– Нет, – помотал головой Арик. – Но я не мог биться на стороне короля Ричарда.
– Так ты сражался на стороне Генриха Тюдора? – удивленна спросила она.
Арик кивнул. И вдруг он понял, что ему просто необходимо рассказать ей все без утайки.
– Совесть не позволила мне поступить иначе, – сказал он. – Видишь ли, я знал… так получилось, что вот уже больше года мне было известно, что Ричард приказал убить своих племянников, принцев…
Гвинет испуганно охнула, вызывающее выражение на ее лице уступило место ужасу.
– Ты уверен? – шепотом спросила она.
Арик печально кивнул.
– Два года назад Ричард приказал задушить мальчиков в Тауэре, – тихо проговорил он. – Я отказывался сражаться на его стороне, потому что не хотел участвовать в новых его злодеяниях.
Милое личико Гвинет изменилось, на сей раз на нем появилось внимательное выражение.
– Что ты такое говоришь? – спросила она.
– Да, – со вздохом кивнул Арик. – Все дело в том, что весной после смерти короля Эдуарда IV король Ричард, бывший в ту пору еще герцогом Глостерским, был назначен попечителем двух сыновей покойного короля.
– Да, это мне известно.
– Тогда тебе, возможно, известно и то, что Ричард остановил юного Эдуарда и его дядю по материнской линии графа Риверса на пути в Лондон, куда они ехали после смерти короля. Поскольку Ричард был опекуном мальчика, он вел себя как хотел. И приказал отправить Эдуарда в Тауэр, где того следовало держать до самой коронации – будто бы для того, чтобы с племянником не вышло какой-нибудь беды. А Риверса он приказал обезглавить, придумав какой-то предлог.
Потом Ричард назначил день коронации для Эдуарда, – продолжал Арик, – но часто жаловался при этом в приватных беседах, что столь юный король привлечет к Англии ненужный интерес. Теперь я думаю, что на самом деле он всегда мечтал о троне. Да, в северной части страны у него были обширные поместья, которыми он успешно управлял, но ему этого было мало.
– Откуда ты об этом знаешь? – выдохнула Гвинет.
– Я никогда не был на его стороне, – ответил Арик. – Когда-то в юности мы вместе проводили время у моего дяди в замке Миддлгем. Мы много раз дрались с ним. Как тебе известно, он даже стал мужем моей кузины Анны.
– Ты дружил с королем? – с благоговейным трепетом спросила Гвинет.
Арик небрежно пожал плечами.
– Вроде того, – вымолвил он. – Однако это не помешало мне в какой-то момент понять, что Ричард мечтает захватить трон для себя. Именно тогда он пришел ко мне и попросил оказать помощь – он хотел наладить отношения со вдовствующей королевой Елизаветой Вудвилл. Они были врагами с тех пор, как она вышла замуж за короля Эдуарда, а этот дурень начал направо-налево раздавать земли и титулы Вудвиллов.
Гвинет понимающе кивнула.
– Продолжай, – сказала она.
– Ричард сумел убедить меня, что если он вместе с Эдуардом спрячет в Тауэре еще и его брата – до коронации, разумеется, – то и Елизавета, и вся Англия убедятся в том, как хорошо он заботится о своем племяннике, да и вообще о семье его матери.
– Но дело было вовсе не в этом, – заметила Гвинет.
– Ну конечно! Долгие месяцы я понятия не имел о его истинных намерениях, можешь мне поверить.
Гвинет постепенно начала догадываться, в чем причина давних переживаний ее мужа. Она сильно побледнела.
– И что же случилось потом? – едва слышно спросила она.
– Как я уже говорил, Ричард обратился ко мне с просьбой. Поскольку мой дядюшка Уорик был убит во время битвы, выступая на стороне Генриха VI, его земли и титулы были поделены между самим Ричардом и его старшим братом – герцогом Кларенсом, которого потом казнили за измену. Когда-то я даже надеялся, что король Эдуард сможет вернуть долю Кларенса мне, включая титул графа Уорика. Но Эдуард испугался этого – не хотел он, чтобы могущество Уориков вернулось в нашу семью, особенно ко мне.
– Да уж, – промолвила Гвинет, – ведь в битвах тебе не было равных и при дворе у тебя было большое влияние, так что при желании ты мог сильно навредить ему.
– Да, так что когда Ричард предложил мне помочь ему растопить холодок в отношениях, я подумал, что мальчик, став королем, захочет отблагодарить меня и выполнит мою просьбу. Уж очень мне хотелось вернуть титул графа Уорика в семью и себе. Я даже то и дело повторял это слово, оно ласкало мне слух. Да, я хотел, как и мой дядя, стать следующим влиятельнейшим графом Уориком, который занимается политикой. – Арик не смог сдержать горького смеха.
– Ты хотел власти и денег? – ошеломленно поинтересовалась Гвинет.
– Больше, чем чего бы то ни было, – признался Арик. Наступило долгое молчание. – Итак, Ричард попросил меня отправиться к Елизавете Вудвилл, которая с другими детьми нашла убежище в Вестминстерском аббатстве, и попросить ее отпустить со мной младшего брата Эдуарда, чтобы он вместе с Эдуардом дожидался коронации. Я решил, что это простое поручение поможет мне вернуть могущество. И я сделал то, о чем он меня просил.
Гвинет испуганно зажала рот рукой.
– И Елизавета… – спросила она через несколько мгновений, – отпустила мальчика с тобой?
– Да, – обреченно кивнул Арик. – Я сам отвез его в Тауэр.
Гвинет закрыла глаза, она явно была в ужасе от услышанного.
– Я вижу, ты начинаешь все понимать, – прошептал Арик. – Можешь мне поверить, тебе не вспомнить такого бранного слова, каким ты могла бы обозвать меня за алчность, но каким я бы сам не назвал себя.
Голубые глаза Гвинет широко распахнулись, она ласково прикоснулась к руке Арика своей рукой.
– Но ты же не мог знать, что у Ричарда на уме, – промолвила она.
– Я и не знал, – проговорил Арик. – Но мог я хоть заподозрить что-то.
– И как ты мог ожидать такого зла от собственного друга: Арик пожал плечами.
– Елизавета Вудвилл опасалась за свою жизнь и за жизнь своих детей, – сказал он. – Именно поэтому она пряталась в Вестминстерском аббатстве. И ведь она умоляла меня не забирать мальчика, но я заверил ее, что с юным принцем ничего не случится. Так что, как ни крути, мальчуган погиб из-за меня, ведь это я помог Ричарду привести в действие его дьявольский план.
– Ох, Арик… – Гвинет взяла мужа за руки.
– Как только я понял, что натворил Ричард, я пришел в ужас – от его злодеяния и от собственного поступка. Боль и чувство вины ни на минуту не оставляли меня. Я не мог спокойно спать и есть. От сражений меня стало тошнить, ведь я все время думал, сколько смертей на моей совести.
– Но жизнь воина и состоит из постоянных сражений, – заметила Гвинет.
– Я больше не мог участвовать в них, понимаешь, не мог! Это было невыносимо, – горячо проговорил Арик. – Именно поэтому я все бросил и приехал жить сюда.
Гвинет напряженно выпрямилась, не сводя с Арика глаз. Он живо представил себе, что мысли галопом несутся у нее в голове.
– Так поэтому ты и не хотел мне называть свое настоящее имя, когда мы поженились? – сказала Гвинет.
– Мне было стыдно, – кивнул Арик. – Я ведь намеревался больше никогда не возвращаться к прежней жизни.
– Но почему же ты не сказал мне правду позднее, когда мне уже стало известно, кто ты на самом деле?
– Чтобы поставить под угрозу твою жизнь? Нет! – Встав с кровати, Арик заходил взад-вперед по комнате. – Я никому ни слова не сказал, даже Гилфорду, Дрейку и Кирану. Это же было опасно, из-за меня кто угодно из них или ты могли погибнуть.
Гвинет тоже поднялась, ее глаза были полны слез.
– Но почему же ты не вернулся ко мне после того, как короля Ричарда убили во время сражения? – спросила она. – Ты правда не хотел больше меня видеть?
– Я не знал, что делать дальше, ты должна мне поверить. – Арик в отчаянии схватил Гвинет за плечи. – Король Генрих на две недели заключил меня в Тауэр.
Гвинет вскрикнула.
– Когда он выпустил меня из темницы, я мог думать только о тебе, – сказал Арик, проникновенно глядя в глаза Гвинет и надеясь, что она поверит его словам. – А потом Генрих отобрал мои титулы и земли, и мне было нечего предложить тебе. А ведь ты недвусмысленно дала мне понять, что нищенская жизнь не для тебя, И еще ты сказала, что эта лесная хижина тебе ненавистна.
– Так ты оставил меня в Харидже, потому что решил, что жизнь в замке – в любом замке – меня устраивает? – спросила Гвинет.
Арик неуверенно кивнул. Гвинет ведь не раз говорила это ему. Но почему этот вопрос прозвучал так, словно его слова не соответствовали действительности?
– Ах ты, тупоголовый осел! – взвыла Гвинет. – Я же хотела тебя! Я столько плакала из-за тебя! Все слезы пролила!
– Ты?! Ты плакала из-за меня? – изумленно переспросил Арик.
– Нечего задавать мне идиотские вопросы, – перебила его Гвинет.
– Идиотские? – переспросил с улыбкой Арик. В его сердце появилась надежда.
Гвинет раздраженно вздохнула:
– Послушай, не зли меня! Может, ты перестанешь шлепать губами, как жаба, и дашь мне все-таки сказать, что для счастья мне не нужны замки и титулы?
– Не нужны?
Гвинет помотала головой. Ее длинные кудри, блеск которых был виден даже в свете свечи, рассыпались по плечам.
– Пока тебя не было, я очень многое поняла, – объяснила Гвинет. – Но самое главное, я поняла, что не могу без тебя жить. А потом в Харидж приехала Неллуин.
– Я уже слышал о недостойном поведении сэра Ранкина, – сказал Арик.
Гвинет нетерпеливо кивнула:
– Да уж, именно недостойное поведение, неописуемое поведение! Но именно рассказ Неллуин о его гнусностях помог мне понять, что такой человек, каким бы богатым и знатным он ни был, не в состоянии сделать жену счастливой. С деньгами не будешь заниматься любовью, они не согреют человеку сердце. И каким бы роскошным замком ни был Харидж, без тебя там стало пусто. Теперь я уверена и в том, что даже в Нортуэлле без тебя мне было бы плохо, – промолвила она.
– Что ты сказала? – переспросил Арик, не веря своим ушам.
– Это не так уж трудно понять, – ответила Гвинет. – Само по себе место не может сделать меня счастливой. Если бы это было так, я бы с радостью осталась в Пенхерсте, как бы плохо со мной ни обращались дядя Бардрик и тетя Уэлса. Но после смерти родителей каждое мгновение, проведенное там, было мне ненавистно.
– И ты приехала сюда, чтобы рассказать мне это?
– Нет. – На лице Гвинет появилось раздраженное выражение. – Сюда я приехала, чтобы сказать, что я считаю тебя сопливым повесой за то, что ты меня бросил.
Рассмеявшись, Арик приблизился к ней.
– Да, но теперь, когда и ты здесь, и я здесь…
И, обхватив тонкую талию жены, он привлек ее к себе. Гвинет было очень хорошо в его объятиях, а Арику было приятно обнимать ее, и каждая часть его тела выразительно говорила об этом.
– Итак, теперь, когда мы здесь?.. – выдохнула Гвинет.
Улыбнувшись, Арик прошептал в ответ:
– Теперь, когда мы здесь, я могу сказать, что жизнь без тебя стала мне не мила.
Глаза Гвинет заблестели.
– Больше никогда не оставляй меня… Никогда… И мне для счастья не нужны замки и титулы… – Гвинет прижалась губами к его губам, и его сердце переполнилось радостью. – Мне нужен только ты.
– А мне – ты. – Взяв ее лицо в ладони, Арик посмотрел ей в глаза. – Я люблю тебя, – сказал он.
Глаза Гвинет увлажнились, и Арик поцеловал ее в губы с нежной радостью, наслаждаясь их воссоединением. Но постепенно его поцелуй становился все более страстным, и желание охватывало все его существо.
– Я уж и не надеялась когда-либо услышать от тебя признание в любви, – дрожащим голосом проговорила Гвинет. Ее руки крепче обхватили его шею, и она улыбнулась. – Я так давно люблю тебя… представляешь, каково мне было, когда ты сказал, что я вышла за тебя замуж только из-за твоего богатства.
Арик поморщился:
– Я был полным идиотом. Но я так сильно переживал, что мне было трудно поверить в то, что ты хотела меня как мужчину. Видишь ли, любимая, я опасался, что тебе был нужен только титул, большой замок и деньги.
– Знаю… – Гвинет крепче прижала Арика к себе. – Но теперь, когда мы тут вдвоем, не стоит ли нам вспомнить о супружеской жизни?
Мимо внимания Арика не ускользнуло, что Гвинет выразительно покосилась на кровать. Он улыбнулся.
– Думаю, очень даже стоит, да только Нортуэлл сгниет и развалится, если мы не постараемся побыстрее вернуться туда, – сказал он.
– Нортуэлл? Но ты вроде говорил, что…
– Ах да, я же не сказал тебе! – вспомнил Арик. – Дай-ка вспомнить. – Он постучал себя пальцем по подбородку, словно сильно задумался о чем-то. – Нет, кажется, не сказал. Видишь ли, я, собственно, вернулся из Лондона, где был на аудиенции у короля Генриха.
– Ты был у короля?
Кивнув, Арик взял Гвинет на руки и увлек на кровать. Рассмеявшись, она шутливо попыталась оттолкнуть его.
– Арик, ты должен сказать мне, что там было! Не может же он до сих пор гневаться на тебя. Ты бился на его стороне!
– В самом деле, – подтвердил Арик. – Король теперь знает, что я сражался за него и что я верен ему.
Гвинет облегченно вздохнула.
– У меня сердце остановилось, когда я представила тебя в Тауэре, где сидят все остальные, кого король считает изменниками.
– Я абсолютно уверен, что к нам это больше не будет иметь никакого отношения, – заверил ее супруг.
– Отлично! – И Гвинет стала осыпать его шею мелкими поцелуями, которые только отвлекали Арика.
– Гвинет, – попытался остановить он ее. – Нортуэлл… – подсказал Арик, едва не задохнувшись от распирающего его желания.
Но она продолжала целовать его щеки, постепенно продвигаясь к губам. Арик с трудом сдержал стон.
– Так что с Нортуэллом? – спросила она.
– Да ничего… Просто он снова принадлежит нам.
– Правда? – почти равнодушным тоном спросила Гвинет.
– Да, мы можем сегодня же туда отправиться…
– Вообще-то я не тороплюсь, милорд, потому что мне хочется побыть с вами наедине здесь. – С этими словами Гвинет накрыла губами его губы. Арик вспыхнул.
– Наедине? – прошептал он, прервав поцелуй.
– Ну да, и подольше, – подтвердила Гвинет.
Мысль показалась Арику весьма привлекательной.
– Думаю, мы можем повременить с отъездом денек-другой, – сказал он.
На губах Гвинет появилась озорная улыбка.
– Или недельку-другую, – добавила она.
– Какая же ты жадная! – со смехом поддразнил он ее.
– Только когда дело касается тебя, потому что я тебя люблю.
Улыбка исчезла с лица Арика, когда он обнял жену и стал разглядывать ее милые черты. Его сердце наполнилось счастьем. Он понял, что навсегда запомнит это мгновение. Он никогда больше не разлучится с женой, независимо от того, какую политику будут вести власть имущие, и в каком доме они будут жить.
– Гвинет, жена моя, я люблю тебя, – сказал граф Белфорд.
А что происходило с ними после этой самой удивительной на свете фразы, читатель догадывается…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33