– Согласен. – Встав, старик указал рукой на четыре походные раскладные койке, лежавшие стопой в углу. – Я возьму мешки для матрацев и пойду наберу в них соломы. Вы останетесь на ночь здесь, у Харбарда. А утром отправитесь, так?
– Мы все утром отправимся, – решительно произнес отец.
– Нет, – покачал головой Осия. – Конечно, я чувствую себя уже много лучше, дружище. Но пока мне необходимы лишь спокойная работа на свежем воздухе и крепкий сон, а не беготня до упаду по дорогам. – Он выставил ладонь вперед, будто отметая возможные уговоры. – Да и небезопасно там для меня. Не все поверят, что я… уже не тот, что прежде. И поэтому лучше мне все же остаться тут. – Старик мельком взглянул на дверь. – Здесь я под его защитой, а это кое-что да значит.
Какое-то время отец и Осия молча смотрели друг другу в глаза, потом отец пожал плечами.
– Как пожелаешь, Орфиндель. Как пожелаешь.
– Дело не в моем желании; просто иного выхода нет. Ничего, скоро я наберусь сил и можно будет трогаться в путь. – Он встал. – А сейчас, коли поели, пора спать.
Мэгги показала на пол возле камина.
– Мы с Торри устроимся здесь, если вы не против. Незачем делать вид, будто мы спим порознь, правда?
Торри от души надеялся, что в таком освещении ни отец, ни дядюшка Осия не заметили, как он покраснел.

Закрыв дверь и запрев ее на задвижку, Мэгги быстро разделась и, оставшись в обтягивающей майке и джинсах, нырнула под одеяло к Торри.
Тот уже засыпал, но, почувствовав обнимавшие его руки и услышав шепот прямо в ухо, очнулся, и его рука скользнула вдоль спины девушки.
– Не сейчас, – прошептала она. – Незачем заводиться – твой отец и дядя Осия спят в двух шагах от нас.
– Тогда что же…
– Выбирай, – снова прошептала Мэгги, жарко дыша ему в ухо. – Ты дежуришь первым или я?
Ну, это уж перебор!..
– Если бы дядя Осия или отец думали, что нам нужно…
– Тсс. Так как?
Он мог пуститься с Мэгги в спор. Черт побери, не только в спор; он вообще мог отказаться играть по навязанным ею правилам, просто заявив, что спать хочет, и все тут, а она пусть делает что хочет. Но Мэгги была упряма, как ослица, с нее могло статься всю ночь нести вахту, и тогда утром к ней лучше не подходи.
– Сначала я, – согласился Торри. – Потом ты, а потом…
– Нет, – раздался шепот в ответ. – Сначала я, потом ты. И больше никто. Только мы с тобой.
– Хорошо. Только…
Но Мэгги уже закрыла глаза, и ее тело расслабилось в его объятиях. Либо заснула, либо делает вид.
Да что тут происходит, черт побери?!
Торри нежно провел ладонью по волосам девушки. Как ни хотелось ему спать, один урок по вопросам чести он уже сегодня получил.
Юноша вздохнул. Эх, женщины, женщины… Без вас нельзя, и с вами тошно.

Глава 14
К Престолу

Все складывается как-то чересчур уж легко, непременно где-то должен крыться подвох, размышлял Йен под грохот колес экипажа.
Йен сидел против хода, уперев тупой конец Гунгнира под правым окном, где сходились стенка кареты и сиденье. Так юноша мог удерживать его руками в перчатках и не сходить с ума, что оружие ненароком кого-нибудь заденет.
Экипаж был тесный – коленями Йен практически упирался в колени Марты. Правда, это отнюдь не доставляло ему неудобств, особенно по сравнению с недавней тряской на лошади.
Он понятия не имел, как и из чего здесь изготовляли шины для карет, но колеса явно были надувными – они прекрасно справлялись со всеми колдобинами. Нечего и сравнивать с ездой верхом, если вспомнить жуткую постоянную тряску и то, как ты с каждым шагом коня колотишься стонущим от боли пахом о жесткое седло, умудряясь при этом еще и удерживать Гунгнир в чехле у правого стремени.
Часть нынешнего лета Йен провел с Д'Арно, прокладывая в доме его дяди электропроводку. Работать приходилось за гроши, однако если бы не Д'Арно, он бы не мог брать учеников в фехтовальном зале. Все это время Йен пребывал в постоянном страхе – боялся ненароком коснуться проводов под напряжением и тут же на месте, корчась в судорогах, отправиться на тот свет.
И было чего опасаться. Одно случайное прикосновение – и все.
Здесь та же история, если не хуже. Стоило лишь на секунду отвлечься, и один Создатель ведал, каким кошмаром это могло обернуться.
Впрочем, пока от Гунгнира больше всех страдал сам Йен, а не скакавшие рядом с экипажем, и не Арни Сельмо и Марта, которые сидели напротив.
– Похоже, ты вновь погрузился в глубокие думы, Йен Сильверстоун, – сказала Марта.
Девушка оделась по-дорожному, в нечто похожее на кюлоты. Коричневые штаны были довольно просторного покроя, и создавалось впечатление, будто на Марте доходившая до щиколоток юбка, с которой она решила надеть белоснежную блузу с кружевным узором в форме детского нагрудника. Рукава блузы также были просторными и перехвачены у кистей, а камербанд, широкий пояс-шарф, подчеркивал ее тонкую талию. Для прогулки верхом лучше прикида не найти, равно как и для того, чтобы волновать кровь Йену.
– Едва ли в глубокие, – ответил он.
– Ага, – подхватил Арни Сельмо, – наверняка тоже пытаешься сообразить, что за липкую кашу нам подавали на завтрак. Заливного угря, куриное желе?.. По мне так уж лучше простое дробленое пшено!..
Арни Сельмо не успел утром побриться и помятым видом сильно напоминал бродягу, хотя и одетого с иголочки – пока он спал, джинсы с рубашкой выстирали и отгладили, даже белые пуговицы на рубашке перешили – заменили их на овальные, кажется, костяные и довольно красивые.
Марта ответила бесцветной улыбкой.
Так ведь Арни говорил по-английски, то есть на непонятном для большинства местных языке, как в свое время Зейда Саул и Баба Ривка имели обыкновение переходить на идиш, если не желали, чтобы поняли Йен или его папочка.
Йен кивнул, будто соглашаясь с обоими.
– Я думаю, что все идет подозрительно гладко, – сказал юноша Арни по-английски. И тут же, словно спохватившись, повернулся к Марте, перейдя на берсмальский: – Нет-нет, Марта, просто я задумался о… о жуткой ответственности. – Перед тем как постучать затянутыми в перчатку пальцами по копью, Йен убедился, что оно надежно зажато в другой руке, также защищенной перчаткой.
– Точно, – согласился Арни. – Все куда проще, чем предполагал. Как он и говорил.
– А ты ему не доверяешь?
Арни фыркнул в ответ.
Наклонив голову, Марта деланно улыбнулась.
– Можно узнать, что вы обсуждаете?
– Да вот, пытаюсь убедить Арни, что все складывается благополучно, – ответил Йен.
– Не сомневаюсь, что так будет и когда вы окажетесь перед Столом. Если вы те, за кого я вас принимаю. – Марта тряхнула головой, словно отгоняя возможные протесты юноши, да так энергично, что ему почудилось, будто волосы ее зашелестели. – Знаю, вы сейчас приметесь все отрицать, и не мне уличать вас во лжи. Но ни в одном пророчестве не сказано, что Обетованный Воитель открыто возвестит о своем пришествии. Или, если уж на то пошло, что он вообще осознает свою миссию.
Узенькая, причудливо извивающаяся лесная тропа за окном сменилась довольно широкой дорогой, тянувшейся через равнину и поднятой над ней примерно на метр. В памяти Йена сразу же всплыла Северная Дакота, вот только цепочка гор, исчезавших в дымке где-то далеко на горизонте, смазывала сходство.
Вдруг к окну снаружи прилипла широкая физиономия Ивара дель Хивала.
– Наслаждаетесь поездкой? Я тоже.
Верховая езда явно входила в число многих дарований этого исполина. У него и вправду был вид самого счастливого человека на свете – хотя, чтобы заглянуть в окно, ему пришлось так съехать набок, что Йен не понимал, как он удерживается в седле.
– Достопочтенный глава отряда предложил остановиться в одной из деревень для полуденной трапезы, – объявил Ивар, – и надеется, что это не вызовет возражений ни у маркграфини, ни у герольда.
– Конечно, не вызовет, – кивнул Йен. – Я лично не против.
– Если Йен Сильвер Стоун не против, то как же могу быть против я? Наоборот, мне это в высшей степени приятно. – Лоб Марты прорезали симпатичные морщинки. – В последний раз я была в Престоле совсем еще маленькой, но до сих пор помню местные лакомства, которыми нас потчевали. – Девушка наклонилась к Йену, словно намереваясь доверить ему страшную тайну. – Есть такая рыба – местный деликатес, ее называют огненным ротаном… так вот, этих рыб специально разводят в водоемах, а потом готовят из них филе, приправленное особыми специями, состав которых держится в строгой тайне. Потом филе помещают в коптильни. Приготовление приправ, как и выбор времени отлова рыбы – настоящее искусство. Когда несколько лет назад наш главный повар попыталась раздобыть этот рецепт, ей ответили, что его раскроют лишь по личной просьбе моего отца. – Щелкнув пальцами, будто решив поставить точку на этой теме, девушка добавила: – Мой отец, разумеется, слишком мудр, чтобы лишать людей предмета их законной гордости.
Такое положение вещей было не лишено логики, однако Йен все же видел в нем изъяны. Впрочем, нельзя сказать, что прежде ему приходилось всерьез задумываться о проблемах управления маркграфством.
При этой мысли юноша невольно вздохнул. Кем бы он ни был, Обетованным Воителем он точно не являлся, и посему вряд ли есть смысл размышлять, что следует делать Обетованному Воителю.
Хорошо бы это поняла Марта… Несомненно, слухи о геройских подвигах Йена немало способствуют тому, что в один прекрасный момент она окажется в его постели; черт побери, будем объективны – пресловутого огненного великана он прикончил собственными руками, и если в качестве приза ему выпадет возможность прижать к себе обнаженное тело Марты, вряд ли его при этом будут мучить угрызения совести.
Но Йен был не из тех, кто, если потребуется, и тысячу раз способен повторить «Я тебя люблю», лишь бы в конце концов переспать с объектом своих вожделений, а титул «Обетованного Воителя» в этой связи казался ему куда коварнее вышеупомянутых заверений в вечной любви. Невольно он еще мог солгать, однако лгать умышленно…
Нет, ты – это твои поступки.
Он подался вперед, сжав в руках копье.
– Послушай, прошу тебя. Никакой я не Обетованный Воитель. Просто я совершил то, что совершил, и если ты поэтому считаешь меня кем-то особенным, – последнее слово вызвало улыбку Марты, – я тут ни при чем.
Трудно было заглянуть в ее глаза, чтобы не перехватило дыхание… Йен судорожно глотнул, потом заставил себя договорить.
– Я не тот, за кого меня здесь принимают, – твердо заявил юноша, поражаясь страсти, с которой он произнес эту фразу. – Меня не волнует, что думают обо мне твой отец и твои братья, но вот ты должна мне поверить. Должна!
Кольцо на пальце Йена начало пульсировать, как уже было однажды. Раз, два, три… оно билось в унисон с его сердцем.
Потом Марта кивнула.
– Я верю тебе, – произнесла девушка, положив ладонь на его руку.
Но это не имеет значения, говорили ее глаза.

Обед был подан на узком, видавшем виды столе, врытом в землю перед какой-то хижиной, очевидно таверной. Расселись на двух скамейках.
Контраст между этим столом, подходившим больше для пикника, и роскошными одеяниями гостей вызывал невольную улыбку. Пикник прочно ассоциировался у Йена с шортами-бермудами, футболками и кроссовками, большими пакетами из супермаркетов и раскисавшими от пролитых на них жидкостей бумажными тарелками, но никак не с изящной посудой из переплетенных стеклянных нитей, бокалами от знаменитых стеклодувов, серебряными вилками, поблескивавшими на солнце, или с плотной скатертью ручной работы, колыхаемой легким бризом.
Обеды в Вандескарде, по крайней мере в кругу знати, были чем-то сугубо торжественным – Марта переоделась в белое платье, в котором впору бы отправиться на бал, а два десятка ее телохранителей сменили кожаное обмундирование на шелковые накидки и просторные панталоны, более уместные у дверей будуара.
Но в каждом монастыре свой устав. Если кто и заметил, что Йен не переоделся к обеду, никаких комментариев не последовало. Точно так же никто не обратил внимания и на то, что небольшой загончик поблизости таверны срочно освободили от лошадей, чтобы разместить там Гунгнир. Йен воткнул копье в землю в центре загона, предусмотрительно напомнив, чтобы расставили часовых – четверо солдат в ливреях встали по углам.
Еда в придорожной харчевне оказалась весьма недурной. Черт возьми, даже отличной! Фирменное блюдо вкусом напоминало копченую лососину; выяснилось, что это рыба с белым мясом, похожая на камбалу, только поменьше, удивительно сочная, мясистая – ничего подобного Йен до сих пор не пробовал. Густой зеленый соус подали в миниатюрных раковинах, он оказался весьма острым, причем острота эта чувствовалась не сразу – отправишь в рот полную ложку, пару секунд ничего, а потом глаза на лоб лезут.
Разговор в основном вертелся вокруг политики. Казалось, мысли местного дворянства целиком поглощены интригами и борьбой за места у Стола; те, кто занимал места у Стола, в совокупности и составляли Престол. Объективности от них требовать не приходилось, поскольку практически все они были Тюрсонами и обращались друг к другу соответственно. По подсчетам Йена, существовало три разных Эрика Тюрсона: маркграф, просто граф и претендент на титул графа. Марта же разъяснила, что за Столом сидели четыре Эрика Тюрсона.
Ивар дель Хивал неформально возглавил дальний конец стола, поглощая огромное количество вина и подстрекая рассевшуюся вокруг солдатню за ним угнаться. Йен с трудом сдерживал раздражение по поводу то и дело раздававшихся взрывов пьяного хохота, однако приписывал его своему негативному отношению к спиртному.
– Не пойму, почему ты сердишься, – промолвила, наклоняясь к нему, Марта. От ее волос исходил умопомрачительный аромат лимонов и роз. Девушка сидела по правую руку от Йена – или, если уж быть совсем точным, вынудила его сесть по левую руку от себя на конце скамьи.
– Да вроде бы ничего меня не сердит, – со вздохом ответил он, машинально теребя пальцами серебряную прищепку, крепившую скатерть к столу.
– Конечно, ничего, – повторила Марта. – Ты только что просто испепелил взглядом своего друга Ивара дель Хивала, а потом, видно, устыдившись злых мыслей и порицая себя, мотнул головой.
Вот уж с кем не стоит играть в покер , подумалось вдруг Йену.
– Ну, ничего серьезного.
– Знаю, – ответила она. – Если бы было что-то серьезное, ты бы призвал его обнажить свой меч.
Юноша был готов поклясться, что сидевший на другом конце стола Ивар дель Хивал не мог услышать ее шепот, однако исполин тут же встал и жестом подозвал к себе коренастого солдата, фигурой напомнившего Йену этих помешанных на бодибилдинге кретинов, часами изнуряющих себя в спортзалах ради того, чтобы в один прекрасный день превратиться в бесформенную груду мышц.
Ивар дель Хивал и его противник, выхватив учебные мечи, салютовали друг другу и стали в позицию.
Как и ожидал Йен, Ивар вначале несколько раз попытался досадить своему оппоненту серией отвлекающих ударов, потом, сделав обманный выпад, нанес укол прямо в грудь. Более опытный боец не обратил бы внимание на финты Ивара дель Хивала, как и на его попытки верховодить в схватке, а навязал бы свою линию, но качок был явно слабоват. Ивар дель Хивал, улучив момент, с удивительным проворством – при его-то комплекции – сделал шаг назад, парировал удар, отвел клинок противника вниз, потом вверх, энергично прыгнул вперед и нанес второй укол.
Йен невольно усмехнулся. Ивар дель Хивал учился фехтовать на рапире у него, сам же Йен постигал у Ивара дель Хивала азы боя на мечах. И для бойца, влившего незадолго до схватки столько спиртного, сколько Ивар, он держался чертовски хорошо.
– Здорово дерется, – сказала Марта, когда Ивар дель Хивал, небрежно швырнув меч одному из слуг, вернулся к столу, обняв своей ручищей за плечо недавнего противника.
– Здорово, – согласился Йен.
– Но ты все равно лучше.
Вряд ли в ее улыбке был вызов, разве что совсем чуточку, будто она сама с трудом верила в свои слова.
– Лучше, говоришь? – через стол прогудел Ивар дель Хивал. Он снова поднялся. – Я слышу, ты утверждаешь, что сумеешь побить меня – и это в такой чудный день, как сегодня?
Йен пожал плечами. Ему доводилось побеждать Ивара дель Хивала, даже фехтуя «вольным стилем», который, по сути, представлял собой слегка прикрытую правилами форму дуэли. Йену пришлось тогда попыхтеть – от большей части своего арсенала приемов боя на рапире юноша вынужден был отказаться, но длинные руки, гарантировавшие превосходящую дистанцию удара, и подвижность обеспечили ему превосходство над Иваром дель Хивалом, которому не помогла и незаурядная сила. При чем тут сила? В конце концов, фехтование, даже на мечах, – не армрестлинг.
– Пожалуй, – произнес юноша, вставая.
– Что ж, поглядим, – ответил Ивар дель Хивал, кивнув слугам, чтобы те подали мечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26