Дейдре показалось, что она сейчас вот-вот задохнется. Но внезапно ее замешательство сменилось вспышкой гнева.
– Значит, ты работал на нее? Был ее любовником? И одновременно занимался любовью со мной?
– Нет. С тех пор как я встретил тебя, я не прикасался к ней. Я не мог. И когда я понял, что она собирается сделать с тобой, я решил, что не допущу этого.
– Но ведь ты работал на моих родителей. Они доверяли тебе. Я доверяла тебе.
– Помнишь, я в самом начале сказал тебе, что ты слишком неопытна, что не знаешь жизни. И это может быть опасно для тебя самой и для других. – Хантер снова попытался завладеть рукой Дейдре, но она резко отдернула ее. – Мир враждебен и холоден. В нем нет места ни доверию, ни доброте, ни вере. Здесь каждый сам за себя. Даже честность и порядочность продаются и покупаются.
– Нет. Не все так плохо.
– Я работаю теперь на твоих родителей, Дейдре. Я свяжусь со старой Нейт и сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить бандитов.
– Не нужно! Ты уволен! Я вернусь в Нью-Йорк и объясню дирекции компании, что происходит. Корабли «Кларк шиппинг» будут плавать по другому маршруту. Я объясню все и родителям. А о леди Кэролайн и ее брате я позабочусь сама, как только смогу.
– Я помогу тебе. Я хочу… Дейдре ударила Хантера по щеке.
– Ты уволен! Ты слышишь меня? У-в-о-л-е-н! Держись подальше от моей семьи. – Дейдре привстала и похлопала извозчика по спине. – Остановитесь, пожалуйста. – Она спрыгнула на тротуар и посмотрела на Хантера. – Я уплываю на первом же корабле. А ты больше никогда мне не попадайся.
– Дейдре, нет! – Хантер быстро расплатился с кучером и бросился за девушкой.
Энергичной походкой она шла по улице к отелю «Королева Виктория».
Хантер схватил ее за руку и резко повернул к себе:
– Как ты можешь вести себя так после всего того, что с нами произошло? После того, что мы пережили? Ты помнишь пикник? А шторм? Ты помнишь, как мы целовались?
– Я не хочу ничего вспоминать, потому что ты лгал мне каждую минуту. Лжец!
Дейдре отвернулась и снова решительно зашагала по улице.
Хантер опять догнал ее.
– Дейдре, но ведь я представить не мог, что встречу тебя и что эта встреча изменит всю мою жизнь. Уверяю тебя, я не знал, что леди Кэролайн и ее брат топят корабли и убивают людей. Иначе я бы никогда не стал работать на нее. Я думал, что она просто хочет отомстить людям, которые несправедливо обошлись с ней. Это можно понять. Но я не подозревал, что она так далеко зашла.
Дейдре остановилась.
– Я не хочу больше слышать эти жалкие оправдания. Убирайся! – гневно проговорила она и, бегом поднявшись по ступенькам, ведущим к парадному крыльцу, исчезла за входной дверью.
Хантер бросился за ней вдогонку. Он просто обязан объясниться с ней еще раз, и она должна понять его.
Войдя в вестибюль отеля, Хантер увидел, что Дейдре разговаривает с портье. Она кивнула головой, затем посмотрела в сторону и, увидев Хантера, вспыхнула.
– Я уже забронировала для себя место на корабле, который отходит сегодня, – проговорила она ледяным тоном, подойдя к Хантеру. – Слуги из отеля запакуют мои вещи и отошлют их на корабль. Я уезжаю. Благодарю тебя за помощь. Ты спас меня и корабль «Кларк шиппинг». Я прослежу, чтобы ты получил за это соответствующее вознаграждение. Деньги тебе вышлют на адрес Гостиницы. Прощай. – Дейдре повернулась и спокойно пошла по вестибюлю.
– Дейдре! – не выдержав, крикнул Хантер и снова побежал за ней.
Она вышла на улицу и села в поджидавший ее экипаж. Через мгновение карета тронулась. Он должен догнать ее. Должен объяснить ей. Он… Хантер остановился.
Что, черт возьми, он делает? Разве мог он рассчитывать на то, что богатые люди примут его в свой мир? Ответ очевиден. Он понял это еще будучи ребенком. Его воспитали как джентльмена, а потом выставили на улицу, чтобы он добывал себе кусок хлеба. И теперь произошло то же самое. Дейдре не захотела понять его. Она просто повернулась к нему спиной. Что ж, она получила то, что хотела. Она получила его. Когда ей что-то надоедает или мешает, она это просто выбрасывает. Теперь она выбросила его, Хантера. А он не может приблизиться к ее миру, не может встать вровень с ней. Впрочем, для чего это ему? Он знает, на что способны женщины, подобные Дейдре. Глупо было думать, что у них какие-то чувства друг к другу. Это лишь работа. Для них обоих.
Хантер вернулся в отель. Как бы там ни было, он закончит свою работу на Нью-Провиденс. И старая Нейт поможет ему. А потом он вернется в Штаты. Его уже тошнит от Багам. Вряд ли когда-нибудь еще ему захочется увидеть эти бирюзовые воды и белые пески. Даже слово «пикник» стало казаться Хантеру каким-то оскорбительным.
Оглянувшись назад, он стал подниматься по ступенькам. Как же ему хотелось снова увидеть Дейдре. Но нет, думать об этом не стоит. У него есть работа, и он должен ее выполнить. Он должен остановить бандитов. А потом он будет жить так, как и жил до всей этой истории.
Для такого человека, как он, Хантер, с твердой рукой и без сердца, всегда найдется работенка. И ничего другого ему теперь не нужно.

Часть третья
РАДУГА В ОБЛАКАХ
Глава 17
– Ты стала какой-то другой с тех пор, как вернулась. – Саймон Гейнсвилл дохнул на стекла очков и стал тщательно тереть их носовым платком. – Абсолютно другой… Это касается и твоей одежды, и твоей манеры вести себя.
– Я действительно стала другой. – Дейдре Кларк-Джармон с нежностью посмотрела на своего друга. Он был высоким, угловатым, со светлыми волосами. Его крупные серые глаза казались слишком большими для такого узкого лица. Саймон все понимал сразу и так, как надо. И это понимание отражалось в его внимательном и слегка напряженном взгляде. Иногда у Дейдре возникало ощущение, что он видит все насквозь и что от него ничего нельзя скрыть. Его одежда, что бы он ни надел, всегда сидела на нем слегка мешковато и выглядела немного помятой, словно он проспал в ней всю ночь.
– Думаю, ты просто еще не отошла от своих приключений, – медленно проговорил Саймон.
Дейдре пожала плечами и огляделась. Они сидели в популярном французском ресторане. Дейдре всегда нравились уютная обстановка и кухня этого заведения, поэтому она предложила Саймону встретиться именно здесь. Обычно Саймону было все равно, что есть и где, и он мог отправиться куда угодно. Его доходы не позволяли ему бывать в подобных ресторанах, и, направляясь в это заведение с Дейдре, он знал, что их счет будет оплачивать она. Такое положение вещей Саймону не слишком нравилось, но отказывать Дейдре он тоже не любил.
– Дейдре, ты совсем ничего не ешь. Ты не станешь возражать, если я доем твое мясо?
Дейдре подвинула Саймону свою тарелку.
– Ты что-то похудел. Наверное, ничего не ешь в последнее время. Ты должен есть и не забывать об этом, Саймон.
Деньги у Саймона никогда не водились, и он постоянно был голоден. Кроме того, его работа репортера в газете не предполагала в течение дня пышных застолий или хотя бы некоторой регулярности в питании. В основном его обед и ужин состояли из наспех проглоченных бутербродов.
Теперь, вооружившись вилкой и ножом, он с удовлетворением рассматривал антрекот на тарелке Дейдре.
– Теперь я уж быстро верну себе былую форму. Ты снова здесь, в Нью-Йорке, и сможешь позаботиться обо мне. – Он засмеялся, обнажив длинные белые зубы.
Дейдре сдержанно улыбнулась. Должен же был это кто-нибудь делать. Когда Саймон писал очередную статью или отправлялся куда-нибудь по заданию редакции, то совершенно забывал обо всем на свете. В том числе и о себе самом и своих потребностях. Дейдре вздохнула. Рядом с ним она всегда чувствовала себя кем-то вроде няньки.
– Ну что, ты мне позволишь написать об этих кровожадных пиратах Карибского моря? Это отличный материал.
– Не знаю, Саймон. Мне бы пока этого не хотелось. Кто знает, может, мне придется вернуться туда.
Саймон торопливо отложил вилку.
– На этот раз ты поедешь только со мной. Одну туда я тебя не отпущу.
Дейдре выразительно приподняла одну бровь. Она вдруг поймала себя на мысли, что начинает подражать манерам леди Кэролайн.
– Хочешь сказать, что я не могу позаботиться о себе сама? – высокомерным тоном спросила она.
– Да нет же, я не об этом. Хотя, разумеется, место опасное. Если я буду писать об этом статью, то мне бы хотелось собственными глазами увидеть те места. Это отличная идея! Итак, когда ты едешь туда?
– Не знаю, – растерялась Дейдре, не ожидавшая такого напора. Она и раньше не приветствовала столь панибратского обращения с собой, но сейчас ей было это особенно неприятно. Саймон происходил из небогатой квакерской семьи, но благодаря влиятельным связям родителей ему удалось получить превосходное образование. Закончив Гарвард, он затем стажировался в Лондоне и Париже. Саймон был весьма умным и интересным собеседником, но совершенно не умел вести себя с женщинами. Что-то в его манерах отталкивало от него представительниц слабого пола. Дейдре предпочитала на некоторые вещи закрывать глаза и прощать Саймону его недостатки.
Саймон продолжал жевать ее мясо и рассуждать о Багамах. Дейдре мыслями была далека от уютного французского ресторанчика. Интересно, сможет ли Саймон пожертвовать ради кого-нибудь своими амбициями и мечтами? Неожиданно Дейдре стало холодно. О, она всегда с большим уважением относилась к его уму, умела ценить его образованность, способность мыслить оригинально, нетрадиционно. Ей нравились его целеустремленность и настойчивость. Но сейчас Дейдре вдруг поняла, что Саймон способен с легкостью пожертвовать ими обоими ради своих высоких целей. И это ее пугало. В нем была своего рода фанатичность. Как и в леди Кэролайн. А фанатичность уже сама по себе отвергала духовность.
Дейдре поднесла к губам чашку с чаем и сделала быстрый глоток. Она смотрела на Саймона, но не слышала того, о чем он говорил. Когда она встретила Хантера, то невольно стала сравнивать его с Саймоном. Теперь же она сравнивала Саймона с Хантером и не могла отделаться от мыслей, что по-прежнему испытывает к нему физическое влечение. Ее возбуждала его чувственность, его физическая сила, она восхищалась его умением справляться с трудностями жизни и способностью идти по самому краю обрыва. Неожиданно Дейдре поняла, что научилась у Хантера очень многому и была ему за это благодарна.
Но Хантер предал ее. А Саймон все еще был ее другом. С рассеянным видом Дейдре посмотрела в окно на оживленную городскую жизнь. Ее глаза сузились. Черт возьми! Она даже стала подражать манерам этого человека! Неужели у нее нет ничего своего? Она словно пустой сосуд, который заполняется свойствами и мировосприятием того человека, с которым встречается. Как долго она будет зависеть от мужчин и ждать, чтобы они чему-нибудь научили ее, чтобы сделали ее личностью?
Нет, ей нужно идти своей дорогой, и она все равно станет независимой женщиной. Дейдре многому научилась, но вместе с тем она поняла, что еще большему ей предстоит научиться.
Она посмотрела на Саймона и вдруг почувствовала, что внутри ее растет какая-то сила.
– Ты не напечатаешь статью о судоходной компании «Кларк шиппинг» и о том, что происходит на Багамах. Не нужно пугать пассажиров.
Саймон на мгновение перестал жевать, озадаченно посмотрел на Дейдре поверх очков и недовольно нахмурился:
– Ты определенно переменилась. Может, расскажешь, что произошло с тобой на самом деле?
Дейдре улыбнулась загадочно, словно разглядывала что-то внутри себя.
– Помнишь, ты говорил, что я должна стать независимой молодой женщиной. Что ж, я учусь… До тех пор пока я не поговорю со своими родителями – ни одного слова о компании «Кларк шиппинг» в «Трибюн».
– Я соглашусь, если ты пообещаешь взять меня с собой на Багамы.
– Нет. Я не могу тебе пообещать этого. – Неожиданно Дейдре почувствовала, что та сила, которая недавно появилась в ней, вдруг начала разрастаться. Дейдре гордилась собой. – Я еще ничего не решила. А кроме того, мне не нравится заключать подобные сделки.
Саймон оттолкнул от себя тарелку Дейдре.
– Независимость – это одно Дейдре. Но то, что ты делаешь сейчас, – совсем другое.
– Полагаю, это прежде всего дело моей семьи и руководства компании.
Саймон еще больше помрачнел.
– Что ж, у тебя, вероятно, есть основания вести себя так. Собственно говоря, у меня и без того работы хватает. Сейчас я пишу статью об использовании детского труда в Нью-Йорке.
Саймон принялся с жаром рассказывать о нечеловеческих условиях, в которых работали совсем маленькие дети и подростки в Нью-Йорке, а Дейдре думала о том, через что ей пришлось пройти на Багамах вместе с Хантером, и о тех людях, что погибли в результате кораблекрушений. Что ж, она помогала Саймону сколько могла. Но теперь у нее есть свое дело.
– Дейдре! – позвал ее Саймон.
– Что ты сказал?
– Ты совершенно не слушаешь, что я говорю. Тебе пришлось пройти через тяжелое испытание. Я знаю. Да и все знают. Но ты выжила и узнала то, что хотела узнать. Теперь пора заняться своей жизнью. Тебя ждут дела. Полагаю, ты уже многое сделала, чтобы стать независимой женщиной.
Впервые в жизни Дейдре не хотелось слушать то, о чем говорил Саймон. Все его умствования казались надуманными, поверхностными, лишенными жизни. Некоей искусственной реальностью, которая сразу же рассыпалась в прах при столкновении с другой реальностью. С реальностью, в которой существовал «Приют контрабандиста». Дейдре вдруг захотелось прямо сейчас увидеть старую Нейт и поговорить с ней. Она бы пропустила стаканчик дрянного виски вместе со старухой, а Хантер наклонился бы поближе к ней. Хантер! Дейдре почти физически ощущала его присутствие рядом с собой. Теперь это было для нее реальностью. Ее реальностью.
– Ты опять меня не слушаешь. Что мне сделать, чтобы ты спустилась на землю?
Дейдре покачала головой. Саймон прав. Она изменилась. Но ведь она и стремилась к переменам, она хотела стать другой. Ее взгляд скользнул по пустым тарелкам. Вернувшись в Нью-Йорк, она потеряла аппетит. И никакие французские деликатесы не помогли вернуть его. Нет, она уже точно не та девушка, которая высокомерно информировала Хантера в гостинице «Три реки» о своих гастрономических предпочтениях. Неужели она действительно могла вести себя так глупо? Если бы Хантер предложил ей какую-нибудь самую примитивную отбивную, то, пожалуй, она бы ее и съела. Но хватит думать о Хантере.
– От «Трибюн» меня посылают на собрание «Суфражисток Америки». Будет выступать Люси Стоун. Ты пойдешь со мной?
– Люси Стоун? – переспросила Дейдре. – Она замечательный оратор.
– Да уж, да уж, золотая глотка.
– Жаль, что она отделилась от Хау, Блэкуэлл и Ливермор.
– Это случилось двадцать лет назад. Я знаю, тебе больше нравится Национальная ассоциация суфражисток, но «Суфражистки Америки» издают «Газету для женщин», и у них много последователей. Они хорошо работают.
– Ты прав. – Дейдре наклонилась вперед, обрадовавшись, что Саймон переключился на интересную для нее тему. – Но Сьюзен Энтони и Элизабет Стэнтон пытаются внести в федеральное законодательство поправку, в которой говорится о том, что один и тот же вид работы должен оплачиваться одинаково независимо оттого, выполнена эта работа женщиной или мужчиной. А «Суфражистки Америки» считают, что этот вопрос должен решаться на месте, то есть в каждом отдельно взятом штате с учетом местных особенностей.
– Думаю, лучше и тем и другим объединить свои усилия и выработать какую-то совместную стратегию.
– Так когда-нибудь и будет, но сейчас «Суфражистки Америки» не приемлют радикализма Национальной ассоциации.
Саймон допил свою воду.
– Энтони и Стэнтон – непотопляемая команда. Стэнтон – философ, а Энтони – организатор. Разумеется, не следует сбрасывать со счетов и влияние Лукреции Мотт, идейного вождя квакеров, министра, сторонницы аболиционизма, вдохновившей Стэнтон и оказавшей ей помощь в организации группы «Водопад Сенеки». Если подумать, сколько они сделали для женского движения, то остается только удивляться.
– На все это ушло сорок лет. Сколько я потеряла!
– Что ж, радуйся, что живешь сейчас. В те времена у женщины было так мало прав, что она не могла чувствовать себя личностью. Женщины были всего лишь придатками мужчин.
Дейдре с энтузиазмом закивала головой:
– Разумеется, разумеется. Женщины не могли даже открыто выступать перед публикой, ну разве что в квакерских церквях. Они не могли зарабатывать и распоряжаться имуществом по своему усмотрению, не могли быть опекунами собственных детей, если разводились. А о праве голоса даже и говорить не приходилось.
– Сейчас они могут работать, но их зарплата составляет четверть от той зарплаты, которая выплачивается мужчинам за аналогичную работу, – с серьезным видом проговорил Саймон. – Кроме того, у них есть и некоторые другие права. И набор этих прав зависит от того, в каком штате они проживают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35