Она напряглась, вспомнив о своей былой уверенности в том, что какое-то время Эрик и эта женщина были любовниками, но затем сочла за лучшее отогнать от себя эту мысль. Когда она спустилась в холл, Женевьева, великолепно выглядевшая в шелках и парче, тепло обняла ее.
— Замужество идет тебе, Мэнди, дорогая, хоть ты и украла нашего бесценного лорда Камерона. — Молодая женщина понизила голос:
— Отец сказал мне, что ты приехала вчера вечером. Пойдем прогуляемся по улицам, посмотрим, что происходит!
Движимая любопытством, Аманда в ответ обняла Женевьеву, удивляясь собственному ловкому притворству.
— Прекрасно, пойдем скорее.
— На Глостер-стрит открылась прелестная маленькая кофейня.
Зайдем туда и увидим занятное сборище.
— Я бы хотела посмотреть на… сборище, — согласилась Аманда, и они вышли на улицу.
Приятно было просто вернуться в Уильямсберг, почувствовать себя легко и свободно, разглядывать витрины и изучать моды, шляпки и драгоценности.
— Домотканое полотно — последний писк моды, — сказала Женевьева, морща носик.
Так оно и было.
Они остановились купить свежий выпуск «Виргиния газетт». В это время впереди началось какое-то замешательство. Аманда бросилась на женский крик и увидела толпу, собравшуюся на ступенях у дверей магазина. Какой-то мужчина вошел в лавку и начал выбрасывать на середину улицы одну за другой штуки полотна. Затем ногами стал втаптывать ткань в грязь и навоз на проезжей части— Остановите его! — закричала Аманда, бросившись вперед.
Она привыкла, что обычно люди расступаются перед ней, но на сей раз никто не шевельнулся. Возбужденная людская толпа, окружившая магазин, осталась неподвижной.
— Вы не сможете жить спокойно в нашем городе, миссис, пока продаете английские товары! — выкрикнул кто-то.
Владелица магазина отступила. Пробравшись сквозь толпу, Аманда гневно закричала:
— Это уничтожение частной собственности! Уличный самосуд!
Кое-кто обернулся с пристыженным видом. Но большинство смотрело на нее вызывающе.
— Дорогая моя девочка, комитеты следят за тем, чтобы все делалось согласно правилам ассоциации, поэтому подобные случаи имеют место. Меня лично это только радует!
Аманда, услышав знакомый голос, радостно обернулась, несмотря на смысл произнесенной фразы.
— Дэмьен! — воскликнула она. Обняв кузена, она, смеясь, отступила, чтобы получше его разглядеть. Он был, одет в костюм из оленьей кожи, какие носят жители западных графств, и выглядел очень провинциально. Вид у него был совсем больной. Она не могла представить, что ее кузен, так заботившийся всегда о своей внешности, может стать таким.
— Дэмьен! Ты вернулся цел и невредим!
— Как видишь. Небольшая ссадина на виске, а в остальном — полный порядок.
— О, Дэмьен! Бедняжка! А… а Эрик с тобой?
— Нет, извини, я… гм… выехал раньше, чем он. Эрик задержался по просьбе генерала Льюиса. Но он скоро будет здесь. — Улыбнувшись, Дэмьен поклонился спутнице Аманды:
— Леди Женевьева, очень приятно снова встретить вас.
Аманда ожидала, что Женевьева сейчас презрительно вздернет свой маленький подбородок, но та поступила совершенно иначе. Привстав на цыпочки, она взяла юношу за руки и, потянувшись, поцеловала в Щеку.
— Дэмьен, вы снова с нами. Слава Богу! Мы собирались зайти в кофейню. Не присоединитесь к нам?
— Я не посмею оставить такую лоялистку, как Аманда, одну на улице, а то, боюсь, она попадет в какую-нибудь переделку.
— Переделку! Эти люди ведут себя как последний сброд! И еще так кичатся тем, что они виргинцы, потомки свободных предпринимателей, хотя на деле не кто иные, как кучка отребьев общества и религиозных фанатиков.
Дэмьен рассмеялся:
— Это правда, дорогая, мы, виргинцы, держим нос по ветру. Но нынче пахнет восстанием, и это факт. Пойдемте все-таки выпьем кофе.
Он подхватил обеих дам под руки, и они поспешили вниз по улице к кофейне. Заведение было заполнено посетителями, но расторопный хозяин быстро очутился перед новыми гостями, готовый услужить. Едва он принес им чашечки с дымящимся кофе и свежие утренние пирожные, вокруг завязался оживленный разговор. Какой-то молодой человек — наверное, студент из колледжа Вильгельма и Марии — начал красноречиво развивать тему несправедливого отношения к колониям:
— Мы, видит Бог, свободные англичане! Мы имеем все права свободных англичан и не позволим парламенту забирать наших людей в Англию, чтобы судить там за измену или другие преступления!
— Верно, верно! — раздались бурные крики.
Аманда почувствовала, как ее охватил озноб.
— Можно подумать, что мы в состоянии войны! — прошептала она.
Ей не понравился взгляд, который кинул на нее Дэмьен. Он извинился и заговорил с какими-то людьми у них за спиной. Рослый детина из мебельного магазина подошел к Аманде, нервно теребя свою шляпу.
— Вы леди Камерон, я не ошибся?
— Да, это я.
— Я только хотел сказать вам, что воевал под началом вашего мужа при Пойнт-Плезанте. Никогда еще не приходилось мне служить с таким прекрасным командиром и отважным человеком. Я буду рад служить ему, когда бы ни потребовалось.
— Благодарю вас, — пролепетала Аманда и тут же взволнованно обратилась к нему:
— Вы можете рассказать мне, что-нибудь еще о муже?
В кофейне повисло странное молчание, и казалось, все посетители повернули головы к Аманде. Молодой человек, призывавший к неповиновению, поднял чашку и воскликнул:
— Да это леди Камерон! Тост за супругу нашего героя! Мадам, вам следовало бы быть там… хотя Нет, Не следовало, так как кровь там текла ручьем.
Внезапно все захотели поговорить с ней. Многие из мужчин участвовали в индейской кампании лорда Данмора. Один юноша красочно описал поведение ее мужа в бою:
— Клянусь, один из этих шауни ка-ак прыгнет на него и сбил с коня! Я уж было совсем уверился, что наш лорд Камерон последний раз в своей жизни смотрел на это небо, но вдруг он сбросил дикаря и, Бог не даст соврать, прирезал беднягу быстрее, чем чихнула бы корова А потом в мгновение ока очутился на ногах, без мушкета, бился с дикарями врукопашную и успевал отдавать приказы, даже стоя по колено в крови павших товарищей. Он, правда, не разрешил нам снимать скальпы, а когда мы двинулись на север, запретил убивать индейских детей, несмотря на то что мы пытались доказать ему, что из маленьких бестий потом вырастут взрослые воины.
Аманда улыбнулась:
— У моего мужа много родственников среди индейцев-паманки.
Очевидно, это повлияло на его решение.
— Может, и так Как дела его сиятельства?
Она напряглась, но сумела сохранить на лице улыбку.
— Полагаю, у него все в порядке.
— Ах да, нет писем, но думаю, вы уже на днях получите известия от мужа.
За нее вновь подняли тост Женевьеве, кажется, очень нравилось все это. Ее глаза блестели, она восторженно хлопала в ладоши Аманда ужасно хотела узнать новости об Эрике, но, выяснив, что, несмотря на все кровавые битвы, он жив и здоров, забыла о своих переживаниях и страшно разозлилась Она перестала слушать окружающих, а тем временем Женевьева продолжала кокетничать, смеяться и болтать с мужчинами. Неожиданно Аманда услышала приглушенные голоса мужчин за спиной — и среди них голос Дэмьена.
— Мне удалось. — ;, партия в сто штук… отличные французские ружья, которые я сторговал у одного делавара вскоре после Пойнт-Плезанта Затем Дэмьен понизил голос. Начался спор по поводу цены. Подслушивая, Аманда почувствовала, что у нее загорелось лицо.
— Отлично. Мы спрячем их на складе в Джонсборо, как только стемнеет. Место это заброшенное. Если возникнут проблемы, то ни у кого не конфискуют собственность и никому не будет грозить опасность отправки в Англию.
«Дэмьен!» — хотелось крикнуть Аманде. Наде сказать ему, что Данмор знает о его занятиях контрабандой оружия. Может быть, тогда он прекратит свои глупые и опасные затеи. Она резко встала, удивив Женевьеву.
— Я хочу уйти! Простите…
Проскочив сквозь толпу, окружившую их, Аманда поспешно выбежала на улицу и двинулась к дому. Дэмьен нагнал ее.
— Аманда…
— Дэмьен! Ты идиот!
Он стиснул челюсти.
— Послушай, кузина, это ты глупишь! — произнес он с раздражением. — Вся Америка вооружается…
— Да, но не ведет предательскую деятельность!
— А что предательского в моих делах? Желание защитить себя?
— Они за тобой следят, Дэмьен!
Он отшатнулся от нее:
— Кто?
Она не ответила, потому что рядом вдруг возникла беззаботно смеющаяся Женевьева.
— Хороши друзья! Оставили меня на растерзание толпе!
— Что вы, Женевьева! — Дэмьен низко склонился над ее рукой. — Сочту своим главным долгом и величайшим удовольствием проводить вас обеих домой.
Они прошли сначала к особняку Камеронов. Аманда поцеловала Дэмьена и бросила на него выразительный взгляд, полагая, что он вернется.
Но он не вернулся, даже когда на город спустился вечер. Обеспокоенная, она сошла вниз. Затем попыталась читать и, взяв книгу наугад, увидела, что это та самая монография по ботанике, которую Эрик давал Дэмьену летом. У нее вырвался негромкий вскрик, когда из книги выпал маленький листок. Она долго рассматривала его, сначала решив, что это просто схема посадки самшитовых кустов. Но на листке виднелись какие-то загадочные символы. И тут кровь отлила от лица Аманды: она поняла, что одни символы означают денежные суммы, а другие — порох и оружие.
Она упала в кресло дрожа. Эрик был изменником, в этом не оставалось ни малейшего сомнения. Он был вовлечен в заговор гораздо серьезнее, чем она когда-либо подозревала.
Карта была как раз тем доказательством, найти которое требовал ее отец.
Девушка взяла ее и задумчиво поднялась к себе. В спальне она засунула карту на дно одной из шкатулок с драгоценностями. Затем спустилась вниз, поставила книгу обратно на полку и, вернувшись в свою комнату, легла, свернувшись калачиком под одеялом.
Два дня спустя в особняк пожаловал ее отец. Она сидела в гостиной, листая подшивку «Виргиния газетт» и пытаясь уяснить, как разворачивались события после Континентального конгресса. Читая между строк, она убедилась, что губернатору Данмору надо благодарить Бога за то, что он распустил парламент Виргинии, поскольку депутаты вернулись домой, наполненные духом неповиновения. Даст Бог, они успеют немного выпустить пар, прежде чем соберутся на первое заседание весной. Новости пугали Аманду.
Она глотнула ежевичного чая, поморщилась было, но затем поняла, что его вкус кажется ей теперь не таким ужасным.
В этот момент явился лорд Стирлинг.
Даниелла открыла дверь. Аманда из гостиной услышала, как он вошел, и поднялась, намереваясь выйти в холл, чтобы встретить его.
Но он не дал ей такой возможности, ворвавшись в гостиную как шторм.
За ним вошла Даниелла, робко объявившая о его прибытии.
— Уйди, я буду говорить с дочерью наедине! — бросил Найджел.
Они не виделись уже довольно давно, но не стали делать вид, что рады этой встрече. Аманда смотрела на отца с нескрываемой враждебностью.
— Доброе утро, папа. Если ты явился за моим мужем — предполагаемым изменником, — то он еще не вернулся с западного фронта, где сражался за губернатора. — Она любезно улыбнулась. — Выпьешь чаю, отец? Или чего-нибудь покрепче? Скажи, чем я обязана… удовольствию видеть тебя?
— Дэмьену Розвеллу, — бесстрастно ответил Стирлинг, бросая свою треуголку на диван. Подойдя к камину, чтобы согреть руки, он обернулся и улыбнулся ей в лицо; — Ага, куда подевалось твое Высокомерие, девчонка?
Аманда поняла, что побледнела. Подняв голову, она смерила отца холодным взглядом.
— Вы не посмеете арестовать его в нынешних условиях. Вся колония возьмется за оружие. Если же его повезут на суд в Англию…
— А если он просто исчезнет однажды ночью, будет лучше?
— Данмор никогда не пойдет на такое.
— Ошибаешься. Данмор — человек нервный, особенно теперь, когда Пейтон Рандолф повсюду кричит о законах природы и требует выборов в виргинский конклав. Ну кто заметит исчезновение молодого шустрого парня? — Лорд Стирлинг перестал изображать улыбку и уставился на нее жестким взглядом. — Я с легкостью расправлюсь с ним сам. Я убивал и раньше, девчонка, не сомневайся. И убью еще раз, если потребуется. Это мой путь к королевской милости, и я ее добьюсь.
Холод сковал Аманду, ей захотелось подойти к огню, чтобы почувствовать хоть толику тепла. Но у камина стоял Найджел Стирлинг, а она ни за что не смогла бы сейчас приблизиться к нему хотя бы на шаг.
— Мой муж убьет тебя!
— Вот как! Ты, значит, предала Англию и переметнулась на сторону этого сброда?!
— Я верна короне.
— Тогда докажи это — или, клянусь, Дэмьен Розвелл не доживет до утра Так или иначе, леди, я позабочусь, чтобы он умер. И не обольщайся нынешней обстановкой в колонии. Одна быстрая и решительная акция Лондона — и этот мятеж будет подавлен в зародыше Аманда молчала, глядя на него. Она ему поверила. Он мог убить Дэмьена или захватить и сделать так, чтобы его отправили в Ньюгейтскую тюрьму. Пусть это противозаконно, но у отца достаточно влияния, чтобы выполнить свою угрозу.
Найджел шагнул к ней.
— Не приближайся! — предупредила она, и отец остановился, в очередной раз улыбнувшись.
— Докажи! Если ты так предана короне, послужи ей!
Она лихорадочно соображала, сердце провалилось куда-то вниз.
Вспомнив разговор в кофейне, Аманда подумала, что, наверное, сможет спасти Дэмьена, на деле послужить, короне и в то же время не подвергнуть при этом риску ничью молодую жизнь — Существует склад оружия, — выпалила она.
Глаза Стирлинга засверкали от удовольствия.
— Где?
— У… у реки. На складе в Джонсборо.
Стирлинг улыбнулся и взял свою шляпу.
— Если ты сказала правду, девчонка, то, значит, подарила себе Рождество Прощай, дочь.
Он ушел. А Аманда еще бесконечно долго не могла пошевельнуться. Ей было так холодно, что даже жар огня не смог бы согреть ее сейчас. Она не ощущала, что только что помогла Англии. Она чувствовала себя так, словно предала не только патриотов…
Но и Эрика.
Пройдя через комнату к графину с бренди, она налила почти полный бокал и быстро выпила. Налила еще, выпила и только тогда почувствовала хоть какое-то подобие живительного тепла.
Но всю ночь ей снились юноши из кофейни. Они шеренгой надвигались на нее, выставив вперед мушкеты, глаза горели обвиняющим огнем, лица застыли словно маски. Они приближались, а она отступала, заходясь в беззвучном крике. Но вот они остановились и расступились, чтобы дать дорогу новому человеку. Она услышала уверенные шаги И увидела его лицо. Это было лицо Эрика, такое же холодное, как зимний ветер, без следа любви или сочувствия. Словно блестящая сталь, его глаза вонзились в нее, затем он протянул руку и его пальцы сомкнулись у нее на…
Вскинувшись, Аманда закричала, настолько реальной была картинка сна. И тут же поняла, что это не сон, что она борется с живым мужчиной, что это Эрик склонился над ней. Он настоящий, из плоти и крови, и с любопытством смотрит на нее сверкающими серебристыми глазами, и на губах его играет улыбка.
— Тес! Боже, леди, что за встреча! Я протягиваю руку, чтобы дотронуться до тебя, я мечтал об этом всю нашу долгую разлуку, а ты шарахаешься от меня, как от чудовища.
Она замерла; страх постепенно отпускал ее, но до конца не исчез и, наверное, останется с ней навсегда.
— Эрик! — задохнулась она. И, протянув руку, тронула его лицо.
Его волосы были влажными, он лежал на ней обнаженный, и Аманда догадалась, что, приехав, он обнаружил, что она спит, принял где-то в другой комнате ванну и вернулся обратно. Нет, он ей не снится, и взгляд его отнюдь не холодный и не презрительный Его глаза возбужденно блестели, тело пылало, он весь дрожал от едва сдерживаемого желания. Облизнув губы, она посмотрела на него и, забыв о своей злости, забыв обо всем, закричала:
— Эрик!
Схватив обеими руками его чисто выбритое лицо, она притянула его к себе и едва не потеряла сознание, ощутив нетерпеливый жар его поцелуя. Оторвавшись наконец от его губ, она попыталась что-нибудь сказать, напомнить о своей обиде и этим постараться задвинуть поглубже собственные страхи.
— Ты не писал!
— У меня было мало времени.
— Я беспокоилась…
— Неужели? — Он помолчал, глядя на нее сверху блестящими глазами, и изогнул бровь, отчего резкие черты его лица стали походить на маску сатира. Затем склонился к ней совсем близко и прошептал с жарким желанием прямо в губы:
— Прости мне эту ночь, ибо я больше не могу выносить того, что мы не вместе!
Его руки рванули ее ночную рубашку, шелк затрещал, и Аманда почувствовала завораживающую сладость прикосновения его тела к своему. Его руки и губы были везде. Они двигались с буйной страстностью, нетерпеливой устремленностью. Она нежно застонала, почувствовав, как ее тело заряжается его теплом, оживает, требуя новых ласк, как внутри разгорается костер желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Замужество идет тебе, Мэнди, дорогая, хоть ты и украла нашего бесценного лорда Камерона. — Молодая женщина понизила голос:
— Отец сказал мне, что ты приехала вчера вечером. Пойдем прогуляемся по улицам, посмотрим, что происходит!
Движимая любопытством, Аманда в ответ обняла Женевьеву, удивляясь собственному ловкому притворству.
— Прекрасно, пойдем скорее.
— На Глостер-стрит открылась прелестная маленькая кофейня.
Зайдем туда и увидим занятное сборище.
— Я бы хотела посмотреть на… сборище, — согласилась Аманда, и они вышли на улицу.
Приятно было просто вернуться в Уильямсберг, почувствовать себя легко и свободно, разглядывать витрины и изучать моды, шляпки и драгоценности.
— Домотканое полотно — последний писк моды, — сказала Женевьева, морща носик.
Так оно и было.
Они остановились купить свежий выпуск «Виргиния газетт». В это время впереди началось какое-то замешательство. Аманда бросилась на женский крик и увидела толпу, собравшуюся на ступенях у дверей магазина. Какой-то мужчина вошел в лавку и начал выбрасывать на середину улицы одну за другой штуки полотна. Затем ногами стал втаптывать ткань в грязь и навоз на проезжей части— Остановите его! — закричала Аманда, бросившись вперед.
Она привыкла, что обычно люди расступаются перед ней, но на сей раз никто не шевельнулся. Возбужденная людская толпа, окружившая магазин, осталась неподвижной.
— Вы не сможете жить спокойно в нашем городе, миссис, пока продаете английские товары! — выкрикнул кто-то.
Владелица магазина отступила. Пробравшись сквозь толпу, Аманда гневно закричала:
— Это уничтожение частной собственности! Уличный самосуд!
Кое-кто обернулся с пристыженным видом. Но большинство смотрело на нее вызывающе.
— Дорогая моя девочка, комитеты следят за тем, чтобы все делалось согласно правилам ассоциации, поэтому подобные случаи имеют место. Меня лично это только радует!
Аманда, услышав знакомый голос, радостно обернулась, несмотря на смысл произнесенной фразы.
— Дэмьен! — воскликнула она. Обняв кузена, она, смеясь, отступила, чтобы получше его разглядеть. Он был, одет в костюм из оленьей кожи, какие носят жители западных графств, и выглядел очень провинциально. Вид у него был совсем больной. Она не могла представить, что ее кузен, так заботившийся всегда о своей внешности, может стать таким.
— Дэмьен! Ты вернулся цел и невредим!
— Как видишь. Небольшая ссадина на виске, а в остальном — полный порядок.
— О, Дэмьен! Бедняжка! А… а Эрик с тобой?
— Нет, извини, я… гм… выехал раньше, чем он. Эрик задержался по просьбе генерала Льюиса. Но он скоро будет здесь. — Улыбнувшись, Дэмьен поклонился спутнице Аманды:
— Леди Женевьева, очень приятно снова встретить вас.
Аманда ожидала, что Женевьева сейчас презрительно вздернет свой маленький подбородок, но та поступила совершенно иначе. Привстав на цыпочки, она взяла юношу за руки и, потянувшись, поцеловала в Щеку.
— Дэмьен, вы снова с нами. Слава Богу! Мы собирались зайти в кофейню. Не присоединитесь к нам?
— Я не посмею оставить такую лоялистку, как Аманда, одну на улице, а то, боюсь, она попадет в какую-нибудь переделку.
— Переделку! Эти люди ведут себя как последний сброд! И еще так кичатся тем, что они виргинцы, потомки свободных предпринимателей, хотя на деле не кто иные, как кучка отребьев общества и религиозных фанатиков.
Дэмьен рассмеялся:
— Это правда, дорогая, мы, виргинцы, держим нос по ветру. Но нынче пахнет восстанием, и это факт. Пойдемте все-таки выпьем кофе.
Он подхватил обеих дам под руки, и они поспешили вниз по улице к кофейне. Заведение было заполнено посетителями, но расторопный хозяин быстро очутился перед новыми гостями, готовый услужить. Едва он принес им чашечки с дымящимся кофе и свежие утренние пирожные, вокруг завязался оживленный разговор. Какой-то молодой человек — наверное, студент из колледжа Вильгельма и Марии — начал красноречиво развивать тему несправедливого отношения к колониям:
— Мы, видит Бог, свободные англичане! Мы имеем все права свободных англичан и не позволим парламенту забирать наших людей в Англию, чтобы судить там за измену или другие преступления!
— Верно, верно! — раздались бурные крики.
Аманда почувствовала, как ее охватил озноб.
— Можно подумать, что мы в состоянии войны! — прошептала она.
Ей не понравился взгляд, который кинул на нее Дэмьен. Он извинился и заговорил с какими-то людьми у них за спиной. Рослый детина из мебельного магазина подошел к Аманде, нервно теребя свою шляпу.
— Вы леди Камерон, я не ошибся?
— Да, это я.
— Я только хотел сказать вам, что воевал под началом вашего мужа при Пойнт-Плезанте. Никогда еще не приходилось мне служить с таким прекрасным командиром и отважным человеком. Я буду рад служить ему, когда бы ни потребовалось.
— Благодарю вас, — пролепетала Аманда и тут же взволнованно обратилась к нему:
— Вы можете рассказать мне, что-нибудь еще о муже?
В кофейне повисло странное молчание, и казалось, все посетители повернули головы к Аманде. Молодой человек, призывавший к неповиновению, поднял чашку и воскликнул:
— Да это леди Камерон! Тост за супругу нашего героя! Мадам, вам следовало бы быть там… хотя Нет, Не следовало, так как кровь там текла ручьем.
Внезапно все захотели поговорить с ней. Многие из мужчин участвовали в индейской кампании лорда Данмора. Один юноша красочно описал поведение ее мужа в бою:
— Клянусь, один из этих шауни ка-ак прыгнет на него и сбил с коня! Я уж было совсем уверился, что наш лорд Камерон последний раз в своей жизни смотрел на это небо, но вдруг он сбросил дикаря и, Бог не даст соврать, прирезал беднягу быстрее, чем чихнула бы корова А потом в мгновение ока очутился на ногах, без мушкета, бился с дикарями врукопашную и успевал отдавать приказы, даже стоя по колено в крови павших товарищей. Он, правда, не разрешил нам снимать скальпы, а когда мы двинулись на север, запретил убивать индейских детей, несмотря на то что мы пытались доказать ему, что из маленьких бестий потом вырастут взрослые воины.
Аманда улыбнулась:
— У моего мужа много родственников среди индейцев-паманки.
Очевидно, это повлияло на его решение.
— Может, и так Как дела его сиятельства?
Она напряглась, но сумела сохранить на лице улыбку.
— Полагаю, у него все в порядке.
— Ах да, нет писем, но думаю, вы уже на днях получите известия от мужа.
За нее вновь подняли тост Женевьеве, кажется, очень нравилось все это. Ее глаза блестели, она восторженно хлопала в ладоши Аманда ужасно хотела узнать новости об Эрике, но, выяснив, что, несмотря на все кровавые битвы, он жив и здоров, забыла о своих переживаниях и страшно разозлилась Она перестала слушать окружающих, а тем временем Женевьева продолжала кокетничать, смеяться и болтать с мужчинами. Неожиданно Аманда услышала приглушенные голоса мужчин за спиной — и среди них голос Дэмьена.
— Мне удалось. — ;, партия в сто штук… отличные французские ружья, которые я сторговал у одного делавара вскоре после Пойнт-Плезанта Затем Дэмьен понизил голос. Начался спор по поводу цены. Подслушивая, Аманда почувствовала, что у нее загорелось лицо.
— Отлично. Мы спрячем их на складе в Джонсборо, как только стемнеет. Место это заброшенное. Если возникнут проблемы, то ни у кого не конфискуют собственность и никому не будет грозить опасность отправки в Англию.
«Дэмьен!» — хотелось крикнуть Аманде. Наде сказать ему, что Данмор знает о его занятиях контрабандой оружия. Может быть, тогда он прекратит свои глупые и опасные затеи. Она резко встала, удивив Женевьеву.
— Я хочу уйти! Простите…
Проскочив сквозь толпу, окружившую их, Аманда поспешно выбежала на улицу и двинулась к дому. Дэмьен нагнал ее.
— Аманда…
— Дэмьен! Ты идиот!
Он стиснул челюсти.
— Послушай, кузина, это ты глупишь! — произнес он с раздражением. — Вся Америка вооружается…
— Да, но не ведет предательскую деятельность!
— А что предательского в моих делах? Желание защитить себя?
— Они за тобой следят, Дэмьен!
Он отшатнулся от нее:
— Кто?
Она не ответила, потому что рядом вдруг возникла беззаботно смеющаяся Женевьева.
— Хороши друзья! Оставили меня на растерзание толпе!
— Что вы, Женевьева! — Дэмьен низко склонился над ее рукой. — Сочту своим главным долгом и величайшим удовольствием проводить вас обеих домой.
Они прошли сначала к особняку Камеронов. Аманда поцеловала Дэмьена и бросила на него выразительный взгляд, полагая, что он вернется.
Но он не вернулся, даже когда на город спустился вечер. Обеспокоенная, она сошла вниз. Затем попыталась читать и, взяв книгу наугад, увидела, что это та самая монография по ботанике, которую Эрик давал Дэмьену летом. У нее вырвался негромкий вскрик, когда из книги выпал маленький листок. Она долго рассматривала его, сначала решив, что это просто схема посадки самшитовых кустов. Но на листке виднелись какие-то загадочные символы. И тут кровь отлила от лица Аманды: она поняла, что одни символы означают денежные суммы, а другие — порох и оружие.
Она упала в кресло дрожа. Эрик был изменником, в этом не оставалось ни малейшего сомнения. Он был вовлечен в заговор гораздо серьезнее, чем она когда-либо подозревала.
Карта была как раз тем доказательством, найти которое требовал ее отец.
Девушка взяла ее и задумчиво поднялась к себе. В спальне она засунула карту на дно одной из шкатулок с драгоценностями. Затем спустилась вниз, поставила книгу обратно на полку и, вернувшись в свою комнату, легла, свернувшись калачиком под одеялом.
Два дня спустя в особняк пожаловал ее отец. Она сидела в гостиной, листая подшивку «Виргиния газетт» и пытаясь уяснить, как разворачивались события после Континентального конгресса. Читая между строк, она убедилась, что губернатору Данмору надо благодарить Бога за то, что он распустил парламент Виргинии, поскольку депутаты вернулись домой, наполненные духом неповиновения. Даст Бог, они успеют немного выпустить пар, прежде чем соберутся на первое заседание весной. Новости пугали Аманду.
Она глотнула ежевичного чая, поморщилась было, но затем поняла, что его вкус кажется ей теперь не таким ужасным.
В этот момент явился лорд Стирлинг.
Даниелла открыла дверь. Аманда из гостиной услышала, как он вошел, и поднялась, намереваясь выйти в холл, чтобы встретить его.
Но он не дал ей такой возможности, ворвавшись в гостиную как шторм.
За ним вошла Даниелла, робко объявившая о его прибытии.
— Уйди, я буду говорить с дочерью наедине! — бросил Найджел.
Они не виделись уже довольно давно, но не стали делать вид, что рады этой встрече. Аманда смотрела на отца с нескрываемой враждебностью.
— Доброе утро, папа. Если ты явился за моим мужем — предполагаемым изменником, — то он еще не вернулся с западного фронта, где сражался за губернатора. — Она любезно улыбнулась. — Выпьешь чаю, отец? Или чего-нибудь покрепче? Скажи, чем я обязана… удовольствию видеть тебя?
— Дэмьену Розвеллу, — бесстрастно ответил Стирлинг, бросая свою треуголку на диван. Подойдя к камину, чтобы согреть руки, он обернулся и улыбнулся ей в лицо; — Ага, куда подевалось твое Высокомерие, девчонка?
Аманда поняла, что побледнела. Подняв голову, она смерила отца холодным взглядом.
— Вы не посмеете арестовать его в нынешних условиях. Вся колония возьмется за оружие. Если же его повезут на суд в Англию…
— А если он просто исчезнет однажды ночью, будет лучше?
— Данмор никогда не пойдет на такое.
— Ошибаешься. Данмор — человек нервный, особенно теперь, когда Пейтон Рандолф повсюду кричит о законах природы и требует выборов в виргинский конклав. Ну кто заметит исчезновение молодого шустрого парня? — Лорд Стирлинг перестал изображать улыбку и уставился на нее жестким взглядом. — Я с легкостью расправлюсь с ним сам. Я убивал и раньше, девчонка, не сомневайся. И убью еще раз, если потребуется. Это мой путь к королевской милости, и я ее добьюсь.
Холод сковал Аманду, ей захотелось подойти к огню, чтобы почувствовать хоть толику тепла. Но у камина стоял Найджел Стирлинг, а она ни за что не смогла бы сейчас приблизиться к нему хотя бы на шаг.
— Мой муж убьет тебя!
— Вот как! Ты, значит, предала Англию и переметнулась на сторону этого сброда?!
— Я верна короне.
— Тогда докажи это — или, клянусь, Дэмьен Розвелл не доживет до утра Так или иначе, леди, я позабочусь, чтобы он умер. И не обольщайся нынешней обстановкой в колонии. Одна быстрая и решительная акция Лондона — и этот мятеж будет подавлен в зародыше Аманда молчала, глядя на него. Она ему поверила. Он мог убить Дэмьена или захватить и сделать так, чтобы его отправили в Ньюгейтскую тюрьму. Пусть это противозаконно, но у отца достаточно влияния, чтобы выполнить свою угрозу.
Найджел шагнул к ней.
— Не приближайся! — предупредила она, и отец остановился, в очередной раз улыбнувшись.
— Докажи! Если ты так предана короне, послужи ей!
Она лихорадочно соображала, сердце провалилось куда-то вниз.
Вспомнив разговор в кофейне, Аманда подумала, что, наверное, сможет спасти Дэмьена, на деле послужить, короне и в то же время не подвергнуть при этом риску ничью молодую жизнь — Существует склад оружия, — выпалила она.
Глаза Стирлинга засверкали от удовольствия.
— Где?
— У… у реки. На складе в Джонсборо.
Стирлинг улыбнулся и взял свою шляпу.
— Если ты сказала правду, девчонка, то, значит, подарила себе Рождество Прощай, дочь.
Он ушел. А Аманда еще бесконечно долго не могла пошевельнуться. Ей было так холодно, что даже жар огня не смог бы согреть ее сейчас. Она не ощущала, что только что помогла Англии. Она чувствовала себя так, словно предала не только патриотов…
Но и Эрика.
Пройдя через комнату к графину с бренди, она налила почти полный бокал и быстро выпила. Налила еще, выпила и только тогда почувствовала хоть какое-то подобие живительного тепла.
Но всю ночь ей снились юноши из кофейни. Они шеренгой надвигались на нее, выставив вперед мушкеты, глаза горели обвиняющим огнем, лица застыли словно маски. Они приближались, а она отступала, заходясь в беззвучном крике. Но вот они остановились и расступились, чтобы дать дорогу новому человеку. Она услышала уверенные шаги И увидела его лицо. Это было лицо Эрика, такое же холодное, как зимний ветер, без следа любви или сочувствия. Словно блестящая сталь, его глаза вонзились в нее, затем он протянул руку и его пальцы сомкнулись у нее на…
Вскинувшись, Аманда закричала, настолько реальной была картинка сна. И тут же поняла, что это не сон, что она борется с живым мужчиной, что это Эрик склонился над ней. Он настоящий, из плоти и крови, и с любопытством смотрит на нее сверкающими серебристыми глазами, и на губах его играет улыбка.
— Тес! Боже, леди, что за встреча! Я протягиваю руку, чтобы дотронуться до тебя, я мечтал об этом всю нашу долгую разлуку, а ты шарахаешься от меня, как от чудовища.
Она замерла; страх постепенно отпускал ее, но до конца не исчез и, наверное, останется с ней навсегда.
— Эрик! — задохнулась она. И, протянув руку, тронула его лицо.
Его волосы были влажными, он лежал на ней обнаженный, и Аманда догадалась, что, приехав, он обнаружил, что она спит, принял где-то в другой комнате ванну и вернулся обратно. Нет, он ей не снится, и взгляд его отнюдь не холодный и не презрительный Его глаза возбужденно блестели, тело пылало, он весь дрожал от едва сдерживаемого желания. Облизнув губы, она посмотрела на него и, забыв о своей злости, забыв обо всем, закричала:
— Эрик!
Схватив обеими руками его чисто выбритое лицо, она притянула его к себе и едва не потеряла сознание, ощутив нетерпеливый жар его поцелуя. Оторвавшись наконец от его губ, она попыталась что-нибудь сказать, напомнить о своей обиде и этим постараться задвинуть поглубже собственные страхи.
— Ты не писал!
— У меня было мало времени.
— Я беспокоилась…
— Неужели? — Он помолчал, глядя на нее сверху блестящими глазами, и изогнул бровь, отчего резкие черты его лица стали походить на маску сатира. Затем склонился к ней совсем близко и прошептал с жарким желанием прямо в губы:
— Прости мне эту ночь, ибо я больше не могу выносить того, что мы не вместе!
Его руки рванули ее ночную рубашку, шелк затрещал, и Аманда почувствовала завораживающую сладость прикосновения его тела к своему. Его руки и губы были везде. Они двигались с буйной страстностью, нетерпеливой устремленностью. Она нежно застонала, почувствовав, как ее тело заряжается его теплом, оживает, требуя новых ласк, как внутри разгорается костер желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41