– И ты просишь, чтобы я поступил так же?
– Я ни о чем тебя не прошу. На горьком опыте я убедилась, что просить тебя о чем-либо бесполезно. Но я осмелилась дать совет. Ты истоптал сапогами и копытами коней множество святых мест… но аббатство святого Альбина находится под особым присмотром Господа. Небеса тебя предупредили. А дальше – выбирай, как тебе угодно! Сон в руку! Он сбудется.
Маргарет удивило, что ее безбожный муж суеверен и думает о смерти. Ей казалось, что чудовище, порожденное дьяволом, бессмертно и никакие предупреждения, ниспосланные с небес, на него не действуют.
Но супруг ее вдруг на рассвете приказал седлать коней, потребовал, чтобы она сопровождала его, и направился в аббатство святого Альбина.
Скачка была такой стремительной, что бедная женщина чуть не задохнулась от встречного ветра, а черные тучи летели по небу, словно гончие собаки, преследующие добычу.
Рыцари доставили Фолксу истерзанного аббата. В нем еще теплилась жизнь, и священник надеялся, что новые муки осветят его чело нимбом.
Но палач рухнул перед ним на колени, обнажил спину для бичевания, покаялся. Что оставалось делать бедному священнику, как только отпустить грехи тому, кому нельзя было вообще рождаться на свет.
Вот так выкручиваются пройдохи и наглецы! Получив отпущение грехов и якобы очистившись, нормандец вновь облачился в кольчугу и громко, так что уцелевшие монастырские стены отразили многократно его мерзкий голос, заявил, что супруга его ведьма, она якобы ввела победоносного полководца в заблуждение, наслала на него порчу и заставила унизиться перед ничтожными монахами. И если он, Фолкс де Бреати, простит им дьявольское наваждение, то они глубоко ошибаются.
В подтверждение его слов воины обнажили мечи и затрясли копьями. И тогда уж обманутый аббат воистину содрогнулся, потому что увидел перед собой дьявола во плоти.
Но после окончательной расправы с аббатством, нормандец уже не разыгрывал подобных кощунственных спектаклей. Он обратил все свое внимание на Францию, ибо там вершились, по его мнению, большие дела после постыдной кончины короля Джона.
К разочарованию таких «рыцарей удачи», как де Бреати, удача нигде им не сопутствовала.
В Англии же юный король Генрих утвердился на троне, а советник его де Бург потребовал вернуть все замки и поместья, раздаренные чужеземцам «добрым» Джоном. Англия уже не хотела терпеть, чтобы по ней ползали такие паразиты-кровопийцы, как Фолкс де Бреати.
Ну а мерзавцы, конечно, всполошились. И Честер, и епископ Винчестерский… вся свора боялась усиления власти Губерта де Бурга, разбившего недавно французский разбойничий флот и поэтому ставшего народным кумиром.
Любым способом надо было его унизить, а потом свергнуть.
Зловещая троица собралась в Винчестере. – Питер де Роше, епископ Винчестерский, Рандульф де Блунервил, эрл Честер и Фолкс де Бреати. Предметом их беседы стал ненавистный им всем Губерт де Бург, вернее не он сам, а тот пост, который он занял в государстве.
– Он думает, что уже ничто его не остановит! С каждым днем он все больше наливается самодовольством и все больше власти получает в руки! – Такой итог подвел Питер де Роше.
– Король – ребенок, – проворчал Честер. – В чьи руки он попадет, тот и будет его нянчить. Вам, мой милый епископ, и следует менять ему пеленки, и шептать на ухо советы.
– Де Бург этим занимается и никого к королю не подпускает.
– Пора с этим кончать, – сказал Честер.
– А если мы похитим короля? – сделал наиболее разумное предложение бандит Фолкс. – Мы можем схватить его во время верховой прогулки или охоты. Я подставлю ему вместо охраны своих людей.
Епископ с сомнением покачал головой.
– Лучшего выхода не могло бы быть, но это называется государственной изменой. Если что-то вскроется, нам отрубят головы и выставят их на мосту через Темзу. И кем мы войдем в историю? – Архиепископ хотел войти в историю праведником.
Фолкс де Бреати нервничал. Он был сторонник решительных и прямых действий. Он был воин, а не хитрый лис в рясе или в придворном кафтане. Он уже представлял себе, как прорубит мечом дорогу к королю, ступая по трупам, подойдет к нему и скажет, приставив острие к дрожащему горлу юнца. Он уже вообразил, как скажет: «Я буду теперь править твоим именем!»
Знатные господа между тем продолжали поносить Верховного судью.
– Де Бург слишком обогатился за счет женщин, на которых женился.
– Одного у него не отнимешь! – вставил свое слово де Бреати с гадкой ухмылочкой. – Женщинам в нем кое-что нравится…
Епископ нехотя согласился:
– В нем есть обаяние. Этим он завоевал сердце короля.
– И сердца предыдущих своих жен, – добавил Честер. – Шотландская принцесса у него… четвертая… и первая девственница в его жизни. Остальные все были вдовушками.
– Вдовы – лакомый кусочек. Я его понимаю. – Де Бреати облизнулся.
– У каждого свои вкусы, – пожал плечами Честер. – Но жениться на вдовах выгодно – за иными наследство мужа, да еще в придачу прошлое приданое, выделенное их семейством.
– Истинно так! – подытожил епископ. – Дочь графа Девона и вдова Уильяма Брейвера принесла ему неслыханное богатство. А дальше последовала Беатрис, вдова лорда Бардульфа… Ну а потом не побрезговал обвенчаться со списанной женушкой Джона, Хадвизой, которая к тому времени стала уже вдовой графа Эссекса.
– Джон откусил порядочный кусок от состояния Хадвизы, но у нее осталось достаточно, чтобы наполнить сундуки Губерта. – Честер, говоря это, вздохнул.
– Интересно, пришелся ли ей по нраву Губерт после Джона, – полюбопытствовал нормандец, у кого на уме было только одно похабство.
– Смена постелей, кажется, прошла благополучно, – сказал епископ, – но она почему-то быстро кончила дни свои, и, на мой взгляд, ни одно бракосочетание де Бурга с очередной вдовой не принесло ему удовлетворения. Теперь же он, вероятно, наверху блаженства. Он породнился с королем Шотландии через его сестру, да вдобавок заполучил в постель девственницу.
– По тому, на ком и с какой целью мужчина женится, – произнес мудрое слово Честер, – можно судить о человеке. Де Бург хитер и гребет под себя, богатея с каждым новым браком.
– Важно, чтобы народ об этом узнал, – сказал епископ. – Люди радуются тому, как якобы справедливо управляет ими молодой король под руководством Верховного судьи. Он и разбойников поймал и казнил, и иноземцев выгнал, но надо донести до народа истинную правду, что движет де Бургом лишь корысть, страсть набить свои карманы. Если люди начнут завидовать ему, то заслуги его вмиг забудутся. Можно простить правителю суровость в исполнении законов, даже поражения на поле брани и в дипломатии, но не то, что он обогащается, когда большинство населения беднеет.
Сказав об этом, мы свергнем де Бурга, сметем его, как мусор, из Вестминстера. Лишь бы только народ нам поверил. Женитьба его на принцессе шотландской дает нам в руки доказательства. Да не упустим мы этот шанс!
Епископ закончил свою речь. И Честер, и де Бреати молча кивнули.
В тавернах жители Лондона перешептывались… на берегах Темзы, прогуливаясь, они уже кричали во весь голос, и все о том, что Верховный судья правит молодым королем и поэтому стал самым богатым человеком в Англии.
Он дергает одну ниточку, другую – король взмахивает ручками и перекладывает денежки англичан из их карманов в бездонные сундуки Верховного судьи.
В толпе бродили нанятые Честером и де Бреати распространители слухов и охотно посвящали всех желающих в подробности обогащения Губерта де Бурга. И нельзя было привлечь их за клевету, ибо то была правда.
И все соглашались, потому что дьявол может ввести в искушение любого, и ни мужчина, ни женщина не устоят против корысти, но государственному деятелю надо быть в чистоте, а раз он ее нарушил, то позор и смерть ему.
Де Бург, проезжая по улицам вместе с королем, впервые в жизни ощутил леденящий ужас, когда собравшаяся у стен своих домов толпа встречала их зловещим молчанием.
Кто-то швырнул камень в Верховного судью и промахнулся. Он был единственным таким отчаянным – остальные лишь провожали процессию презрительными взглядами, но это был уже знак Судьбы. Скоро не только камни пойдут в дело.
Охранник Губерта оказался расторопным и поймал злоумышленника. С ним расправились жестоко – отрубили правую руку, которой он бросил камень.
Но ведь таких рук множество, а камней еще больше… найдется для Верховного судьи. Преступнику сочувствовали, потому что он пострадал за общее дело.
Один из самых уважаемых граждан столицы, Константен де Фиц-Атульф устроил собрание у себя в доме, и там было решено направить послание дофину французскому Людовику с просьбой вернуться в Англию, где жители Лондона готовы приветствовать его.
А потом было шествие по улицам столицы, и купец Константен шел во главе толпы и выкрикивал:
– Господь с нами! Бог и Людовик Французский спасут нас от нищеты!
Конечно, большая часть англичан не желала возвращения французов. И еще больше было тех, кто страшился прихода к власти Фолкса де Бреати с его головорезами. Им хотелось, чтобы молодой король сидел на троне по-прежнему, но только сменил советников – корыстных на честных, не таких явных жуликов, как де Бург, о котором даже стыдно поминать в приличном обществе.
Поэтому возмущение в Лондоне скоро было раздавлено железными панцирями королевских солдат, а Константен де Фиц-Атульф и прочие вожди оказались за решеткой.
Губерт де Бург был и расстроен и растерян. Он должен был поскорее избавиться от Константена и других бунтовщиков.
Но он все медлил, зная, что казнь подольет еще масла в огонь, уже разгоревшийся в Лондоне и по всей стране.
Он держал пленников в тюрьме, а сам все мучился сомнениями.
И тут к нему явился – кто бы мог подумать? – Фолкс, тот, кто разжег весь этот пожар – и предложил собственноручно повесить Константена, так как купец посмел оскорбить короля, а у короля нет более преданного слуги, чем Фолкс.
Де Бург, впервые в жизни проявив слабость и недальновидность, в спешке согласился.
Фолкс увез Константена и его друзей на другой берег Темзы и там, в уединенном месте, повесил на выбранных заранее могучих ивах.
Это, однако, не означало, что заговорщики прекратили свои атаки на Верховного судью. Они желали «смести пыль с трона».
Епископ составил, на их взгляд, великолепный план. Сначала Фолкс предложил свой – силой захватить Тауэр, но это было отвергнуто с разумным доводом, что у заговорщиков слишком мало сил.
Принят был план епископа – добиться аудиенции у короля в отсутствие де Бурга и убедить мальчика, что спасение королевства зависит только от его согласия убрать с глаз долой ненавистного народу, корыстолюбивого советника.
– Правда колет глаза! – настаивал епископ, уверенный в успехе своего плана.
Они явятся в Вестминстер неожиданно и застигнут Генриха врасплох. Он не будет готов к беседе, не получит заранее наставлений от де Бурга, и так как он еще дитя, то поверит всему сказанному о Верховном судье людьми мудрыми, знатными и сведущими.
Епископ обещал, что обеспечит доступ им во дворец в нужное для них время.
Впервые Генрих принимал делегацию без стоящих рядом Уильяма Маршала, Стивена Ленгтона и де Бурга, шепчущих ему, что надо отвечать.
Епископ Винчестерский был ему малознаком, и уж тем более Честер и этот де Бреати с грубым крестьянским лицом.
Епископ представил ему этих просителей и первым обратился к королю с речью:
– Мы ваши верные слуги, государь наш!
Генри благосклонно кивнул и дал знак, чтобы они поднялись с колен.
Ему было всегда неудобно, что взрослые мужчины становятся перед ним на колени.
Он разрешил им усесться на креслах. Они были такие высокие, даже он, восседающий на троне, все равно был ниже их.
– Вы упустили случай встретиться с Верховным судьей. Он только что отбыл из Лондона, – сказал Генрих.
– А нам как раз и надобно было поговорить с Вашим Величеством с глазу на глаз, – сказал епископ.
– Так говорите. – Генрих ощутил приятное тепло оттого, что может в первый раз принимать подданных и решать что-либо без чужих подсказок.
– Нам известно, что вы, наш король, превзошли умом своих сверстников и готовы принимать на себя обязанности управления государством. Если я не ошибся, то вы не нуждаетесь в няньке и кормилице.
– О какой кормилице вы говорите? – возмутился король. – Вы подразумеваете Губерта?
– Мы все уверены, что Верховный судья по-прежнему думает, что вы младенец. Он даже сажает вас на горшок, не так ли?
Последнее заявление епископа бросило короля в краску.
– Вы ошибаетесь, сударь!
– Чтобы удостовериться, что это не ошибка, мы и пришли сюда, государь…
– Надеюсь, у вас дело государственной важности? – напыщенно высказался мальчик.
– Разумеется, Ваше Величество знает о волнениях в столице?
– Я все знаю. Предатели собирались вновь отдать нас под власть французов.
– Вас ввели в заблуждение. Предателей в стране нет, а есть только верноподданные Вашего Величества, желающие избавить страну от наглого хапуги, – подал свой голос Честер.
– Я так не думаю, – пробормотал Генрих. – Они призывали Людовика Французского себе на помощь.
– Они возмутились поступками Верховного судьи, – уточнил епископ. – Уберите его, и страна успокоится.
– Убрать Губерта? Моего лучшего друга?
– Он лучший друг самому себе, сир. Вам известно, как он обогатился за время вашей дружбы?
– Я сам вознаградил его многими владениями!
– А прежние его жены добавили еще дюжину замков и поместий, заплатив за постельные утехи, – вмешался в разговор жуткий простолюдин, наводящий страх на юного короля.
Епископ – по возможности незаметно – сделал знак нормандцу, чтоб тот лучше помалкивал.
– Ваше Величество, мы желаем только одного – спокойствия в королевстве и чтоб вы без помех распоряжались короной, возложенной на вашу голову при одобрении всего народа. Вы уже достаточно мудры, чтобы самому принимать решения.
– Я не подчиняюсь Верховному судье, если вы это хотите знать! – вспылил король. – И мнение народа о нем я сам узнаю. Вы посмели явиться сюда ко мне с требованиями. С какими? Говорите!
– Все в вашей воле, государь…
– Заключить его в Тауэр? Выколоть ему глаза? Четвертовать? – Мальчик внезапно впал в истерику и накинулся на нормандца: – Я слышал о тебе, де Бреати! Ты людоед! Ты и меня разрежешь и съешь на жаркое, если представится случай. Ты мне не угоден… поэтому убирайся вон!
Депутация мятежных вельмож потерпела неудачу. Четырнадцатилетний подросток проявил воистину королевскую проницательность и распознал оборотней, укрывшихся под видом заботливых друзей короны.
Такая реакция короля побудила заговорщиков к немедленным действиям.
Де Бреати начал собирать свои разбросанные по стране шайки для похода на Лондон.
Генрих, в свою очередь, срочно вызвал в столицу де Бурга.
Королевская армия превосходила повстанцев и по численности, и по вооружению. Чтобы избежать позорного разгрома, заговорщики согласились на переговоры. В Вестминстере епископ Винчестерский и архиепископ Кентерберийский, по желанию обеих противоборствующих сторон, наконец свиделись.
Огромен и пуст был зал, где установили кресла для встречи двух церковных прелатов.
Король, по совету де Бурга, отказался от присутствия на переговорах, дабы сохранить отстраненную позицию.
Несколько часов продолжалась встреча двух церковников, потом зал заполнили придворные. Появился и король, и воссел на специальное, приготовленное ему кресло, повыше других, покрытое мягкой леопардовой шкурой. Он должен был огласить свой вердикт – то ли считать де Бурга грабителем королевской казны, то ли благодетелем народа и «отцом нации».
Губерт де Бург был доволен тем, как повел себя его воспитанник на предыдущей встрече с тремя мятежниками. Теперь он советовал королю держаться так же непоколебимо, даже если у Его Величества и возникнут некоторые сомнения.
Губерт занял место по правую руку от монарха, слева уселся Стивен Ленгтон. Епископу Винчестерскому предложили изложить в присутствии всех причины, из-за которых затеялась смута в королевстве.
Питер де Роше, обращаясь к высокому собранию, заявил, что ни он, ни те, кто поддерживает его, не изменники. Они осуждают восстание лондонских горожан, которые готовы были вновь привести французских захватчиков на английскую землю.
Фолкс де Бреати уже распорядился повесить Константена де Фиц-Атульфа, и казнь, по их словам, свершилась. А удручает их то, что король действует не сам, а по чужой подсказке. Не Генрих Третий правит страной, а Губерт де Бург. Епископ и его сторонники хотят, чтобы его убрали и чтобы сам король выбрал себе нового советника вместо де Бурга.
Генрих сказал:
– Мы уже говорили с вами на эту тему, епископ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47