Однако при этом суд будет иметь возмож-
ность учесть факт сообщения о совершенном преступле-
нии в качестве смягчающего обстоятельства при выне-
сении меры наказания.
В советской юридической литературе имеет довольно
широкое распространение взгляд, согласно которому за-
ранее обещанное недонесение рассматривается как по-
собничество. Так, авторы учебного пособия по общей ча-
сти советского уголовного права пишут, что <...в тех слу-
чаях, когда недоносительство было заранее обещано ис-
полнителю, оно становится в причинную связь с совер-
шенным преступлением. В этом случае его следует рас-
сматривать как соучастие в совершенном преступлении в
форме интеллектуального пособничества> .
Изложенная трактовка заранее обещанного недоноси-
тельства кажется нам далеко не бесспорной. Что обе-
.щает исполнителю лицо в данном случае, кроме лояль-
ного отношения к совершаемому преступлению? Вполне
очевидно, что виновное лицо не обещает оказать содей-
<Советское уголовное право. Часть Общая>, М., 1952,
стр. 311. См. также В. Д. Меяьшагия, 3. А. Выш-инская,
Советское уголовное право, М., 1950, стр. 157, и указанную статью
П. Мишунина. Такой же позиции придерживается Т. Л. Сартеева
(<Угодовно-прававая охрана социалистической собственности в
СССР>, М., 1954, стр. 119) и И. Сапожников, (<Ответствен-
ность недоносителей по Указам Президиума Верховного Совета
СССР от 4 июня 1947 г.>) и некоторые другие авторы.
ствие ни совершению преступления, ни сокрытию пре-
ступника, ни сокрытию следов преступления. Иными сло-
вами, недоноситель не-обещает стать сообщником испол-
нителя в будущем, как это имеет место при заранее обе-
щанном укрывательстве. Он только обещает по тем или
иным соображениям остаться безучастным к преступле-
нию, которое будет совершено исполнителем, и не доне-
сти о нем органам власти. Вряд ли такое по существу
молчаливое одобрение преступного замысла преступника
можно расценивать как соучастие, как поведение, нахо-
дящееся в причинной связи с преступлением, совершен-
ным исполнителем. В подобных случаях недоноситель не
совершает никакой совместной деятельности с исполни-
телем. Следовательно, здесь отсутствуют необходимые
объективные признаки соучастия. Предложение о том,
чтобы считать соучастниками таких лиц, которые связа-
ны только общностью мыслей, является неприемлемым
для советского уголовного права. Соучастием по совет-
скому уголовному праву может рассматриваться только
такая совместная деятельность, которая наряду с субъ-
ективными признаками характеризуется еще и объектив-
ными признаками.
Уголовно-наказуемое недоносительство с объектив-
ной стороны выражается в несообщении органам власти
о достоверно известных готовящихся или совершенных
тяжких преступлениях, сообщение о которых является
правовой обязанностью советских .граждан. Следова-
тельно, недоносительство с объективной стороны харак-
теризуется бездействием субъекта. Именно этим недоно-
сительство и отличается от укрывательства, которое с
объективной стороны характеризуется активным поведе-
нием виновного, направленным на сокрытие преступни-
ка или следов преступления. Именно по этому признаку
судебная практика и отличает недоносительство от укры-
вательства.
По нашему мнению, совершенно справедливо Судеб-
ная коллегия Верховного суда РСФСР не нашла приз-
наков укрывательства в поведении А. Н., который был
осужден по ч. 2 ст. 2 Указа от 4 июня 1947 г. <Об усиле-
нии охраны личной собственности граждан> за то, что
он совместно с Т., А. В. и С. совершил ряд разбойных
нападений на отдельных граждан, во время которых он
стоял на страже у подъездов.
В определении Судебной коллегии Верховного суда
РСФСР указывается, что вывод суда о соучастии А. Н.
в разбойных нападениях является необоснованным, по-
скольку А. Н., хотя и знал о разбойных нападениях Т. и
других и присутствовал при этих нападениях, однако
участия в нападениях, в реализации имущест-
ва, добытого разбойным нападением, или
в сокрытии следов преступления не при-
нимал. На основании изложенного коллегия пришла
к выводу о том, что А. Н. должен отвечать не за соуча-
стие в разбойных нападениях, а за недонесение о досто-
верно известном разбое .
К аналогичному выводу пришел Пленум Верховного
Суда СССР в постановлении от 1 декабря 1951 г. по де-
лу Т., указав при этом, что <действия лица, узнавшего
от преступника о том, что похищенные последним в круп-
ные размерах предметы без его ведома и согласия спря-
таны под принадлежащий ему стог сена, не должны ква-
лифицироваться как соучастие в хищении, так как с его
стороны никаких активных действий в сокрытии похи-
щенного нет, а должны квалифицироваться как недоне-
сение, ибо он не донес органам власти о совершенном
хищении>
Для правильного, основанного на законе привлечения
к ответственности во всех указанных случаях уголовно-
наказуемого недонесения важно выяснить вопрос о том,
кому должно быть сделано сообщение о готовящемся
или совершенном преступлении.
В ст. 26 Закона об уголовной ответственности за го-
сударственные преступления .1958 года предусматриваю-
щей уголовную ответственность за недонесение о некото-
рых государственных преступлениях, на этот счет нет ни-
каких указаний. Что касается Указов Президиума Вер-
ховного Совета СССР от 4 июня 1947 г., то они преду-
сматривают ответственность за недонесение органам
власти. Термин <орган власти> следует понимать, как об
этом правильно пишет А. Н. Васильев, не только в узком
смысле (прокурор, следователь, судья, милиционер,
местный Совет и т.д.), но и в более широком смысле,
См. Архив Московского городского суда, дело № ДП3593-56.
" <Судебная практика Верховного Суда СССР> 1951 г. № 2,
стр. 28.
1" П. И. Гришаев, Г. А. Кригер 225
понимая под органами власти также и другие авторитет-
ные органы и должностные лица .
Такое понимание термина <орган власти> находит
подтверждение в судебной практике. Верховный Суд
СССР в определении своей коллегии признал, что <до-
несение одного из членов команды судна вахтенному на-
чальнику о хищении, совершенном другим членом коман-
ды, является обстоятельством, исключающим обвинение
первого члена команды в недоносительстве>.
Нельзя согласиться с точкой зрения Б. С. Утевского
и 3. А. Вышинской, которые считают, что сообщение о
готовящемся или уже совершенном хищении, сделанное
должностному лицу, не являющемуся представителем
власти, не может служить, как правило, основанием для
исключения уголовной ответственности по ст. 5 Указа от
4 июня 1947 г. <Об уголовной ответственности за хище-
ние государственного и общественного имущества>
Подобная точка зрения необоснованно расширяет ответ-
ственность за недоносительство. Было бы, например, не-
верным привлекать к уголовной ответственности за недо-
несение рабочего, который сообщил о готовящемся на
заводе крупном хищении материальных ценностей не
представителю власти, а директору этого завода.
Уголовная ответственность за недонесение может на-
ступить только в тех случаях, если будет установлено,
что лицо достоверно знало о готовящемся или совер-
шенном преступлении. Решение вопроса о том, что сле-
дует понимать под достоверностью, имеет важное прак-
тическое значение. По поводу понятия достоверности в
советской юридической литературе высказывались раз-
личные взгляды. Г. Н. Александров полагает, что при
См. А. Васильев, Ответственность недоносителей по Ука-
зам Президиума Верховлого Совета СССР от 4 июня 1947 г. Ана-
логично решают данный вопрос С. Горелик (см. <Ответственность
недоносителей по Указам Президиума Верховного Совета СССР от
4 нюня 1947 г.>); Г. Н. Александров, (см. .<Ответственность
за недонесение по Указам Президиума Верховного Совета СССР
от 4 июня 1947 г.>, М., 1951, стр. 23), а также Т. Л. Сергеева
(см. <Уголовно-правовая охрана социалистической собственяостн
в СССР>, М" 1954, стр. 113, 114).
" <Судебная практика Верховного Суда СССР> 1949 г. № 3,
стр. 26.
Б. С. Утевский, 3. А. Вышинская, Практика примене-
ния законодательства по борьбе с хищениями социалистического
. имущества, М" 1954, сир. 131-132.
решении вопроса о достоверности необходимо руковод-
ствоваться объективным критерием, а именно брать за
основу прежде всего доброкачественность источников
осведомления, а не объем и характер самого осведомле-
ния . Следовательно, если данные, которыми распола-
гал недоноситель, объективно не могли вызвать сомне-
ний в реальности готовящегося или совершенного пре-
ступления, то он должен отвечать за недонесение неза-
висимо от того, был ли он сам уверен в достоверности
имеющихся у него сведений или не был. Такое толкова-
ние понятия достоверности нельзя признать правильным.
При определении любого уголовноправового поня-
тия, в том числе и понятия достоверности, мы должны
исходить из общих принципов советского уголовного
права. Как известно, один из принципов состоит в том,
что советское уголовное право отвергает объективное
вменение. Нам представляется, что если судебные орга-
ны при решении вопроса о достоверности будут исходить
лишь из объективного критерия, без учета того, был ли
сам недоноситель уверен в достоверности имеющихся \
него сведений или не был, они в отдельных случаях мо-
гут допустить объективное вменение. Поэтому под досто-
верностью необходимо понимать такую осведомленность
недоносителя о готовящемся или совершенном преступ-
лении, когда он был уверен в том, что преступление бу-
дет совершено или уже совершено. Само собой разу-
меется, что такая уверенность должна основываться на
не вызывающих сомнения фактах, а не на предположе-
ниях. Такими фактами могут быть личное наблюдение
совершения преступления или сговора преступников,
прочтение письма, записки или иного документа, в кото-
ром говорится о готовящемся или совершенном преступ-
лении, сообщение очевидца, обнаружение следов пре-
ступления и т. д.
)
См. Г. Н. Александров, Ответственность за недонесение
по Указам Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня
1947 г., М" 1951, стр. 24.
См. И. Горелик, Ответственность недоносителей по Ука-
зам Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г., М.,
1951; см. также Б. А. Куринов, Уголовная ответственность за
хищение государственного и общественного имущества, М" 1954,
стр. 114; Т. Л. Сергеева, Уголовно-правовая охрана социали-
стической собственности в СССР, М" 1954, стр. 114, 115.
Недоносительство подлежит наказанию только в том
случае, если виновный был достоверно осведомлен об
обстоятельствах, при наличии которых недоносительство
наказуемо. Так, в соответствии со ст. 5 Указа от 4 июня
1947 г. <Об уголовной ответственности, за хищение госу-
дарственного и общественного имущества> для уго-
ловной ответственности за недонесение органам власти
о достоверно известном готовящемся или совершенном
хищении необходимо, чтобы недоносителю было досто-
верно известно, хотя бы в общих чертах, одно из таких
обстоятельств, как совершение хищения либо шайкой,
либо повторно, либо в крупных размерах.
Для освобождения от уголовной ответственности за
недонесение необходимо, чтобы сообщение о достоверно
известном готовящемся или совершенном преступлении
было сделано своевременно, т. е. <... в такой крат-
чайший срок, в который лицо, осведомленное о преступ-
лении, может это реально осуществить> . Так, лицо до-
стоверно осведомленное о готовящемся разбое, будет
освобождено от ответственности за недонесение только
тогда, когда оно сообщит об этом органам власти до со-
вершения разбоя, если оно, конечно, имело для этого
реальную возможность. Если же это лицо без уважи-
тельной причины сообщит об этом с запозданием, т. е.
уже после совершения разбоя, то оно не может быть
освобождено от ответственности полностью. В месте с тем
факт донесения о совершенном разбое должен быть уч-
тен при назначении наказания. Нельзя полностью согла-
ситься с Т. Л. Сергеевой, которая утверждает, что нет
оснований привлекать к уголовной ответственности за
недонесение в тех случаях, когда лицо доносит о досто-
верно известном ему готовящемся иЛи совершенном, хи-
щении с известным запозданием в силу имевшихся у
него колебаний, вызванных теми или иными мотивами.
Вряд ли правильно решать данный вопрос в такой
категорической форме. Все зависит-от того, с каким за-
позданием было сделано сообщение о готовящемся пре-
ступлении, к каким последствиям это привело, знал ли
недоноситель о готовящемся или совершенном преступ-
Г. Н. Александров, Ответственность за недонесение по
Указам Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г.,
М., 1951, стр. 31.
" Си. Т. Л. Сергеева, Уголовно-правовая охрана социали-
стической собственности в СССР, М" 1954, стр. 118.
лении и т. д. Для освобождения недоносителя от уголов-
ной ответственности необходимо, чтобы он сообщил ор-
ганам власти обо всех известных ему обстоятельствах,
имеющих значение для предотвращения или раскрытия
преступления. Это положение имеет большое значение
потому, что в судебной практике встречаются факты,
когда лицо, которому стало достоверно известно о кон-
кретном преступлении, с целью избежать уголовной от-
ветственности сообщает органам власти лишь часть све-
дений, которыми оно располагает о подготовке или со-
вершении преступления.
С., возвращаясь вечером из города в поселок, стал
очевидцем разбойного нападения К. и Л. на граждан-
ку Ф. Преступники, пригрозив С. расправой, скрылись.
Подошедшим чрез некоторое время к месту происше-
ствия сотрудникам милиции С. по своей инициативе рас-
сказал о случившемся, однако не назвал фамилии и не-
которые другие известные ему данные о преступниках.
Народный суд, по нашему мнению, правильно привлек
С. по ст. 3 Указа Президиума Верховного Совета СССР
от 4 июня 1947 г. <Об усилении охраны личной собст-
венности граждан> за недонесение о совершенном раз-
бое .
С субъективной стороны недоносительство предпола-
гает наличие умыйяа. Виновный сознает, что, не сообщая
органам власти о готовящемся или совершенном пре-
ступлении, он тем самым не содействует органам социа-
листического правосудия в раскрытии или предотвраще-
нии преступления. Сознавая указанное обстоятельство,
виновный либо желает таким путем воспрепятствовать
или затруднить раскрытие или предотвращение преступ-
ления, либо допускает это. -
Попустительство. Под попустительством в советском
уголовном праве понимаются случаи бездействия лица,
когда лицо не воспрепятствовало или не предотвратило
преступление, хотя и имело возможность это сделать.
Понятие попустительства было известно советскому
уголовному законодательству еще в первый период су-
ществования Советской власти. В Руководящих началах
по уголовному праву РСФСР 1919 года (ст. 24) попу-
стительство рассматривалось в качестве пособничества
СМгВ. Г. Смирнов, Понятие прикосновенности по совет-
скому уголовному праву, Л" 1957, стр. 89-90.
преступлению и каралось во всех случаях. Такой подход
к ответственности за попустительство был вызван той
исторической обстановкой, которая сложилась в нашей
стране после победы Великой Октябрьской социалисти-
ческой революции. В тот период времени было необхо-
димо правовую обязанность борьбы с преступлениями
возложить не только на определенные органы, но и на
всех граждан. Такое положение позволяло органам пра-
восудия вести более успешную борьбу с преступлениями.
В дальнейшем, после окончания гражданской войны и
интервенции, когда обстановка в нашей стране значи-
тельно улучшилась, пределы ответственности за попу-
стительство были резко сокращены.
Уголовный кодекс РСФСР 1922 года знал уже лишь
один случай уголовно-наказуемого попустительства,
установленный ст. 114-а, которая предусматривала от-
ветственность за непринятие мер противодействия взя-
точничеству. Основные начала уголовного законодатель-
ства Союза ССР и союзных республик 1924 года не со-
держали специальных статей, в которых предусматри-
валась бы ответственность за попустительство. Отсутст-
вуют такие статьи и в Основах уголовного законодатель-
ства Союза ССР и союзных республик 1958 года. Уго-
ловный кодекс РСФСР 1926 года предусматривает толь-
ко один случай уголовно-наказуемого попустительства
(ст. 111-а).
Следовательно, по общему правилу, действующее
уголовное законодательство не возлагает на граждан
правовую обязанность предотвращать или воспрепятст-
вовать совершению преступления другими лицами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
ность учесть факт сообщения о совершенном преступле-
нии в качестве смягчающего обстоятельства при выне-
сении меры наказания.
В советской юридической литературе имеет довольно
широкое распространение взгляд, согласно которому за-
ранее обещанное недонесение рассматривается как по-
собничество. Так, авторы учебного пособия по общей ча-
сти советского уголовного права пишут, что <...в тех слу-
чаях, когда недоносительство было заранее обещано ис-
полнителю, оно становится в причинную связь с совер-
шенным преступлением. В этом случае его следует рас-
сматривать как соучастие в совершенном преступлении в
форме интеллектуального пособничества> .
Изложенная трактовка заранее обещанного недоноси-
тельства кажется нам далеко не бесспорной. Что обе-
.щает исполнителю лицо в данном случае, кроме лояль-
ного отношения к совершаемому преступлению? Вполне
очевидно, что виновное лицо не обещает оказать содей-
<Советское уголовное право. Часть Общая>, М., 1952,
стр. 311. См. также В. Д. Меяьшагия, 3. А. Выш-инская,
Советское уголовное право, М., 1950, стр. 157, и указанную статью
П. Мишунина. Такой же позиции придерживается Т. Л. Сартеева
(<Угодовно-прававая охрана социалистической собственности в
СССР>, М., 1954, стр. 119) и И. Сапожников, (<Ответствен-
ность недоносителей по Указам Президиума Верховного Совета
СССР от 4 июня 1947 г.>) и некоторые другие авторы.
ствие ни совершению преступления, ни сокрытию пре-
ступника, ни сокрытию следов преступления. Иными сло-
вами, недоноситель не-обещает стать сообщником испол-
нителя в будущем, как это имеет место при заранее обе-
щанном укрывательстве. Он только обещает по тем или
иным соображениям остаться безучастным к преступле-
нию, которое будет совершено исполнителем, и не доне-
сти о нем органам власти. Вряд ли такое по существу
молчаливое одобрение преступного замысла преступника
можно расценивать как соучастие, как поведение, нахо-
дящееся в причинной связи с преступлением, совершен-
ным исполнителем. В подобных случаях недоноситель не
совершает никакой совместной деятельности с исполни-
телем. Следовательно, здесь отсутствуют необходимые
объективные признаки соучастия. Предложение о том,
чтобы считать соучастниками таких лиц, которые связа-
ны только общностью мыслей, является неприемлемым
для советского уголовного права. Соучастием по совет-
скому уголовному праву может рассматриваться только
такая совместная деятельность, которая наряду с субъ-
ективными признаками характеризуется еще и объектив-
ными признаками.
Уголовно-наказуемое недоносительство с объектив-
ной стороны выражается в несообщении органам власти
о достоверно известных готовящихся или совершенных
тяжких преступлениях, сообщение о которых является
правовой обязанностью советских .граждан. Следова-
тельно, недоносительство с объективной стороны харак-
теризуется бездействием субъекта. Именно этим недоно-
сительство и отличается от укрывательства, которое с
объективной стороны характеризуется активным поведе-
нием виновного, направленным на сокрытие преступни-
ка или следов преступления. Именно по этому признаку
судебная практика и отличает недоносительство от укры-
вательства.
По нашему мнению, совершенно справедливо Судеб-
ная коллегия Верховного суда РСФСР не нашла приз-
наков укрывательства в поведении А. Н., который был
осужден по ч. 2 ст. 2 Указа от 4 июня 1947 г. <Об усиле-
нии охраны личной собственности граждан> за то, что
он совместно с Т., А. В. и С. совершил ряд разбойных
нападений на отдельных граждан, во время которых он
стоял на страже у подъездов.
В определении Судебной коллегии Верховного суда
РСФСР указывается, что вывод суда о соучастии А. Н.
в разбойных нападениях является необоснованным, по-
скольку А. Н., хотя и знал о разбойных нападениях Т. и
других и присутствовал при этих нападениях, однако
участия в нападениях, в реализации имущест-
ва, добытого разбойным нападением, или
в сокрытии следов преступления не при-
нимал. На основании изложенного коллегия пришла
к выводу о том, что А. Н. должен отвечать не за соуча-
стие в разбойных нападениях, а за недонесение о досто-
верно известном разбое .
К аналогичному выводу пришел Пленум Верховного
Суда СССР в постановлении от 1 декабря 1951 г. по де-
лу Т., указав при этом, что <действия лица, узнавшего
от преступника о том, что похищенные последним в круп-
ные размерах предметы без его ведома и согласия спря-
таны под принадлежащий ему стог сена, не должны ква-
лифицироваться как соучастие в хищении, так как с его
стороны никаких активных действий в сокрытии похи-
щенного нет, а должны квалифицироваться как недоне-
сение, ибо он не донес органам власти о совершенном
хищении>
Для правильного, основанного на законе привлечения
к ответственности во всех указанных случаях уголовно-
наказуемого недонесения важно выяснить вопрос о том,
кому должно быть сделано сообщение о готовящемся
или совершенном преступлении.
В ст. 26 Закона об уголовной ответственности за го-
сударственные преступления .1958 года предусматриваю-
щей уголовную ответственность за недонесение о некото-
рых государственных преступлениях, на этот счет нет ни-
каких указаний. Что касается Указов Президиума Вер-
ховного Совета СССР от 4 июня 1947 г., то они преду-
сматривают ответственность за недонесение органам
власти. Термин <орган власти> следует понимать, как об
этом правильно пишет А. Н. Васильев, не только в узком
смысле (прокурор, следователь, судья, милиционер,
местный Совет и т.д.), но и в более широком смысле,
См. Архив Московского городского суда, дело № ДП3593-56.
" <Судебная практика Верховного Суда СССР> 1951 г. № 2,
стр. 28.
1" П. И. Гришаев, Г. А. Кригер 225
понимая под органами власти также и другие авторитет-
ные органы и должностные лица .
Такое понимание термина <орган власти> находит
подтверждение в судебной практике. Верховный Суд
СССР в определении своей коллегии признал, что <до-
несение одного из членов команды судна вахтенному на-
чальнику о хищении, совершенном другим членом коман-
ды, является обстоятельством, исключающим обвинение
первого члена команды в недоносительстве>.
Нельзя согласиться с точкой зрения Б. С. Утевского
и 3. А. Вышинской, которые считают, что сообщение о
готовящемся или уже совершенном хищении, сделанное
должностному лицу, не являющемуся представителем
власти, не может служить, как правило, основанием для
исключения уголовной ответственности по ст. 5 Указа от
4 июня 1947 г. <Об уголовной ответственности за хище-
ние государственного и общественного имущества>
Подобная точка зрения необоснованно расширяет ответ-
ственность за недоносительство. Было бы, например, не-
верным привлекать к уголовной ответственности за недо-
несение рабочего, который сообщил о готовящемся на
заводе крупном хищении материальных ценностей не
представителю власти, а директору этого завода.
Уголовная ответственность за недонесение может на-
ступить только в тех случаях, если будет установлено,
что лицо достоверно знало о готовящемся или совер-
шенном преступлении. Решение вопроса о том, что сле-
дует понимать под достоверностью, имеет важное прак-
тическое значение. По поводу понятия достоверности в
советской юридической литературе высказывались раз-
личные взгляды. Г. Н. Александров полагает, что при
См. А. Васильев, Ответственность недоносителей по Ука-
зам Президиума Верховлого Совета СССР от 4 июня 1947 г. Ана-
логично решают данный вопрос С. Горелик (см. <Ответственность
недоносителей по Указам Президиума Верховного Совета СССР от
4 нюня 1947 г.>); Г. Н. Александров, (см. .<Ответственность
за недонесение по Указам Президиума Верховного Совета СССР
от 4 июня 1947 г.>, М., 1951, стр. 23), а также Т. Л. Сергеева
(см. <Уголовно-правовая охрана социалистической собственяостн
в СССР>, М" 1954, стр. 113, 114).
" <Судебная практика Верховного Суда СССР> 1949 г. № 3,
стр. 26.
Б. С. Утевский, 3. А. Вышинская, Практика примене-
ния законодательства по борьбе с хищениями социалистического
. имущества, М" 1954, сир. 131-132.
решении вопроса о достоверности необходимо руковод-
ствоваться объективным критерием, а именно брать за
основу прежде всего доброкачественность источников
осведомления, а не объем и характер самого осведомле-
ния . Следовательно, если данные, которыми распола-
гал недоноситель, объективно не могли вызвать сомне-
ний в реальности готовящегося или совершенного пре-
ступления, то он должен отвечать за недонесение неза-
висимо от того, был ли он сам уверен в достоверности
имеющихся у него сведений или не был. Такое толкова-
ние понятия достоверности нельзя признать правильным.
При определении любого уголовноправового поня-
тия, в том числе и понятия достоверности, мы должны
исходить из общих принципов советского уголовного
права. Как известно, один из принципов состоит в том,
что советское уголовное право отвергает объективное
вменение. Нам представляется, что если судебные орга-
ны при решении вопроса о достоверности будут исходить
лишь из объективного критерия, без учета того, был ли
сам недоноситель уверен в достоверности имеющихся \
него сведений или не был, они в отдельных случаях мо-
гут допустить объективное вменение. Поэтому под досто-
верностью необходимо понимать такую осведомленность
недоносителя о готовящемся или совершенном преступ-
лении, когда он был уверен в том, что преступление бу-
дет совершено или уже совершено. Само собой разу-
меется, что такая уверенность должна основываться на
не вызывающих сомнения фактах, а не на предположе-
ниях. Такими фактами могут быть личное наблюдение
совершения преступления или сговора преступников,
прочтение письма, записки или иного документа, в кото-
ром говорится о готовящемся или совершенном преступ-
лении, сообщение очевидца, обнаружение следов пре-
ступления и т. д.
)
См. Г. Н. Александров, Ответственность за недонесение
по Указам Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня
1947 г., М" 1951, стр. 24.
См. И. Горелик, Ответственность недоносителей по Ука-
зам Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г., М.,
1951; см. также Б. А. Куринов, Уголовная ответственность за
хищение государственного и общественного имущества, М" 1954,
стр. 114; Т. Л. Сергеева, Уголовно-правовая охрана социали-
стической собственности в СССР, М" 1954, стр. 114, 115.
Недоносительство подлежит наказанию только в том
случае, если виновный был достоверно осведомлен об
обстоятельствах, при наличии которых недоносительство
наказуемо. Так, в соответствии со ст. 5 Указа от 4 июня
1947 г. <Об уголовной ответственности, за хищение госу-
дарственного и общественного имущества> для уго-
ловной ответственности за недонесение органам власти
о достоверно известном готовящемся или совершенном
хищении необходимо, чтобы недоносителю было досто-
верно известно, хотя бы в общих чертах, одно из таких
обстоятельств, как совершение хищения либо шайкой,
либо повторно, либо в крупных размерах.
Для освобождения от уголовной ответственности за
недонесение необходимо, чтобы сообщение о достоверно
известном готовящемся или совершенном преступлении
было сделано своевременно, т. е. <... в такой крат-
чайший срок, в который лицо, осведомленное о преступ-
лении, может это реально осуществить> . Так, лицо до-
стоверно осведомленное о готовящемся разбое, будет
освобождено от ответственности за недонесение только
тогда, когда оно сообщит об этом органам власти до со-
вершения разбоя, если оно, конечно, имело для этого
реальную возможность. Если же это лицо без уважи-
тельной причины сообщит об этом с запозданием, т. е.
уже после совершения разбоя, то оно не может быть
освобождено от ответственности полностью. В месте с тем
факт донесения о совершенном разбое должен быть уч-
тен при назначении наказания. Нельзя полностью согла-
ситься с Т. Л. Сергеевой, которая утверждает, что нет
оснований привлекать к уголовной ответственности за
недонесение в тех случаях, когда лицо доносит о досто-
верно известном ему готовящемся иЛи совершенном, хи-
щении с известным запозданием в силу имевшихся у
него колебаний, вызванных теми или иными мотивами.
Вряд ли правильно решать данный вопрос в такой
категорической форме. Все зависит-от того, с каким за-
позданием было сделано сообщение о готовящемся пре-
ступлении, к каким последствиям это привело, знал ли
недоноситель о готовящемся или совершенном преступ-
Г. Н. Александров, Ответственность за недонесение по
Указам Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г.,
М., 1951, стр. 31.
" Си. Т. Л. Сергеева, Уголовно-правовая охрана социали-
стической собственности в СССР, М" 1954, стр. 118.
лении и т. д. Для освобождения недоносителя от уголов-
ной ответственности необходимо, чтобы он сообщил ор-
ганам власти обо всех известных ему обстоятельствах,
имеющих значение для предотвращения или раскрытия
преступления. Это положение имеет большое значение
потому, что в судебной практике встречаются факты,
когда лицо, которому стало достоверно известно о кон-
кретном преступлении, с целью избежать уголовной от-
ветственности сообщает органам власти лишь часть све-
дений, которыми оно располагает о подготовке или со-
вершении преступления.
С., возвращаясь вечером из города в поселок, стал
очевидцем разбойного нападения К. и Л. на граждан-
ку Ф. Преступники, пригрозив С. расправой, скрылись.
Подошедшим чрез некоторое время к месту происше-
ствия сотрудникам милиции С. по своей инициативе рас-
сказал о случившемся, однако не назвал фамилии и не-
которые другие известные ему данные о преступниках.
Народный суд, по нашему мнению, правильно привлек
С. по ст. 3 Указа Президиума Верховного Совета СССР
от 4 июня 1947 г. <Об усилении охраны личной собст-
венности граждан> за недонесение о совершенном раз-
бое .
С субъективной стороны недоносительство предпола-
гает наличие умыйяа. Виновный сознает, что, не сообщая
органам власти о готовящемся или совершенном пре-
ступлении, он тем самым не содействует органам социа-
листического правосудия в раскрытии или предотвраще-
нии преступления. Сознавая указанное обстоятельство,
виновный либо желает таким путем воспрепятствовать
или затруднить раскрытие или предотвращение преступ-
ления, либо допускает это. -
Попустительство. Под попустительством в советском
уголовном праве понимаются случаи бездействия лица,
когда лицо не воспрепятствовало или не предотвратило
преступление, хотя и имело возможность это сделать.
Понятие попустительства было известно советскому
уголовному законодательству еще в первый период су-
ществования Советской власти. В Руководящих началах
по уголовному праву РСФСР 1919 года (ст. 24) попу-
стительство рассматривалось в качестве пособничества
СМгВ. Г. Смирнов, Понятие прикосновенности по совет-
скому уголовному праву, Л" 1957, стр. 89-90.
преступлению и каралось во всех случаях. Такой подход
к ответственности за попустительство был вызван той
исторической обстановкой, которая сложилась в нашей
стране после победы Великой Октябрьской социалисти-
ческой революции. В тот период времени было необхо-
димо правовую обязанность борьбы с преступлениями
возложить не только на определенные органы, но и на
всех граждан. Такое положение позволяло органам пра-
восудия вести более успешную борьбу с преступлениями.
В дальнейшем, после окончания гражданской войны и
интервенции, когда обстановка в нашей стране значи-
тельно улучшилась, пределы ответственности за попу-
стительство были резко сокращены.
Уголовный кодекс РСФСР 1922 года знал уже лишь
один случай уголовно-наказуемого попустительства,
установленный ст. 114-а, которая предусматривала от-
ветственность за непринятие мер противодействия взя-
точничеству. Основные начала уголовного законодатель-
ства Союза ССР и союзных республик 1924 года не со-
держали специальных статей, в которых предусматри-
валась бы ответственность за попустительство. Отсутст-
вуют такие статьи и в Основах уголовного законодатель-
ства Союза ССР и союзных республик 1958 года. Уго-
ловный кодекс РСФСР 1926 года предусматривает толь-
ко один случай уголовно-наказуемого попустительства
(ст. 111-а).
Следовательно, по общему правилу, действующее
уголовное законодательство не возлагает на граждан
правовую обязанность предотвращать или воспрепятст-
вовать совершению преступления другими лицами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33