по селу будет нанесён удар артиллерии и авиации, – сказал Кислицин и попросил по радиостанции в подтверждение своих слов дать один залп по склону горы. Установки «Град» тут же выплюнули порцию смертоносного груза по указанному месту. Раздалась серия оглушительных взрывов.
Сначала воцарилось молчание, затем старейшины начали горячо спорить, забыв о присутствии спецназовцев. Через некоторое время встал председатель и сказал обиженным тоном:
– Пусть приходят, пусть всё забирают, только людей не трогают.
Это было не лучшее, что он мог сказать, но разведчиков это устраивало.
– Хорошо, тогда этот молодой человек, в подтверждение ваших слов, побудет с нами, – сказал Кислицин, показывая на родственника председателя. Возражений не последовало и парламентеры спокойно вернулись в здание школы, прихватив с собой пленного.
Слух быстро облетел всё село, и возле школы стали собираться местные жители. Среди них были и боевики, но с оружием не приходил никто. Если бы не появившийся на чердаке ближайшего дома пулемёт, и не пара гранатометчиков в соседнем дворе, занявших боевые позиции в сторону разведчиков, то намерения местных жителей можно было считать искренне мирными. Но присутствие их перед школой, разведчиков устраивало. Селяне, сами не подозревая того, становились заложниками данной ситуации и их присутствие делало невозможным открытие огня по разведчикам. Вскоре подошли старейшины и подъехал мулла Хал-Килойской мечети Такудавлаев Сайдулла, который представился имамом и уполномоченным вести переговоры с представителями Федеральных сил. Это был одетый во всё белое ещё крепкий пожилой человек. Его возраст выдавали седые волосы и борода. Глаза излучали спокойствие, уверенность и разум. Начались напряжённые переговоры. С первых слов стало понятно, что мулла не так прост, как это показалось с первого взгляда. Он заверял, что боевые машины могут спокойно зайти в село и забрать разведчиков. В это время к селу уже подходила бронегруппа отряда. Она вышла на связь с находящимися в школе разведчиками. Кислицин заверил, что можно спокойно подъезжать к ним, но как только первая БМПшка появилась из за пригорка, с противоположной стороны склона по ней открыл огонь крупнокалиберный пулемёт. Резко развернувшись, машина спряталась за бугор. В наушниках раздалась ругань подполковника Сидорова. Заняв боевые позиции, машины начали из скорострельных пушек обрабатывать то место, откуда был открыт огонь. Над селом начали летать снаряды. Напряжение среди переговорщиков достигло критической точки. Кислицин уже начал просить у Беглова удара артиллерии, по селу. Но Такудавлаев стал его уверять, что село здесь не причём, что это один из отошедших из Шатоя отрядов открыл огонь, а артиллерия погубит много мирных жителей. Жители Асланбек-Шерипово могут быть благодарны своему мулле как человеку спасшему их от смерти. Стоило Кислицину дать команду, на нанесение бомбоштурмового удара по селу, и в ход бы пошли не только установки залпового огня «Град», но и более мощные «Смерчи» и «Ураганы». После этого можно бы было брать в руки резинку и стирать с карты село Асланбек-Шерипово. На территории Чечни больше такого села бы не было. Но разум взял вверх над эмоциями. Старейшины смогли уговорить прекратить огонь боевиков, и Кислицин воздержался от вызова огня артиллерии.
Теперь можешь надеяться только на мою порядочность!
Казалось, что ситуация зашла в тупик. Бронегруппа не могла подойти к селу, разведгруппы не могли оттуда выйти. Боевики находились в растерянности, не зная истинных намерений спецназовцев. Выход, сам того не подозревая, нашел помощник председателя поселкового совета Саид. Он предложил выехать на переговоры в расположение десантников. На одном автомобиле совместно. В этом случае есть гарантия, что огонь не откроет ни та, ни другая сторона. Кислицин на эти условия согласился, связался с Бегловым, а тот в свою очередь с десантниками. Получив добро на выезд, командир обратился к старейшинам:
– Подгоняйте КАМАЗ к школе. Сначала сядут ваши представители, а затем наши.
Старейшины не возражали, и через пять минут КАМАЗ с открытым кузовом стоял у центрального входа здания. За это время Кислов успел проинструктировать разведчиков о том, чтобы при подходе машины они со всем имуществом скрытно собрались у выхода. Как только старейшины сядут, необходимо быстро загрузиться в машину и ни кого не выпускать.
Все прошло успешно. Как только старейшины загрузились, разведчики выскочили из здания и мгновенно запрыгнув в кузов, перемешались с чеченцами.
Возражать по этому поводу было поздно, да и некому. Всё руководство боевиков находилось в тесном контакте с разведчиками, что отбивало всякую охоту к возражениям. Вести огонь по разведчикам никто из боевиков не мог из-за боязни попасть в своих. Кислицин разрешил только Такудавлаеву сесть в «Жигули» и ехать впереди КАМАЗа, выставив из окна белый флаг.
– Теперь можешь надеяться только на мою порядочность! – сказал он ему. Колонна двинулась в сторону Шатоя.
А в это время…
Командир группы захвата сдержал своё обещание. Часть старейшин и тех, кто не желал ехать в Шатой, он высадил за селом. После чего к колонне подсоединилась бронегруппа. Доехав до первого блокпоста десантников, разведчики пересели из КАМАЗа на БМП и отряд благополучно вернулся на базу.
Цель операции – Дудаев – опять ускользнул, но к чувству досады примешивалось чувство удовлетворения, что все обошлось без потерь со стороны разведчиков и без жертв среди мирного населения. Ни командиры, ни их подчиненные еще не знали, что в то же самое время Басаев расстреливал в Будёновске ни в чём не повинных людей…
С. Козлов
Всем приготовиться! Десять, девять…
Первая Чеченская компания ознаменовалась очень немаловажным фактом. Партизаны для достижения своих целей стали применять методы террористических групп, захватывающих заложников. В следствие этого и борьба с терроризмом стала приобретать формы войсковой операции с элементами спецназовской тактики. Но все это произошло после.
В этом разделе я привожу разбор наиболее нашумевших спецопераций первой чеченской компании в которых спецназ ГРУ также играл определенную роль. Но первой скрипкой были подразделения антитеррора и борьбы с организованной преступностью. Для того, чтобы читатель смог понять насколько разная тактика применяется при обезвреживании одиночного террориста или небольшой группы при освобождении заложников и при штурме укрепленного здания или даже населенного пункта, где заняли оборону боевики численностью до батальона приведу нижеследующий материал.
Суббота 27 марта 1999 года выдалась в Краснодаре тихая и солнечная. Уставшие от зимы горожане старались выехать на дачи, либо просто за город, чтобы провести денек на природе. Из города потянулись легковые автомобили и пригородные автобусы. Примерно в час дня при въезде в Краснодар, на одном из постов милиции для проверки документов пассажиров был остановлен автобус, следовавший по маршруту Ростов-на-Дону – Темрюк. Как обычно в таких случаях, в автобус вошли два милиционера и попросили предъявить документы.
Проверка уже близилась к концу, когда на просьбу сотрудника милиции предъявить документы, один из пассажиров внезапно выхватил нож и нанес ему резаный удар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Подгруппам захвата и уничтожения приготовиться к скрытому проникновению в здание, – раздался в наушниках радиостанций голос Кислицина.
Впереди был самый опасный участок – пустырь. Преодолеть его помогла случайность, на пустырь резко, как это бывает в горных долинах, опустился густой туман, который позволил дойти подгруппам до стен школы незамеченными.
Со стороны Шатоя всю ночь доносилась канонада, а под утро стал слышен отдалённый гул моторов. Это дошла до Шатоя сводная колона десантников, а еще через некоторое время, как раз когда разведчики были под стенами школы, в наушниках радиостанций раздался голос подполковника Сидорова.
– «Спец», я – «Броня», как слышишь меня? Прием.
Беглов ему ответил:
– Слышу тебя хорошо. «Донец» работает.
– Я рад что вы на подходе, – отозвался Кислицин. – Теперь я спокоен за эвакуацию.
– Внимание, даю отсчёт! Десять, девять, восемь… – вновь раздался в наушниках напряженный голос Кислицина.
– …Ноль! – как только прозвучало это слово, разведчики ворвались внутрь здания и приступили к зачистке комнат. В наушниках слышались взволнованные доклады:
– Пусто!
– Пусто!
– Пусто!
Вдруг прерывистый от нервного напряжения и учащённого дыхания голос сообщил:
– Здесь, в дальнем крыле, два человека, сопротивления оказать не успели, мы их разоружили! – это докладывала первая тройка.
– Хорошо! Находитесь на месте, иду к вам, – уже спокойно отозвался Кислицин. – Остальным осмотреть второй этаж!
Больше в здании людей не оказалось. Кратко допросив пленных, командир понял, что они опоздали. Все, кто здесь находился, уехали, как только десантники начали штурм Шатоя. Двое местных жителей из отряда самообороны оставлены были не столько для охраны штаба, сколько для поддержания порядка и защиты от разграбления и без того скудных остатков школьного и военного имущества. Пленных, хотя ценности они не представляли, решено было не отпускать до выяснения обстановки. Один из них был возраста более чем пенсионного, а второй, его родственник, выглядел на лет шестнадцать и, что немаловажно, являлся племянником председателя поселкового совета села.
«Пустышка» становится ловушкой
Светало. Вершины гор уже были освещены солнцем. Туман рассеялся и подгруппа нападения возле фермы стала хорошо видна, поэтому Кислицин дал команду перейти в здание школы и ей тоже. Село просыпалось. Со второго этажа было видно, как меняются посты на окраине села. Пели петухи. Пастух гнал коров на пастбище.
– Чудеса, да и только, – подумал Кислицин.
Везде война, разруха, а здесь всё продолжало жить, какой-то нереальной мирной жизнью.
Отходить было поздно, группу немедленно бы обнаружили и уничтожили. Двигаясь по любому их возможных маршрутов отхода, разведчики неминуемо попадали под перекрёстный огонь постов. К тому же с первым выстрелом в селе сразу жё объявят тревогу и количество огневых средств у обороняющих село увеличится. Можно, конечно, попросить огневой поддержки авиации и артиллерии, но на открытой местности неминуемо накроет и группу, а Беглов с двумя подгруппами обеспечения необходимой огневой мощью не обладал. Поэтому Кислицин решил действовать по другому. Он собрал командиров подгрупп и объявил:
– Остаёмся здесь, занимаем оборону в этом здании, и ждём подхода наших войск.
– Как здесь? В центре села, полного духов? Надо уходить отсюда пока нас не обнаружили! – возмущались командиры подгрупп.
– Уходить уже поздно. А здесь самая лучшая позиция. Единственное каменное здание, да еще двухэтажное. Попробуй выбить нас отсюда. Мы контролируем всё село, при необходимости можно вызвать удар авиации и артиллерии прямо на себя. Каменные стены нас укроют, чего нельзя сказать о боевиках. Им укрыться будет негде.
С такими доводами согласились все. Организовав оборону здания, Кислицин разрешил отдыхать трети личного состава, доложил обстановку Беглову и отправился осматривать здание.
На втором этаже всё оставалось нетронутым с того момента, как прекратились занятия в школе, стулья, парты, доски и даже ученические тетради лежали там, где их оставили в последний раз владельцы. Тетради были датированы 1992 годом. Несмотря на то, что с той поры прошло три года, и всё было покрыто толстым слоем пыли, кабинеты продолжали хранить тот неуловимый запах школы, знакомый каждому человеку с детства. Вот кабинет директора, крутанув глобус, Кислицин поднял с пола объяснительную, в которой какой-то старшеклассник Ахмед описывал, за что он избил учительницу английского языка. Это несколько испортило сентиментальное настроение. Чтобы окончательно не расстроиться, командир отправился на первый этаж осматривать, что осталось от штаба. Половина первого этажа была переоборудована под общежитие, по словам пленных здесь жили иорданские наёмники, лишь два классных кабинета служили в штабных целях, здесь же проводились совещания. Из документов почти всё было вывезено. Была, теперь уже ненужная, схема обороны Шатоя, составленная с военной точки зрения неграмотно, какие-то списки на чеченском языке и листовки религиозного содержания на русском. Дословное содержание листовки сейчас вспомнить невозможно, но суть её была такова: «Воюйте сыны Чечни, и Аллах вас не забудет, при этой жизни вы, конечно, ничего не получите, но если представится случай поменять миры, то вы сразу отправитесь в рай строевым шагом, ибо день в джихаде равен году славных дел в мирной жизни, а в раю встретят вас пятьдесят райских гурий».
– Всё понятно, – подумал Кислицин.
На образованного человека такая пропаганда не подействует, но если уровень образования низкий, а люди верующие, то лучшего способа воздействия на них не придумать.
Со второго этажа доложили:
– Товарищ капитан! К зданию направляются два человека, по видимому, для смены наших пленных.
– Как войдут внутрь, задержать и ко мне!
Вошедших чеченцев мгновенно разоружили и обездвижили, положив лицом на пол. Нервы у них оказались слабее, чем у первых двух. Они стали умолять, чтобы их не убивали, и тут же согласились рассказать всё, что знают о боевиках. Их доставили к командиру. Много нового к сказанному двумя первыми пленными они добавить не смогли. В селе боевиков много, но чёткое управление отсутствует. Только местный отряд самообороны села имеет командование в лице сельского совета. В школе штаба как такового не было, просто полевые командиры собирались в этом здании для проведения совещаний, иногда на них приезжал Дудаев.
Из каждого безвыходного положения есть, как минимум, два выхода
Разработчики операции ошиблись, причём значительно. Это на Ханкале штаб группировки постоянно находился на месте, чеченский же штаб постоянно перемещался, по тому, что Дудаев знал, какая на него ведётся охота федеральными войсками, и что для его уничтожения достаточно знать его точное место расположения. Он, бывший лётчик, знал возможности нашей военной авиации. Поэтому его штаб постоянно менял своё расположение. Если бы отряд спецназовцев пришёл к этому зданию на сутки раньше и решился на штурм, то встретил бы организованный отпор со стороны иорданских наёмников. Тогда об успешной операции не могло быть и речи. Пришлось бы задействовать авиацию и артиллерию, что привело бы к жертвам среди мирного населения и не гарантировало уничтожения штаба. Но сейчас, нужно было думать, как отсюда выбираться. Для этого надо было вступать в переговоры с боевиками. Кислицин связался по радиостанции с Бегловым и спросил:
– Мне нужна будет поддержка авиации и артиллерии.
– Да, они все готовы работать в наших интересах.
– Тогда пусть будут в готовности нанести удар по противоположному склону. Чтобы видно было всему селу.
С большим трудом Беглову удалось уговорить командование на Ханкале подготовить удар установками «Град» в указанное место. Это место не входило в планы нашей артиллерии. Командиру отряда пришлось прибегнуть к хитрости, сказав, что там обнаружено скопление техники дудаевцев. Когда артиллерия была готова дать залп, он сообщил Кислицину о готовности артиллерии.
Тот взяв с собой пулемётчика и одного из пленных, который являлся родственником председателя, сказал:
– Веди к вашему главному, разговор есть.
Процессия, состоящая из Кислицина, пулемётчика и пленного, двинулась к центру села, по дороге никто не встретился. Лишь на подходе к дому сельского совета навстречу вышел один человек в камуфляжной форме.
– Доброе утро, – поздоровался в ним Кислицин.
– Доброе утро, – машинально ответил тот и спросил что-то у пленного. По-видимому, он принял разведчиков за кого-то из наёмников. Но, получив ответ, схватился за голову и стал что-то громко кричать по-чеченски. Кислицин подошел к нему и сказал:
– Чего орёшь? Утро так хорошо началось. Давай не будем его портить.
Как ни странно, но эти слова подействовали, и парламентёры без помех дошли до дома председателя. Дом был добротный, каменный, с большим двором, в углу которого скромно притулился огромный лимузин серебристого цвета. Посреди двора стоял стол, за которым сидели местные старейшины, лица их были понурыми и усталыми.
Переговоры
– Доброе утро, я представитель Российских Вооружённых Сил. Предлагаю во избежание кровопролития сопротивления Федеральным силам, которые скоро сюда прибудут, не оказывать. В противном случае, по селу будет нанесён удар артиллерии и авиации, – сказал Кислицин и попросил по радиостанции в подтверждение своих слов дать один залп по склону горы. Установки «Град» тут же выплюнули порцию смертоносного груза по указанному месту. Раздалась серия оглушительных взрывов.
Сначала воцарилось молчание, затем старейшины начали горячо спорить, забыв о присутствии спецназовцев. Через некоторое время встал председатель и сказал обиженным тоном:
– Пусть приходят, пусть всё забирают, только людей не трогают.
Это было не лучшее, что он мог сказать, но разведчиков это устраивало.
– Хорошо, тогда этот молодой человек, в подтверждение ваших слов, побудет с нами, – сказал Кислицин, показывая на родственника председателя. Возражений не последовало и парламентеры спокойно вернулись в здание школы, прихватив с собой пленного.
Слух быстро облетел всё село, и возле школы стали собираться местные жители. Среди них были и боевики, но с оружием не приходил никто. Если бы не появившийся на чердаке ближайшего дома пулемёт, и не пара гранатометчиков в соседнем дворе, занявших боевые позиции в сторону разведчиков, то намерения местных жителей можно было считать искренне мирными. Но присутствие их перед школой, разведчиков устраивало. Селяне, сами не подозревая того, становились заложниками данной ситуации и их присутствие делало невозможным открытие огня по разведчикам. Вскоре подошли старейшины и подъехал мулла Хал-Килойской мечети Такудавлаев Сайдулла, который представился имамом и уполномоченным вести переговоры с представителями Федеральных сил. Это был одетый во всё белое ещё крепкий пожилой человек. Его возраст выдавали седые волосы и борода. Глаза излучали спокойствие, уверенность и разум. Начались напряжённые переговоры. С первых слов стало понятно, что мулла не так прост, как это показалось с первого взгляда. Он заверял, что боевые машины могут спокойно зайти в село и забрать разведчиков. В это время к селу уже подходила бронегруппа отряда. Она вышла на связь с находящимися в школе разведчиками. Кислицин заверил, что можно спокойно подъезжать к ним, но как только первая БМПшка появилась из за пригорка, с противоположной стороны склона по ней открыл огонь крупнокалиберный пулемёт. Резко развернувшись, машина спряталась за бугор. В наушниках раздалась ругань подполковника Сидорова. Заняв боевые позиции, машины начали из скорострельных пушек обрабатывать то место, откуда был открыт огонь. Над селом начали летать снаряды. Напряжение среди переговорщиков достигло критической точки. Кислицин уже начал просить у Беглова удара артиллерии, по селу. Но Такудавлаев стал его уверять, что село здесь не причём, что это один из отошедших из Шатоя отрядов открыл огонь, а артиллерия погубит много мирных жителей. Жители Асланбек-Шерипово могут быть благодарны своему мулле как человеку спасшему их от смерти. Стоило Кислицину дать команду, на нанесение бомбоштурмового удара по селу, и в ход бы пошли не только установки залпового огня «Град», но и более мощные «Смерчи» и «Ураганы». После этого можно бы было брать в руки резинку и стирать с карты село Асланбек-Шерипово. На территории Чечни больше такого села бы не было. Но разум взял вверх над эмоциями. Старейшины смогли уговорить прекратить огонь боевиков, и Кислицин воздержался от вызова огня артиллерии.
Теперь можешь надеяться только на мою порядочность!
Казалось, что ситуация зашла в тупик. Бронегруппа не могла подойти к селу, разведгруппы не могли оттуда выйти. Боевики находились в растерянности, не зная истинных намерений спецназовцев. Выход, сам того не подозревая, нашел помощник председателя поселкового совета Саид. Он предложил выехать на переговоры в расположение десантников. На одном автомобиле совместно. В этом случае есть гарантия, что огонь не откроет ни та, ни другая сторона. Кислицин на эти условия согласился, связался с Бегловым, а тот в свою очередь с десантниками. Получив добро на выезд, командир обратился к старейшинам:
– Подгоняйте КАМАЗ к школе. Сначала сядут ваши представители, а затем наши.
Старейшины не возражали, и через пять минут КАМАЗ с открытым кузовом стоял у центрального входа здания. За это время Кислов успел проинструктировать разведчиков о том, чтобы при подходе машины они со всем имуществом скрытно собрались у выхода. Как только старейшины сядут, необходимо быстро загрузиться в машину и ни кого не выпускать.
Все прошло успешно. Как только старейшины загрузились, разведчики выскочили из здания и мгновенно запрыгнув в кузов, перемешались с чеченцами.
Возражать по этому поводу было поздно, да и некому. Всё руководство боевиков находилось в тесном контакте с разведчиками, что отбивало всякую охоту к возражениям. Вести огонь по разведчикам никто из боевиков не мог из-за боязни попасть в своих. Кислицин разрешил только Такудавлаеву сесть в «Жигули» и ехать впереди КАМАЗа, выставив из окна белый флаг.
– Теперь можешь надеяться только на мою порядочность! – сказал он ему. Колонна двинулась в сторону Шатоя.
А в это время…
Командир группы захвата сдержал своё обещание. Часть старейшин и тех, кто не желал ехать в Шатой, он высадил за селом. После чего к колонне подсоединилась бронегруппа. Доехав до первого блокпоста десантников, разведчики пересели из КАМАЗа на БМП и отряд благополучно вернулся на базу.
Цель операции – Дудаев – опять ускользнул, но к чувству досады примешивалось чувство удовлетворения, что все обошлось без потерь со стороны разведчиков и без жертв среди мирного населения. Ни командиры, ни их подчиненные еще не знали, что в то же самое время Басаев расстреливал в Будёновске ни в чём не повинных людей…
С. Козлов
Всем приготовиться! Десять, девять…
Первая Чеченская компания ознаменовалась очень немаловажным фактом. Партизаны для достижения своих целей стали применять методы террористических групп, захватывающих заложников. В следствие этого и борьба с терроризмом стала приобретать формы войсковой операции с элементами спецназовской тактики. Но все это произошло после.
В этом разделе я привожу разбор наиболее нашумевших спецопераций первой чеченской компании в которых спецназ ГРУ также играл определенную роль. Но первой скрипкой были подразделения антитеррора и борьбы с организованной преступностью. Для того, чтобы читатель смог понять насколько разная тактика применяется при обезвреживании одиночного террориста или небольшой группы при освобождении заложников и при штурме укрепленного здания или даже населенного пункта, где заняли оборону боевики численностью до батальона приведу нижеследующий материал.
Суббота 27 марта 1999 года выдалась в Краснодаре тихая и солнечная. Уставшие от зимы горожане старались выехать на дачи, либо просто за город, чтобы провести денек на природе. Из города потянулись легковые автомобили и пригородные автобусы. Примерно в час дня при въезде в Краснодар, на одном из постов милиции для проверки документов пассажиров был остановлен автобус, следовавший по маршруту Ростов-на-Дону – Темрюк. Как обычно в таких случаях, в автобус вошли два милиционера и попросили предъявить документы.
Проверка уже близилась к концу, когда на просьбу сотрудника милиции предъявить документы, один из пассажиров внезапно выхватил нож и нанес ему резаный удар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75