- Как быстро. А как это происходит? Как вы достигаете этого чуда? Я
упражнялся в этих эзотерических техниках и ничего не достиг.

- О, дорогой мой, - в словах колдуна была ирония. - Многие знают, как, но
мало, кто может. Однако, этот метод может показать только прошлое, что бы
увидеть будущее, нужен магический шар. Но прежде этого необходимо
отказаться от самого себя, надо подчинить душу воле демонов, которые
подчиняются силе герметических знаков. Это зависимое друг от друга
состояние включает в себя полное подчинение логике нематериального ми
ра.
Зависимость должна быть такой же, как зависимость сердца от крови,
протекающей через него. Частичка энергии, а по сути души, адепта должна
быть трансформирована в тонкую оболочку, находящуюся под защитной скор
лупой
демона. Такой энергетический обмен просто необходим, иначе ничего не
выйдет. И, конечно, главное - это отречение от бога, это, смею Вас
заверить, любому демону приятно, так как он прекрасно понимает, что не
смотря на свое могущество, он в мире вторичен. В общем, можно сказать, что
это первое условие и главное. За короткое время гость и хозяин привыкли
друг к другу, но в один замечательный день Георг исчез, не попрощавшись и

даже не оставив записки. Александр скучал без своего знакомого, он привы
к к
тяжелому мрачному перстню на руке колдуна и его узким холеным рукам,
завораживающим своими движениями, они вздымались над книжными страниц
ами,
как крылья. Несколько дней ему казалось, что все, что происходило с ним за

последние две недели, было ничто иное, как сон. Александр не знал, куда
исчез гость, но в один прекрасный день утром принесли телеграмму следующ
его
содержания: "В Берлин едет моя дочь, она везет книги и карты, которые
понадобятся Вам для работы, встречайте е завтра в семь вечера. Покажите
ей
Берлин, она никогда не была в этом городе. Георг".

Без пятнадцати семь Александр, не ожидавший такого разворота событий, уж
е
стоял у буфетной стойки берлинского вокзала и мелкими глотками пил
коньячный спирт, почему-то называвшийся коньяком. Он не представлял, что

ему сказать неизвестной девушке. На перроне он сразу узнал е. Она была во

всем черном и в яркой красной шляпе со страусиным пером, только перчатки
и
воротничок были у не белые.

- Лина, - представилась она и протянула руку, переложив в левую тяжелый
чемодан из крокодиловой кожи.

- Вы устали? - спросил Александр.

- Нет, не особенно, - ответила девушка, поправляя рукой выбивающиеся из-под

шляпки волосы.

- Ну, а если вы не устали, то мы можем пообедать в кафе.

- Я не устала, давайте пообедаем.


Глава восьмая.

На время мы оставим наших героев и вернемся в будущее.

Ближняя дача министра госбезопасности Лаврентия Берии находилась в
Сокольниках на одном из майских просек. Построенная перед войной дача им
ела
вид огромного кирпича, несколько облагороженного орнаментом. Электрич
еский
камин, выпущенный фирмой Дженерал Электрик без устали раскалял
коммунистический воздух, окружавший хозяина. Лаврентий Павлович дрема
л. На
маленьком шахматном столике стояла полупустая бутылка вина и лежала кн
ига
"Кентерберийские рассказы". Воздух над камином переливался в змееобразн
ые
струи. Тихий стук часов разносил по гостиной блаженство, мир и покой.
Очнувшись, Берия протер глаза, взял со стола книгу, подержал немного в
руках и вновь положил на стол, поиграв ещ сонными пальцами, он подхватил

недопитый бокал с вином и допил его. Затем он взял сложенный вчетверо
листочек бумаги, развернул его и начал читать. В углу листа гриф МГБ,
номер, серия и шифр с аббревиатурой. Жирным пунктиром подчеркнуто два сл
ова
"Совершенно секретно".

"Уважаемый Лаврентий Павлович.

Довожу до Вашего сведения, что мной, старшим следователем Ивасько Сергее
м
Леонардовичем, был произведен следующий эксперимент. В обнаруженную на
ми
ранее камеру масонов, представляющую из себя геометрический цилиндр /2х2/
с
овальной металлической дверью, изготовленный из металла неизвестной
характеристики, был помещен объект С 8 с культовыми предметами и в
соответствующей экипировке. После того, как все приготовления были
завершены и дверь в камеру закрыта, иллюминатор, изготовленный из
прозрачной массы, стало заволакивать дымом, через минуту объект из поля

зрения исчез. Густой дым не позволял рассмотреть происходящее за
иллюминатором. Однако несмотря на то, что сама камера была тщательно
закреплена в железо - бетоне, я, старший следователь Ивасек, а так же
помогавшие мне сотрудники Гершович и Лазарев, заметили сильную вибраци
ю,
идущую от цилиндра. У всех у нас, участников эксперимента, было такое
ощущение, что комната изменяет параметры. Через десять минут дым исчез.
Открыв дверь, мы увидели пустое пространство. Наблюдаемый объект из каме
ры
исчез, также исчезла и атрибутика, представляющая значительную материа
льную
ценность. Золотой жезл с изумрудами и бриллиантами был оценен экспертам
и
госхрана в двенадцать тысяч североамериканских долларов, но так как
эксперимент проводился с Вашего ведома, то опись атрибутики, исчезнувше
й
вместе с объектом, прилагаю. Старший следователь при прокуратуре МГБ Ива
сек
С.Л."

"хитрый, собака, а дурак", - подумал Берия, наливая в бокал темное как ночь
вино. Взяв с пола телефонный аппарат, министр набрал две цифры, однако на

другом конце провода трубку не брали. Тогда министр встал и пошел наверх.

Поднявшись по лестнице, он прошел по балкону до последней двери и толкну
л
е. За дверью была кромешная тьма, и только в углу у дальней стены горел
продолговатый рефлектор. Министр закрыл дверь, прошел в глубину комнаты
и
сел в квадратное кожаное кресло.

- Начинайте, -громко сказал он, голос у него был приятный и хрипловатый с
небольшим акцентом. Вспыхнул экран. Министру показывали американскую
картину. "Серенада солнечной долины", где красивые лыжники спускались с г
ор
по отлогим голубым снегам где-то далеко - далеко в таком месте, которое,
может быть, и не существует на карте.


Глава девятая.

Поздно вечером Лина и Александр возвращались из ресторана. Умиротворен
ные
едой и спокойствием вечера они не спеша, двигались по городу и беседовал
и.

- Между прочим, я не знаю, кто я по национальности. Вы же знаете моего
отца, согласитесь, что человек он более чем странный.

- Да, это есть, но он научил меня пользоваться книгами.

- Ну, так вот, Александр, я не знала матери и не знаю отца. Если уж
говорить о существе дела, то я не хотела ехать сюда, но он очень просил
отвести Вам эти книги и вероятно, - она выдержала паузу, - вероятно, он
хотел, что бы я с Вами познакомилась.

- Ну и что, в этом же нет ничего плохого.

Лина промолчала, она шла впереди, демонстративно отмахивая рукой. - Мне уж
е
двадцать четыре года, он переживает за меня и хочет, чтобы я вышла замуж.
Может быть, он хочет, чтобы я вышла замуж за вас? А ведь я подданная
Швейцарии и, насколько понимаю, брак с иностранкой для офицера СС вещь
невозможная.

- Ладно, я подам в отставку, - пошутил Александр.

Уже у себя в спальне Александр раскрыл саквояж с книгами, который привез
ла
Лина, и оторопел. На дне его лежала корона, черно-красный материал и письмо
.

"После двенадцати ночи моя дочь Лина станет Лилит. Семя, которое ты
передашь ей, нужно для продолжения дела, ведь главный изъян закрытых
пространств это отсутствие воздуха. Она должна понести! Живая частичка т
воя
- это залог нашего могущества".

Александр ещ раз перечитал письмо сел в кресло и закурил. Была половина

двенадцатого. Посидев немного, он встал и подошел к окну. Открыв его, он
выглянул на улицу и увидел, что в комнате гостьи горит свет. "Готовится", -
промелькнуло у Александра, возрастающее волнение не давало мыслям
окрепнуть. В сознании Александра все расплывалось. "Неужели она Лилит,
этого не может быть". И вдруг он отчетливо услышал, как кто-то рядом с ним
сказал: "Дневное солнце - это не то солнце, которое появляется ночью". Он
вытащил из саквояжа материал, который оказался плащом, на задней стороне

его находилась красная пятиугольная звезда, затем достал и корону она бы
ла
старая и тяжелая, сделанная из золотого металла. Шесть пятиугольных звез
д
украшали обруч короны.

"Власть. Власть, а зачем она мне, меня интересует невидимое и правила игры

с ним, потом, когда я научусь пользоваться этими знаниями, я могу потерять

к ним всякий интерес. Но будет поздно". В начале первого он услышал, как
заскрипели на лестнице деревянные ступени. "Вот оно начинается", - успел
подумать он и в ту же секунду дверь распахнулась. Лилит была на пороге. На

ней была черная полумаска и черный пояс с чулками. Лифчика и трусов у нее

не было. Едва заметная улыбка блуждала у нее на лице. Перешагнув порог,
Лилит закрыла глаза и наклонила голову. Александр взял корону и надел е
на
голову девушки, на плечи е он накинул черно-красную мантию. Медленно
подойдя к креслу, Лилит села в него, закинув ноги на подлокотники. Было уже

утро, когда она закончила терзать Александра. Только теперь он вниматель
но
рассмотрел е. Первое впечатление было обманчивым. Лилит была совсем не

такой хрупкой, какой показалась в начале. Эта женщина в короне со звездам
и
была крупной плотоядной самкой. "Бедное мое тело, во мне совсем не осталос
ь
сил", думал Александр, смотря на свой измученный увядший цветок.

- Думаю, что-то у нас получилось, - сказала она и усмехнулась. На
горбоносое лицо е падал отсвет нового дня. -Гибель Германии будет подоб
на
гибели Атлантиды, и она уже началась.

- Послушайте, Лина, я кое-что хочу сказать вам.

- Я не Лина, и вы ничего не хотите сказать мне, вы просто хотите спать, -
сказала она и вышла из комнаты. Потом Александр заснул, когда он проснулс
я,
был уже вечер, и он забыл абсолютно все, что произошло с ним за эту
удивительную ночь.


Глава десятая.

Атон Иванович рассматривал пустоту огромного своего кабинета и пыталс
я
осмыслить свое занятие с точки зрения определенной полезности для
диалектики.

"Нет правил, нет критериев, та огромная информация, которой мы обладаем,
практически не систематизируется. Мы занимаемся тем же, чем занимались

средневековые схоластики, они искали точку опоры в каждой философской

модели, и каждый раз эта точка оказывалась ложной. Бессмысленные
эксперименты, они ничего не приносят. Чудеса при всей кажущейся доступно
сти
выполняют какую-то свою одним им понятную роль. Почему это происходит? В

чем секрет этой проблемы? За столько лет интенсивного контроля такие
ничтожные результаты". На утро была назначена встреча с Милером, которог
о
везли из подмосковного санатория, и Антон Иванович с досадой думал о том,

что эта встреча перерастет в малозначительную болтовню. Он придвинул
поближе холодный стакан с чаем и закурил. Синие клубы дыма окутали кабин
ет.
"Я знаю немецкий, я так его знаю, как наверное не знаю русский. Я бы мог
работать с агентурой, да что там агентура, я бы с языками пошел работать,
только бы не заниматься этой хреновиной", - думал Антон Иванович, беда
которого заключалась в неполном понимании того, что происходит вокруг н
его.
Его вера в справедливость и любовь к Родине была главным препятствием к

успеху и постижению результата. Антона Ивановича оторвал от раздумий
заговоривший селектор. Милер был в приемной, и он бросился убирать со сто
ла
лишние предметы: машинку для скручивания папирос, табак, бумагу, части
разобранного для чистки вальтера и кучу красновато желтых патрон с зеле
ными
ободками. Вошел Миллер. Антон Иванович не видел его несколько недель, за

это время лицо и весь внешний облик подопечного существенно изменились.

Теперь он уже не выглядел заложником из блокадного города. Осмысленно
комфортное выражение лица наводило на мысль о разнообразных полезных
продуктах, скормленных ему.

- Как Вы себя чувствуете?

- Я удивлен.

- Чем же?

- Ну как чем? Я живу в отдельном флигеле, три комнаты, терраса, телефон,
камин, вокруг сосны и тишина. Обеды! Такие обеды я ел до войны. В Эрмитаже
до нашествия была замечательная столовая. Прикрепленные могли ей
пользоваться. Там была интересная публика, с ней было приятно сидеть.

- Значит, приятная публика, - переспросил Антон Иванович, раскручивая межд
у
большим и указательным пальцем толстый шестигранный карандаш. Миллер н
ичего
не ответил и заговорил сам.

- Ведь я, Вы поймете меня, я занимался столоверчением и гаданием на колоде

"Торо", а то, что я делал те серьезные опыты, которые я ставил до
революции, они ведь сейчас невозможны, к тому же моя нынешняя религиозно
сть
к этому не располагает.

- Вы что же сильно верующий?

- Да, я стал очень, очень религиозен. Перед первой войной, я имею в виду
мировую, то есть империалистическую войну, возникла масса разнообразны
х
теософских кругов, в которых ставились очень серьезные эксперименты.
Двойное пространство, пространство шара, полюс зла, как эквивалент
разрушения и антитеза созидания, я уже не говорю о вызывании усопших
различными способами с разными элементами потерь.

- Поясните, пожалуйста, что значит различные элементы потерь?

- Ну, это как бы следующее. Возникающий мир всегда неравен существующему,

это так же ясно, как то, что вчерашний день отличается от сегодняшнего.
Маг, фигура непростая, очень часто зависимая от обстоятельств, которые
связаны с вызовом той или другой формы. Если форма на энергетическом уро
вне
оказывается сильнее самого адепта, то нарушение баланса между живым пол
ем
человека и полем вызываемой сущности может быть изменено. Очень многие,

вступающие в контакт с закрытым пространством, даже не представляют, как
ой
опасности они подвергают себя. Есть энергетические формы защиты,
предохраняющие колдуна от воздействия нематериальной природы, однако
мало,
кто в полной мере владеет этими знаниями. Со времен Парацельса и Гермеса

Трисмегиста формулы эти перетерпели значительные изменения. Переписчи
ки
книг, маги, возомнившие себя посланцами дьявола, вся эта разношерстная
публика только затемняла процесс. Хотя друиды и халдеи, вызывая к жизни
силы потусторонние, пользовались специальными правилами, которые
сознательно отвергали любой элемент защиты. Считается, что именно эти
ранние цивилизации достигли огромных результатов, так как они опиралис
ь на
магию, как на стержень всего мироздания. Так вот, потери, мы отклонились от

темы. - Миллер поправил на носу очки и внимательно посмотрел на Антона
Ивановича, расслабленно вращающего между пальцами толстый карандаш.

- Хотите, я дам Вам хороший совет, - предложил Миллер.

- Дайте.

- Бросьте Вы это занятие.

- Почему же? Меня сюда поставили и я не могу вот так вот взять и все
бросить, - сказал он и подумал, что Милер читает мысли, хотя это наверно не

так и трудно.

- Дело в том, - продолжал Милер, - что все или почти все занимавшиеся
магией плохо закончили свою жизнь. Их преследовали болезни и неудачи, а в

конце концов и разочарование в предприятии, которому они посвятили жизн
ь.
Черная магия подчиняет жизнь человека и начинает управлять ею, и в конеч
ном
итоге это занятие не приносит ничего, кроме гибели порой очень мучительн
ой
и совершенно реальной. Отказываясь от создателя, от благодати его даже н
а
словах, они воздвигают непреодолимую преграду между богом и чернокнижн
иком,
которая если и исчезают, то только после смерти последнего. Никогда и
никому дьявол ничего не дал. Он даже во временном мире дает только затем,

что бы потом отобрать все.

- Мне кажется, что вы не верите в то, что говорите, - заметил Антон
Иванович и опустил глаза на зеленую ткань стола.

- Верю, верю, я верю в то, что в юности мы ближе к смерти, чем в наши
зрелые года, об этом написал большой русский поэт Осип Мандельштам. Я
увлекался этими фокусами на заре этого страшного века, тогда эта зараза
с
успехом проникала и в купеческие дома, и в салоны аристократии, да вы сами

знаете, весь царствующий дом был загипнотизирован разными придурками. У

меня были замечательные учителя: Ганецкий, фон Алов, Гарнфельд. Последни
й
хоть и был еврей, а состоял в штабе Врангеля, он застрелился на корабле
между Севастополем и Константинополем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19