Двери его хлопали на ветру, открывая взору большую залу со скамьями, расставленными в несколько рядов. Церковь. Стало быть, эти люди действительно были христианами. Распятие рухнуло на землю. Скамьи и подсвечники были опрокинуты порывами штормового ветра.
– Уйдем из этого проклятого места! – вскричал один из матросов.
Они шли сюда три часа, столько же понадобится, чтобы вернуться туда, где стояла на якоре «Ависпа».
Гаспар кивнул, но все же обогнул церковь, вышел на кладбище, склонился к могильным плитам и крестам. Торстен Иварссен, 1415–1476… Фрейя Тальберг, 1407–1469…
– Северные люди, – сказал он.
Самой свежей датой был 1487 год.
Они двинулись в обратный путь понурив голову. Пьянящая радость открытия исчезла. Страшные видения оставляли во рту вкус пепла.
– Подумаем об ужине! – воскликнул Вилламора, заметив скалу, где сидели утки.
Эти птицы отличались доверчивостью: их руками можно было ловить. В гонке за ужином приняли участие все, и настроение матросов заметно изменилось к лучшему. Они поймали двадцать одну утку. В течение часа шла резня – уткам сворачивали шею, затем ощипывали их и потрошили. Потом Гаспар с помощью Деодата и Феррандо соорудил костер и очистил ветки от коры, чтобы сделать из них вертела.
Вилламора послал за бочонком вина и чарками, отправив взамен сторожевому экипажу несколько уток.
От жаркого вмиг ничего не осталось: почти месяц никто из них не ел горячей пищи. Совместная трапеза помогла вернуть почти утраченный энтузиазм.
– Значит, мы нашли землю, – сказал Жак Адальберт, – но она безлюдна.
– Стала безлюдной, – поправил Деодат.
– Эти люди были больны, – сказал Гаспар. – Кости у скелетов неправильной формы. Наверняка их скосила какая-то эпидемия. Завтра мы продолжим исследовать берег.
Что до христиан, приплывших на далекую землю, чтобы там умереть, о них можно было сказать одно – это люди с Севера.
Они поднялись на борт в сумерках небывало розового цвета, сразу же легли спать, и ночью всем снились страшные сны.
На следующее утро Гаспар организовал вторую экспедицию, чтобы запастись пресной водой. Он предложил наполнить и бочку троих путешественников. Спустить ее вниз оказалось гораздо легче, чем поднять на борт. Деодат попробовал воду – более чистой ему пить не доводилось.
Члены экспедиции воспользовались случаем, чтобы добыть еще уток.
В полдень, установив, что судно находится на шестьдесят втором градусе северной широты, Гаспар велел поднять якорь и принял решение плыть вдоль побережья, ведя шлюпку на буксире. Через несколько часов он обнаружил, что никогда не видел более изрезанного берега: глубокие бухты сменялись высокими отрогами, похожими на гигантские молы; везде были островки и скалы, явно тревожившие капитана.
– Под водой наверняка есть рифы, на которые мы можем напороться, – объяснил он Феррандо.
Гаспар сравнил прибрежный рельеф с рисунком на портулане, уже весьма потрепанном, и пришел к выводу, что побывавшие здесь раньше мореплаватели не смогли должным образом изучить открытые ими земли, поскольку допустили слишком много неточностей: мыс этого нового континента – если, конечно, это был новый континент – оказался куда более острым, чем на карте, а заливы гораздо глубже врезались в берег. Дважды он сделал попытку бросить якорь на рейде, чтобы затем послать на разведку шлюпку, но здесь было слишком глубоко для якорной цепи «Ависпы». Тем, кто мечтал об очередной высадке на землю, пришлось разочароваться. Деодат вновь занялся рыбной ловлей и вытащил одного за другим трех прекрасных лососей.
Поскольку ветер не менялся и все время дул с севера, «Ависпа» вынуждена была плыть против ветра; даже с убранными парусами, оставив только бизань, она продвигалась вперед очень медленно. Гаспар решил сменить направление и взял курс на запад.
Очередная авантюра, ибо они вновь не знали, куда плывут.
Вдали показались два ледяных островка. Однако Деодат смотрел на небо, наблюдая за птицами.
Через два дня, в два часа пополудни, с фок-мачты раздался долгожданный крик впередсмотрящего:
– Впереди земля!
По правде говоря, с палубы видна была только сероватая линия, которая вполне могла оказаться грядой облаков. Но внезапно небо пересекла летящая с юга птичья стая.
Три часа спустя они смогли ясно разглядеть эту новую землю – она походила на предыдущую, как родная сестра, но выглядела более лесистой. Для высадки час был поздний. Гаспар вел судно вдоль скал, пока не отыскал бухту, где решился бросить якорь, чтобы спокойно переночевать. Похоже, это было устье громадной реки, чьи берега едва просматривались вдали. Якорь, наконец, достиг дна. Деодат смотрел, как со скрипом разматываются кольца цепи, и звуки эти казались ему голосом судьбы.
Ночь была короткой не только из-за близости к полярному кругу, который окрашивал ее голубоватой акварелью, но и потому, что все очень мало спали.
Открытие первой земли выглядело как бы случайным. Они уже были близки к отчаянию, однако милосердное Провидение подарило им девственный край и тут же – по природной своей скаредности – отняло радость, омрачив ее зловещими находками. Memento mori. А что они хотели, эти дерзкие мореплаватели? Думали, есть нечто новое под солнцем?
Они почти слышали, как насмехаются над ними духи за облаками.
Но еще один берег, примерно в одном кабельтовом, укрепил их в уверенности, что они совершили открытие. Нет, Провидение, мы нашли не только истлевшие останки. Ты не все знаешь. Быть может, это просто второе имя Слепой распутницы, которую называют Фортуной? К западу от старого континента, от этой Европы с ее залитыми кровью полями и утраченными иллюзиями, действительно существуют другие земли. И новый мир не может быть пристанищем уродливых скелетов. Если он заселен, то живыми людьми.
Но какими?
Ощущение неизвестности в сочетании с ужасом и восторгом похоже на любовную страсть.
К рассвету на палубе собрались девятнадцать новичков, словно для совершения обряда инициации. Они смотрели на густые леса, постепенно обретавшие зелень под лучами зари, но сохранявшие свою тайну. У судьбы сто ликов, как у смерти – десять тысяч врат. В этих лесах пряталась их судьба. Гаспар долго смотрел вдаль.
Наконец он отдал приказ спустить шлюпку. Шесть человек, как и в прошлый раз. Те же самые, в том числе Феррандо с Деодатом.
На сей раз они испытали совсем иные чувства, нежели при первой высадке. Прежде всего, потому, что пейзаж был иным. За каменистым берегом, где кричали чайки, возвышался лес. Как и прежде, они дождались подхода второй группы.
Тринадцать человек, оглядевшись, вынуждены были признать очевидный факт: исследование прибрежной полосы ничего не даст – надо углубляться в лес. Он был еловым. Путешественники двинулись туда гуськом.
Прошел час – пейзаж не изменился. Время от времени за деревьями проглядывало небо, но сам лес, казалось, не кончится до Страшного суда.
Один из матросов вскрикнул.
Между деревьями шествовало страшное существо, похожее на ожиревшего человека. Он весь зарос волосами! И идет прямо на них!
– Это же медведь! – воскликнул Феррандо.
Темно-бурый медведь брюзгливо оглядел их, прошел мимо и исчез в зарослях у них за спиной. Мигель расхохотался:
– Экий невоспитанный туземец! Даже не поздоровался с нами!
Не выпуская из рук натянутых луков, все с облегчением рассмеялись.
– Стало быть, здешние края необитаемы, – заметил Гаспар. – Этот зверь не боится людей.
Чуть позже они вновь увидели того же мишку: он лакомился лососем, забредя по пояс в воду. Двинувшись вдоль реки, они вышли на опушку. Отсюда начиналась залитая солнцем равнина, где паслись животные, похожие на оленей, но более крупные, с мощными мшистыми рогами.
Открытие нового мира все больше напоминало вылазку мальчишек на соседский луг. Только они не знали, где находятся. Решили обставить Христофора Колумба и обставили – но никто не понимал, что делать дальше. Жилья не было видно.
Кто-то из матросов предложил остановиться на ночлег и продолжить поиски завтра. Неужели им придется спать под открытым небом? И на голодный желудок?
Неподалеку прогуливались громадные птицы. Три или четыре – черные, неуклюжие. Ужин сам предлагал себя. Один из матросов прыгнул на них, но они тут же вспорхнули. Деодат побежал за птицей, которая тяжело взмахивала крыльями, обиженно квохтала и пыталась ударить его желтыми лапами с острыми когтями. Ему пришлось признать свое поражение. Он побежал за другой птицей, растянулся в траве, вскочил и после долгой гонки на глазах у товарищей схватил эту дикую индейку, которая отчаянно отбивалась под сонным взглядом оленей, равнодушно взиравших на схватку.
Теперь в охоте приняли участие все. Открытие Нового Света превратилось в беготню оголодавших португальцев и французов за индейками. В этой неравной битве три птицы нашли свой конец. Каждая весила не меньше пяти фунтов.
Ужинать было еще рано. Матросы, закинув индюшек за плечи, двинулись вперед в поисках берега.
– Пойдем вдоль реки, – предложил Мигель. – Она наверняка выведет к морю.
Однако река была сильно севернее места высадки. Тринадцать путешественников долго плутали, но к сумеркам все-таки достигли берега. Затем пришлось идти в полной темноте, пока, наконец, не показались огни «Ависпы», стоявшей на якоре в бухте.
Шлюпка, как и при высадке, сделала два рейса, чтобы доставить участников экспедиции на судно. Измученные, они тут же завалились спать. Их грызла глухая досада. Индюшек можно будет ощипать завтра. К дьяволу этот Новый Свет.
Разочарование было всеобщим. Ну вот, они обнаружили Новый Свет – земли, описанные в стародавних морских портуланах. И что же? Да ничего! Ни золота, ни пряностей, ни женщин.
На следующий день Деодат решил сопровождать матросов, посланных на берег за водой. У него был свой план. Накануне, идя вдоль реки, он примечал растения. И ему показалось, будто среди них есть петрушка. Ночью он видел ее во сне. Если это действительно петрушка, можно будет избавиться, наконец, от пресного, противного вкуса супа с салом, который не удавалось перебить даже кислым корабельным вином.
Петрушка! Он грезил о печеном лососе с петрушкой.
И вот, осторожно надкусив несколько стебельков, он понял, что не ошибся. Теперь можно было собирать урожай. Матросы, которые давно считали этих городских господ чудаками, иными словами – людьми бесполезными, равнодушно следили за его работой.
Потом он заметил листки растения, пробудившего в нем смутные воспоминания о чем-то знакомом. Он присел на корточки и ножом выковырял корень одного из них.
Редиска! Дикая редиска!
Будь это даже бриллиант, сердце его не забилось бы сильнее. Он набрал великое множество редиски – и крупной и мелкой. Шесть фунтов, не меньше! Он сполоснул одну из них и сунул в рот. О, чудесный пряный вкус! Теперь и бобы не нужны. В течение многих недель ему мучительно хотелось съесть что-нибудь свежее. Перемыв редиску в речной воде, он завернул свою добычу в плащ.
– Что это ты держишь под мышкой? – спросил Жак Адальберт, когда Деодат вернулся из похода за водой.
Молодой человек присел на корточки, развязал плащ и вывалил свои сокровища на палубу, на всеобщее обозрение. Гаспар подошел ближе. Матросы последовали за ним. Вокруг находки мессира Деодата де л'Эстуаля образовалась толпа.
– Редиска, – подтвердил Феррандо, разжевав один из клубеньков.
– Rabenets, – перевел явно изумленный Гаспар.
– А это? – спросил Жак Адальберт.
– Петрушка.
– Rabenets! – повторил один из матросов, уставившись на груду редиски.
Внезапно приступ безумного хохота охватил экипаж «Ависпы». Матросы тряслись от смеха, хватались за животы и хлопали себя по ляжкам. Деодат, поначалу раздосадованный, вскоре присоединился к ним. Мигель кружился на месте и в буквальном смысле слова ржал. Они плыли сюда пять недель, пережили несколько штормов, обнаружили открытый неизвестными мореплавателями в незапамятные времена Новый Свет, континент Семи золотых городов – и в награду им досталась редиска!
20
Истинный король
Марсьяль Сек де Бодри, был в ярости.
– Не знаю, как вы этого добились, – сказал он.
Красотка Мари угодила в тюрьму как поджигательница, и некоторые поговаривали, что ее следует судить за колдовство. Ясно было одно: свидетельствовать она больше не может.
Жанна устремила на де Бодри сокрушенный взгляд.
– Я же говорила вам, что это сумасшедшая, – устало ответила она.
– В любом случае свои показания женщина давала в здравом рассудке. Я присутствовал при этом и могу подтвердить.
Жанна выразительно скривила губы.
– Как бы там ни было, это ничего не меняет, – ледяным тоном заявил он. – Человек, именующий себя Жоашеном, является сыном Хуньяди, а его сын – племянником короля Матьяша.
Жанна пожала плечами.
– Сущий бред, повторяю вам! – сказала она. – Но даже будь так, что тогда?
– Тогда он наследник по прямой линии и должен занять престол.
– Но разве трон не занят? Разве на нем не сидит король? – вкрадчиво заметила она. – Я полагала, что наш добрый государь предложил ему в жены принцессу Анну де Кандаль.
– Вы хорошо осведомлены, – заметил, Сек де Бодри.
Но он не объяснил, почему они по-прежнему рассматривают Франца Эккарта как главного претендента на этот проклятый трон. Неужели так распорядился Людовик XII? Или же клика во главе с Эстерхази и Зилаи преследует какие-то свои личные интересы?
– Вы просматривали книги записей в соборе Сен-Морис? – небрежно осведомилась она.
– Нет, а зачем? – спросил он с любопытством.
– Я припоминаю, что во время моего первого приезда в Анжер мне говорили, что Жоашен туда вписан. Возможно, мы узнаем что-то более определенное о его происхождении.
Он нахмурился и подозрительно взглянул на Жанну:
– Я схожу посмотреть.
День прошел без всяких происшествий. Но вечером Франц Эккарт, который заходил к городскому ювелиру, чтобы заказать линзу нового образца для своего телескопа, сообщил Жанне, что Эстерхази и Зилаи находятся в Анжере. Итак, делу о престолонаследии конца не видно.
– Они тебя видели?
– Думаю, да.
– Будь осторожен, чтобы тебя не похитили.
На следующий день отец Лебайи пришел в дом л'Эстуалей.
– Вчера меня почтил визитом один из высших чиновников ратуши.
Она кивнула:
– Знаю. Шевалье Сек де Бодри. Это я послала его к вам.
– Мне хотелось предупредить вас. Ознакомившись с известной вам записью, он пришел в ярость и угрожал порвать страницу. Я напомнил ему, что он находится в церкви, и сказал, что непременно извещу епископа об обстоятельствах этого визита.
– И вы известили?
– Да. Епископ отправил губернатору письмо с соответствующим внушением.
Она кивнула.
Чуть позже вновь явился, Сек де Бодри.
– Мадам, – сказал он, – ваши махинации бессмысленны. Я просил вашего содействия, чтобы вы убедили мессира Франца Эккарта Хуньяди пересмотреть свое решение. Вы же, напротив, чините мне препятствия. Должен предупредить, что король будет недоволен вашими действиями.
– Король, мессир? – раздраженно вопросила она. – Быть может, вы имеете в виду клику, которую составляете вместе с мессирами Эстерхази и Зилаи?
Он сжал зубы:
– Ваши дерзкие слова, мадам, ничего не изменят в нашем плане.
– Мессир, насколько мне известно, в Анжере у вас нет никаких полномочий, позволяющих преследовать меня так, как вы это делаете в течение последних дней. И я сама обращусь к королю, дабы уведомить его, что существует заговор с целью навязать моему внуку венгерский престол на совершенно ложном основании, что неизбежно чревато убийством нынешнего короля этой страны, союзника французской короны!
Пустая угроза: король вел военную кампанию в Италии, а у нее не было никаких знакомств в его окружении. Тем не менее, Сек де Бодри, побелел как полотно.
– Вы об этом пожалеете, мадам!
– Боюсь, мессир, пожалеть придется вам!
Она знала, что Жоашен, находясь на кухне, слышит весь разговор. Сек де Бодри в ярости покинул дом и вскочил на лошадь. Жоашен вошел в комнату и с задумчивым видом посмотрел на Жанну. Что он хотел сказать ей? В тот день она его больше не видела.
Франц Эккарт в это время давал ежедневный урок Жозефу. Она рассказала ему о визите де Бодри.
Следующей ночью она и Франц Эккарт услышали шум на верхнем этаже. Там спали Фредерика и Жозеф. Чуть позже раздался стук копыт нескольких лошадей. Она вскочила с постели, схватила подсвечник и бросилась в спальню Фредерики. Оттуда слышались стоны: кормилица была привязана к кровати, во рту у нее торчал кляп.
А Жозеф исчез.
– Двое мужчин! – крикнула Фредерика, когда Жанна освободила ее. – Влезли в окно! Похитили Жозефа! Боже мой!
Она разрыдалась. На стене дома болталась брошенная веревочная лестница.
Франц Эккарт, стоявший в дверях, слышал все. Он побежал в свою комнату, мгновенно оделся и устремился к выходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35