— Доброе утро, Роберт!Он поднял голову, тяжелую, будто налитую свинцом. Улыбка девушки была такая же радостная и веселая, как этот солнечный свет, что заливал сейчас комнату. Глядя на нее, Роберт никак не мог решить, что бесит его больше — улыбка Селесты или озорные чертики, плясавшие в ее глазах. Поняв наконец, что сейчас ему равным образом ничего не мило, он потер рукой лоб, пытаясь унять боль.— Что вы здесь делаете, Селеста?— Я не слышала, как вы вчера пришли, — отвечала она весело — слишком весело, на взгляд человека, который вчера изрядно напился. — Вы, наверное, вернулись поздно?— А вам-то что до этого за дело? — проворчал он. — Зачем вы пришли сюда?— У меня нет денег заплатить за жилье, поэтому хозяин запер мою комнату. Ошеломленный Роберт уставился на девушку:— И поэтому вы пришли сюда?— Я знала, что вы меня не прогоните, — просто ответила она.— Послушайте, Селеста, вам нельзя здесь оставаться.Роберт встал, и Селеста тут же поспешила заправить постель.— Я могу убираться у вас и стирать.Он схватил ее за руку:— Ради Бога, сейчас же перестаньте!Его враждебность удивила девушку. На какое-то мгновение их взгляды встретились, и тут же вся ее бравада куда-то улетучилась, а в глазах показались горькие слезы — слезы отчаяния.— Ну пожалуйста, Роберт! Мне действительно больше некуда идти…— Селеста, вы же видите, что у меня нет для вас места!— Но я вам совсем не помешаю! А спать могу на полу… Всего на несколько дней!.. — умоляющим тоном добавила она.Роберт был не в силах противостоять ее мольбам и нехотя согласился.— Ладно, но только до субботы, не дольше, — сказал он, и в это время послышался стук в дверь.Полагая, что это может быть только домовладелец, Роберт резко распахнул дверь:— Что вам нужно? Я не…Слова мгновенно замерли у него на устах, ибо перед ним стояла… Сара Стюарт. Вот уж кого он никак не ожидал увидеть! Удивление молодого человека показалось Саре очень забавным. Она улыбнулась и вежливо спросила:— Могу я войти, мистер Скотт?— Д-да, разумеется, миссис Стюарт.Попятившись, он раскрыл дверь пошире, давая старой даме возможность войти. При этом он заметил, что она пришла не одна.— О, простите, я, кажется, вам помешала, — проговорила Сара, увидев Селесту. — Я могу зайти и позже, если вам так удобнее…Селеста поняла — то, что эта дама намеревается сообщить Роберту, не предназначено для ее ушей, и торопливо поднялась со стула.— В этом нет никакой необходимости, мадам. Я уже ухожу.Взяв свой плащ, она вежливо поклонилась и вышла.— Какая милая молодая женщина, — одобрительно заметила Сара, проводив Селесту взглядом.Затем, обернувшись к своему спутнику, который терпеливо стоял рядом и почтительно поддерживал ее под локоть, проговорила:— Я долго здесь не задержусь, Дэниел.Возница явно заколебался. Окинув Роберта взглядом, в котором сквозило сомнение, он спросил:— Вы и вправду не хотите, чтобы я остался, мэм?— Не беспокойтесь, Дэниел, со мной все будет в порядке. Возвращайтесь и ждите меня в карете.Сара похлопала возницу по руке, и он нехотя отпустил ее локоть.— Как вам будет угодно.Бросив напоследок недружелюбный взгляд на Роберта, Дэниел вышел из комнаты.— Извините, миссис Стюарт, но я могу предложить вам только это, — сказал Роберт, подводя Сару к не слишком удобному деревянному стулу.— Я на нем отлично устроюсь, Роберт.Молодой человек поспешно схватил со стола бутылку из-под виски и убрал на подоконник.— Ни чаем, ни кофе я вас угостить не могу. Может быть, хотя бы стакан воды, мэм?— После вашей ужасной лестницы это было бы просто великолепно, — согласилась Сара.Он тут же схватил грязный стакан и в отчаянии обвел глазами комнату, ища, чем его можно было бы вытереть. Не найдя ничего подходящего, Роберт смущенно улыбнулся и запинаясь пробормотал:— Простите, мэм.После чего взял стоявший на шкафу кувшин и заторопился в ванную.Через несколько минут молодой человек вернулся со сверкающим чистотой стаканом и кувшином свежей воды. Пока он наполнял стакан, Сара сидела, выпрямившись, опустив руки на набалдашник своей трости, и внимательно наблюдала за Робертом.— Прошу вас, мэм, — сказал он, протягивая ей воду.— Спасибо, сынок. Вы, Роберт, настоящий джентльмен. Впрочем, это неудивительно. — Она стукнула тростью об пол. — Господи, уж на что я любила своего мужа, морского капитана, но, должна признаться, у него — как вообще у всех северян-янки — не было той галантности, которой обладаете вы, джентльмены с Юга! Они озабочены лишь тем, как делать деньги и играть на бирже.«И соблазнять женщин», — с горечью добавил про себя Роберт.Сара жестом указала на кровать:— Садитесь, пожалуйста, Роберт.И после того как он послушно, хотя и чувствуя некоторую скованность, уселся на краешек постели, одобрительно заметила:— Ваша матушка, должно быть, очень гордилась вами!Слова старой дамы задели чувствительную струну Роберта.— Боюсь, мэм, сегодня она переменила бы свое мнение обо мне.Его глаза омрачились печалью.— Я уже не тот человек, что прощался с ней, когда уходил на войну.Горькая складка пролегла у его рта, когда он, подумав, добавил:— А может, оно и к лучшему, что она не видит, каким я теперь стал…— Мне кажется, Роберт, вы слишком сурово себя судите, — мягко заметила Сара.Возможно, тому был причиной возраст старой дамы и то достоинство, с которым она держалась, а может быть, выражение искреннего сочувствия, светившееся в ее глазах, но, так или иначе, Роберт вдруг решил поведать Саре Стюарт свои самые сокровенные мысли и сомнения.— Мне частенько кажется, что я беспомощно тыкаюсь туда-сюда и не могу ни в чем разобраться… Это как кошмар, в котором все темно и перепутано — Скотткрофт, Энджи, мама…Он обернулся к Саре. Его глаза были полны боли.— Я все ищу ее… мою маму…Последнее слово вырвалось из самой глубины его души.— Когда я уезжал, она была жива, и я никак не могу примириться с тем, что ее уже нет на свете…Он сокрушенно покачал головой, и сердце старой леди заныло от боли и сочувствия к этому человеку.— Я все жду, что в один прекрасный день она постучит в дверь и войдет в мою комнату.Теперь в голосе Роберта чувствовалась все большая уверенность.— Я точно знаю, что когда-нибудь снова проснусь в Скотткрофте, где мы опять будем все вместе — и счастливы! И у меня опять будут обе ру… то есть я хотел сказать — и я опять буду здоров…Внезапно, смущенный тем, что так обнажил душу перед малознакомым человеком, Роберт вскочил с кровати.— Простите меня, мэм. Вряд ли вы пришли сюда для того, чтобы выслушивать мои жалобы. У каждого из нас свои проблемы…— Совершенно верно. И я как раз пришла, чтобы поведать вам о моих, — заявила Сара.Она постаралась, чтобы ее слова прозвучали непринужденно, хотя в глубине души была весьма тронута искренним признанием молодого человека. Привыкшая доверять своему суждению о людях, Сара была абсолютно уверена в том, что не ошиблась, обратившись к Роберту.— Мне нужен честный человек, и я считаю, что вы мне отлично подойдете.— Боюсь, что нет, мэм.— Полагаю, мой внук объяснил вам суть дела. Мне нужен управляющий в магазин.— Да, он говорил мне, мэм.Она с упреком взглянула на него:— Я уже слишком стара, чтобы привыкать к новым обычаям, например, наносить деловые визиты, вот почему я приглашала вас на обед. В тот день я ждала вас несколько часов, молодой человек, и не садилась за стол!Оставив без внимания этот упрек, Роберт приступил прямо к делу:— Мне не нужна благотворительность, мэм, в особенности та, что исходит от семейства Стюартов.— Благотворительность? Так вот как вы это понимаете?Она снова с силой ударила тростью по полу — возможно, для вящей убедительности.— Ни в коем случае! Тот, кто у меня работает, честно зарабатывает свое жалованье.Темные глаза Роберта смотрели на Сару с подозрением.— Но почему вы решили отдать предпочтение мне, миссис Стюарт, а не обратились к кому-нибудь из местных жителей? Ведь вы едва меня знаете.Сара улыбнулась:— В свое время мне не довелось получить хорошего образования, Роберт, и потому я была вынуждена овладеть гораздо более сложной наукой — научиться разбираться в людях. Мой Чарлз всегда советовался со мной, когда ему надо было решить, кого из матросов поставить на вахту, — а там уж оставалось лишь молить Господа Бога о попутном ветре!.. В общем, Роберт, вы именно тот человек, который мне нужен.Он несколько раз прошелся взад и вперед по комнате и наконец уставился в окно.— Не скрою, мэм, ваше предложение весьма соблазнительно. Если бы не ваш внук…Она перебила его, не дав закончить:— Мой внук не имеет никакого касательства к моим деловым начинаниям.Взмахнув рукой, старая леди продолжала:— Я знаю, что между вами и Руарком пробежала черная кошка, но поверьте мне — к тому времени, как вы достигнете моего возраста, вы наверняка оцените справедливость старой истины: «Время все лечит».С усилием опершись на трость, Сара встала, давая понять, что разговор окончен.— Что вы скажете о двадцати пяти долларах в неделю?Роберт не смог сдержать улыбку.— Скажу, мэм, что это слишком щедро.— Тогда будем считать, что мы договорились. Могу я пригласить вас завтра к обеду? Там мы обсудили бы все детали.— А почему бы и нет? Я с удовольствием вас послушаю. Позвольте мне проводить вас до кареты, мэм.На лице Дэниела отразилось явное облегчение, когда он увидел Сару. Открыв дверцу, он подсадил старую леди в карету. Через минуту в окошке показалась ее голова.— Так вы точно придете завтра, Роберт?Фраза прозвучала вопросительно — Сара хотела напомнить молодому человеку, что в прошлый раз он пренебрег ее приглашением.— Если вам угодно, мэм. А впрочем, я боюсь, что причиню вам слишком много хлопот.— Ерунда! Вы ведь все равно где-то обедаете, правда?В ее синих глазах зажегся кокетливый огонек.— А кроме того, мне нечасто доводится обедать с таким красивым молодым человеком, и не важно, что я сама его пригласила.— Будем надеяться, что когда-нибудь я тоже буду иметь удовольствие пригласить вас на обед, мэм, — галантно произнес Роберт.— С первой минуты, как я вас увидела, я сказала себе: «У этого молодого человека есть голова на плечах», — одобрительно заметила Сара.Постучав тростью в потолок кареты, она крикнула:— Домой, Дэниел!Роберт, улыбаясь, смотрел вслед удалявшемуся экипажу.— Я смотрю, вы улыбаетесь, Роберт, — сказала Селеста, выходя на крыльцо и становясь рядом с ним. — Хорошие новости?— Кажется, мне удалось найти постоянную работу, Селеста, — ответил молодой человек и быстро направился куда-то вниз по улице.Селеста последовала за ним. — И что это за работа?— Управляющим в городской магазин.Он остановился, давая девушке возможность догнать его. Ее глаза засверкали от восторга.— Управляющий, подумать только! Но ведь это не просто работа, Роберт, — она же дает вам определенное положение.Они пришли в порт, где Роберт забрал остаток своего жалованья — в последнее время он продавал там билеты. На обратном пути молодые люди зашли на рынок, купили буханку хлеба, кусок сыра, несколько яблок и вернулись домой. Во время их скудной трапезы мысли Роберта беспрестанно обращались к тому, как им вдвоем разместиться в его комнате.— Из чего бы смастерить тюфяк, а?— Жаль, что у нас нет соломы, — сокрушенно заметила Селеста.— Ну конечно, как же я раньше до этого не додумался!Она не успела надкусить яблоко, как Роберт уже выбежал за дверь.
Увидев сына, Генри Скотт расплылся в довольной улыбке. Энджелин отсутствовала всего неделю, а старик уже начал скучать по ней. Вспоминая дочь, он предвкушал их будущую встречу. Правда, это произойдет еще очень нескоро… Вот почему появление сына так обрадовало Генри. Он обнял Роберта и с любопытством оглядел Селесту, которая робко зашла в стойло, чтобы полюбоваться лошадьми.Заметив ярко размалеванные щеки и губы девушки, Генри сразу понял, что его сыну пришлось довольствоваться проституткой в качестве подружки. И хотя честь дочери всегда была для него больным вопросом, для сына он охотно сделал исключение — в конце концов, у мужчины существуют некоторые потребности, с которыми нельзя не считаться.— Папа, мне нужна солома, — сказал Роберт.— Да у нас тут ее полно, сынок. А сколько тебе нужно?— Столько, сколько я смогу унести, — ответил молодой человек.— Ну, это пустяки. Никто даже не заметит. А если тебе нужно больше, мы можем загрузить тележку, и я отвезу тебя в город.— Да нет, мне хватит, — решил Роберт, после того как они вдвоем с отцом сделали солидную вязанку.— А для чего тебе нужна солома, сынок?Роберт заколебался, не зная, что ответить, и, в конце концов, решил сказать правду.— Хочу сделать матрас.Генри горестно покачал головой:— У меня прямо сердце разрывается, как подумаю, что ты там живешь один, в холодной комнате!.. Ну почему бы тебе не переехать ко мне? У тебя было бы вдоволь горячей еды каждый день и теплая постель каждую ночь…— Папа, мы уже это обсуждали. Я ни за что не стану жить в доме Руарка Стюарта.— Ну и упрямый же ты парень, Роберт Скотт!Роберт дружески похлопал отца по спине:— Есть в кого, папа! А впрочем, я вовсе не так упрям, как ты думаешь. Завтра я приглашен на обед к миссис Стюарт. Может быть, я буду у нее работать.Генри постарался умерить свои восторги из опасения спугнуть сына.— Она замечательная женщина, сынок.— Я тоже так думаю, папа.Подхватив вязанку соломы, Роберт вскинул ее на плечо. С тяжелым сердцем смотрел Генри вслед сыну, который шагал по дороге рядом с Селестой. С тех пор как Роберт вернулся из госпиталя, он постоянно какой-то мрачный и подавленный — совсем не тот жизнерадостный мальчуган, каким отправлялся на войну. Интересно, с грустью спросил себя Генри, возобновится ли когда-нибудь та дружба, что царила между ним и сыном в былые времена?..— Ах, сынок, ах упрямец, — пробурчал старик себе под нос, возвращаясь к прерванной работе.
За двадцать пять центов в неделю вдобавок к обычной квартирной плате домовладелец дал молодым людям еще одно одеяло и подушку. Возвратившись в комнату Роберта, они начали мастерить тюфяк, для чего в ход пошла солома, старые газеты и два полотенца. Селеста пришла в восторг от того, что получилось. Ночью, когда она сняла платье, собираясь ложиться, Роберт поспешно отвернулся, успев, правда, заметить роскошную белизну ее обнаженных плеч и рук. Потом, лежа в постели, он долго ворочался, не в силах уснуть.На следующее утро молодой человек был сдержан и молчалив. Селеста приписала его настроение тому, что он нервничал, — оно и понятно, ведь ему предстояла новая работа. Вернувшись с обеда у Сары Стюарт, он как будто немного повеселел, но к вечеру снова впал в задумчивость.Когда они вдвоем стали собираться на рынок, Роберт недовольно пробурчал:— Ты бы хоть умылась, Селеста. Зачем всем показывать, что ты проститутка?Она бы с радостью выполнила любую его просьбу, но такая откровенная грубость огорчила ее. Слезы тихо лились у нее из глаз, смешиваясь с водой и мылом, пока Селеста смывала краску со своих глаз и щек.Вечером того же дня Роберт не прикоснулся к ужину, предпочтя выпивку еде, хотя накануне обошелся без бутылки. Затем он молча лег спать, даже не взглянув на Селесту.Взбив тюфяк поудобнее, Селеста легла и тихо сказала:— Спокойной ночи, Роберт.Ответа не последовало. Ночью Селеста проснулась от его крика. Испуганная, она вскочила со своего тюфяка и при слабом лунном свете, лившемся в комнату, увидела, что Роберт беспокойно мечется по кровати. Она поспешила к нему и, склонившись над ним, попыталась понять, что именно он выкрикивает. При этом она заметила испарину на его лице. Испуганная девушка приложила руку ко лбу — к счастью, жара не было. Она вздохнула с облегчением. Ее движение разбудило Роберта, и он мгновенно сел на постели, удивленно озираясь.— Ты разговаривал во сне, Роберт, — объяснила Селеста, продолжая легонько гладить его по лбу.— Извини, если я разбудил тебя, — сухо бросил он. — Мне, должно быть, что-то приснилось.Вспомнив его неистовые крики, она прониклась еще большим сочувствием.— Это был не сон, мой дорогой, а кошмар. Ты даже бредил.— Я уже видел его раньше… много раз.Это прозвучало невразумительно.— Может быть, тебе станет легче, если ты расскажешь мне обо всем?Селеста забралась на кровать и взяла Роберта за руку. Как ни странно, он не сделал попытки выдернуть руку или отпрянуть, а лишь покорно подвинулся. Селеста свернулась калачиком рядом с Робертом и крепче сжала его ладонь.Хрипловатым голосом, в котором чувствовалась скрытая мука, молодой человек сказал:— Во сне я вижу себя самого. Я в Скотткрофте — это наш дом в Луизиане…Он сделал паузу, стараясь получше припомнить то, что только что видел.— Я хожу из комнаты в комнату, но там все так изменилось, что я ничего не узнаю. Будто бы ищу что-то, но что именно, и сам не понимаю. Потом я подхожу к входной двери и вижу маму. Она идет к реке. Я зову ее. Она останавливается, оборачивается ко мне, а затем продолжает свой путь…Он снова умолк, словно был не в силах закончить рассказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41