Ей
стоило больших усилий вернуться к работе.
Нити боли стягивались поблизости, и, увидев, что стало их причиной, Э
сме впервые осознала, что вместе с нежданными гостями в ее дом вошли серь
езные неприятности.
Как будто их раньше было недостаточно…
Она оттолкнула Плетельщика Ц теперь можно было не опасаться за его жизн
ь Ц и прошла мимо стола, на котором лежал раненый, к сундучку со снадобьям
и. Крылан уже ничего не говорил Ц смотрел не мигая, и в его взгляде читало
сь множество разнообразных чувств. Он ей не доверял, но это не имело значе
ния.
Эсме вытащила зеленый флакончик, вытянула пробку и залпом осушила его, д
аже не почувствовав вкуса.
«Велин, я была и осталась дурой».
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в голове у нее прояснилось. Эс
ме с некоторым удивлением посмотрела на предмет, который продолжала сжи
мать в кулаке, Ц это был наконечник стрелы, застрявший у Плетельщика меж
ду ребер. Кто-то выдернул древко, но дальше этого помощь не пошла.
Ц Мне не нужно знать, где вы… ловили рыбу, Ц произнесла она бесцветным г
олосом. Ц Это меня не касается. Попридержите мысли, сударь крылан… дурны
е мысли о себе я слышу так же ясно, как если бы вы прокричали их мне прямо в у
хо. Не стоит, право слово, оскорблять целителя в его собственном доме.
Ц Мне говорили, этим домом владеет Велин, Ц невпопад произнес человек-
птица.
Эсме ощутила подступающее раздражение.
Ц Он умер, Ц сказала она резко и без всяких церемоний. Страшные слова да
лись легко и просто Ц возможно, всему виной была усталость. Ц Если не хо
тите, чтобы я лечила вашего… друга, то, пожалуйста, в Тейравене есть еще це
лители. А я так устала, что удерживать никого не буду. Вам решать.
Плетельщик растерянно заморгал, но не сказал ни слова. Эсме стала постеп
енно понимать, кто здесь главный.
Ц Другие целители меня не интересуют, Ц задумчиво произнес крылан. Кем
бы ему ни приходился Велин, известие о смерти целителя нисколько не обес
куражило человека-птицу. Ц Так ты ученица Велина? Ц Эсме кивнула. Ц Вот
и славно. Значит, не будем терять времени.
Каждое слово, каждое лишнее движение отнимало силы и делало удачный исхо
д лечения все менее вероятным. Она приблизилась к столу, на котором лежал
раненый, укрытый грубым шерстяным плащом. Смутная тревога, появившаяся,
едва в дверях замаячил силуэт крылана, внезапно усилилась: если поначалу
Эсме не почувствовала никакой угрозы для жизни раненого, полностью соср
едоточившись на Плетельщике, то теперь она ощутила нечто странное Ц сло
вно тьма растекалась в разные стороны от неподвижного тела. Если он отра
влен, это сильно осложняет дело… если она просчиталась, он умрет…
Отбросив лишние мысли, Эсме раскрыла плащ.
Белая рубашка незнакомца была изодрана до состояния еле-еле держащихся
вместе лоскутков и вся пропиталась кровью; запекшаяся кровь покрыла его
лицо и шею сплошной маской… но хуже всего были руки, особенно правая. Эсме
, не касаясь, провела раскрытой ладонью от его запястья до локтя Ц кожа св
исала лохмотьями, местами проглядывала кость, при этом кровь едва сочила
сь, хотя было повреждено несколько крупных сосудов, а локтевой сустав бы
л открыт, словно на рисунке в одной из книг Велина. Кто-то весьма зубастый
очень хотел перегрызть этому человеку горло и, пробиваясь к цели, рвал ко
гтями и зубами подставленные руки, выдирая плоть клочьями. «Почему крово
течение остановилось?» Ответ на все вопросы уже начал ворочаться где-то
в глубинах ее сознания, но Эсме поторопилась и коснулась сознания ранено
го прежде, чем поняла, кто он такой.
Это было похоже на взрыв. Вихрь сиреневого пламени тотчас охватил
ее со всех сторон, страшной болью полоснул по нервам. Все кругом было опут
ано сиренево-алыми нитями Ц как человек может переносить та
кую боль? Из бездны, объятой пожаром, на Эсме смотрели двое Ц о
дно сознание принадлежало человеку, а вот другое показалось ей чуждым, х
отя одновременно было в нем что-то знакомое, что-то из прошлого. Эта чуждо
сть внимательно наблюдала за каждым движением Эсме, словно дикая кошка,
заслонившая котят от охотника, Ц стоит только сделать шаг, и…
Эсме чуть не упала, но ее поддержал один из матросов. Его грубые руки были
словно каменные, хоть он и постарался не сделать ей больно. Крылан стоял п
о другую сторону стола.
Ц Вы должны были сказать, что он…
Слово «магус» она не произнесла, потому что человек-птица внезапно напр
ягся. Да, перед ней был небожитель, но даже ему не полагалось им
еть двуликую душу… по крайней мере, Велин никогда не рассказывал о подоб
ном, и в книгах ничего похожего ей не встречалось. Обе сущности переплели
сь так тесно, что невозможно было определить, где заканчивается человек
и начинается чуждость. Они были вместе и врозь одновременно.

Ц А что, это стоит дороже? Ц Крылан поднял бровь. Его бирюзовые глаза смо
трели не мигая. Ц Нет проблем, только назовите цену.
Ц Не говорите глупостей! Ц Эсме закашлялась. Ц Я… моих сил может на нег
о не хватить! Вы хоть понимаете, что ему грозит, если я не справлюсь?
Ц А ты справься, девочка. Ц Крылья шевельнулись, на пол упало длинное че
рное перо. Ц Велин должен был заметить в тебе что-то… этакое, раз взял в уч
еницы.
Кулаки Эсме разжались; она закрыла глаза и попыталась выровнять дыхание
. Неважно, кто они такие Ц хотя не догадаться, что перед ней пираты, могла б
ы только совершенная дурочка, Ц и неважно, что произошло. Окровавленный
беспомощный магус лежал на ее столе Ц ничего подобного за прошедшие дес
ять лет не случалось ни разу.
«Зеленого снадобья тут будет маловато…»
Ц Помогите мне, Ц попросила она вполголоса. Ц Там, в открытом сундучке,
три флакона Ц зеленый, красный и черный. Возьмите красный… Ц Крылан тол
ько-только сообразил, что она обращается именно к нему, и с явной неохотой
подчинился. Эсме приняла флакон и, прежде чем выпить снадобье, добавила:
Ц Если вдруг я упаду… это вполне вероятно, так что будьте начеку… так вот
, если я упаду и не поднимусь сама, заставьте меня выпить черный флакон, но
не весь, а половину. Понятно? Не забудьте. Если я выпью больше, то умру, если
меньше… Ц она покосилась на стол. Ц Ваш друг потеряет руку.
Крылан нахмурился, но ничего не сказал.
Красное зелье обожгло горло…

В отблесках сиреневого пламени кружились серые тени, их было пугаю
ще много. Итак, она спасает головореза, у которого руки по локоть в крови, р
искует жизнью ради него… но так и должно быть. Заступница не делает разли
чий.
Должно быть, сейчас он полностью во власти серых теней Ц
призраки, отблески душ тех, кого незнакомец отправил на встречу с Ве
ликим штормом, не упустят возможности поиздеваться всласть над своим уб
ийцей.
Что ж, пора начинать.
Нужно было не просто смотать боль в клубок и зашить полотно там, где
виднелись прорехи, Ц поначалу следовало спрясть нитку, а пот
ом сесть за ткацкий станок. Иначе просто нечего было зашивать.
Эсме чувствовала, что незнакомец почти сошел с ума от боли, и лишь чу
до удерживает его сознание у последнего рубежа, за которым ни один целит
ель не поможет. Странное чужеродное присутствие уже не беспокоило девуш
ку, но она понимала, что стоит ошибиться хоть в чем-нибудь, и чуждость набр
осится на нее, разорвет в клочья.
Вертись, веретено…
Она не знала, сколько времени прошло. Красное зелье закрывало для ц
елителя мир людей, и всегда оставалась угроза, что дверь за спиной так и не
откроется. Велин сказал однажды: «Целитель проникает в такие глубины, ку
да и сам человек не всегда добирается. От целителя нет секретов». Это было
правдой, и потому иной раз Эсме больше нравилось лечить гроганов Ц
после них не нужно было чистить память от призраков чужих воспомин
аний.
Нить получалась хорошая, ровная. Эсме жалела, что так и не успела спр
осить Велина, что он видит: нити? что-то другое? Образы иголок, веретена, тка
цкого станка были ее собственными. Каждый целитель представляет происх
одящее по-своему, но важен лишь результат. Со стороны это выглядело еще бо
лее странно Ц сейчас, должно быть, разверстая рана на руке ее
пациента заживала сама по себе: тянулись нити сухожилий, кровь наполняла
сосуды, новая кожа темнела, сливаясь со старой. Эсме знала, что все получа
ется, чувствовала Ц и была весьма довольна собой. Она приняла
сь зашивать мелкие прорехи, лишь теперь позволив себе проявить любопытс
тво Ц раньше ей не приходилось лечить магуса.
Пламя души у человека было белым, а у магуса Ц лиловым.

Полотно осталось таким же, и мыслеобразы точно так же проплывали м
имо, становясь все более юркими и… все… более… яркими…
…на вершине башни горит золотая звезда Ц светит в ночи тем, кто сра
зился с Великим штормом и победил, а теперь торопится домой. Но мой отец не
вернется, да?
…бездна вверху, бездна внизу. Заступница, брось меня здесь Ц
не надо больше поддерживать мою слабую искру, ты слишком жестока, За
ступница. Руки устали цепляться за скользкое обгорелое бревно, пальцы во
т-вот разожмутся. Тень мелькает в глубине Ц или в небе? Кархадон или стер
вятник, какая разница…
…платье Ц фиалковый шелк, нежное кружево. Ей понравитс
я, как ты думаешь? Она любит фиалки. Любит. Фиалки. И не надо мне говорить, чт
о…
Эсме уколола палец иголкой и внезапно почувствовала страшную, сме
ртельную усталость. Чуждость тоже ощутила, что происходит что-то нехоро
шее, но атаковать не стала Ц лишь подобралась, напряглась.

«Не хочу, не хочу, не хочу…»
Сколько времени пройдет здесь, пока там, с той стороны, уже поздно бу
дет что-то исправить? Крылан сделает все, как она сказала, но это будет неп
равильно, потому что работа почти закончена; осталось лишь несколько пор
езов, не опасных для жизни, ради них пить черную дрянь Ц все равно, что стр
елять по чайкам из портовых пушек. Велин лишь однажды пил это снадобье, и…

Сон охватил Эсме, лишил ее голоса. Иголка выпала из обессилевших па
льцев.
Чуждость пробралась сквозь лабиринт сиреневых нитей и оказалась
почти рядом. Эфемерный сгусток тьмы, не серая тень, нечто иное… Может, имен
но это остается от целителей, не рассчитавших силы?
Эсме поняла, что больше не может сопротивляться.
«Значит, все закончилось? Как глупо…»
«Ни в коем случае, Ц прошептал ей на ухо незнакомый гол
ос. Ц Ты совсем вымоталась, девочка. Спасибо за помощь, дальше
я справлюсь сам».
Перед ней возникла тень Ц силуэт высокого широкоплеч
его мужчины. Если бы Эсме успела разглядеть своего пациента в реальном м
ире, то увидела бы его лицо, а так Ц одни лишь завихрения тумана. Он галант
но поклонился, а потом поманил чуждость Ц та тотчас приникла к его колен
ям, словно верная собака.
Ярко вспыхнувшая радость Эсме тотчас погасла. Он не успеет очнутьс
я, а даже если успеет…
«Крылан… я попросила… он не послушается…»
Вместо ответа незнакомец рассмеялся, но Эсме почему-то предпринял
а еще одну попытку протеста:
«Я не закончила работу…»
Он помедлил, потом махнул рукой, словно отбрасывая что-то ненужное.
Эсме поняла, что беспокоиться не следует. Сон постепенно охватывал ее со
знание, вплоть до самых дальних уголков. Там, в реальном мире, она будет бе
спомощней новорожденного котенка.
«Рассчитываю… на то, что вы человек честный… ведь даже пираты, как г
оворят, имеют свой… кодекс?»
Тень снова рассмеялась, а потом осторожно коснулась ее щеки кончик
ами пальцев.
«Неужели моя госпожа считает, что я могу обидеть того, кто спас мне е
сли не жизнь, то правую руку?»
И больше не было ни вопросов, ни ответов.
Только сон Ц без сновидений.

Эсме проснулась от странного и очень неприятного ощущения: девушке прис
нилось, что потолок комнаты вот-вот свалится ей на голову. Снаружи доноси
лся голос моря Ц отчего-то он был слышен очень ясно, будто оно вдруг реши
ло переместиться поближе к ее дому… под самые окна. То и дело раздавались
резкие крики чаек и чьи-то неразборчивые возгласы; наверное, матросы с од
ного из фрегатов заблудились в переплетении тейравенских улиц. Совсем б
лизко кто-то запел чистым высоким голосом, и мотив неожиданно показался
Эсме знакомым, хотя она совершенно точно знала, что никогда раньше не слы
шала эту песню:

Мы там, где звездный свет.
Мы там, где неба нет,
А есть лишь отраженье моря…

Она с немалым удивлением обнаружила, что голова больше не болит, хотя сле
гка кружится, это ощущалось даже с закрытыми глазами. Усталость не прошл
а полностью Ц значит, проспала она не так уж много. Возможно, всего лишь н
очь, хотя после случившегося ей полагалось бы отдыхать не меньше трех су
ток. «Значит, это еще не предел?..»

Взмывая к облакам,
Доверясь парусам,
Мы выбираем путь, не зная горя!

Целительница улыбнулась, подумав о том, что ей все-таки удалось обмануть
собственную память, пусть даже рискуя жизнью. Таинственные ночные гости
оказались очень любезны и перенесли ее в спальню. Жаль, теперь она никогд
а не узнает, кто они такие.

В бездонной глубине,
В прозрачной вышине
На крыльях серых птиц летают наши души…

Эсме медленно села, открыла глаза Ц и кровь застыла в ее жилах.
Потолок и в самом деле располагался непривычно низко над головой, и это б
ыл другой потолок. Она сидела на узкой койке в маленькой комна
тке с единственным круглым окошком; рядом располагался большой сундук, с
луживший, по всей видимости, одновременно и столом. На его крышке стояла ч
ашка с водой, и Эсме, словно завороженная, уставилась на нее: вода покачива
лась… как и вся комната.
Точнее, каюта.
Неприятный холодок пробежал между лопаток. Она впервые оказалась на бор
ту фрегата, и странное ощущение чужого взгляда нахлынуло с необычайной с
илой Ц только теперь она не могла уйти с причала, скрыться, спрятаться.
Взгляд шел сразу со всех сторон, как будто каждый предмет в каю
те был живым и обладал если не разумом, то сознанием. Внезапно нахлынула т
ошнота; Эсме повалилась обратно на койку, задев рукой переборку, Ц и стал
о еще хуже. Мыслеобраз фрегата не оставлял сомнений в том, что создание ст
оль же радо видеть ее у себя борту, как и…
…облезлая крыса в трюме мечется из стороны в сторону, ищет выход; ст
ены начинают сдвигаться, и свободное пространство неумолимо уменьшает
ся, пока не наступает неизбежный финал: отчаянный писк, треск костей…

Эсме зажмурилась: ей показалось, что стены и впрямь готовы сдвинуться. Он
а лежала тихо, как мышка. Взгляд не ослабевал, но постепенно сд
елался не таким враждебным. Целительница осторожно приоткрыла глаза и в
тянула носом воздух: пахло чем-то пряным. Это отчего-то показалось странн
ым: она никогда раньше не бывала на борту фрегата и считала, что рыбный дух
, насквозь пропитавший Тейравен, здесь должен быть совершенно невыносим
ым.
Убедившись, что корабль перестал обращать на нее внимание, Эсме снова се
ла и оглядела себя. Она была в той же одежде, что накануне, только шарф разв
язался и кто-то положил его рядом на подушку, аккуратно сложив вчетверо. Е
е руки, накануне вымазанные в крови по локоть, были чистыми. Кто бы ни прин
ес ее сюда, он не был врагом Ц по крайней мере, ей хотелось в это верить. Эсм
е встала Ц качающийся пол был непривычен, и целительница всерьез опасал
ась, что не сможет устоять на ногах. За стеной послышались торопливые шаг
и.
Эсме почти не удивилась, когда на пороге отворившейся двери показался го
лубоглазый мальчик, который приходил к ее дому вместе с неуклюжим матрос
ом. Выглядел он встревоженным, но почти сразу расплылся в улыбке.
Ц Вы проснулись! Ц он говорил с тем же певучим акцентом, что и крылан. Ц
Я… я сейчас принесу завтрак!
Ц Подожди! Ц Эсме протянула руку, и мальчишка испуганно отпрянул. Ц Гд
е я? Что это за место?
Мальчишка растерянно заморгал.
Ц Я… ой… простите, госпожа! Вы не переживайте, все будет хорошо, но… мне за
претили с вами разговаривать… я сейчас принесу…
Ц Вот заладил! Да оставь ты этот завтрак! Ц Эсме стукнула кулаком по кры
шке сундука и задела чашку Ц та упала и разбилась бы, но мальчишка с прово
рством обезьянки подхватил ее у самого пола. Он так увлекся ловлей, что не
заметил движения Эсме: целительница схватила мальчика за запястье и сде
лала то, что Велин категорически запрещал.
Она рванулась по направлению к его огненному сердцу. Там в самом це
нтре плавали мыслеобразы Ц вот промелькнули темные крылья…
1 2 3 4 5 6 7 8 9