Неудивительно, что чужестранцы прозвали Акору королевством-крепостью. Приближаясь к берегу на акоранском корабле под флагом ванакса, Брайанна понимала, какой священный трепет испытывали чужестранцы, дерзнувшие подойти так близко к стране свирепых воинов. Вулкан, благодаря извержению которого более трех тысячелетий назад образовался остров, выплеснул потоки лавы в море, где она быстро остыла – в виде стены, отгораживающей Акору от остального мира. Большой мир за стеной быстро менялся, в нем изобретали новое оружие, подхватывали новые веяния, но стена по-прежнему была неприступна, а храбрость и решимость акоранцев – неизменны.
Но хватит ли стране такой защиты? Этот вопрос не давал Брайанне покоя, пока королевское судно приближалось к берегу. Она увидела узкую брешь в стене прямо по курсу – проход к южному островку. Брешь выглядела тесной и опасной, но впечатление было обманчиво. Через нее вполне могло пройти крупное судно и скрыться из глаз наблюдателя со стороны моря.
Брешь выводила во Внутреннее море, к сердцу Акоры, тускло мерцающему при свете быстро угасающего дня. Морские птицы торопились вернуться в гнезда, жалобные крики смешивались с шепотом ветра и шорохом снастей. Далеко впереди виднелись три невысоких холма – вершины островков, которые вместе с королевским Каллимосом и родиной Брайанны, Лейосом, составляли Акору. Невольно взгляд Брайанны обратился на запад, к Лейосу, хотя он еще не был виден. Защемило сердце. Там, впереди, ее родители; мама, наверное, готовит ужин. А может, всю семью пригласили в гости друзья, и Леони пришла не с пустыми руками – принесла что-нибудь вкусненькое. Вспоминают ли родные ее, Брайанну? Ведь она покинула дом почти полгода назад. Правда, они переписывались, но никакие письма не заменят ежедневные встречи.
А братья – чем они сейчас заняты? Особенно Полонус, близкий ей по возрасту, самый беспокойный? Уезжая, Брайанна напоминала ему об осторожности, но сомневалась, что он прислушался к ее словам.
На востоке показался Каллимос – только его южная оконечность, но на сторожевой башне уже горел огонь. Брайанна увидела, как свет мигнул – вспыхнул-погас и еще раз вспыхнул-погас – в ритме, который менялся согласно древнему сигнальному шифру. На палубе судна один из матросов высек искру, отразил пламя отполированными металлическими зеркалами и ответил сторожам на башне. Огонь вспыхнул-погас, вспыхнул и погас. Обмен сигналами продолжался, пока судно не прошло мимо башни.
Брайанна вдруг заметила, что рядом стоит Атрей, и спросила:
– О чем они говорили?
– Как обычно, – отозвался Атрей, взявшись за поручни. – Мы назвали себя и сообщили, что идем в порт Илиуса. Сейчас с той башни известие передают следующей башне в цепи, оттуда – другой, и так далее. Через полчаса вести дойдут до Илиуса.
– Так быстро? – Брайанна знала: пройдет еще несколько часов, прежде чем ветер и прилив помогут кораблю добраться до гавани.
– Эти башни строились для того, чтобы своевременно предупреждать о вторжении врагов со стороны северного пролива.
Брайанна повернулась к Атрею и, как всегда рядом с ним, испытала потрясение – от того, что он рядом, совсем близко. Каждая черточка его лица – дуги бровей, по которым она водила пальцем в ту ночь, ямочка на подбородке, белый шрам на лбу, напоминание о покушении, о том, что произошло между ними.
– Такое часто бывало? – спросила она.
– Ты о чем? – Кажется, он задумался и отвлекся. Как она. Сознавать это было приятно.
– Враги часто проникали во Внутреннее море? Атрей на минуту задумался.
– Четырежды, если не ошибаюсь. В последний раз – пятьсот десять... нет, пятьсот двадцать лет назад.
– Правда? – Этой точности она не удивилась, уже свыкнувшись с мыслью, что Атрей – сердце и душа Акоры. Кому, как не ему, знать историю своей страны? – И что же было дальше?
– Долго рассказывать. – Атрей указал на мерцающие огни, появляющиеся на берегах, мимо которых проплывало судно. По всему побережью острова Каллимос, название которого означало «прекрасный», акоранцы передавали друг другу известие о возвращении ванакса. Факелы заменяли им приветствия в надвигающейся темноте.
– Тебя же не было дома всего несколько недель, – напомнила Брайанна, с удивлением глядя на скопления огоньков.
– Раньше я никогда не покидал Акору, – возразил Атрей. – И может статься, больше отсюда не уеду.
Брайанна, которая на своем веку путешествовала гораздо больше, чем он, удивленно вскинула брови:
– Ну и что? На этот раз ты уезжал с дипломатической миссией.
– Не совсем... были и другие причины.
– Проведать близких в Англии?
– Дело не в них, а в тебе. – Он прислонился к поручням, глядя на Брайанну. – Я ездил в Англию не только затем, чтобы положить конец вздорным слухам о вторжении британцев в Акору, но и чтобы привезти тебя.
Брайанна отчетливо расслышала каждое слово, но смысл остался туманным.
– Ничего не понимаю... мы же толком познакомились лишь в Англии. Да, я помогала ухаживать за тобой после покушения, но как только ты пришел в себя, мы почти не общались. – Ее вдруг осенила догадка. – Это мои родители попросили привезти меня обратно? В письмах они уверяли, что понимают мое желание подольше погостить в Англии... а может, они просто соскучились?
– Может быть, но мне они ничего не говорили. Как тебе известно, мы с ними не знакомы. Зато я знаю тебя. С давних пор.
На берегу зажигались новые факелы. Брайанна смотрела на них, представляя себе, как радуются люди, с нетерпением ожидая возвращения Атрея – поскольку он прошел обряд избрания, его считали наделенным таинственной силой. Конечно, все это суеверия. Но даже понимая это, Брайанна не могла подавить благоговейный трепет.
– Этого не может быть, – заявила она с уверенностью, которой не чувствовала.
– Чего ты боишься, Брайанна? Что бы тебе хотелось узнать о мире, об Акоре и о нас?
– Ничего я не боюсь. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что тогда в библиотеке тебе было страшно. Она быстро отвернулась, но Атрей успел заметить тени, промелькнувшие в ее глазах. Внутренний голос приказывал ему обнять Брайанну, расспросить ее про страх и постараться прогнать его. Но осторожность и крепнущее между ними взаимопонимание заставили Атрея промолчать. Эта женщина не позволит командовать собой. Для этого она слишком горда и отважна. Атрей примирительно коснулся ее руки:
– Пойдем со мной, Брайанна. Я хочу кое-что показать тебе.
Он не настаивал, хотя очень надеялся, что она согласится. От неожиданности и странного, похожего на благодарность чувства Брайанна растерялась. Впрочем, любой разговор сейчас был лучше расспросов о страхе.
– Что?
– Трудно объяснить. Надо увидеть это своими глазами. – Он провел ладонью по ее руке, осторожно сжал пальцы. И с улыбкой, от которой у Брайанны перехватило дыхание, повел ее через палубу, потом вниз по узкому трапу и по коридору в свою каюту. На пороге Брайанна помедлила и смутилась: в уединенной обстановке к ней вернулись будоражащие воспоминания.
Вещи Атрея, как и ее собственные, были уже сложены, только один сундук стоял открытый.
Сверху в нем лежала шкатулка. Атрей поднес шкатулку Брайанне:
– Загляни внутрь.
Не дослушав, она покачала головой:
– Никаких подарков я больше не приму.
– Это не подарок. Я никогда не расстанусь с этой вещью – просто хочу показать тебе.
С облегчением и любопытством Брайанна осторожно приподняла крышку. Изнутри шкатулка была обита бархатом. На нем покоилась статуэтка из розового мрамора.
Статуэтка женщины.
Заинтригованная, Брайанна вынула ее. И сразу поняла, что статуэтку выточил настоящий мастер. Она перевела взгляд на Атрея:
– Твоя работа? Он кивнул:
– Я вырезал ее восемь лет назад. Присмотрись.
Не удержавшись, Брайанна так и сделала. Статуэтка была изумительна. Выглядела настолько живой, что холод камня поначалу удивлял. Должно быть, Атрей близко знал свою натурщицу, если сумел запечатлеть ее вплоть до деталей.
До мельчайших, почти незаметных деталей.
Нет, этого не могло быть. Это просто немыслимо. Но глаза Брайанны подтверждали, что она держит в руках изображение самой себя – ошеломляюще точную копию собственного лица и тела. Копию себя нынешней, а не такой, какой она была восемь лет назад.
– Совпадение... – еле выговорила она, цепляясь за это слово как за соломинку.
Но Атрей покачал головой:
– Можешь мне не верить, но сначала переверни ее.
Так она и сделала и раскаялась, увидев пару одинаковых ямочек – точно в том же месте, где находились ямочки у нее самой.
Статуя вдруг будто обожгла ей руки. Брайанна поспешно сунула ее в шкатулку и гневно уставилась на Атрея:
– Не вижу ничего смешного! Эту статуэтку ты вырезал за последние несколько недель. Да, так и было!
Он осторожно отставил шкатулку и объяснил:
– Она сделана восемь лет назад. Или ты всерьез обвиняешь меня во лжи?
– Нет, – смутилась Брайанна. Несмотря ни на что, она считала ванакса честным человеком. Он не унизился бы до обмана.
– Я видел тебя, – ответил он на вопрос в глазах Брайанны. – Восемь лет назад, во время обряда избрания.
– Видел? Меня?..
– Сядь, – мягко попросил он, отодвигая стул от стола, с которого уже были убраны все книги и свитки. Атрей сел напротив Брайанны, взял ее за руки и заговорил: – Каждый человек проходит обряд избрания по-своему. Это известно нам благодаря летописям, которые передаются только от одного ванакса к другому. И все-таки в обряде есть нечто общее. Мы... видим будущее – каждый свое. Я – женщину, которая станет моей женой. Я видел тебя.
– Тебе только показалось, что ты видел женщину, похожую на меня.
– Похожую как две капли воды: вплоть до разлета бровей, легкой асимметрии лица, абриса подбородка? До милых ямочек? – Она вспыхнула, а он так же мягко и убедительно продолжал: – Я видел тебя, Брайанна. Ты была настоящая, судьба предназначила тебя мне в жены. После обряда я думал, что сразу найду тебя и мы поженимся. И сгорал от нетерпения. Одна беда – я не знал, как тебя зовут. Твое имя оставалось для меня тайной, но я старался не думать о нем. И вспоминал старую поговорку: хочешь с кем-нибудь познакомиться – ищи этого человека во дворце, потому что рано или поздно туда приходят все.
Смысл его слов постепенно доходил до Брайанны, вместе с ним возникали первые ростки убежденности – пока еще несмелые и хрупкие.
– Но я не...
– Да, ты жила на Лейосе. – Он сдержанно улыбнулся. – Шли годы. Каждый раз при виде рыжеволосой девушки я думал, что вижу тебя, но вскоре понимал, что ошибся.
– Пока тебя чуть не убили.
– Я пришел в себя и обнаружил, что смотрю на ту, которую искал долгих восемь лет. Едва наши взгляды встретились, я понял, что мне было суждено встретить тебя не сразу.
– Как же ты это понял?
– Ты выглядела точно такой, как во время обряда. А восемь лет назад была шестнадцатилетней девчушкой. Прелестной малышкой, но я-то видел женщину.
Все, что он говорил, имело смысл, в его словах чувствовалась логика. Если Атрей и оказался во власти иллюзий, они отличались редким правдоподобием.
– Почему же ты ничего мне не сказал?
– Я узнал, что ты собираешься вернуться в Англию. Отпускать тебя мне не хотелось, но я знал, что мне еще долго оправляться от ран. Признаться, я не думал, что в Англии ты задержишься так надолго.
– И не подозревал, что найду своих английских родственников.
– Верно. Лорд Уильям и его супруга доставили мне немало тревожных минут.
У нее путались мысли. Все, что случилось между ними, было итогом обряда, о котором она ровным счетом ничего не знала. Но от него зависело все.
– А как же моя причастность к «Гелиосу»? Ты сможешь с ней примириться?
– Пока не могу, – признался он. – Я просто должен верить тому, что видел в пещере.
– Ничего ты не должен. Нельзя строить жизнь на слепой вере.
– Слепой? – Она испугалась, что он оскорбился, но Атрей вдруг усмехнулся. – Брайанна, моя вера ни в коем случае не слепа. Ты только вдумайся: возможно, в мою жизнь ты вошла благодаря причастности к «Гелиосу»!
Эта мысль настолько ошеломила Брайанну, что она на миг растеряла все слова.
– Но... ты же противник «Гелиоса»...
– Я противник бессмысленных перемен, угрожающих будущему Акоры. Но если тебе суждено быть моей женой, значит, в твоих убеждениях есть смысл. Пожалуй, мне пора избавиться от ограниченности и подумать о новых возможностях, которыми я прежде пренебрегал.
– Ты хочешь сказать, попытаться понять стремления членов «Гелиоса»? – Эта мысль наполнила ее изумлением. Не может быть!
– Нет, – разом осадил ее Атрей. – «Гелиос» во всеуслышание требует только одного – гласности. Едва ли такая политика годится для управления государством или народом. Но некоторые элементы гласности стоит обдумать.
Брайанну захлестнуло разочарование, но не такое острое, как она опасалась. В сущности, быстрой капитуляции она не ожидала. Говоря по правде, даже не желала, чтобы Атрей сдался. В конце концов, ему положено быть убежденным в своей правоте.
Но он, очевидно, был иного мнения.
– «Некоторые элементы...» она. – Значит, ты готов пойти на компромисс?
Он снова улыбнулся и поднялся, помогая ей встать.
– А разве мы уже торгуемся?
– Чем еще занимаются мужчины и женщины?
– Иногда – да... Брайанна, я слишком долго ждал. – Он обнял ее. Она ощутила тепло – нет, жар – его большого крепкого тела, уже хорошо знакомого ей. Он был так близко, совсем рядом. Она могла бы отстраниться, и довольно легко, но мечтала, чтобы он поцеловал ее, разделил с ней страсть, восторг полета к вершинам и...
Его губы коснулись впадинки у основания ее шеи. Испуганная и одурманенная наслаждением, она ахнула. Он поднял голову.
– Место «Слезы небес» – здесь. Я хочу увидеть ее, и как можно скорее.
Брайанна с трудом вспомнила, как надо дышать, – словно и не забывала. Просто на мгновение отвлеклась.
Хорошо, что она быстро спохватилась: с губ сорвался стон, за ним второй. Возбуждение Атрея передалось ей и усилилось.
Взошедшая над холмами луна озарила королевскую столицу Илиус.
Конец плавания приближался мучительно медленно. Наконец прилив внес корабль в гавань. Каждая минута тянулась целую вечность, судно точно не двигалось. Брайанна стояла на палубе вместе с остальными, наблюдая, как приближается город. Илиус, город мечтаний. Говорили, что его строители воплотили свою мечту, превратили выжженную, страшную землю в райский уголок. Век за веком Илиус возрождался из пепла и отчаяния и символизировал все лучшее, что было в Акоре.
Город раскинулся на берегу глубокой гавани, от которой вели вымощенные белым булыжником улочки с домами и лавками среди цветов, а на плоской вершине холма вздымался дворец. В лунном свете гигантские красные и синие колонны, поддерживающие купола, казались серебряными.
Многочисленные поколения акоранцев пристраивали к дворцу новые крылья, не забывая оберегать древние. Атрей часто думал, что дворец растет, словно живое существо, созданное самим временем.
Дворец неудержимо притягивал его. Только там Атрей ощущал душевный покой, там сделал первый вздох и ожидал последнего. Нигде он не был так счастлив, как во дворце.
Брайанна прошептала:
– Как он красив...
Она придвинулась ближе к Атрею и взяла его за руку. Вдвоем они смотрели, как приближается город.
Корабли причалили к пристани в час, когда почти все спят, но сегодня, казалось, все мужчины и женщины Илиуса и даже дети вместе с ними решили дождаться возвращения ванакса. Пылающие факелы разгоняли ночную тьму. Бой барабанов и напевные звуки лютней вплетались в приветливый гул голосов, далеко разносящийся над водой. Судно не успело мягко ткнуться о каменный причал, как Брайанна радостно закричала: в толпе она высмотрела своих родителей, Леони и Маркуса, а с ними – сестру матери, прославленную целительницу Елену. Поначалу Брайанна без памяти обрадовалась родным, но тут же встревожилась. И порывисто обернулась к Атрею:
– А они знают?.. Он сразу все понял.
– О нас? Нет. Но всем было известно, что задерживаться в Англии я не собирался. Наверное, твои родные надеялись, что ты вернешься вместе со мной.
Через несколько минут его догадка подтвердилась. Не успев шагнуть на пристань, Брайанна очутилась в объятиях Леони, а рядом сиял Маркус.
– Деточка моя! – восклицала Леони, изо всех сил прижимая Брайанну к себе. – Елена уговорила нас съездить в Илиус – на случай если ты вдруг вернешься. Я боялась ей верить. С нами Полонус, только он куда-то отошел. Остальные остались дома. Как мы по тебе соскучились! Ты чудесно выглядишь. Правда, Маркус, она прелесть?
– Прелесть, – согласился отец неожиданно сиплым голосом, и на миг Брайанне показалось, что в его глазах блеснули слезы.
– Папа! – Она обняла Маркуса, смеясь и плача одновременно. В Англии она строго запрещала даже думать о том, как соскучилась по этим милым людям, которые полюбили ее как родную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28