..
Они ушли, настолько удрученные, что долго не Могли произнести ни слова.
Ты веришь в эту историю?— спросил Ив, понимая, что во многом это его вина: он не сумел удержать язык за зубами и выболтал Станисласу, что они хотят посмотреть кадастр.
Не все ли равно? Может, он всего лишь заговаривал нам зубы... Но при этом нашел способ зажилить наш план. Значит, ему это было важно! Хорошо еще, что мы ничего не сказали ни "большим", ни дяде!.. Ладно, остается только забыть об этом.
Жалко! Не каждый день удается найти секретный план...
Дети шли вдоль кустарника и молодых елочек, непроходимым барьером скрывавших склон скалы. Они собирались спуститься к дороге, идущей в лощине. Мари-Франс остановилась взглянуть на тсо-ров, белые и бурые бока которых были разрисованы синим: дядя Франсуа смазал им ссадины мети-леновой мазью.
Какие они смешные, бедняжки, с этими полосами!— заметила она.
Ив ничего не ответил. Он стоял на краю лощины и терпеливо ждал сестру. Она уже почти догнала его, но в этот момент Ив вдруг задрожал от испуга. Схватив сестру за руку, он бросился на дорогу и побежал, не оглядываясь.
Что с тобой?—спросила наконец Мари-Франс.
Но Ив остановился, только когда они оказались в лесу.
Там — Мотэн!..— пробормотал он.— В зарослях! Я видел его!..
Мари-Франс, тоже запыхавшаяся, смотрела на брата так, словно он внезапно сошел с ума.
Мотэн? Каким образом? Это же невозможно! Час назад он был еще...
Она замолчала. Взгляд Ива был устремлен к скале, и Мари-Франс, обернувшись, на какую-то долю секунды успела увидеть седые волосы... в самой глубине зарослей. Видение мгновенно исчезло; девочка протерла глаза. Она стояла бледная, не зная, что и подумать. Наконец она прошептала:
В конце концов, это возможно... Раз он так быстро бегает, он мог прибежать сюда, пока мы были у мсье...
Она вдруг замолчала, потом вскрикнула:
Так и есть! Я знаю... это он!..
Он?.. Что — он?—спросил Ив.
Это он украл наш план! Вспомни! Вчера, когда мы были на вилле...
Ив понял, что хочет сказать сестра.
А может, вернемся и сообщим об этом мсье Станисласу?
У нас нет времени. Пора возвращаться на ферму, а то нам влетит!
Они поспешили в обратный путь, немного беспокоясь о последствиях своего похода.
И все-таки мы в первый раз проводим каникулы так здорово!— заявила Мари-Франс, прежде чем войти во двор фермы...
9
Отсутствия близнецов никто не заметил. Они пробрались в свою комнату, чтобы спокойно обсудить последние события. Они высказывали разные предположения, но уверены были лишь в одном: Мотэн способен передвигаться куда быстрее, чем можно судить по его немощной походке... когда он не знает, что за ним наблюдают. И еще: он явно не хочет встречаться с близнецами.
Иначе он вчера вошел бы в кабинет мсье Станисласа!
Но — почему?.. Он же совсем нас не знает!— удивлялся Ив.
Есть только одно объяснение: потому что мы с фермы Франсуа Дарвьера. А еще, я думаю, Мотэн имеет какое-то отношение к несчастью с коровами...
И все-таки надо быть настоящим колдуном, чтобы проходить, как он, сквозь такие густые заросли!
Мари-Франс еще не думала об этой стороне дела. Она встряхнула своими короткими светлыми кудряшками, словно отказываясь верить словам брата.
Должно быть какое-то простое объяснение. Я не верю в колдунов... Чушь это!..
Ив не обратил внимания на ее пренебрежительный тон. Он продолжал размышлять.
Послушай,— наконец сказал он.— Я думаю... у нас есть возможность это проверить!
* * *
Когда Медар, дядя Франсуа и "большие" отправились в конце дня на пастбище, близнецы дали им возможность уйти подальше и только потом попросили у тети разрешения пойти следом за ними.
А вы не заблудитесь?— забеспокоилась молодая женщина, которая не знала о походах близнецов на виллу.— Ваш дядя и мальчики, должно быть, уже далеко...
Да нет, тетя, мы их быстро догоним!— бодро сказала Мари-Франс.
Ну ладно... Но ведите себя хорошо! И будьте осторожны!
Близнецы побежали, делая вид, будто хотят догнать старших. Но, едва выйдя с фермы, замедлили шаг.
В этот раз тебе пришла в голову хорошая мысль!— похвалила брата Мари-Франс.— Но я кое-чего не понимаю...
Ив, гордясь заслуженной похвалой, солидно спросил:
И что же тебе непонятно?
Вот что. Почему Мотэн коров Арсена убил, а дядиных — только напугал?
Как ни велико было желание Ива снова блеснуть сообразительностью, он не нашел никакого правдоподобного объяснения.
К-хм... Может быть...
Но ни 'одной здравой мысли ему в голову не пришло.
А может,— продолжила Мари-Франс,— просто побоялся?.. В первый раз люди могли подумать, что колдовство — это так, болтовня, а настоящая причина — этот... как дядя говорил?., метеоризм. Потом, дядюшка Арсен был старый, он, наверно, не очень-то мог за себя постоять. А дядя Франсуа — совсем другое дело. И если коровы на том же самом пастбище погибнут во второй раз, это всем покажется странным! Да и жандармы заинтересуются, расследование начнется...
Вот именно!— воодушевился Ив, готовый присвоить версию сестры.— Он напугал коров — и подумал, наверно, что дядя на пастбище больше их не оставит...
Может, он хочет заставить дядю Франсуа продать землю, чтобы ее купил мсье Станислас...
Тогда понятно, почему Мотэн был вчера у Станисласа. Они должно быть, сообщники!..
Дети долго молчали; потом Ив заметил:
В сущности, нет ведь никаких доказательств, что коров напугал не какой-нибудь зверь... Например, волк...
Перспектива встречи с волком, видимо, не очень-то улыбалась девочке, и она быстро ответила:
Ну, во-первых, во Франции волков больше нет, если хочешь знать!
Есть!
Нет!..
Тут они подошли к дороге, бегущей по дну лощины, и спор сам собой прекратился. Прежде чем ступить на дорогу, они внимательно огляделись.
Можно идти!— сказал Ив.
А если мы кого-нибудь встретим и что-нибудь будет не так, всегда можно позвать взрослых...
Дядя, Мишель и Даниель были в общем-то недалеко, и это придавало близнецам смелости. Не доходя до пастбища, они поднялись на гребень холма и пошли вдоль меловой скалы, нависающей над дорогой.
Надо бы теперь подойти поближе...— пробормотал Ив, храбрости у которого, когда пришло время решительных действий, значительно поубавилось.
Он вдруг остановился и подождал сестру.
Смотри...— сказал он.
Мари-Франс увидела между скалой и зарослями кустарника узкий проход. В некоторых местах его перегораживали еловые ветки, но в общем это был настоящий коридор, идущий вдоль скальной стены.
Теперь ты. видишь, что никакого колдовства тут нет?—тихо торжествовала Мари-Франс.— Вот так он и исчез!..
Она колебалась недолго. Время шло, медлить больше было нельзя. Им еще нужно было догнать дядю, чтобы их уход с фермы не выглядел самовольной отлучкой.
Девочка скользнула в проход; Ив последовал за нею. Они быстро продвигались вперед, отводя рукой ветви, иногда преграждавшие им путь. Под ногами шуршала сухая хвоя.
Ив чуть не налетел на сестру, когда та внезапно остановилась.
Он сразу заметил расщелину в скале, достаточно широкую, чтобы в нее могли войти сразу два человека.
Хотя близнецы были готовы к чему-то подобному, удивление их не стало от этого менее сильным.
— Что будем делать?— спросила Мари-Франс.— Посмотрим, что там?
Надо бы сбегать за фонариком,— сказал Ив.— Может, там какая-нибудь яма...
Мари-Франс, однако, уже вошла в коридор, который начинался за расщелиной. Правда, выступ скалы загораживал свет; дальше мрак становился все гуще.
Ты прав,— признала она.— Мы потом придем сюда с фонариком.
И еще возьмем веревку, спички и свечу, на случай, если фонарь погаснет,— заявил Ив; решительные действия откладывались, и воодушевление вернулось к нему.
Не теряя более времени, они вернулись к дороге и быстро догнали остальных.
* * *
На следующее утро Франсуа Дарвьер отправился доить коров только с Медаром. Молодой работник, казалось, забыл о своей обиде; во всяком случае, он уже не твердил, что его зря обвинили в недобросовестности.
Надеюсь, на этот раз,— сказал он шутя,— я хорошо забил эти чертовы колышки!
Стало быть, можно надеяться, что несчастного случая больше не будет... Да, Медар, конечно, ты тут ни при чем... Но все ведь могло кончиться куда хуже. Особенно мне не нравится, что мы так и не знаем, чего так испугались коровы. У тебя нет никаких мыслей на этот счет?
Дядя Франсуа не обратил внимания, что Медар, прежде чем ответить, как-то странно замялся.
Нет... к сожалению...
Небо было затянуто тучами; утро выдалось прохладным.
Видно, без дождика нынче не обойдется...— заметил Франсуа Дарвьер.
Когда они добрались до поворота, откуда открывался вид на пастбище, оба остановились как вкопанные: ограда была открыта, а коровы исчезли!
Франсуа Дарвьер взглянул на Медара, который вдруг сильно побледнел.
Ну что, опять скажешь, что вечером хорошо закрыл ограду?.. Коровы, должно быть, сами сняли с себя цепи и пошли посмотреть, не лучше ли травка по соседству?..
Я точно...— начал было Медар.
Но замолчал на полуслове и пошел осматривать пастбище.
Вот, глядите!— закричал он, поднимая конец цепи, который был закреплен на колышке.— Если ваши коровы сумели сами отстегнуть карабин, то почему бы им не открыть и ограду?
Франсуа Дарвьер понял, что был несправедлив к молодому работнику. И даже потрясение, которое он испытал, не могло служить ему оправданием.
Это же черт знает что!..— прорычал он, подойдя к Медару.— Ну все, с меня хватит!..
Медар видел, что его горящий гневом взгляд направлен в сторону виллы.
Ладно, придется идти искать,— сказал Медар.— Пока они не успели набить брюхо не тем, чем следует...
Где ты их будешь искать в такое время?
Надо собрать побольше народу...— ответил Медар.— И еще сказать Бурбаки и хозяину виллы...
Я бы предупредил еще и жандармов!— проворчал Дарвьер.
Можно и жандармов,— согласился Медар.— Но вы же знаете, они вам не приведут коров живыми и здоровыми... В общем, я сбегаю на ферму, позову ваших племянников и мадам Дарвьер. Лишние люди не помешают. Жаль, у наших буренок нет колокольчиков...
Несмотря на свое отчаяние, фермер невольно улыбнулся: Медар принимает случившееся так близко к сердцу, что называет коров "нашими". Он должен был признать, что молодой батрак решил правильно: лучше потратить немного времени и сходить за подмогой — тогда поиски могут что-то дать.
Ладно, ступай! Да попроси Мишеля или Даниеля забежать в ригу Фонтенов и предупредить Бурбаки. А потом пускай обойдут ферму с тыла— может, коровы там. Они не должны были уйти далеко...
Медар скрылся в лесу.
Хороший малый!— пробормотал Франсуа Дарвьер.— Такой преданный — прямо диву даешься!..
И он зашагал по дороге, пытаясь отыскать какие-нибудь следы, которые помогли бы найти коров.
Будем надеяться, они держатся вместе!— говорил сам с собой фермер, глядя по сторонам.— Иначе когда мы их отыщем?.. Ну а что касается того, кто сыграл со мной эту шутку... у меня найдется для него пара ласковых...
* * *
Когда запыхавшийся Медар появился на ферме, там поднялась настоящая суматоха. Срывающимся от волнения голосом бедный парень поведал о новом несчастье, свалившемся на них.
Мадам Дарвьер в первые минуты совсем растерялась, но потом стала действовать быстро и решительно. Софи и близнецы, сказала она, останутся на ферме, а она с Фанни и Медаром отправится в лес помогать мужу.
Мишель и Даниель побежали к Бурбаки.
Все же надо было бы нам продолжить наблюдение. Теперь бы мы знали, чьих это рук дело!
Если бы да кабы, во рту бы росли грибы!— усмехнулся Даниель.— Раз мы с тобой такие спокойные, то и получили, что заслужили! Погоди, вот узнают об этом твои родители!..
Они побежали; но когда склон стал крутым, им пришлось ,п ер ей ти на шаг.
Мальчики удалились от фермы всего метров на двести... Вдруг они остановились и замерли на месте, готовые в любой момент кинуться в заросли молодых елочек.
Впереди, медленно передвигаясь, вырисовывался на фоне неба какой-то причудливый силуэт.
Открыв рот, дрожа от возбуждения и, надо честно сказать, от какого-то непонятного страха, они смотрели на странную фигуру, которая так заинтриговала их накануне, в тот вечер, когда они устроили неудачную засаду на лугу.
Это, как оказалось, был вовсе не великан, а человек обычного роста, одетый в широкий плащ. Верхнюю часть плаща составляла пелерина, которая топорщилась на плечах, делая их огромными и бесформенными. Полы плаща доставали почти до земли.
Человек продолжал медленно двигаться вперед; мальчики вдруг увидели подбежавшую к нему черную собаку. Человек наклонился погладить ее — и при этом повернулся к ним вполоборота... Одно и то же имя одновременно слетело с их губ:
Бурбаки!..
Они ускорили шаг.
Что же он в прошлый раз делал возле виллы?—шепнул Мишель кузену.
Может, спросим его самого?— иронически сказал Даниель.
Пастух внезапно обернулся: должно быть, об их приближении ему дала знать собака.
Смотрите-ка!.. Куда это вы в такую рань?— спросил Бурбаки.— Уж не пожар ли на ферме?
Нет, мсье Бурбаки,— ответил Мишель.— Дядины коровы пропали.
Что, у него на пастбище нет никакой загородки? Или он забыл привязать их к колышкам?
Мишель предпочел не вдаваться в подробности.
Дядя просил сообщить вам. Вот и все, что я знаю,— добавил он.
Дядя сделал правильно. Это очень кстати. Я прошлой ночью был в Лошнэ, и там как раз... В общем, я иду с вами. Турок! Ко мне, собачка!
Мишель знал: в деревне сменило друг друга несколько поколений пастухов Бурбаки и им верно служили бесчисленные поколения собак, каждую из которых звали Турком... Пастух двинулся вперед; он шел неторопливым, медленным шагом— так ходят жители гор, которые вроде бы никогда не спешат. Но странное дело: мальчики едва поспевали за стариком.
Веревок надо захватить!— объяснил пастух.— Иначе их никогда не загонишь на пастбище. Целый полк потребуется, на трех-то коров...
Однако им повезло. Две коровы были найдены быстро: они мирно паслись на опушке леса. Бурбаки отдал Турку какие-то отрывистые, непонятные молодым людям команды. Через несколько минут коровы припустили рысью, причем, к удивлению Мишеля и Даниеля, в нужном направлении.
Спокойно, милый, спокойно, Турок!— крикнул собаке пастух.
И та, подчинившись, перевела коров на "шаг".
Здорово ваша собака обучена!— восхитился Даниель.
Дело нехитрое,— спокойно ответил Бурбаки.— Такая порода. Я ей никогда не мешаю. Старые собаки сами учат щенков!
Все равно она здорово умная!— искренне признал Мишель.
Будьте покойны! Турок сто очков вперед даст какому-нибудь ослу, который выдает себя за человека,— согласился пастух.— Вот вы хотели узнать, что я думаю насчет Мотэна? Так спросите об этом у Турка! Если у него шерсть дыбом и пасть ощерена, стало быть, Мотэн где-то рядом. Турок его за сто метров чует! А я доверяю чутью пса. Если он любит кого, значит, это человек хороший. А если ворчит, то и я ворчу...
Мальчики оценили мрачноватый, но располагающий к себе юмор пастуха. Хотя сейчас они совсем растерялись, не зная, что о нем думать. Ведь у них не было никаких сомнений, что это он бродил вчера по дорогам на склоне горы, хотя должен был в это время находиться возле своих овец. Правда, той ночью никаких происшествий не было... но это ничего не значит! В какой-то момент Мишель готов был задать пастуху вопрос, не случалось ли ему в последние дни прогуливаться ночью по лесу; но Бурбаки, будто угадав его мысли, опередил его:
Я редко от своего стада ухожу... А вчера у меня табак кончился. Без табака я, считай, не человек! В деревне у меня есть приятель один, я, коли попадаю туда, не упущу случая его навестить, мы с ним вспоминаем добрые старые времена, я у него и сплю немного, прежде чем вернуться в горы. Я уж не так твердо стою на ногах, как в былое время, а ночью легко растянуться, если споткнешься о камень или о пень... Вот уж добрых три недели, как я не спускался в Лошнэ, не покидал своего ночного пастбища. Обычно табак мне доставляли лесорубы. А сейчас они, говорят, перешли на новый участок; я уже три дня как ни одного из них не видел...
Они подошли наконец к повороту дороги, откуда видно было пастбище Дарвьера, и мальчики с облегчением увидели, что дядя нашел третью корову. Фанни, мадам Дарвьер и Медар что-то удивленно обсуждали.
Видать, у вас скотина ученая!— пошутил пастух после обычных приветствий.— Я еще не имел дела с коровами, которые запросто расстегивают карабин и открывают ворота... Вот что значит — новое поколение!..
Но ему не удалось развеселить фермера.
Дайте мне только изловить того, кто это сделал!..
А у вас никаких подозрений нет?— осведомился пастух.
Есть одно... Я только что вернулся с виллы. Но мне пришлось поднять Станисласа с постели. Он спал без задних ног — это в восемь-то утра!.. И никакими силами мне не удалось вытащить из него хоть одно разумное слово. Он был совершенно сонный!..
Кто спит днем, тот ест ночью!— совершенно серьезно заявил Бурбаки, набивая трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13