По вполне понятным причинам ни один из них не жаждал наткнуться еще раз на судью Бина.
К сожалению, салон-вагон помнили в городе, а у судьи, как видно, оставалось маловато денег на виски, потому что бейлиф постучался к ним через двадцать минут после прибытия поезда. Кейси абсолютно серьезно подумывала, как бы уклониться от приглашения предстать пред очи справедливого судии. Вывести Старину Сэма из вагона для скота и удрать, прежде чем бейлиф успеет собрать отряд вооруженных конников и послать в погоню? Но в таком случае пришлось бы бросить Демьена, который уже успел отделаться и от своей лошади, и от лошади Джека — они ему больше не нужны.
Выбора, по существу, не было, и дело кончилось тем, что Кейси с Демьеном таки предстали перед Роем Бином в суде еще раз. Тут же находились все собутыльники Бина, а сам он одарил молодых людей улыбкой до ушей, что еще больше разозлило Кейси.
Бейлиф, который привел их в суд, улучил момент и что-то шепнул судье на ухо. Бин явно удивился. По какой бы причине он ни вызвал Демьена и Кейси к себе, видно, появилось и еще что-то, во что он собирается вонзить зубы.
Судья не оставил их в неведении, сказав:
— Мой бейлиф говорит, что вы везете в своем изысканном вагоне какого-то преступника. Это тот, кого вы искали?
— Да, — ответил Демьен.
— Ах, черт возьми! — осклабился Бин, бросив взгляд на своих собутыльников, вытянувшихся в линию возле стойки, — ни дать ни взять строй деревянных болванчиков. — Выходит, нам придется кое-кого повесить, ребятки.
Демьен покачал головой и положил на стол перед судьей свое удостоверение.
— Боюсь, что нет. Как судебный исполнитель Соединенных Штатов, я обязан передать преступника судебным властям того штата, где он совершил преступление.
Бин был сильно разочарован и даже вздохнул огорченно, прежде чем признать:
— Вот, значит, как. Жаль, очень жаль. Был бы рад вздернуть его для вас.
— Спасибо, ваша честь, — поблагодарил Демьен, забирая свой документ. — Если это все, то…
— Погодите, — перебил его служитель правосудия. — Это еще не все. Вы двое все еще женаты?
Кейси не могла не вспомнить, как усердно Демьен искал судью, чтобы тот развел их, и ответила почти грубо:
— Только потому, что мы не нашли ни одного судьи между вашим городом и Сандерсоном, ваша честь. Бин снова заулыбался:
— Меня не зря называют единственным представителем закона к западу от Пекоса, мисс. Должен вам сообщить, что я тут призадумался, после того как вы покинули город. В вашем деле я проявил некоторую небрежность. Я исполнил свой долг, поскольку вы путешествовали явно во грехе. Но я забыл упомянуть, как, обычно делаю, сочетая мужчину и женщину браком, что впоследствии готов развести их еще за пять долларов, если понадобится. Для вас я не могу сделать меньше, чем для любой другой пары, тем более что вы тут заявили о ваших попытках развестись. Итак, властью, предоставленной мне, объявляю вас неженатыми. — Молоток со стуком опустился на стол. — Это стоит пять долларов. Уплатите бейлифу.
Глава 42
В следующем городе поезд останавливался на всю ночь; город был не маленький, его банк совершал переводные операции с крупными суммами. Они приехали достаточно рано, чтобы Демьен мог обеспечить банковский чек для Кейси и вручить ей вечером за ужином в маленьком ресторанчике возле гостиницы.
Вот так. Они все еще двигались в одном направлении, но уже не должны путешествовать вместе. Кейси могла подождать следующего поезда или ехать дальше верхом, как заблагорассудится. Ей больше нет смысла продолжать мучения.
Она смотрела на Демьена через стол в этом маленьком ресторанчике, и сердце у нее надрывалось при виде того, как он внимательно изучает меню, не догадываясь о страданиях, которые причиняет. После так называемого развода он пребывал в дурном настроении, и Кейси вполне могла его понять. Да, он хотел этого, но опять все произошло противоестественно, нелепо, так же нелепо, как и вступление в брак по чужой указке, против воли тех, кого поженили.
Тупые судьи вроде Бина, играющие человеческой судьбой во имя собственных корыстных интересов, должны быть поставлены вне закона. Надо надеяться, что это вымирающий вид. А людям, с которыми вот так поиграли, не остается ничего иного, кроме как продолжать жить своей жизнью.
Кейси так и намеревалась поступить. Она не собиралась прощаться. Не хватало только заплакать перед Демьеном, а она боялась разреветься, если произнесет слова прощания. Демьен думает, что увидит ее завтра в поезде. Но после сегодняшнего вечера она больше не встретится с ним.
Они остановились в одной гостинице — Кейси не сочла нужным искать пансион. Но дорога в гостиницу превратилась в настоящую Голгофу. Демьен вел светский разговор. Кейси вообще не произнесла ни слова, комок в горле не давал говорить.
Отворив дверь в свою комнату, она повернулась, чтобы посмотреть на Демьена в последний раз и запомнить те мелочи, которые становятся неожиданно дорогими: проступившую на щеках щетину, твердую складку губ, которые могут быть такими нежными, волосы, отросшие больше, чем предпочитал Демьен, и светло-серые глаза, такие же зоркие, как всегда.
Невозможно было отказаться от этого последнего соприкосновения. Оно как прощальный поцелуй, не больше. Однако превратилось оно в нечто совсем иное, потому что Демьен вдруг привлек Кейси к себе и не отпустил. И от этого она тоже не смогла отказаться.
Должно быть, он чувствовал то же самое. Хоть и ожидал увидеть ее завтра снова, но, вероятно, осознал, что сегодня они будут близки в последний раз.
Демьен поднял Кейси и отнес на постель, бережно держа в объятиях. Он раздевал ее очень медленно, то и дело останавливаясь, чтобы поцеловать, каждое местечко, которое он обнажал. Ее плечи, шея, каждый ее пальчик были удостоены особого внимания. И никакой порывистости, только острая нежность была в его поцелуях и ласках.
И Кейси тоже ласкала его. Мускулы Демьена трепетали под ее пальцами. Она не оставила нетронутым ни одного места на его теле.
Контрасты столь явные и вместе с тем столь удивительные — особенности, разделяющие их. Но то, что радовало ее, радовало и его. В этом не было различия, только удивление перед тем, что все это существует.
Тело Демьена было таким восхитительным. Даже его запах одурманивал Кейси. И вкус — о, Кейси не скупилась на поцелуи. Она позволяла себе все, о чем только грезила прежде.
Но такое наслаждение не могло длиться вечно. Их кровь медленно вскипала. Кожа сделалась невероятно чувствительной. Короткий и легкий трепет превратился в непрерывную дрожь. Каждый нерв напрягся до предела. И в ту "секунду когда Кейси показалось, что она больше не вынесет этой муки, Демьен наконец тесно прижал ее к себе, и его бархатная твердость наполнила ее.
Волна высочайшего экстаза нахлынула на Кейси, все ощущения объединились в пульсирующем крещендо. То, что его освобождение наступило одновременно с ее, наполнило радостью сердце Кейси.
Она прижала Демьена к себе. Она сдержала слезы. На это короткое время Демьен принадлежал ей. Каждый из них пойдет своим путем, но она никогда его не забудет и не перестанет любить. Она постарается, очень постарается избавиться от боли и, возможно, когда-нибудь сможет оглянуться на это время без сожаления, просто вспомнить его как лучшую, драгоценнейшую пору своей жизни.
Глава 43
Кортни находилась на западном пастбище, когда увидела, что к ней направляется Чендос. Она ударила лошадь пятками в бока и поскакала навстречу крупной рысью, молясь, чтобы на этот раз он явился домой с добрыми вестями.
Последние семь месяцев были трудными для нее. Не потому, что ей тяжело было вести дела на ранчо Кей-Си в отсутствие мужа, нет, она просто не любила жить с ним в разлуке.
Кортни подъехала к Чендосу и, еле выговорив несколько слов насчет проклятого долгого времени, прямо с седла кинулась в его распростертые объятия.
Она услышала его короткий смешок, прежде чем он прижался к ее губам горячим и невероятно долгим поцелуем. К тому времени как Кортни откинулась назад и взглянула мужу в глаза, она едва не задохнулась. А он улыбался. Именно улыбку прежде всего заметила Кортни, а не спутанную, отросшую бороду и волосы, такие длинные, что Чендосу пришлось заплести их в косу.
Он изменился, больше походил на прежнего Чендоса. Она заметила это во время его первых приездов домой, а теперь перемена стала еще более определенной. Озлобление покинуло его. В глазах снова появилась жизнь. Как ни ужасно было для Кортни одновременно отсутствие и мужа, и дочери, она была готова благодарить Кейси за благотворное влияние на Чендоса.
Это время стало для Чендоса добрым и целительным: он занимался тем, что считал полезным, тем, что хорошо умел делать — гораздо лучше, чем тянуть опостылевшую лямку на ранчо: после смерти Флетчера это стало для него особенно нудно. Пока отец был жив, была и причина выкладываться полностью, доказывать старику, что он, Чендос, умеет вести большое хозяйство лучше, чем Флетчер. Но эта причина умерла вместе с Флетчером.
— Можно надеяться, что на этот раз ты побудешь подольше, чем обычно в эти месяцы?
Чендосу не понадобилось много времени, чтобы отыскать Кейси после ее ночного бегства. Кортни ожидала, что тем и кончится: Чендос сразу привезет дочку домой. Но он этого не сделал. В бегстве Кейси Чендос винил прежде всего себя и решил дать дочери возможность доказать, что она сможет добиться чего хочет. И он просто наблюдал за тем, как она это делает.
— Все позади, Кискины Глазки, — ответил Чендос с коротким вздохом. — Кейси приехала поездом нынче в полдень. Вопрос только в том, явится ли, она на ранчо до наступления темноты. Она волочит ноги так, словно идет на эшафот.
— Это и понятно. Наверное, страшно встретиться с тобой.
Чендос покачал головой:
— Вот уж не думаю. Скорее всего она рада-радешенька, что довела дело до конца. Но я присматривался к ней, когда мне это удавалось, и кажется мне, что наша девочка чем-то опечалена.
— Не случилось ли чего-нибудь недавно, о чем ты не упоминал ни в письмах, ни в телеграммах?
— Случалось многое, но ничего такого, чтоб сокрушаться. Она закончила последнюю работу, за которую взялась, и делала ее в компании с новичком, что ее нанял. Может, она поняла, что ухватила кусок не по зубам, когда чуть было не погибла.
— Чуть было не погибла? Наша дочка чуть не погибла! Ты же твердил, что она ни разу не попала в настоящую беду!
— Не мог же я быть рядом каждый раз, как ей приходило в голову вытаскивать из кобуры пистолет, — со смущенной улыбкой произнес Чендос. — Случалось, она отрывалась от меня, и довольно трудно было снова напасть на ее след.
— А когда опасность была особенно велика? — спросила Кортни.
— Последняя работенка оказалась посложнее, чем я думал. Парень с востока нанял ее выследить одного типа по фамилии Каррутерс. Я расспрашивал тех же людей, что и они. Каррутерс тоже из восточных штатов, и это отчасти ввело меня в заблуждение.
— Он опаснее, чем ты предполагал?
— Нет, сам по себе он безобидный, но окружил себя настоящими наемными убийцами. Видишь ли, она ускользнула от меня в Сандерсоне, удрала ночью, не оставив никаких следов. К тому времени как я ее нашел, она, можно сказать, выступала в главной роли в жуткой заварушке. Театр, да и только!
— Что?!
— Да не волнуйся ты, Кискины Глазки, — улыбнулся Чендос. — Она с этим справилась. Теперь-то смешно вспомнить это дело, но, когда пули летели со всех сторон, было не до смеха. Мне, во всяком случае, приключений хватило. Я собирался отвезти ее домой, как только уляжется пыль.
— Ради Господа, что смешного ты находишь в перестрелке, где могли убить нашу дочь?
— Видела бы ты, на что мне довелось посмотреть! В мирном с виду маленьком городишке стоит наша Кейси посреди улицы, одетая в самое модное платье, поверх всех этих кружев ремень с кобурой…
— Ты находишь это смешным?
— И ты найдешь смешным, когда перестанешь испепелять меня взглядом и вспомнишь, что Кейси жива и здорова и вот-вот вернется домой.
Кортни недовольно фыркнула, но уже не смотрела на мужа с возмущением.
— Ладно, может, я и вспомню об этом со смехом, когда мне стукнет лет сто. Ты лучше скажи, почему не забрал ее домой, как собирался?
Чендос нахмурился:
— Потому что моя глупая лошадь охромела.
— Но ведь ты был в том же городе, что и Кейси, — напомнила ему Кортни, тоже сдвинув брови. — При чем здесь твоя лошадь?
— А при том, что ублюдки, с которыми Кейси вела перестрелку, не собирались вести себя по-честному. Я вмешался в это дело и прикрыл Кейси, чтобы она могла убраться с улицы. Она так и сделала. Да, кстати, новичок-то тоже там появился. Видно, они с Кейси как-то потеряли друг друга, когда уезжали из Сандерсона. Пули летели с обеих сторон улицы, а когда стрельба кончилась, я не сразу сообразил, что представители враждующих сторон укрылись на задворках, разумеется, тоже по разные стороны улицы. Встретились они потом в городской конюшне, и там что-то произошло. Бандиты смылись и увезли Кейси особой.
Кортни вздохнула:
— О'кей, теперь мне понятно, что лошадь твоя охромела и потому ты не смог сразу положить конец делу.
— Все было еще хуже, — с убитым видом проговорил Чендос. — Я-то поехал за Кейси немедленно. То же самое сделал Ратледж, и он меня опередил.
— Этот парень с востока?
Чендос кивнул:
— След вроде бы повел к югу, но лишь для отвода глаз, чтобы обмануть погоню. Я нашел место, где бандиты свернули с дороги и поехали на запад, и скоро их разыскал. Но Ратледж до этого не додумался и теперь уже ехал позади меня.
— Тут-то и охромела твоя лошадь.
Чендос кивнул со вздохом:
— Я собирался перехватить Ратледжа и взять его лошадь. Не думал, что новичок выручит Кейси, когда доберется до них. Но этот чертов парень пронесся мимо, и я не успел его остановить. Может, он вообще не заметил меня, так рвался за чертовым Каррутерсом. А я находился милях в пяти от города. Пока я туда добрался, пока раздобыл лошадь и снова погнался за ними, Кейси и этот парень уже возвращались и везли с собой задержанных.
— Он ее спас?
— Сомневаюсь. Видно, это она успела взять дело в свои руки к тому времени, как он их нашел. Очень хочется поскорее узнать, как она с ними справилась. Один из бандитов был убит, а двух других связали, как индюшек, которых собираются зажарить.
— Так расспроси ее, когда она приедет домой, — предложила Кортни. — Или собираешься оставить ее, в неведении? Скрыть, что тайком сопровождал ее все время?
Чендос пожал плечами:
— Даже не знаю. Давай подождем и послушаем, что она сама расскажет. Но теперь уже все кончилось, Кискины Глазки. Я в этом уверен. И может, тебе удастся выяснить, почему она возвращается домой такая невеселая.
Глава 44
Кейси постояла на холме, глядя на ранчо Бар-Эм и задним числом раздумывая, стоило ли поступать так, как она поступила. Она боялась, что унаследовала слишком много черт от отца и деда, что она чересчур упрямая, твердолобая и самоуверенная.
Она хотела уберечь наследие Флетчера от гибели. Стремление благородное, во всяком случае, тогда она именно так и считала. Но пришло бы ранчо в упадок, если бы нога ее не ступала сюда? Неужели Чендос допустил бы это? Скорее всего нет. Она была просто самонадеянна, полагая, что только одна и в состоянии спасти положение.
И вот теперь ей придется объясниться с родителями. Как же сделать это, если она сама не верит в разумность своих поступков? Она совершила глупость, и необходимо это признать.
Кейси повернула Старину Сэма и подтолкнула каблуками в бока. Она возвращается в обеденное время, так что скорее всего застанет дома и мать, и отца. Так оно и вышло: оба находились в столовой. Стоя на пороге этой красивой комнаты, где ее пропыленное пончо и джинсы были так неуместны, Кейси не могла сразу собраться с мыслями и найти нужные слова. Как хорошо снова очутиться дома! Она так соскучилась по матери и отцу, ужасно соскучилась, но почему-то чувствовала себя здесь чужой, и это больше всего беспокоило ее.
Кейси надеялась, что это чувство отчуждения связано с ее тяжелым настроением. Ведь это ее дом в конце концов. Тут ей всегда рады. Она постоянно думала, как чудесно будет вернуться сюда, но потом встретила человека и…
— Кейси, ты, оказывается, остригла свои красивые волосы? — огорченно спросила Кортни, и в голосе ее Кейси уловила неодобрение.
Совсем не это ожидала Кейси услышать после семимесячного отсутствия и уставилась на мать с недоверием. На отца она даже боялась взглянуть, опасаясь вспышки бурного гнева. Он еще не взревел, но этого недолго ждать…
— Они отрастут, — слабым голосом еле выговорила Кейси.
Кортни улыбнулась и встала, раскрыв объятия:
— Конечно, отрастут. Иди ко мне.
Именно этого Кейси так жаждала, на это надеялась — и, не медля ни секунды, бросилась к матери и залилась слезами, припав к ее груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
К сожалению, салон-вагон помнили в городе, а у судьи, как видно, оставалось маловато денег на виски, потому что бейлиф постучался к ним через двадцать минут после прибытия поезда. Кейси абсолютно серьезно подумывала, как бы уклониться от приглашения предстать пред очи справедливого судии. Вывести Старину Сэма из вагона для скота и удрать, прежде чем бейлиф успеет собрать отряд вооруженных конников и послать в погоню? Но в таком случае пришлось бы бросить Демьена, который уже успел отделаться и от своей лошади, и от лошади Джека — они ему больше не нужны.
Выбора, по существу, не было, и дело кончилось тем, что Кейси с Демьеном таки предстали перед Роем Бином в суде еще раз. Тут же находились все собутыльники Бина, а сам он одарил молодых людей улыбкой до ушей, что еще больше разозлило Кейси.
Бейлиф, который привел их в суд, улучил момент и что-то шепнул судье на ухо. Бин явно удивился. По какой бы причине он ни вызвал Демьена и Кейси к себе, видно, появилось и еще что-то, во что он собирается вонзить зубы.
Судья не оставил их в неведении, сказав:
— Мой бейлиф говорит, что вы везете в своем изысканном вагоне какого-то преступника. Это тот, кого вы искали?
— Да, — ответил Демьен.
— Ах, черт возьми! — осклабился Бин, бросив взгляд на своих собутыльников, вытянувшихся в линию возле стойки, — ни дать ни взять строй деревянных болванчиков. — Выходит, нам придется кое-кого повесить, ребятки.
Демьен покачал головой и положил на стол перед судьей свое удостоверение.
— Боюсь, что нет. Как судебный исполнитель Соединенных Штатов, я обязан передать преступника судебным властям того штата, где он совершил преступление.
Бин был сильно разочарован и даже вздохнул огорченно, прежде чем признать:
— Вот, значит, как. Жаль, очень жаль. Был бы рад вздернуть его для вас.
— Спасибо, ваша честь, — поблагодарил Демьен, забирая свой документ. — Если это все, то…
— Погодите, — перебил его служитель правосудия. — Это еще не все. Вы двое все еще женаты?
Кейси не могла не вспомнить, как усердно Демьен искал судью, чтобы тот развел их, и ответила почти грубо:
— Только потому, что мы не нашли ни одного судьи между вашим городом и Сандерсоном, ваша честь. Бин снова заулыбался:
— Меня не зря называют единственным представителем закона к западу от Пекоса, мисс. Должен вам сообщить, что я тут призадумался, после того как вы покинули город. В вашем деле я проявил некоторую небрежность. Я исполнил свой долг, поскольку вы путешествовали явно во грехе. Но я забыл упомянуть, как, обычно делаю, сочетая мужчину и женщину браком, что впоследствии готов развести их еще за пять долларов, если понадобится. Для вас я не могу сделать меньше, чем для любой другой пары, тем более что вы тут заявили о ваших попытках развестись. Итак, властью, предоставленной мне, объявляю вас неженатыми. — Молоток со стуком опустился на стол. — Это стоит пять долларов. Уплатите бейлифу.
Глава 42
В следующем городе поезд останавливался на всю ночь; город был не маленький, его банк совершал переводные операции с крупными суммами. Они приехали достаточно рано, чтобы Демьен мог обеспечить банковский чек для Кейси и вручить ей вечером за ужином в маленьком ресторанчике возле гостиницы.
Вот так. Они все еще двигались в одном направлении, но уже не должны путешествовать вместе. Кейси могла подождать следующего поезда или ехать дальше верхом, как заблагорассудится. Ей больше нет смысла продолжать мучения.
Она смотрела на Демьена через стол в этом маленьком ресторанчике, и сердце у нее надрывалось при виде того, как он внимательно изучает меню, не догадываясь о страданиях, которые причиняет. После так называемого развода он пребывал в дурном настроении, и Кейси вполне могла его понять. Да, он хотел этого, но опять все произошло противоестественно, нелепо, так же нелепо, как и вступление в брак по чужой указке, против воли тех, кого поженили.
Тупые судьи вроде Бина, играющие человеческой судьбой во имя собственных корыстных интересов, должны быть поставлены вне закона. Надо надеяться, что это вымирающий вид. А людям, с которыми вот так поиграли, не остается ничего иного, кроме как продолжать жить своей жизнью.
Кейси так и намеревалась поступить. Она не собиралась прощаться. Не хватало только заплакать перед Демьеном, а она боялась разреветься, если произнесет слова прощания. Демьен думает, что увидит ее завтра в поезде. Но после сегодняшнего вечера она больше не встретится с ним.
Они остановились в одной гостинице — Кейси не сочла нужным искать пансион. Но дорога в гостиницу превратилась в настоящую Голгофу. Демьен вел светский разговор. Кейси вообще не произнесла ни слова, комок в горле не давал говорить.
Отворив дверь в свою комнату, она повернулась, чтобы посмотреть на Демьена в последний раз и запомнить те мелочи, которые становятся неожиданно дорогими: проступившую на щеках щетину, твердую складку губ, которые могут быть такими нежными, волосы, отросшие больше, чем предпочитал Демьен, и светло-серые глаза, такие же зоркие, как всегда.
Невозможно было отказаться от этого последнего соприкосновения. Оно как прощальный поцелуй, не больше. Однако превратилось оно в нечто совсем иное, потому что Демьен вдруг привлек Кейси к себе и не отпустил. И от этого она тоже не смогла отказаться.
Должно быть, он чувствовал то же самое. Хоть и ожидал увидеть ее завтра снова, но, вероятно, осознал, что сегодня они будут близки в последний раз.
Демьен поднял Кейси и отнес на постель, бережно держа в объятиях. Он раздевал ее очень медленно, то и дело останавливаясь, чтобы поцеловать, каждое местечко, которое он обнажал. Ее плечи, шея, каждый ее пальчик были удостоены особого внимания. И никакой порывистости, только острая нежность была в его поцелуях и ласках.
И Кейси тоже ласкала его. Мускулы Демьена трепетали под ее пальцами. Она не оставила нетронутым ни одного места на его теле.
Контрасты столь явные и вместе с тем столь удивительные — особенности, разделяющие их. Но то, что радовало ее, радовало и его. В этом не было различия, только удивление перед тем, что все это существует.
Тело Демьена было таким восхитительным. Даже его запах одурманивал Кейси. И вкус — о, Кейси не скупилась на поцелуи. Она позволяла себе все, о чем только грезила прежде.
Но такое наслаждение не могло длиться вечно. Их кровь медленно вскипала. Кожа сделалась невероятно чувствительной. Короткий и легкий трепет превратился в непрерывную дрожь. Каждый нерв напрягся до предела. И в ту "секунду когда Кейси показалось, что она больше не вынесет этой муки, Демьен наконец тесно прижал ее к себе, и его бархатная твердость наполнила ее.
Волна высочайшего экстаза нахлынула на Кейси, все ощущения объединились в пульсирующем крещендо. То, что его освобождение наступило одновременно с ее, наполнило радостью сердце Кейси.
Она прижала Демьена к себе. Она сдержала слезы. На это короткое время Демьен принадлежал ей. Каждый из них пойдет своим путем, но она никогда его не забудет и не перестанет любить. Она постарается, очень постарается избавиться от боли и, возможно, когда-нибудь сможет оглянуться на это время без сожаления, просто вспомнить его как лучшую, драгоценнейшую пору своей жизни.
Глава 43
Кортни находилась на западном пастбище, когда увидела, что к ней направляется Чендос. Она ударила лошадь пятками в бока и поскакала навстречу крупной рысью, молясь, чтобы на этот раз он явился домой с добрыми вестями.
Последние семь месяцев были трудными для нее. Не потому, что ей тяжело было вести дела на ранчо Кей-Си в отсутствие мужа, нет, она просто не любила жить с ним в разлуке.
Кортни подъехала к Чендосу и, еле выговорив несколько слов насчет проклятого долгого времени, прямо с седла кинулась в его распростертые объятия.
Она услышала его короткий смешок, прежде чем он прижался к ее губам горячим и невероятно долгим поцелуем. К тому времени как Кортни откинулась назад и взглянула мужу в глаза, она едва не задохнулась. А он улыбался. Именно улыбку прежде всего заметила Кортни, а не спутанную, отросшую бороду и волосы, такие длинные, что Чендосу пришлось заплести их в косу.
Он изменился, больше походил на прежнего Чендоса. Она заметила это во время его первых приездов домой, а теперь перемена стала еще более определенной. Озлобление покинуло его. В глазах снова появилась жизнь. Как ни ужасно было для Кортни одновременно отсутствие и мужа, и дочери, она была готова благодарить Кейси за благотворное влияние на Чендоса.
Это время стало для Чендоса добрым и целительным: он занимался тем, что считал полезным, тем, что хорошо умел делать — гораздо лучше, чем тянуть опостылевшую лямку на ранчо: после смерти Флетчера это стало для него особенно нудно. Пока отец был жив, была и причина выкладываться полностью, доказывать старику, что он, Чендос, умеет вести большое хозяйство лучше, чем Флетчер. Но эта причина умерла вместе с Флетчером.
— Можно надеяться, что на этот раз ты побудешь подольше, чем обычно в эти месяцы?
Чендосу не понадобилось много времени, чтобы отыскать Кейси после ее ночного бегства. Кортни ожидала, что тем и кончится: Чендос сразу привезет дочку домой. Но он этого не сделал. В бегстве Кейси Чендос винил прежде всего себя и решил дать дочери возможность доказать, что она сможет добиться чего хочет. И он просто наблюдал за тем, как она это делает.
— Все позади, Кискины Глазки, — ответил Чендос с коротким вздохом. — Кейси приехала поездом нынче в полдень. Вопрос только в том, явится ли, она на ранчо до наступления темноты. Она волочит ноги так, словно идет на эшафот.
— Это и понятно. Наверное, страшно встретиться с тобой.
Чендос покачал головой:
— Вот уж не думаю. Скорее всего она рада-радешенька, что довела дело до конца. Но я присматривался к ней, когда мне это удавалось, и кажется мне, что наша девочка чем-то опечалена.
— Не случилось ли чего-нибудь недавно, о чем ты не упоминал ни в письмах, ни в телеграммах?
— Случалось многое, но ничего такого, чтоб сокрушаться. Она закончила последнюю работу, за которую взялась, и делала ее в компании с новичком, что ее нанял. Может, она поняла, что ухватила кусок не по зубам, когда чуть было не погибла.
— Чуть было не погибла? Наша дочка чуть не погибла! Ты же твердил, что она ни разу не попала в настоящую беду!
— Не мог же я быть рядом каждый раз, как ей приходило в голову вытаскивать из кобуры пистолет, — со смущенной улыбкой произнес Чендос. — Случалось, она отрывалась от меня, и довольно трудно было снова напасть на ее след.
— А когда опасность была особенно велика? — спросила Кортни.
— Последняя работенка оказалась посложнее, чем я думал. Парень с востока нанял ее выследить одного типа по фамилии Каррутерс. Я расспрашивал тех же людей, что и они. Каррутерс тоже из восточных штатов, и это отчасти ввело меня в заблуждение.
— Он опаснее, чем ты предполагал?
— Нет, сам по себе он безобидный, но окружил себя настоящими наемными убийцами. Видишь ли, она ускользнула от меня в Сандерсоне, удрала ночью, не оставив никаких следов. К тому времени как я ее нашел, она, можно сказать, выступала в главной роли в жуткой заварушке. Театр, да и только!
— Что?!
— Да не волнуйся ты, Кискины Глазки, — улыбнулся Чендос. — Она с этим справилась. Теперь-то смешно вспомнить это дело, но, когда пули летели со всех сторон, было не до смеха. Мне, во всяком случае, приключений хватило. Я собирался отвезти ее домой, как только уляжется пыль.
— Ради Господа, что смешного ты находишь в перестрелке, где могли убить нашу дочь?
— Видела бы ты, на что мне довелось посмотреть! В мирном с виду маленьком городишке стоит наша Кейси посреди улицы, одетая в самое модное платье, поверх всех этих кружев ремень с кобурой…
— Ты находишь это смешным?
— И ты найдешь смешным, когда перестанешь испепелять меня взглядом и вспомнишь, что Кейси жива и здорова и вот-вот вернется домой.
Кортни недовольно фыркнула, но уже не смотрела на мужа с возмущением.
— Ладно, может, я и вспомню об этом со смехом, когда мне стукнет лет сто. Ты лучше скажи, почему не забрал ее домой, как собирался?
Чендос нахмурился:
— Потому что моя глупая лошадь охромела.
— Но ведь ты был в том же городе, что и Кейси, — напомнила ему Кортни, тоже сдвинув брови. — При чем здесь твоя лошадь?
— А при том, что ублюдки, с которыми Кейси вела перестрелку, не собирались вести себя по-честному. Я вмешался в это дело и прикрыл Кейси, чтобы она могла убраться с улицы. Она так и сделала. Да, кстати, новичок-то тоже там появился. Видно, они с Кейси как-то потеряли друг друга, когда уезжали из Сандерсона. Пули летели с обеих сторон улицы, а когда стрельба кончилась, я не сразу сообразил, что представители враждующих сторон укрылись на задворках, разумеется, тоже по разные стороны улицы. Встретились они потом в городской конюшне, и там что-то произошло. Бандиты смылись и увезли Кейси особой.
Кортни вздохнула:
— О'кей, теперь мне понятно, что лошадь твоя охромела и потому ты не смог сразу положить конец делу.
— Все было еще хуже, — с убитым видом проговорил Чендос. — Я-то поехал за Кейси немедленно. То же самое сделал Ратледж, и он меня опередил.
— Этот парень с востока?
Чендос кивнул:
— След вроде бы повел к югу, но лишь для отвода глаз, чтобы обмануть погоню. Я нашел место, где бандиты свернули с дороги и поехали на запад, и скоро их разыскал. Но Ратледж до этого не додумался и теперь уже ехал позади меня.
— Тут-то и охромела твоя лошадь.
Чендос кивнул со вздохом:
— Я собирался перехватить Ратледжа и взять его лошадь. Не думал, что новичок выручит Кейси, когда доберется до них. Но этот чертов парень пронесся мимо, и я не успел его остановить. Может, он вообще не заметил меня, так рвался за чертовым Каррутерсом. А я находился милях в пяти от города. Пока я туда добрался, пока раздобыл лошадь и снова погнался за ними, Кейси и этот парень уже возвращались и везли с собой задержанных.
— Он ее спас?
— Сомневаюсь. Видно, это она успела взять дело в свои руки к тому времени, как он их нашел. Очень хочется поскорее узнать, как она с ними справилась. Один из бандитов был убит, а двух других связали, как индюшек, которых собираются зажарить.
— Так расспроси ее, когда она приедет домой, — предложила Кортни. — Или собираешься оставить ее, в неведении? Скрыть, что тайком сопровождал ее все время?
Чендос пожал плечами:
— Даже не знаю. Давай подождем и послушаем, что она сама расскажет. Но теперь уже все кончилось, Кискины Глазки. Я в этом уверен. И может, тебе удастся выяснить, почему она возвращается домой такая невеселая.
Глава 44
Кейси постояла на холме, глядя на ранчо Бар-Эм и задним числом раздумывая, стоило ли поступать так, как она поступила. Она боялась, что унаследовала слишком много черт от отца и деда, что она чересчур упрямая, твердолобая и самоуверенная.
Она хотела уберечь наследие Флетчера от гибели. Стремление благородное, во всяком случае, тогда она именно так и считала. Но пришло бы ранчо в упадок, если бы нога ее не ступала сюда? Неужели Чендос допустил бы это? Скорее всего нет. Она была просто самонадеянна, полагая, что только одна и в состоянии спасти положение.
И вот теперь ей придется объясниться с родителями. Как же сделать это, если она сама не верит в разумность своих поступков? Она совершила глупость, и необходимо это признать.
Кейси повернула Старину Сэма и подтолкнула каблуками в бока. Она возвращается в обеденное время, так что скорее всего застанет дома и мать, и отца. Так оно и вышло: оба находились в столовой. Стоя на пороге этой красивой комнаты, где ее пропыленное пончо и джинсы были так неуместны, Кейси не могла сразу собраться с мыслями и найти нужные слова. Как хорошо снова очутиться дома! Она так соскучилась по матери и отцу, ужасно соскучилась, но почему-то чувствовала себя здесь чужой, и это больше всего беспокоило ее.
Кейси надеялась, что это чувство отчуждения связано с ее тяжелым настроением. Ведь это ее дом в конце концов. Тут ей всегда рады. Она постоянно думала, как чудесно будет вернуться сюда, но потом встретила человека и…
— Кейси, ты, оказывается, остригла свои красивые волосы? — огорченно спросила Кортни, и в голосе ее Кейси уловила неодобрение.
Совсем не это ожидала Кейси услышать после семимесячного отсутствия и уставилась на мать с недоверием. На отца она даже боялась взглянуть, опасаясь вспышки бурного гнева. Он еще не взревел, но этого недолго ждать…
— Они отрастут, — слабым голосом еле выговорила Кейси.
Кортни улыбнулась и встала, раскрыв объятия:
— Конечно, отрастут. Иди ко мне.
Именно этого Кейси так жаждала, на это надеялась — и, не медля ни секунды, бросилась к матери и залилась слезами, припав к ее груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29