А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Она молча наблюдала за его работой, холодный северный ветер шевелил светлые волосы Донни и обжигал губы.
Спрятав руки в карманы норковой шубы, подаренной накануне мужем, Каролина зашла в темный амбар как раз в тот момент, когда Донни Уиллер поднял высоко над головой огромный тюк сена и встретился с ней взглядом. Он улыбнулся и медленно опустил сено.
Необычная волна возбуждения пробежала по ее телу. Инстинктивно она направилась в глубь сарая, подальше от управляющего ранчо. А Донни решительно подошел к ней и остановился. Не отрывая от нее пристального взгляда, он снял тяжелые рабочие рукавицы и засунул их в боковой карман джинсов.
– Я думал о вас.
– Неужели?
Каролина вся напряглась. А потом у нее сдавило горло, когда стройный ковбой молча кивнул, распахивая мягкие края дорогой шубы, и стал бесцеремонно расстегивать ее блузку.
– Поцелуй меня, – сказал он и приник губами к ее губам.
Несколько месяцев, а если точнее, то несколько лет Каролина находилась рядом с этим красивым, молодым любителем лошадей, и ничего похожего не происходило. Этого не могло случиться и сейчас. Просто не могло. Это какое-то безумие. Она только что попрощалась с мужем в аэропорту. Их отношения были лучше, чем обычно. Каролина не могла сделать этого.
– Господи, я так долго хотел тебя, – сказал Донни Уиллер, скользнув губами по мягкой коже шеи. – И наконец ты пришла.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Я не хочу, не могу…
– Ты хочешь и можешь. Ты сама давно желаешь этого, так же, как и я. Я прочитал об этом в твоих глазах. Ты появилась здесь сегодня именно для этого.
– Нет. Это неправда, – сказала Каролина, тяжело дыша.
Через несколько секунд они были полностью раздеты.
– Как долго он будет в отъезде? – спросил Донни.
– Два… два месяца, – прошептала она, хватая его потные плечи.
– Скажи мне, что будешь со мной каждый день, пока он в отъезде.
– Нет… – слабо возразила Каролина. – Я не знаю, почему я… это будет единственный раз…
– Скажи то, о чем я тебя прошу. Скажи, что я смогу обладать тобой каждый день до тех пор, пока он не приедет.
– Да… да, сможешь.
В этот же холодный октябрьский день военный транспортный самолет, рейс 707, приземлился на аэродроме «Лав-Фиелд» в Далласе. Бледнолицый, темноволосый, увешанный наградами молодой прапорщик, опираясь худой рукой на трость из черного дерева, захромал вниз по пассажирскому трапу.
Ему навстречу вышел водитель-солдат. Он отдал честь офицеру и проводил его к армейскому микроавтобусу, окрашенному в камуфляжный цвет. Устроившись в одиночестве на заднем сиденье, раненый офицер снял испещренный каплями дождя зеленый берет, опустил трость между согнутыми в коленях ногами и вытащил пачку «Пэл-Мэл» из кармана светло-зеленой форменной куртки.
Прищурив серые глаза, он закурил сигарету.
– Сэр, я провезу вас через город и доставлю в медицинский Центр для ветеранов, это в нескольких минутах езды от Ланкастера, – сказал водитель, посмотрев в зеркало заднего вида. – А во Вьетнаме было очень тяжело?
Офицер медленно выдохнул.
– По сравнению с чем?
– О… понимаю. Вы не хотите говорить об этом? Хорошо, забудьте, о чем я спрашивал.
– Забыл.
– И все же… – Водитель не мог справиться с любопытством. – Мой двоюродный брат пишет, что там самое дерьмовое место из всех, где он бывал. Он говорит…
Внезапно солдат умолк, услышав смех этого странного человека.
– У вашего брата, очевидно, была беззаботная жизнь, – сказал офицер вялым голосом. – Для меня же служба во Вьетнаме не сильно отличалась от той жизни, к которой я привык. Ведь я с детских лет находился в заключении.
– Неужели?
– Я попал в исправительное учреждение для мальчиков в Гэйтсвилле, когда мне было двенадцать лет. В двадцать один год я очутился за тюремной решеткой в Фолсоме. Наверное, там бы я и провел свою жизнь, если б мой адвокат не заключил соглашение с Дядей Сэмом.
– Какое, сэр?
– Три года назад меня выпустили из тюрьмы и отправили прямо во Вьетнам. С того времени я служил там… пилотом вертолета. Получив ранение, я искупил свою вину кровью и вернулся домой свободным человеком.
Молодой водитель был потрясен этим рассказом.
– Я могу… Я мог бы что-нибудь для вас сделать, сэр?
– Да, действительно, ты можешь мне помочь. Как далеко от дороги расположен «Хокдей»?
– «Хокдей»? Боюсь, что я не…
– Школа «Хокдей» на Мидуэй-роуд.
– Нет проблем. У вас там учится младшая сестра?
Ответа не последовало.
В это время в «Хокдее» была перемена, но большинство школьниц оставались в здании из-за дождя. На улице гуляли только две девочки, от дождя их защищали ярко-желтые накидки с капюшонами. Хихикающие двенадцатилетние подружки бежали по залитому водой четырехугольному двору прямо в направлении остановившегося микроавтобуса, окрашенного в камуфляжный цвет.
Заднее окно машины со следами дождевых капель медленно опустилось, и раненый офицер пристально посмотрел на девочек. Одна из них, та, что была повыше, импульсивно скинула с головы капюшон и, счастливо засмеявшись, замотала длинными темными волосами. Она проворно перепрыгнула через широкую лужу, подобрав повыше накидку и зеленую форменную юбку. При этом на мгновение обнажилось гладкое, загорелое левое бедро, на котором красовалась черная звездная родинка. Потом девочки развернулись и помчались к зданию школы.
Блеснув глазами, молодой прапорщик медленно поднял стекло машины. Его скуластое лицо осветилось едва уловимой улыбкой.
– Все, я готов, – спокойно сказал Райкер Ролей. – Давай, поехали в госпиталь для ветеранов.
Первая тревожная публикация появилась в «Дейли Верайети». Заметка Ами Эчерда называлась: «Разразится ли скандал в Большом вигваме на техасской равнине?»
Из своего номера в лондонском отеле Си Си опроверг изложенные в заметке факты, заявив, что у них с Каролиной прекрасные отношения. Он посмеялся над слухами о жестоких ссорах за закрытыми дверями «Мюзикленда».
– Мы с женой никогда не жили счастливее, чем сейчас, – уверенно заявил Си Си Маккарти.
Но через шесть месяцев после холодного утра, проведенного с Донни Уиллером в сарае на Сиело-Виста, Каролина попросила мужа о разводе.
Си Си только что вернулся из продолжительных гастролей по Европе. Быстро поднимаясь по лестнице, он весело кричал:
– Дорогая, я дома!
Каролина вышла на лестничную площадку, и сердце забилось у него в груди от того, что он снова видит жену. Си Си улыбнулся и широко распахнул руки, ожидая, что она бросится в его объятия.
– Си Си, – сказала Каролина не двигаясь, – мы… я должна поговорить с тобой.
Она закрыла двери библиотеки и повернулась к нему лицом. Он почувствовал, что не может дышать.
– Мне нелегко это говорить, Си Си, – сразу перешла к делу Каролина, – но я хочу получить развод.
Словно пораженный громом, он уставился на жену. Схватился рукой за каминную полку. Тщательно подбирая слова, будто только что научился разговаривать, Маккарти спросил:
– Но почему, любимая? Что случилось?
Каролина, наклонив голову, вздохнула:
– У меня появился другой мужчина. – Она подняла глаза и посмотрела на него. – Извини, Си Си, но я полюбила другого человека.
– Полюбила, – глупо произнес он. – И кто этот счастливый парень?
– Донни.
– Донни? – недоверчиво повторил Си Си. – Донни Уиллер, смотритель моего ранчо?
– Да, мы любим друг друга и хотим пожениться.
– Но ты же состоишь в браке со мной. Ты моя жена, и я люблю тебя.
– Только не так, как любит меня он, Си Си.
– Разве существует множество способов любви? Я преклоняюсь перед тобой, я всегда ублажал тебя…
Каролина замотала головой.
– Си Си, я знаю, что у тебя есть другие женщины. Много других женщин.
Он огорченно посмотрел на нее.
– Я люблю тебя, – повторил он, – и никогда не любил других женщин.
Каролина ничего не ответила.
– Но ты, видно, на самом деле никогда не любила меня, не так ли, дорогая?
Глаза ее наполнились слезами.
– Прости меня…
– А как насчет денег? – спросил он после долгого молчания.
Каролина нахмурилась.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Возможно, я был настолько глуп, что позволил другому мужчине украсть у меня жену, но, очевидно, ты не думаешь, что я по-прежнему буду платить Донни? – спросил он спокойно.
– Нет, конечно, нет, – нервно ответила Каролина. – Мы… я… подумала, может, ты разрешишь нам оставить себе ранчо и…
Си Си улыбнулся:
– И это все решит? Я подарю вам ранчо, и вы после этого заживете счастливо?
– Донни очень хороший хозяин, и я…
– Каролина, ты ни разу в своей жизни не оставалась без денег. Без больших денег. Неужели ты и впрямь думаешь, что будешь счастлива, став женой бедного хозяина ранчо? Ведь Сиело-Виста никогда не приносило дохода, или ты не знала об этом?
– Мне все равно. – Каролина все больше расстраивалась. – Мы с Донни любим друг друга, и мне наплевать на деньги. Мы заживем просто прекрасно и… и… – Она умолкла, и слезы ручьем потекли по ее щекам.
– Ну не плачь, крошка. – Си Си шагнул к ней, но тут же остановил себя. – Ты можешь оставить себе ранчо. Это не твоя вина. Во всем, что произошло, нет твоей вины. Я очень много отсутствовал дома и понимаю, что у тебя просто не было нормальной жизни.
Каролина вытерла глаза.
– Я совсем не хотела обидеть тебя, Си Си.
– Я знаю, что ты не хотела, Каролина, – улыбнулся он. – У меня все будет прекрасно, не беспокойся.
– Я… я скажу своему адвокату, чтоб он связался с твоим. – Каролина нервно потирала руки. – Я упаковала немного вещей и рассчитывала, если ты не будешь возражать, взять Роберта, чтобы он отвез меня на ранчо.
– Конечно, бери, – сказал Си Си, – все, что ты захочешь.
Каролина благодарно улыбнулась ему.
– Спасибо, Вождь, – сказала она уходя.
Эти слова из уст Каролины, как всегда, жестоко обидели Си Си. Он наблюдал, как уходила его жена, и сердце в груди сжималось от боли.
Солнечные блики играли на ее длинных золотых волосах. Изумрудные глаза сверкали от слез. Яркие губы с трудом растянулись в грустной улыбке. В этот момент Каролина выглядела до самых кончиков пальцев так же ослепительно, как и в тот первый раз, когда он увидел ее. Тогда у нее была ангельская внешность, ей было всего восемнадцать лет, и она только вышла в свет.
Си Си тщательно скрывал, что Каролина разбила его сердце, и остался для нее хорошим другом. Вся команда ждала в «Мюзикленде» его возвращения с последнего заседания суда.
Когда его спросили о самочувствии, Си Си подарил ребятам ослепительную улыбку и сказал:
– Я чувствую себя, как Мартин Лютер Кинг-младший, который произнес: «Наконец свободен, наконец свободен, слава всемогущему Богу, я наконец свободен».
Но когда смех затих и все разбрелись, а Си Си остался один, он медленно и устало опустился в старое кресло и швырнул полупустой бокал с водкой в холодный камин.
Однако последний удар Каролины Си Си уже не смог перенести. Она была назначена опекуном Лауры Кэй. Его любимая дочь проводила всю неделю в стенах «Хокдея», а на выходные уезжала в Сиело-Виста к Каролине и ее новому мужу.
Когда Лаура Кэй услышала эти новости, она безутешно заплакала и повисла на шее отца. Си Си обнял ее, единственного человека на земле, любившего его, и сказал правду:
– Дорогая, это единственная возможность. Ты же знаешь, что мы не сможем быть вместе. Я все время в разъездах и живу в отелях.
– Я знаю, папа, – рыдала Лаура, – но мне хочется, чтобы ты никогда не уезжал от меня. Я хочу, чтобы ты смог просто остаться в «Мюзикленде» и жить вместе со мной.
Си Си крепче сжал ее в объятиях.
– Ты хочешь, чтобы мы отказались от всего этого? Скажи только слово.
Лаура отпрянула назад и прекратила плакать.
– Никогда!
– Ты моя девочка!..
Глава 26
Табло на башне отеля «Сахара» показывало восемь сорок семь утра. Вскоре время сменилось температурой – табло показывало сорок один градус Цельсия. В Лас-Вегас пришел август.
Угрюмый мужчина с воспаленными веками и растрепанными черными волосами неподвижно стоял перед стеклянной стеной высотой в два этажа номера-пентхауса в отеле «Цезарь». В руке он держал высокий бокал водки со льдом. Мужчина был совсем голый, если не считать белого полотенца, обмотанного вокруг бедер. До дневного концерта оставалось всего тринадцать минут.
Наконец он сдвинулся с места и поднял трубку телефона.
– Пришлите сюда доктора «Хорошее самочувствие».
Через несколько секунд в номер вошел доктор Стюарт Гамильтон, ставший теперь постоянным членом команды Си Си. При нем был неизменный черный портфель.
– Дай мне пару таблеток дексамила, – попросил Си Си зевая. – От этого успокаивающего, которое ты дал мне в полдень, меня все еще клонит ко сну.
Молодой доктор кивнул. Си Си положил ладонь на живот.
– Мне нужно выпить еще и хайкодена, а то мой желудок убьет меня.
Эшфорд вошел в номер, когда Си Си глотал пилюли. Он сурово посмотрел на доктора.
– Будь ты проклят, Гамильтон, ты что, хочешь убить его?
Тот пожал плечами:
– Просто пара таблеток дексамила, Эш. Это абсолютно безвредно.
Эшфорд яростно сверкнул глазами:
– Убирайся отсюда вместе со своим портфелем! – Потом, обернувшись к Си Си, он воскликнул: – За тобой, наверное, надо наблюдать все двадцать четыре часа в сутки! Ты же должен быть внизу, пора начинать концерт.
– Я знаю, – сказал Си Си, – поэтому мне и нужен дексамил. Я хочу спать и не готов к выступлению. – Он просунул в белую рубашку длинные руки и надел ее через голову.
Эш фыркнул:
– Ты принял такое количество дексамила, которого достаточно, чтобы свалить слона, и при этом жалуешься на сонливость. – Он закурил. – Си Си, ты должен отказаться от этих таблеток, это все игры для молокососов и…
– Ну-ну, ты уж точно должен знать все про игры для молокососов, Эш, – прервал его Си Си. – Сколько ты оставил внизу на столах?
Эш покраснел.
– Тысяч тридцать или сорок. Но это всего лишь деньги, а мы говорим о твоем здоровье.
Си Си натянул черные брюки.
– Я чувствую себя хорошо, не переживай. – Он взял смокинг и вышел из номера, все еще зевая.
Эш остался в комнате, а вскоре к нему присоединился Бадди Хестер, проводивший Си Си вниз.
– Эш, – Бадди обеспокоенно нахмурился, – Си Си очень изменился. Иногда я с трудом узнаю его. В чем дело? Что случилось с моим старым другом?
Эш жестом пригласил Бадди присесть и вздохнул.
– Видишь ли, Бад, жизнь может наскучить, когда ты слишком долго живешь в быстро меняющемся мире богатства: личные самолеты, дорогие отели, экзотические места киносъемок и множество красивых женщин. – Он посмотрел на Бадди. Тот сидел разинув рот и пристально смотрел на него. Эш улыбнулся. – Все, о чем я говорю, Бад, Си Си имеет с тех пор, как ему исполнился двадцать один год. Так что новизна ощущений для него прошла. Это случается с суперзвездами.
– Что мы можем сделать, чтобы помочь ему?
– Ему трудно чем-нибудь помочь, – ответил Эш, немного подумав. – Когда Си Си наскучили киносъемки, я снова организовал ему гастроли. На некоторое время это помогло. Прошло всего два года, а он уже устал от путешествий, от Вегаса.
– Это не главное, Эш.
Менеджер вздохнул:
– Да, ему недостает Каролины с Лаурой. Что могло случиться? Я думал, девочка прилетит на сегодняшний концерт.
– Она собиралась, но Каролина передумала и не разрешила ей лететь. – Внезапно Бадди улыбнулся. – Господи, я готов поспорить, что Лаура Кэй устроит дикую истерику по этому поводу.
– Лаура, сейчас же открой дверь! – требовала Каролина.
– Уходи отсюда! – раздалось из-за двери.
– Я серьезно говорю, мне просто не хочется звать сюда Донни. Открой дверь!
Прошло несколько минут. Каролина ждала. Наконец дверь приоткрылась – перед ней предстала высокая, стройная молодая девушка со слезами на глазах. Через три дня Лауре Кэй Маккарти исполнится четырнадцать лет, с каждым годом она все больше и больше походила на отца.
– Лаура, я понимаю, что ты обижена, но…
– Сегодня вечером премьера, и ты говорила, что я смогу поехать! Он рассчитывал на меня.
– Будет еще много других премьер. Си Си все понимает, и он не расстроился из-за этого.
– Это ты так думаешь, мама. Но ты никогда не могла понять, когда папа бывал чем-то расстроен.
– Возможно, и нет, – согласилась Каролина, – но Си Си сказал мне по телефону, что если ты не приедешь туда, то это даже очень хорошо.
Потом, словно о чем-то вспомнив, она добавила:
– Он же будет занят: после премьеры за кулисами состоится вечеринка… – на ее лице появилось презрительное выражение, – и все, что с этим связано.
– Если ты имеешь в виду женщин, мама, то я хочу тебе напомнить: если бы ты не оставила папу, то не было бы никаких других женщин.
– Не осуждай мать, Лаура, потому что меня не за что судить. Ты, во-первых, не знаешь, о чем говоришь, а во-вторых, я ни разу не сказала о твоем отце ничего дурного.
– И он никогда не говорил о тебе ничего плохого, – вызывающе вздернула подбородок Лаура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39