Равным образом, в борьбе с абсолютной духовной властью Рима возникает индивидуализм Ренессанса, предвещающий Новое время. Когда Людовик XII созывает собор в Пизе с целью объявить Юлия II еретиком, он расчищает путь Лютеру. В сущности, всего семь лет отделяют этот собор от провозглашения девяносто пяти тезисов в Виттенберге. Из-за претензий на светскую власть, из-за внутренних раздоров, кульминацией которых стал мрачный период раскола, когда на престоле оказались, в конце концов, три папы одновременно, католическая церковь утратила роль единственного посредника между христианским миром и верой. Действительно, за пять столетий она потеряла христиан Востока и Севера.
Одновременно была расчищена дорога и для экспансии ислама.
За этот же период коренным образом изменилось общество: вследствие войн обезлюдели деревни. Во Франции громадная часть земель пришла в запустение. Разоренные теми же войнами сеньоры покидают свои замки, не в силах больше их содержать, и переселяются в города, которые становятся не только пристанищем для беглецов, но и жизненно важными торговыми центрами.
Почтение к королевской власти, возникшее во времена Хлодвига, постепенно сходит на нет, и стихийная народная признательность к вождю-защитнику перерождается, принимая чисто церемониальные формы, в которых уже гнездятся зачатки будущего распада. Авторитет власти все чаще ставится под вопрос, и бунт школяров из-за истории с Пет-о-Диабль, прообраз Мая 68-го, свидетельствует о том, что монарх постепенно перестает восприниматься как проводник Божественной воли.
Общество в это время меняется и по экономическим причинам.
Земли переходят из рук сеньоров в собственность торговцев и вчерашних крепостных рабов. Все знают тезис Фернана Броделя о рождении капитализма на ярмарках; менее известно, что этот капитализм довольно рано освободился от таких препон, как границы: вексель позволял перемещать любые суммы денег без использования наличности. Наученные примером Жака Кёра, который пал жертвой своего непомерного богатства и, соответственно, зависти, торговцы-банкиры стремятся оградить свое состояние от военных и политических потрясений, а также алчности владык, всегда готовых отобрать то, что не могут взять взаймы. Так поступают герои романа – л'Эстуали, Бовуа и Сассоферрато. Новая торговая буржуазия, сознающая свое значение для королевства, с горечью видит, как налоги – часто разорительные – уходят на бесплодные военные авантюры, подобные абсурдным попыткам завоевать Неаполитанское королевство и Миланское герцогство. Эти попытки вплоть до 1525 года предпринимают с огромным ущербом для казны короли династии Валуа и особенно Людовик XII.
Точно так же, как католическая церковь потеряла половину христианского мира вследствие Реформации, европейские короли потеряли доверие банкиров из-за войн.
Вместе с тем это эпоха, когда книгопечатание и открытие Америки потрясают самые основы средневекового общества и его представления о мире. Политическая и религиозная иерархия пошатнулась благодаря свободному распространению знаний, находившихся прежде в руках монахов-переписчиков. Открытие Нового Света нанесло смертельный удар европоцентризму Старого. Когда Бальбоа пересек пешком Панамский перешеек, надеясь найти проход в Индию, и взору его предстал Тихий океан, у него голова пошла кругом.
Трилогия моя представляет собой, разумеется, не роман-идею, а скорее иллюстрацию событий.
Мне показалось, что смелая и энергичная молодая женщина являет собой, с точки зрения человека XXI века, лучший пример того, как реагировало общество на все эти глубинные изменения. Так родилась Жанна де л'Эстуаль.
Почему именно женщина? Потому что она занимает в ту пору гораздо более важное место, чем принято считать, исходя из условных представлений о Средневековье в целом и его завершающем периоде в частности.
Средние века рисуются то Великой Тьмой, то эпохой религиозного просветления. На самом деле ни то ни другое. Прежде всего, это период бесконечных кровавых стычек, развязанных алчностью мелких вождей: каждый из них мечтал создать себе королевство побольше, а из присущих суверену качеств обладал только презрением к формирующимся нациям, которыми стремился управлять.
Ни одно военное преступление не может быть оправдано за давностью лет: к примеру, девятнадцатого февраля 1512 года, когда Гастон де Фуа вновь захватил итальянскую Брешию, его войска вырезали все население, разграбили и сожгли город. Это варварство предвещало ужасы в Пфальце столетие спустя.
Во время Столетней войны, когда мужчины забросили и земледелие и торговлю, французское общество выжило только благодаря женщинам, которые поддерживали жизнь в стране, несмотря на бесчинства солдатни и эпидемии. «Мужской» характер Жанны д'Арк или какой-нибудь Жанны Лене был, несомненно, рожден этим отступничеством мужчин.
Жестокость Жанны де л'Эстуаль, возможно, кое-кого удивит. Ибо эта женщина без колебаний пускает в ход нож и отправляет в мир иной тех, кто угрожает жизни или благополучию семьи. Однако эта жестокость является отражением эпохи. Человеческая жизнь стоит дешево, и безопасность каждый обеспечивает себе сам.
Возможно также, что читатель воспримет как романический вымысел отдельные подробности, которые, однако, либо подтверждены историческими фактами, либо представляются правдоподобными.
Это относится к некоторым обстоятельствам жизни Франсуа Вийона. Я старался объяснить их по ходу дела в кратких примечаниях, поскольку в тексте романа они выглядели бы чужеродной вставкой. Бабник, сутенер, грабитель, убийца, отъявленный мошенник – это все хорошо известно; однако о его гомосексуализме предпочитают не говорить. Но в его стихах на воровском жаргоне содержится слишком много аллюзий на обычаи и нравы гомосексуальной среды.
Это касается и изобретения книгопечатания, которое все реже и реже теперь приписывается Гутенбергу. В истории этого открытия остается еще много лакун, однако печать на основе сменных литер была, судя по всему, создана корейцами, затем усовершенствована во Фландрии и Германии. Генсфлейшу, получившему известность под именем Гутенберг, принадлежат два важных новшества: наборная форма и пресс.
Наконец, это относится к открытию Америки, которое традиционно приписывается Христофору Колумбу, хотя за полтора столетия до него братья Дзено из Венеции пересекли Атлантический океан и составили карту с приблизительным изображением больших земель по ту сторону Атлантики. Не беря в расчет плавания монаха-ирландца Брандана, а также викингов Эрика Рыжего и Лейва Эрикссона, следует упомянуть карты Мартина Бехайма и Тосканелли, которые были известны Колумбу: на них гораздо более точно указаны два континента, что свидетельствует об открытии Америки задолго до Колумба. Кто это сделал? Вопрос остается спорным, но приоритет, похоже, принадлежит китайцам. Я же счел возможным отдать пальму первенства братьям Кортереаль, португальцам, открывшим Северную Америку в 1500 и 1503 годах, тогда как Колумб обнаружил только нынешний остров Гаити, Кубу, Багамы и устье Ориноко.
Одно обстоятельство не подлежит сомнению и в силу этого особо выделено в романе: открытие Америки прошло в Европе почти незамеченным. Когда же конкистадоры убедились, что земли на западе – не желанная Индия, страна пряностей, а другой континент, равнодушие перешло в разочарование. Понадобилось много лет, чтобы на смену духу наживы явилась жажда открытий. Увы, это привело к беспримерному разграблению, засвидетельствованному в записках Бартоломе Лас Касаса, а также к истреблению исконных жителей Америки и их культуры.
За три четверти века между завершением Столетней войны и началом Ренессанса происходят глубокие сдвиги в европейской культуре, и они не могли не сказаться на личности Жанны де л'Эстуаль, ибо каждый человек является продуктом своего времени. Мистическая связь между королевской властью и небом, символически обозначенная в названии первой части («Роза и лилия»), слабеет. Народ постепенно отворачивается от королей, которые разоряют его поборами для осуществления своих честолюбивых планов. Нарождающееся торговое общество проникается недоверием к власти.
Эпоха соборов и великих порывов коллективной веры завершается именно в это время. Индивидуальный мистицизм дает новые ростки параллельно с упадком морали, наиболее выразительно запечатленном в творчестве Иеронима Босха; интеллектуальный аскетизм Эразма соседствует с разнузданностью Вийона и Рабле. Дух времени колеблется между покаянной духовностью и эпикурейством.
Смутное ощущение, что вселенная управляется другими законами, а не божественной прихотью, порождает моду на астрологию. Парадоксальным образом эта утратившая в наше время всякий авторитет наука возвещает конец геоцентризма, фанатично отстаиваемый церковью: не Земля правит миром, а наоборот. Отсюда уже недалеко до Галилея и прославленного астролога-алхимика Исаака Ньютона, основателя современной астрономии. Ирония судьбы, которая слишком часто ускользает от некоторых: астрология расчистила путь рационализму. Астрологи отвечают потребности своего времени – ищут ключ к пониманию мира. Самый знаменитый из них, Нострадамус, родился в 1503 году, однако уже с конца XV века они распространились в Европе повсеместно: при каждом дворе имеется свой официальный астролог, ибо тогдашние (как и нынешние) властители страстно увлекаются гороскопами. От государей не отстают их подданные, буржуа.
Я должен уточнить, что катрены Франца Эккарта де Бовуа, приведенные в третьем томе, принадлежат мне, как, впрочем, все стихотворения и песенки, чье авторство не указано.
Поскольку эта трилогия не является научной монографией, я мог бы обойтись без библиографии. Но считаю непростительным не назвать работы, которым я многим обязан – начиная со знаменитого основополагающего труда Жоржа Дюби «Что такое феодальное общество?» (Georges Duby. Qu'est-ce que la soci?t? f?odale? Flammarion, 2002). «Франсуа Вийон» Жана Фавье (Jean Favier. Fran?ois Villon. Fayard, 1982) дает как биографию поэта, так и важнейший обзор эпохи. Из книг того же автора «Столетняя война» (La Guerre de Cent Ans. Fayard, 1980) и «Людовик XI» (Louis XI. Fayard, 2001) я почерпнул ценные сведения исторического, экономического и социального характера. «Людовик XII» Дидье Лё Фюра (Didier Le Fur. Louis XII. Perrin, 2001) позволил мне без труда отыскать многочисленные детали этого не слишком известного царствования. «1492 год» Жака Атали (Jacques Attali. 1492. Fayard, 1991), несомненно, представляет собой ключевой труд по истории грандиозного разочарования, каким стало открытие Америки, и восхительное резюме той магмы идей, которая была рождена этим событием. Наконец, нельзя не упомянуть два очень популярных справочника: «Личные средства и власть принцев» Мари-Терезы Буайе-Ксамбё, Гислена Дельпласа и Люсьена Жийяра (Marie-Th?r?se Boyer-Xambeu, Ghislain Deleplace, Lucien Gillard. Monnaie priv?e et Pouvoir des princes. Editions du CNRS et Presses de la Fondation nationale des sciences politiques, 1986), а также совершенно необходимое «Знакомство со старым Парижем» Жака Ийере (Jacques Hillairet. Connaissance du Vieux Paris. Gonthier, 1954; r??d. Rivages, 1993).

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35