Кстати, номер выглядит великолепно. – Здесь стало чище, чем было, когда они вошли сюда, только вот мебели поубавилось. – Ну вот, свою часть я выполнил. Пришло время зрелищ.
– Не могу поверить, что ты хочешь заставить меня смотреть это.
– Ты осуждаешь то, чего никогда не видела? Суфражистка малость лицемерна?
– Ну и что же, я вот никогда не пробовала наркотики, но ведь я их осуждаю? И не называй меня суфражисткой! Ни к чему смеяться над моим феминизмом.
– Во-первых, я не высмеиваю, а посмеиваюсь. А во-вторых, я делаю это не исподтишка, а прямо тебе в лицо.
– Что это значит?
– Если мы обсуждаем какую-либо тему, ты хотя бы должна знать мою позицию, тогда у тебя будет возможность убедить меня в своей правоте. Ты можешь сказать такое же о других своих знакомых мужчинах? Мужчинах, которые тебе подпевают?
Она сузила глаза.
– Ты говоришь о Тиме.
– Он не такое уж совершенство, как тебе хочется думать.
– Да, возможно, он не совершенство, – сказала она. – Но держу пари, он не считает женщин уличными девками, удел которых находиться в постели мужчины двадцать четыре часа в сутки.
– Это была шутка. По большей части. Почти во всем.
Она сердито посмотрела на него.
– А по сути мужчины в Законе имеют более высокое мнение о женщинах, чем мужчины-люди. В нашем мире условия игры почти равные.
– Ха! Трудно поверить, что мужчины, которые прожили много столетий, верят в равенство больше, чем мужчины-люди.
– Закон – родина валькирий, фурий, ведьм и сирен. Ты недооцениваешь женщин, и вот – твои яйца уже прибиты к стене.
Пока Холли обдумывала эти слова, он сказал:
– Тебе не удастся отвлечь меня. Мы заключили сделку.
– Под давлением обстоятельств. Тебе не приходит в голову, что я моральный противник порнографии?
Он фыркнул.
– Ты уже не та хорошая девочка. Ты напиваешься в компании демонов, сидишь у них на коленях и на людях возбуждаешь их. Ты ведешь себя как рок-звезда в этом скромном семейном отеле. А вчера ночью ты заставила меня показать тебе мое добро, хотя я был беспомощен и слаб от пулевого ранения. – Он грустно покачал головой. – Нет, Холли, ты плохая девочка.
Она раскрыла рот. Хотя его версия событий была совершенно извращена, факт оставался фактом – все это до какой-то степени имело место.
Он с надменным видом похлопал по кровати.
– У нас с тобой вроде бы свидание? Давай, это всего лишь легкое порно. Оно стоит шесть девяносто девять, – значит, легкое. Ах, я мог бы научить тебя этому, малышка.
Стиснув зубы, она села на кровать как можно дальше от него. И сказала, положив руки на колени:
– Хорошо. Я обязалась просмотреть одну сцену…
Начало было довольно невинным. Привлекательная пара раздевала друг друга и целовалась. Но лицо у Холли вспыхнуло, когда они разделись и стали гладить друг друга между ног. Ее брови сдвинулись при виде того, с какой силой они тискали друг друга. Это, конечно же, больно…
К тому времени, когда мужчина вошел в женщину, во рту у Холли пересохло, когти ее изогнулись, и казалось, ей не хватает воздуха.
Ее смятенный рассудок кричал: «Отвернись! Отвернись немедленно!» Когда она заставила себя закрыть глаза, демон сказал:
– Ах-ах, Холли.
Она быстро повернулась к нему и нахмурилась. Кейдеон фильм не смотрел. Он не отрывал взгляда от нее.
– Ты даже не смотришь!
– Я мужчина – я смотрю на то, что меня возбуждает больше всего… – Они смотрели друг на друга, в комнате раздавались вздохи, стоны, и наконец послышались вопли – парочка кончила.
Когда сцена, наконец, завершилась, в голове у Холли вертелся один вопрос: будет ли она теперь той же, какой была? – но она не хотела, чтобы он понял, как все это на нее подействовало.
– Ну что же, это действительно поучительно. – Притворно зевнув, она встала и пошла в свою комнату.
– Ты уверена, что не хочешь остаться? После этого будут «Полногрудые красотки», альбом восьмой.
– Я обойдусь. – И она закрыла за собой дверь.
А если этот демон захочет войти, действительно ли ей не захочется впустить его? Она прижалась к стене и впилась когтями в обои.
Глава 25
Холли с криком села в кровати, прижимая к груди рваную простыню. Она в смятении обводила взглядом комнату. Оказывается, то, что произошло, было сном, с удивлением обнаружила она.
Сном самым эротичным из всех, когда-либо ей снившихся. И при этом сон не свел ее с ума.
Ей снилось, что битва на мечах закончилась тем, что Кейдеон бросил ее на кровать и снял одежду с нее, а потом с себя. Как мужчина в том фильме, он направил свой пенис между ее ног, потом приподнялся над ней на руках.
Когда он вошел в нее, у него задвигались бедра, поначалу медленно, но постепенно скорость и сила нарастали, и вот он уже врывался в нее, как поршень. Она становится все уже и уже под этой бешеной атакой…
И тут она проснулась.
Расправив одеяло, Холли бросилась в ванную принять холодный душ. Но даже когда она оделась, ее все еще била дрожь, и когда она попыталась причесаться, руки у нее тряслись. Она несколько раз попробовала уложить волосы в привычный пучок, и всякий раз у нее ничего не получалось.
Она не могла справиться со своими волосами, со своим телом, со своими мыслями. И молния, ударившая за окном, словно смеялась над ее усилиями.
Кейд проснулся, охваченный вожделением, в твердокаменном состоянии. Он встал, прошел нетвердой походкой в ванну и принял горячий душ. Стоя под струями воды, он вспоминал ее реакцию, когда она впервые в жизни смотрела на людей, занимающихся сексом.
Глаза ее постепенно становились шире, дыхание все более частым, грудь опускалась и поднималась, и ему мучительно хотелось прикоснуться к ней. Ее соски так соблазнительно проступали под свитером, словно взывая к нему…
За окном прогремел удар грома. То и дело били молнии. Кожу у него пощипывало, как от электричества. Холли…
Он выскочил из-под душа, отряхнул волосы и натянул джинсы. С трудом застегнув на них молнию, подошел к двери между их комнатами. Сломав замок и войдя в номер, он нашел ее одетой, сидящей на краю застланной кровати.
Она с оцепенелым видом смотрела в пространство. Неужели ей снова приснился такой сон? Судя по ее прерывистому дыханию, его женщина дошла не до самого конца…
Он с трудом подавил стон. Она мучилась, а он с легкостью убил бы кого-нибудь, лишь бы дать ей то, что ей нужно. Он встал перед ней и помог ей подняться на ноги.
– Ты дрожишь. – Он провел пальцами по ее щеке. Даже от такого прикосновения она задышала еще чаще. – Ах, малышка, ты кончишь стоя.
Она с силой потрясла головой, глаза у нее были широко раскрыты и сверкали то серебряным, то фиалковым цветом. Она провела языком по своему маленькому клыку.
– Можешь лгать мне, но не лги себе.
– Вот почему мне нужны мои пилюли, Кейдеон.
– Тебе нужно совсем другое. – Инстинкт требовал от него использовать свое тело, чтобы доставить ей облегчение, но это было запретно. Да и она ему этого не позволит.
А что она позволит?
– Тебя тянет ко мне, и ты знаешь, что меня влечет к тебе. Предлагаю помочь друг другу.
– Помочь? Что ты имеешь в виду?
Кейдеон ответил:
– Обойтись без секса, а просто протянуть руку, когда один или другой нуждается в этом.
– Т-ты много себе позволяешь. Мне не нужно получать облегчение много раз в день, – сказала она, вздернув подбородок. – Я обойдусь.
– Враки. Тебе это нужно так же, как и мне.
– Это неправда. Ты мне даже не нравишься.
– А это вовсе не нужно – чтобы я тебе нравился.
Холли уже поняла, что может просто воспользоваться им. Кейд придвинул ее к стене. И она не сопротивлялась.
– Это дурно. Я изменю своему другу…
Кейдеон уперся руками в стену.
– Взгляни на это таким образом. Каждому из нас нужно ослабить некое давление в себе, или мы взорвемся. – И прошептал ей на ухо: – А когда это произойдет, я буду трахать тебя изо всех сил, чтобы загасить огонь. И тебе это понравится. Когда ты застонешь, когда будешь произносить мое имя, вот тогда ты ему изменишь. – Он отодвинулся, оставив ее задыхаться и умирать от любопытства.
– А как именно… мы это сделаем?
– Ты меня ручкой, я тебя пальчиком.
Она чуть не возмутилась откровенности его выражений, но напомнила себе, что это демон, и очень древний.
Если они сделают так, как он предлагает, он увидит ее голой, будет трогать ее сокровенное место. Первый мужчина.
– Ты ведешь себя так, будто мы не в состоянии управлять собой.
Он погладил ее по пульсирующему соску, и она вскрикнула.
– Разве это похоже на женщину, которая может справиться со своим телом? Тебе хочется этого так сильно, что я за три минуты сделаю так, что ты кончишь.
Она неуверенно рассмеялась. Потом, конечно, ее рассудок ухватился за них. Он сказал, что может довести ее до оргазма за сто восемьдесят секунд.
Что, если… он действительно может? Каково это – когда до высшей точки тебя доводит другой человек?
Но если он это сделает, ей захочется этого снова и снова. Такова человеческая натура.
– Ты думаешь об этом, я так понял?
– Ты прекрасно знаешь, что не можешь сделать это за три минуты. Ты говоришь это только для того, чтобы начать контакт и соблазном вынудить меня пойти на большее.
– Тогда давай поспорим. Рискни и согласись на прикосновение. Получишь награду.
– Ты позволишь мне пополнить запас моих лекарств.
– Холли, тебе больше не нужны таблетки…
– И ты не будешь неделю грубо выражаться. Вот мои условия. Соглашайся или отвергни их.
– Хорошо. А если ты проиграешь, ты будешь неделю ходить без трусиков.
Она сглотнула и сказала:
– Мне нужно быть голой?
Он придвинулся к Холли, обдавая ее своим жаром.
– Не полностью. Настолько, чтобы я мог просунуть руку между твоих ног.
Одни его слова подействовали на нее возбуждающе.
– Я принимаю пари. Подожди… А как мы узнаем, сколько прошло времени?
Он вынул часы.
– Я заведу будильник. Вот. Он будет считать. Ты можешь его запустить, – сказал он, отдавая ей часы. – Но отсчет начнется не раньше, чем я уложу тебя как надо.
Без всякого предупреждения он поднял ее на руки и отнес на кровать.
– Ляг на спину, – шепнул Кейд и лег рядом с ней.
Одна только его близость на кровати действовала на нее возбуждающе, поэтому она нажала на таймер. Взяв у нее часы, он бросил их на прикроватный столик. Потом схватил ее за запястья.
Холли стало страшно. Она попробовала, пустив в ход всю свою силу, чтобы вырваться из его хватки. Но это ей не удалось.
– Ты со мной не справишься.
Значит, в этот раз все будет не так, как раньше. Это не человек, это бессмертный воин. И Холли перестала напрягаться. Как только он почувствовал, что она расслабилась, он поднял ее юбку. Холли задрожала.
– Разведи ножки.
Она нерешительно развела, а он снял с нее джемпер и лифчик.
– Постой… я, пожалуй, изменю свое… О! – воскликнула она, когда он обхватил губами ее сосок. – О Боже мой, – простонала она.
Ей показалось, что он доведет ее до высшей точки уже одним этим. Но еще не прошло потрясение от чудесного жара его губ, а Кейд уже провел пальцем по ее сокровенному месту.
– Ты совсем готова. Даже больше, чем я думал.
Никогда никто не прикасался к ней вот так, никогда она не представляла себе…
Она старалась сопротивляться мысленно, думать о другом, но жаждала удовлетворения и приближалась к высшей точке все больше и больше. Она смутно ощущала, как выгибается от его прикосновений, но ничего не могла с этим поделать.
– Раздвинь ножки шире.
Каждую секунду каждого дня в прошлом она старалась не думать о потребностях своего тела. Теперь казалось, что борьбы нет, не может быть.
– Вот оно, – простонал он, не отрывая губ от ее соска.
– Кейдеон…
Палец его двигался все быстрее… Он вошел чуть глубже… Она застонала и сдалась. Это было так восхитительно… Какое уж тут сопротивление.
– Не останавливайся…
– Тебе нравится, малышка?
– Да, да! – Она откинулась на подушку. – Только не останавливайся…
– Ни за что.
– О Боже! – закричала она. – О да!
– Вот так, Холли. Мне очень давно хотелось увидеть это.
Оргазм захватил ее. Глаза широко раскрылись – она была потрясена и испугана интенсивностью своих ощущений, они были сильнее, чем все, что она испытала в жизни. Она выгнулась и закричала от удовольствия…
При виде ее оргазма – он никогда еще не видел ничего подобного – Кейд испугался, что кончит прежде, чем выпустит на волю свой пенис. Ее узкие ножны все плотнее обхватывали его палец – и тут за окном вспыхнула молния, и удар грома сотряс комнату.
Наконец Холли прошептала:
– Хватит.
Он отдернул руку – как раз в тот миг, когда прозвонил будильник. Он схватил часы со столика и сжал в кулаке, чтобы они замолчали.
Снова повернувшись к Холли, он увидел, что она не стала быстро прикрываться. Волосы у нее распустились. Джемпер, юбка и трусики остались там, где он положил их. Вот такой он всегда хотел видеть ее – пьяной от страсти. Она тяжело дышала, веки у нее отяжелели, вспухшие соски намокли от его губ.
– А ты дашь мне удовлетворение, Холли?
Она кивнула, а он расстегнул молнию на своих джинсах и стянул их до колен. Холли села, не сводя глаз с его пульсирующего члена.
– Но я не знаю как. Я не хочу сделать тебе больно.
– Ты не можешь причинить мне большую боль, чем я сам себе причиняю теперь. Потрогай.
При первом ее робком прикосновении он зашипел, невольно отшатнувшись. Он мог думать только об одном, его женщина трогает его. Она стала нежно-нежно проводить своими пальцами по его горячей плоти. Когда головка стала влажной, он застонал от блаженства.
– Как хорошо, малышка. Гладь меня, гладь. Обхвати его пальцами! Остальное я сделаю сам. – Он старался, чтобы голос звучал спокойно. – Если бы ты понимала боль…
Взяв ее за руку, он обхватил ею свой член.
– А! Вот это уже лучше…
Он тер ее крепкий маленький клитор, тискал ее грудь.
Холли приблизила лицо к его торсу и застонала, поцеловав его. Она испускала самые возбуждающие в мире стоны – короткие, резкие, каждый был пронизан вожделением, он жаждал удовлетворить ее.
«Я могу взять ее… Она позволит мне». Но сделать этого он не мог. Он изменится при этом, он станет совершенно демоничен.
И тогда он узнает наверняка, что Холли – его женщина.
Он ласкал ее сокровенное место. Она сжала его член и начала его тереть. Ласкать свою женщину в то время, когда она ласкает тебя. Это ни с чем не сравнить. Глаза ее закрылись, ее сводящие с ума стоны раздавались снова и снова.
Его демонский инстинкт узнал в ней свою женщину, он ревел в нем, требуя сделать своей. Но он поборол это желание.
– Холли, я сейчас кончу… продолжай. – Он тяжело дышал, тело его напряглось. – Продолжай… ах, черт!
Удовлетворение… Его рев взлетел к потолку. Он был охвачен слепящим порывом удовольствия. Оргазм продолжался и продолжался, пока он не высвободился из ее рук. Упав на кровать рядом с ней, он в изумлении уставился в потолок. Девятьсот лет он ждал, когда сможет удовлетворить свою женщину. Он ощутил чисто мужское содрогание, вспомнив, как расширились ее серебряные глаза от удивления, когда она кончила.
Наконец это произошло между ними, и это казалось неизбежным, важным. Когда он посмотрел на нее, она сказала:
– Кейдеон, ты ведь не?..
– У неистовых демонов не бывает эякуляции до тех пор, пока мы не овладеем предназначенной нам женщиной.
– Вот что ты имел в виду, когда говорил, как ты это узнаешь. – И когда он кивнул, она спросила: – Я не сделала что-нибудь неправильно?
– Нет, дорогая. – Он потеребил ее ухо. Даже после того, как он испытал совершенно ошеломляющее удовлетворение, ее запах заставил его снова напрячься, он уткнулся в ее белое бедро. – Конечно, нет.
– Ну, значит, все хорошо. – Она привела в порядок свою одежду, а потом встала и твердо кивнула: – Это было приятно, Кейдеон. – С таким же видом она могла бы стряхнуть с рук пыль. – Я освежилась. Можем ехать дальше.
Он рывком натянул на себя джинсы. Вот блин! Им попользовались. Когда она вернулась, он бросил ее на кровать.
– Что ты… прекрати! – крикнула Холли.
– Вроде бы я выиграл пари, крошка. – И он, стянув с нее трусики, сунул их себе в карман. – Вот и забираю свой приз.
Глава 26
– Никак не могу прийти в себя, – пробормотал Кейдеон.
Костяшки его пальцев, лежащих на руле, побелели.
«Без шуток», – подумала Холли. В течение двух последних часов она снова и снова переживала то, что он заставил ее почувствовать и сделать. Дважды. Она была без трусиков, и это не облегчало ее состояния. Мысль о том, что они лежат у него в кармане, странно волновала ее.
– Ну что же, постарайся как следует.
Как это сделала она. Если бы только она не чувствовала его присутствия так сильно. Она явно обладает сверхчувствительностью. От его запаха у нее слюнки текли, ей хотелось подвинуться ближе к нему. Раньше она никогда особенно не обращала внимания на мужские голоса, как и на исходящие от мужчин запахи. Но от Кейдеона пахло так, что у нее загибались когти от желания.
– Будь моя воля, – продолжал он, – я бы спрятался с тобой где-нибудь на пару недель и ничем не занимался, кроме…
– Показал бы мне, что к чему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Не могу поверить, что ты хочешь заставить меня смотреть это.
– Ты осуждаешь то, чего никогда не видела? Суфражистка малость лицемерна?
– Ну и что же, я вот никогда не пробовала наркотики, но ведь я их осуждаю? И не называй меня суфражисткой! Ни к чему смеяться над моим феминизмом.
– Во-первых, я не высмеиваю, а посмеиваюсь. А во-вторых, я делаю это не исподтишка, а прямо тебе в лицо.
– Что это значит?
– Если мы обсуждаем какую-либо тему, ты хотя бы должна знать мою позицию, тогда у тебя будет возможность убедить меня в своей правоте. Ты можешь сказать такое же о других своих знакомых мужчинах? Мужчинах, которые тебе подпевают?
Она сузила глаза.
– Ты говоришь о Тиме.
– Он не такое уж совершенство, как тебе хочется думать.
– Да, возможно, он не совершенство, – сказала она. – Но держу пари, он не считает женщин уличными девками, удел которых находиться в постели мужчины двадцать четыре часа в сутки.
– Это была шутка. По большей части. Почти во всем.
Она сердито посмотрела на него.
– А по сути мужчины в Законе имеют более высокое мнение о женщинах, чем мужчины-люди. В нашем мире условия игры почти равные.
– Ха! Трудно поверить, что мужчины, которые прожили много столетий, верят в равенство больше, чем мужчины-люди.
– Закон – родина валькирий, фурий, ведьм и сирен. Ты недооцениваешь женщин, и вот – твои яйца уже прибиты к стене.
Пока Холли обдумывала эти слова, он сказал:
– Тебе не удастся отвлечь меня. Мы заключили сделку.
– Под давлением обстоятельств. Тебе не приходит в голову, что я моральный противник порнографии?
Он фыркнул.
– Ты уже не та хорошая девочка. Ты напиваешься в компании демонов, сидишь у них на коленях и на людях возбуждаешь их. Ты ведешь себя как рок-звезда в этом скромном семейном отеле. А вчера ночью ты заставила меня показать тебе мое добро, хотя я был беспомощен и слаб от пулевого ранения. – Он грустно покачал головой. – Нет, Холли, ты плохая девочка.
Она раскрыла рот. Хотя его версия событий была совершенно извращена, факт оставался фактом – все это до какой-то степени имело место.
Он с надменным видом похлопал по кровати.
– У нас с тобой вроде бы свидание? Давай, это всего лишь легкое порно. Оно стоит шесть девяносто девять, – значит, легкое. Ах, я мог бы научить тебя этому, малышка.
Стиснув зубы, она села на кровать как можно дальше от него. И сказала, положив руки на колени:
– Хорошо. Я обязалась просмотреть одну сцену…
Начало было довольно невинным. Привлекательная пара раздевала друг друга и целовалась. Но лицо у Холли вспыхнуло, когда они разделись и стали гладить друг друга между ног. Ее брови сдвинулись при виде того, с какой силой они тискали друг друга. Это, конечно же, больно…
К тому времени, когда мужчина вошел в женщину, во рту у Холли пересохло, когти ее изогнулись, и казалось, ей не хватает воздуха.
Ее смятенный рассудок кричал: «Отвернись! Отвернись немедленно!» Когда она заставила себя закрыть глаза, демон сказал:
– Ах-ах, Холли.
Она быстро повернулась к нему и нахмурилась. Кейдеон фильм не смотрел. Он не отрывал взгляда от нее.
– Ты даже не смотришь!
– Я мужчина – я смотрю на то, что меня возбуждает больше всего… – Они смотрели друг на друга, в комнате раздавались вздохи, стоны, и наконец послышались вопли – парочка кончила.
Когда сцена, наконец, завершилась, в голове у Холли вертелся один вопрос: будет ли она теперь той же, какой была? – но она не хотела, чтобы он понял, как все это на нее подействовало.
– Ну что же, это действительно поучительно. – Притворно зевнув, она встала и пошла в свою комнату.
– Ты уверена, что не хочешь остаться? После этого будут «Полногрудые красотки», альбом восьмой.
– Я обойдусь. – И она закрыла за собой дверь.
А если этот демон захочет войти, действительно ли ей не захочется впустить его? Она прижалась к стене и впилась когтями в обои.
Глава 25
Холли с криком села в кровати, прижимая к груди рваную простыню. Она в смятении обводила взглядом комнату. Оказывается, то, что произошло, было сном, с удивлением обнаружила она.
Сном самым эротичным из всех, когда-либо ей снившихся. И при этом сон не свел ее с ума.
Ей снилось, что битва на мечах закончилась тем, что Кейдеон бросил ее на кровать и снял одежду с нее, а потом с себя. Как мужчина в том фильме, он направил свой пенис между ее ног, потом приподнялся над ней на руках.
Когда он вошел в нее, у него задвигались бедра, поначалу медленно, но постепенно скорость и сила нарастали, и вот он уже врывался в нее, как поршень. Она становится все уже и уже под этой бешеной атакой…
И тут она проснулась.
Расправив одеяло, Холли бросилась в ванную принять холодный душ. Но даже когда она оделась, ее все еще била дрожь, и когда она попыталась причесаться, руки у нее тряслись. Она несколько раз попробовала уложить волосы в привычный пучок, и всякий раз у нее ничего не получалось.
Она не могла справиться со своими волосами, со своим телом, со своими мыслями. И молния, ударившая за окном, словно смеялась над ее усилиями.
Кейд проснулся, охваченный вожделением, в твердокаменном состоянии. Он встал, прошел нетвердой походкой в ванну и принял горячий душ. Стоя под струями воды, он вспоминал ее реакцию, когда она впервые в жизни смотрела на людей, занимающихся сексом.
Глаза ее постепенно становились шире, дыхание все более частым, грудь опускалась и поднималась, и ему мучительно хотелось прикоснуться к ней. Ее соски так соблазнительно проступали под свитером, словно взывая к нему…
За окном прогремел удар грома. То и дело били молнии. Кожу у него пощипывало, как от электричества. Холли…
Он выскочил из-под душа, отряхнул волосы и натянул джинсы. С трудом застегнув на них молнию, подошел к двери между их комнатами. Сломав замок и войдя в номер, он нашел ее одетой, сидящей на краю застланной кровати.
Она с оцепенелым видом смотрела в пространство. Неужели ей снова приснился такой сон? Судя по ее прерывистому дыханию, его женщина дошла не до самого конца…
Он с трудом подавил стон. Она мучилась, а он с легкостью убил бы кого-нибудь, лишь бы дать ей то, что ей нужно. Он встал перед ней и помог ей подняться на ноги.
– Ты дрожишь. – Он провел пальцами по ее щеке. Даже от такого прикосновения она задышала еще чаще. – Ах, малышка, ты кончишь стоя.
Она с силой потрясла головой, глаза у нее были широко раскрыты и сверкали то серебряным, то фиалковым цветом. Она провела языком по своему маленькому клыку.
– Можешь лгать мне, но не лги себе.
– Вот почему мне нужны мои пилюли, Кейдеон.
– Тебе нужно совсем другое. – Инстинкт требовал от него использовать свое тело, чтобы доставить ей облегчение, но это было запретно. Да и она ему этого не позволит.
А что она позволит?
– Тебя тянет ко мне, и ты знаешь, что меня влечет к тебе. Предлагаю помочь друг другу.
– Помочь? Что ты имеешь в виду?
Кейдеон ответил:
– Обойтись без секса, а просто протянуть руку, когда один или другой нуждается в этом.
– Т-ты много себе позволяешь. Мне не нужно получать облегчение много раз в день, – сказала она, вздернув подбородок. – Я обойдусь.
– Враки. Тебе это нужно так же, как и мне.
– Это неправда. Ты мне даже не нравишься.
– А это вовсе не нужно – чтобы я тебе нравился.
Холли уже поняла, что может просто воспользоваться им. Кейд придвинул ее к стене. И она не сопротивлялась.
– Это дурно. Я изменю своему другу…
Кейдеон уперся руками в стену.
– Взгляни на это таким образом. Каждому из нас нужно ослабить некое давление в себе, или мы взорвемся. – И прошептал ей на ухо: – А когда это произойдет, я буду трахать тебя изо всех сил, чтобы загасить огонь. И тебе это понравится. Когда ты застонешь, когда будешь произносить мое имя, вот тогда ты ему изменишь. – Он отодвинулся, оставив ее задыхаться и умирать от любопытства.
– А как именно… мы это сделаем?
– Ты меня ручкой, я тебя пальчиком.
Она чуть не возмутилась откровенности его выражений, но напомнила себе, что это демон, и очень древний.
Если они сделают так, как он предлагает, он увидит ее голой, будет трогать ее сокровенное место. Первый мужчина.
– Ты ведешь себя так, будто мы не в состоянии управлять собой.
Он погладил ее по пульсирующему соску, и она вскрикнула.
– Разве это похоже на женщину, которая может справиться со своим телом? Тебе хочется этого так сильно, что я за три минуты сделаю так, что ты кончишь.
Она неуверенно рассмеялась. Потом, конечно, ее рассудок ухватился за них. Он сказал, что может довести ее до оргазма за сто восемьдесят секунд.
Что, если… он действительно может? Каково это – когда до высшей точки тебя доводит другой человек?
Но если он это сделает, ей захочется этого снова и снова. Такова человеческая натура.
– Ты думаешь об этом, я так понял?
– Ты прекрасно знаешь, что не можешь сделать это за три минуты. Ты говоришь это только для того, чтобы начать контакт и соблазном вынудить меня пойти на большее.
– Тогда давай поспорим. Рискни и согласись на прикосновение. Получишь награду.
– Ты позволишь мне пополнить запас моих лекарств.
– Холли, тебе больше не нужны таблетки…
– И ты не будешь неделю грубо выражаться. Вот мои условия. Соглашайся или отвергни их.
– Хорошо. А если ты проиграешь, ты будешь неделю ходить без трусиков.
Она сглотнула и сказала:
– Мне нужно быть голой?
Он придвинулся к Холли, обдавая ее своим жаром.
– Не полностью. Настолько, чтобы я мог просунуть руку между твоих ног.
Одни его слова подействовали на нее возбуждающе.
– Я принимаю пари. Подожди… А как мы узнаем, сколько прошло времени?
Он вынул часы.
– Я заведу будильник. Вот. Он будет считать. Ты можешь его запустить, – сказал он, отдавая ей часы. – Но отсчет начнется не раньше, чем я уложу тебя как надо.
Без всякого предупреждения он поднял ее на руки и отнес на кровать.
– Ляг на спину, – шепнул Кейд и лег рядом с ней.
Одна только его близость на кровати действовала на нее возбуждающе, поэтому она нажала на таймер. Взяв у нее часы, он бросил их на прикроватный столик. Потом схватил ее за запястья.
Холли стало страшно. Она попробовала, пустив в ход всю свою силу, чтобы вырваться из его хватки. Но это ей не удалось.
– Ты со мной не справишься.
Значит, в этот раз все будет не так, как раньше. Это не человек, это бессмертный воин. И Холли перестала напрягаться. Как только он почувствовал, что она расслабилась, он поднял ее юбку. Холли задрожала.
– Разведи ножки.
Она нерешительно развела, а он снял с нее джемпер и лифчик.
– Постой… я, пожалуй, изменю свое… О! – воскликнула она, когда он обхватил губами ее сосок. – О Боже мой, – простонала она.
Ей показалось, что он доведет ее до высшей точки уже одним этим. Но еще не прошло потрясение от чудесного жара его губ, а Кейд уже провел пальцем по ее сокровенному месту.
– Ты совсем готова. Даже больше, чем я думал.
Никогда никто не прикасался к ней вот так, никогда она не представляла себе…
Она старалась сопротивляться мысленно, думать о другом, но жаждала удовлетворения и приближалась к высшей точке все больше и больше. Она смутно ощущала, как выгибается от его прикосновений, но ничего не могла с этим поделать.
– Раздвинь ножки шире.
Каждую секунду каждого дня в прошлом она старалась не думать о потребностях своего тела. Теперь казалось, что борьбы нет, не может быть.
– Вот оно, – простонал он, не отрывая губ от ее соска.
– Кейдеон…
Палец его двигался все быстрее… Он вошел чуть глубже… Она застонала и сдалась. Это было так восхитительно… Какое уж тут сопротивление.
– Не останавливайся…
– Тебе нравится, малышка?
– Да, да! – Она откинулась на подушку. – Только не останавливайся…
– Ни за что.
– О Боже! – закричала она. – О да!
– Вот так, Холли. Мне очень давно хотелось увидеть это.
Оргазм захватил ее. Глаза широко раскрылись – она была потрясена и испугана интенсивностью своих ощущений, они были сильнее, чем все, что она испытала в жизни. Она выгнулась и закричала от удовольствия…
При виде ее оргазма – он никогда еще не видел ничего подобного – Кейд испугался, что кончит прежде, чем выпустит на волю свой пенис. Ее узкие ножны все плотнее обхватывали его палец – и тут за окном вспыхнула молния, и удар грома сотряс комнату.
Наконец Холли прошептала:
– Хватит.
Он отдернул руку – как раз в тот миг, когда прозвонил будильник. Он схватил часы со столика и сжал в кулаке, чтобы они замолчали.
Снова повернувшись к Холли, он увидел, что она не стала быстро прикрываться. Волосы у нее распустились. Джемпер, юбка и трусики остались там, где он положил их. Вот такой он всегда хотел видеть ее – пьяной от страсти. Она тяжело дышала, веки у нее отяжелели, вспухшие соски намокли от его губ.
– А ты дашь мне удовлетворение, Холли?
Она кивнула, а он расстегнул молнию на своих джинсах и стянул их до колен. Холли села, не сводя глаз с его пульсирующего члена.
– Но я не знаю как. Я не хочу сделать тебе больно.
– Ты не можешь причинить мне большую боль, чем я сам себе причиняю теперь. Потрогай.
При первом ее робком прикосновении он зашипел, невольно отшатнувшись. Он мог думать только об одном, его женщина трогает его. Она стала нежно-нежно проводить своими пальцами по его горячей плоти. Когда головка стала влажной, он застонал от блаженства.
– Как хорошо, малышка. Гладь меня, гладь. Обхвати его пальцами! Остальное я сделаю сам. – Он старался, чтобы голос звучал спокойно. – Если бы ты понимала боль…
Взяв ее за руку, он обхватил ею свой член.
– А! Вот это уже лучше…
Он тер ее крепкий маленький клитор, тискал ее грудь.
Холли приблизила лицо к его торсу и застонала, поцеловав его. Она испускала самые возбуждающие в мире стоны – короткие, резкие, каждый был пронизан вожделением, он жаждал удовлетворить ее.
«Я могу взять ее… Она позволит мне». Но сделать этого он не мог. Он изменится при этом, он станет совершенно демоничен.
И тогда он узнает наверняка, что Холли – его женщина.
Он ласкал ее сокровенное место. Она сжала его член и начала его тереть. Ласкать свою женщину в то время, когда она ласкает тебя. Это ни с чем не сравнить. Глаза ее закрылись, ее сводящие с ума стоны раздавались снова и снова.
Его демонский инстинкт узнал в ней свою женщину, он ревел в нем, требуя сделать своей. Но он поборол это желание.
– Холли, я сейчас кончу… продолжай. – Он тяжело дышал, тело его напряглось. – Продолжай… ах, черт!
Удовлетворение… Его рев взлетел к потолку. Он был охвачен слепящим порывом удовольствия. Оргазм продолжался и продолжался, пока он не высвободился из ее рук. Упав на кровать рядом с ней, он в изумлении уставился в потолок. Девятьсот лет он ждал, когда сможет удовлетворить свою женщину. Он ощутил чисто мужское содрогание, вспомнив, как расширились ее серебряные глаза от удивления, когда она кончила.
Наконец это произошло между ними, и это казалось неизбежным, важным. Когда он посмотрел на нее, она сказала:
– Кейдеон, ты ведь не?..
– У неистовых демонов не бывает эякуляции до тех пор, пока мы не овладеем предназначенной нам женщиной.
– Вот что ты имел в виду, когда говорил, как ты это узнаешь. – И когда он кивнул, она спросила: – Я не сделала что-нибудь неправильно?
– Нет, дорогая. – Он потеребил ее ухо. Даже после того, как он испытал совершенно ошеломляющее удовлетворение, ее запах заставил его снова напрячься, он уткнулся в ее белое бедро. – Конечно, нет.
– Ну, значит, все хорошо. – Она привела в порядок свою одежду, а потом встала и твердо кивнула: – Это было приятно, Кейдеон. – С таким же видом она могла бы стряхнуть с рук пыль. – Я освежилась. Можем ехать дальше.
Он рывком натянул на себя джинсы. Вот блин! Им попользовались. Когда она вернулась, он бросил ее на кровать.
– Что ты… прекрати! – крикнула Холли.
– Вроде бы я выиграл пари, крошка. – И он, стянув с нее трусики, сунул их себе в карман. – Вот и забираю свой приз.
Глава 26
– Никак не могу прийти в себя, – пробормотал Кейдеон.
Костяшки его пальцев, лежащих на руле, побелели.
«Без шуток», – подумала Холли. В течение двух последних часов она снова и снова переживала то, что он заставил ее почувствовать и сделать. Дважды. Она была без трусиков, и это не облегчало ее состояния. Мысль о том, что они лежат у него в кармане, странно волновала ее.
– Ну что же, постарайся как следует.
Как это сделала она. Если бы только она не чувствовала его присутствия так сильно. Она явно обладает сверхчувствительностью. От его запаха у нее слюнки текли, ей хотелось подвинуться ближе к нему. Раньше она никогда особенно не обращала внимания на мужские голоса, как и на исходящие от мужчин запахи. Но от Кейдеона пахло так, что у нее загибались когти от желания.
– Будь моя воля, – продолжал он, – я бы спрятался с тобой где-нибудь на пару недель и ничем не занимался, кроме…
– Показал бы мне, что к чему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26