— Он вообще-то может говорить? Или тебя привлекла именно его неразговорчивость?
— Я вполне в состоянии говорить, — холодно заявил Вариан. — Но вы появились так внезапно, и…
— И теперь вы в смертельной опасности, потому что я, угрожая вам шпагой, заставлю отправиться к алтарю?
Вариан напряженно старался придумать достойное возражение, хотя на самом деле именно такая ужасная картина мелькнула у него перед глазами.
Гейбриел не стал дожидаться, пока светлейший герцог соизволит произнести хоть слово. Он насмешливо посмотрел на сестру.
— Боже мой, Джолли, если бы ты вышла замуж за этого глухонемого, то стала бы герцогиней, правда?
— Чтоб тебя сам черт кастрировал, — возмутилась Джульетта, — да еще при этом прихватил твой язык! А меня пусть лучше вываляют в смоле и перьях, чем я буду терпеть твои мерзкие шуточки. Да и разве тебя самого, дорогой братец, никогда не заставали без штанов?
— Но всем и так известно, что мужчины — похотливые животные, но ты… — Он потрогал свой нос. — Ты — хитрая лиса, все мужики считали, что единственный клинок, способный тебя заинтересовать, висит у них на перевязи, Джульетта сердито прищурилась:
— Если не хочешь освежить память встречей с моим клинком, то лучше держи язык за зубами и никому ничего не рассказывай.
— Ах вот как! И что же я получу за свое молчание, дорогая сестренка?
— Два глаза без синяков и две ноги без переломов.
Гейбриел сначала поджал красивые губы, как бы что-то Прикидывая, потом улыбнулся:
— Честная сделка, все учтено. Позвольте помочь вам, ваша светлость, отыскать штаны?
— Сам справлюсь! — Прорычал в ответ Вариан.
Данте пожал плечами и убрал шпагу в ножны.
— Я подожду снаружи, ладно? Даю вам время на прощальный сладкий поцелуй.
Джульетта швырнула брату в голову сапог, но он ловко увернулся и поспешил к выходу из пещеры. Вариан в это время уже натягивал панталоны, и по его нахмуренным бровям девушка поняла, что его все происшедшее совсем не обрадовало. В слабом свете она не могла разглядеть, что его губы побелели от гнева. Тонкие аристократические ноздри трепетали, челюсти были плотно сжаты, а на висках бились голубые жилки.
— Просто любопытно, что произошло бы у вас там, в Лондоне, если бы мужчину и женщину обнаружил голыми кто-нибудь из членов ее семьи?
— Их поженили бы скорее всего в течение недели, если только это не был бы сам король с дояркой.
— Даже если мужчина герцог?»
Вариан отвел взгляд:
— Будь он герцог, граф или даже барон, он постарался бы откупиться. Если, конечно, у него совсем нет чести.
— А вы — человек чести, ваша светлость?
Герцог посмотрел Джульетте в лицо:
— Уверяю вас, я готов отвечать за свои действия, — Женившись на мне?
Он медленно выпрямился и сухо произнес:
— Буду счастлив обсудить все детали с вашим отцом, как только получу аудиенцию.
— Не спросив сначала меня?
В полутьме она могла только заметить, как блеснули его глаза. Потом он потупился, очевидно, досадуя на себя за то, что попал в такую очевидную ловушку, и, возможно, на нее, за то, что она ее так умело расставила.
— Конечно. Мисс Данте, не окажете ли вы мне честь…
Джульетта рассмеялась и не дала ему продолжить:
— Я даже не подумаю выходить за тебя замуж, пока не увижу два солнца на одном небе. Да и тогда причина должна быть гораздо, гораздо серьезнее того, что мы голышом провели пару часов вместе. Это маленькое приключение доставило удовольствие нам обоим, и давай оставим все как есть. Или может быть, вы, ваше сиятельство, надеялись таким образом покорить меня и сделать своей союзницей?
— Мои дела с вашим отцом не имели к этому никакого отношения, мадам! — возмутился герцог.
— Значит, вы бы отказались и сказали: «Нет, нет, не стоит беспокоить его сейчас», — если бы я, вся пылая от смущения, отвела вас к нему сегодня утром и стала настаивать, чтобы он выслушал вашу просьбу о заключении мира?
Вариан потряс головой, уже совсем ничего не понимая. Слишком быстро попадал он из одной нелепой ситуации в другую.
— Нет, нет… Я… Я сомневаюсь, что был бы в состоянии встретиться лицом к лицу с вашим отцом сегодня утром. Тем более убедить его подчиниться эдикту короля. Гром и молния, женщина… — Сент-Клер в волнении взъерошил волосы. — Ты была права! После того, что случилось на борту «Аргуса», я совершенно не уверен, что хочу убеждать его в этом. Я даже скорее склонен призвать его и всех других пиратов и каперов, охотящихся в этих водах, и дальше совершать свои вылазки, плюнув на этот эдикт. И бить испанцев так, чтобы Испания никогда не смогла прийти в себя.
После этого заявления на некоторое время воцарилась такая тишина, что слышно было только, как капает вода со стен пещеры.
— Но конечно, я не могу этого сделать, — тяжело вздохнув, сказал Вариан. — Я давал присягу познакомить твоего отца с неприятной альтернативой, которая его ждет, если он откажется признать условия королевского «Акта о помиловании».
— «Акт о помиловании»? Это еще что такое?
— Амнистия, если хочешь. Полное прощение всех прежних проступков каждому каперу, согласившемуся вернуться в Англию, прежде чем короли Англии и Европы договорятся о честной и законной торговле.
Джульетте хотелось стукнуть герцога по голове, но она сдержалась и сложила руки на груди.
— Это и есть та важная бумага, которую ты так старательно прятал? Этот… «Акт о помиловании»?
— Ноя давал присягу королю…
— Плевать на вашу клятву, сэр! Вы что, не слышите, о чем я вам толкую? Единственный способ, которым можно чего-то добиться от испанцев, — это разгромить их флот и превратить их города в развалины. Так поступал Френсис Дрейк. Он явился в Маракаибо и потребовал пятьсот тысяч дукатов в обмен на то, что не разрушит город огнем своих орудий. А у него было вдвое меньше орудий, чем у нас сейчас! Ты знаешь, что отец участвовал в этих рейдах вместе с Дрейком?
— Ты хочешь сказать, что сейчас он снова собирается напасть на Маракаибо? — насмешливо спросил герцог. Однако, заметив выражение лица Джульетты, запнулся и вопросительно взглянул на нее. — Джульетта, неужели это правда?
— Нет, нет, — возразила она, — но мог бы, если б захотел.
Девушка проскользнула мимо Вариана к выходу из пещеры, чтобы забрать свой сапог, который она швырнула вслед Гейбриелу, и заметила в полутьме брата.
— Я думала, ты дожидаешься нас снаружи!
— И упущу возможность стать свидетелем того, как тебе будут делать предложение руки и сердца? Кроме того, я горю от любопытства — какие еще доводы в пользу мира приведет герцог? Неужели ему неизвестно, что это не первое великодушное повеление короля? Меньше двух лет назад, — сказал Гейбриел, возвращаясь вместе с сестрой к озеру, — здесь уже был посланец с документом, который тоже назывался «Актом о помиловании». Некоторые из наших товарищей поверили в него и отправились в порт Эспаньолы, где им гарантировали теплый прием с испанской стороны. Встреча была теплая, это уж точно. Если вам жизнь надоела, то можете спросить капитана Дэвида Смита, как чувствуешь себя, стоя на палубе своего корабля, когда ты — единственный, кто избежал засады. Четыре других корабля оказались в ловушке в заливе, где их обстреляли и подожгли. Команды заковали в кандалы и отправили на плантации рубить сахарный тростник до конца их дней.
На некоторое время в воздухе повисло напряженное молчание. Таинственный зеленоватый свет от воды падал налицо Гейбриела, глаза его, как у огромной кошки, светились в темноте, Гейбриел Данте походил на свою сестру тем, что, казалось, до определенного момента мог сдерживать свои чувства, потом срывался и вспыхивал как порох, — Я не знал о существовании прежнего «Акта о помиловании», — признался Вариан Сент-Клер.
— А теперь, когда вы об этом знаете? Вы все еще чувствуете себя в состоянии пойти к нашему отцу и сделать ему это предложение, не сомневаясь в искренности короля?
— Король Яков не дурак, хотя временами он очень удачно играет эту роль. Он презирает испанцев, как и королева Елизавета. И хотя не видит причины, почему бы они должны иметь монополию на торговлю в этих водах, он также понимает, что объявление войны может привести к полному упадку обеих стран. Испания упустила свой единственный шанс захватить Англию двадцать пять лет назад. Раньше ходили слухи, будто испанские доны неоднократно пытались снарядить новую Непобедимую армаду, чтобы отомстить за своих предков. Но Филипп Третий не такой фанатик, как его отец, да и их флот никогда полностью восстановлен не был. Им не хватает людей, кораблей и вооружения. И наоборот, наша мощь за эти годы росла. И теперь лишь вопрос времени, когда у нас появится военно-морской флот, способный претендовать на превосходство. Война сейчас может отбросить нас на несколько лет назад.
— Мы не собираемся объявлять войну Испании, — чрезвычайно вежливым тоном ответил Гейбриел, несомненно, желавший поймать противника на эту приманку. — Мы намерены только захватить несколько кораблей с большими запасами сокровищ, когда испанцы покинут Гавану в следующем месяце.
— Вы не сможете этого сделать, — устало сказал Вариан. — Вам не выйти живыми из такого сражения.
Гейбриел отдал честь, поднеся руку к голове.
— Черт побери, Джолли! Ты могла бы подцепить себе любовника, который больше верит в наши возможности.
— Я очень верю в ваши силы, — возразил Вариан, — но мне также известно, что корабли, которые покинут Гавану через четыре недели, не совсем обычные суда. В испанском правительстве произошли большие перемены. Многих высокопоставленных офицеров отозвали на родину. В море выйдет очень много кораблей — в два, а то и в три раза больше, чем обычно. И не все из них обычные торговые судна.
— О чем это вы говорите? — спросила Джульетта.
— Как вы уже, без сомнения, знаете, в течение пятидесяти лет Испания посылала через Атлантику флотилии из ста или более кораблей. За последние несколько десятилетий их количество существенно уменьшилось. Частично оттого, что это стало не так прибыльно, как прежде. Рудники на побережье истощаются, и испанцам приходится искать свое серебро и золото все дальше в глубь материка. Рабы умирают, их нужно заменять новыми, или они бунтуют и сжигают города. Лишь половина грузов из Манилы приходит по суше, у манильской флотилии есть собственный путь между Панамой и Дальним Востоком.
— Ты не сообщил нам ничего нового, — нетерпеливо сказала Джульетта, застегивая свой ремень.
— Тогда вы также знаете, что всю большую флотилию, перевозившую обычно сокровища, вынуждены были разделить на два конвоя. Один, «Тьерра-Фирме», прибывает в Гавану в конце апреля, ну а другой, «Нуэва Эспанья», приходит туда в конце лета. Оба отряда торговых судов и военных транспортов от Кадиса до Гаваны сопровождают боевые корабли; там они запасаются пресной водой и провиантом и немедленно отправляются с нагруженными сокровищами судами в Испанию. В Новый Свет ежегодно прибывают около тридцати «купцов», которые обходят побережье, заполняют свои трюмы ценными грузами и через шесть месяцев отплывают в Испанию под охраной около пятнадцати вооруженных галеонов.
— Скорее двадцати, — сухо поправила его Джульетта. — Могу даже доложить вам их названия, водоизмещение, вооруженность…
— Признаю, вы хорошо осведомлены, но известно ли вам, что раз в десять лет, или около того, случается накладка, когда суда прибывшего флота остаются в порту Гаваны дольше, чем положено, из-за необходимости ремонта, или их задерживает погода? Некоторые, хотя им полагалось отплыть в апреле, например, остаются в ожидании отряда, который прибудет в сентябре, и так далее.
Джульетта нетерпеливо подняла брови:
— Ну и?.. Что дальше?
— Когда это случилось в последний раз, из Гаваны вышла флотилия в составе семидесяти пяти судов.
— Вы хотите сказать, это может повториться? — спросил Гейбриел, переставший притворяться равнодушным.
— Я утверждаю, что это действительно произойдет, — продолжал Вариан, — только в еще большем масштабе. По сведениям наших правительственных источников в Севилье и перехваченным депешам для испанского посла в Лондоне, таких судов с сокровищами будет на этот раз около ста — три отряда соберутся в Гаване, чтобы вместе пересечь Атлантику.
— Сто кораблей? — удивленно присвистнул Гейбриел. — Мы знаем, что на морских путях стало оживленнее, чем обычно, но…
Джульетта посмотрела на Гейбриела:
— В рапортах от голландца ван Нека говорилось, что в Маракаибо с якоря снялось необычно много кораблей. Полагаю, дословно это звучало так: «Едва не обмочился, наткнувшись на дюжину галеонов, спрятанную с подветренной стороны острова, где обычно встречаются для обмена контрабандисты». Он поспешно удалился, но успел заметить, что испанских патрульных кораблей было больше, чем когда-либо.
— Это еще ничего не доказывает, — возразил Гейбриел. — Ван Нек — хвастун. Если он говорит, что видел дюжину судов, значит, их было три или четыре.
Он испытующе посмотрел на Вариана:
— А если у нас есть причина не доверять ему, то почему мы должны верить вам?
— Потому что я ничего не потеряю — и не выиграю, обманув вас.
— Не считая своей жизни, разумеется, — подчеркнул Гейбриел.
Джульетта жестом велела брату замолчать.
— Я все еще никак не могу понять, почему вы думаете, будто это может заставить нас отказаться от нападения на корабли, перевозящие сокровища. Ваша информация, наоборот, привлечет нашу братию к флоту, как голодных акул.
— Я рассказываю вам об этом потому, что, кроме «купцов», добавляется еще несколько эскадр военных кораблей для их охраны. По нашим источникам, испанцы выделяют больше половины своих патрульных судов для обеспечения конвоя через Атлантику. А это значит, что в охране будет еще тридцать военных судов водоизмещением не менее четырехсот тонн. Они будут набиты пушками и солдатами, и их единственная цель — убивать.
— Как вы все это узнали?
— Не забывайте, я герцог только по праву первородства.
Я пробыл на военной службе восемь лет. Из них три года — капитаном королевской гвардии. Вы, конечно, не знаете, но мне грозит смерть, если станет известно, что, унаследовав титул и все внешние атрибуты власти, я не отказался от своего поста в армии. Я сменил форму и золотые эполеты на бархат и серебристые кружева, но только для того, чтобы иметь возможность путешествовать по Европе.
— Вы были шпионом?
— Я предпочитаю говорить, что учился у лучшего фехтовальщика Алехандро де Каранки, одного из самых известных мастеров в Севилье. Среди его почитателей были и высокие правительственные чиновники, в том числе и адмиралы. Они становятся ужасно хвастливыми, когда встречают англичанина в своем кругу.
— Так именно поэтому король решил послать вас сюда?
Потому что вы так ловко развязывали языки испанцам?
— Собственно… я добровольно вызвался выполнить это поручение. А уж чтобы быть совсем откровенным, должен признать, что хотел пережить свое последнее приключение, прежде чем моя жизнь ограничится рентой и политикой. Хотя, если вы повторите это в присутствии Бикома, я буду отрицать все до последнего вздоха.
Джульетта насмешливо улыбнулась:
— Похоже, на вашу долю выпало больше приключений чем вы рассчитывали.
— Действительно, — хмуро пробормотал Гейбриел. — Теперь он может вернуться домой и хвастать, что обладал дочерью самого Пирата Волка.
Терпение Вариана и так уже было на пределе, а грубость Гейбриела переполнила чашу. С быстротой молнии он врезал Гейбриелу кулаком в челюсть, от чего голова молодого Данте мотнулась назад, а ноги оторвались от земли, Последовал второй удар, в грудь, а потом третий — в солнечное сплетение, отбросивший его к кромке воды. Он удержался на ногах и схватился за шпагу. Звук стали, вытаскиваемой из ножен, заставил Вариана отступить назад, но только для того, чтобы поднять клинок Джульетты.
— Я не хочу этого делать, — предупредил он.
— Вы не знаете, что я хочу сделать, — ответил Гейбриел, вытирая кровь с губ.
Звук скрестившихся клинков отразился от влажных стен и заставил Джульетту отойти в сторону. Она, зная, как хорошо управляется со шпагой Гейбриел, догадывалась, что и герцог также неплохо владеет этим искусством. Она держала руку на рукоятке своего кинжала и со стороны наблюдала за тем, как эти двое кружат, словно бойцовые петухи.
Гейбриел на всякий случай отошел от кромки воды и вытянул вперед руку со шпагой. У Вариана было небольшое преимущество в росте и весе, но Гейбриел, казалось, состоял из одних крепких мускулов и отличался необыкновенной ловкостью и гибкостью. Он владел шпагой гораздо лучше своего высокого и широкоплечего брата Джонаса. В улыбке Гейбриела было искреннее удовольствие, когда он начал схватку с Варианом Сент-Клером серией стремительных ударов, от которых в воздухе засверкали серебряные искры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Я вполне в состоянии говорить, — холодно заявил Вариан. — Но вы появились так внезапно, и…
— И теперь вы в смертельной опасности, потому что я, угрожая вам шпагой, заставлю отправиться к алтарю?
Вариан напряженно старался придумать достойное возражение, хотя на самом деле именно такая ужасная картина мелькнула у него перед глазами.
Гейбриел не стал дожидаться, пока светлейший герцог соизволит произнести хоть слово. Он насмешливо посмотрел на сестру.
— Боже мой, Джолли, если бы ты вышла замуж за этого глухонемого, то стала бы герцогиней, правда?
— Чтоб тебя сам черт кастрировал, — возмутилась Джульетта, — да еще при этом прихватил твой язык! А меня пусть лучше вываляют в смоле и перьях, чем я буду терпеть твои мерзкие шуточки. Да и разве тебя самого, дорогой братец, никогда не заставали без штанов?
— Но всем и так известно, что мужчины — похотливые животные, но ты… — Он потрогал свой нос. — Ты — хитрая лиса, все мужики считали, что единственный клинок, способный тебя заинтересовать, висит у них на перевязи, Джульетта сердито прищурилась:
— Если не хочешь освежить память встречей с моим клинком, то лучше держи язык за зубами и никому ничего не рассказывай.
— Ах вот как! И что же я получу за свое молчание, дорогая сестренка?
— Два глаза без синяков и две ноги без переломов.
Гейбриел сначала поджал красивые губы, как бы что-то Прикидывая, потом улыбнулся:
— Честная сделка, все учтено. Позвольте помочь вам, ваша светлость, отыскать штаны?
— Сам справлюсь! — Прорычал в ответ Вариан.
Данте пожал плечами и убрал шпагу в ножны.
— Я подожду снаружи, ладно? Даю вам время на прощальный сладкий поцелуй.
Джульетта швырнула брату в голову сапог, но он ловко увернулся и поспешил к выходу из пещеры. Вариан в это время уже натягивал панталоны, и по его нахмуренным бровям девушка поняла, что его все происшедшее совсем не обрадовало. В слабом свете она не могла разглядеть, что его губы побелели от гнева. Тонкие аристократические ноздри трепетали, челюсти были плотно сжаты, а на висках бились голубые жилки.
— Просто любопытно, что произошло бы у вас там, в Лондоне, если бы мужчину и женщину обнаружил голыми кто-нибудь из членов ее семьи?
— Их поженили бы скорее всего в течение недели, если только это не был бы сам король с дояркой.
— Даже если мужчина герцог?»
Вариан отвел взгляд:
— Будь он герцог, граф или даже барон, он постарался бы откупиться. Если, конечно, у него совсем нет чести.
— А вы — человек чести, ваша светлость?
Герцог посмотрел Джульетте в лицо:
— Уверяю вас, я готов отвечать за свои действия, — Женившись на мне?
Он медленно выпрямился и сухо произнес:
— Буду счастлив обсудить все детали с вашим отцом, как только получу аудиенцию.
— Не спросив сначала меня?
В полутьме она могла только заметить, как блеснули его глаза. Потом он потупился, очевидно, досадуя на себя за то, что попал в такую очевидную ловушку, и, возможно, на нее, за то, что она ее так умело расставила.
— Конечно. Мисс Данте, не окажете ли вы мне честь…
Джульетта рассмеялась и не дала ему продолжить:
— Я даже не подумаю выходить за тебя замуж, пока не увижу два солнца на одном небе. Да и тогда причина должна быть гораздо, гораздо серьезнее того, что мы голышом провели пару часов вместе. Это маленькое приключение доставило удовольствие нам обоим, и давай оставим все как есть. Или может быть, вы, ваше сиятельство, надеялись таким образом покорить меня и сделать своей союзницей?
— Мои дела с вашим отцом не имели к этому никакого отношения, мадам! — возмутился герцог.
— Значит, вы бы отказались и сказали: «Нет, нет, не стоит беспокоить его сейчас», — если бы я, вся пылая от смущения, отвела вас к нему сегодня утром и стала настаивать, чтобы он выслушал вашу просьбу о заключении мира?
Вариан потряс головой, уже совсем ничего не понимая. Слишком быстро попадал он из одной нелепой ситуации в другую.
— Нет, нет… Я… Я сомневаюсь, что был бы в состоянии встретиться лицом к лицу с вашим отцом сегодня утром. Тем более убедить его подчиниться эдикту короля. Гром и молния, женщина… — Сент-Клер в волнении взъерошил волосы. — Ты была права! После того, что случилось на борту «Аргуса», я совершенно не уверен, что хочу убеждать его в этом. Я даже скорее склонен призвать его и всех других пиратов и каперов, охотящихся в этих водах, и дальше совершать свои вылазки, плюнув на этот эдикт. И бить испанцев так, чтобы Испания никогда не смогла прийти в себя.
После этого заявления на некоторое время воцарилась такая тишина, что слышно было только, как капает вода со стен пещеры.
— Но конечно, я не могу этого сделать, — тяжело вздохнув, сказал Вариан. — Я давал присягу познакомить твоего отца с неприятной альтернативой, которая его ждет, если он откажется признать условия королевского «Акта о помиловании».
— «Акт о помиловании»? Это еще что такое?
— Амнистия, если хочешь. Полное прощение всех прежних проступков каждому каперу, согласившемуся вернуться в Англию, прежде чем короли Англии и Европы договорятся о честной и законной торговле.
Джульетте хотелось стукнуть герцога по голове, но она сдержалась и сложила руки на груди.
— Это и есть та важная бумага, которую ты так старательно прятал? Этот… «Акт о помиловании»?
— Ноя давал присягу королю…
— Плевать на вашу клятву, сэр! Вы что, не слышите, о чем я вам толкую? Единственный способ, которым можно чего-то добиться от испанцев, — это разгромить их флот и превратить их города в развалины. Так поступал Френсис Дрейк. Он явился в Маракаибо и потребовал пятьсот тысяч дукатов в обмен на то, что не разрушит город огнем своих орудий. А у него было вдвое меньше орудий, чем у нас сейчас! Ты знаешь, что отец участвовал в этих рейдах вместе с Дрейком?
— Ты хочешь сказать, что сейчас он снова собирается напасть на Маракаибо? — насмешливо спросил герцог. Однако, заметив выражение лица Джульетты, запнулся и вопросительно взглянул на нее. — Джульетта, неужели это правда?
— Нет, нет, — возразила она, — но мог бы, если б захотел.
Девушка проскользнула мимо Вариана к выходу из пещеры, чтобы забрать свой сапог, который она швырнула вслед Гейбриелу, и заметила в полутьме брата.
— Я думала, ты дожидаешься нас снаружи!
— И упущу возможность стать свидетелем того, как тебе будут делать предложение руки и сердца? Кроме того, я горю от любопытства — какие еще доводы в пользу мира приведет герцог? Неужели ему неизвестно, что это не первое великодушное повеление короля? Меньше двух лет назад, — сказал Гейбриел, возвращаясь вместе с сестрой к озеру, — здесь уже был посланец с документом, который тоже назывался «Актом о помиловании». Некоторые из наших товарищей поверили в него и отправились в порт Эспаньолы, где им гарантировали теплый прием с испанской стороны. Встреча была теплая, это уж точно. Если вам жизнь надоела, то можете спросить капитана Дэвида Смита, как чувствуешь себя, стоя на палубе своего корабля, когда ты — единственный, кто избежал засады. Четыре других корабля оказались в ловушке в заливе, где их обстреляли и подожгли. Команды заковали в кандалы и отправили на плантации рубить сахарный тростник до конца их дней.
На некоторое время в воздухе повисло напряженное молчание. Таинственный зеленоватый свет от воды падал налицо Гейбриела, глаза его, как у огромной кошки, светились в темноте, Гейбриел Данте походил на свою сестру тем, что, казалось, до определенного момента мог сдерживать свои чувства, потом срывался и вспыхивал как порох, — Я не знал о существовании прежнего «Акта о помиловании», — признался Вариан Сент-Клер.
— А теперь, когда вы об этом знаете? Вы все еще чувствуете себя в состоянии пойти к нашему отцу и сделать ему это предложение, не сомневаясь в искренности короля?
— Король Яков не дурак, хотя временами он очень удачно играет эту роль. Он презирает испанцев, как и королева Елизавета. И хотя не видит причины, почему бы они должны иметь монополию на торговлю в этих водах, он также понимает, что объявление войны может привести к полному упадку обеих стран. Испания упустила свой единственный шанс захватить Англию двадцать пять лет назад. Раньше ходили слухи, будто испанские доны неоднократно пытались снарядить новую Непобедимую армаду, чтобы отомстить за своих предков. Но Филипп Третий не такой фанатик, как его отец, да и их флот никогда полностью восстановлен не был. Им не хватает людей, кораблей и вооружения. И наоборот, наша мощь за эти годы росла. И теперь лишь вопрос времени, когда у нас появится военно-морской флот, способный претендовать на превосходство. Война сейчас может отбросить нас на несколько лет назад.
— Мы не собираемся объявлять войну Испании, — чрезвычайно вежливым тоном ответил Гейбриел, несомненно, желавший поймать противника на эту приманку. — Мы намерены только захватить несколько кораблей с большими запасами сокровищ, когда испанцы покинут Гавану в следующем месяце.
— Вы не сможете этого сделать, — устало сказал Вариан. — Вам не выйти живыми из такого сражения.
Гейбриел отдал честь, поднеся руку к голове.
— Черт побери, Джолли! Ты могла бы подцепить себе любовника, который больше верит в наши возможности.
— Я очень верю в ваши силы, — возразил Вариан, — но мне также известно, что корабли, которые покинут Гавану через четыре недели, не совсем обычные суда. В испанском правительстве произошли большие перемены. Многих высокопоставленных офицеров отозвали на родину. В море выйдет очень много кораблей — в два, а то и в три раза больше, чем обычно. И не все из них обычные торговые судна.
— О чем это вы говорите? — спросила Джульетта.
— Как вы уже, без сомнения, знаете, в течение пятидесяти лет Испания посылала через Атлантику флотилии из ста или более кораблей. За последние несколько десятилетий их количество существенно уменьшилось. Частично оттого, что это стало не так прибыльно, как прежде. Рудники на побережье истощаются, и испанцам приходится искать свое серебро и золото все дальше в глубь материка. Рабы умирают, их нужно заменять новыми, или они бунтуют и сжигают города. Лишь половина грузов из Манилы приходит по суше, у манильской флотилии есть собственный путь между Панамой и Дальним Востоком.
— Ты не сообщил нам ничего нового, — нетерпеливо сказала Джульетта, застегивая свой ремень.
— Тогда вы также знаете, что всю большую флотилию, перевозившую обычно сокровища, вынуждены были разделить на два конвоя. Один, «Тьерра-Фирме», прибывает в Гавану в конце апреля, ну а другой, «Нуэва Эспанья», приходит туда в конце лета. Оба отряда торговых судов и военных транспортов от Кадиса до Гаваны сопровождают боевые корабли; там они запасаются пресной водой и провиантом и немедленно отправляются с нагруженными сокровищами судами в Испанию. В Новый Свет ежегодно прибывают около тридцати «купцов», которые обходят побережье, заполняют свои трюмы ценными грузами и через шесть месяцев отплывают в Испанию под охраной около пятнадцати вооруженных галеонов.
— Скорее двадцати, — сухо поправила его Джульетта. — Могу даже доложить вам их названия, водоизмещение, вооруженность…
— Признаю, вы хорошо осведомлены, но известно ли вам, что раз в десять лет, или около того, случается накладка, когда суда прибывшего флота остаются в порту Гаваны дольше, чем положено, из-за необходимости ремонта, или их задерживает погода? Некоторые, хотя им полагалось отплыть в апреле, например, остаются в ожидании отряда, который прибудет в сентябре, и так далее.
Джульетта нетерпеливо подняла брови:
— Ну и?.. Что дальше?
— Когда это случилось в последний раз, из Гаваны вышла флотилия в составе семидесяти пяти судов.
— Вы хотите сказать, это может повториться? — спросил Гейбриел, переставший притворяться равнодушным.
— Я утверждаю, что это действительно произойдет, — продолжал Вариан, — только в еще большем масштабе. По сведениям наших правительственных источников в Севилье и перехваченным депешам для испанского посла в Лондоне, таких судов с сокровищами будет на этот раз около ста — три отряда соберутся в Гаване, чтобы вместе пересечь Атлантику.
— Сто кораблей? — удивленно присвистнул Гейбриел. — Мы знаем, что на морских путях стало оживленнее, чем обычно, но…
Джульетта посмотрела на Гейбриела:
— В рапортах от голландца ван Нека говорилось, что в Маракаибо с якоря снялось необычно много кораблей. Полагаю, дословно это звучало так: «Едва не обмочился, наткнувшись на дюжину галеонов, спрятанную с подветренной стороны острова, где обычно встречаются для обмена контрабандисты». Он поспешно удалился, но успел заметить, что испанских патрульных кораблей было больше, чем когда-либо.
— Это еще ничего не доказывает, — возразил Гейбриел. — Ван Нек — хвастун. Если он говорит, что видел дюжину судов, значит, их было три или четыре.
Он испытующе посмотрел на Вариана:
— А если у нас есть причина не доверять ему, то почему мы должны верить вам?
— Потому что я ничего не потеряю — и не выиграю, обманув вас.
— Не считая своей жизни, разумеется, — подчеркнул Гейбриел.
Джульетта жестом велела брату замолчать.
— Я все еще никак не могу понять, почему вы думаете, будто это может заставить нас отказаться от нападения на корабли, перевозящие сокровища. Ваша информация, наоборот, привлечет нашу братию к флоту, как голодных акул.
— Я рассказываю вам об этом потому, что, кроме «купцов», добавляется еще несколько эскадр военных кораблей для их охраны. По нашим источникам, испанцы выделяют больше половины своих патрульных судов для обеспечения конвоя через Атлантику. А это значит, что в охране будет еще тридцать военных судов водоизмещением не менее четырехсот тонн. Они будут набиты пушками и солдатами, и их единственная цель — убивать.
— Как вы все это узнали?
— Не забывайте, я герцог только по праву первородства.
Я пробыл на военной службе восемь лет. Из них три года — капитаном королевской гвардии. Вы, конечно, не знаете, но мне грозит смерть, если станет известно, что, унаследовав титул и все внешние атрибуты власти, я не отказался от своего поста в армии. Я сменил форму и золотые эполеты на бархат и серебристые кружева, но только для того, чтобы иметь возможность путешествовать по Европе.
— Вы были шпионом?
— Я предпочитаю говорить, что учился у лучшего фехтовальщика Алехандро де Каранки, одного из самых известных мастеров в Севилье. Среди его почитателей были и высокие правительственные чиновники, в том числе и адмиралы. Они становятся ужасно хвастливыми, когда встречают англичанина в своем кругу.
— Так именно поэтому король решил послать вас сюда?
Потому что вы так ловко развязывали языки испанцам?
— Собственно… я добровольно вызвался выполнить это поручение. А уж чтобы быть совсем откровенным, должен признать, что хотел пережить свое последнее приключение, прежде чем моя жизнь ограничится рентой и политикой. Хотя, если вы повторите это в присутствии Бикома, я буду отрицать все до последнего вздоха.
Джульетта насмешливо улыбнулась:
— Похоже, на вашу долю выпало больше приключений чем вы рассчитывали.
— Действительно, — хмуро пробормотал Гейбриел. — Теперь он может вернуться домой и хвастать, что обладал дочерью самого Пирата Волка.
Терпение Вариана и так уже было на пределе, а грубость Гейбриела переполнила чашу. С быстротой молнии он врезал Гейбриелу кулаком в челюсть, от чего голова молодого Данте мотнулась назад, а ноги оторвались от земли, Последовал второй удар, в грудь, а потом третий — в солнечное сплетение, отбросивший его к кромке воды. Он удержался на ногах и схватился за шпагу. Звук стали, вытаскиваемой из ножен, заставил Вариана отступить назад, но только для того, чтобы поднять клинок Джульетты.
— Я не хочу этого делать, — предупредил он.
— Вы не знаете, что я хочу сделать, — ответил Гейбриел, вытирая кровь с губ.
Звук скрестившихся клинков отразился от влажных стен и заставил Джульетту отойти в сторону. Она, зная, как хорошо управляется со шпагой Гейбриел, догадывалась, что и герцог также неплохо владеет этим искусством. Она держала руку на рукоятке своего кинжала и со стороны наблюдала за тем, как эти двое кружат, словно бойцовые петухи.
Гейбриел на всякий случай отошел от кромки воды и вытянул вперед руку со шпагой. У Вариана было небольшое преимущество в росте и весе, но Гейбриел, казалось, состоял из одних крепких мускулов и отличался необыкновенной ловкостью и гибкостью. Он владел шпагой гораздо лучше своего высокого и широкоплечего брата Джонаса. В улыбке Гейбриела было искреннее удовольствие, когда он начал схватку с Варианом Сент-Клером серией стремительных ударов, от которых в воздухе засверкали серебряные искры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37