Мы только получаем от них
инструкции.
- Значит, они не живут среди вас?
- Нет, что вы! - нунулийца явно передернуло. - Они живут за барьером,
туда никто не имеет доступа. Ни одна живая душа.
- А они похожи на вас - я имею в виду внешне?
- Ну, разумеется, нет. Это было бы просто нелепо. - Нунулиец
неожиданно возмутился. - Члены комитета - совершенно особая раса.
- И сколько же их?
- Около тысячи, - последовал ответ.
- Теперь мне все понятно, - проговорил Модьюн.
Из ответа нунулийца стало ясно, что он не понял этого замечания.
Пришелец сказал:
- Комитет и не должен иметь больше членов. Иначе он станет слишком
громоздким.
- Да, конечно, - поспешил согласиться Модьюн. И после короткой паузы
добавил:
- Мне стало известно, что человекозверей отправляют в космический
полет к другим звездным мирам. По-видимому, вы используете их в качестве
разведчиков?
- Пожалуй, это как вспомогательные войска, входящие в состав нашей
системы захвата.
- Значит, заседание, на котором должен решиться вопрос о маршруте
корабля, уже готового к старту - чистая фикция?
- Здесь, на Земле - ответил нунулиец, - мы сохраняем внешние атрибуты
демократии, некогда установленной человеком. Отсюда все эти заседания,
призванные создавать впечатление свободы выбора, осуществляемого
большинством. На самом деле, планеты, намеченные для завоевания уже давно
определены.
- Значит, пока вы еще окончательно не решили, как поступить с
народом, населяющими Землю?
- Дело за комитетом, - сказал нунулиец. - Он вынесет решение, как
быть с Землей. Что же касается того, чем пока будут заниматься ее
обитатели - это несущественно. Ведь планета уже наша.
Подводя итог беседы, он заметил:
- На мой взгляд, сейчас в связи с приближением старта, ваше
присутствие здесь может оказаться нежелательным. Поэтому я рекомендовал бы
вам вернуться за барьер.
- Но мне кажется, пока я нахожусь под видом обезьяны, мое присутствие
не может вам помешать, возразил Модьюн.
- Раньше или позже кто-то узнает вас, и тогда осложнения неминуемы.
Поэтому мой вам совет - покиньте город.
Но Модьюн не сдавался.
- Вам хорошо известно, что мы, люди, никогда не используем свой дар в
агрессивных целях. Но у меня такое впечатление, что при желании я мог бы
уничтожить всех нунулийцев на планете. Разве не так?
- По-видимому, придется-таки доказать вам, что из-за своей
малочисленности вы стали практически бессильны, - нунулиец явно
разозлился. - Полагаю, что на этом наша беседа закончена. Вы можете
покинуть здание тем же путем, что и пришли.
И вот наступило утро.
Проснувшись, Модьюн задумался: чувствует ли он себя по иному, зная,
что живет на завоеванной планете? Пожалуй, нет. Как будто и не было на
Земле четырех миллиардов мужчин и женщин, постепенно ушедших в небытие по
той простой причине, что жизнь слишком утомительна. Ведь никто их не
убивал. Все могло быть гораздо хуже: предположим, сейчас им предстояло бы
уничтожение...
Итак, дело сделано: с человечеством расправились тихо и незаметно.
Неужели это итог продуманного плана завоевания Земли?
Вопрос был чисто риторическим.

7
Проблема исчерпана. Больше нет смысла думать о ней. Модьюн встал с
постели.
Заканчивая свой туалет, он услышал на крыльце шаги и открыл дверь.
Перед ним стояло четверо друзей. Все они были одеты иначе, чем вчера.
Теперь на каждом, кроме брюк, красовался пиджак. Из под него виднелась
белая рубашка с высоким воротничком. Вокруг шеи повязаны яркие галстуки.
Даже обувь другая. Вчера они ходили в стоптанных сандалиях, а сегодня
утром на ногах у них начищенные черные ботинки.
Модьюн с легким удивлением обвел взглядом всю четверку. Он еще не
успел ничего сказать, как медведь добродушно произнес:
- Мы тут решили, что ты, может быть, захочешь позавтракать с нами.
От него исходило такое душевное тепло, что Модьюн не стал
раздумывать. По правде говоря, он не знал, чем себя занять, пока из-за
барьера не приедет Соодлил. Ему пришло в голову, что было бы неплохо
попутешествовать по планете. Когда он вырвется к людям, эти педанты-ученые
потребуют от него подробный отчет. Но путешествие может и подождать. "Во
всяком случае, - подумал он, усмехнувшись, - пока мы не позавтракаем."
Он вышел на крыльцо. Повернулся. Запер дверь. Снова повернулся. Потом
поздоровался за руку с каждым из человекозверей. Последним был Наррл. Лис
сказал:
- У нас полно времени. Заседание комитета возобновится не раньше
одиннадцати.
День, как и вчера был солнечный. Шагая рядом с друзьями, Модьюн всей
грудью вдыхал утренний воздух, по-прежнему чистый и свежий. Значит, и в
правду ничего не случилось. Он повеселел и спросил:
- Как прошло вчерашнее заседание?
В ответ - одни междометия, выражающие единодушное возмущение.
- Ох, уж эти надутые гиены, - буркнул Доолдн.
Остальные были настроены столь же резко. Постепенно выяснилось, что
им не дали выступить, потому что они были одеты не по форме. Им только и
оставалось, что сидеть среди прочих слушателей да наблюдать в бессильном
негодовании, как члены комитета одурачивают их незадачливых сторонников.
- Но сегодня мы положим этому конец, - проворчал Доолдн, и в голосе
его послышалось рычание. Немигающий взгляд и загоревшиеся на щеках
багровые пятна - знаки пробуждающейся звериной ярости - придавали его
словам зловещий оттенок.
Помня слова нунулийца о том, что курс корабля уже предопределен,
Модьюн не мог не сочувствовать своим приятелям. И тут его тело ощутило
внутренний толчок.
- А почему бы мне не пойти с вами? - предложил он. - Мне хочется
самому взглянуть на гиен. Я не буду выступать - только посмотрю.
Это была правда. Ему действительно захотелось как следует рассмотреть
их.
Четверка зверей пришла в восторг.
- Может быть, ты расскажешь им про нунулийцев? - сказал Икхдохс.
- Только придется ему одеться по приличнее, - ворчливо заметил Роозб.
- Ты оденься, как мы.
- Но я же не собираюсь выступать, - повторил Модьюн.
Пока они позавтракали, пока достали для него костюм, - незаметно
подошло время заседания. Вместе с остальными Модьюн поспешил на улицу;
почти сразу же подъехала машина и подобрала их.
Они вышли у высокого здания в центре города. Поднялись на лифте на
верхний этаж. Еще когда они шли по коридору, в повадке людей-зверей
появилась какая-то затаенная почтительность. Подойдя к двустворчатым
дверям, которые, по всей вероятности, вели в зал заседания, они почти
шепотом сообщили о цели своего прихода высоченному человеку-гиене,
загораживающему проход. Зверь кивнул, предупредил их о необходимости
соблюдать тишину и осторожно приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы они
смогли протиснуться друг за другом.
Модьюн сел в заднем ряду и стал разглядывать море разнообразных
голов, простиравшееся перед ним. Среди присутствующих было даже несколько
видов мелких насекомых - разумеется, они не принадлежали к разряду
ездовых. Впоследствии оказалось, что им тоже предстоит выступать,
отстаивая свою точку зрения. Модьюн не прислушивался к речам и поэтому так
и не узнал, чего они хотят.
Его интересовали члены комитета. Все как один были гиены, и это
удивило Модьюна. Ему очень захотелось подойти к ним поближе. Он заметил,
что ближе всех к комитету находятся выступающие, и его внезапно осенило,
что он сумеет разузнать максимум о гиенах, если попытается оспорить право
комитета на рассмотрение вопроса. Почему бы не попробовать?
Поэтому, когда Наррл, исчерпав все свои страстные доводы, закончил
выступление, Модьюн сделал ему знак подойти.
- Я передумал, - сказал он шепотом. - Пусть мое имя внесут в список
выступающих.
Лис, который, нагнувшись, слушал его, выпрямился во весь свой
небольшой рост и, от удивления произнес в полный голос:
- Ну, конечно! Мы сейчас же запишем тебя. Ты должен рассказать им о
нунулийцах!
Его слова прозвучали слишком громко, и председательствующий тут же
нетерпеливо застучал молотком, призывая к тишине и порядку. Но вот настал
черед Модьюна занять место на возвышении. Один из членов комитета вежливо
обратился к нему со словами:
- Здесь сказано, что вы - обезьяна. Я встречал разных обезьян, но вы
не похожи ни на одну из них.
- Есть много разных пород обезьян, - повторил Модьюн довод, который
привел кто-то из приятелей, во время их первой встречи.
- К какой же породе принадлежите вы? - не отставал чиновник.
Модьюн не удостоил его ответом. Ему было интересно как следует
рассмотреть зверей-правителей Земли. Те гиены, которых он видел раньше - у
столовой и ночью у себя в спальне - пребывали не в лучшей форме и не
годились для изучения.
Он подозревал, что если бы человек страдал от жестокого приступа
колик или артрита, распознать его умственные способности было бы несколько
затруднительно.
Поэтому теперь он и разглядывал гиен так пристально.
И сразу же ясно заметил разницу!
Внешне они ничем не отличались от обычных видоизмененных зверей. По
форме головы они лишь отдаленно напоминали обычных гиен, - в той же
степени, как и другие звери, сохранившие едва заметное сходство со своими
прародителями. Как и остальные, они почти не отличались от людей -
настолько полным было биологическое превращение, придавшее им
человекообразный облик.
Разница едва заметна - и все же она на лицо! Модьюн обнаружил у них
чувство превосходства, уверенности в том, что они - высшая раса. Мы -
правители планеты, значит, мы выше всех - вот их логика. Его занимал
вопрос: известно ли самим гиенам, что они - всего лишь агенты инопланетян?
Сознательно ли они сотрудничают с нунулийцами? По гиенам, входящим в
состав комитета, он не мог это определить.
Как только цепочка фактов стремительно сложилась у него в мозгу в
целую картину, он решил поставить вопрос ребром и сказал:
- Прошу назвать мне постановление, изданное людьми, которое давало бы
гиенам право рассматривать подобные вопросы.
Аудитория заволновалась. Послышалось шарканье ног, возгласы, шепот.
Председатель снова застучал молотком, требуя тишины. Член комитета,
задававший Модьюну вопросы, в изумлении поднял брови и откинул голову.
Наконец, он пришел в себя и сказал:
- Ваш вопрос не входит в полномочия комитета. Мы подчиняемся
правительственному министерству, и наши цели полностью определяются им. Вы
удовлетворены ответом.
Модьюну оставалось молча согласиться. Он не потрудился выяснить, кому
бросил вызов. Вот и оказалось, что он связался с подчиненной организацией.
Одна из множества управленческих структур - не бесконечная, но достаточно
разветвленная. Все равно, что общаться с компьютерами, а не с человеком,
который составил для него программу; бесполезное занятие.
"Все они здесь - настоящие джентльмены!" - подумал Модьюн. И правда,
все выглядело в высшей степени чинно и пристойно. Он понял, что
сопротивляясь порядку, принятому в этом цивилизованном обществе, рискует
попасть в разряд нарушителей спокойствия и поэтому заявил, обращаясь к
комитету:
- В таком случае мне больше нечего сказать.
Когда он уже сходил с возвышения, ягуар крикнул ему из зала:
- Послушай, а как же нунулийцы?
По-видимому, это переполнило чашу терпения комитета. Молоток яростно
загрохотал, в зал ворвались одетые в форму гиены, и через несколько минут
аудитория была очищена. В коридоре вывесили объявления, которое гласило:
заседание возобновится в три часа дня.
Модьюн вместе с друзьями двинулся по направлению к лифту. Они
завернули за угол и увидели впереди, метрах в тридцати, около десятка
гиен, которые выстроились поперек коридора. Когда зрители и выступавшие на
заседании подходили к этому живому барьеру, каждого останавливали и о
чем-то спрашивали. Видимо, до сих пор все ответы были признаны
удовлетворительными; насколько Модьюну удалось рассмотреть, всех впустили
в узкий проход между двумя шеренгами человекогиен.
Им же, всем пятерым, пришлось ждать своей очереди. Наррл, который
стоял первым, сообщил:
- У каждого спрашивают имя. Как только он ответит - его пропускают.
Суровый на вид человек-гиена, задававший вопросы проходящим, держал в
руке какой-то банк. Модьюн назвал свое обезьянье имя - офицер заглянул в
бумагу и потребовал официальным тоном:
- Прошу произнести по буквам.
Модьюн терпеливо выполнил приказ. Человек-гиена еще раз сверил с
документом.
- Это вам, - сказал он и передал бумагу Модьюну.
Тот взял ее и, не в силах скрыть удивление, спросил:
- Мне?.. А что это такое?
- Повестка.
- Что еще за повестка? - поинтересовался Модьюн.
Зверь вышел из терпения.
- Прочитайте, - рявкнул он, - там все сказано.
Он сделал знак другим человекогиенам, и все они застыли на месте.
- Напра-во! Шагом марш! - скомандовал офицер.
Топот их шагов быстро замер где-то вдали.
Модьюн стоял рядом с Роозбом. Остальные трое уставились на него.
- В чем дело? - спросил Роозб. - Что он тебе дал?
- Повестку, - ответил Модьюн.
- Что-что?
Модьюн протянул бумагу. Великан долго разглядывал сложенный документ,
а потом медленно прочитал надпись: "Государство против Модиунна". Он отвел
глаза от бумаги.
- С тобой все ясно, - сказал он, - а кто такой этот парень по имени
Государство?
Модьюн не смог сдержать улыбку.
- Государство - значит правительство. - Он сделал паузу.
Улыбка сползла с его лица, когда до него дошел смысл произнесенного.
Наконец он сказал:
- Вероятно, здесь имеются в виду человекогиены, незаконно захватившие
власть.
Он заметил, как слегка покрасневшее лицо Доолдна нахмурилось.
- Здорово ты им выдал, Модиунн, там, на заседании. Действительно, кто
дал гиенам право решать, куда посылать корабль?
На лице у него застыло мрачное выражение. Мощные челюстные мышцы
напряглись. Он сжал зубы, и они лязгнули, как металл.
- Раньше я никогда об этом не думал, - сказал он.
- Вот-вот, - поддакнул Роозб, - здорово ты их! Черт возьми! - он
взглянул на ягуара, - ведь мы с тобой на пару запросто одолели бы с
десяток гиен. И они еще смеют нам указывать, как себя вести!
Модьюн быстро переводил взгляд с одного могучего человекозверя на
другого. Лица у обоих побагровели. Было видно, что доселе дремавшие в них
чувства пробудились, как вулкан.
"Значит, звериные инстинкты спрятаны не так уж глубоко." - подумал
человек.
Он удивился... и одновременно принял решение: впредь нужно получше
обдумывать свои слова. Не стоит зря будоражить человекозверей, а то еще
попадут в какую-нибудь историю. В слух он сказал:
- Успокойтесь, ребята! Не надо так кипятиться. Все это не бог весть
как важно.
Еще несколько мгновений напряжение держалось. Потом краска возмущения
постепенно сошла с их лиц.
Доолдн протянул руку и взял у Роозба документ.
- Дай-ка мне взглянуть, - потребовал он.
- Погоди, - запротестовал медведь, но его реакция была не такой
быстрой. Ягуар опередил его и уже разворачивал повестку. Увидев первые же
слова на внутренней стороне, он на несколько секунд потерял дар речи.
Потом прочитал вслух:
- Повестка для явки в уголовный суд.
- Уголовный... - как эхо повторил за ним Наррл.
Все четверо человекозверей почти одновременно отодвинулись от
Модьюна. Стоя поодаль, они смотрели на него.
На лицах застыло недоверие. Обычное выражение простодушия быстро
улетучилось. Тогда Модьюн сказал:
- Ну какой же я уголовник, если в мире вообще нет уголовных
преступлений?
- Конечно, он прав! - обрадовался Роозб. - Что такого он мог
натворить?
- Ну-у, я не знаю... - это был лис, в голосе его звучало сомнение. -
Если человекогиены считают, что он преступник, значит, так оно и есть. Мы
можем сколько угодно ломать себе головы, как они оказались в
правительстве. Однако они там.
Модьюн обратился к Доолдну:
- В повестке должно содержаться обвинение. Что там говорится дальше?
- Вот именно, читай дальше, - поддержал его Роозб.
Тогда ягуар снова повернул листок к свету и произнес мягким, низким
голосом:
- Так, обвинение... а, вот оно: "Повреждение выходного устройства
компьютера, незаконный вход в жилище для приезжих", - он заморгал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20