- Можно потрогать?
- Сейчас уже можно, но, когда он прекратил вращение и замер, к нему нельзя
было прикоснуться, он был раскален, хотя луна символ ночи и холода, - замет
ил
Антон Иванович.
- Вероятно, это какой-то другой вид энергии,
- проговорил Берия, - державший шар в обеих ладонях. - Похоже на стекло,
- продолжал Берия, - я ощущаю много тепла, руки стали горячими. Положив шар
обратно, он долгим взглядом посмотрел на Антона Ивановича и хотя разгово
р
протекал в хорошем ключе, у того засосало под ложечкой.
- В два часа дня я позвоню Сталину, он сейчас в Кунцево на ближней, -
проговорил Берия как будто для самого себя.
Миновав многочисленные посты охраны, машина министра медленно вкатила
сь в
зеленые ворота дачи, за которыми находился вождь. Он сидел один в гостино
й
комнате на неудобном кожаном кресле, очень низком, с огромным сиденьем и
круглыми валиками подлокотников. Маленький, рябоватый, он находился с кр
аю
этого чудовищного кресла. Одет он был по-домашнему полувоенный френч и м
ягкие,
много раз перечиненные сапоги. Когда Лаврентий Павлович и Антон Иванови
ч вошли
в гостиную, Сталин встал. Он пожал им руки и коротким очень неловким жесто
м
показал на овальный стол, вокруг которого были расставлены высокие стул
ья в
белых чехлах.
- Ну, герои, какие у нас результаты? - спросил он.
Берия едва заметно повел головой, и Антон Иванович поставил на стол
металлический ящик.
- Я надеюсь, что Вы не пытались заглянуть в будущее без меня? - задал вопрос
Сталин и сам же подмигнул Антону Ивановичу, после чего тот почувствовал,
что у
него отнимается челюсть.
- Что ты, Коба, мы еще не знаем, сможет ли эта штука что-то нам дать, но
сделали все, как по написанному. - Берия говорил уверенно и громко, но в
голосе его ощущался надрыв.
- Открывайте ящик, - приказал Сталин, и Антон Иванович мгновенно отомкнул
крышку.
Он ухмыльнулся: - Так называемое всевидящее око. Пора и тебе Лаврентий зав
ести
дюжину таких для нашей с тобой безопасности. Вождь тихо засмеялся и похл
опал
министра по широкой спине.
- Ты, Коба, не сомневайся, мои глаза стоят многих всевидящих.
- Не сомневаюсь, дорогой, ни на минуту. Показывайте Вашу чертовщину, - сказа
л
вождь и подошел поближе, что бы лучше видеть и понимать.
- Вот это, товарищ Сталин, шар, - пояснил Антон Иванович.
- Я вижу, что это шар, а не треугольник.
И после замечания этого замешкался Антон Иванович, заговорил на пол тона
ниже.
- В этом ящике есть перевод со старогерманского и сопутствующие предметы
,
сработанные нашими специалистами. Прежде всего, это малая пирамида.
Антон Иванович запустил руку в ящик и поставил е„ на стол, на вершине пира
миды
так же находилась небольшая круглая площадка, чем-то напоминающая солне
чные
часы. Сталин с ухмылкой смотрел на различные предметы, извлекаемые из ящ
ика.
Это была небольшая металлическая полоска с врезанными в нее увеличител
ьным
стеклом и электрической лампочкой с отражателем на конце. И наконец Анто
н
Иванович вытащил прямоугольную шелковую салфетку, на которую по трафар
ету
каким-то красным веществом были нанесены непонятные, бегущие по кругу зн
аки,
чем-то напоминающие шифропись ацтеков, такие же полу буквы, полу узоры, ка
кие
встречаются на чугунной крышке городского колодца. В центре салфетки бы
ла
нарисована спираль, уходящая в точку. Поверх спирального кольца были нал
ожены
проведенные пунктиром контуры пятиконечной звезды.
- Все, товарищ Сталин, сделано так, как описано в книге.
- Только лампочка явно не из того времени, и я предлагаю заменить е„ на све
чу,
- сказал Вождь и мягко отошел к буфету, и Антону Ивановичу показалось, что
он
не идет, а просто таки плывет по воздуху, маленький дирижабль в черных
сапожках.
Сталин вернулся с короткой и желтой, как сыр, свечкой, вероятно пролежавш
ей у
него не один год. О вывернул из патрона лампочку и кое как втиснул туда све
чу.
- Теперь время суток уже не играет роли. Если желаете, все можно сделать пр
ямо
сейчас, - пояснил Антон Иванович.
- Да, прямо здесь и прямо сейчас, - сказал Сталин, ухмыляясь в усы, и позвонил
в колокольчик.
- Три стакана чая, - сказал он в приоткрывшуюся дверь и через несколько мин
ут
на столе уже стоял железный поднос с тремя дымящимися стаканами, пухлой
металлической сахарницей с узорами железных цветов и продолговатой фа
рфоровой
тарелочкой, на которой лежал нарезанный тонкими дольками душистый лимо
н.
Сталин взял стакан, пепельницу и сел в свое тяжелое кресло. Сидя в нем, он
медленно набивал трубку, наблюдая за действиями Антона Ивановича.
Хорошо раскурив е„, он прищурил глаза и, посмотрев на Берию, сказал:
- Вот мы с тобой. Лаврентий, коммунисты, а занимаемся черт знает чем.
- Я, Коба, может и не совсем верю во все это, но почему бы не попробовать,
если столько сошлось. Ведь ты же сам говорил, интересы дела прежде всего, а
уж
чертовщина это или нет, пусть решает история.
Сталин затянулся трубкой и ничего не сказал. Походив немного по комнате,
он
подошел к Антону Ивановичу и спросил:
- Вы, товарищ медиум, все вопросы решили?
- Да, товарищ Сталин, практически все готово.
- Ну, тогда начинайте. - Вождь сделал несколько глотков из чайного стакана
встал и подошел к столу. - Я хочу увидеть конец этой войны, - сказал он.
На столе была разложена черная салфетка, на ней стояла платиновая пирами
дка, а
на площадке сверху нее лежал затвердевший, принявший идеальную форму гл
аз
инопланетного существа. Антон Иванович вытащил спички и поджег фитиль. П
ламя
дернулось в разные стороны, затем потянулось вверх и выпрямилось. Сооруж
ение
со свечой было закреплено в небольшом портативном штативе, с таким расче
том,
что пламя, оттолкнувшись от отражателя через систему линз, попадало в це
нтр
зрачка, похожего на сложенные лепестки цветка или на крылья экзотическо
й
бабочки. До того, как приехать к Сталину, Антон Иванович разучивал заклин
ание
перед домашним зеркалом. В переводе было сказано, что само обращение дол
жно
выходить из глубины вашего подсознания, из самого сердца, и что сами слов
а
мысленно должны выстраиваться в замкнутое кольцо, вращающееся вокруг
всевидящего ока. У Антона Ивановича с воображением не все в порядке. Он да
же
не мог представить себе улицы, на которой проживала его двоюродная сестр
а. И
однажды под праздник, зайдя совсем не туда, он столкнулся с двумя мрачным
и
типами, сделавшими попытку напасть на него, и только вид пистолета отрез
вил
негодяев. Да, с воображением у Антона Ивановича было не все в порядке, и, те
м
не менее, он сокрушил это костное свое воображение и за несколько часов с
делал
его эластичным, почти управляемым. Он начал с детских утят. Дав каждому ут
енку
отдельное слово, он запустил их по кругу. Утята пошли друг за другом, неся
на
спине волшебные слова. По мере продолжения упражнений Антон Иванович на
учился
убирать утят, оставляя одни слова. Однако теперь в его воображении слова
были
сделаны из дерева и соединены друг с другом с помощью веревок. Слова букв
ально
выскакивали из воды, увеличивая и без того длинную деревянную змейку. Во
да не
давала возможности утонуть деревянным словам. В другом случае воображе
ние
Антона Ивановича было бессильно, слова падали на землю, из них выпадали б
уквы,
похожие на те, которые он когда-то давно, работая наборщиком, забивал в
свинцовые рамки, создавая газетную матрицу. Через десять минут после нач
ала
так называемой завершающей стадии опыта Сталину показалось, что по гост
иной
комнате пролетела бесплотная какая-то масса, пролетела и растворилась в
углу,
ушла в него, как в отверстие, похожее на кольцо фокусника, через которое
продергивают газовый шарф. Прошло ещ„ несколько мгновений и опять это же
нечто, но уже из другого угла, пропутешествовало по воздуху и так же исчез
ло.
Это "нечто" имело вид большой скатерти или простыни, произвольно согнуто
й в
разных местах. Края этого нечто были неровными и то возникали, очерчивая
свой
контур, то расплывались в воздухе. "Похожее на морского ската", - решил
Сталин, опускаясь все ниже. Теперь эти скаты пролетали над его головой, то
сворачиваясь в восьмерку наподобие огромного тента, то снова обретая ви
д
полотна, подброшенного в воздух. Слова, которые проговаривал Антон Ивано
вич,
превращались в сознании вождя в набор разновеликих отмычек, с помощью ко
торых
ему, избранному и понявшему суть этой игры, давалась возможность загляну
ть за
серебряную фольгу обычного зеркала и увидеть события, которых в
действительности пока и не существовало. Но уже двигались навстречу дру
г другу
из двух неизвестных точек огромные корабли с названиями великих планет,
уже в
бесчисленных, разделенных на микроскопическую самостоятельность клет
ках
происходил беззастенчивый выбор партнерши, с которой будет хорошо и удо
бно,
уже фугасные разрывы калечили человеческие массы, ещ„ не рожденные на зе
мле,
уже собирательный образ мироздания попадал в прицел наемного убийцы, уж
е
скрюченные лопатки и ключицы малышей, попавших под атомную бомбардиров
ку,
искала назойливая кинокамера американца. Ещ„ хлеб не был высеян на поля
и не
был убран, а уже мы имели возможность узнать, кто его будет есть. И вдруг в
одно мгновение перемещение "нечто" закончилось. Теперь великолепные и
прозрачные банты развернулись и превратились в два огромных прямоугол
ьных
экрана, примыкавших друг к другу наподобие двух игральных карт, образующ
их
треугольник. Антон Иванович закончил с текстом и теперь стоял, пристальн
о
вглядываясь в танцующий разноцветный туман, совершавший движение внут
ри
магического предмета. Антон Иванович повернулся и вышел из под двух скре
щенных
карт, образующих треугольник, выходя, он зацепился за прозрачное мерцающ
ее
крыло. Послышался звук, очень похожий на тот, который слышат студенты в
физическом кабинете при работе динамо с двумя заряженными электричест
вом
шарами. Сталин и Берия подошли к Антону Ивановичу, который пристально
вглядывался в медленно открывающийся зрачок. Маленький Сталин отодвин
ул
большого Лаврентия и шагнул под прозрачную крышу, зрачок медленно раств
орялся.
Он растворялся, как раковина, хранящая в себе живое сердце жемчужины. Зад
олго
до войны ученые привезли и показали Сталину телевизионный приемник, экр
ан у
него был круглым точно таким же, как и этот всевидящий глаз.
- Последний день войны, - шептал Сталин одними губами.
Он согнул ноги в коленях и, опираясь двумя руками на стол, вглядывался в
разноцветный дым и в черную глубину зрачка, в котором уже обозначились к
онтуры
какого-то пока ещ„ малоприятного изображения. Но вот фокус туманной этой
картинки стал настраиваться, и Сталин увидел трибуну мавзолея и себя в
окружении соратников, после чего картинка поменялась и вождь увидел, как
рослые гвардейцы, по всей видимости, хорошо проверенные на благонадежно
сть
люди, бросают к подножию мавзолея штандарты поверженных германских див
изий и
корпусов. Древняя свастика, символ плодородия и молота Тора, брошена к
подножию большого пергамского алтаря. Что же нужно ещ„, что бы понять, что
победа это не всегда только победа! А потом Сталин увидел радостные лица
москвичей и разноцветные гирлянды салюта, рассыпающиеся в теплом весен
нем
небе. Затем глаз медленно закрылся.
Сталин повернулся к Лаврентию Павловичу и к Антону Ивановичу, которые
внимательно, буквально затаив дыхание, наблюдали за ним.
- Да, - сказал вождь и выдержал длинную паузу, после чего снова заговорил:
- Не знаю, как ты, Лаврентий, но в том, что мы победим, я никогда не
сомневался.
- И я, Коба, в этом ни на минуту не сомневался.
- Но дело совсем не в этом, Лаврентий. Дело в том, что мне не нужен этот
шарик. Я не хочу ничего знать про будущее, которое не могу изменить. Предст
авь
себе, во что знания превратят мою жизнь. Я хочу, батано Лаврентий, что бы ты
послал это чудо моему врагу и, как ты говоришь, искреннему почитателю. Пус
ть
он посмотрит на наш парад, на нашу победу и решит, что ему делать. Это
возможно Лаврентий?
- Конечно, Коба, буквально через две недели глаз будет у … - Берия сделал
паузу - …. У этого выродка.
Глава тридцать пятая.
Через двенадцать дней агенты Канариса уже держали в руках этот ящик. Они
предполагали все, что угодно, но то, что в этой штуковине находятся игрушк
и
для магических опытов, этого они конечно предположить не могли. Резидент
Канариса в Бухаресте разложил на письменном столе предметы из металлич
еского
ящика и углубился в руководство заведомо переведенное на понятный неме
цкий. В
процессе чтения он хватался то за один, то за другой предмет и, дочитав до
конца, засмеялся. Он, человек абсолютно реальный и очень расчетливый, не м
ог
представить себе, что кто-то даже в очень отдаленном его окружении, дейст
вуя
чисто спорадически, может заинтересоваться этой балаганной чепухой. Он
подбросил в воздух шелковый квадрат с письменами и подумал, что эта штук
а не
годиться даже для носового платка. И в ту же секунду он ощутил сильный уда
р в
переносицу, лопнули капилляры и на стол закапала кровь. Резидент, почти
пятидесятилетний человек, находился в глубоком шоке и теперь он, никогда
не
веривший ни во что, хотя бы отдаленно связанное с понятиями мистики, со
священным ужасом смотрел на диковинные эти предметы, разложенные на сто
ле.
Резидент знал, что фюрер имеет склонность к оккультному восприятию мира
и
теперь, глядя на все это, он понимал, что удар, обращенный на него, был прямы
м
ответом на его дерзкие и непочтительные к этим волшебным предметам мысл
и.
Через несколько дней посылка попала в Берлин, а ещ„ через несколько дней
Канарис должен был делать доклад у фюрера в так называемом волчьем бунке
ре,
туда-то он и захватил посылку. После доклада, длившегося несколько долги
х
часов, Канарис подошел к бледному, уставшему Гитлеру и, тронув его за локо
ть,
отвлек в сторону для разговора о злополучной посылке. Он, хорошо знавший
фюрера, даже отдаленно не мог предположить, какую реакцию вызовет у него
этот
разговор. Поэтому он решил начать беседу, шутя. Румынский резидент повед
ал ему
про свой печальный опыт и он целых два дня ломал голову над именем
предполагаемого отправителя.
- Мой фюрер, наш человек в Румынии получил загадочный ящик, - адмирал сдела
л
паузу. - адресованный Вам. - Гитлер насторожился, щетка усов его вздернулас
ь,
а глаза забегали по золоту адмиральских погон.
- Наши агенты, - продолжал Канарис, - тщательно обследовали его на предмет
взрывчатки и яда и ничего не обнаружили. В ящике атрибутика оккультного
характера, и мне кажется, что Вы разберетесь в ней лучше, чем я.
- Идемте, это интересно, - сказал Гитлер и увлек адмирала в одну из боковых
дверей. Там он погрузился внутрь ящика и очень оживился. Затем пробежал
глазами так называемый сопроводительный текст. - Вы знаете, мне всегда
хотелось заглянуть в будущее, потому как я, именно я, формирую его. Я убежд
ен
в своей победе. Уже сейчас она лежит на тяжелом щите крестоносца и ждет, ко
гда
я возьму е„ вот этой самой, - Гитлер потряс в воздухе кистью, - вот этой
самой, слышите, вот этой самой рукой.
Канарис вышел от фюрера в состоянии явной озадаченности.
"Он что-то принимает, возможно, какие-то сильно действующие транквилизат
оры, у
него сильно расширен зрачок и он производит впечатление больного челов
ека", -
подумал адмирал.
Глава тридцать шестая.
Вечером Гитлер остался один. Он долго рассматривал сложенные в ящике пре
дметы,
тер их и даже пытался нюхать. В них была заключена тайна, всегда сильно
притягивающая фюрера. Он поставил перед собой пирамиду и водрузил на нее
всевидящий глаз, затем снял его с пирамиды и, прижимая к себе, стал
всматриваться в темную глубину, в разноцветное переливающееся простра
нство
зрачка. Гитлер долго метался по маленькой прямоугольной комнате и, након
ец,
решился. Он выстроил все предметы так, как это было написано в переводе
Спонариуса, и попытался сосредоточиться. Однако разные мысли, связанные
с этой
войной, не давали покоя его голове. Дикое поражение под Курском, завязнув
ший в
Африке Ромель и прочие негативные аспекты отвлекали его. Как волк, ходил
он по
узкой и длинной комнате и не находил себе места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
- Сейчас уже можно, но, когда он прекратил вращение и замер, к нему нельзя
было прикоснуться, он был раскален, хотя луна символ ночи и холода, - замет
ил
Антон Иванович.
- Вероятно, это какой-то другой вид энергии,
- проговорил Берия, - державший шар в обеих ладонях. - Похоже на стекло,
- продолжал Берия, - я ощущаю много тепла, руки стали горячими. Положив шар
обратно, он долгим взглядом посмотрел на Антона Ивановича и хотя разгово
р
протекал в хорошем ключе, у того засосало под ложечкой.
- В два часа дня я позвоню Сталину, он сейчас в Кунцево на ближней, -
проговорил Берия как будто для самого себя.
Миновав многочисленные посты охраны, машина министра медленно вкатила
сь в
зеленые ворота дачи, за которыми находился вождь. Он сидел один в гостино
й
комнате на неудобном кожаном кресле, очень низком, с огромным сиденьем и
круглыми валиками подлокотников. Маленький, рябоватый, он находился с кр
аю
этого чудовищного кресла. Одет он был по-домашнему полувоенный френч и м
ягкие,
много раз перечиненные сапоги. Когда Лаврентий Павлович и Антон Иванови
ч вошли
в гостиную, Сталин встал. Он пожал им руки и коротким очень неловким жесто
м
показал на овальный стол, вокруг которого были расставлены высокие стул
ья в
белых чехлах.
- Ну, герои, какие у нас результаты? - спросил он.
Берия едва заметно повел головой, и Антон Иванович поставил на стол
металлический ящик.
- Я надеюсь, что Вы не пытались заглянуть в будущее без меня? - задал вопрос
Сталин и сам же подмигнул Антону Ивановичу, после чего тот почувствовал,
что у
него отнимается челюсть.
- Что ты, Коба, мы еще не знаем, сможет ли эта штука что-то нам дать, но
сделали все, как по написанному. - Берия говорил уверенно и громко, но в
голосе его ощущался надрыв.
- Открывайте ящик, - приказал Сталин, и Антон Иванович мгновенно отомкнул
крышку.
Он ухмыльнулся: - Так называемое всевидящее око. Пора и тебе Лаврентий зав
ести
дюжину таких для нашей с тобой безопасности. Вождь тихо засмеялся и похл
опал
министра по широкой спине.
- Ты, Коба, не сомневайся, мои глаза стоят многих всевидящих.
- Не сомневаюсь, дорогой, ни на минуту. Показывайте Вашу чертовщину, - сказа
л
вождь и подошел поближе, что бы лучше видеть и понимать.
- Вот это, товарищ Сталин, шар, - пояснил Антон Иванович.
- Я вижу, что это шар, а не треугольник.
И после замечания этого замешкался Антон Иванович, заговорил на пол тона
ниже.
- В этом ящике есть перевод со старогерманского и сопутствующие предметы
,
сработанные нашими специалистами. Прежде всего, это малая пирамида.
Антон Иванович запустил руку в ящик и поставил е„ на стол, на вершине пира
миды
так же находилась небольшая круглая площадка, чем-то напоминающая солне
чные
часы. Сталин с ухмылкой смотрел на различные предметы, извлекаемые из ящ
ика.
Это была небольшая металлическая полоска с врезанными в нее увеличител
ьным
стеклом и электрической лампочкой с отражателем на конце. И наконец Анто
н
Иванович вытащил прямоугольную шелковую салфетку, на которую по трафар
ету
каким-то красным веществом были нанесены непонятные, бегущие по кругу зн
аки,
чем-то напоминающие шифропись ацтеков, такие же полу буквы, полу узоры, ка
кие
встречаются на чугунной крышке городского колодца. В центре салфетки бы
ла
нарисована спираль, уходящая в точку. Поверх спирального кольца были нал
ожены
проведенные пунктиром контуры пятиконечной звезды.
- Все, товарищ Сталин, сделано так, как описано в книге.
- Только лампочка явно не из того времени, и я предлагаю заменить е„ на све
чу,
- сказал Вождь и мягко отошел к буфету, и Антону Ивановичу показалось, что
он
не идет, а просто таки плывет по воздуху, маленький дирижабль в черных
сапожках.
Сталин вернулся с короткой и желтой, как сыр, свечкой, вероятно пролежавш
ей у
него не один год. О вывернул из патрона лампочку и кое как втиснул туда све
чу.
- Теперь время суток уже не играет роли. Если желаете, все можно сделать пр
ямо
сейчас, - пояснил Антон Иванович.
- Да, прямо здесь и прямо сейчас, - сказал Сталин, ухмыляясь в усы, и позвонил
в колокольчик.
- Три стакана чая, - сказал он в приоткрывшуюся дверь и через несколько мин
ут
на столе уже стоял железный поднос с тремя дымящимися стаканами, пухлой
металлической сахарницей с узорами железных цветов и продолговатой фа
рфоровой
тарелочкой, на которой лежал нарезанный тонкими дольками душистый лимо
н.
Сталин взял стакан, пепельницу и сел в свое тяжелое кресло. Сидя в нем, он
медленно набивал трубку, наблюдая за действиями Антона Ивановича.
Хорошо раскурив е„, он прищурил глаза и, посмотрев на Берию, сказал:
- Вот мы с тобой. Лаврентий, коммунисты, а занимаемся черт знает чем.
- Я, Коба, может и не совсем верю во все это, но почему бы не попробовать,
если столько сошлось. Ведь ты же сам говорил, интересы дела прежде всего, а
уж
чертовщина это или нет, пусть решает история.
Сталин затянулся трубкой и ничего не сказал. Походив немного по комнате,
он
подошел к Антону Ивановичу и спросил:
- Вы, товарищ медиум, все вопросы решили?
- Да, товарищ Сталин, практически все готово.
- Ну, тогда начинайте. - Вождь сделал несколько глотков из чайного стакана
встал и подошел к столу. - Я хочу увидеть конец этой войны, - сказал он.
На столе была разложена черная салфетка, на ней стояла платиновая пирами
дка, а
на площадке сверху нее лежал затвердевший, принявший идеальную форму гл
аз
инопланетного существа. Антон Иванович вытащил спички и поджег фитиль. П
ламя
дернулось в разные стороны, затем потянулось вверх и выпрямилось. Сооруж
ение
со свечой было закреплено в небольшом портативном штативе, с таким расче
том,
что пламя, оттолкнувшись от отражателя через систему линз, попадало в це
нтр
зрачка, похожего на сложенные лепестки цветка или на крылья экзотическо
й
бабочки. До того, как приехать к Сталину, Антон Иванович разучивал заклин
ание
перед домашним зеркалом. В переводе было сказано, что само обращение дол
жно
выходить из глубины вашего подсознания, из самого сердца, и что сами слов
а
мысленно должны выстраиваться в замкнутое кольцо, вращающееся вокруг
всевидящего ока. У Антона Ивановича с воображением не все в порядке. Он да
же
не мог представить себе улицы, на которой проживала его двоюродная сестр
а. И
однажды под праздник, зайдя совсем не туда, он столкнулся с двумя мрачным
и
типами, сделавшими попытку напасть на него, и только вид пистолета отрез
вил
негодяев. Да, с воображением у Антона Ивановича было не все в порядке, и, те
м
не менее, он сокрушил это костное свое воображение и за несколько часов с
делал
его эластичным, почти управляемым. Он начал с детских утят. Дав каждому ут
енку
отдельное слово, он запустил их по кругу. Утята пошли друг за другом, неся
на
спине волшебные слова. По мере продолжения упражнений Антон Иванович на
учился
убирать утят, оставляя одни слова. Однако теперь в его воображении слова
были
сделаны из дерева и соединены друг с другом с помощью веревок. Слова букв
ально
выскакивали из воды, увеличивая и без того длинную деревянную змейку. Во
да не
давала возможности утонуть деревянным словам. В другом случае воображе
ние
Антона Ивановича было бессильно, слова падали на землю, из них выпадали б
уквы,
похожие на те, которые он когда-то давно, работая наборщиком, забивал в
свинцовые рамки, создавая газетную матрицу. Через десять минут после нач
ала
так называемой завершающей стадии опыта Сталину показалось, что по гост
иной
комнате пролетела бесплотная какая-то масса, пролетела и растворилась в
углу,
ушла в него, как в отверстие, похожее на кольцо фокусника, через которое
продергивают газовый шарф. Прошло ещ„ несколько мгновений и опять это же
нечто, но уже из другого угла, пропутешествовало по воздуху и так же исчез
ло.
Это "нечто" имело вид большой скатерти или простыни, произвольно согнуто
й в
разных местах. Края этого нечто были неровными и то возникали, очерчивая
свой
контур, то расплывались в воздухе. "Похожее на морского ската", - решил
Сталин, опускаясь все ниже. Теперь эти скаты пролетали над его головой, то
сворачиваясь в восьмерку наподобие огромного тента, то снова обретая ви
д
полотна, подброшенного в воздух. Слова, которые проговаривал Антон Ивано
вич,
превращались в сознании вождя в набор разновеликих отмычек, с помощью ко
торых
ему, избранному и понявшему суть этой игры, давалась возможность загляну
ть за
серебряную фольгу обычного зеркала и увидеть события, которых в
действительности пока и не существовало. Но уже двигались навстречу дру
г другу
из двух неизвестных точек огромные корабли с названиями великих планет,
уже в
бесчисленных, разделенных на микроскопическую самостоятельность клет
ках
происходил беззастенчивый выбор партнерши, с которой будет хорошо и удо
бно,
уже фугасные разрывы калечили человеческие массы, ещ„ не рожденные на зе
мле,
уже собирательный образ мироздания попадал в прицел наемного убийцы, уж
е
скрюченные лопатки и ключицы малышей, попавших под атомную бомбардиров
ку,
искала назойливая кинокамера американца. Ещ„ хлеб не был высеян на поля
и не
был убран, а уже мы имели возможность узнать, кто его будет есть. И вдруг в
одно мгновение перемещение "нечто" закончилось. Теперь великолепные и
прозрачные банты развернулись и превратились в два огромных прямоугол
ьных
экрана, примыкавших друг к другу наподобие двух игральных карт, образующ
их
треугольник. Антон Иванович закончил с текстом и теперь стоял, пристальн
о
вглядываясь в танцующий разноцветный туман, совершавший движение внут
ри
магического предмета. Антон Иванович повернулся и вышел из под двух скре
щенных
карт, образующих треугольник, выходя, он зацепился за прозрачное мерцающ
ее
крыло. Послышался звук, очень похожий на тот, который слышат студенты в
физическом кабинете при работе динамо с двумя заряженными электричест
вом
шарами. Сталин и Берия подошли к Антону Ивановичу, который пристально
вглядывался в медленно открывающийся зрачок. Маленький Сталин отодвин
ул
большого Лаврентия и шагнул под прозрачную крышу, зрачок медленно раств
орялся.
Он растворялся, как раковина, хранящая в себе живое сердце жемчужины. Зад
олго
до войны ученые привезли и показали Сталину телевизионный приемник, экр
ан у
него был круглым точно таким же, как и этот всевидящий глаз.
- Последний день войны, - шептал Сталин одними губами.
Он согнул ноги в коленях и, опираясь двумя руками на стол, вглядывался в
разноцветный дым и в черную глубину зрачка, в котором уже обозначились к
онтуры
какого-то пока ещ„ малоприятного изображения. Но вот фокус туманной этой
картинки стал настраиваться, и Сталин увидел трибуну мавзолея и себя в
окружении соратников, после чего картинка поменялась и вождь увидел, как
рослые гвардейцы, по всей видимости, хорошо проверенные на благонадежно
сть
люди, бросают к подножию мавзолея штандарты поверженных германских див
изий и
корпусов. Древняя свастика, символ плодородия и молота Тора, брошена к
подножию большого пергамского алтаря. Что же нужно ещ„, что бы понять, что
победа это не всегда только победа! А потом Сталин увидел радостные лица
москвичей и разноцветные гирлянды салюта, рассыпающиеся в теплом весен
нем
небе. Затем глаз медленно закрылся.
Сталин повернулся к Лаврентию Павловичу и к Антону Ивановичу, которые
внимательно, буквально затаив дыхание, наблюдали за ним.
- Да, - сказал вождь и выдержал длинную паузу, после чего снова заговорил:
- Не знаю, как ты, Лаврентий, но в том, что мы победим, я никогда не
сомневался.
- И я, Коба, в этом ни на минуту не сомневался.
- Но дело совсем не в этом, Лаврентий. Дело в том, что мне не нужен этот
шарик. Я не хочу ничего знать про будущее, которое не могу изменить. Предст
авь
себе, во что знания превратят мою жизнь. Я хочу, батано Лаврентий, что бы ты
послал это чудо моему врагу и, как ты говоришь, искреннему почитателю. Пус
ть
он посмотрит на наш парад, на нашу победу и решит, что ему делать. Это
возможно Лаврентий?
- Конечно, Коба, буквально через две недели глаз будет у … - Берия сделал
паузу - …. У этого выродка.
Глава тридцать пятая.
Через двенадцать дней агенты Канариса уже держали в руках этот ящик. Они
предполагали все, что угодно, но то, что в этой штуковине находятся игрушк
и
для магических опытов, этого они конечно предположить не могли. Резидент
Канариса в Бухаресте разложил на письменном столе предметы из металлич
еского
ящика и углубился в руководство заведомо переведенное на понятный неме
цкий. В
процессе чтения он хватался то за один, то за другой предмет и, дочитав до
конца, засмеялся. Он, человек абсолютно реальный и очень расчетливый, не м
ог
представить себе, что кто-то даже в очень отдаленном его окружении, дейст
вуя
чисто спорадически, может заинтересоваться этой балаганной чепухой. Он
подбросил в воздух шелковый квадрат с письменами и подумал, что эта штук
а не
годиться даже для носового платка. И в ту же секунду он ощутил сильный уда
р в
переносицу, лопнули капилляры и на стол закапала кровь. Резидент, почти
пятидесятилетний человек, находился в глубоком шоке и теперь он, никогда
не
веривший ни во что, хотя бы отдаленно связанное с понятиями мистики, со
священным ужасом смотрел на диковинные эти предметы, разложенные на сто
ле.
Резидент знал, что фюрер имеет склонность к оккультному восприятию мира
и
теперь, глядя на все это, он понимал, что удар, обращенный на него, был прямы
м
ответом на его дерзкие и непочтительные к этим волшебным предметам мысл
и.
Через несколько дней посылка попала в Берлин, а ещ„ через несколько дней
Канарис должен был делать доклад у фюрера в так называемом волчьем бунке
ре,
туда-то он и захватил посылку. После доклада, длившегося несколько долги
х
часов, Канарис подошел к бледному, уставшему Гитлеру и, тронув его за локо
ть,
отвлек в сторону для разговора о злополучной посылке. Он, хорошо знавший
фюрера, даже отдаленно не мог предположить, какую реакцию вызовет у него
этот
разговор. Поэтому он решил начать беседу, шутя. Румынский резидент повед
ал ему
про свой печальный опыт и он целых два дня ломал голову над именем
предполагаемого отправителя.
- Мой фюрер, наш человек в Румынии получил загадочный ящик, - адмирал сдела
л
паузу. - адресованный Вам. - Гитлер насторожился, щетка усов его вздернулас
ь,
а глаза забегали по золоту адмиральских погон.
- Наши агенты, - продолжал Канарис, - тщательно обследовали его на предмет
взрывчатки и яда и ничего не обнаружили. В ящике атрибутика оккультного
характера, и мне кажется, что Вы разберетесь в ней лучше, чем я.
- Идемте, это интересно, - сказал Гитлер и увлек адмирала в одну из боковых
дверей. Там он погрузился внутрь ящика и очень оживился. Затем пробежал
глазами так называемый сопроводительный текст. - Вы знаете, мне всегда
хотелось заглянуть в будущее, потому как я, именно я, формирую его. Я убежд
ен
в своей победе. Уже сейчас она лежит на тяжелом щите крестоносца и ждет, ко
гда
я возьму е„ вот этой самой, - Гитлер потряс в воздухе кистью, - вот этой
самой, слышите, вот этой самой рукой.
Канарис вышел от фюрера в состоянии явной озадаченности.
"Он что-то принимает, возможно, какие-то сильно действующие транквилизат
оры, у
него сильно расширен зрачок и он производит впечатление больного челов
ека", -
подумал адмирал.
Глава тридцать шестая.
Вечером Гитлер остался один. Он долго рассматривал сложенные в ящике пре
дметы,
тер их и даже пытался нюхать. В них была заключена тайна, всегда сильно
притягивающая фюрера. Он поставил перед собой пирамиду и водрузил на нее
всевидящий глаз, затем снял его с пирамиды и, прижимая к себе, стал
всматриваться в темную глубину, в разноцветное переливающееся простра
нство
зрачка. Гитлер долго метался по маленькой прямоугольной комнате и, након
ец,
решился. Он выстроил все предметы так, как это было написано в переводе
Спонариуса, и попытался сосредоточиться. Однако разные мысли, связанные
с этой
войной, не давали покоя его голове. Дикое поражение под Курском, завязнув
ший в
Африке Ромель и прочие негативные аспекты отвлекали его. Как волк, ходил
он по
узкой и длинной комнате и не находил себе места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19