Как показал допрос оставшегося в живых португальца, они вовсе не были бандитами по своему ремеслу. Нет, просто эти честолюбивые бюргеры хотели любой ценой заполучить карту с указанием нового пути в Индию, чтобы затем вручить ее королю Жуану П. Мануэль Эстевес был судовладельцем. Он и его компаньон, очевидно, надеялись возглавить экспедицию, утереть нос испанцам и добраться до громадного острова сокровищ, куда так и не высадился Христофор Колумб, уверявший, что ему помешал шторм.
Судовладелец произнес несколько фраз, которые секретарь не понял, но все же занес в протокол. Например, Мануэль Эстевес заявил, что его решимость подогревало поведение некоего мореплавателя по имени Христофор Колумб. Оно смахивало на измену, ибо Колумб на обратном пути после совершенного им открытия сделал остановку в Лиссабоне, вместо того чтобы сразу направиться в Испанию. Его принял король Жуан II, которому он красочно расписал увиденные чудеса, однако же, ничего больше сказать не захотел, что привело короля в крайнее раздражение.
Секретарь, естественно, не знал, кто такой Христофор Колумб, и потому не увидел никакой связи между испанским мореплавателем и похищением, а затем убийством почтенной дамы в Страсбурге. Для него это были обычные махинации и уловки человека, виновного в тяжком преступлении.
Между тем Жанна внимательно прочитала протокол, обнаружив в нем конец ниточки, потянув за который можно размотать весь клубок.
Узнав от генуэзских торговцев, что Колумб воспользовался картой, которую отдали печатать в мастерскую Франсуа де Бовуа и маркиза Феррандо Сассоферрато, португальцы вознамерились завладеть ею. Сначала они поехали в Геную, где попытались купить бесценный документ. Потерпев неудачу и твердо веруя, что он находится в мастерской, они решили добыть его силой, точнее говоря, грабежом. Еще один провал, из-за которого португальцы лишились своего секретаря, угодившего в тюрьму. Тогда они подумали, что карта может оказаться в Страсбурге. Однако их попытки и здесь оказались бесплодными. Но они поняли, что сьер де Бовуа осведомлен о значении документа, и сочли, что он хочет получить какие-то баснословные деньги или же действует заодно с французами, испанцами, генуэзцами, венецианцами и бог знает с кем еще, чтобы самому исследовать новый путь в Индию. И решились принудить его отдать карту. Дело закончилось скверно. Суд постановил повесить Эстевеса, хотя тот ссылался на свое знатное происхождение. Похищение с требованием выкупа само по себе было преступлением, а смерть заложницы только усугубила его.
Софи-Маргерит стала жертвой амбиций судовладельцев и монархов, о которых она понятия не имела. Франсуа душила ярость.
Он не знал, что мать его тоже в ярости. Ее не оставляла мысль, что и родителей ее вот так же зарезали из-за совершенно ненужной им войны.
Всякая власть убивает, за свою жизнь Жанна твердо убедилась в этом. Во время жестокой схватки дофина с его отцом Карлом VII она сама была похищена и едва не погибла.
Дело приняло еще более странный оборот, когда городской старшина известил Франсуа, что Анна де Боже попросила оказать ей особую милость и доставить к ней узника для допроса.
Неужели португалец избегнет наказания?
Бывшая регентша, заверил старшина, обязалась уважать решения страсбургской юстиции.
Все ломали голову, пытаясь понять, чем вызван интерес бывшей регентши к преступному судовладельцу, но так и не нашли ответа. Никто не знал, что три года назад она имела беседу с братом Христофора Колумба Бартоломео, который пытался уговорить ее снарядить экспедицию для поиска западного пути в Индию. Этот план чуть раньше был отвергнут Генрихом VII Английским как совершенно бредовая затея.
Для Жанны все эти перипетии ничего не меняли в сложившейся ситуации: Франсуа овдовел. В свои сорок два года он был слишком молод, чтобы обречь себя на одиночество. Холостой мужчина подобен дереву, попавшему под удар стихий: оно твердеет и трескается. Следовало найти ему новую жену.
Провидение, если оно есть, проявило жестокую мудрость: своим роковым ударом разрушило семейный союз, который неизбежно привел бы мужчину к горькому разочарованию, а женщину – к окончательному падению.
3
Экзотические видения
Многие дни и недели Франсуа, Жозеф, Жак Адальберт, Деодат, а вскоре и Феррандо, приехавший из Милана, обсуждали тайну карты. Жанна жалела, что Франц Эккарт, который вернулся в свой павильон в Гольхейме, не принимает участия в спорах.
Никто так ничего и не понял. Жозеф раздобыл оттиск карты, некогда отпечатанной Тосканелли в Генуе: свиток, который жаждали получить португальцы, нисколько не походил на нее. Силуэт большого острова, окруженного множеством маленьких, отличался от рисунка самого Тосканелли. К примеру, последний считал, что Антильские острова находятся совсем близко от Канарских, – неизвестный же географ поместил их гораздо дальше к западу. Тосканелли расположил большой остров, названный Сипангу, перед большим островом на западе – на карте неизвестного географа он отсутствовал.
Угроза эпидемии чумы, вспыхнувшей на противоположном берегу Рейна, неожиданным образом пришла им на помощь.
Жозеф узнал, что среди беженцев из Нюрнберга находится его давний знакомец Мартин Бехайм; тот остановился на постоялом дворе «Золотая лошадь», и Жозеф пригласил его на ужин.
Бехайм пришел вместе с женой, фламандкой с большими улыбчивыми глазами. Будучи учеником великого математика Региомонтана, он пользовался большим уважением при всех европейских дворах, где уже хорошо понимали, что знание очень часто приносит власть и, следовательно, богатство. Это был дородный человек с тонким бледным лицом и очень живым взглядом, который словно постоянно выискивал какой-то неуловимый предмет.
Жозеф, Феррандо и Франсуа рассказали ему о загадочной карте работы неизвестного мастера. Жак Адальберт внимательно следил за беседой.
Бехайм внезапно пришел в волнение. Казалось, что-то его тревожит и беспокоит. Он не сразу сумел подобрать слова.
– Западный путь существует! – воскликнул он, наконец. – Я пытался убедить в этом Жуана Португальского! Тот не пожелал отказаться от прежнего пути вокруг Африки, который длится шестнадцать месяцев и чрезвычайно опасен!
Взгляд его черных глаз блуждал по потолку. Сотрапезники молча наблюдали за ним, не смея прервать ход его мыслей. Быть может, он обладает ключом к тайне, за которую Софи-Маргерит заплатила жизнью.
– Да, – повторил Бехайм, – путь на запад существует. Но я не уверен, что он ведет в Индию.
– Куда же он ведет? – спросил Жозеф.
– Я не знаю.
Ему показали таинственную карту. Волнение его усилилось.
– Автора я не знаю! – сказал он. – Но у него есть сведения, которых ни у кого нет! Он прав! Прав! Возможно, на западе находятся незнакомые нам земли.
Вновь Жанна подумала о предсказании Франца Эккарта.
– Почему Тосканелли не учел эти сведения? – спросил Франсуа.
– Известная вам карта его работы устарела. А в верности этой он, видимо, не был уверен, если вообще знал о ее существовании.
– Как это – «если знал о ее существовании»? – в один голос спросили Франсуа и Феррандо. – Ведь это он принес ее нам!
Бехайм заметно удивился:
– Он принес ее вам? Как давно?
– Примерно десять месяцев назад, – ответил Феррандо.
Бехайм с насмешкой посмотрел на них.
– Тосканелли лет восемь как умер, – сказал он.
Пришла их очередь удивляться. Феррандо воскликнул:
– Значит, его сын?
– Ему сейчас лет двенадцать-тринадцать.
Все были настолько ошеломлены, что погрузились в молчание.
– Кто же мог заполучить эту карту? И кто хотел напечатать ее в нескольких экземплярах? – спросила Жанна.
– Не знаю, – ответил Бехайм. – Кто принес ее вам?
– Высокого роста, самоуверенный и немногословный, – ответил Феррандо.
– Это был Христофор Колумб.
Они озадаченно смотрели на него.
– Но зачем бы ему разыгрывать комедию? – спросил Франсуа.
– Я был знаком с Колумбом, – сказал Бехайм. – И даже считал наши отношения дружескими. Но честолюбие заставляет его все время менять маски. Он суетливый, склонный к авантюрам притворщик.
– Почему же он передумал?
– Наверное, решил сохранить тайну этой карты для себя одного, – ответил Бехайм.
– Но каким образом узнали о ней двое португальцев, похитивших мою жену?
Бехайм на мгновение умолк.
– Этого я не знаю, – произнес он, наконец. – Вероятно, от какого-нибудь шпиона. За Колумбом все время шпионят. Он ведь генуэзец, и испанцы ему не слишком доверяют. А двойная игра с королем Португалии не добавила уважения к нему и в этой стране. Кто-то выведал, что он посетил вашу мастерскую в Генуе до вашего отъезда и попросил сделать гравюру с карты.
Бехайм взмахнул рукой.
– Знаете, – сказал он, – есть одна невероятная история, в которую никто не верит. Будто бы лет пятьдесят назад португальское судно, шедшее вдоль берегов Африки, попало в сильный шторм и его понесло на запад. Через четыре дня его прибило к большой земле: это оказался целый континент, где живут голые люди. Растительность там роскошная, птицы, каких никто не видывал, а тамошние змеи могут проглотить целого барана. Это была не Индия, которую мы уже давно знаем, и, по описаниям моряков, там ничего похожего нет. Дикари встретили португальцев как сверхъестественных существ. Они кормили их и помогли починить корабль. Но когда моряки вернулись в Лиссабон, их подняли на смех и объявили сумасшедшими, настолько рассказы их казались необыкновенными.
Все присутствующие погрузились в раздумья.
– И это они нарисовали карту? – спросил Франсуа.
– Нет, – ответил Бехайм. – Смотрите: на рисунке у побережья несколько сотен, быть может, даже тысяч мелких островов. У португальских моряков не было времени исследовать все эти земли. Карта, видимо, составлена на основе китайских свитков, которые я видел собственными глазами.
– Китайских? – удивился Жак Адальберт.
– Да. Они великие мореплаватели. Добирались до юга Африки, иными словами, заходили в Великое море за Геркулесовыми столбами. Все время двигаясь на запад, они доплыли и до этого континента.
– И каков он, этот континент? – спросил Жак Адальберт.
– Он ломится от золота! – ответил Бехайм. – Рассказывают о семи великолепных городах, где золота больше, чем во всей Европе.
Жанна слушала и выглядела все более задумчивой. Мошки, плясавшие вокруг свечей, напоминали ей Людей, которых манят золотые миражи.
– Но теперь партия кажется мне проигранной, – с сожалением сказал Бехайм. – Путем в Индию завладели испанцы! Они будут купаться в золоте. Жуан Португальский поймет свою ошибку, когда увидит их богатства.
В словах его звучала горечь. Он залпом допил свое вино. Горечь испытывал и Франсуа. Португальцы, явившиеся в его мастерскую, были всего лишь алчными мечтателями, но стали невольными убийцами.
– Что вы будете делать с этим свитком? – спросил Бехайм.
Никто не смог ему ответить.
– Спрячьте его хорошенько, – сказал он, – хотя скоро ценность его будет чисто исторической. Испанцы составят куда более точные карты.
Было уже совсем поздно. Бехайм с женой на следующий день уезжали в Неаполь. Они распрощались с хозяевами дома, тепло поблагодарив их за гостеприимство.
Разговор об этих дальних путешествиях и загадочном континенте породил множество экзотических видений у всего семейства. Образы голых людей и ослепительно-ярких птиц будоражили воображение, как пряности щекочут нёбо.
4
Король без головы
Жак Адальберт вбил себе в голову, что нужно убедить французского короля Карла VIII поспорить за путь в Индию с испанцами. Он пылко убеждал в этом Жанну. Ему было неведомо, что Анна де Боже уже отослала Мануэля Эстевеса назад в Страсбург под охраной своих лучников. Она допросила осужденного и, сочтя его речи несвязными и безумными, решила, что не станет докучать брату-королю всяким вздором, приведшим к преступлению.
Подобно Бартоломео, Мануэль Эстевес твердо отстаивал свое убеждение, что до Индии можно добраться морским путем за неделю вместо восьми месяцев. В действительности бывшая регентша, взвесив все за и против, оценила этот план как слишком дорогостоящий. Конечно, Христофор Колумб открыл несколько островов, затерянных в Атлантике и населенных язычниками, раздобыл кое-какое золотишко, но в целом игра не стоит свеч.
Итак, французской короне был предложен в дар новый континент; она же предпочла одно из итальянских королевств.
Судовладельца Мануэля Эстевеса повесили.
Жак Адальберт умолил Жозефа попытаться повлиять на Карла VIII через одного из банкиров, которые финансировали итальянский поход.
Жозеф дал согласие неохотно. Выбранный им для этой деликатной миссии банкир – лионец Гильбер Куртемон – проявил к делу гораздо больший интерес. В европейских столицах уже начала распространяться весть о том, что Христофор Колумб открыл новый путь в Индию. При этом многие задавались вопросом, что же на самом деле открыл генуэзский мореплаватель.
Жак Адальберт де Бовуа отправился в Париж вместе со своим молодым дядей Деодатом де л'Эстуалем и самим Жозефом. И Жанной, которая целый год не была в столице. Франсуа счел поездку бесполезной. Путешественники остановились в особняке Дюмонслен. На следующий день Куртемон, которого сопровождал Жак Адальберт, отправился во дворец Турнель, где по-прежнему предпочитали жить французские монархи, не питавшие склонности к слишком холодному Лувру. Поскольку этот банкир ссужал деньгами короля, его попросили немного подождать, вместо того чтобы назначить аудиенцию на завтра или отложить на неделю. Они явились в девятом часу, а приняли их в одиннадцатом, и это было знаком большого расположения.
Жак Адальберт видел короля впервые. Сомнительное удовольствие. Первыми бросились ему в глаза длинный нос и грустные глаза, затем чувственный рот. За исключением костистого носа все лицо было словно вылеплено из размякшего марципана. Монарх с томным видом слушал приветственную речь Куртемона и внимательно разглядывал Жака Адальберта, который был очень хорош в белом атласном камзоле, расшитом золотом, и в плаще синего сукна с оторочкой из беличьего меха.
За спиной короля с явно настороженным видом стояли трое. Зачем пришли эти люди – докучать просьбами о какой-нибудь милости?
Жак Адальберт получил разрешение изложить суть дела. Он сделал это четко и немногословно, следуя наставлениям бабушки: Христофор Колумб открыл некие земли за Геркулесовыми столбами. Генуэзец полагал, что это Индия; однако некоторые свидетельства, в частности географическая карта, которой обладает он, Жак Адальберт де Бовуа, доказывают обратное. За островами, обнаруженными Колумбом, возможно, находится целый континент, изобилующий золотом и другими ценностями. Французская корона могла бы обогатиться, отправив экспедицию, которая обеспечила бы доступ к этим новым сокровищам.
Карл склонился к бородатому советнику: они что-то обсудили вполголоса, затем король повернулся к посетителям. Испанцы, объяснил он, ревниво относятся к тому, что считают своим, если же открытые земли столь богаты, как утверждает сир де Бовуа, они будут яростно отстаивать право собственности. Оспаривать у них новый путь в Индию означает войну с ними на море. Сейчас это затруднительно. Что до богатств, если таковые имеются, то французские торговцы всегда сумеют извлечь из них выгоду.
Вот и все.
Жак Адальберт поклонился, Куртемон последовал его примеру. Другие посетители ожидали у дверей.
Выйдя из дворца, молодой человек сказал банкиру:
– Мне показалось, будто я говорю с жителем Луны.
– Он думает только об Италии, – ответил Куртемон. – Хочет получить Неаполитанское королевство.
Опасная блажь: Неаполитанское королевство уже давно находилось под властью Арагона. Более того, неаполитанский король Фердинанд, незаконный сын Альфонса Великодушного, был связан с Сицилией, Сардинией и Арагоном, поскольку эти земли принадлежали его брату Хуану. Напасть на Неаполь означало вступить в открытую схватку с Испанией, и отданные французским монархом в подарок испанцам провинции Сердань и Руссильон вряд ли могли убедить Фердинанда отказаться от неаполитанского трона. Это понял бы и семилетний ребенок, но Карл VIII имел разум шестилетнего.
Итак, этот безголовый король вознамерился атаковать испанцев на суше, а не на море, где шансов у него было бы гораздо больше, а добыча – куда значительнее, чем Неаполитанское королевство.
Жак Адальберт и Куртемон в унынии вернулись в особняк Дюмонслен. Новость ничуть не удивила Жозефа. И Жанну, которая пришла позже. Она вместе с Деодатом посетила кладбище Сен-Северен, чтобы помолиться на могиле Бартелеми де Бовуа, потом нанесла визит Гийоме, который встретил ее с такой радостью, что у нее защемило сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35