Улыбка исчезла с ее губ, а в голосе появилась печаль.– Не надо иронизировать, – прошептала она. – Как вы не понимаете... я не знаю, что мне делать. Пыталась плакать, но это не помогает.– Простите...– Вы мне кажетесь ближе, чем даже Макс. Это плохой признак.– Да, плохой.– Тем более, после всего недельного знакомства. А мой муж... да и теперь, когда мы вместе, чувствуем себя чужими друг другу. – Бонни схватила Августина за рубашку. – Боже мой. А знаете что? Забудьте все, что я сказала.– Да, так будет лучше.– Значит, вы тоже думаете об этом, да?– Постоянно, – признался Августин и добавил в порыве идиотского целомудрия: – Но нам наверняка не стоит делать этого.Груди Бонни покоились на груди Августина, они тихонько вздымались и опускались при дыхании. «Наша дружба может превратиться в муку», – подумал Августин.– Что происходит? – спросила Бонни.– Ох, мое возбуждение скоро пройдет, и тогда мы сможем поспать.Бонни опустила глаза. Августину показалось, что она покраснела, но в темноте трудно было судить об этом с уверенностью.– Нет, я имела в виду губернатора. Что вы вдвоем задумали?– Ужасающие приключения и бешеные погони.Бонни уютно устроилась рядышком с Августином. Августину ужасно хотелось погладить ее волосы или провести пальцем по бархатистой шее. Но останавливало все то же идиотское целомудрие.Миссис Макс Лам уснула раньше Августина. Вскоре после полуночи на кухне зазвонил телефон, но Августин не стал вставать с постели и отвечать на звонок, потому что не хотел разбудить своего нового друга. Можно было бы тихонько отодвинуть Бонни на край кровати, но он даже и не пытался сделать это.Бонни громко посапывала во сне, и Августин чувствовал себя прекрасно. Глава 17 Около трех часов утра Бонни отодвинулась от Августина и повернулась на другой бок, что позволило Августину встать и подойти к телефону, который непрерывно звонил в течение нескольких часов.Естественно, что звонил из Нью-Йорка муж Бонни. Августин понимал, что предстоит «веселенький разговор».– Что случилось? – прорычал Макс Лам.– С Бонни все в порядке. Она спит.– Объясните!– Она несколько раз звонила вам. На самолете она не полетела...– Разбудите ее, пожалуйста. Скажите, что это очень важно.Как Макс и предполагал, по возвращении в Нью-Йорк его ожидали неприятности. Пресс-конференция в Национальном институте здравоохранения, на которой объявили о вреде сигарет «Бронко», нашла отклик в резких нападках со стороны CNN, MTV и других телевизионных компаний. Рассуждения умников с MTV были особенно опасными, поскольку непосредственно влияли на молодых курящих девушек, составлявших значительную часть покупателей сигарет «Бронко». На следующее утро ожидалось появление статей на первых страницах «Таймс», «Уолл-стрит джорнэл» и «Вашингтон пост». Слово «катастрофа» было еще слишком мягким для обозначения возникшего кризиса, поскольку ужасно раздражительный глава компании «Дарем Гэс Мит энд Тобакко» упорно настаивал на полном запрещении рекламы для тех изданий, которые публиковали открытия Национального института здравоохранения... то есть почти для всех газет и журналов США. В рекламном агенстве «Родэл энд Бернс» царила погребальная атмосфера, поскольку отзыв рекламы сигарет «Бронко» грозил агентству потерей многих миллионов долларов. Большую часть второй половины дня Макс Лам пытался связаться с главой «Дарем Гэс Мит энд Тобакко», который находился в Гвадалахаре, где получал по три раза в день инъекции гомогенизированной бараньей спермы, чтобы замедлить процесс развития злокачественной опухоли в легких. В клинике отвечали, что пациент на звонки не отвечает, и отказывались соединить Макса с палатой старика.Мало ему этих неприятностей, так теперь еще надо разбираться с легкомысленной и упрямой женой, оставленной во Флориде.Голос Бонни слегка охрип со сна.– Дорогой?Макс сжал трубку так, словно это была шея извивающейся гремучей змеи.– В чем дело, Бонни?– Извини, но мне нужно еще несколько дней.– Почему ты не в мотеле?– Я уснула здесь.– В комнате с черепами? Ради Бога, Бонни.Когда Макс выходил из себя, голос становился ужасно скрипучим, и коллеги по работе считали, что он страдает астмой. Бонни не обвиняла мужа в том, что он был недоволен ее пребыванием у Августина. Пытаться объяснить ему что-либо было бесполезно, потому что она еще и сама не разобралась в своих поступках. А настойчивое желание попутешествовать с губернатором и, наоборот, нежелание возвращаться домой для продолжения только что начавшейся семейной жизни... все это, разумеется, неразбериха чувств.– Я все еще не совсем здорова, Макс. Наверное, это усталость.– Могла бы отоспаться в самолете. Или в мотеле, черт побери.– Хорошо, дорогой. Я сниму номер в мотеле.– Он к тебе приставал?– Нет! – отрезала Бонни. – Он настоящий джентльмен. – А сама подумала: «Бедный Макс, тебе надо беспокоиться о моем поведении, а не о поведении Августина».– Я ему не доверяю. – Макс уже говорил обычным голосом, и это означало, что кровяное давление у него благополучно снизилось.Бонни решила не упоминать о том, что если бы не Августин, то Макс до сих пор находился бы в руках похитителя.В разговоре возникла неловкая пауза, затем Макс вновь заговорил:– Что-то в нем не то, в этом парне.– Ох, Макс, а ты абсолютно нормальный, да? Проехал на автомобиле несколько сотен миль, чтобы заснять разрушенные дома и плачущих детей.Движения Августина заставили Бонни переключить внимание на него. Озорно улыбаясь, он жонглировал тремя грейпфрутами, кружась босиком по кухне. Бонни прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться прямо в трубку.Она услышала слова Макса:– Завтра я уезжаю в Мексику. Надеюсь, что к моему возвращению ты уже будешь дома.Глаза Бонни следили за летающими грейпфрутами.– Конечно, я буду дома. – Она дала это обещание таким легкомысленным тоном, что Макс наверняка мог не поверить в него. Бонни почувствовала, как ее охватывает печаль. Макс отнюдь не глупец, он безусловно понимает, что здесь что-то не так. Она глубоко вздохнула. Августин выскользнул из кухни и оставил ее одну.– Бонни?– Да, дорогой.– А ты не хочешь знать, зачем я лечу в Мексику?– Мексика, – задумчиво произнесла Бонни и подумала: «Он уезжает в Мексику». – Макс, а ты долго там пробудешь? – И вновь подумала: «Кто эта незнакомая, безрассудная женщина, которая вселилась в мою кожу!» * * * Авила не стал рассказывать жене о распятии и той ужасающей сцене, свидетелем которой он стал. Ведь она могла устроить из этой истории религиозную притчу и раструбить ее всем соседям. Однажды ей привиделось лицо Девы Марии на блине с бойзеновыми ягодами, и она позвонила на все телестудии Майами. Так что можно было представить, как она раздует историю со львом.Осмотрев себя в ванной, Авила перебинтовал пробитую ладонь и принялся ждать, когда жена уйдет в бакалейный магазин. И как только она ушла, он взял из гаража лопату, пробрался на задний двор и выкопал шкатулку с деньгами, зарытую под деревом манго. Эти деньги являлись долей брата его жены, заработанной на мелкой торговле марихуаной. В настоящее время брат жены сидел в тюрьме штата по обвинению в многочисленных преступлениях, не связанных с марихуаной. Авила с женой пообещали сохранить деньги до его освобождения, которое намечалось где-то в конце этого века. Авила не стал бы тратить сбережения родственника, но случай был экстренный. Если Гар Уитмарк немедленно не получит свои семь тысяч долларов, то он сообщит властям, и Авилу упрячут в одну камеру с людоедом. Вот каким могуществом обладал Уитмарк, или, во всяком случае, Авила верил, что он им обладает.Копал он энергично, не обращая внимания на боль в ладони. Его подгоняло зловоние, исходившее от перегнивших плодов манго, и страх, что может неожиданно заявиться кто-нибудь из многочисленных родственников. Авиле очень не хотелось, чтобы кто-то узнал о том, что его нагрел один из «кровельщиков» им же созданной мнимой фирмы. Шкатулку он достал без всяких трудностей, стряхнул с нее землю и торопливо снял крышку. Отсчитав семьдесят влажных стодолларовых бумажек, Авила сунул их в карман. Но что-то насторожило его, показалось, что денег в шкатулке поубавилось. Подозрения Авилы подтвердились, когда он пересчитал деньги – в шкатулке не хватало четырех тысяч.Проклятые сучки! Авила пришел в ярость. Опять проигрались в индийское бинго. Для его жены и матери эта игра стала уже почти наркотиком.Авила с превеликим удовольствием устроил бы женщинам скандал, но тогда пришлось бы объяснять, зачем он сам лазил в тайник. Он с сожалением закопал шкатулку, прикрыв разрыхленную почву листвой и скошенной травой. Затем отправился на машине в контору Уитмарка, где его, как простого батрака, заставили прождать полтора часа.Когда секретарша наконец-то провела Авилу в кабинет Гара Уитмарка, он сразу же похоронил надежды на спокойный разговор, поинтересовавшись у босса, что у него с черепом. Грибы, что ли, выросли? Авила, никогда раньше не видевший пучков трансплантированных волос, вовсе не хотел обидеть Гара Уитмарка, но тот бурно среагировал на его вопрос. Он повалил Авилу на пол, выхватил у него семь тысяч долларов, встал коленями на его грудь и разразился бранью. Уитмарк не был крупным мужчиной, но находился в хорошей форме, благодаря послеобеденным занятиям в теннисном клубе. Помня об угрозах Уитмарка относительно тюрьмы, Авила решил не сопротивляться. Глаза Уитмарка вылезли из орбит от ярости, он поливал Авилу ругательствами, пока не выдохся, но зато ни разу не ударил. Поднявшись, Уитмарк разгладил лацканы своего итальянского костюма, поправил галстук и показал Авиле смету от компании «Киллбру Руфинг» на сумму двадцать три тысячи двести пятьдесят долларов.Авила упал духом, хотя и не удивился. Уитмарк выбрал лучшую фирму и самых высокооплачиваемых кровельщиков во всей Флориде. А значит, и самых честных. Авила припомнил, что в бытность свою строительным инспектором несколько раз пытался выманить взятку у рабочих «Киллбру Руфинг», но каждый раз его выгоняли со строительной площадки, словно скунса. Как и Гар Уитмарк, эта компания имела вес в городе.Авила притворился, что изучает смету, обдумывая тем временем, как бы подипломатичнее уладить этот вопрос.– Они начнут работать со следующей недели. Так что приготовь деньги, – предупредил Уитмарк.– Боже мой, но у меня нет двадцати трех тысяч.– Сейчас расплачусь от твоих слов. – Гар Уитмарк щелкнул зубами.Авила помахал раненой рукой, в которой держал смету, изображая негодование.– Я могу выполнить эту работу в два раза дешевле!Уитмарк фыркнул.– Я не доверил бы тебе делать крышу даже на собачьей будке. – Он протянул Авиле ксерокопию статьи из газеты. – Или оплатишь работу, или пойдешь в тюрьму. Попятно, сеньор засранец?В газетной статье говорилось, что прокурор графства Дэйд назначил специальную группу расследовать действия недобросовестных строителей, виновных в многочисленных разрушениях.– Один звонок, и ты уже на пути в каталажку, – напомнил Уитмарк.Авила опустил голову. Взгляд его упал на грязные ногти, и он вспомнил о зарытой шкатулке. Проклятье, там осталось двенадцать, может быть, тринадцать тысяч. Да, он попал в западню.– Моя жена до сих пор не может прийти в себя от того, что натворили твои люди. Надо бы заставить тебя оплатить еще счет за ее лекарства. – Уитмарк указал Авиле на дверь. – Еще увидимся, – угрожающе напомнил он.По пути домой Авила, находившийся в подавленном состоянии, уныло размышлял, что же ему делать. Как часто можно обращаться к Чанго, чтобы не обидеть его, да и самому не выглядеть глупцом? Колдун, обучавший его, ничего не упоминал об ограничениях в количестве и содержании просьб. Авила решил, что сегодня он принесет в жертву Чанго козу... нет, две козы!А завтра он устроит охоту на этого ублюдка Кусаку. * * * Церковь Святой пятидесятницы в Чикоривилле, штат Флорида, не обошла стороной ни одну из природных катастроф Западного полушария. После землетрясений, наводнений и ураганов создавалась благодатная почва для обращения в свою веру и вербовки новых верующих. Прошло менее тридцати шести часов после того, как разрушительный ураган обрушился на графство Дэйд, а группа из семи опытных миссионеров-пятидесятников уже разъезжала по зоне бедствия в арендованном мини-фургоне «додж». Мест в отеле не хватало, поэтому они все поселились в одном номере в «Рамаде». И никто из них не жаловался на плохие бытовые условия.Каждое утро миссионеры читали проповеди, затем в палаточном городке выстраивались в очередь за бесплатными армейскими обедами, а потом на пару часов возвращались в отель, чтобы отдохнуть и выпить джина. В отеле бесплатно показывали программы кабельного телевидения, и пятидесятники могли смотреть каждый день по шесть различных религиозных передач. Поскольку сегодня после обеда по телевизору не выступал проповедник-пятидесятник, они смотрели проповедь Пата Робертсона в передаче «Клуб 700». Пятидесятники не разделяли параноидального мировоззрения Робертсона, но восхищались его мертвой хваткой в вопросах сбора пожертвований, поэтому надеялись уловить в его выступлениях несколько полезных для себя моментов.В конце передачи преподобный Робертсон закрыл глаза и затянул молитву. Пятидесятники взялись за руки, что оказалось не простой задачей, поскольку четверо из них сидели на одной кровати, а трое – на другой. Такой молитвы в Библии они не помнили, преподобный Робертсон явно сочинил ее сам, поскольку в молитве несколько раз упоминался его почтовый адрес в Вирджинии. Но тем не менее это была очень хорошая молитва, страстно призывавшая делать пожертвования, и миссионеры стали повторять ее за Робертсоном.Но как только Робертсон произнес «аминь», в номере раздался глухой звук и телевизор взорвался на глазах у изумленных миссионеров. Перекосившееся лицо преподобного Робертсона исчезло в клубах едкого голубого дыма, а мольбы о пожертвованиях разлетелись вместе с кусками стекла. Пятидесятники вскочили с кроватей, попадали на колени и затянули гимн «Господь, приближаюсь к тебе». В таком виде и застал их управляющий отеля, зашедший через пятнадцать минут в номер, чтобы принести извинения.– Какой-то болван из номера под вами пальнул из тридцать восьмого калибра, – объяснил он.Миссионеры прекратили петь. Управляющий отодвинул от стены разбитый телевизор и указал на рваную дыру в ковре.– Это от пули. Но не беспокойтесь, я их уже вышвырнул из отеля.– Пистолет? – воскликнул самый пожилой из миссионеров, поднимаясь с колен.– Это еще не самое худшее. У них в номере были собаки, – возмутился управляющий. – Можете себе представить? Они изжевали покрывала на кроватях и бог знает что еще натворили. – Он пообещал миссионерам принести в номер другой телевизор, но предупредил, чтобы они распевали свои гимны потише, не тревожа других постояльцев. – У всех нервы на пределе, – добавил управляющий.После его ухода миссионеры заперли дверь и провели тайное совещание. Они единодушно признали, что сделали для бедных жителей Южной Флориды все, что могли, а затем быстро упаковали вещи. * * * – Да, здорово.Кусака велел Иди Марш заткнуться и не мусолить больше эту тему. Что сделано, то сделано.– Нет, на самом деле, – не унималась Иди, – из-за тебя нас вышвырнули из единственного отеля на всю округу. Просто гениально.Издав шипящий свист, Кусака плюхнулся в шезлонг. Иди ужасно раздражала его, не говоря уж о том, что покалечила ногу проклятым ломиком. Да любой бы на его месте находился в паршивом настроении, если бы у него колено распухло, как окорок.– Это ты во всем виновата, – огрызнулся Кусака. – Ты и твои собаки. Эй, дай-ка мне пивка.Возвращаясь в дом Торреса, они по пути заправили машину бензином, купили лед и продукты. Фред Дов купил себе мятное драже «тик-так» и распрощался с соучастниками, сославшись на дела, связанные со страховкой разрушенных ураганом домов. Когда страховой агент уезжал, на лице у него было такое выражение, словно вся его жизнь внезапно пошла наперекосяк.Иди Марш достала из холодильника банку пива и швырнула ее Кусаке.– Наше счастье, что нас не забрали в участок, – повторила она в пятый раз.– Собаки не закрывали свои пасти.– И поэтому ты решил проделать дыру в потолке.– Вот именно. – Кусака выпятил нижнюю челюсть, чтобы удобнее было пить пиво. В этот момент он напомнил Иди пучеглазого персонажа из старых субботних мультфильмов. – Я еще разберусь с этими гребаными дворняжками. Сегодня ночью, когда ты будешь спать. Но у меня останется еще три пули, так что выбрось из головы всякие мысли.– Да, пальба – это твой наивысший талант.– А ты сомневаешься?– Собаки привязаны на улице. Они никому не мешают.Закончив пить пиво, Кусака смял банку и швырнул ее на ковер, затем вытащил револьвер и принялся вращать барабан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43