– Ничего. Глаза раскрыла и смотрит, как будто испугалась.
– Не может быть, – сказал Тощий Игерас. – Никогда не поверю. Что-нибудь она тебе да ответила. Хотя бы «привет», или «где ты пропадал?», или «как живешь?», ну что-нибудь такое.
Нет, она ничего не сказала, пока он не заговорил снова. Когда он столкнулся с ней лицом к лицу, его первые слова прозвучали неожиданно властно: «Тереса, ты меня помнишь? Как ты живешь?» Ягуар улыбался, он хотел показать, что в этой встрече нет ничего удивительного, что это простая случайность. Но улыбка стоила ему больших усилий, и в нем внезапно – точно белесые грибы на сыром пне – возникла странная слабость, она растеклась по ногам, по рукам, и ему неудержимо захотелось шагнуть вперед, назад, в сторону, сунуть руки в карманы или закрыть лицо; а в сердце застыл странный животный страх – ему казалось, что любое его действие может привести к катастрофе.
– А ты что сделал? – сказал Тощий Игерас.
– Я сказал опять: «Привет, Тереса. Ты меня помнишь?» И тогда она сказала: «Помню, конечно. Я тебя не узнала».
Он глубоко вздохнул. Тереса улыбалась, протягивая ему руку. Прикоснулась – и отняла, он едва успел ощутить ее пальцы, но сразу успокоился, неприятное возбуждение и страх исчезли.
– Ну и дела! – сказал Тощий Игерас.
Он стоял на углу и рассеянно глядел по сторонам, пока мороженщик отпускал ему двойную порцию: шоколадного и с ванилью. В нескольких шагах от него трамвай Лима – Чоррильос коротко скрипнул и остановился у деревянного навеса; народ, ожидавший на цементной площадке, задвигался и обступил со всех сторон железные двери, мешая выйти пассажирам, а те локтями пробивали себе дорогу; на верхней ступени появилась Тереса, перед ней были две дамы со множеством свертков, и казалось, ее вот-вот затолкают. Продавец протянул ему мороженое, он поднял руку, сжал пальцы, что-то сломалось, и шарик мороженого шлепнулся ему на ботинок. «Чтоб тебя, – сказал мороженщик, – сам виноват, другого не дам». Он встряхнул ногой, и мороженое отлетело на несколько метров. Повернулся и пошел по улице, но вскоре остановился и посмотрел назад: последний вагон трамвая скрывался за углом. Он быстро вернулся и увидел вдали Тересу, она шла одна. Он пошел за ней, прячась среди прохожих. Думал: «Сейчас она нырнет в какой-нибудь дом, и я больше ее не увижу». Потом принял решение: «Я обойду квартал; если встречусь с ней на углу, подойду». Он побежал, сначала тихо, потом как бешеный, завернул в какую-то улицу и сшиб с ног прохожего, тот выругался ему вслед. Когда он остановился, он весь вспотел и тяжело дышал, вытер пот со лба, прикрыв глаза рукой, взглянул и убедился, что Тереса идет прямо на него.
– Что дальше? – спросил Тощий Игерас.
– Мы поговорили, – сказал Ягуар. – Побеседовали.
– И долго толковали? – спросил Тощий Игерас. – Сколько времени?
– Не знаю, – сказал Ягуар. – Кажется, недолго. Я проводил ее до дому.
Она шла слева от него по мостовой, а он – у самой обочины. Тереса шла медленно, иногда поворачивала к нему голову, и он замечал, что глаза у нее стали еще более лучистыми и смотрят тверже, чем раньше, а иногда даже дерзко.
– Лет пять прошло, да? – говорила Тереса. – А может, и больше.
– Шесть, – сказал Ягуар. Он слегка понизил голос: – И три месяца.
– Жизнь летит, – сказала Тереса. – Скоро постареем.
Она засмеялась, и Ягуар подумал: «Совсем женщина».
– А как твоя мать? – спросила она.
– Ты не знала? Она умерла.
– Вот тут и надо было… – сказал Тощий Игерас. – Как она отнеслась к этому?
– Она остановилась, – ответил Ягуар. Он держал в зубах сигарету и смотрел на струю густого дыма. Одной рукой барабанил по грязному столу. – Она сказала: «Ох, как ее жаль! Бедненькая».
– Тут ты поцеловал ее и что-нибудь сказал, – вставил Тощий Игерас. – Это был самый подходящий момент.
– Да, – сказал Ягуар. – Бедная.
Они помолчали. Потом продолжали свой путь. Он сунул руки в карманы и искоса поглядывал на нее. Вдруг он сказал:
– Я хотел поговорить с тобой. Давно хотел, но только не знал, где ты.
– А! – сказал Тощий Игерас. – Все-таки осмелился!
– Да, – сказал Ягуар. Он свирепо разглядывал дым. – Да.
– Да, – сказала Тереса. – С тех пор как мы переехали, я не была в Бельявисте. А сколько времени прошло…
– Я хотел попросить прощения, – сказал Ягуар. – За то, что было на пляже.
Она не ответила, но с удивлением посмотрела ему в глаза. Ягуар опустил веки и пробормотал:
– За то, что я оскорбил тебя.
– Я уже позабыла, – сказала Тереса. – Мы были дети, не стоит об этом вспоминать. Кроме того, когда полицейский увел тебя, мне стало тебя жалко. А, и еще вот что. – Она смотрела перед собой, но Ягуар понял, что она видит только прошлое, которое веером раскрывается перед ней. – В тот вечер я пришла к тебе и рассказала все твоей маме. Она пошла за тобой в отделение, и ей сказали, что тебя уже выпустили. Она просидела весь вечер у меня и плакала. Что случилось? Почему ты не вернулся?
– Вот еще один подходящий момент, – сказал Тощий Игерас. Он только что допил свою рюмку и держал ее двумя пальцами около рта. – Очень чувствительная минута, по-моему.
– Я рассказал ей все, – сказал Ягуар.
– Что значит «все»? – спросил Тощий Игерас. – Что ты пришел ко мне, как побитая собака? Что ты стал вором и развратником?
– Да, – сказал Ягуар. – Я рассказал ей, как мы выпивали. То есть что помнил, конечно. Только не рассказал о подарках; но она сразу догадалась.
– А, значит, это ты, – сказала Тереса. – Все эти посылки были от тебя?
– Вот оно что, – сказал Тощий Игерас. – Значит, ты тратил половину выручки на бардаки, а на остальное покупал ей подарки. Ай да парень!
– Нет, – сказал Ягуар. – В бардаках я почти не тратил, женщины с меня не брали.
– Зачем ты это делал? – спросила Тереса. Ягуар не ответил: он вынул руки из карманов и ломал пальцы.
– Ты был в меня влюблен? – спросила Тереса. Он посмотрел на нее; она не покраснела, на ее спокойном лице проглядывало разве что слабое любопытство.
– Да, – сказал Ягуар. – Поэтому я и подрался с тем парнем на пляже.
– Ты ревновал? – спросила Тереса. Теперь ее голос смутил его: она говорила как-то многозначительно и непонятно.
– Да, – сказал Ягуар. – Поэтому я оскорбил тебя. Ты меня простила?
– Да, – сказала Тереса. – Но потом тебе надо было вернуться. Почему ты не пришел ко мне?
– Мне было стыдно, – сказал Ягуар. – Однажды я пришел, когда схватили Тощего.
– О, ты и обо мне рассказал? – воскликнул польщенный Игерас – Значит, действительно рассказал все.
– А тебя уже не было, – сказал Ягуар. – В твоем доме жили чужие. И в моем тоже.
– Я часто думала о тебе, – сказала Тереса. И многозначительно добавила: – Знаешь? Того парня, которого ты побил на пляже, я не видела с тех пор.
– Ни разу? – спросил Ягуар.
– Ни разу, – сказала Тереса. – Больше он на пляж не приходил. – Она звонко засмеялась, как будто уже забыла о воровстве и бардаках; ее глаза смеялись беззаботно и радостно. – Испугался, бедняжка. Боялся, как бы ты еще его не побил.
– Я видеть его не мог спокойно, – сказал Ягуар.
– Помнишь, как ты приходил меня встречать у школы? – сказала Тереса.
Ягуар кивнул. Он шел совсем близко от нее, иногда их руки сталкивались.
– Все девочки думали, что ты мой кавалер, – сказала Тереса. – «Стариком» прозвали. Ты ведь всегда был такой угрюмый…
– Ну а ты как? – спросил Ягуар.
– Да, – сказал Тощий Игерас. – Вот именно. Что она делала все эти годы?
– Школу она не кончила, – сказал Ягуар. – Пошла секретаршей в одно учреждение. До сих пор там работает.
– А еще? – спросил Тощий Игерас. – Сколько балбесов за ней увивалось? Сколько парней?
– Я дружила с одним парнем, – сказала Тереса. – Может, и его изобьешь?
Оба засмеялись. Они уже несколько раз обошли квартал. Остановились на углу и не сговариваясь пошли еще раз тем же путем.
– Ну вот, – сказал Тощий Игерас. – Тут дело, кажется, пошло на лад. А еще что рассказала?
– Этот хмырь оставил ее, – сказал Ягуар. – Перестал ходить, и все. И однажды она увидела его под ручку с расфуфыренной девицей, из богатеньких, понимаешь? Говорит, в ту ночь она не могла заснуть и хотела постричься в монашки.
Тощий Игерас захохотал. Он только что допил рюмку и знаком велел официанту налить еще.
– Она любила тебя, дело ясное, – сказал Тощий Игерас. – Иначе она ни за что в жизни не сказала бы тебе такое. Женщины страсть какие тщеславные. А ты что сделал?
– Я рад, что этот тип тебя оставил, – сказал Ягуар. – Так тебе и надо. Чтоб ты знала, каково мне было, когда ты ходила на пляж с тем парнем.
– А она? Она что? – спросил Тощий.
– Какой ты злой, – сказала Тереса. И замахнулась на него. Но не опустила шутливо поднятую руку, а задержала ее в воздухе и бросила на него неожиданно лукавый, радостный, озорной взгляд. Ягуар взял руку и привлек Тересу к себе. Она не сопротивлялась, прильнула головой к его груди и свободной рукой обняла его.
– И тут я в первый раз поцеловал ее, – сказал Ягуар. – Я поцеловал ее несколько раз – в губы, конечно. И она меня целовала.
– Понятно, брат, – сказал Тощий. – Все понятно. Ну а когда поженились?
– Скоро после этого, – сказал Ягуар. – Через пятнадцать дней.
– Какая спешка, – сказал Тощий. Он держал рюмку в руке и осторожно вращал ее; прозрачная жидкость поднималась к самому краю и опять опускалась.
– На следующий день она пришла ко мне в контору. Мы погуляли немного, а потом пошли в кино. В этот вечер Тереса сказала мне, что она все рассказала тете, а та взбесилась. Она и видеть меня не хотела.
– Ах ты, какая смелая! – воскликнул Тощий Игерас. Он выжал половину лимона себе в рот, а затем, глядя на рюмку горящими глазами, жадно поднес ее к губам. – Что же ты сделал?
– Я попросил аванс в банке. Администратор – хороший человек. Он отпустил меня на неделю. Он сказал: «Люблю смотреть, как люди погибают. Женитесь, Бог с вами, а в будущий понедельник явитесь сюда точно в восемь».
– Расскажи-ка об этой знаменитой тете, – сказал Тощий Игерас. – Ты пошел к ней?
– Да, только потом, – сказал Ягуар. – В тот вечер, когда Тереса рассказала мне про тетю, я спросил, хочет ли она выйти за меня.
– Да, – сказала Тереса. – Я-то хочу. А вот как с тетей?
– А ну ее в задницу, – сказал Ягуар.
– Клянись, что ты точно так и выразился, – сказал Тощий Игерас.
– Да, – сказал Ягуар.
– Не выражайся так в моем присутствии, – сказала Тереса.
– Она, видимо, славная девушка, – сказал Тощий Игерас. – Судя по тому, что ты о ней рассказываешь, она славная. Зря ты тетю обругал.
– Сейчас мы с ней ладим, – сказал Ягуар. – А когда мы с Тересой явились к ней после венчания, она ударила меня по голове.
– Тетя, видно, с характером, – сказал Тощий Игерас. – А где вы обвенчались?
– В Уачо. Священник не хотел нас венчать, говорил, необходимо оглашение и еще что-то там. Натерпелся я из-за него.
– Представляю, представляю, – сказал Тощий Игерас.
– Разве вы не понимаете, что я ее похитил? – сказал Ягуар. – У меня почти не осталось денег. Как же вы хотите, чтобы я ждал еще восемь дней?
Дверь в ризницу была открыта, и Ягуар видел над лысой головой священника кусок церковной стены; дары горели серебром на грязной, испещренной штукатурке. Священник скрестил руки на груди, спрятав пальцы под мышки, словно в теплые гнезда; глаза его смотрели хитро и добродушно. Тереса стояла подле Ягуара, напряженно приоткрыв рот, и глядела на него с мольбой. Вдруг она всхлипнула.
– Увидел я, что она плачет, вскипел, – сказал Ягуар, – и взял попа за глотку.
– Как? – сказал Тощий. – Прямо за глотку?
– Да, – сказал Ягуар. – Он аж глаза выпучил.
– Знаете, сколько это будет стоить? – сказал священник, потирая шею.
– Спасибо, отец, – сказала Тереса. – Большущее спасибо, отец, миленький.
– Сколько? – сказал Ягуар.
– Сколько у тебя всего? – спросил священник.
– Триста солей, – сказал Ягуар.
– Половину, – сказал священник. – Не для себя беру, для нуждающихся.
– И обвенчал нас, – сказал Ягуар. – Он вообще-то ничего. Купил бутылку вина на свои деньги, и мы выпили ее в ризнице. У Тересы голова закружилась немного.
– Ну а тетка-то как? – спросил Тощий. – Расскажи скорей о тетке, ради Бога.
– На следующий день мы вернулись в Лиму и сразу пошли к ней. Я сказал ей, что мы поженились, и показал бумагу, которую дал священник. Тут она и стукнула меня по голове. Тереса рассердилась: «Ты, – говорит, – эгоистка, такая-сякая». Кончилось тем, что обе заплакали. Старуха говорила, что мы ее оставим и она подохнет как собака. Я сказал, что она будет жить с нами. Тогда она успокоилась, позвала соседей и сказала, что надо устроить свадьбу. Она так неплохая, ворчит иногда, но ко мне не пристает.
– Я бы не мог жить у старухи, – сказал Тощий Игерас, вдруг утратив интерес к рассказу Ягуара. – В детстве я жил у своей сумасшедшей бабки. Она целый день говорила сама с собой и шикала на каких-то кур, а их и не было. Я ее боялся. Как увижу старуху, сразу вспоминаю бабку. Нет, я бы не смог жить вместе со старухой. Все они немного того…
– Что ты теперь будешь делать? – спросил Ягуар.
– Я? – растерянно сказал Тощий Игерас. – Не знаю. Для начала напьюсь. А там видно будет. Поброжу немного. Давно не шагал по улицам.
– Если хочешь, – сказал Ягуар, – поживи у меня пока что.
– Спасибо, – сказал Тощий и засмеялся. – Если хорошенько подумать, вряд ли я пойду. Я же сказал тебе – не могу жить со старухами. И кроме того, твоя жена, наверное, меня ненавидит. Пусть и не знает, что меня выпустили. Когда-нибудь зайду к тебе в контору, и мы пойдем пропустим по стаканчику. Страсть как люблю поболтать с друзьями. А так нам уж не придется часто видеться: ты стал человеком серьезным, а мне нечего делать с серьезными людьми.
– А ты все тем же будешь заниматься? – спросил Ягуар.
– Хочешь сказать – воровать? – Тощий Игерас скривился. – Кажется, да. И знаешь почему? Потому, что как волка ни корми, он все в лес смотрит. Так Кулепе говорил. Пока что мне лучше будет уйти из Лимы.
– Я твой друг, – сказал Ягуар. – Если чем могу помочь, приходи в любое время.
– Можешь, – сказал Тощий. – Заплати за водку. У меня нет ни гроша.
Комментарии
Свой первый роман «Город и псы» Марио Варгас Льоса начал писать в Мадриде, закончил в Париже в 1963 году. Еще до выхода в свет (в 1962 году) роман получил испанскую премию «Библиотека Бреве», а в 1963 году Премию критики.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37