Вроде термитника или пчелиного улья. Полуминералы чувствуют жизнь и состояние друг друга.
Если уничтожалась часть колонии, в десяти процентах случаев она погибала вся. Не столько умирала, сколько окостеневала, превращаясь в обычный минерал.
Такой процесс в масштабах планеты имел бы фатальные последствия.
Проще говоря: все, что сделано – бестолку.
Жгли лес.
Вопреки приказу, рискуя головой, рискуя квазицитами, рискуя тем, чего не могли и представить – жгли. Свен молчал. Тихо, тошнотворно вздыхал тяжелый каттер, выбрасывая сияющий диск, почти невидимый под яростным полуденным светом. Сиреневые дебри чернели и опадали пылью, клубы пара подымались в небо.
«О-ох!» – стонал каттер.
«Ш-ш-шух», – оседал мгновенно гибнущий лес, испарялись лужи, болота, ручьи, превращалась в воспоминание белая слизь на камнях…
Жарко было так, что сам удивлялся, как еще на ногах стоишь.
В каттере покопался инженер, ослабил заряд до предела. Видать, поговорил все-таки Свен Хольм с капитаном, объяснил про вирус, показал озерцо. Или и так все с самого начала знал капитан.
Черный ожог вокруг Города будет не шире полутора километров.
Но будет.
На краю бетонного блока, тускло поблескивая пуленепробиваемой шкурой, стоял на задних лапах Фафнир. Дракон внимательно наблюдал за людскими манипуляциями, и кончик его хвоста задумчиво-предупреждающе вился из стороны в сторону. Венди сидела рядом, упакованная в экзоскелет; от нее тянуло прохладой, и оттого тянуло поближе к ней.
Теоретически, по старым, довоенным инструкциям, гарнизону на неосвоенной планете положен гравитационный щит. Тогда, до войны, от тех щитов частенько отказывались: первые модели были настолько ненадежны, что Лакки под такой бы не уснул. Слишком уж высока вероятность проснуться непосредственно в аду – чего доброго, схлопнется нестабильная дрянь… Нынешние щиты по сравнению с теми – мечта. Но щита не досталось даже им, выполняющим задачу повышенной важности. Теоретически, опять-таки, на складах было, но даже Дикоу не заикался. Сам адмирал распорядился использовать гравигенераторы для замены тех, что вышли из строя на боевых кораблях.
Так что смарт-сетка, а пуще того – сканеры и артиллерия. Заметь вовремя, стреляй метко.
Заметить бы…
Час назад Диас изложил план.
– Вкратце, – сказал он. Помолчал, вытер пот со лба. – Наша задача понятна. Какая задача у ррит?
– Тоже понятно, – сказал кто-то.
– Ну озвучь, – почти добродушно сказал Диас.
– Нас перебить. И на наших костях сдохнуть.
– Вот и неправильно, – сказал Хольм. – У них вообще нет боевой задачи. Они – не отряд.
– Чушь.
Свен безнадежно покосился на капитана.
– Слушать ксенолога, – отрезал тот.
– Ррит произошли от хищников-одиночек, – устало сказал Хольм. – И они очень легко уходят обратно в это состояние. Сейчас у них нет боевой задачи, есть только свои воинские понятия. А раз нет задачи, нет отряда. Нет лагеря. И пока мы тут сидим, как овцы в загоне – и не будет. Мы овцы, они тигры.
– Ты это к чему?
– Это может продолжаться сколько угодно. А время идет. Срок нам дан большой, но конечный. И соотношение пока что – четырнадцать наших на одного котенка с Кадары.
После такого оптимистичного вступления диасов план действий показался не очень-то приятен.
Попытка начать против засевших в джунглях ррит операцию по всем правилам приведет к тому, что воины, сосредоточившиеся сейчас на своей чести, то есть священных лезвиях, а также когтях и клыках, снова возьмутся за пушки. Значит, операция не должна выглядеть таковой.
– Поступим тупо, – сказал капитан. – Враг умен, и враг нас презирает. Им ясно, что мы не поднимаем броневики, потому что боимся их огня, так? Ясно, что в центр нам попасть нужно… Мы пойдем по грунту.
– Город нам еще простят, – тихо сказал Хольм. – Но если сожжем окрестности центра… расстрел…
– Ничего жечь не станем.
– Идти пешком по джунглям? – изумился Лакки. – Да там же ррит дом родной! Нас передушат как птенчиков.
– Ррит-одиночка, – проговорил Диас, – с полностью отлетевшей крышей видит, как по лесу прет десяток вооруженных людей. Отличный случай соблюсти честь, так, Свен? А драконов они не чуют…
И тогда Хольм улыбнулся.
Операция шла пятый день.
Лакки переставлял ноги, вертя в мокрой ладони рукоять ножа, и думал, что человек, живучая тварь, ко всему привыкает. Сила тяжести еще ничего: она тут немного больше земной, но разница чувствовалась только первые дни. Вот жара…
Буйные джунгли, по которым они нарочито медленно плелись пятый день – это флора субарктического пояса Третьей Терры. А на экваторе – не выжженная пустыня, чего можно было бы ожидать. Свои, экваториальные джунгли. Вот уж где человеку точно не место. Что там обитает? По слухам, по старым отчетам, симбиотические виды: настоящая жизнь в бережных объятиях псевдожизни.
Операция шла пятый день, и, кажется, успешно. Более-менее. Хорошая военная операция, двое убитых, двое раненых со своей стороны… двое убитых солдат противника.
…солдат.
Кто-то из штабистов это сказал, прикидывая формулировки отчета, и сам озадаченно поморщился. Не прикладывалось к ррит понятие «солдат» никаким боком. «Воинов? – пронеслось в голове у Джека, – много чести. Единиц живой силы?..»
Тогда военный ксенолог Свен Хольм усмехнулся, глядя на носки своих ботинок, измаранных в сиреневой каше, и проговорил: «Особей, Мэтью. Особей».
Уничтожено две особи врага.
Всего, стало быть, три; учитывая, что при самом удачном для людей раскладе ррит на планете находилось не меньше тридцати, работенки оставалось еще до черта. Но это была нормальная солдатская работа, толковая, небессмысленная. Не то, что сидение, как в хлеву, в осаде трех десятков разумных тигров. Головастый все-таки мужик капитан…
– Привал, – сказал Лакки, глянув на небо в просвет между кронами. – Крайс, порасчисть слегка.
Крайс-воздвигнись поднял легкий каттер. Примерился.
Квазицитовая история его нервировала. Поэтому жечь лес он старался не до почвы, а сберегая пни и растительность на корнях. Счастливчик не был уверен, что псевдоживым есть какая-то разница, но напарника не разубеждал. Пусть.
Полторы дюжины голосов выругались хором: одно из подсеченных каттеров деревьев упало не за пределы расчищенной прощадки, а поперек нее.
– Сжечь? – заколебался Крайс, алкая мнения Лакки.
– Ушлепки плачевные, – добродушно отозвался командир, – сидеть на чем будем? – и отмахнул рритским ножом пышную ветку.
– Венди, – посоветовал Лэнгсон, жуя плитку концентрата, – отключила бы ты терморегуляцию.
Известных плодов поблизости не наблюдалось, так что пришлось давиться воплощенным ханжеством из пайка.
– Я сдохну, – огрызнулась та.
– Ты ее ночью не отключала. А если будешь костюм сутками гонять, сдохнут батареи. Или контур перегорит. И что ты тогда делать будешь?
– Тогда, – ехидно сказала Венди, блеснув глазами из-под рассыпавшихся рыжих кудрей, – ты отдашь мне свой.
Лакки аж подавился.
– Скажешь, нет? – осведомилась змея, поглаживая по черепу живое оружие. – Разве ты не джентльмен, а, братец? Не рыцарь?
Фафнир засмеялся. Джек руку был готов дать на откушение, что дракон засмеялся. Почти на человеческий лад.
Несмотря на исправные костюмы, хорошо себя чувствовал один Фафнир, который служил экстрим-операторше транспортным средством. Вильямс казалась грузной из-за экзоскелета, он действительно весил немало, и казалось, что шипасто-костлявый, как ночной кошмар, нукта под грузом вот-вот переломится пополам.
«На него броневик можно уронить, – небрежно сказала как-то Венди. – Только лучше не рисковать – обозлится!»
Чем дальше, тем меньше Джек верил в то, что нукту легко обозлить.
Обозлить легко экстрим-оператора.
На границе выпаленной территории медленно роняли бирюзовую листву деревья, вскользь задетые каттером. Их стволы почернели, сгорели ближние ветки. Чуть дальше, в густеющей чаще, метались и вопили местные звери, судя по размерам и воплям – не «хищь» Дикоу, просто пушистые твари. Фауна Третьей Терры изучена только эмпирически, и то лишь полюса и субарктика…
Лэнгсон жевал и думал, что его группа идет как не по той планете. Вроде маршрут верный, идут шумно, тяжелого вооружения, кроме вот этого, биологического, слюнявого, нет… а вокруг одно непуганое зверье. Через пятнадцать минут – условленное время связи, отчет за восьмичасовой интервал. Опять, небось, расскажут о чужих успехах. За группой Ричардса почти сутки идет какой-то котенок, мало не позирует на камеры – весь в воинских цацках.
Счастливчик покосился на Фафнира. Сверхчувствительный живой сканер дремал, зачем-то обвив хвостом ногу подруги. Нет, конечно, нога красивая…
Вибрация браслетника настигла неожиданно; казалось, лирической задумчивости было отдано не более пары минут. Лакки развернул ленту.
Запоздавшая визуалка выплеснула лицо не Свена Хольма, как все прошлые разы. Капитана.
Бледное, покрытое испариной лицо.
– Все живые? – выдохнул он, как будто не было у солдат чипов под кожей, передававших данные о физическом состоянии на спутник.
– Так точно, – пробурчал Лакки, ожидая дальнейшего, худшего.
Диас выдохнул.
– Группа Ричардса уничтожена.
Джек моргнул.
Зверье вопило в листве, и казалось, что неспроста.
Магическим образом вокруг возникли остальные, стали плотным кругом. Венди потянулась в поле связи.
– Разрешите обратиться?.. – и, получив согласие, – а местра Чжэнь? И Ли?
– Группа уничтожена полностью.
Лэнгсон сглотнул так, что в горле что-то хрустнуло. То есть дракон – не абсолютное средство? Не защита? Или случилось то, от чего остерегал Свен: ррит догадались, что их хотят подманить и выщелкать поодиночке, и теперь вновь собрались в отряды?..
– Пока непонятно, что там случилось, – сухо сказал капитан. – Туда успел Шеренко, местра Джай… они оказались поблизости. Судя по всему, Ричардс ухитрился стянуть на себя сразу четырех. Их достали. Но что дальше, неясно.
Пауза.
Венди села наземь, обхватив голову руками, и замерла так.
– Какие будут приказания, капитан? – Лакки испытывал дикое, томящее желание закурить.
– Продолжайте действовать. Больше бдительности.
– Да, сэр.
То, что Лакки Джек произносил про себя, недвусмысленно выражалось на его лице, и потому заговаривать с командиром остерегались.
Тик мучил Счастливчика постоянно, Джек привык держать рожу в железных тисках, но сейчас щеку и бровь нет-нет да и подергивало. Ощущалось, как стягивают кожу шрамы.
…Капитан не поднимет броневика. Прослушавший трехмесячные курсы Свен Хольм не попадет туда, где двадцать солдат лейтенанта Ричардса стянули на себя четыре машины убийства. Ничего не объяснит. Да что бы он нового выяснил при непосредственном осмотре… ксенолог видел все на записи и не сказал ни слова.
Трехмесячные курсы, дело такое.
Хольм вывел численность групп-приманок. Чтобы стать лакомой добычей для ревнителя древней чести, стадо х’манков должно было насчитывать не менее дюжины голов. Но котята умны как дьяволы, они поняли бы, что для двенадцати х’манков слишком опасен поход по принадлежащим ррит джунглям и что-то не так. Стало быть, больше. Предложил – двадцать. Пять раз по двадцать человек, пять кусков сыра в мышеловке, пять экстрим-команд…
Теперь – четыре.
Шли молча. Венди и Фафнир – в стороне, где-то в непроходимой чаще, поверху, по толстым ветвям. Ручные сканеры сходили с ума от обилия живности, неизученной, некаталогизированной, и потому недоступной программам распознавания. Вильямс сказала, что в менее густом лесу дракон учуял бы врага за километр, но тут – шут его знает.
Шаг за шагом. Взмах мачете – падает торчащая ветка. Сканер оценивает твердость почвы – только на это он теперь и годен. Вздох легкого каттера, который тащит сейчас Шон – еще несколько шагов. Был среди инвентаря робот-лесоруб, но потянули щепки, и он достался другим.
Шаг за шагом. Джек думал про Птицу. Будь она здесь, спела бы им жизнь, удачу, победу… потом Счастливчик озирался по сторонам, бросал взгляд на браслетник, уясняя температуру по Цельсию и Фаренгейту, и представлял Айфиджению, маленькую, робкую, со слабыми сосудами… Не ее это дело. Пусть уж сидит на высокой ветке. Всю жизнь обходились как-то без войсковых шаманок.
Пару раз Лакки примечал на близлежащих камнях знакомую белую слизь. Должно быть, исследовательский центр строили не просто на отшибе, храня тайну от горожан, а посреди богатого месторождения. Или ареала обитания. Шут поймет с этой псевдожизнью.
Страх накатывал, когда казалось, что экзоскелет начал поскрипывать сочленениями, или температура внутри костюма поднимается выше установленной. Если амуниция выйдет из строя, тут, в девственном лесу, в кошмарной жаре, загнешься ни за понюшку табаку…
Обидно.
Можно загнуться краше.
– Дже-е-ек… – в обход устава прошептал в ухе голос рыжей.
И мороз подрал по коже. Объяснения стали не нужны.
Понеслось.
В выси мелькнула темная тень. Помстилось, какая-то терранская живая тварь нагло махнула с ветки на ветку над головами инопланетян. Но эта живая тварь была не менее инопланетной: Фафнир вылетел из чащобы, тихий как призрак.
Венди почти свалилась с его спины.
– К бою, – скомандовал Джек по локальной связи, не дожидаясь истерического шепота экстрим-операторши «Вп-переди-и…»
Ожидание.
Время ползло медленно, как медовая капля.
Шумел лес, орало зверье, что-то крылатое порхало красочно и беззаботно.
– Ждем?
– Далеко он?
– Метров сто… – Венди хватанула ртом воздух и вдруг проговорила ровно: – здесь.
Пальцы ее стиснули один из хвостовых шипов Фафнира, дракон тронул мордой плечо подруги.
– Чего? – не понял Лэнгсон.
– Лакки, мля, башку задери… – прошипел Крайс.
…на высоте пятого этажа.
Джек внезапно увидел его ясно, точно в оптику. Каждую черточку. Каждую деталь, изгиб, блик.
Цепляясь когтями за перламутрово-серую древесную шкуру, книзу, к бегущей меж стволами тропе с диким изяществом клонился златоизваянный воин. Лазоревое на жемчужном небе солнце Терры, уходя к закату, наливалось густой бирюзой, синеватая листва обретала неместные, насыщенно-зеленые тона, пронзительной лаской одаряя глаза и сердце. Доспехи ррит блеснули золотым пламенем, и подвески в пепельных косах вскричали быстрыми искрами.
Время замедлилось бесконечно.
Враг видел людей.
Давно.
Не стрелял.
Хранящий древнюю честь не один здесь? Или настолько уверен в себе, что готов двадцатерых х’манков пустить в расход в одиночку? Судя по количеству украшений, насечек и кос, вполне вероятно второе.
Джек не успел решить, что делать. У экстрим-оператора Вильямс сдали нервы. Она ничего не сказала, звука не издала, она просто перепугалась, и дракону не нужно было другого приказа.
Ррит сторожко наставил уши.
К нему из бирюзовой кипени листьев метнулась смертоносная тень.
Фафнир мчался по стволу, точно по горизонтальной поверхности, бросал себя вверх, отталкиваясь непонятно от чего, отмахивал прыжок за прыжком…
Клинки ррит медленно вытекли из ножен.
«Ну-ну, – почти ласково подумал Лакки. – Его пуля не берет, а ты туда же».
В эту секунду он испытывал к ррит нечто вроде симпатии. Вот ненавистный враг, к которому летит неизбежная смерть.
…на толстой ветви выпрямилась человеческая фигура. Узкобедрая, широкоплечая; копна светлых волос украшает гордо посаженную голову. А снизу мчится чудовище, иссиня-черное, утыканное шипами и лезвиями.
На миг помстилось – мерзкая тварь охотится на человека.
Ррит точно просчитал время.
За миг до последнего рывка нукты, метившего сокрушить ослабленный шейный сегмент доспеха, воин немыслимо грациозным прыжком взвился в воздух, крутнул сальто, выбрасывая вперед руки с ножами, – и вогнал клинки в зазоры между пластинами брони и плечевыми лезвиями дракона.
Фафнир впился когтями в ветку, повис, гневно заверещав. Его добыча, враг его возлюбленной подруги оказался лежащим у него на спине, точно детеныш или сама милая Венди. Хвост, равный по длине телу нукты, оканчивавшийся полудюжиной остро заточенных естественных ножей, уже со скоростью пули летел рассечь врага на куски, но тот успел выдернуть лезвия и прыгнуть снова – вниз, на землю.
…золотящаяся доспехом тень подходит, мягко-переливчато переступая через поваленные стволы, валуны, зеркала луж; она, тень, высотой в два человеческих роста и совершенно бесшумна. В рухнувшей тишине люди стреляют, стреляют, беззвучно содрогаются угловатые тела автоматов, исторгая горячий металл, но пули рикошетят от брони, а тень даже не отбрасывает…
Шон вскидывает каттер.
Тень прыгает упруго, по-кошачьи, едва ли не взвившись выше собственной головы, и в прыжке сметает троих. Тень забавляется охотой. Это не бой. Стальным веером разлетаются косы, тяжелым зажимом воин угадывает неуклюжему х’
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Если уничтожалась часть колонии, в десяти процентах случаев она погибала вся. Не столько умирала, сколько окостеневала, превращаясь в обычный минерал.
Такой процесс в масштабах планеты имел бы фатальные последствия.
Проще говоря: все, что сделано – бестолку.
Жгли лес.
Вопреки приказу, рискуя головой, рискуя квазицитами, рискуя тем, чего не могли и представить – жгли. Свен молчал. Тихо, тошнотворно вздыхал тяжелый каттер, выбрасывая сияющий диск, почти невидимый под яростным полуденным светом. Сиреневые дебри чернели и опадали пылью, клубы пара подымались в небо.
«О-ох!» – стонал каттер.
«Ш-ш-шух», – оседал мгновенно гибнущий лес, испарялись лужи, болота, ручьи, превращалась в воспоминание белая слизь на камнях…
Жарко было так, что сам удивлялся, как еще на ногах стоишь.
В каттере покопался инженер, ослабил заряд до предела. Видать, поговорил все-таки Свен Хольм с капитаном, объяснил про вирус, показал озерцо. Или и так все с самого начала знал капитан.
Черный ожог вокруг Города будет не шире полутора километров.
Но будет.
На краю бетонного блока, тускло поблескивая пуленепробиваемой шкурой, стоял на задних лапах Фафнир. Дракон внимательно наблюдал за людскими манипуляциями, и кончик его хвоста задумчиво-предупреждающе вился из стороны в сторону. Венди сидела рядом, упакованная в экзоскелет; от нее тянуло прохладой, и оттого тянуло поближе к ней.
Теоретически, по старым, довоенным инструкциям, гарнизону на неосвоенной планете положен гравитационный щит. Тогда, до войны, от тех щитов частенько отказывались: первые модели были настолько ненадежны, что Лакки под такой бы не уснул. Слишком уж высока вероятность проснуться непосредственно в аду – чего доброго, схлопнется нестабильная дрянь… Нынешние щиты по сравнению с теми – мечта. Но щита не досталось даже им, выполняющим задачу повышенной важности. Теоретически, опять-таки, на складах было, но даже Дикоу не заикался. Сам адмирал распорядился использовать гравигенераторы для замены тех, что вышли из строя на боевых кораблях.
Так что смарт-сетка, а пуще того – сканеры и артиллерия. Заметь вовремя, стреляй метко.
Заметить бы…
Час назад Диас изложил план.
– Вкратце, – сказал он. Помолчал, вытер пот со лба. – Наша задача понятна. Какая задача у ррит?
– Тоже понятно, – сказал кто-то.
– Ну озвучь, – почти добродушно сказал Диас.
– Нас перебить. И на наших костях сдохнуть.
– Вот и неправильно, – сказал Хольм. – У них вообще нет боевой задачи. Они – не отряд.
– Чушь.
Свен безнадежно покосился на капитана.
– Слушать ксенолога, – отрезал тот.
– Ррит произошли от хищников-одиночек, – устало сказал Хольм. – И они очень легко уходят обратно в это состояние. Сейчас у них нет боевой задачи, есть только свои воинские понятия. А раз нет задачи, нет отряда. Нет лагеря. И пока мы тут сидим, как овцы в загоне – и не будет. Мы овцы, они тигры.
– Ты это к чему?
– Это может продолжаться сколько угодно. А время идет. Срок нам дан большой, но конечный. И соотношение пока что – четырнадцать наших на одного котенка с Кадары.
После такого оптимистичного вступления диасов план действий показался не очень-то приятен.
Попытка начать против засевших в джунглях ррит операцию по всем правилам приведет к тому, что воины, сосредоточившиеся сейчас на своей чести, то есть священных лезвиях, а также когтях и клыках, снова возьмутся за пушки. Значит, операция не должна выглядеть таковой.
– Поступим тупо, – сказал капитан. – Враг умен, и враг нас презирает. Им ясно, что мы не поднимаем броневики, потому что боимся их огня, так? Ясно, что в центр нам попасть нужно… Мы пойдем по грунту.
– Город нам еще простят, – тихо сказал Хольм. – Но если сожжем окрестности центра… расстрел…
– Ничего жечь не станем.
– Идти пешком по джунглям? – изумился Лакки. – Да там же ррит дом родной! Нас передушат как птенчиков.
– Ррит-одиночка, – проговорил Диас, – с полностью отлетевшей крышей видит, как по лесу прет десяток вооруженных людей. Отличный случай соблюсти честь, так, Свен? А драконов они не чуют…
И тогда Хольм улыбнулся.
Операция шла пятый день.
Лакки переставлял ноги, вертя в мокрой ладони рукоять ножа, и думал, что человек, живучая тварь, ко всему привыкает. Сила тяжести еще ничего: она тут немного больше земной, но разница чувствовалась только первые дни. Вот жара…
Буйные джунгли, по которым они нарочито медленно плелись пятый день – это флора субарктического пояса Третьей Терры. А на экваторе – не выжженная пустыня, чего можно было бы ожидать. Свои, экваториальные джунгли. Вот уж где человеку точно не место. Что там обитает? По слухам, по старым отчетам, симбиотические виды: настоящая жизнь в бережных объятиях псевдожизни.
Операция шла пятый день, и, кажется, успешно. Более-менее. Хорошая военная операция, двое убитых, двое раненых со своей стороны… двое убитых солдат противника.
…солдат.
Кто-то из штабистов это сказал, прикидывая формулировки отчета, и сам озадаченно поморщился. Не прикладывалось к ррит понятие «солдат» никаким боком. «Воинов? – пронеслось в голове у Джека, – много чести. Единиц живой силы?..»
Тогда военный ксенолог Свен Хольм усмехнулся, глядя на носки своих ботинок, измаранных в сиреневой каше, и проговорил: «Особей, Мэтью. Особей».
Уничтожено две особи врага.
Всего, стало быть, три; учитывая, что при самом удачном для людей раскладе ррит на планете находилось не меньше тридцати, работенки оставалось еще до черта. Но это была нормальная солдатская работа, толковая, небессмысленная. Не то, что сидение, как в хлеву, в осаде трех десятков разумных тигров. Головастый все-таки мужик капитан…
– Привал, – сказал Лакки, глянув на небо в просвет между кронами. – Крайс, порасчисть слегка.
Крайс-воздвигнись поднял легкий каттер. Примерился.
Квазицитовая история его нервировала. Поэтому жечь лес он старался не до почвы, а сберегая пни и растительность на корнях. Счастливчик не был уверен, что псевдоживым есть какая-то разница, но напарника не разубеждал. Пусть.
Полторы дюжины голосов выругались хором: одно из подсеченных каттеров деревьев упало не за пределы расчищенной прощадки, а поперек нее.
– Сжечь? – заколебался Крайс, алкая мнения Лакки.
– Ушлепки плачевные, – добродушно отозвался командир, – сидеть на чем будем? – и отмахнул рритским ножом пышную ветку.
– Венди, – посоветовал Лэнгсон, жуя плитку концентрата, – отключила бы ты терморегуляцию.
Известных плодов поблизости не наблюдалось, так что пришлось давиться воплощенным ханжеством из пайка.
– Я сдохну, – огрызнулась та.
– Ты ее ночью не отключала. А если будешь костюм сутками гонять, сдохнут батареи. Или контур перегорит. И что ты тогда делать будешь?
– Тогда, – ехидно сказала Венди, блеснув глазами из-под рассыпавшихся рыжих кудрей, – ты отдашь мне свой.
Лакки аж подавился.
– Скажешь, нет? – осведомилась змея, поглаживая по черепу живое оружие. – Разве ты не джентльмен, а, братец? Не рыцарь?
Фафнир засмеялся. Джек руку был готов дать на откушение, что дракон засмеялся. Почти на человеческий лад.
Несмотря на исправные костюмы, хорошо себя чувствовал один Фафнир, который служил экстрим-операторше транспортным средством. Вильямс казалась грузной из-за экзоскелета, он действительно весил немало, и казалось, что шипасто-костлявый, как ночной кошмар, нукта под грузом вот-вот переломится пополам.
«На него броневик можно уронить, – небрежно сказала как-то Венди. – Только лучше не рисковать – обозлится!»
Чем дальше, тем меньше Джек верил в то, что нукту легко обозлить.
Обозлить легко экстрим-оператора.
На границе выпаленной территории медленно роняли бирюзовую листву деревья, вскользь задетые каттером. Их стволы почернели, сгорели ближние ветки. Чуть дальше, в густеющей чаще, метались и вопили местные звери, судя по размерам и воплям – не «хищь» Дикоу, просто пушистые твари. Фауна Третьей Терры изучена только эмпирически, и то лишь полюса и субарктика…
Лэнгсон жевал и думал, что его группа идет как не по той планете. Вроде маршрут верный, идут шумно, тяжелого вооружения, кроме вот этого, биологического, слюнявого, нет… а вокруг одно непуганое зверье. Через пятнадцать минут – условленное время связи, отчет за восьмичасовой интервал. Опять, небось, расскажут о чужих успехах. За группой Ричардса почти сутки идет какой-то котенок, мало не позирует на камеры – весь в воинских цацках.
Счастливчик покосился на Фафнира. Сверхчувствительный живой сканер дремал, зачем-то обвив хвостом ногу подруги. Нет, конечно, нога красивая…
Вибрация браслетника настигла неожиданно; казалось, лирической задумчивости было отдано не более пары минут. Лакки развернул ленту.
Запоздавшая визуалка выплеснула лицо не Свена Хольма, как все прошлые разы. Капитана.
Бледное, покрытое испариной лицо.
– Все живые? – выдохнул он, как будто не было у солдат чипов под кожей, передававших данные о физическом состоянии на спутник.
– Так точно, – пробурчал Лакки, ожидая дальнейшего, худшего.
Диас выдохнул.
– Группа Ричардса уничтожена.
Джек моргнул.
Зверье вопило в листве, и казалось, что неспроста.
Магическим образом вокруг возникли остальные, стали плотным кругом. Венди потянулась в поле связи.
– Разрешите обратиться?.. – и, получив согласие, – а местра Чжэнь? И Ли?
– Группа уничтожена полностью.
Лэнгсон сглотнул так, что в горле что-то хрустнуло. То есть дракон – не абсолютное средство? Не защита? Или случилось то, от чего остерегал Свен: ррит догадались, что их хотят подманить и выщелкать поодиночке, и теперь вновь собрались в отряды?..
– Пока непонятно, что там случилось, – сухо сказал капитан. – Туда успел Шеренко, местра Джай… они оказались поблизости. Судя по всему, Ричардс ухитрился стянуть на себя сразу четырех. Их достали. Но что дальше, неясно.
Пауза.
Венди села наземь, обхватив голову руками, и замерла так.
– Какие будут приказания, капитан? – Лакки испытывал дикое, томящее желание закурить.
– Продолжайте действовать. Больше бдительности.
– Да, сэр.
То, что Лакки Джек произносил про себя, недвусмысленно выражалось на его лице, и потому заговаривать с командиром остерегались.
Тик мучил Счастливчика постоянно, Джек привык держать рожу в железных тисках, но сейчас щеку и бровь нет-нет да и подергивало. Ощущалось, как стягивают кожу шрамы.
…Капитан не поднимет броневика. Прослушавший трехмесячные курсы Свен Хольм не попадет туда, где двадцать солдат лейтенанта Ричардса стянули на себя четыре машины убийства. Ничего не объяснит. Да что бы он нового выяснил при непосредственном осмотре… ксенолог видел все на записи и не сказал ни слова.
Трехмесячные курсы, дело такое.
Хольм вывел численность групп-приманок. Чтобы стать лакомой добычей для ревнителя древней чести, стадо х’манков должно было насчитывать не менее дюжины голов. Но котята умны как дьяволы, они поняли бы, что для двенадцати х’манков слишком опасен поход по принадлежащим ррит джунглям и что-то не так. Стало быть, больше. Предложил – двадцать. Пять раз по двадцать человек, пять кусков сыра в мышеловке, пять экстрим-команд…
Теперь – четыре.
Шли молча. Венди и Фафнир – в стороне, где-то в непроходимой чаще, поверху, по толстым ветвям. Ручные сканеры сходили с ума от обилия живности, неизученной, некаталогизированной, и потому недоступной программам распознавания. Вильямс сказала, что в менее густом лесу дракон учуял бы врага за километр, но тут – шут его знает.
Шаг за шагом. Взмах мачете – падает торчащая ветка. Сканер оценивает твердость почвы – только на это он теперь и годен. Вздох легкого каттера, который тащит сейчас Шон – еще несколько шагов. Был среди инвентаря робот-лесоруб, но потянули щепки, и он достался другим.
Шаг за шагом. Джек думал про Птицу. Будь она здесь, спела бы им жизнь, удачу, победу… потом Счастливчик озирался по сторонам, бросал взгляд на браслетник, уясняя температуру по Цельсию и Фаренгейту, и представлял Айфиджению, маленькую, робкую, со слабыми сосудами… Не ее это дело. Пусть уж сидит на высокой ветке. Всю жизнь обходились как-то без войсковых шаманок.
Пару раз Лакки примечал на близлежащих камнях знакомую белую слизь. Должно быть, исследовательский центр строили не просто на отшибе, храня тайну от горожан, а посреди богатого месторождения. Или ареала обитания. Шут поймет с этой псевдожизнью.
Страх накатывал, когда казалось, что экзоскелет начал поскрипывать сочленениями, или температура внутри костюма поднимается выше установленной. Если амуниция выйдет из строя, тут, в девственном лесу, в кошмарной жаре, загнешься ни за понюшку табаку…
Обидно.
Можно загнуться краше.
– Дже-е-ек… – в обход устава прошептал в ухе голос рыжей.
И мороз подрал по коже. Объяснения стали не нужны.
Понеслось.
В выси мелькнула темная тень. Помстилось, какая-то терранская живая тварь нагло махнула с ветки на ветку над головами инопланетян. Но эта живая тварь была не менее инопланетной: Фафнир вылетел из чащобы, тихий как призрак.
Венди почти свалилась с его спины.
– К бою, – скомандовал Джек по локальной связи, не дожидаясь истерического шепота экстрим-операторши «Вп-переди-и…»
Ожидание.
Время ползло медленно, как медовая капля.
Шумел лес, орало зверье, что-то крылатое порхало красочно и беззаботно.
– Ждем?
– Далеко он?
– Метров сто… – Венди хватанула ртом воздух и вдруг проговорила ровно: – здесь.
Пальцы ее стиснули один из хвостовых шипов Фафнира, дракон тронул мордой плечо подруги.
– Чего? – не понял Лэнгсон.
– Лакки, мля, башку задери… – прошипел Крайс.
…на высоте пятого этажа.
Джек внезапно увидел его ясно, точно в оптику. Каждую черточку. Каждую деталь, изгиб, блик.
Цепляясь когтями за перламутрово-серую древесную шкуру, книзу, к бегущей меж стволами тропе с диким изяществом клонился златоизваянный воин. Лазоревое на жемчужном небе солнце Терры, уходя к закату, наливалось густой бирюзой, синеватая листва обретала неместные, насыщенно-зеленые тона, пронзительной лаской одаряя глаза и сердце. Доспехи ррит блеснули золотым пламенем, и подвески в пепельных косах вскричали быстрыми искрами.
Время замедлилось бесконечно.
Враг видел людей.
Давно.
Не стрелял.
Хранящий древнюю честь не один здесь? Или настолько уверен в себе, что готов двадцатерых х’манков пустить в расход в одиночку? Судя по количеству украшений, насечек и кос, вполне вероятно второе.
Джек не успел решить, что делать. У экстрим-оператора Вильямс сдали нервы. Она ничего не сказала, звука не издала, она просто перепугалась, и дракону не нужно было другого приказа.
Ррит сторожко наставил уши.
К нему из бирюзовой кипени листьев метнулась смертоносная тень.
Фафнир мчался по стволу, точно по горизонтальной поверхности, бросал себя вверх, отталкиваясь непонятно от чего, отмахивал прыжок за прыжком…
Клинки ррит медленно вытекли из ножен.
«Ну-ну, – почти ласково подумал Лакки. – Его пуля не берет, а ты туда же».
В эту секунду он испытывал к ррит нечто вроде симпатии. Вот ненавистный враг, к которому летит неизбежная смерть.
…на толстой ветви выпрямилась человеческая фигура. Узкобедрая, широкоплечая; копна светлых волос украшает гордо посаженную голову. А снизу мчится чудовище, иссиня-черное, утыканное шипами и лезвиями.
На миг помстилось – мерзкая тварь охотится на человека.
Ррит точно просчитал время.
За миг до последнего рывка нукты, метившего сокрушить ослабленный шейный сегмент доспеха, воин немыслимо грациозным прыжком взвился в воздух, крутнул сальто, выбрасывая вперед руки с ножами, – и вогнал клинки в зазоры между пластинами брони и плечевыми лезвиями дракона.
Фафнир впился когтями в ветку, повис, гневно заверещав. Его добыча, враг его возлюбленной подруги оказался лежащим у него на спине, точно детеныш или сама милая Венди. Хвост, равный по длине телу нукты, оканчивавшийся полудюжиной остро заточенных естественных ножей, уже со скоростью пули летел рассечь врага на куски, но тот успел выдернуть лезвия и прыгнуть снова – вниз, на землю.
…золотящаяся доспехом тень подходит, мягко-переливчато переступая через поваленные стволы, валуны, зеркала луж; она, тень, высотой в два человеческих роста и совершенно бесшумна. В рухнувшей тишине люди стреляют, стреляют, беззвучно содрогаются угловатые тела автоматов, исторгая горячий металл, но пули рикошетят от брони, а тень даже не отбрасывает…
Шон вскидывает каттер.
Тень прыгает упруго, по-кошачьи, едва ли не взвившись выше собственной головы, и в прыжке сметает троих. Тень забавляется охотой. Это не бой. Стальным веером разлетаются косы, тяжелым зажимом воин угадывает неуклюжему х’
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56