их присутствие и форма означали, что на борту находится какая-нибудь высокопоставленная особа, личную стражу которой они составляли. Все они были хорошо вооружены и готовы при первом признаке опасности броситься в бой. Четверо мужчин и одна женщина в мундирах, отдаленно напоминающих те, что носят на борту «Золотой славы», были, конечно же, судовыми офицерами. По одежде трех мужчин и двух женщин не представлялось возможным судить, кто они такие, однако наряды были роскошными, а сами они, судя по всему, — людьми светскими. Несколько человек сновали на заднем плане, в длиннополых одеяниях неопределенного назначения. И в самом центре палубы стоял человек, которого — не обладай он даже внешними атрибутами власти — по одной осанке следовало признать здесь самым главным. Высокого роста, с горделивой посадкой головы, явно недоверчиво разглядывавший непрошеных гостей, он носил рясу Святой Церкви, к которой принадлежал и сам Дэмьен, — и сидела она на нем как влитая. Однако ворот белой шелковой рясы был распахнут — и под ним виднелась светская одежда; подобное смешение двух стилей могло бы показаться кощунственным, не внушай хозяин одеяния всем своим обликом и малейшим жестом: «Все, что я делаю, правильно, и неправильным быть не может». Темно-шоколадная кожа резко контрастировала с белизной рясы; яркие лучи солнца падали на высокий лоб, сильные скулы и твердую челюсть. Он был хорошо сложен и широкоплеч, а его вьющимися черными волосами можно было залюбоваться. Энергия исходила от него чуть ли не воспринимаемыми воочию волнами. Дэмьен подумал, что этот человек привык или сознательно уделяет много времени тяжким трудам — не ради них самих и не ради простой физической тренировки, а чтобы дать выход своей могучей энергии, выпуская ее безопасным образом с тем, чтобы она не пожрала его самого. Это был прирожденный вождь (или человек, решивший стать вождем) — и вождь несомненно признанный.— Меня зовут Эндер Тошида, — представился он. Голос у него был мягкий, певучий, что странно сочеталось с суровостью тона. Понимать его было несколько трудно, в чем, впрочем, подумал Дэмьен, не было ничего удивительного: хорошо еще, что за восемьсот лет, проведенных в изоляции, здешние люди совсем не позабыли английский. — Мой долг выяснить, кто вы, откуда и с какой целью прибыли к нам, а затем распорядиться вашей участью. Говорите! — Он посмотрел сперва на Дэмьена, потом на капитана. — Говорите и постарайтесь, чтобы я вас понял.Вопроса о том, кому начинать, не возникло: без колебаний заговорил Дэмьен:— Меня зовут Дэмьен Килканнон Райс, я священник, рыцарь Ордена Золотого Пламени Церкви Единого Бога. — Он пытался уловить реакцию на услышанное — хоть какую-нибудь реакцию — на лице у собеседника, но тот оставался совершенно бесстрастным. — А это Лио Рошка, капитан «Золотой славы». А это Гален Орсвос, матрос «Золотой славы». — Ему хотелось добавить: «Мы прибыли с миром», но такие слова сами по себе ничего не означают, произнести их просто, любой посланец ада выговорит такое без малейших затруднений. А этого человека явно не стоило обременять банальностями. — Мы прибыли с Запада с целью определить, обосновались ли здесь люди, и в случае положительного ответа на этот вопрос провести с ними переговоры и по возможности установить взаимовыгодные торговые отношения.Один из людей в партикулярном шепнул что-то другому, резкий взгляд Тошиды положил разговору конец.— Торговая экспедиция?— Некоторые из нас прибыли именно с этой целью.— А не на предмет колонизации?Капитан «Золотой славы» шумно выдохнул:— У нас у всех есть дома, и мы собираемся вернуться к семьям, если вы спрашиваете именно об этом.— Мы знаем, что уже пять экспедиций пытались добраться сюда, — вставил Дэмьен. В глазах Тошиды он не разглядел ни удивления услышанному, ни подтверждения, ничего такого, что могло бы выдать — известно местному аристократу что-либо о пяти экспедициях или нет. Сколько кораблей из этих пяти отрядов добрались сюда? Сколько исчезли в пути? — Мы предполагали, что по меньшей мере одной партии удалось добраться до новых земель — и, следовательно, эти края обитаемы. А поскольку последняя из известных нам экспедиций имела место четыреста лет назад… — И вновь в глазах у Тошиды ни малейшего признака удивления. — То мы полагали, что к настоящему времени здешние места уже заселены. И надеялись встретить здесь, у наших сородичей, радушный прием и одновременно удовлетворить свое любопытство.— Переправа имела место, это так. И человечество здесь… расцвело. — Сановник чуть замешкался, совсем ненадолго, но выглядело это весьма красноречиво. — А что касается радушного приема… — Его лицо помрачнело. — С этим еще предстоит разобраться. — Он посмотрел на «Золотую славу», дрейфовавшую достаточно близко, чтобы многие детали были видны невооруженным глазом. — Вы не подняли флага!— Корабль принадлежит мне, — возразил капитан. — А я человек независимый. Команда у меня с бору по сосенке, из полудюжины городов по меньшей мере. И пассажиры тоже. — Он сделал паузу. — Я могу поднять на средней мачте собственные инициалы, если вам этого хочется.Даже если Тошида услышал вызов в этих словах, то никак не отреагировал. При всей своей непроницаемости вид у него стал скорее благостным; выслушав капитана, он милостиво кивнул. Женщина, стоявшая рядом с ним, потребовала внимания; он наклонился к ней, давая возможность шепнуть ему что-то на ухо, затем вновь кивнул.— Моя советница говорит, что вы те, за кого себя выдаете. Враг должен был бы выглядеть более опасным.Последовали улыбки, правда, едва заметные. Дэмьен позволил себе наконец малость перевести дух. «Интересно, — подумал он, — атмосфера и впрямь несколько разрядилась или это мне только кажется?» Он решил, что пришла пора задать вопрос и ему самому:— Так сколько же экспедиций сюда добралось?В первый миг Тошида промолчал; он, как и Дэмьен, прекрасно понимал, что стоит ему ответить хотя бы на один вопрос, как тональность всего разговора существенно изменится — из допроса он превратится в почти равноправную беседу. В конце концов он сообщил:— Из пяти кораблей экспедиции Лопеску одному удалось дойти до этих мест. Через десять лет прибыли корабли экспедиции Никвиста. Это и были наши предки.— А другие экспедиции?— Никто другой с Запада здесь не высаживался, — невозмутимо отозвался Тошида. И прежде чем Дэмьен успел задать еще один вопрос, заговорил сам: — Эта страна принадлежит Единому Богу, и все ее обитатели веруют в Него. Правит страною закон Пророка, проводимая нами политика вытекает из нашей веры. Могу я считать, что этот ответ вас удовлетворил, преподобный Райс?Дэмьен поклонился.— Удовлетворил и обрадовал. Именно на это я и надеялся.И вновь женщина шепнула что-то Тошиде. Он посмотрел на остальных людей в штатском — может быть, все они были его советниками? — и выслушал какое-то замечание шепотом от одного из них. Дэмьен посмотрел меж тем на капитана и заметил, что тот явно успокоился. Вот и прекрасно. Чутье этого человека, в отличие от самого Дэмьена, не затуманено религиозным оптимизмом. И если ему кажется, что все идет нормально, то так оно, наверное, и есть.У самого Дэмьена отчаянно колотилось сердце, он сильно сожалел о том, что не может воспользоваться Фэа, чтобы обрести Познание. У этого Тошиды наверняка достаточно полномочий, чтобы устроить гостям с Запада радушный прием или отправить их на морское дно. Ему хотелось бы Познать этого человека как можно лучше.Наконец Тошида заговорил:— Прежде чем принять окончательное решение, я хочу осмотреть ваш корабль. Ясно? — Он сделал паузу, словно дожидаясь ответа. — Если вы, конечно, не против.Без колебаний — ибо из всего увиденного ему стало ясно, что малейшее колебание может оказаться смертельным, — Дэмьен согласился.— С Божьей помощью. — И в последний миг добавил: — Мы целиком к вашим услугам.— Но, Ваше превосходительство… — вскинулся один из мужчин в штатском.А другой запротестовал:— Лорд-регент…Тошида предостерегающе поднял руку — и ропот тут же смолк.— Первая торговая экспедиция с Запада на Восток не может заслуживать меньшего, — объявил он. — Если это действительно торговая экспедиция. Я отправляюсь на иноземный корабль именно потому, что этого требует ситуация. Или вы когда-нибудь видели, чтобы я принимал решение, не будучи уверен в его правоте?Советники молчали. Но вид у них был унылый.Тошида обратился к капитану:— Я собираюсь осмотреть ваш корабль. Экипаж, пассажиров, груз, каждый тюк или ящик с товарами. Если вы и впрямь те, за кого себя выдаете, тогда бояться вам нечего. Если же нет…Он многозначительно пожал плечами.— Купцов это не обрадует, — хмыкнул капитан.— Купцов мало что радует.— Им нужна гарантия того, что с их товаром ничего не случится.— Если мы и впрямь найдем всего лишь обычные товары, такая гарантия у них есть.— А кто ее выдает?Тошида, казалось, совершенно не был задет этими препирательствами, напротив, счел их само собой разумеющимися. «Капитан защищает свой корабль, — подумал Дэмьен. — Где угодно подобное поведение считается пристойным». По какой-то причине именно эта короткая перепалка обнадежила его на предмет истинных намерений здешних властей более, чем что бы то ни было другое.— Гарантию выдает лорд-регент Мерсии. Являющийся одновременно первосвященником и фактическим правителем столицы этого края, а значит, и всего края. Этого вам достаточно?Капитан посмотрел на Дэмьена, тот едва заметно кивнул. Это не прошло незамеченным.— Если здесь воюют, — пояснил Дэмьен, — то им надо убедиться в том, что мы не из числа их врагов. Любой поступал бы так же в сложившихся обстоятельствах.Капитан отчаянно заморгал, но затем тоже кивнул.— Ладно, — сдался он. И тут же, обратившись к Тошиде, заявил: — На таких условиях корабль в полном вашем распоряжении. Только проследите за тем, чтобы договоренность не была нарушена.— Обещаю, — отозвался регент.— Мы ни с кем не воюем, — разъяснял Дэмьену регент, пока они плыли в шлюпке к «Золотой славе». Полдюжины гвардейцев неподвижно сидели в каждой из двух лодок, недоверчивые и настороженные, словно из вод морских в любое мгновение могла вынырнуть какая-нибудь хищная гадина. Теперь Дэмьен радовался тому, что они находятся вдали от земной Фэа, потому что эта-то сила как раз и была способна породить подобную мерзость. — Мы ни с кем не воюем, — повторил регент. — Но на юге у нас есть враг. А лучшим способом предотвращения войны является тщательная подготовка к ней.— Это мне хорошо понятно, — согласился Дэмьен.И это и впрямь было ему понятие — и в куда большей степени, чем мог представить себе регент.«Это-то мне как раз понятно», — мысленно повторил Дэмьен.Корабль подвергся тщательному, эффективному и бескомпромиссному осмотру. Все это, с точки зрения регента, было совершенно необходимо. Кто мог бы поручиться в том, что какая-нибудь пакость не притаилась в темном углу, не свила себе гнездо за двухъярусными койками, не нашла прибежище в окантованном ящике с товарами, предназначенными для торговли в заморской стране? Их общий враг страшился солнечного света — и, соответственно, особо тщательным образом следовало обыскивать те места, в которых до поры до времени затаилась тьма.Всех пассажиров вывели на палубу, чтобы регент смог познакомиться и с ними.— Это все? — грубо спросил он.Дэмьен начал было считать присутствующих по головам, когда Тирия Лестер сообщила, что ее брата Мелса разобрало такое похмелье, что он не нашел в себе сил подняться на палубу.— Привести его, — распорядился регент, и Дэмьену почудился в этих словах несколько иной смысл: «Покажите мне его при свете солнца!»Регент тщательно осмотрел каждого из пассажиров поочередно, пока капитан, представляя этих людей, называл имя, профессию и ранг каждого. Дэмьен видел, что людям страшно, и он невольно жалел их: не зная, что именно ищет регент, они не могли быть уверены в том, что опасность разоблачения обойдет их стороной. Но рассматривая пассажиров и приветствуя каждого из них коротким кивком, он давал понять, что человек выдерживает испытание.Пока очередь не дошла до Хессет.Красти была одета в дорожный наряд, то есть, проще говоря, закутана с ног до головы. Видно было лишь ее лицо — лицо, измененное Таррантом, — и оно, подвергшись воздействию солнечного света, пошло красными пятнами на скулах и переносице. До сих пор никому на борту не приходило в голову, что нежная кожа ракханки, раньше защищенная щетиной, не обладает свойством загорать на солнце. Дэмьен подумал: интересно, как регент воспримет эти ожоги? Неужели одного этого хватит, чтобы проклясть ее? Он напрягся, осознав, что наступил критический миг и что сейчас все их предприятие может провалиться. И одновременно задумался над тем, на какие меры он способен пойти и пойдет ради спасения Хессет.И тут регент отступил на шаг и почтительно поклонился. Поклонился, подумать только! Глубоко и вместе с тем строго, как равной. Хессет кое-как удалось сохранить самообладание, однако ее испуганные глаза стрельнули в сторону Дэмьена с немым вопросом: «Почему?» На что он смог лишь покачать головой: «Я и сам не знаю».Затем быстро и уверенно обыскали каюты. На протесты пассажиров и экипажа не обращали никакого внимания. Фаланга гвардейцев защищала Тошиду, когда он заходил в одну каюту за другой, тогда как еще несколько воинов несли стражу на палубе, чтобы убедиться, что никто не проскользнет в каюты, которые сановнику еще предстояло осмотреть, и не пронесет туда оружия. Тошида держался вежливо, насколько это позволяли обстоятельства, и тем не менее действовал основательно и методично. Никто живой не мог бы укрыться от такого осмотра.В конце концов они отправились в трюм, во вместительные грузовые отсеки. Обыскали и здесь каждый закоулок. Каждый ящик, размер или вес которого привлекал к себе внимание, подвергли вскрытию, под аккомпанемент протестующих возгласов владельцев. Замелькали золото, пряности, флаконы духов, книги, драгоценные украшения, травы, меха, тюки и рулоны шелка, шерсть, серебряная чеканка. Только теперь сам Дэмьен впервые увидел, что же взяли с собой в дорогу его спутники, — увидел и поразился как разнообразию товаров, так и их общей стоимости. Ничего удивительного, что визит Тошиды нагнал на купцов такой страх, — он ведь мог конфисковать у них все, что ему вздумается, сославшись при этом на здешнее право. И что могли бы они противопоставить этому? Чтобы вернуть свое добро? К кому бы они могли обратиться в поисках правосудия?Но ни товары, ни жалобы купцов не интересовали Тошиду. Он молча рыскал по всему кораблю, удостоив острым взглядом отсек, в котором еще так недавно скрывался Таррант. На мгновение он задержался здесь — и Дэмьен подумал, уж не привлекла ли его внимание какая-нибудь структурная аномалия, шепоток энергии, закравшийся в старую древесину и задержавшийся там, своим упорством избежав ритуального очищения, которому подвергли отсек после отбытия посвященного. И внезапно священник возликовал, что Тарранта уже нет с ними, и возликовал еще сильнее, вспомнив, что соответствующим образом расставив большие судовые зеркала, они подвергли отсек очищающему воздействию солнечного света. А если бы Таррант по-прежнему оставался здесь или что-нибудь в его каюте… Дэмьен аж передернулся, представив себе возможные последствия. Слава Богу, Охотник предусмотрел заранее и такое испытание.Последними надлежало осмотреть кубрики. Они располагались в носовой части корабля, и по пути к ним предстояло миновать загоны, в которых держали лошадей. Регент остановился и пораженно уставился на них — было совершенно ясно, что таких животных он видит впервые. В конце концов он жестом приказал одному из гвардейцев осмотреть загон — и, при всем своем недоумении, отдал этот приказ без малейших колебаний. Да и не было у него оснований для беспокойства. Владельцы лошадей кормили своих подопечных в плавании особым сбором трав, в результате чего те пребывали практически во сне. И лошади, и даже жеребцы вели себя на удивление смирно.— Какие красивые, — пробормотал регент. И спросил у Дэмьена: — Это вьючные животные?— Главным образом, — солгал Дэмьен. — Но ездить на них тоже можно.По какой-то причине он решил, что главные достоинства лошадей следует сохранить в тайне. Конечно, это предоставляло ему весьма небольшое преимущество, но и это было лучше, чем ничего.— Мы и племенного жеребца прихватили, — сообщил Мелс Лестер. Пять лошадей из общего числа принадлежали ему. — Так, на всякий случай.— Тогда позвольте поздравить вас. Вы повели себя на редкость предусмотрительно. Экспедиция Никвиста попыталась доставить сюда животных, которых они называли лошадьми, однако более половины погибли в пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50