Получалось, что центровики получили радио на несколько минут раньше, чем радист его передал. Жульство раскрылось и тогда руководитель соревнований и главный судья полковник Манченко сказал, что теперь Вдовину мешать никто не будет. Крымчане заняли первое место со значительным отрывом от всех остальных участников.
С. Козлов
Батумские шашни
Отдельный отряд Лагодехской бригады специального назначения в момент создания был укомплектован почти на сто процентов офицерами мотострелковых и танковых подразделений Закавказского военного округа. Было это связано, в первую очередь, с тем, что отряд имел в штате боевую технику, которой никогда не было в спецназе. Отряд создавали специально для Афгана, но сразу «за речку» не отправили. Это случилось лишь в начале восемьдесят четвертого, а до этого момента «приемные дети спецназа» маялись в наших, как они говорили, «смешных войсках». Мужики там служили разные, вдоволь хлебнувшие пехотной жизни во «всесоюзных здравницах», находящихся у черта на рогах. Единственным местом службы, которое вспоминали некоторые счастливчики с явной ностальгией, была мотострелковая дивизия, дислоцированная в Батуми. За цитрусовые, в изобилии произрастающие в этом регионе, остряки дивизию прозвали «мандариновой».
Стоит ли рассказывать, как хорошо было в Батуми? Или лучше бы рассказать о том, как плохо в Караязах, Ахалцихи, Ахалкалаки и в Нахичевани. Можно, но мы сейчас не о том.
Батуми, начиная с мая и по конец сентября, ежегодно наводняли отдыхающие, среди которых было очень много таких прелестниц, что каждый второй законный супруг в мечтах становился холостяком. Наиболее пылкие и решительные становились искателями любовных приключений наяву. Такими были и герои нашего повествования, старшие лейтенанты Михаил У. и Владимир Р. Оба они были уже несколько лет как женаты и вследствие этого чувства, приведшие к брачному союзу, слегка притупились. На счастье или на несчастье, проживали они со своими семьями в одной квартире. Это называлось «с подселением», а попросту говоря, коммуналкой. Обычно женщины не способны поделить кухню любой величины, но в нашем случае жены героев рассказа очень даже ладили, и я бы не побоялся этого слова, дружили. Дружили и Мишка с Вовкой. Вместе они отдыхали, вместе выпивали, вместе служили, вместе и блудили.
Однажды наши герои познакомились с замечательными девчонками из Москвы. Будучи сами москвичами, они быстро нашли с ними общий язык, и закрутилась у них любовь, как в десятом классе. Оба зачастили «по нарядам» – надо же как-то оправдывать свое периодическое ночное отсутствие. Две недели пролетели, как один день. Любовь, она на то и любовь, что люди от нее теряют голову. Из-за этого и наши Ромео допустили ряд существенных ошибок, на которые жена, будь она одна, не обратила бы должного внимания. Но их было две, и обе были готовы отстаивать свои права с решительностью Клары Цеткин и Розы Люксембург. Вступив в сговор, они решили усилить бдительность и обмениваться оперативной информацией в интересах безопасности своих семей. Герои-любовники вначале не подозревали о возникшей «Антанте», но по мере усиления «контрпартизанских» мер и введения жесткого контроля времени убытия и прибытия в семью, они почувствовали, как тучи над ними сгущаются. А тут еще, за день до отъезда любовниц, оба неосторожно не пришли ночевать. Одно слово расслабились.
Но как было не расслабиться? Придумав для начальства вескую причину, позволяющую исчезнуть со службы во второй половине дня, Мишка с Вовкой помчались на свидание. Все было просто чудесно: море, красивые и раскованные женщины, вино и фрукты. Жалко было прерывать сплошной поток положительных эмоций. Вечером поехали в ресторан, а оттуда на квартиру, которую снимали подруги.
Осознание тяжести проступка пришло лишь с пробуждением. Друзья, опьяненные вином и любовью, забыли залегендировать свое ночное отсутствие. Мало того, что женам надо было что-то врать про то, почему они не ночевали дома, причем оба сразу, главное было в том, что оставались последние день и ночь, которые, безусловно, просто необходимо было провести в компании москвичек, чтобы не портить впечатление от любовного приключения ни себе, ни девчонкам. Рано утром следующего дня они должны были поездом отправиться в Белокаменную. Ситуация создалась, мягко говоря, не простая. Бредя по рассветному Батуми домой, друзья лихорадочно соображали, как выкрутиться из нее. Решение неожиданно пришло при виде проезжавшей мимо милицейской машины.
– Придумал! Нас замела милиция! – воскликнул Вовка.
– Правильно! И мы просидели в кутузке всю ночь, – подхватил Мишка. – А из-за чего?
И друзья углубились в разработку легенды с таким профессионализмом, будто всю жизнь проработали в одной из стран НАТО разведчиками-нелегалами.
Закончив легендировать, они решительно направились к дому.
Как и договаривались, в квартиру вошли негромко и озабочено обсуждая, как теперь быть, и чем им это может грозить, удостоив жен, принявших боевые стойки, лишь коротким приветствием. Первая схватка была выиграна. Выражение лиц разъяренных жен после такого появления их блудных половин стало напоминать выражение морду бульдога из «Операции „Ы“, мимо которого Демьяненко и Селезнева прошли, увлеченные чтением конспекта. Стараясь вернуть упущенную, было, инициативу, они попытались задавать каверзные вопросы, вроде такого: „Где это вас носило?“. Но мужья лишь отмахивались от них, как от назойливых мух, обещая объяснить все потом, поскольку сейчас не до них, и продолжали беседу. Волей-неволей и супруги стали прислушиваться к разговору, из которого быстро поняли, что мужья их угодили в неприятную историю. Согласно легенде, старшие лейтенанты Михаил и Владимир, закончив служебные дела, возвращались домой. По дороге, из-за жары, выпили по кружке пива. Продолжив путь, они внезапно стали свидетелями безобразной картины. Как теперь говорят, „лицо кавказской национальности“ назойливо тащило в свою „Волгу“ девушку, которая изо всех сил сопротивлялась. Два защитника Отечества, как истинные джентльмены, не могли пройти мимо. Вступившись за несчастную даму, наши герои услышали в свой адрес непристойную брань, и, мало того, с ними в драку полезли все трое кавказцев, находящихся в машине. Несмотря на численное превосходство противника, поле битвы осталось за офицерами, но тут подоспела милиция, которая и доставила всех в отделение. В милиции выяснилось, что наши герои помешали сцене примирения двух любящих сердец и здорово накостыляли парню, да и его друзьям, пытавшимся все уладить миром. Девушка, за которую они заступились, это подтвердила. Ко всему прочему, парень, из-за которого все началось, оказался сыном одного из отцов города.
Лишь утром дежурный по отделению, взяв в залог удостоверения личности обоих, отпустил защитников женской чести домой, чтобы те смогли появиться дома и в части.
– Что же теперь будет? – непроизвольно вырвалось у одной из жен.
– Если не замнем, из армии попрут, это точно! – сказал Мишка, не оборачиваясь.
– Ха! Из армии! Посадить могут! – подлил масла в огонь Вовка.
Глаза жен округлились и увеличились до размеров юбилейного рубля.
– Как же быть, мальчики?! – заскулила вторая. – Придумайте что-нибудь.
И они придумали.
– Может быть, их в ресторан сводить, чтобы все миром решить. Глядишь, уговорим забрать заявление из милиции, – высказал предположение Мишка.
– Да? А позволь узнать на какие шиши? Вести то надо четверых, – возразил Вовка и незаметно подмигнул соучастнику.
– Да, это рублей сто пятьдесят-двести, не меньше, – согласился Мишка и вздохнул.
Жены посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, покинули кухню, где происходил разговор. Пошептавшись о чем-то в коридоре, они через некоторое время вернулись, держа в руках по стольнику, заначенному на семейные нужды.
– Вот вам деньги мальчики, – сказала первая.
– Напоите их в хлам, только пусть заявление заберут, – напутствовала вторая.
– Трудно это будет! – вздохнул Вовка.
– Главное, чтобы согласились, – еле сдерживая смех, пробубнил Мишка.
– Тогда сегодня нас не ждите. Опять ночь не спать! – деланно сокрушался Вовка.
– То наряды через день, то теперь еще и это на наши головы свалилось! – вполне натурально заныл Мишка.
Когда они вышли из квартиры на лестницу, вслед им раздалось: «Вы уж постарайтесь, мальчики! Для нас! Завтра отоспитесь». Наверное не стоит описывать, как старались и Мишка и Вовка. Следующий день был воскресеньем. Покой наших героев, спавших с чувством выполненного долга, жены охраняли, как зеницу ока.
Н. Губанов
Начало службы
Быть надежным стражем южных рубежей
В каждую часть направляли по двое-трое выпускников. На новом месте это были единственные близкие люди. Хотя здесь уже служили знакомые нам выпускники прошлых лет.
В Чирчик нас попало трое: Шура Слепов, Гришка Иванов и я.
Через неделю после нашего прибытия, бригада была поднята по тревоге, и приведена в состояние повышенной боевой готовности. Комбриг сказал кратко: «Готовьтесь к боевым действиям на территории соседнего Ирана. Вероятная задача: воспрепятствовать „зеленым беретам“ захватить важные стратегические объекты, обнаружить в горных проходах их ядерные фугасы».
Три месяца спали мы в казармах со своими группами.
Днем напряженные занятия в горах, ночью стрельбы и подрывные работы – спутник не должен обнаружить нашу интенсивную подготовку. Штудировали маршруты горных подходов, ведущих в Иран с нашей стороны и с территории соседнего Афганистана. Были заполнены бумаги-завещания, выданные в штабе, – в случае чего, семьи должны быть обеспечены. Солдаты бегали в самоволки к семьям, кто знает, придется ли еще. Напряженная обстановка иногда разряжалась пьянками и мордобоем. И что интересно, никогда никто в этих стычках не хватался за пистолеты, висевшие у каждого на ремне.
В конце третьего месяца боеготовность отменили. Из сотен глоток вырвался вздох облегчения. Но через полгода произошло то же, но в отношении Афганистана. Опять тревога, опять укладка парашютов в ночное время. Но все обошлось, и через неделю все стихло.
Хитрый батальон
Однако, бригаду нашу принялись увеличивать. А увеличение началось за счет одного странного батальона, состоящего на сто процентов из мусульманских воинов, включая и командный состав. Такой большой процент азиатов, сам по себе, был очень необычен для наших частей. Следующей странностью было наличие в этом подразделении бронетехники, «Шилок», станковых гранатометов. Ну, а форма на наших, вновь прибывших, совсем ставила в тупик. Как нам объяснили начальники, это была экспериментальная одежда, которую выдали в батальон, для проверки ее надежности. Но, что бросалось в глаза, форма эта, как две капли воды, походила на форму военнослужащих афганской армии. Позже стало ясно, откуда дует ветер, а пока от нас требовали в кратчайшие сроки сделать из этой полуграмотной орды сносных разведчиков или хотя бы диверсантов. Батальон отселили из бригады, построив для него нашими силами отдельный городок. Вместо положенной боевой подготовки мы на две недели превратились в военных строителей, – и это войска высшей боеготовности! К сожалению, это не единичный случай в жизни наших частей, поэтому зачастую подготовка солдат оставляет желать лучшего. После «великого переселения» командование бригады вздохнуло свободнее. С мусульманами постоянно возникали проблемы. То не могли их отучить от молитвы, совершаемой всем подразделением во главе со своими офицерами перед едой и после еды. То приходилось пресекать случаи «русского гостеприимства», выражавшиеся в принудительном кормлении мусульманских воинов салом, что запрещается им Кораном. Сроки обучения поджимали. Домой мы приходили, как выжатые лимоны. Хватало сил лишь на ужин, а к 6.00 – снова в часть.
* * *
Главное преимущество спецназовца не сила и ловкость и даже не навыки приобретенные по спецдисциплинам. Это второстепенные, хотя и немаловажные составляющие успеха в бою. Спецназ побеждает, в первую очередь, головой. А умный человек, как правило, обладает хорошим чувством юмора. Поэтому всевозможные розыгрыши в спецназовской среде не редкость, стоит только подставиться.
С. Козлов
Кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево
В июне восемьдесят третьего года меня из двенадцатой бригады перевели в 173 отдельный отряд спецназначения. Перевели за строптивость и антагонистические противоречия с нашим новым комбатом, майором Портнягиным, бывшим замполитом, возомнившим себя рейнджером. Когда наши служебные взаимоотношения стали соответствовать ленинскому определению революционной ситуации, мы с ним объяснились и вот вам результат…
Часть, куда я попал служить, отличалась от всех прочих частей специального назначения тем, что она была укомплектована боевой техникой и процентов на девяносто девять офицерами пехотных и танковых подразделений. Это была ссылка. Никогда не отличавшийся высокой воинской дисциплиной, здесь я решил откровенно «забить» на службу. Тем более что тогда в отряде командиры групп имели средний стаж офицерской службы лет по восемь-десять и служить уже абсолютно не рвались. Занятия за них, а, соответственно, теперь и за меня, с личным составом проводили сержанты. Мы же, определив пункт сбора после занятий, спокойно шли пить пиво.
Неделя прошла плодотворно. Близилась суббота, которая обещала быть не менее интересной.
Напомню, что в армии суббота – это парково-хозяйственный день. В спецназе, где никогда не было боевой техники, он посвящен наведению порядка в казармах и на прилегающей территории, а также выполнению других хозработ по плану старшины, который и занимался с нашим личным составом. Нет, день, как и положено, начинался с построения, но после него офицеры, которым делать было просто нечего, разбивались на группы по интересам и шли, кто пить пиво, кто писать пулю, а кто совмещать и то, и это. Суббота в спецназе – это, как во всем цивилизованном мире, начало уикэнда.
Но это только в нормальном спецназе. В отряде, где по штату имелась боевая техника, суббота была посвящена ее обслуживанию и офицеру положено было при этом присутствовать. Быть, так сказать, организатором и вдохновителем этого процесса. Откуда было это знать мне, рафинированному спецназеру, имеющему диплом референта-переводчика с английского.
Только я собрался после построения совершенно, как мне предполагалось, законно выпить три литра запланированного пива, как меня окликнул комбат и без обиняков предложил мне посетить парк боевых машин, где заняться приемкой вверенных мне трех БМП-1. Это был «облом». На КПП стояли старшие товарищи и делали недвусмысленные знаки, предлагая посвятить субботу ранее намеченному. Комбат же, видимо, заметив их, стал более жестко ставить задачу, определяя все, вплоть до времени доклада об исполнении. Надо было принимать радикальные меры и я включил «на полную» систему «Дурак».
– Товарищ капитан, мне на технику никак нельзя, – заявил я совершенно серьезно.
– Это почему? – искренне изумился комбат.
– У меня на запах бензина аллергия, – меня несло, как Остапа Бендера.
– А БМП-1 заправляются соляркой, – сказал комбат, еще ничего не подозревавший. Это было для меня новостью, но отступать было поздно.
– А от паров соляры у меня наступает остановка дыхания, – продолжал заливать я.
Видимо, начиная догадываться, что его дурят, комбат сказал, добавив металла в голосе:
– Возьмите с собой пару дюжих сержантов. Они, в случае чего, вас откачают и, при надобности, на броню подсадят.
– Что вы? Что вы? – замахал я руками. Я, как брони коснусь, так сразу в обморок падаю. Сержанты могут не откачать. В этом случае только пивом отпаивают.
Комбат, наконец, понял, что я откровенно над ним издеваюсь, прошипел: «Ну, как знаете». И удалился. Я же отправился по ранее намеченному маршруту.
Если кто-то полагает, что мне все это сошло с рук, то он заблуждается.
Комбат, безусловно, доложил комбригу, и меня начали поминать на всех совещаниях, что вот-де, мол, у лейтенанта Козлова аллергия на боевую технику. Меня это не особо трогало, тем более что в начале июля я уехал в отпуск. Дома я рассказал эту историю отцу, который сам был в то время командиром воинской части. Он выслушал меня, а потом «вдул»:
– Ты там придуриваешься, а если завтра война? А ты своей техники не знаешь! Ну, и что из того, что в училище не учил? Должен освоить!
Я подумал, что он прав.
Спустя некоторое время после отпуска наш отряд в полном составе отправился в Армению в горный учебный центр Алагяз, который находился у подножья горы Арагац. Отряд должен был отрабатывать вождение и стрельбу из боевых машин в горных условиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
С. Козлов
Батумские шашни
Отдельный отряд Лагодехской бригады специального назначения в момент создания был укомплектован почти на сто процентов офицерами мотострелковых и танковых подразделений Закавказского военного округа. Было это связано, в первую очередь, с тем, что отряд имел в штате боевую технику, которой никогда не было в спецназе. Отряд создавали специально для Афгана, но сразу «за речку» не отправили. Это случилось лишь в начале восемьдесят четвертого, а до этого момента «приемные дети спецназа» маялись в наших, как они говорили, «смешных войсках». Мужики там служили разные, вдоволь хлебнувшие пехотной жизни во «всесоюзных здравницах», находящихся у черта на рогах. Единственным местом службы, которое вспоминали некоторые счастливчики с явной ностальгией, была мотострелковая дивизия, дислоцированная в Батуми. За цитрусовые, в изобилии произрастающие в этом регионе, остряки дивизию прозвали «мандариновой».
Стоит ли рассказывать, как хорошо было в Батуми? Или лучше бы рассказать о том, как плохо в Караязах, Ахалцихи, Ахалкалаки и в Нахичевани. Можно, но мы сейчас не о том.
Батуми, начиная с мая и по конец сентября, ежегодно наводняли отдыхающие, среди которых было очень много таких прелестниц, что каждый второй законный супруг в мечтах становился холостяком. Наиболее пылкие и решительные становились искателями любовных приключений наяву. Такими были и герои нашего повествования, старшие лейтенанты Михаил У. и Владимир Р. Оба они были уже несколько лет как женаты и вследствие этого чувства, приведшие к брачному союзу, слегка притупились. На счастье или на несчастье, проживали они со своими семьями в одной квартире. Это называлось «с подселением», а попросту говоря, коммуналкой. Обычно женщины не способны поделить кухню любой величины, но в нашем случае жены героев рассказа очень даже ладили, и я бы не побоялся этого слова, дружили. Дружили и Мишка с Вовкой. Вместе они отдыхали, вместе выпивали, вместе служили, вместе и блудили.
Однажды наши герои познакомились с замечательными девчонками из Москвы. Будучи сами москвичами, они быстро нашли с ними общий язык, и закрутилась у них любовь, как в десятом классе. Оба зачастили «по нарядам» – надо же как-то оправдывать свое периодическое ночное отсутствие. Две недели пролетели, как один день. Любовь, она на то и любовь, что люди от нее теряют голову. Из-за этого и наши Ромео допустили ряд существенных ошибок, на которые жена, будь она одна, не обратила бы должного внимания. Но их было две, и обе были готовы отстаивать свои права с решительностью Клары Цеткин и Розы Люксембург. Вступив в сговор, они решили усилить бдительность и обмениваться оперативной информацией в интересах безопасности своих семей. Герои-любовники вначале не подозревали о возникшей «Антанте», но по мере усиления «контрпартизанских» мер и введения жесткого контроля времени убытия и прибытия в семью, они почувствовали, как тучи над ними сгущаются. А тут еще, за день до отъезда любовниц, оба неосторожно не пришли ночевать. Одно слово расслабились.
Но как было не расслабиться? Придумав для начальства вескую причину, позволяющую исчезнуть со службы во второй половине дня, Мишка с Вовкой помчались на свидание. Все было просто чудесно: море, красивые и раскованные женщины, вино и фрукты. Жалко было прерывать сплошной поток положительных эмоций. Вечером поехали в ресторан, а оттуда на квартиру, которую снимали подруги.
Осознание тяжести проступка пришло лишь с пробуждением. Друзья, опьяненные вином и любовью, забыли залегендировать свое ночное отсутствие. Мало того, что женам надо было что-то врать про то, почему они не ночевали дома, причем оба сразу, главное было в том, что оставались последние день и ночь, которые, безусловно, просто необходимо было провести в компании москвичек, чтобы не портить впечатление от любовного приключения ни себе, ни девчонкам. Рано утром следующего дня они должны были поездом отправиться в Белокаменную. Ситуация создалась, мягко говоря, не простая. Бредя по рассветному Батуми домой, друзья лихорадочно соображали, как выкрутиться из нее. Решение неожиданно пришло при виде проезжавшей мимо милицейской машины.
– Придумал! Нас замела милиция! – воскликнул Вовка.
– Правильно! И мы просидели в кутузке всю ночь, – подхватил Мишка. – А из-за чего?
И друзья углубились в разработку легенды с таким профессионализмом, будто всю жизнь проработали в одной из стран НАТО разведчиками-нелегалами.
Закончив легендировать, они решительно направились к дому.
Как и договаривались, в квартиру вошли негромко и озабочено обсуждая, как теперь быть, и чем им это может грозить, удостоив жен, принявших боевые стойки, лишь коротким приветствием. Первая схватка была выиграна. Выражение лиц разъяренных жен после такого появления их блудных половин стало напоминать выражение морду бульдога из «Операции „Ы“, мимо которого Демьяненко и Селезнева прошли, увлеченные чтением конспекта. Стараясь вернуть упущенную, было, инициативу, они попытались задавать каверзные вопросы, вроде такого: „Где это вас носило?“. Но мужья лишь отмахивались от них, как от назойливых мух, обещая объяснить все потом, поскольку сейчас не до них, и продолжали беседу. Волей-неволей и супруги стали прислушиваться к разговору, из которого быстро поняли, что мужья их угодили в неприятную историю. Согласно легенде, старшие лейтенанты Михаил и Владимир, закончив служебные дела, возвращались домой. По дороге, из-за жары, выпили по кружке пива. Продолжив путь, они внезапно стали свидетелями безобразной картины. Как теперь говорят, „лицо кавказской национальности“ назойливо тащило в свою „Волгу“ девушку, которая изо всех сил сопротивлялась. Два защитника Отечества, как истинные джентльмены, не могли пройти мимо. Вступившись за несчастную даму, наши герои услышали в свой адрес непристойную брань, и, мало того, с ними в драку полезли все трое кавказцев, находящихся в машине. Несмотря на численное превосходство противника, поле битвы осталось за офицерами, но тут подоспела милиция, которая и доставила всех в отделение. В милиции выяснилось, что наши герои помешали сцене примирения двух любящих сердец и здорово накостыляли парню, да и его друзьям, пытавшимся все уладить миром. Девушка, за которую они заступились, это подтвердила. Ко всему прочему, парень, из-за которого все началось, оказался сыном одного из отцов города.
Лишь утром дежурный по отделению, взяв в залог удостоверения личности обоих, отпустил защитников женской чести домой, чтобы те смогли появиться дома и в части.
– Что же теперь будет? – непроизвольно вырвалось у одной из жен.
– Если не замнем, из армии попрут, это точно! – сказал Мишка, не оборачиваясь.
– Ха! Из армии! Посадить могут! – подлил масла в огонь Вовка.
Глаза жен округлились и увеличились до размеров юбилейного рубля.
– Как же быть, мальчики?! – заскулила вторая. – Придумайте что-нибудь.
И они придумали.
– Может быть, их в ресторан сводить, чтобы все миром решить. Глядишь, уговорим забрать заявление из милиции, – высказал предположение Мишка.
– Да? А позволь узнать на какие шиши? Вести то надо четверых, – возразил Вовка и незаметно подмигнул соучастнику.
– Да, это рублей сто пятьдесят-двести, не меньше, – согласился Мишка и вздохнул.
Жены посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, покинули кухню, где происходил разговор. Пошептавшись о чем-то в коридоре, они через некоторое время вернулись, держа в руках по стольнику, заначенному на семейные нужды.
– Вот вам деньги мальчики, – сказала первая.
– Напоите их в хлам, только пусть заявление заберут, – напутствовала вторая.
– Трудно это будет! – вздохнул Вовка.
– Главное, чтобы согласились, – еле сдерживая смех, пробубнил Мишка.
– Тогда сегодня нас не ждите. Опять ночь не спать! – деланно сокрушался Вовка.
– То наряды через день, то теперь еще и это на наши головы свалилось! – вполне натурально заныл Мишка.
Когда они вышли из квартиры на лестницу, вслед им раздалось: «Вы уж постарайтесь, мальчики! Для нас! Завтра отоспитесь». Наверное не стоит описывать, как старались и Мишка и Вовка. Следующий день был воскресеньем. Покой наших героев, спавших с чувством выполненного долга, жены охраняли, как зеницу ока.
Н. Губанов
Начало службы
Быть надежным стражем южных рубежей
В каждую часть направляли по двое-трое выпускников. На новом месте это были единственные близкие люди. Хотя здесь уже служили знакомые нам выпускники прошлых лет.
В Чирчик нас попало трое: Шура Слепов, Гришка Иванов и я.
Через неделю после нашего прибытия, бригада была поднята по тревоге, и приведена в состояние повышенной боевой готовности. Комбриг сказал кратко: «Готовьтесь к боевым действиям на территории соседнего Ирана. Вероятная задача: воспрепятствовать „зеленым беретам“ захватить важные стратегические объекты, обнаружить в горных проходах их ядерные фугасы».
Три месяца спали мы в казармах со своими группами.
Днем напряженные занятия в горах, ночью стрельбы и подрывные работы – спутник не должен обнаружить нашу интенсивную подготовку. Штудировали маршруты горных подходов, ведущих в Иран с нашей стороны и с территории соседнего Афганистана. Были заполнены бумаги-завещания, выданные в штабе, – в случае чего, семьи должны быть обеспечены. Солдаты бегали в самоволки к семьям, кто знает, придется ли еще. Напряженная обстановка иногда разряжалась пьянками и мордобоем. И что интересно, никогда никто в этих стычках не хватался за пистолеты, висевшие у каждого на ремне.
В конце третьего месяца боеготовность отменили. Из сотен глоток вырвался вздох облегчения. Но через полгода произошло то же, но в отношении Афганистана. Опять тревога, опять укладка парашютов в ночное время. Но все обошлось, и через неделю все стихло.
Хитрый батальон
Однако, бригаду нашу принялись увеличивать. А увеличение началось за счет одного странного батальона, состоящего на сто процентов из мусульманских воинов, включая и командный состав. Такой большой процент азиатов, сам по себе, был очень необычен для наших частей. Следующей странностью было наличие в этом подразделении бронетехники, «Шилок», станковых гранатометов. Ну, а форма на наших, вновь прибывших, совсем ставила в тупик. Как нам объяснили начальники, это была экспериментальная одежда, которую выдали в батальон, для проверки ее надежности. Но, что бросалось в глаза, форма эта, как две капли воды, походила на форму военнослужащих афганской армии. Позже стало ясно, откуда дует ветер, а пока от нас требовали в кратчайшие сроки сделать из этой полуграмотной орды сносных разведчиков или хотя бы диверсантов. Батальон отселили из бригады, построив для него нашими силами отдельный городок. Вместо положенной боевой подготовки мы на две недели превратились в военных строителей, – и это войска высшей боеготовности! К сожалению, это не единичный случай в жизни наших частей, поэтому зачастую подготовка солдат оставляет желать лучшего. После «великого переселения» командование бригады вздохнуло свободнее. С мусульманами постоянно возникали проблемы. То не могли их отучить от молитвы, совершаемой всем подразделением во главе со своими офицерами перед едой и после еды. То приходилось пресекать случаи «русского гостеприимства», выражавшиеся в принудительном кормлении мусульманских воинов салом, что запрещается им Кораном. Сроки обучения поджимали. Домой мы приходили, как выжатые лимоны. Хватало сил лишь на ужин, а к 6.00 – снова в часть.
* * *
Главное преимущество спецназовца не сила и ловкость и даже не навыки приобретенные по спецдисциплинам. Это второстепенные, хотя и немаловажные составляющие успеха в бою. Спецназ побеждает, в первую очередь, головой. А умный человек, как правило, обладает хорошим чувством юмора. Поэтому всевозможные розыгрыши в спецназовской среде не редкость, стоит только подставиться.
С. Козлов
Кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево
В июне восемьдесят третьего года меня из двенадцатой бригады перевели в 173 отдельный отряд спецназначения. Перевели за строптивость и антагонистические противоречия с нашим новым комбатом, майором Портнягиным, бывшим замполитом, возомнившим себя рейнджером. Когда наши служебные взаимоотношения стали соответствовать ленинскому определению революционной ситуации, мы с ним объяснились и вот вам результат…
Часть, куда я попал служить, отличалась от всех прочих частей специального назначения тем, что она была укомплектована боевой техникой и процентов на девяносто девять офицерами пехотных и танковых подразделений. Это была ссылка. Никогда не отличавшийся высокой воинской дисциплиной, здесь я решил откровенно «забить» на службу. Тем более что тогда в отряде командиры групп имели средний стаж офицерской службы лет по восемь-десять и служить уже абсолютно не рвались. Занятия за них, а, соответственно, теперь и за меня, с личным составом проводили сержанты. Мы же, определив пункт сбора после занятий, спокойно шли пить пиво.
Неделя прошла плодотворно. Близилась суббота, которая обещала быть не менее интересной.
Напомню, что в армии суббота – это парково-хозяйственный день. В спецназе, где никогда не было боевой техники, он посвящен наведению порядка в казармах и на прилегающей территории, а также выполнению других хозработ по плану старшины, который и занимался с нашим личным составом. Нет, день, как и положено, начинался с построения, но после него офицеры, которым делать было просто нечего, разбивались на группы по интересам и шли, кто пить пиво, кто писать пулю, а кто совмещать и то, и это. Суббота в спецназе – это, как во всем цивилизованном мире, начало уикэнда.
Но это только в нормальном спецназе. В отряде, где по штату имелась боевая техника, суббота была посвящена ее обслуживанию и офицеру положено было при этом присутствовать. Быть, так сказать, организатором и вдохновителем этого процесса. Откуда было это знать мне, рафинированному спецназеру, имеющему диплом референта-переводчика с английского.
Только я собрался после построения совершенно, как мне предполагалось, законно выпить три литра запланированного пива, как меня окликнул комбат и без обиняков предложил мне посетить парк боевых машин, где заняться приемкой вверенных мне трех БМП-1. Это был «облом». На КПП стояли старшие товарищи и делали недвусмысленные знаки, предлагая посвятить субботу ранее намеченному. Комбат же, видимо, заметив их, стал более жестко ставить задачу, определяя все, вплоть до времени доклада об исполнении. Надо было принимать радикальные меры и я включил «на полную» систему «Дурак».
– Товарищ капитан, мне на технику никак нельзя, – заявил я совершенно серьезно.
– Это почему? – искренне изумился комбат.
– У меня на запах бензина аллергия, – меня несло, как Остапа Бендера.
– А БМП-1 заправляются соляркой, – сказал комбат, еще ничего не подозревавший. Это было для меня новостью, но отступать было поздно.
– А от паров соляры у меня наступает остановка дыхания, – продолжал заливать я.
Видимо, начиная догадываться, что его дурят, комбат сказал, добавив металла в голосе:
– Возьмите с собой пару дюжих сержантов. Они, в случае чего, вас откачают и, при надобности, на броню подсадят.
– Что вы? Что вы? – замахал я руками. Я, как брони коснусь, так сразу в обморок падаю. Сержанты могут не откачать. В этом случае только пивом отпаивают.
Комбат, наконец, понял, что я откровенно над ним издеваюсь, прошипел: «Ну, как знаете». И удалился. Я же отправился по ранее намеченному маршруту.
Если кто-то полагает, что мне все это сошло с рук, то он заблуждается.
Комбат, безусловно, доложил комбригу, и меня начали поминать на всех совещаниях, что вот-де, мол, у лейтенанта Козлова аллергия на боевую технику. Меня это не особо трогало, тем более что в начале июля я уехал в отпуск. Дома я рассказал эту историю отцу, который сам был в то время командиром воинской части. Он выслушал меня, а потом «вдул»:
– Ты там придуриваешься, а если завтра война? А ты своей техники не знаешь! Ну, и что из того, что в училище не учил? Должен освоить!
Я подумал, что он прав.
Спустя некоторое время после отпуска наш отряд в полном составе отправился в Армению в горный учебный центр Алагяз, который находился у подножья горы Арагац. Отряд должен был отрабатывать вождение и стрельбу из боевых машин в горных условиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75