И быть свободным.
Возможно, все складывается не так уж ужасно. Мертон и Морленд распространят слух о том, что он сделал предложение, а она отказала. Вероятно, бомонд согласится признать, что она ни в чем не виновата, если решилась на такое безрассудство и отказала ему. Может, через год, или два, или десять все забудется и она сможет вернуться.
А он будет свободен.
Однако если он не женится, пострадает Шарлотта. Ей придется переехать к леди Форестер. Сет Рейберн четко и определенно дал это понять.
И если он не женится на Кэтрин Хакстебл, ее жизнь будет загублена. Он дурачит самого себя, предпочитая верить в обратное только потому, что ему так хочется.
– А вы уверены, что скандал не последует за вами в Уоррен-Холл? – спросил Джаспер.
– Если и так, – ответила Кэтрин, – это будет уже моей проблемой, а не вашей, лорд Монфор.
– А не станет ли это проблемой вашей сестры? – осведомился он. – И вашего брата? Вы уверены, что скандал не коснется их?
Ее огромные глаза вдруг заблестели, и она опять побледнела. Джаспер понял, что коснулся больного места.
– Все это сплошная нелепость, – после паузы нервно произнесла Кэтрин, продолжая неподвижно стоять у окна. – Полнейшая нелепость! Почему свет ограничивает мою свободу? И вашу тоже? Почему моя семья должна страдать из-за того, что сделала я или не делала?
– Добро пожаловать в высшее общество, мисс Хакстебл, – тихо проговорил Джаспер, многозначительно изгибая бровь. – Вы только сейчас открыли для себя то, о чем я не так давно рассказывал вам? О том, что привилегированное положение дарует благосостояние, комфорт и удовольствия, но в нем крайне мало свободы.
– Так Мег пострадает? – спросила Кэтрин, прямо глядя на него. – А Несси? А дети? А Стивен? Нет, не может быть. Это полнейший абсурд. И несправедливость.
Джаспер сложил руки за спиной.
– А мисс Рейберн пострадает? – Ее глаза расширились от ужаса.
Джаспер не ответил.
– Ваша тетушка хочет, чтобы мисс Рейберн жила под ее крышей, – продолжала Кэтрин. – Она хочет подготовить ее к дебюту в следующем году. Она считает вас неподходящим опекуном. Но ведь вы все равно остаетесь ее опекуном? Разве ваша тетушка может забрать ее к себе?
– Отец Шарлотты назначил троих опекунов, – пояснил Джаспер. – Отца Кларенса – теперь эта обязанность перешла к самому Кларенсу, – меня и мистера Сета Рейберна, двоюродного дедушку Шарлотты. В любых ситуациях ее судьба решается любыми двумя из нас троих.
– А где мистер Рейберн? – спросила Кэтрин.
Джаспер указал себе под ноги:
– Здесь, в Лондоне. Живет отшельником. Ему совсем не нравится та суета, в которой он вынужден участвовать в последнее время. Ему также не нравятся Кларенс и его мамаша, и он всегда предпочитал оставлять все как есть. Но сейчас он недоволен. Он предъявил мне ультиматум, когда я заехал к нему сегодня утром.
Кэтрин сразу все поняла.
– Мисс Рейберн, – заключила она, – останется с вами при условии, что вы замнете скандал и задушите слухи тем, что женитесь на мне. Таков ультиматум?
– Примерно.
– Примерно?
– Скорее такой, чем не такой, – признался Джаспер. – Несколько дней назад он действительно заявил, что, если я не хочу, чтобы в следующем году дебютом Шарлотты занималась леди Форестер, я должен жениться, и тогда все эти заботы лягут на мою жену. Сегодня же он дал мне понять, что в выборе невесты я ограничен.
– Мною.
Джаспер невесело усмехнулся.
– Так вот зачем он все это устроил, правильно? – проговорила Кэтрин. – Я имею в виду сэра Кларенса Форестера. Чтобы у мистера Рейберна не было иного выбора, как передать опеку над мисс Рейберн его матери.
– Шарлотта очень богата, – сказал Джаспер, – вернее, станет богатой, когда выйдет замуж. А Кларенс очень беден и холост.
– Он намеревается жениться на ней, – произнесла Кэтрин ровным голосом и вдруг рассмеялась, впрочем, ничего веселого в ее смехе не было. – Я всегда представляла, что когда настанет пора серьезно обдумывать предложение о замужестве, я буду учитывать только собственные чувства и чувства человека, сделавшего мне предложение. Нравится ли он мне? Уважаю ли я его? Влечет ли меня к нему? Любит ли, уважает ли он меня? Влечет ли его ко мне? Есть ли основания считать, что мы можем быть счастливы до конца своих дней? Есть ли… есть ли в наших отношениях искра… искра чего? Романтики, волшебства… любви?
– И сейчас ни на один из этих вопросов вы не можете дать положительный ответ? – спросил Джаспер. – Ни на один?
Кэтрин медленно покачала головой.
– Меня вынуждают принимать в расчет то, что обо мне подумают люди, – сказала она. – Причем люди, которых я не знаю и которые мне безразличны. Меня принуждают принимать в расчет доброе имя моих сестер и брата, моих племянников. Меня вынуждают избавить вашу сестру от страшной участи. Меня вынуждают выйти замуж ради того, чтобы что-то предотвратить. Вопрос о браке должен решаться только двумя заинтересованными людьми и основываться на чувствах. А в данном случае этот вопрос решается всем светом. Обществу безразлично, будем ли мы счастливы, не так ли? И ему безразлично, что на самом-то деле мы будем несчастны.
«Будем»? А почему не «можем быть»?
– Мисс Хакстебл, – осведомился Джаспер, – а вы уверены, что мы будем несчастны вдвоем?
Неожиданно Кэтрин быстрым шагом пересекла комнату, подошла к нему и остановилась в шаге от него. Ее руки сжались в кулачки.
– Это маска, – заявила она, глядя ему в глаза. – Вот так вы прячетесь от мира. Откройте глаза. Взгляните на меня. И ответьте, можем ли мы быть счастливы вдвоем, до конца дней.
Джаспера потряс ее неожиданный гнев. И он твердо встретил ее взгляд.
– Я хочу вас, – коротко произнес он. Если она желает искренности, что ж, пусть получает. – И вы хотите меня. И вы не можете отрицать этого, мисс Хакстебл. Я бы все равно вам не поверил.
Кэтрин хрипло рассмеялась.
– Вы хотите оказаться со мной в одной постели, – сказала она, и неожиданно ее щеки залил яркий румянец. – И я хочу оказаться с вами в одной постели. Отлично, я этого не отрицаю. Это действительно веский довод в пользу брака, лорд Монфор. И это обеспечит нам счастье до конца наших дней. Мы поженимся. Мы будем спать друг с другом сколько захочется, не опасаясь скандалов. Благодарю вас. Все мои опасения развеялись.
Джаспер улыбнулся – искренне.
Интересно, как часто в будущем она будет мучиться от стыда, вспоминая, как недвусмысленно высказывала ему свое мнение?
– Вы должны признать, что немалым утешением будет тот факт, что нас вынудили пожениться, – заявил Джаспер. – Любить друг друга по ночам, дождливым утром, в томный полдень, в лесу в любое время дня или ночи, на дне лодки, под…
– Хватит! – приказала Кэтрин. – Прекратите немедленно! И откройте глаза. Брак – это не занятия сексом, лорд Монфор.
Ее щеки стали пунцовыми.
– Вы же ничего не понимаете! – продолжала Кэтрин. – Вы ничего не понимаете в дружбе, в товариществе, во взаимном уважении и притяжении, в общности интересов и в любви. Для вас невероятно, что все это может присутствовать в отношениях мужчины и женщины и что муж с женой могут нуждаться во всем этом. Вы же считаете все это не чем иным, как с… – У нее не хватило храбрости во второй раз произнести это слово.
– Сексом, – договорил за нее Джаспер. – Значит, брак – это только уважение, дружба и взаимное притяжение? Для меня это звучит скучно. А откуда возьмутся дети?
Кэтрин судорожно сглотнула.
– Вы просто ничего не понимаете, – сказала она.
Джаспер допускал, что действительно не понимает.
Однако она все равно ему нравилась, причем он испытывал не только похоть. Он испытывал – да, именно так – своеобразную привязанность к ней. Она определенно нравилась ему – гораздо сильнее, чем другие женщины.
– Тогда, Кэтрин, – подобострастно произнес он, – вы превратите это в цель своей жизни – заставите меня понять.
У нее от возмущения расширились глаза.
– Я не давала вам разрешения обращаться ко мне по имени, – отрезала она.
– И все же, – продолжал он, – вы говорите о нашем браке как о чем-то осуществимом. Что, мне предстоит до конца дней, обращаясь к вам, называть вас «леди Монфор»?
Он увидел, что она снова судорожно сглотнула.
– Кстати, – сказал он, многозначительно изгибая бровь, – я ведь даже не сделал вам предложения, мисс Хакстебл. Позвольте приступить?
Ее глаза вдруг изменились. Они стали больше и ярче, и Джасперу на мгновение показалось, что он сейчас утонет в них. Однако в следующее мгновение они наполнились слезами.
– Я не хочу выходить за вас, – тихо проговорила Кэтрин, глядя в пол, – да и вы не хотите жениться на мне. Зачем нас принуждают к тому, что не нужно ни одному из нас? Нет, не отвечайте. Мы уже обсудили почему, так что наш разговор пойдет по кругу.
Джаспер услышал ее тихий вздох.
– Что ж, – добавила она, – делайте предложение.
Он взял ее руку в свои. Рука оказалась влажной и холодной, и он сжал ее ладонями, чтобы согреть.
– Будет не так уж плохо, – сказал он, стараясь утешить и себя, и ее, – если мы предпочтем этого избежать. Пусть требования света и забота о благополучии наших семей и вынуждают нас вступить в брак, мисс Хакстебл, однако никто не может заставить нас всю жизнь быть несчастными. Несчастными можем сделать себя только мы сами. Так не допустим же этого. Давайте вместо этого сделаем друг друга счастливыми.
Господь Всемогущий, откуда у него берутся эти слова? Что, черт побери, он знает о том, как сделать женщину счастливой? Ведь он даже не знает, как сделать счастливым самого себя! Да и вообще, что такое счастье?
Но что еще ему сказать? Если только…
– Мисс Хакстебл, – быстро заговорил Джаспер, наклоняясь к Кэтрин, – согласны ли вы оказать мне честь принять мою руку и выйти за меня замуж?
Жуткие слова, которые наверняка снились в кошмарах всем холостякам, наконец-то произнесены.
Наверное, надо встать на одно колено – вот тогда он точно выставит себя полнейшим глупцом. Но поздно.
Кэтрин подняла голову, и Джаспер вблизи увидел ее глаза, огромные и блестящие от слез.
– Кажется, лорд Монфор, – произнесла она, – выбор у меня небольшой.
М-да, слова влюбленной женщины.
– Это «да»? – спросил Джаспер, глядя ей в глаза. Он выдавил из себя улыбку и очень надеялся, что она получилась не кривой и не ехидной.
– Да, – ответила Кэтрин. – Это «да».
– Спасибо, – поблагодарил он и потянулся к ней, чтобы поцеловать.
Однако Кэтрин в последнее мгновение отвернулась, и его поцелуй пришелся ей в ухо.
Джаспер ощутил себя еще большим глупцом.
– Возможно, – сказал он, – нам стоит…
Он не закончил свою мысль. Раздался стук, и дверь открылась прежде, чем они успели ответить.
– Кейт, – позвал Мертон, заглядывая в комнату, – все в порядке? Ты говорила, что поднимешься наверх через несколько минут.
Мертон распахнул дверь настежь. На Джаспера он намеренно не смотрел. Не смотрела на Джаспера и старшая мисс Хакстебл, выглядывавшая из-за плеча брата. Не смотрела на него и герцогиня Морленд, стоявшая позади них.
Трогательная семейная картина.
– Это заняло больше времени, чем я ожидала, – сказала Кэтрин Хакстебл. – Но мы уже закончили, и вы можете зайти и поздравить нас. Я только что приняла предложение лорда Монфора. Теперь он мой жених.
На лицах всех троих появилось удивление. Очевидно, все полагали, что сестра выразит категорическим «нет» свое отношение к предложению еще до того, как оно будет сделано, и сразу вернется в свою комнату.
Наконец сестры пришли в себя и, подбежав к Кэтрин, принялись ее обнимать – выражая то ли радость, то ли сочувствие, – а Мертон подошел к Джасперу и подал ему руку.
– Что ж, поздравляю тебя, Монфор, – ледяным тоном произнес он.
Отныне он уже не Монти?
Джаспер пожал руку своему будущему шурину.
Боже! Ну вот он и стал женихом, а скоро станет женатым мужчиной. В душе поднялось какое-то странное чувство, очень похожее на панику. Однако поздно идти на попятную.
* * *
Она могла бы выйти за Тома Хаббарда, пока жила в Трокбридже, и прожила бы с ним достойную жизнь.
Она могла бы выйти за Филиппа Грейнджера, пока жила в Уоррен-Холле, и прожила бы с ним достойную жизнь.
Однако она ждала чего-то иллюзорного, того, что называется романтической любовью, и теперь ей предстоит выйти за лорда Монфора, которому чужды романтика и любовь. Насчет него у нее нет никаких иллюзий. Он не способен на верность.
И как при этом она может быть верна человеку, не умеющему серьезно воспринимать жизнь? Желающему заставить ее влюбиться в него лишь ради удовольствия выиграть нереальное пари? Считающему, что физическое влечение – единственное необходимое условие благополучного и продолжительного брака?
Все эти размышления бессмысленны. Так или иначе, она с ним обручена.
Через месяц они поженятся. Церемония пройдет в церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер. На свадьбу съедутся все представители знати. Если бы она была заядлой спорщицей, то поставила бы на то, что гостей будет много. Мало кто сможет противостоять искушению взглянуть на то, к чему они сообща принудили двух человек, ставших жертвами злобных сплетен.
Какой же это будет фарс! Если бы все не было так трагично, она хохотала бы до слез.
Эллиот, оставшийся наверху, в гостиной, считал, что лучше устроить светскую свадьбу, соответствующую всем требованиям. Он сказал это, когда все поднялись к нему с новостью о браке. Стивен согласился с ним. И Мег с Несси тоже.
И лорд Монфор.
Кэтрин промолчала. Ей было безразлично, где и как их поженят.
Все полчаса после ухода лорда Монфора она просидела, уставившись в холодный камин, а семья тем временем сделанным энтузиазмом обсуждала предстоящее событие.
Неожиданно в комнату вошел дворецкий с визитной карточкой на подносе.
Кто может приехать в такое время – ведь уже далеко за полдень? Кэтрин решила, что не будет встречаться с гостями, кто бы это ни был, и уйдет к себе.
– Это мисс Рейберн с мисс Дэниелс, – сообщила Маргарет, глядя через всю комнату на Кэтрин.
Кэтрин вздохнула. Ей не сбежать.
– Пусть поднимаются, – сказала она и осталась сидеть.
Мисс Рейберн знает о помолвке? Уже? Или до нее дошли слухи?
Спустя минуту Шарлотта появилась в комнате. На ее лице сияла счастливая улыбка. Она восторженным взглядом обвела всех и, увидев Кэтрин, бросилась к ней.
– Ах, – воскликнула Шарлотта, – я так счастлива! Я прямо взорвусь! В жизни не была так счастлива! Мисс Хакстебл, вы станете моей сестрой. Пожалуйста, разрешите мне называть вас Кэтрин. А вы должны называть меня Шарлоттой.
Кэтрин взяла ее руки в свои и улыбнулась. Однако улыбка получилась вымученной.
– Я бы предпочла «Кейт», – сказала она. – Так меня зовут члены моей семьи.
– И я стану членом вашей семьи, – смеясь, проговорила Шарлотта. – Я стану вашей сестрой, Кейт. И я смогу жить с вами и Джаспером, пока не выйду замуж. Теперь вы сможете вывести меня в свет, и отныне мне не надо переживать из-за тети Прунеллы.
– Верно, не надо. – Кэтрин сжала ее пальцы.
– Я радуюсь за себя, – сказал Шарлотта, прикусывая нижнюю губу. – Это эгоизм с моей стороны. Но еще больше я радуюсь за вас и Джаспера. Я уже давным-давно знала, что вы любите друг друга. Я видела ваши лица. Я знаю, что вы будете счастливы.
В ответ Кэтрин только улыбнулась.
Шарлотта повернулась к остальным.
– Мы все станем одной семьей, – проговорила она. – Правда здорово? Я не смогла усидеть дома и поехала к вам сразу, как Джаспер мне все рассказал, хотя мисс Дэниелс считала, что время для визита неподходящее. Но вы ведь простите меня? В конце концов, я уже сейчас почти член семьи. А через месяц стану полноправной родственницей.
– Вас не за что прощать, мисс Рейберн, – заверил ее Стивен. – Мисс Дэниелс, присаживайтесь.
– С этого момента мы будем считать вас полноправным членом семьи, – сказал Ванесса, вставая, чтобы обнять Кэтрин. – Можно мне тоже называть вас по имени?
– Как же все это замечательно! – воскликнула Маргарет.
– Я почти рада, что Кларенс оказался таким негодяем, – заявила Шарлотта, сев между Маргарет и Ванессой. – Вполне вероятно, что Джаспер не сделал бы предложение до конца сезона и нам пришлось бы ждать этого до следующего года. А к тому времени я бы уже переехала к тете Прунелле. Но Кларенс все равно остается негодяем, и я прошу у вас всех прощения за то, что он мой кузен. Я искренне жалею об этом. Но ничего. Скоро у меня будет новая большая семья.
Неужели они все когда-то были такими же юными и наивными?
Кэтрин опустилась в кресло. Кое-кто, во всяком случае, был.
Во второй половине дня к Джасперу пришел посетитель. Точнее, всего через четверть часа после того, как Шарлотта сорвалась с места и унеслась в Мертон-Хаус. Он не стал ее останавливать. День необычный, причем для всех, и если девочку переполняет радость, зачем мешать выплеснуть ее? В Мертон-Хаусе Шарлотту наверняка не осудят.
Джаспер сидел за письменным столом в библиотеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32