Она жаждала его прикосновений и чувствовала, как тоскует ее женское естество. Митч заполнил пустоту в ее жизни и принес ей счастье. Одиночество исчезло, она больше не одна, две половинки соединились в единое целое.– Я хочу тебя, Джинни! – прошептал Митч, покрывая ей поцелуями лицо. – Останься со мной!У нее радостно дрогнуло сердце.– Я тоже хочу тебя, Митч! – призналась Джинни, сгорая от желания и страсти. Она обняла его крепче и притянула к себе. – Мне не верится! – прошептала она, подняв голову, чтобы поцеловать его под подбородком. – Так бывает только в кино.Он завладел ее губами и понес свою легкую ношу в спальню. Там он осторожно опустил Джинни на кровать и, встав перед ней на колени, снял с нее туфли. Кончики пальцев скользнули по ее ноге, поднимаясь все выше и оставляя после себя лед и пламя. Когда Митч заговорил, голос у него звучал хрипло:– Никаких сожалений, Джинни.Эти слова подействовали на нее как холодный душ. Это была ночь вне времени, особая ночь для них, но не клятва на будущее и не обещание, ради которого она могла бы жить.– Никаких, – согласилась она.Потянувшись, Джинни сжала его лицо ладонями и снова поцеловала. Чувствуя себя смелой и дерзкой, она отдала ему власть над своим телом. Один лишь раз она возьмет то, что ей предлагают, оставив сожаления в стороне. Джинни любит Митча, почему же она должна лишить себя удовольствия провести ночь в его объятиях?Когда он поднялся и осторожно опрокинул Джинни на кровать, она сомкнула руки у него на шее и потянула его на себя.Между поцелуями и взаимными ласками они медленно раздели друг друга. Вспыхнувшая страсть смела все преграды, и нахлынувшее желание соединило их…Прежде чем Джинни заснула, у нее промелькнула тревожная мысль: уж не призналась ли она ему в любви?Когда Митч открыл глаза, комнату заливал яркий дневной свет. Рука Митча обнимала восхитительно теплое женское тело, уютно прильнувшее к нему. Голова Джинни покоилась у него на плече, рука лежала на его груди. Их ноги переплелись.Митч медленно, стараясь не разбудить Джинни, повернулся, чтобы лучше ее видеть. Белокурые волосы, мягкие и шелковистые, разметались по его руке. Во сне она выглядела очень молодой. Следы всех тревог и забот дня исчезли с ее лица.Митч удивился, почувствовав вновь возникшее желание. Он разбудит ее поцелуем и станет ласкать это волнующее хрупкое тело, пока оно не загорится огнем, пожиравшим их прошлой ночью. Она была ласковой, любящей и страстной. Ни вины, ни сожалений.Он снова займется с ней любовью, на этот раз при ярком свете наступившего дня. Он взглянет ей в глаза и увидит все чувства, которые пробудил в ней новый шаг в их отношениях.И что потом?Митч отогнал от себя мысль о будущем. Достаточно и того, что она в его постели и он может разбудить ее поцелуем. И посмотреть, к чему это приведет.Он медленно перетянул Джинни к себе на грудь и разбудил ее поцелуем.«Никаких сожалений», – сказал Митч прошлой ночью. Стоя под душем, Джинни мучилась раскаянием. Она пыталась убедить себя, что не ожидала уверений в вечной любви, не надеялась, что ночь, проведенная вместе, как-нибудь изменит Митча. Она не ждала, что он потеряет голову от любви к ней.Но это была ложь.Джинни хотела всего этого. Она мечтала о том, чтобы говорить с ним, дотрагиваться до него, когда ей захочется, закрывать дверь, когда они останутся наедине, и целовать его до тех пор, пока вспыхнувшая в нем страсть не соединит их тела.Джинни отчаянно пыталась восстановить душевное равновесие. Словно пробудившись ото сна, она схватила салфетку из махровой ткани и начала яростно тереть тело. Глупо мечтать о неосуществимом, разве тетя Эдит не говорила ей это?Прошлая ночь оказалась внезапным чудом, но вернулась реальность. Им нужно успеть на рейс до Далласа, и к ужину они уже будут на ранчо. Несколько минут назад она позвонила туда и поговорила с Джоуи. Он ее главная забота.Скоро ли возвратится Хелен? Как Джинни удастся уйти от Митча, не оглянувшись, и одной смотреть в лицо будущему?Почему Митч не может любить ее так, как она любит его? Возможно ли соперничество с умершей женщиной?Джинни надела новый костюм, словно доспехи. Она не поддастся желанию снова прикоснуться к Митчу. Временный секретарь сыграет свою роль. Полная решимости не поддаваться искушению, она вошла в гостиную.Митч стоял у окна, глядя на оживленные улицы. Знаменитый лос-анджелесский смог повис над городом, туманцая дымка серебрилась в лучах утреннего солнца. Джинни вошла, и Митч обернулся. Лицо у него было отсутствующее, и она обрадовалась, что оделась соответственно роли, которую собралась играть.– Ты готова? – спросил он.Джинни кивнула. Он поднял трубку, вызвал коридорного и заказал такси.– Я позвонила Джоуи. – Джинни нарушила неловкое молчание, вертя в руках ремешок сумочки. Ей было легче смотреть в окно, чем на Митча. – Он чувствует себя хорошо, у него ничего не болит, и он хочет ездить верхом.– Как только врач разрешит, мы попробуем посадить его на спокойную лошадь.Отчего не посадить? Только будут ли они жить на ранчо, когда у Джоуи снимут повязки?– Джинни…Стук в дверь помешал Митчу договорить. Пришел коридорный за багажом.С этой минуты любой интимный разговор стал невозможен. Такси быстро доставило их в международный аэропорт Лос-Анджелеса. Как только они прошли контроль, Митч предложил перекусить. У Джинни не было аппетита, но пришлось соблюсти приличия.Возвращение домой показалось ей бесконечным. Она взяла в самолет два журнала и прочитала их от корки до корки. Митчу тоже не хотелось говорить о прошлой ночи, и он погрузился в работу, связываясь по телефону с Далласом и подтверждая некоторые решения, принятые в Лос-Анджелесе.Когда они сели в его машину, Джинни притворилась, что спит. Ей не хотелось разговаривать, надо было восстановить душевное равновесие и вновь овладеть ситуацией.Митч ни словом не намекнул, что прошлая ночь что-то значила для него, и его отчужденность сводила ее с ума.Едва войдя в дом, Джинни бросилась в комнату сына, обняла его и почувствовала, что жизнь вновь обретает устойчивость. Реальность – это не сказочная мечта о Митче, а ее любимый сын, который нуждается – в ней.– Я скучал по тебе, мамочка, – признался Джоуи.– Я тоже, милый.Она быстро скинула жакет и устроилась рядом с Джоуи.– Расскажи мне, чем ты занимался.– Привет, Митч! – радостно сказал Джоуи.Митч стоял, прислонившись к дверному косяку. Сердце у Джинни замерло.– Привет, Джоуи! Как поживаешь?– Я уже почти здоров! Тетя Эмилин говорит, что, если бы у меня было еще больше энергии, они бы продавали ее в бутылочках. – Мальчик едва не подпрыгивал на кровати. – У Роситы есть разные игры, и мы играли в них. «Страна сладостей» – моя любимая, только нельзя выиграть настоящую конфетку. И еще есть «Горки и лестницы». Ее внуки играют в них, и я тоже научился. Тетя Эмилин показала мне, как играть в «Рыбу». Мамочка, давай сыграем в карты. Я хорошо играю. Тетя Эмилин говорит, что я прирожденный игрок.Джинни кивнула и рассмеялась, чувствуя, как Митч мрачно маячит в дверях. Время от времени она бросала на него быстрый взгляд, пытаясь догадаться, о чем он думает.– Похоже, тебе было весело. Мы возьмем карты домой, – пообещала она.– У нас еще есть где-то карты. Джоуи может взять пару колод, – предложил Митч.Джинни подняла на него глаза. Может, пригласить его войти и сесть на кровать, рассказать Джоуи об их поездке? Но разве она смеет сделать это? Не пытается ли она извлечь из их отношений больше того, что в них есть? Или все-таки Митч хочет, чтобы она его попросила?– Входи! Расскажи Джоуи, в какие карточные игры ты играл в детстве, – неуверенно сказала она.На мгновение Джинни показалось, что он войдет, но Митч выпрямился и отвернулся.– Мне нужно работать.Сердце у нее упало. Она надеялась…– Мамочка, я видел собачку! Ее привел мистер Парланс. Росите она не понравилась, но тетя Эмилин сказала, что это хорошая собачка. У нее нет хвоста, но она виляла им все время и даже лизнула меня!– Жаль, что я не видела ее. Значит, она тебе понравилась?Джинни пыталась сосредоточиться на оживленном рассказе Джоуи, но ее мысли были с Митчем. Пошел ли он переодеться? Или отправился в офис и закрылся в кабинете?Поездка в Лос-Анджелес уходила в прошлое.Эмилин ждала Джинни, чтобы приступить к ужину. На Джинни все еще были юбка и блузка, в которых она прилетела из Лос-Анджелеса. Эмилин ее туалет одобрила.– Они не такие женственные и нарядные, как платья, которые вам нравятся, – заметила Джинни, занимая за столом свое место.– Да, мне нравятся мои платья, – удовлетворенно призналась Эмилин, – но они идут не всем. А вам ваш наряд подходит, вы выглядите в нем взрослее. Как вам понравилось в Лос-Анджелесе? Я не была там целую вечность. Если бы мы все поехали туда, мы сводили бы Джоуи в парк развлечений, пока Митч занимался бы своей работой.– Я поехала, чтобы помочь Митчу, – мягко напомнила ей Джинни и улыбнулась Росите, которая вошла в столовую, неся поднос с жареной говядиной и гарниром из молодого картофеля. – Спасибо, что доставили Джоуи удовольствие, играя с ним в настольные игры.– Он чудесный ребенок. Если он еще будет здесь, когда внуки приедут навестить меня, они будут замечательно играть вместе, – сказала Росита.– А почему его может здесь не быть? – удивилась Эмилин. – Как только ему снимут повязку и убедятся, что глаз зажил, он вполне может резвиться. Джек сказал, что Джоуи может помогать ему заботиться о какой-нибудь спокойной лошади, если, конечно, ты не будешь возражать, Джинни. В этом возрасте у Дейзи уже был пони, хотя она не сама ухаживала за ним – для четырехлетнего ребенка это слишком трудно. Но она ездила под присмотром и любила приходить и разговаривать с пони. И кормить его морковкой. Помнишь, Росита?– Конечно, помню, сеньорита! Я принесу булочки.На столе стоял прибор Митча, но он не появился.– Митч сказал, что вы научили ее играть в «Рыбу», – заметила Джинни.– В дождливый день Дейзи любила поиграть в эту игру. Она играла с Марлис или Митчем, или они играли втроем. Особенно зимой, когда Митч не работал на воздухе или не уезжал в Даллас. Я всегда буду скучать по ним, они ушли от нас слишком рано, – проговорила старушка.Джинни кивнула, думая, не эту ли картину увидел Митч, стоя в дверях: эхо счастливого времени, когда он и его жена играли со своей дочерью. Неудивительно, что он не захотел присоединиться к ним.Джинни пыталась не обращать внимания на его пустующее место и вслушаться в разговор Эмилин, но в памяти всплывал последний ужин с Митчем и то, что было потом…На следующее утро Джинни облачилась в привычные джинсы и пуловер. Ей нужно работать, нельзя жить несбыточными фантазиями.Войдя в офис, она удивленно замерла: за ее столом сидела безупречно одетая и ухоженная женщина. Она подняла голову и взглянула на Джинни.– Вы, должно быть, Джинни Морган.– А вы – Хелен.Внутри у Джинни все оборвалось – помощница Митча возвратилась так же внезапно, как и уехала.– Митч уехал рано утром, я вернулась как раз перед его отъездом, – Хелен оглядела стол. – Вы вполне справлялись с работой в мое отсутствие. Конечно, он сказал мне, что у вас нет специальной подготовки. Это многое объясняет.Джинни вспыхнула от смущения – она старалась изо всех сил, но, конечно, ей никогда не стать таким образцовым секретарем, как его личный помощник. Значит, Хелен вернулась…– Я надеюсь, что здесь все в порядке. И что ваша мама выздоровела.– Подшивки сделаны своевременно, входящая и исходящая корреспонденция внесена в журнал, так что я сориентируюсь. Моя мать выздоравливает, с ней останется ее сестра. Поэтому я и приехала.Это была ясная и понятная отповедь.– Я буду в доме. Дайте мне знать, если не сможете найти что-нибудь, – проговорила Джинни, резко повернулась и пошла в дом.Ей больше незачем оставаться на ранчо и вообще в Техасе. Завтра Джоуи снимут повязку, и их врач во Флориде прекрасно сможет наблюдать его в течение следующих месяцев. Благодаря щедрости Митча, у нее сохранились деньги, отложенные на операцию. Их должно хватить на оплату послеоперационного врачебного наблюдения.Правда, Джинни осталась должна Митчу, но она займется этим, как только возвратится домой и найдет постоянную работу.Джинни вошла в дом и поднялась в свою комнату – в лиловую, а не розовую, в которой она могла бы выглядеть раскрасневшейся. Печальная улыбка появилась у нее на лице, когда она вспомнила забавные слова Эмилин в тот первый день. Как ей будет не хватать этой старушки!Джинни вытащила чемодан из стенного шкафа и начала складывать вещи. Потом она соберет вещи Джоуи, и утром они отправятся в Даллас, где его осмотрит хирург. А затем поедут во Флориду. Если им повезет и ее старенькая машина не сломается на обратном пути, через несколько дней они будут дома.Ей придется позвонить Тому и узнать, сохранилось ли ее место. И нужно будет навести справки о курсах по деловому администрированию. Ей понравилось работать в офисе. Если она найдет время, она продолжит учебу.Аккуратно сложив деловой костюм, Джинни с нежностью провела пальцами по мягкой ткани. Он идеально подойдет для будущих собеседований. Каждый раз, надевая этот костюм, она будет вспоминать Митча и их головокружительное путешествие в Лос-Анджелес.– Что ты делаешь?Митч стоял в дверях, держа в руке широкополую шляпу. На нем были пыльные джинсы и грязные сапоги, от него пахло лошадьми и скотом. Сердце у Джинни затрепетало.– Собираю вещи. Хелен вернулась.– Я видел ее. Она сказала, что ты приходила в офис, но помощь ей не понадобилась. – Митч взглянул на открытый чемодан. – Уезжаешь?– Думаю, так будет лучше всего. Тебе я больше не нужна, потому что Хелен уже здесь. Завтра я покажу Джоуи хирургу в Далласе, и мы поедем домой.Митч долго смотрел на нее. Не в силах выдержать его взгляд, она вновь принялась складывать вещи.– Не уезжай, – удивительно низким голосом произнес Митч.– Что?Джинни подняла на него глаза. Митч сосредоточенно изучал ковер.– Не уезжай, останься, мы найдем тебе какое-нибудь занятие.О чем это он?– Какое? Я не ковбой, я всего лишь временно замещала секретаря. Чтобы работать полный рабочий день, мне нужно учиться. Но второй секретарь тебе не нужен.– Мы найдем что-нибудь.– Я не могу остаться, мы и так навязались вам.Джинни не хотела благотворительности. Она надеялась, что честно выполняла свою работу в офисе, и теперь все кончено.– Вы не навязывались. Джоуи нравится здесь, Эмилин рада ему. Он уже достаточно большой, чтобы иметь пони.– Которого я не могу себе позволить.Зачем он мучает ее?– Я могу, – возразил Митч.Джинни покачала головой, удивляясь его упрямству. То, что он богат, еще не дает ему права требовать ее согласия.– Мы и так в долгу перед тобой за операцию.– Ты оказала мне помощь, когда я нуждался в ней. Считай, что мы квиты.Джинни так не считала, но не стала спорить. Дома она разберется со своими доходами и расходами и вышлет ему деньги в счет погашения долга.– Тебе не удалось поступить в колледж. Останься. Пойдешь на курсы. Подумай, хочешь ли ты еще стать архитектором. Осенью Джоуи начнет ходить в школу в Тамблвиде. Днем он будет под присмотром Эмилин и Роситы.– Митч! Я не могу остаться. У меня нет работы, мои сбережения скоро закончатся, и я не могу позволить тебе оплачивать счета за мое обучение.Одно дело – операция Джоуи, для сына она готова даже поступиться чувством собственного достоинства; но сейчас Митч говорит совсем о другом.– Ты можешь остаться и поступить в колледж, если выйдешь за меня замуж. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Кажется, у нее слуховые галлюцинации. Она изумленно посмотрела на него. Надежда расцветала, словно прекрасный цветок. Замуж? За Митча?Она откашлялась.– Замуж?Он посмотрел ей в глаза и кивнул.– Выходи за меня и оставайся в Тамблвиде. Джоуи полюбил ранчо. Ты же говорила, что тебе здесь нравится.Тысячи вопросов теснились у Джинни в голове, но от неожиданного счастья все они улетучились. Митч хочет, чтобы она осталась! Он хочет жениться на ней!Не отводя от него взгляда, она пошла к нему.– Ты уверен?Митч протянул к ней руки и, когда Джинни приблизилась, обнял ее.– Я весь в пыли и поту после езды верхом, – сказал он, глядя ей в глаза.– Мне все равно. – Она встала на цыпочки и, обхватив его за шею, поцеловала. Любовь переполняла ее. Она любит его, а он любит ее. Они проживут вместе всю жизнь!Она расскажет об этом Джоуи. И Эмилин. И Мэгги.– Я люблю тебя, Митч, – прошептала она, не отрываясь от его губ.Он слегка отодвинулся.– Тогда решено, мы поженимся, и ты останешься здесь. Позволь мне принять душ, и потом мы сообщим остальным. – Митч провел большим пальцем по ее влажным губам. – Я думаю, Джоуи обрадуется.Не размыкая рук, Джинни улыбнулась. Он принадлежит ей! Она может дотрагиваться до него, когда захочет. Ей хотелось забраться на крышу и поведать эту новость всему миру! Поместить объявление во все ежедневные газеты, залепить им все доски для афиш!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12