Така перебил его:
— Старший брат Атари уже отправил сообщение в Эмиргергер. Так что Император уже знает о ссоре своих вассалов.
Хэст повесил голову. Он долго молчал, и монах возобновил разговор:
— И куда ты теперь?
Подозрение поднялось в затравленном обстоятельствами рыцаре, но после мгновенного колебания он отброс» настороженность. Чем мог помешать ему затерянный в лесу монах, тем более направляющийся прочь из этих мест? Хэст был уверен, что скажет правду, но губы сами собой солгали.
— Спрячусь где-нибудь. Дождусь императорского решения…
Брат Така кивнул, словно говорил: «Ну да, конечно как же иначе?»
— Тебе к Винтимилли надо, — сказал он, раскину мозгами, — или к нам… Ты подумай, Братство тебя при мет. Мэй приняли и тебя примем!
— Мэй? — Хэст дернулся, словно получил удар по лбу.-Мэй у вас?
— Да. — Така широко раскрыл глаза от удивления.-А ты не знал?
Рыцарь не стал отвечать.
— Где она?
— Тут недалеко. В монастыре под Гэйлем. Жива, здорова…
— Как?
— Не знаю. Я ее едва видел. Ее да трех воинов. Мы из ворот — они в ворота. Хэст почувствовал, что губы помимо воли растягивает глупейшая улыбка. Жива! Здорова! В безопасности!!! Он вскочил, хотел спрыгнуть с телеги и бежать с радостной вестью к чародеям, но тут же сел.
— Ты что?
Он отмахнулся от монаха и надолго задумался. Мысль, что залетела в голову, того заслуживала. Теперь, когда забота о Мэй вышла из его сердца, он подумал о своих колдунах, именно о «своих». С этого мгновения их дороги расходились. Они пойдут искать свои сокровища к замку Трудьда, а его путь — к Гэйлю.
Рыцарь за эти два дня настолько привык считать их своими, настолько привык к той незримой мощи, что стояла за его спиной со вчерашнего дня, что ощутил что-то вроде обиды, когда подумал, что потеряет их.
Он тряхнул головой. Нет. Отказываться от такого подарка судьбы, как господа дворянские путешественники, было глупо. Силы сделать это у него не было. Оставался путь коварства. Он ломал голову, а ничего не понимавший монах сидел рядом и наливался вином.
— Не беспокойся о ней! — сказал брат Така. — Ничего с ней плохого не случится!
Хэст промолчал, не услышав монаха.
— Трульд не посмеет.
— Трульд? — очнулся Хэст. — Почему?
— Сила Братства неизмерима! Что в сравнении с ней сила Трульда? Дым! Сила Братства — это часть силы Кархи…
— Сила Кархи, — как эхо откликнулся Маввей, — Сила Кархи!
Решение пришло само собой. Он вскинул голову, и монах увидел улыбку на его губах.
— Ночевать тут собираетесь?
— Да.
— Не выйдет. Соберешь своих и уйдешь, как только взойдет Мульп.
Монах не стал перечить и даже не поинтересовался, почему так нужно, просто кивнул. Хэст, ничуть не сомневавшийся в том, что все так и будет, продолжил:
— Как в монастырь попасть?
— Через ворота.
— Ночью.
— Ночью? — Брат Така поскреб голову. — Ночью все. спят. Ворота не откроют, хоть лбом стучи.
— Потому и спрашиваю. Другой ход есть? Монах насупленно смотрел на него, словно собирался проглотить язык, а потом неожиданно улыбнулся, махнул рукой, мол, будь что будет.
— Есть! Расскажу, как найти!
…«Новгородцы» стояли рядом с костром, ловя живое тепло огня. Стояли спокойно. Никто не донимал их вопросами. Из окружающих кто спал, а кто странно приплясывал, стоя на одном месте, готовясь ко сну. Мартин, не стесняясь, зевнул:
— Пора и нам баиньки. Сергей оглянулся:
— Тут?
Штурман уловил в его голосе нерешительность. Он посмотрел на окружавших их людей. Лица у них были самые обыкновенные, но воображение Сергея наделило их всеми пороками. Колеблющееся пламя делало их похожими на людоедов, собравшихся у костра, чтобы получить свою долю мяса от залетных космонавтов.
— Ну, может, не прямо тут, а где-нибудь рядом… Палатки-то нет, а без огня холодно.
Сзади неслышно подошел Хэст. Свет костра упал на улыбающегося рыцаря.
— Хорошие новости? — спросил Марин. Он не сомневался, что ответит рыцарь. Его улыбка, еще невиданная штурманом за время знакомства, говорила сама за себя.
— Да. Мэй жива и находится в монастыре, куда направляются паломники.
Сергей первым сообразил, что это означает.
— Значит, завтра мы расстанемся?
— Да. Я пойду в монастырь.
— Мы рады за вас.
— А кто это, ну тот, с кем вы толькочто разговаривали? И вообще, что это все такое? — Он обвел рукой поляну, где живописные туземцы готовились коротать ночь.
— Это паломники. Они идут в Гэйльский монастырь Братства, а ведет их к благодати Младший брат Така.
— У вас есть брат? — поинтересовался Мартин. Хэст вспомнил Мэй, улыбнулся:
— Нет. У меня только сестра, а брат Така… Он Брат по Вере.
Мартин только плечами пожал, не пожелав вдаваться в тонкости.
— Как сложно все тут у вас. Братья… Сестры… Сергей кивнул в сторону ближнего костра:
— А они… ничего?
— Что значит «ничего»?
— Не съедят? — натянуто усмехнувшись, спросил Сергей. — А то мало ли что…
Маввей рукой коснулся теплой земли, ногой подвинул ближнего паломника и растянулся перед костром.
— Ничего… Им сейчас не до нас, да и уйдут они скоро. Спите. Они нас в обиду не дадут.
Мартин, засыпая, не чувствовал ни страха, ни холода и спал так же спокойно, как если бы спал за стенами «Новгорода». За эти дни он уже привык к дикой жизни и провалился в сон, как в яму. Ему снился «Новгород» — не руины, оставшиеся после посадки, а тот корабль, на котором он летел сюда.
Из сна его выдернул истошный крик:
— Украли!
Еще не сообразив, что к чему, он покрылся холодным потом — не так уж много у них было того, что можно было бы украсть. Сжимая в себе страх, он вскочил, приготовившись считать потери. Луч фонаря уперся в дальние кусты, осветив протирающего глаза Хэста, и ползающего по земле Сергея, и разбросанные разрядники, и ранцы НАЗов. Штурман облегченно вздохнул. Все мелочи, самое главное — он сам и Сергей были на месте.
— Что украли?
— Индикатор! Индикатора нет!
Инженер рылся в нагрудном кармане, словно его не оставляла надежда, что прибор все же отыщется там в каком-нибудь из дальних углов.
— Паломники?
— А кто еще?
Мартин повернулся к рыцарю:
— Их надо найти!
Ветер вздул пламя над пышущими жаром углями, и в этой вспышке склонившийся над землей Хэст показался Мартину похожим на молодого хищного зверя. Ноздри его зашевелились, а сузившиеся глаза пристально рассматривали траву под ногами. Потом рыцарь провел ладонью над примятой травой, растер между пальцев комочек сухой земли и прислушался, как песчинки тонкой струйкой стекают вниз.
Сергей и Мартин молчали, боясь спугнуть творившееся у них на глазах следопытское колдовство.
— Давно ушли… Четверть ночи в пути… — сказал наконец он.
— Догоним?
Хэст не стал ничего отвечать, и тогда Сергей снова спросил:
— Догоним?
Инженер ясно слышал, как переводчик перевел вопрос, но Хэст не спешил отвечать. У Сергея сжалось сердце. Если уж туземец, плоть от плоти, кровь от крови этого мира, не знает ответа, то…
— Догнать да схватить любого можно… — пробормотал рыцарь. — Если он, конечно, не дух… Знать бы только, куда бежать.
От этих слов Сергей ожил, словно глотнул живой воды.
— Узнаю! — пообещал он. — Сейчас и узнаем! Он рывком пододвинул к себе НАЗ и сунул руку глубоко внутрь. Мартин понял, что инженер хочет запустить в дело сберегаемого им последнего «воробья».
— Подожди!
— Чего ждать? Уйдут!
— Уже ушли.
Мартин опустил голову, задумался. Хэст, с тщательно скрываемым самодовольством, смотрел на господина благородного Штурмана. И вдруг он подумал, что колдуны не бросятся очертя голову по указанному им следу, а постараются колдовством найти потерю. От этой мысли внутри у него стало холодно. Перед глазами мелькнул ряд разрезанных пополам полурыцарей. Повернувшись боком, он осторожно пощупал упрятанную за кирасой волшебную шкатулку. Дурацкая мысль шевельнулась в голове и пропала. «А вот что они со мной сделают, если узнают, как я их…» Он не позволил себе додумать ее до конца. Срочно требовалось придумать что-нибудь, чтобы спасти себя и Мэй.
— А обойтись без нее никак нельзя? — спросил он. — — Если что, я отдам золотом по весу…
— Нельзя, — отозвался Мартин. — Есть вещи ненужные, есть нужные, а эта — нужнее не придумаешь…
— Ну, может, как-нибудь…
— Нет, господин благородный рыцарь. — Господин благородный Штурман тер лоб, занятый другими мыслями, и все за него объяснил господин благородный Инженер:
— Это ключ от заколдованного замка. Только с его помощью можно усмирить злого духа, охраняющего замок, и открыть его двери.
— Придумал! — сказал штурман и полез в свой НАЗ. Хэст Маввей Керрольд стиснул пальцы в кулаки и забормотал молитву, призывая Карху превозмочь чужое колдовство и спасти его от колдовского гнева и неизбежной смерти. Мартин вытащил бинокль. Увидев волшебные трубки, Хэст почувствовал; как спина становится мокрой. Как он мог не подумать об этих волшебных" трубках, что делали невидимое видимым? Вот сейчас господин благородный Штурман развернется да как посмотрит на него!
От страха его прошиб пот.
— Я на дерево, — сказал Мартин Сергею, не обращая внимания на вытянувшееся от огорчения лицо туземца. — Посмотрю, куда они пошли.
Маввей разжал стянутые напряжением зубы.
— А что искать? Я и так знаю, куда они пошли. Мартин отпустил ветку и повернулся к нему:
— Ну?
— В монастырь, что под Гэйлем. Брат Така говорил… Так и не поднеся к глазам свои волшебные трубки, господин благородный Штурман сунул их обратно в мешок за спиной. Хэст словно заново родился. Он украдкой вытер пот со лба, думая, что одну неприятность он, слава Кархе, преодолел. Теперь нужно было только продержаться до монастыря, а там, рядом со святым местом, колдовская сила должна была пойти на убыль. Должна! А как же иначе?
— Тогда веди!
Эта ночь наверняка не была создана для походов через лес, но дело требовало того,
Хэст ломился сквозь кусты и ругался, не боясь, что его хоть кто-нибудь услышит. Сергей на ходу вслушивался в слова, как в музыку, как в шум ветра или крик птицы, — в переводчике слов, что употреблял рыцарь, не было, и инженер догадывался, почему они не вошли в лексический словарь землян, хотя аналоги там, безусловно, имелись. Сперва это было интересно, потом он перестал обращать на рыцаря внимание, а потом все это стало ему надоедать. Ходьба по ночному лесу плохое подспорье для занятия лингвистикой. Деревья требовали к себе внимания больше, чем ругающийся рыцарь, но спустя какое-то время стволов вроде стало меньше, но тут ругань, лившаяся из рыцаря непрерывным потоком, постепенно стала стихать, словно кто-то в голове у Маввея заворачивал ругательный кран. Слова вылетали все реже и наконец Превратились в шипение, и Сергей понял, что враги где-то рядом.
Не прошло и десяти минут, как их поводырь остановился перед полосой кустов, тянувшихся и вправо и влево. Когда «новгородцы» стали рядом, он раздвинул ветки и сказал, кивнув в темноту перед собой:
— Тут! За этими стенами.
Мартин посторонился, вглядываясь в дыру. За кустами, глыбой мрака, более черной, чем темнота, громоздилось приземистое, всего в четыре этажа, здание. Мартин скинул НАЗ, достал бинокль и несколько минут молча рассматривал стену. Маввей за его спиной, как и давеча у костра, зашевелился, начал переминаться с ноги на ногу что-то шептать.
— Метров шесть! — наконец сказал штурман. — Не перемахнешь. С шестом если только.
— А вон ворота, — сказал Сергей, понимая, что не заметить их мог только слепой.
— Что — ворота?
Штурман на ворота не смотрел, а вел биноклем вдоль зубчатой стены к башенке, что стояла на изгибе. Там стена поворачивала в сторону и пропадала в кромешной
— Ворота хорошие, крепкие…
Мысли его были далеко, и говорил он сквозь зубы:
— Закрыты наглухо… Не отопрут, сколько ни проси… Сергей хмыкнул:
— А кто просить-то собирается? Всего и делов-то — петли срезать. Да внутрь…
— Вот-вот… Там за воротами нас и встретят, — сказал вдруг Хэст, перестав приплясывать.
— Лучники?
Чтобы задать этот вопрос, Мартину не потребовалось даже ума — хватило здравого смысла.
— Пращники, — поправил его Маввей. Потом подумал и добавил для объективности: — Хотя луками братия также не худо владеет.
— Придется их всех поубивать, — весело предложил Сергей. — Тех, кто индикаторы ворует!
Мартин и Хэст побледнели, но штурман ничего не возразил и только Хэст отозвался:
— Чтобы их поубивать, их на стену выманить нужно. А как?
— Никого убивать не будем! — тахо сказал Мартин. — Хватит. Наубивались! И вообще… Все, что вы предлагаете, это путь силы, а у нас ее нет.
— Есть и другой путь, — скромно напомнил Маввей. — Путь хитрости.
— Предательство? — быстро спросил Сергей. Маввей вздрогнул, и волна холода прошла по внутренностям. Колдун все знал! — Коварство и любовь? Рыцари плаща и кинжала?
Слова сыпались как камни из мешка, только смотрел он при этом не на него, а на господина благородного Штурмана.
— Прекрати, — сказал тот сквозь зубы. — Нас ждут… Забыл?
Сергей посерьезнел:
— Что тогда?
Они замолчали. Маввей перевел дух. Он чувствовал свежесть ветра, и она показалась ему холодом могилы. Он стоял так близко к ней, что казалось, слышал шорох осыпающейся земли, но игра стоила свеч. Самое главное для него сейчас — угадать, когда колдовская сила его друзей пойдет на убыль, а уж потом…
В этот миг Маввей решил, что самое время ему указать колдунам путь к спасению.
— Чудо бы им какое… — сказал он. — Что-нибудь такое, от чего они штаны обмочат.
Маввей произнес это, вполне допуская, что его слова станут для колдунов как искра для костра и, услышав его, чародеи радостно загомонят и сделают что-то такое…
Чтобы направить их мысли в нужном направлении, Маввей сказал:
— Есть тут, кстати, тайный ход где-то. Говорил мне один монах. Может, поищем?
Не дожидаясь ответа, поднялся. Он встал, но Мартин с земли спросил:
— Ладно… Так или иначе туда мы попадем, а что дальше?
— А дальше думать не надо — только действовать. Находим и отбираем индикатор, — ответил за рыцаря инженер.
— Как ты себе это представляешь?
— Просто. Просто подойти и потребовать, чтобы отдали. Он усмехнулся:
— Я думаю, что они не смогут доказать, что эта вещь принадлежит им.
— Боюсь, обсуждений не будет, — покачал головой Мартин. — Пращники народ неразговорчивый.
— Почему это?
— Тут, по-моему, еще то время, когда сила заменяет право.
Сергей не смутился. Где-то в глубине души он был готов к экстраординарным действиям.
— Ну, тогда и мы свою силу покажем.
Он словно невзначай коснулся разрядника, а чтобы благородному рыцарю не стало обидно, сказал:
— А вот хоть господин благородный рыцарь их мечом посечет или иначе как-нибудь зарежет…
Он посмотрел на туземца, уверенный, что тот-то уж никак не упустит возможности подраться, но тот его разочаровал.
— Не знаю, как за морем, а у нас Братьев предпочитают не трогать… — неожиданно мягко сказал рыцарь. — С чудом оно куда как лучше было бы…
Сергей оглядел его и вдруг улыбнулся:
— Погодите-ка! Будет чудо! Я сейчас!
Подхватив пустой разрядник, он подтянулся на руках и забросил ноги на соседние ветки.
— Обезьяна, — вполголоса сказал Марин, оценив быстроту инженерского движения. — Гамадрил твоя фамилия.
Через несколько секунд он уже шуровал там вовсю — шуршал листьями, даже взвизгивал отчего-то.
— Что он там? — скрывая опаску, спросил Хэст. — Ритуал перед боем или боевое колдовство?
Задрав голову, Мартин смотрел вверх, отмахиваясь от мусора, что сыпался с кроны. Поведение инженера иногда ставило в тупик не только туземца, поэтому, подумав, он просто пожал плечами:
— Гнездо вьет.
Хэст заинтересованно посмотрел наверх — новый обряд его заинтересовал.
— А почему раньше этого не делал? Марин задумался:
— Действительно…
Туземец смотрел требовательно.
— Наверное, чует что-то особенное… — сказал наконец господин благородный Штурман.
— Что-то ужасное?
— Что-то ужасное, — согласился Мартин. — Он такой чувствительный… Барометр его фамилия.
И пяти минут не прошло, как Сергей спрыгнул, широко улыбаясь,, — сразу было видно, что тряс ветками не зря;..
— Что цветешь?
— Давай-ка быстрее отсюда, если облучиться не хочешь, — сказал он. — Объяснения позже.
— Облучиться?
Радиация — это не та вещь, с которой приятно шутить, и поэтому, не переспрашивая, Мартин подхватил одной рукой НАЗ, а другой рыцаря и отбежал подальше.
— Что случилось? — встрепенулся Маввей, вытаскивая меч.
Мартин махнул рукой и тот успокоился,
— Ты что сделал?
— Чудо заготовил, — довольно ответил Сергей. — Впрок.
От такого чуда полмонастыря штаны стирать будет, если у них такая же физиологическая реакция на страх.
— А что значит «облучиться»? — спросил рыцарь, представив яркий солнечный день. — Согреться, что ли?
— Нет, — весело объяснил Сергей. — Облучиться — это попасть во власть злых духов, вызывающих болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Старший брат Атари уже отправил сообщение в Эмиргергер. Так что Император уже знает о ссоре своих вассалов.
Хэст повесил голову. Он долго молчал, и монах возобновил разговор:
— И куда ты теперь?
Подозрение поднялось в затравленном обстоятельствами рыцаре, но после мгновенного колебания он отброс» настороженность. Чем мог помешать ему затерянный в лесу монах, тем более направляющийся прочь из этих мест? Хэст был уверен, что скажет правду, но губы сами собой солгали.
— Спрячусь где-нибудь. Дождусь императорского решения…
Брат Така кивнул, словно говорил: «Ну да, конечно как же иначе?»
— Тебе к Винтимилли надо, — сказал он, раскину мозгами, — или к нам… Ты подумай, Братство тебя при мет. Мэй приняли и тебя примем!
— Мэй? — Хэст дернулся, словно получил удар по лбу.-Мэй у вас?
— Да. — Така широко раскрыл глаза от удивления.-А ты не знал?
Рыцарь не стал отвечать.
— Где она?
— Тут недалеко. В монастыре под Гэйлем. Жива, здорова…
— Как?
— Не знаю. Я ее едва видел. Ее да трех воинов. Мы из ворот — они в ворота. Хэст почувствовал, что губы помимо воли растягивает глупейшая улыбка. Жива! Здорова! В безопасности!!! Он вскочил, хотел спрыгнуть с телеги и бежать с радостной вестью к чародеям, но тут же сел.
— Ты что?
Он отмахнулся от монаха и надолго задумался. Мысль, что залетела в голову, того заслуживала. Теперь, когда забота о Мэй вышла из его сердца, он подумал о своих колдунах, именно о «своих». С этого мгновения их дороги расходились. Они пойдут искать свои сокровища к замку Трудьда, а его путь — к Гэйлю.
Рыцарь за эти два дня настолько привык считать их своими, настолько привык к той незримой мощи, что стояла за его спиной со вчерашнего дня, что ощутил что-то вроде обиды, когда подумал, что потеряет их.
Он тряхнул головой. Нет. Отказываться от такого подарка судьбы, как господа дворянские путешественники, было глупо. Силы сделать это у него не было. Оставался путь коварства. Он ломал голову, а ничего не понимавший монах сидел рядом и наливался вином.
— Не беспокойся о ней! — сказал брат Така. — Ничего с ней плохого не случится!
Хэст промолчал, не услышав монаха.
— Трульд не посмеет.
— Трульд? — очнулся Хэст. — Почему?
— Сила Братства неизмерима! Что в сравнении с ней сила Трульда? Дым! Сила Братства — это часть силы Кархи…
— Сила Кархи, — как эхо откликнулся Маввей, — Сила Кархи!
Решение пришло само собой. Он вскинул голову, и монах увидел улыбку на его губах.
— Ночевать тут собираетесь?
— Да.
— Не выйдет. Соберешь своих и уйдешь, как только взойдет Мульп.
Монах не стал перечить и даже не поинтересовался, почему так нужно, просто кивнул. Хэст, ничуть не сомневавшийся в том, что все так и будет, продолжил:
— Как в монастырь попасть?
— Через ворота.
— Ночью.
— Ночью? — Брат Така поскреб голову. — Ночью все. спят. Ворота не откроют, хоть лбом стучи.
— Потому и спрашиваю. Другой ход есть? Монах насупленно смотрел на него, словно собирался проглотить язык, а потом неожиданно улыбнулся, махнул рукой, мол, будь что будет.
— Есть! Расскажу, как найти!
…«Новгородцы» стояли рядом с костром, ловя живое тепло огня. Стояли спокойно. Никто не донимал их вопросами. Из окружающих кто спал, а кто странно приплясывал, стоя на одном месте, готовясь ко сну. Мартин, не стесняясь, зевнул:
— Пора и нам баиньки. Сергей оглянулся:
— Тут?
Штурман уловил в его голосе нерешительность. Он посмотрел на окружавших их людей. Лица у них были самые обыкновенные, но воображение Сергея наделило их всеми пороками. Колеблющееся пламя делало их похожими на людоедов, собравшихся у костра, чтобы получить свою долю мяса от залетных космонавтов.
— Ну, может, не прямо тут, а где-нибудь рядом… Палатки-то нет, а без огня холодно.
Сзади неслышно подошел Хэст. Свет костра упал на улыбающегося рыцаря.
— Хорошие новости? — спросил Марин. Он не сомневался, что ответит рыцарь. Его улыбка, еще невиданная штурманом за время знакомства, говорила сама за себя.
— Да. Мэй жива и находится в монастыре, куда направляются паломники.
Сергей первым сообразил, что это означает.
— Значит, завтра мы расстанемся?
— Да. Я пойду в монастырь.
— Мы рады за вас.
— А кто это, ну тот, с кем вы толькочто разговаривали? И вообще, что это все такое? — Он обвел рукой поляну, где живописные туземцы готовились коротать ночь.
— Это паломники. Они идут в Гэйльский монастырь Братства, а ведет их к благодати Младший брат Така.
— У вас есть брат? — поинтересовался Мартин. Хэст вспомнил Мэй, улыбнулся:
— Нет. У меня только сестра, а брат Така… Он Брат по Вере.
Мартин только плечами пожал, не пожелав вдаваться в тонкости.
— Как сложно все тут у вас. Братья… Сестры… Сергей кивнул в сторону ближнего костра:
— А они… ничего?
— Что значит «ничего»?
— Не съедят? — натянуто усмехнувшись, спросил Сергей. — А то мало ли что…
Маввей рукой коснулся теплой земли, ногой подвинул ближнего паломника и растянулся перед костром.
— Ничего… Им сейчас не до нас, да и уйдут они скоро. Спите. Они нас в обиду не дадут.
Мартин, засыпая, не чувствовал ни страха, ни холода и спал так же спокойно, как если бы спал за стенами «Новгорода». За эти дни он уже привык к дикой жизни и провалился в сон, как в яму. Ему снился «Новгород» — не руины, оставшиеся после посадки, а тот корабль, на котором он летел сюда.
Из сна его выдернул истошный крик:
— Украли!
Еще не сообразив, что к чему, он покрылся холодным потом — не так уж много у них было того, что можно было бы украсть. Сжимая в себе страх, он вскочил, приготовившись считать потери. Луч фонаря уперся в дальние кусты, осветив протирающего глаза Хэста, и ползающего по земле Сергея, и разбросанные разрядники, и ранцы НАЗов. Штурман облегченно вздохнул. Все мелочи, самое главное — он сам и Сергей были на месте.
— Что украли?
— Индикатор! Индикатора нет!
Инженер рылся в нагрудном кармане, словно его не оставляла надежда, что прибор все же отыщется там в каком-нибудь из дальних углов.
— Паломники?
— А кто еще?
Мартин повернулся к рыцарю:
— Их надо найти!
Ветер вздул пламя над пышущими жаром углями, и в этой вспышке склонившийся над землей Хэст показался Мартину похожим на молодого хищного зверя. Ноздри его зашевелились, а сузившиеся глаза пристально рассматривали траву под ногами. Потом рыцарь провел ладонью над примятой травой, растер между пальцев комочек сухой земли и прислушался, как песчинки тонкой струйкой стекают вниз.
Сергей и Мартин молчали, боясь спугнуть творившееся у них на глазах следопытское колдовство.
— Давно ушли… Четверть ночи в пути… — сказал наконец он.
— Догоним?
Хэст не стал ничего отвечать, и тогда Сергей снова спросил:
— Догоним?
Инженер ясно слышал, как переводчик перевел вопрос, но Хэст не спешил отвечать. У Сергея сжалось сердце. Если уж туземец, плоть от плоти, кровь от крови этого мира, не знает ответа, то…
— Догнать да схватить любого можно… — пробормотал рыцарь. — Если он, конечно, не дух… Знать бы только, куда бежать.
От этих слов Сергей ожил, словно глотнул живой воды.
— Узнаю! — пообещал он. — Сейчас и узнаем! Он рывком пододвинул к себе НАЗ и сунул руку глубоко внутрь. Мартин понял, что инженер хочет запустить в дело сберегаемого им последнего «воробья».
— Подожди!
— Чего ждать? Уйдут!
— Уже ушли.
Мартин опустил голову, задумался. Хэст, с тщательно скрываемым самодовольством, смотрел на господина благородного Штурмана. И вдруг он подумал, что колдуны не бросятся очертя голову по указанному им следу, а постараются колдовством найти потерю. От этой мысли внутри у него стало холодно. Перед глазами мелькнул ряд разрезанных пополам полурыцарей. Повернувшись боком, он осторожно пощупал упрятанную за кирасой волшебную шкатулку. Дурацкая мысль шевельнулась в голове и пропала. «А вот что они со мной сделают, если узнают, как я их…» Он не позволил себе додумать ее до конца. Срочно требовалось придумать что-нибудь, чтобы спасти себя и Мэй.
— А обойтись без нее никак нельзя? — спросил он. — — Если что, я отдам золотом по весу…
— Нельзя, — отозвался Мартин. — Есть вещи ненужные, есть нужные, а эта — нужнее не придумаешь…
— Ну, может, как-нибудь…
— Нет, господин благородный рыцарь. — Господин благородный Штурман тер лоб, занятый другими мыслями, и все за него объяснил господин благородный Инженер:
— Это ключ от заколдованного замка. Только с его помощью можно усмирить злого духа, охраняющего замок, и открыть его двери.
— Придумал! — сказал штурман и полез в свой НАЗ. Хэст Маввей Керрольд стиснул пальцы в кулаки и забормотал молитву, призывая Карху превозмочь чужое колдовство и спасти его от колдовского гнева и неизбежной смерти. Мартин вытащил бинокль. Увидев волшебные трубки, Хэст почувствовал; как спина становится мокрой. Как он мог не подумать об этих волшебных" трубках, что делали невидимое видимым? Вот сейчас господин благородный Штурман развернется да как посмотрит на него!
От страха его прошиб пот.
— Я на дерево, — сказал Мартин Сергею, не обращая внимания на вытянувшееся от огорчения лицо туземца. — Посмотрю, куда они пошли.
Маввей разжал стянутые напряжением зубы.
— А что искать? Я и так знаю, куда они пошли. Мартин отпустил ветку и повернулся к нему:
— Ну?
— В монастырь, что под Гэйлем. Брат Така говорил… Так и не поднеся к глазам свои волшебные трубки, господин благородный Штурман сунул их обратно в мешок за спиной. Хэст словно заново родился. Он украдкой вытер пот со лба, думая, что одну неприятность он, слава Кархе, преодолел. Теперь нужно было только продержаться до монастыря, а там, рядом со святым местом, колдовская сила должна была пойти на убыль. Должна! А как же иначе?
— Тогда веди!
Эта ночь наверняка не была создана для походов через лес, но дело требовало того,
Хэст ломился сквозь кусты и ругался, не боясь, что его хоть кто-нибудь услышит. Сергей на ходу вслушивался в слова, как в музыку, как в шум ветра или крик птицы, — в переводчике слов, что употреблял рыцарь, не было, и инженер догадывался, почему они не вошли в лексический словарь землян, хотя аналоги там, безусловно, имелись. Сперва это было интересно, потом он перестал обращать на рыцаря внимание, а потом все это стало ему надоедать. Ходьба по ночному лесу плохое подспорье для занятия лингвистикой. Деревья требовали к себе внимания больше, чем ругающийся рыцарь, но спустя какое-то время стволов вроде стало меньше, но тут ругань, лившаяся из рыцаря непрерывным потоком, постепенно стала стихать, словно кто-то в голове у Маввея заворачивал ругательный кран. Слова вылетали все реже и наконец Превратились в шипение, и Сергей понял, что враги где-то рядом.
Не прошло и десяти минут, как их поводырь остановился перед полосой кустов, тянувшихся и вправо и влево. Когда «новгородцы» стали рядом, он раздвинул ветки и сказал, кивнув в темноту перед собой:
— Тут! За этими стенами.
Мартин посторонился, вглядываясь в дыру. За кустами, глыбой мрака, более черной, чем темнота, громоздилось приземистое, всего в четыре этажа, здание. Мартин скинул НАЗ, достал бинокль и несколько минут молча рассматривал стену. Маввей за его спиной, как и давеча у костра, зашевелился, начал переминаться с ноги на ногу что-то шептать.
— Метров шесть! — наконец сказал штурман. — Не перемахнешь. С шестом если только.
— А вон ворота, — сказал Сергей, понимая, что не заметить их мог только слепой.
— Что — ворота?
Штурман на ворота не смотрел, а вел биноклем вдоль зубчатой стены к башенке, что стояла на изгибе. Там стена поворачивала в сторону и пропадала в кромешной
— Ворота хорошие, крепкие…
Мысли его были далеко, и говорил он сквозь зубы:
— Закрыты наглухо… Не отопрут, сколько ни проси… Сергей хмыкнул:
— А кто просить-то собирается? Всего и делов-то — петли срезать. Да внутрь…
— Вот-вот… Там за воротами нас и встретят, — сказал вдруг Хэст, перестав приплясывать.
— Лучники?
Чтобы задать этот вопрос, Мартину не потребовалось даже ума — хватило здравого смысла.
— Пращники, — поправил его Маввей. Потом подумал и добавил для объективности: — Хотя луками братия также не худо владеет.
— Придется их всех поубивать, — весело предложил Сергей. — Тех, кто индикаторы ворует!
Мартин и Хэст побледнели, но штурман ничего не возразил и только Хэст отозвался:
— Чтобы их поубивать, их на стену выманить нужно. А как?
— Никого убивать не будем! — тахо сказал Мартин. — Хватит. Наубивались! И вообще… Все, что вы предлагаете, это путь силы, а у нас ее нет.
— Есть и другой путь, — скромно напомнил Маввей. — Путь хитрости.
— Предательство? — быстро спросил Сергей. Маввей вздрогнул, и волна холода прошла по внутренностям. Колдун все знал! — Коварство и любовь? Рыцари плаща и кинжала?
Слова сыпались как камни из мешка, только смотрел он при этом не на него, а на господина благородного Штурмана.
— Прекрати, — сказал тот сквозь зубы. — Нас ждут… Забыл?
Сергей посерьезнел:
— Что тогда?
Они замолчали. Маввей перевел дух. Он чувствовал свежесть ветра, и она показалась ему холодом могилы. Он стоял так близко к ней, что казалось, слышал шорох осыпающейся земли, но игра стоила свеч. Самое главное для него сейчас — угадать, когда колдовская сила его друзей пойдет на убыль, а уж потом…
В этот миг Маввей решил, что самое время ему указать колдунам путь к спасению.
— Чудо бы им какое… — сказал он. — Что-нибудь такое, от чего они штаны обмочат.
Маввей произнес это, вполне допуская, что его слова станут для колдунов как искра для костра и, услышав его, чародеи радостно загомонят и сделают что-то такое…
Чтобы направить их мысли в нужном направлении, Маввей сказал:
— Есть тут, кстати, тайный ход где-то. Говорил мне один монах. Может, поищем?
Не дожидаясь ответа, поднялся. Он встал, но Мартин с земли спросил:
— Ладно… Так или иначе туда мы попадем, а что дальше?
— А дальше думать не надо — только действовать. Находим и отбираем индикатор, — ответил за рыцаря инженер.
— Как ты себе это представляешь?
— Просто. Просто подойти и потребовать, чтобы отдали. Он усмехнулся:
— Я думаю, что они не смогут доказать, что эта вещь принадлежит им.
— Боюсь, обсуждений не будет, — покачал головой Мартин. — Пращники народ неразговорчивый.
— Почему это?
— Тут, по-моему, еще то время, когда сила заменяет право.
Сергей не смутился. Где-то в глубине души он был готов к экстраординарным действиям.
— Ну, тогда и мы свою силу покажем.
Он словно невзначай коснулся разрядника, а чтобы благородному рыцарю не стало обидно, сказал:
— А вот хоть господин благородный рыцарь их мечом посечет или иначе как-нибудь зарежет…
Он посмотрел на туземца, уверенный, что тот-то уж никак не упустит возможности подраться, но тот его разочаровал.
— Не знаю, как за морем, а у нас Братьев предпочитают не трогать… — неожиданно мягко сказал рыцарь. — С чудом оно куда как лучше было бы…
Сергей оглядел его и вдруг улыбнулся:
— Погодите-ка! Будет чудо! Я сейчас!
Подхватив пустой разрядник, он подтянулся на руках и забросил ноги на соседние ветки.
— Обезьяна, — вполголоса сказал Марин, оценив быстроту инженерского движения. — Гамадрил твоя фамилия.
Через несколько секунд он уже шуровал там вовсю — шуршал листьями, даже взвизгивал отчего-то.
— Что он там? — скрывая опаску, спросил Хэст. — Ритуал перед боем или боевое колдовство?
Задрав голову, Мартин смотрел вверх, отмахиваясь от мусора, что сыпался с кроны. Поведение инженера иногда ставило в тупик не только туземца, поэтому, подумав, он просто пожал плечами:
— Гнездо вьет.
Хэст заинтересованно посмотрел наверх — новый обряд его заинтересовал.
— А почему раньше этого не делал? Марин задумался:
— Действительно…
Туземец смотрел требовательно.
— Наверное, чует что-то особенное… — сказал наконец господин благородный Штурман.
— Что-то ужасное?
— Что-то ужасное, — согласился Мартин. — Он такой чувствительный… Барометр его фамилия.
И пяти минут не прошло, как Сергей спрыгнул, широко улыбаясь,, — сразу было видно, что тряс ветками не зря;..
— Что цветешь?
— Давай-ка быстрее отсюда, если облучиться не хочешь, — сказал он. — Объяснения позже.
— Облучиться?
Радиация — это не та вещь, с которой приятно шутить, и поэтому, не переспрашивая, Мартин подхватил одной рукой НАЗ, а другой рыцаря и отбежал подальше.
— Что случилось? — встрепенулся Маввей, вытаскивая меч.
Мартин махнул рукой и тот успокоился,
— Ты что сделал?
— Чудо заготовил, — довольно ответил Сергей. — Впрок.
От такого чуда полмонастыря штаны стирать будет, если у них такая же физиологическая реакция на страх.
— А что значит «облучиться»? — спросил рыцарь, представив яркий солнечный день. — Согреться, что ли?
— Нет, — весело объяснил Сергей. — Облучиться — это попасть во власть злых духов, вызывающих болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40