Она с улыбкой повернула к нему голову и заметила, что и он улыбается ей – ленивой, искренней, счастливой улыбкой.
– Впереди есть место, где можно присесть, – сказал он. – Предвижу, что оттуда открывается чудный вид.
– Точно, – кивнула Сюзанна. – Это тропа проложена с чрезвычайной предусмотрительностью – все в угоду гуляющим. Вы уже имели возможность убедиться в этом, когда мы с вами ходили к водопаду.
Они немного постояли, созерцая открывавшийся в проеме между деревьев – на первый взгляд естественном – вид: бескрайние луга, за ними дом и конюшни, а в центре пейзажа, как на картине, дуб.
Вот она стоит и созерцает эту красоту здесь и сейчас, думала про себя Сюзанна, пытаясь, не пошевелив пальцами, прочувствовать все до конца, навсегда запомнить даже такие подробности, как ощущение мягкой ткани рукава виконта Уитлифа.
– Тропа поднимается на холм, – сказала она, указывая вперед. – Сверху открываются великолепные виды. Самый живописный, по-моему, – это вид на реку с маленьким мостиком.
Прежде чем подняться на пригорок, они останавливались не раз, чтобы полюбоваться то рукотворной красотой парка, то сельской идиллией, то раскинувшимися вокруг бескрайними пашнями.
– Видели бы вы Сидли, – сказал Питер, щурясь вдаль, когда они замерли, глядя на пестрое мозаичное покрывало полей, разделенных живыми изгородями. – Вы, кажется, там не бывали. Я нигде не видел ничего красивее Сидли. Скорее всего я сужу пристрастно. Наверняка. Даже здесь щемит. – Он похлопал ладонью по груди и, неожиданно повернувшись к Сюзанне, хитро улыбнулся. – Щемит тот самый орган в груди, качающий кровь.
– Это сердце, средоточие наших самых высоких чувств, – признала Сюзанна, – хотя бы только потому, что мы его избрали их средоточием. Как, наверное, чудесно, иметь свой собственный дом. Я вас понимаю, это естественно, что вы воспринимаете свое имение не столько разумом, сколько через призму собственных чувств.
– Надеюсь, у вас тоже когда-нибудь будет свой дом, – сказал Питер, потрепав ее по руке, которой она держала его под локоть.
Они двинулись дальше по тропе, сначала спускавшейся по склону поросшего лесом холма, а потом снова забиравшей вверх и выводившей на открытое пространство, откуда наконец открывалась река. Ее русло здесь было значительно уже, чем при впадении в озеро. Берега соединял маленький деревянный мостик, так сильно выгнутый, что на нем с обеих сторон были сделаны ступеньки. Бежавшая под ним река с заболоченными берегами из-за отражавшихся в ней деревьев казалась темно-зеленой.
– Да, – проговорил Питер, когда они остановились, – вы совершенно правы. Это самый живописный вид из всех. Даже лучше того, что открывается от водопада. Там потрясающая картина, но, как и большинство здешних пейзажей, она, кроме девственной природы, захватывает еще и пространство обитания человека. Здесь же перед нами только красота дикой природы.
Сюзанна, выпустив руку Уитлифа, повернулась к нему лицом. Возвышавшийся за ними холм уходил в самое небо. Сзади и по бокам их сплошь окружали деревья. Они густо росли также внизу по берегам реки с мостком, подбитые снизу сплошным покрывалом из подлеска и папоротника.
– Мне это раньше не приходило в голову, – сказала Сюзанна. – Но вы правы. Наверное, я именно поэтому люблю здесь бывать. Здесь находишь…
– Убежище?
Но Сюзанна, нахмурив брови, отрицательно покачала головой.
– Скорее, уединение, – уточнила она. – По-моему, это более удачное слово.
– Давайте отдохнем немного, – предложил Питер. – Здесь негде присесть, но земля, кажется, сухая. Дождя не было вот уже несколько дней.
Он опустился на корточки, провел рукой по траве и, подняв ладонь, показал, что земля действительно сухая.
Сюзанна опустилась на землю и, подтянув колени к груди, обхватила их руками. Виконт Уитлиф улегся на бок рядом, подперев одной рукой голову, а другой слегка поглаживая траву.
Солнечные лучи приятно пригревали.
– Слышите? – через несколько минут спросила Сюзанна.
Рука Уитлифа замерла.
– Водопад?
– Да.
Некоторое время они прислушивались. Но вот Питер положил свою ладонь на руку Сюзанны, покоившуюся на ее колене.
– Сюзанна, – сказал он, – мне будет не хватать вас.
– Не стоит думать о будущем, – ответила она. Но прежде чем проговорить это, ей, чтобы успокоиться, пришлось сделать глубокий вдох.
– Вы правы, – согласился Питер. Его ладонь соскользнула с ее руки, он отбросил в сторону шляпу и перевернулся на спину. Согнув одну ногу, он прикрыл от солнца рукой глаза.
В горле у Сюзанны засаднило. Не думать о будущем на самом деле оказалось непросто. Она снова сосредоточилась на долетавшем издали шуме водопада.
– Вам хотелось когда-нибудь обрести полную свободу? – немного погодя спросил Питер.
– Я мечтаю об этом постоянно, – ответила Сюзанна.
– Вот и я тоже.
Всего две недели назад – и даже меньше! – она бы никогда не подумала, что такой мужчина, как виконт Уитлиф, страдает от отсутствия свободы. Ей вообще казалось, что почти все мужчины, в сущности, свободны.
– До чего же люди неблагодарные создания! – усмехнулся Питер.
– Но для меня свобода не освобождение от школы, бедности или каких-то других жизненных обстоятельств, – продолжила Сюзанна. – Я желаю… Как-то раз я слышала, что это называется тоской по Богу, хотя и это не совсем точное выражение. Это скорее…
– Тоска о чем-то недоступном, чего никогда не знал и даже не мечтал обрести? – предположил Питер.
– Да, – вздохнула Сюзанна.
– Ну вот, мы снова ударились в философию, – сказал Питер и, оторвав от глаз руку, с широкой улыбкой повернул голову к Сюзанне. – Второй раз на дню! Должно быть, я заболеваю.
Сюзанна рассмеялась и тоже обернулась к нему.
И тут что-то произошло.
Внезапно настоящее стало как никогда ощутимым, точно прошлое и будущее ушло в небытие или каким-то неведомым образом обрушилось в настоящее, превратив его в чудо.
Возникшее напряжение достигло предела.
Они молча, не отрываясь смотрели друг другу в глаза, улыбки на их лицах погасли. Наконец Питер поднял руку и костяшками пальцев коснулся щеки Сюзанны.
– Сюзанна, – тихо проговорил он.
Она многое могла бы сказать или сделать, чтобы заставить время вновь начать отсчитывать мгновения, но бездействовала. Она даже не думала об этом. Она словно застыла под действием чар этого волшебного мгновения.
Она повернула голову, задев губами пальцы Уитлифа, и заглянула в его фиалковые, затуманенные и, как омуты, бездонные глаза.
Скользнув рукой вниз по ее щеке, Питер развязал ленты ее шляпки, которая упала на траву за спиной Сюзанны. Она чувствовала тепло на лице и прохладу своих слегка влажных волос. Уитлиф взял ее лицо в ладони и притянул к себе. Сюзанна разжала руки, обнимавшие колени, и повернулась к Питеру.
Их губы встретились. Снова.
Поцелуй был короткий. И потряс все ее существо. Как и предыдущий. Продолжая сжимать ее лицо, Питер немного отстранил его от себя и заглянул Сюзанне в глаза.
– Вы позволите поцеловать вас? – проговорил он.
Это прозвучало, наверное, нелепо: ведь он только что уже сделал то, на что просил позволения. Однако Сюзанне, несмотря на ее полную неопытность в подобных делах, хватило женской интуиции, чтобы понять, что он имел в виду, и она прошептала:
– Да.
Пригнувшись к нему еще ниже, она оперлась одной рукой о землю, а другую прижала к его груди, и Питер ее поцеловал.
На сей раз поцелуй нельзя было назвать мимолетным, похожим на легкое касание губ. И длился он вечность.
Но вот поцелуй прервался. Однако Питер продолжал ласкать ее теплые, влажные губы языком, кончиком которого затем прошелся от одного уголка губ к другому, проник внутрь, коснулся нежной, мягкой поверхности изнутри и, покрыв легкими поцелуями подбородок Сюзанны, наконец снова запечатлел на ее губах поцелуй, самый настоящий, крепкий и настойчивый. В следующую минуту его язык решительно прорвался сквозь разомкнутые губы Сюзанны. Но вот его настойчивость сменилась нежностью. Наконец он оторвался от ее лица.
Его устремленные на нее глаза были полуприкрыты.
– Ляг со мной, – сказал Питер, – тебе так неудобно.
Сюзанна все еще стояла над ним на коленях, одной рукой уцепившись за лацкан его сюртука, а другой – за пучок грубой травы сзади.
Подложив одну ладонь под голову, а другую прижав к груди Питера, она легла рядом и закрыла глаза. Ей не хотелось, чтобы он что-то говорил. Не хотелось думать. Ей было не до того – ее переполняли чувства.
Интересно, пронеслось у нее в голове, мужчины с женщинами всегда целуются именно так? Она об этом понятия не имела, хотя не раз пробовала представить себе, будто целуется с кем-то, но лишь нарисовав в воображении, что ее губы соприкасаются с губами мужчины, чувствовала, как у нее захватывает дух. Она по наивности не догадывалась, что поцелуй, будучи прелюдией к акту любви, заставляет трепетать все тело, даже те его части, о существовании которых она редко вспоминала. Сейчас ее тело ныло и пульсировало в самых неожиданных местах.
И раньше ей было невдомек, что в поцелуе участвует весь рот, а не только губы.
Сюзанна чувствовала, как тяжело и громко в груди Питера под ее ладонью бьется сердце.
Не успела она опомниться, как он перевернулся на бок лицом к ней и свободной рукой дотронулся до ее щеки, откинул волосы с ее лица.
Он тяжело сглотнул.
– Вся беда в том, – тихо проговорил Питер, – что после первого поцелуя непременно хочется еще.
– Да.
«Еще?»
Поцелуи – прелюдия к…
Он снова поцеловал ее, нежно и неторопливо. Они лежали, касаясь друг друга руками, Сюзанна отвечала на его ласки: приникнув губами к его губам, она нежно коснулась их своим языком. Из груди Питера исторгся хриплый стон. Сюзанна прижала ладонь к его затылку, теребя его теплые от солнца волосы.
Питер привлек Сюзанну к себе, и она, с готовностью прильнув к его сильному, мускулистому телу, тотчас почувствовала охвативший ее трепет незнакомого ей возбуждения. Затянутой в ботфорт ногой Питер прижал ее ногу к себе.
– Сюзанна, – прошептал он возле ее губ.
– Да?..
– Назови меня по имени.
– Питер.
Это прозвучало очень интимно. Его титулованное имя никогда не произвело бы такого впечатления. Сюзанна никогда прежде не называла виконта Уитлифа, даже про себя, Питером. Но это было его имя, его личная принадлежность. Именно так она отныне будет его называть про себя.
Сдерживаться почти не осталось сил.
Рука Питера оказалась у нее на груди. Легким движением приподняв ее, он стал большим пальцем ласкать нежный сосок, который тут же затвердел. Затем тот же палец скользнул к ее плечу и, поддев платье, спустил его, обнажив грудь. Его теплая и темная по сравнению с белой кожей ее груди ладонь снова накрыла ее. Он наклонил голову и, прежде чем Сюзанна успела догадаться о его намерениях, стал ласкать ее сосок губами.
Обрушившиеся на Сюзанну ощущения поразили ее, как удар ножа в горло, и сосредоточились внизу живота.
Это был миг прозрения – Сюзанна поняла: их связывала не дружба.
Никакой дружбы не было и в помине.
И сразу же мысль о завтрашнем дне ей сделалась невыносима. Не только потому, что ей предстояло потерять друга, – ей предстояло оставить мужчину, в которого она безоглядно и безнадежно влюбилась.
Безнадежно – вот что самое главное.
Безнадежно. То есть без единой надежды. Без каких-либо видов на будущее.
У нее было только настоящее.
Питер, приподняв голову, снова приник к ее губам. Но вместо того чтобы поцеловать ее, внимательно посмотрел ей в лицо. Его глаза были затуманены желанием, таким же, какое переполняло и Сюзанну. Понять значение этого взгляда даже ей, неопытной, было несложно.
– Останови меня, – пробормотал Питер, – или да поможет нам обоим небо.
Остановить?
Нет! Ни за что. Если у них нет будущего, если для них существует только настоящее, она ни за что не станет себя лишать его – причем навсегда. Она возьмет все, до последней капли.
Сюзанна рассуждала, конечно, неразумно, но разум ей сейчас был неподвластен. Вопросы морали и нравственности ее не волновали. Еще меньше ее волновали и возможные последствия, реальная опасность, грозящая ей в том случае, если она его не остановит.
Для нее существовало только настоящее.
Сейчас он с ней.
Завтра уедет она, а послезавтра он.
– Сюзанна? – снова прошептал Питер.
– Не останавливайся, – ответила она. – Пожалуйста, не останавливайся.
И он послушался. Питер перевернул ее на спину и, продолжая осыпать поцелуями, обнажил ее вторую грудь. Его умелые ласки обрушили на Сюзанну страсть, и невероятное, бежавшее по жилам, плотское наслаждение обожгло каждый нерв ее тела.
Питер поднял подол ее платья, снял с нее все, что ему мешало, затем раздвинул ее ноги и лег между ними, подложив руки ей под ягодицы.
Сюзанна полностью отдавала себе отчет в происходящем. Она знала, как это бывает, по крайней мере приблизительно. Знала, что мужская плоть проникает в тело женщины и изливается там семенем. Ей вообще-то казалось, что это, должно быть, болезненно и ужасно стыдно, хотя всегда хотелось испытать это.
Было действительно больно. Он вошел в нее медленно, но твердо, сметая на своем пути барьер девственности, и вот его плоть в ее теле.
Но стыда она не чувствовала.
Сюзанна не предполагала, какой большой и твердой окажется его плоть, как глубоко она проникнет внутрь.
И еще: она ничего не знала о том, что происходит между проникновением и тем моментом, когда изливается семя.
А были боль, удовольствие, потрясение и удовлетворение. Все слилось воедино: боль от того, что он, чуть подаваясь назад, затем снова и снова входил в нее; удовольствие от того, что это ощущение оказалось самым чудесным и захватывающим из тех, что она когда-либо испытывала; потрясение от того, что она не ожидала такого глубокого, энергичного и длительного вторжения в свое тело; удовлетворение от того, что сейчас, пока время еще не ушло в прошлое, он ее любовник. Ибо она теперь всегда будет его помнить как своего любовника.
Несмотря на боль и потрясение, Сюзанне хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Она уперлась ступнями в землю, внутренними частями ног ощущая мягкую кожу его сапог. Обняв Питера руками, она закрыла глаза и всецело отдалась болезненным ощущениям, доставляемым ей каждым мощным, прекрасным проникновением его плоти в ее тело. Сюзанна прислушивалась к их затрудненному дыханию, к аромату его одеколона, смешанному с его особенным мужским запахом, понимая, что впервые в жизни наконец дала волю своей женской чувственности – причем с любимым мужчиной.
Она никогда не пожалеет об этом.
В этом не может быть сомнений.
О возможных последствиях она и думать не станет.
Однако она о них подумала.
Движения Питера ускорились, проникновения в ее тело становились все глубже, и вот наконец он замер, напрягшись всем телом. Из его груди исторгся вздох, его мышцы расслабились. Сюзанна ощутила горячую струю в своем теле.
Она сглотнула комок в горле – ее охватило мимолетное разочарование от того, что все закончилось.
Навсегда.
Но это уже не имело значения. И не будет его иметь. Она запомнит это на всю жизнь.
Питер перевернулся на бок, аккуратно одернул на Сюзанне юбку и натянул на ее грудь лиф платья. Оправившись сам, он лег на спину, одной рукой закрыл глаза, а другой накрыл руку Сюзанны.
Ей показалось, что он на несколько минут заснул.
Как может человек спать после такого? Хотя он, конечно, потратил много сил.
В недрах ее тела покоилось его семя.
В ее сознание стали пробиваться разумные мысли.
– Сюзанна, – сонным голосом протянул Питер, не открывая глаз. Он заново переживал каждый миг произошедшего.
Сюзанна повернула к нему голову. Со взъерошенными волосами, слегка раскрасневшийся, он был невероятно красив.
– Едем со мной, – проговорил он.
– Что? – На миг в ее сознании блеснула какая-то абсурдная надежда.
– Давай уедем, – повторил Питер. – Зачем нам расставаться, если ни ты, ни я этого не хотим? Поедем в Северный Уэльс. Посмотрим Сноудон, походим по горам и побережью. Давай! Давай вырвемся на свободу.
И самое ужасное в том, думала Сюзанна, потрясенно глядя на него, что он не шутил. Да и она сама, еще немного и махнув на все рукой, согласилась бы с ним уехать.
– А что потом? – спросила она.
– Потом? – Он тихо рассмеялся. – К черту потом. Подумаем об этом в свое время. Что бы ни случилось, я никогда не брошу тебя без средств, на произвол судьбы, даю слово. Едем со мной.
Здравый смысл наконец ворвался в сознание и прочно занял там свое место.
Она будет его любовницей.
Их ждет свободная и, бесспорно, блестящая жизнь вместе, а в конце он ее отблагодарит. Ведь он порядочный и добрый человек, он устроит так, чтобы она не умерла с голоду, когда он ее бросит.
Она могла бы стать его любовницей.
Его наложницей.
– Меня устраивает моя жизнь, – ответила Сюзанна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36