Потрепав жеребца по шее, Энджелин отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.— Он жив. И мы снова… все вместе…Подбородок ее предательски задрожал. Генри обнял ее за плечи.— Ну-ну, детка, — попытался он успокоить дочь. — Объявится твой Роберт. Не огорчайся! Дай время, и он все поймет.С тяжелым сердцем Энджелин вышла из сарая и направилась к дому, где столкнулась с Руарком, который куда-то собирался. Увидев ее огорченное лицо, он остановился и спросил:— Тебе нездоровится, Энджел?— Да нет, все в порядке. Я только что разговаривала с папой.Зная, что рано или поздно Энджелин сама расскажет о том, что ее тревожит, Руарк терпеливо ждал. Он подозревал, что причиной ее огорчения было поведение брата и его внезапный отъезд.— Папа сказал, что Роберт нашел работу в Сент-Луисе.— Да, я знаю. Он сдает карты в местном… игорном доме.— Так ты знал об этом? — воскликнула она. — А почему же ничего мне не сказал?— Я думал, что тебе это тоже известно. Собственно, я как раз туда собираюсь — хочу сыграть в карты.С этими словами Руарк торопливо поцеловал Энджелин и прыгнул в ожидавший его экипаж. Она осталась стоять, глядя вслед удалявшейся карете, а затем вернулась в дом. В голове Энджелин начала зреть некая идея.После обеда, видя, что Руарк одевается для выхода, Энджелин неожиданно обратилась к нему:— Могу я пойти с тобой?Похоже, он был удивлен этой просьбой.— Но, видишь ли, Энджел, я ведь собираюсь играть в покер. Тебе там будет скучно.— Ну, если я заскучаю, то всегда могу вернуться домой.В его голосе появилось раздражение.— Я бы предпочел, чтобы ты осталась дома.— Но, Руарк, я и так всю неделю просидела дома. Мне хочется хоть куда-нибудь пойти развеяться!— Я бы предпочел, чтобы ты осталась дома, Энджелин. Ты слышишь меня? — повторил он, на этот раз с трудом скрывая гнев.— Хорошо.Энджелин круто повернулась и вышла. «Упрямый осел!» — мысленно выругалась она и решила, что все равно отправится в Сент-Луис, пусть даже одна.Как только Руарк уехал, Энджелин переоделась в новое платье и, стоя у окна, стала ждать, когда вернется карета, отвозившая его в город. Увидев приближающийся экипаж, девушка сбежала вниз по ступенькам и окликнула возницу:— Дэниел, мистер Стюарт ждет меня в Сент-Луисе. Он сказал, что вы меня отвезете. Я готова!Возница выглядел озадаченным.— Вы не ошибаетесь, мэм? Мистер Стюарт ничего мне не говорил.— Ну, наверное, он просто забыл, — безапелляционно заявила Энджелин и уселась в карету.Дэниел сокрушенно покачал головой, однако ему ничего не оставалось делать, как занять свое место на козлах. Они въехали в город. Совсем близко показалась река. Но тут Дэниел свернул с основной дороги и направил карету по длинной аллее, которая вела к величественному зданию с колоннами, залитому ярким светом.Помогая Энджелин выйти из экипажа, возница нерешительно спросил:— Вы хотите, чтобы я подождал вас здесь, миссис Хантер? Мистер Стюарт не велел мне возвращаться раньше полуночи.Энджелин окинула взглядом длинный ряд экипажей, выстроившихся у входа в игорный дом.— О, я была бы вам так признательна, Дэниел! Вряд ли я задержусь здесь надолго…Она намеревалась уйти сразу же после того, как переговорит с Робертом.— Слушаюсь, мэм.На ее стук дверь открыл негр. Он удивленно окинул Энджелин взглядом, явно чего-то ожидая:— Вы одна, мадам?Опасаясь, что в этот клуб не пускают посторонних, она храбро ответила:— Меня пригласил мистер Стюарт.Негр, похоже, удовлетворился этим ответом. Он отступил от двери, давая Энджелин возможность пройти внутрь. Принимая от нее плащ, он взглядом указал на внушительную двойную дверь:— Я полагаю, вы найдете мистера Стюарта в игорном зале.Войдя в роскошно обставленную комнату, с потолка которой свисали хрустальные люстры, а у стен были расставлены небольшие диваны с красной обивкой, Энджелин с интересом огляделась. В комнате было еще шесть круглых столов. За каждым из них сидело по пять-шесть человек. Широкая лестница с перилами из красного дерева, ступени которой были покрыты толстым красным ковром, вела отсюда наверх.Окинув помещение быстрым взглядом, Энджелин с облегчением обнаружила, что она здесь не единственная женщина. Однако брата она не увидела. Зато увидела Руарка Стюарта, который приближался к ней решительной походкой. Его глаза пылали от гнева, что делало его похожим на разъяренного быка.— Ты зачем сюда явилась? — прошипел он, стараясь не привлекать внимания присутствующих. — Я ведь сказал, чтобы ты оставалась дома!От этого тона Энджелин мгновенно вскипела:— Руарк, не смей мне приказывать! Я пока еще не твоя служанка!— Черт побери, Энджел, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Я просил тебя остаться дома, потому что тебе здесь не место. Я сейчас же отвезу тебя обратно.— Я пришла сюда, чтобы поговорить с братом, а вовсе не за тем, чтобы испортить тебе вечер. Пожалуйста, Руарк, не прерывай из-за меня игру!Энджелин умоляюще взглянула на Руарка. Он тоже долго не сводил с нее взгляда, прикидывая, что лучше — немедленно увести ее или позволить остаться, — но, в конце концов, решив, что она все равно его не послушается, махнул рукой.— Ну что же, Энджелин, полагаю, ты это твердо решила.Сознание своей победы вызвало улыбку радости на губах молодой женщины. Ей вовсе не хотелось ссориться с Руарком.— Спасибо, дорогой! Извини, что доставляю тебе столько хлопот, но мне действительно необходимо увидеться с Робертом.На щеках Энджелин появились очаровательные ямочки — зрелище, к которому Руарк не мог остаться равнодушным.— Пожалуйста, возвращайся к игре!Чувствуя, что последнее слово осталось за Энджелин, Руарк тоже через силу улыбнулся:— Ладно. Только не уходи далеко, Энджел!Он чмокнул ее в щеку и вернулся к столу, за которым шла азартная игра в покер.Энджелин принялась бесцельно бродить по комнате, рассчитывая, что вот-вот сюда явится Роберт. Вскоре ей это надоело. Неужели ей не повезет, и именно сегодня он, назло ей, не покажется в зале? Ну, нет! Энджелин решительно направилась к стоявшему возле самой лестницы диванчику и уселась поудобнее. Она обязательно дождется брата, чего бы ей это ни стоило!Обводя рассеянным взглядом зал в ожидании брата, она получила возможность составить более полное впечатление о находившихся здесь женщинах. Все они были очень молоды, гораздо моложе сидевших рядом с ними мужчин. Только теперь, по внезапному озарению, Энджелин поняла, почему все эти джентльмены не привели сюда своих жен. Это заведение давало возможность не только сыграть в карты — к такому выводу пришла Энджелин, наблюдая за тем, как время от времени то одна, то другая парочка поднималась по лестнице и исчезала в комнатах наверху. Неудивительно, что Руарк так рассердился, обнаружив ее здесь! Пораженная увиденным, Энджелин, спотыкаясь, вышла через сводчатый проход в соседнюю гостиную. Свежий воздух этой комнаты принес ей некоторое облегчение, ибо она уже начинала чувствовать дурноту от дыма сигар, наполнявшего игорный зал. Судорожно ловя ртом воздух, Энджелин пыталась собраться с мыслями. Она чувствовала себя замаранной присутствием в таком месте. Ну почему Руарк прямо не сказал ей, что это за заведение? В других делах он, как правило, выказывал твердость, а тут решил смолчать. Энджелин стало жарко, и она поднесла руку к своему пылавшему лбу.— Вам нездоровится, мадемуазель?Энджелин вздрогнула. Подняв глаза, она увидела молодую женщину, стоявшую неподалеку.— Нет, просто в зале слишком душно и к тому же сильно накурено.— Да, вы правы.Молодая дама начала обмахиваться веером. В течение нескольких минут Энджелин внимательно вглядывалась в свою собеседницу. Девушка эта была очень молода, никак не старше семнадцати лет. На ней было тесно облегавшее ее красное атласное платье, глубокий вырез которого обрамляли вычурные черные кружева. Лицо девицы было густо размалевано румянами и покрыто пудрой, а глаза ярко подведены черной тушью. На макушке у нее красовалось черное перо, воткнутое прямо в лавину кудряшек золотисто-пепельного цвета, а со лба соблазнительно свисали несколько локонов, нарочито небрежно выпущенных из прически. В общем, впечатление было такое, что перед вами не живой человек, а ярко раскрашенная фарфоровая кукла.— Вы местная? — спросила Энджелин, чувствуя себя обязанной как-то поддержать разговор.— Да. Мои родители жили здесь во французском квартале. Увы, два года назад они умерли… Доктор сказал, что от инфлюэнцы.— Какое несчастье! — сочувственно отозвалась Энджелин. — И у вас больше нет никого из родных?— Нет. Моего брата убили на войне.Энджелин почувствовала неожиданную симпатию к этой девушке. Вот еще одна из бесчисленных жертв ужасной, бессмысленной войны!.. Наступило неловкое молчание. Наконец молодая женщина, улыбнувшись, поклонилась ей:— Рада была с вами познакомиться, мадемуазель. Желаю удачи!И вернулась в игорный зал.Энджелин осталась в гостиной одна. Минуту она раздумывала над необычным пожеланием своей собеседницы, затем тоже возвратилась в зал, где шла игра, с намерением как можно скорее покинуть это ужасное заведение.Войдя в зал, Энджелин с радостью заметила, что Роберт, в конце концов, явился. Он тоже сразу же увидел ее, и на лице его отразился гнев. Направившись к ней быстрым шагом, он взял сестру за локоть и увлек назад, в гостиную.Энджелин с трудом высвободилась, удивляясь про себя, с какой силой он это сделал.— Да отпусти же меня, Роберт! Мне больно…Роберт выпустил ее руку.— Что ты здесь делаешь?Энджелин в изумлении отшатнулась — так изумил ее неприкрытый гнев брата. Сумрачное выражение его лица было почти зловещим.— Мне надо поговорить с тобой.— Это Стюарт привел тебя сюда! — стиснув зубы, проворчал Роберт. — Здесь не место для настоящей леди. Этот тип обращается с тобой как с проституткой!Энджелин схватила брата за руку, пытаясь удержать его:— Нет, Роберт, нет! Я сама пришла. Но ведь я действительно его любовница. Почему ты не хочешь с этим смириться? Папа и то уже махнул рукой…Она мягко улыбнулась и поднесла его ладонь к губам.Но Роберт резко отдернул руку.— Ни за что! Пока я жив, я никогда с этим не смирюсь! — воскликнул он. — Ты ведь моя сестра, Энджелин!И он в гневе покинул помещение. Опасаясь, что Роберт может затеять скандал с Руарком, Энджелин поспешила за ним. Однако к своему облегчению, она увидела, что брат намеренно занял место за столом подальше от Руарка, в противоположном конце комнаты. Молодая женщина, с которой только что разговаривала Энджелин, стояла у того же стола за спиной одного из игроков. Энджелин с любопытством оглядела этого человека, отметив про себя выражение необычной жестокости, которой были пронизаны его узкие глаза и все худое, неприятное лицо.В данный момент этот человек как раз проиграл крупную сумму денег толстяку, сидевшему напротив него, и злобно швырнул карты на стол. При виде такого приступа ярости у толстяка затряслись от смеха все три белых пухлых подбородка. Короткими толстыми пальцами, в которых, казалось, совсем не было костяшек, он любовно пододвинул к себе деньги и присовокупил их к предыдущему выигрышу. Атмосфера взаимной злобы и недоброжелательности, окружавшая обоих этих мужчин, заставила Энджелин содрогнуться. Она отошла от стола, направилась к ближайшему диванчику, обитому красным бархатом, уселась там и принялась размышлять: а не подождать ли ей еще четверть часа и не попытаться ли снова поговорить с братом? Однако его настроение, похоже, было таким мрачным, что Энджелин сомневалась в успешности подобной попытки. Но и оставлять Роберта в одной комнате с Руарком ей было боязно. В конце концов, она решила прикинуться больной, точно зная, что в таком случае Руарк уедет отсюда вместе с ней.Искоса бросив взгляд на Роберта, она увидела, что он как раз собирается сдавать карты. Его длинные пальцы ловко тасовали колоду — при этом он умудрялся обходиться одной рукой: игроки за его столом, так же как и сама Энджелин, как завороженные следили за его движениями.— Ну что с него возьмешь! Даже если он уронит туза себе в рукав, то всегда может сказать, что сделал это не нарочно, — бестактно заметил худощавый игрок.Роберт, казалось, не слышал этих обидных слов и, как ни в чем не бывало, сдал карты. Сам он играть не собирался. Вскоре отпали и остальные партнеры, остались лишь прежние двое — толстяк и худой.— У меня больше нет денег. Может быть, вы возьмете вексель? — спросил худощавый игрок после того, как ставки были подняты несколько раз.«Господи! Неужели он проиграл все, что имел?» — в ужасе подумала Энджелин.— Не обижайтесь, мой друг, но меня абсолютно не интересует ваш вексель. А ничего другого вы мне предложить не можете? — спросил толстяк.Худощавый игрок, спутник девушки, с которой недавно познакомилась Энджелин, напомнил ей тех подонков, каких она видела в Натчезе-под-Холмом. Правда, акцент у этого человека был не южный. Не желая смириться с тем, что ему придется прекратить игру, он в отчаянии обвел взглядом все вокруг. Вдруг глаза его загорелись, и он обернулся к стоявшей у него за спиной девушке:— Селеста, дай мне твое кольцо.Она в ужасе отшатнулась.Нет, Сэм! Это кольцо принадлежало моей матери. Оно не представляет никакой ценности ни для кого, кроме меня, — попробовала мягко возразить она.— Заткнись, шлюха! Делай, что я велю, — грубо оборвал ее Сэм.Схватив девушку за руку, он силой сорвал кольцо с ее пальца. Энджелин была поражена этим жестоким поступком. Она в ужасе вскочила на ноги и метнула взгляд на Роберта. Однако ее брат продолжал молча сидеть за столом вместе с остальными, лишь его угрюмо сжатые челюсти и нервное подергивание щеки говорили о том, что он с трудом сдерживается. Толстяк взял кольцо и начал внимательно рассматривать тоненький золотой ободок. На мгновение он прищурился, и веки почти закрыли его круглые свиные глазки, которые казались красными на фоне пухлого бледного лица.— Эта молодая дама — ваша жена, мой друг? — с напускной вежливостью осведомился он, пожирая плотоядным взглядом грудь Селесты.— Разумеется, нет! — резко бросил Сэм. — Так вы согласны взять кольцо?— Боюсь, дружище, что девушка права — кольцо действительно не представляет никакой ценности. Но мы могли бы заключить иную… сделку.Сэм нахмурился:— Какую еще сделку?— Относительно молодой леди, мой друг.Все так же плотоядно улыбаясь, толстяк слегка кивнул в сторону лестницы.Сэм мгновенно понял партнера, и его лицо скривилось в усмешке.— Согласен!Глаза Селесты расширились от ужаса.— Нет, Сэм, как ты можешь так говорить! Я ни за что с ним не пойду…Толстяк облизнул губы. Его свиные глазки светились сладострастием.— Похоже, молодая леди не желает, мой друг. Ну что же, если она предпочитает вас… — Он выразительно выгнул бровь и закончил: — …То почему бы нам не подняться наверх втроем?— Только вам придется добавить в банк еще пятьдесят долларов, — хихикнул Сэм.Толстяк с готовностью кивнул:— Принимаю ваше условие, дружище.Сэм открыл свои карты — оказалось, что у него четыре дамы. Настала очередь толстяка. Одну за другой он выложил карты на стол — четыре короля. Крошечные свиные глазки засверкали на его лице, как розовые звездочки.Не в силах сдержать радость, он весь затрясся от смеха, так что его толстый живот заколыхался из стороны в сторону.— Ваши дамы биты. Да здравствуют короли!Он встал и протянул Селесте руку.— Пойдемте, моя дорогая.Селеста с плачем отпрянула от него:— Нет, прошу вас, не надо! Пожалуйста, Сэм, не заставляй меня…Сэм в ответ схватил упирающуюся девушку за другую руку и потащил к лестнице.— Нет! — продолжала умолять его Селеста. — Пожалуйста, прошу тебя, не надо…Он грубо пихнул ее в спину:— Кончай выть! Тебе это понравится не меньше, чем нам, вот увидишь…Оба мужчины, ухватив Селесту за руки, потащили ее вверх по лестнице. Энджелин наблюдала за этой ужасной сценой в каком-то трансе, словно все происходило не наяву, а во сне. Она понимала, что никто из присутствующих в зале не придет на помощь несчастной девушке.Она бросила отчаянный взгляд на Руарка, но тот был всецело поглощен игрой и к тому же сидел в противоположном конце комнаты, так что ему не было видно то, что происходило рядом с ней.И вдруг она услышала голос брата:— Кажется, эта леди ясно выразилась — она не желает идти с вами, джентльмены.Он отодвинул стул, так что тот жалобно скрипнул, и встал.Мужчины на лестнице остановились и оглянулись на говорившего. Слова Роберта оказали странное действие на других игроков — они враз поднялись, опрокинув стулья, и со всех ног ринулись к выходу.Лицо Сэма скривилось в презрительной усмешке при виде Роберта, оставшегося в одиночестве. Он повернулся к своему противнику, между тем как несчастная Селеста упала на колени у его ног. Толстяк отпустил руку девушки, а Сэм продолжал крепко держать ее.— А тебе-то какое до этого дело?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41