Один мой гонолулский знакомый вспоминал, ка
к Барни Дейвис много раз приглашал его посетить выставку картин Литега.
Так, в 1950 году он сообщил, что «открыл художника рембрандтовского масштаб
а», в 1951 году утверждал, что «Литег волнует больше, чем Гоген», добавляя: «Эт
о новый Рубенс». В 1952 году Дейвис сравнивал Литега с «великим Гойей». Но при
глашенный не появился и на этот раз. В 1953 году Дейвис коротко и с грустью со
общал своему другу: «Литега больше нет. Ты слишком долго собирался. Тепер
ь он уже среди бессмертных».
Вряд ли можно отнести картины Литега к бессмертным творениям. Более чем
смело было бы сравнивать его с Гойей или Рубенсом. Но факт остается факто
м: полинезийские картины Литега волновали зрителей и до сих пор возбужда
ют большой интерес. Каждое его полотно стоит несколько тысяч долларов. Т
ворчество художника воспето крупным гавайским поэтом Блэндингом. Тот о
ценивал Литега более трезво, чем татуированный моряк, американский гарм
онист литовского происхождения Барни Дейвис. Однако, по мнению поэта, Ли
тег достоин сравнения с Гогеном.
Слава Литега подогревалась легендами о его бесконечных любовных похож
дениях. Были у него подружки и на Гавайях, но его постоянным окружением ст
али вахине с островов Таити и Муреа. Литег похож на Гогена тем, что еще при
жизни стал человеком-легендой Южных морей. Так же как и Гоген, он в конце к
онцов заразился от одной подружки дурной болезнью. Художник трагически
погиб в 1953 году: возвращаясь с очередной пьянки, он на мотоцикле врезался в
бетонную стену и разбился.
Барни Дейвис навсегда остался в Вайкики. Каждый раз, приезжая сюда, я заст
авал его в полном здравии и довольстве. Даже в своем преклонном возрасте
он продолжает оставаться большим оригиналом. Барни по-прежнему верен па
мяти друга. Он тщательно отбирает картины и письма, которые тот писал ему
с Таити, для экспозиции в своем магазине-галерее, где можно увидеть также
таитянские фотографии художника. Как и прежде, пишет о нем статьи и репор
тажи и искренне верит в его исключительный талант. По-доброму он относит
ся ко всем, кто, подобно ему и Литегу, по достоинству оценил и полюбил поли
незийцев. Он подарил мне свою книгу о Литеге с надписью: «Я дарю эту книгу
именно тебе, Мило, одному из нас, истинных друзей Полинезии. С алоха твой д
руг Барни». Передавая мне книгу, он не преминул еще раз заметить:
Ц И помни, Мило, Литег действительно был новым Гогеном!
Я мог лишь поблагодарить его за подарок, за честь осмотреть музей и карти
ны Литега, но судить о них я не вправе. Оценку художнику, его искусству, его
жизненности, как и всему в нашем мире, может дать только время, только мудр
ая и бескомпромиссная история.
РАЙСКИЕ ЖЕНЩИНЫ
Традиционную полинезийскую хулу можно увидеть в основном в исполнении
женщин. Я часто слышал здесь выражение хула-гёрл Ц типичную комбинацию
гавайского и английского слов, каких немало встречается в разговорной р
ечи жителей архипелага. Причем чаще всего этим словом называют не танцов
щицу, а гавайскую девушку вообще. Гавайские девушки, может быть, самое зам
ечательное, что есть на островах. В скольких песнях, картинах и книгах они
воспеты! Сколько гостей острова пользовалось их даром любви и преданнос
тью, погружаясь в мир эротической фантазии!
Первым белым человеком, ступившим на Гавайские острова, был трезвый, не с
клонный к преувеличениям Джеймс Кук. Он писал в своем дневнике такие сло
ва: «Нигде в мире я не встречал менее сдержанных и более доступных женщин
...» Дж. Кук сообщал, что гавайки приходили на его корабли и «у них была тольк
о одна цель Ц вступить в любовную связь с моряками». Матросов Дж. Кука и т
ех, кто приезжал после них, потрясало еще одно: за свою любовь и преданност
ь эти женщины не требовали никакого вознаграждения. Гавайцы просто не зн
али основного принципа «цивилизованного общества», к которому принадл
ежали все эти англичане, французы и другие колонизаторы, принципа «ты Ц
мне, я Ц тебе». В то время как матросы занимались любовью с гавайскими жен
щинами, более образованные, тонко чувствующие белые пришельцы островов
восхищались лучшими чертами национального полинезийского характера. Т
ак, один американский морской офицер написал о гавайцах: «Я думаю, что под
солнцем нет народа более честного, дружелюбного и красивого».
В пятнадцать лет я довольно свободно читал по-французски и с огромным уд
овольствием познакомился в оригинале со знаменитой книгой Жан-Жака Рус
со «Благородный дикарь». Именно такими, как описал их Руссо, представлял
ись гавайцы первым европейцам, побывавшим ла островах, и местные женщины
сыграли в этом не последнюю роль. Сдержанный, скупой на эпитеты первоотк
рыватель архипелага капитан Кук также писал, что «этот народ достиг высш
ей ступени чувственности. Такого не знал ни один другой народ, нравы кото
рого описаны с начала истории до наших дней. Чувственности, какую даже тр
удно себе представить».
Постепенно красивые, любвеобильные гавайки превратились в главную при
манку островов. Как пчелы на мед, «слетались» на архипелаг моряки со всех
уголков земли. Из-за гавайских женщин китобои грабили Лахаину, а матросы
с американских военных кораблей всеми правдами и неправдами добиралис
ь до Гонолулу. Лишенные каких бы то ни было моральных принципов, они с лихв
ой платили местным вахине за их нежную любовь сифилисом и другими дарами
своей «цивилизации».
Больше всего и простым матросам, и офицерам нравилось то, что в отличие от
их чопорных, воспитанных в ханжеском духе жен, гавайки словно вообще не з
нали стыда. Все, что доставляло радость и удовольствие мужчинам, они счит
али естественным и нравственным. Миссионеры-пуритане приходили в ужас о
т групповых браков, хотя это не совсем точный термин. Их возмущало, что нес
колько братьев жили вместе с несколькими женами или, наоборот, несколько
сестер имели общих мужей. В гавайском языке родственники называются ина
че, чем у нас. Например, слово кане могло означать и мужа, и его брата Ц шури
на. Явление пуналуа подробно исследовали К. Маркс и Ф. Энгельс.
Известно, что во время праздника Макаики гавайцы часто по вечерам играли
в игру, которая обычно начиналась пением и плясками. Женщины садились в р
яд, мужчины устраивались напротив. Между двумя рядами прохаживался веду
щий. Длинной палочкой он указывал на какого-нибудь мужчину и какую-нибуд
ь женщину. Составленные таким образом случайные пары покидали общество,
чтобы провести вместе ночь.
Вожди в народных играх участия не принимали, но и они время от времени раз
влекались подобным образом. Благородного происхождения мужчины и женщ
ины садились на циновки в ряд друг против друга и старались своеобразной
«шайбой» из скорлупы кокоса попасть в нечто вроде деревянной кегли, сто
явшей перед каждым из участников игры. Тот, чья кегля попадала под удар, до
лжен был «расплачиваться» танцем. Тот же, в чью мишень попадали десять ра
з подряд, должен был платить любовью.
Свободная любовь (но таковой она казалась только на первый взгляд) до глу
бины души, возмущала уже самых первых самозваных «носителей цивилизаци
и», обращавших жителей Гавайских островов в христианскую веру.
Разумеется, христианскую любовь к ближнему миссионеры представляли се
бе совсем иначе, чем гостеприимные гавайки, «не ведавшие, что такое стыд».
Миссионеры старались как можно быстрее познакомить их с тем, что это так
ое, и с прочими добродетелями цивилизованного мира.
Некоторые истории о том, как гавайцев и гаваек обучали нравственности, к
ажутся мне презабавными. Так, одна из них повествует о том, как один миссио
нер выгнал из своего дома супружескую чету полинезийцев, нанесших ему ви
зит дружбы: молодые люди явились совершенно голыми. Холодный прием не см
утил супругов. Стараясь угодить миссионеру, они через несколько минут ве
рнулись одетыми так, как, по их мнению, требовали христианские нравы: на но
гах у них были носки и туфли, а на голове Ц соломенные шляпы, остальные де
тали одежды... они сочли просто необязательными.
За гавайских женщин взялись также и жены миссионеров. Они стали облачать
гаваек в длинные, с головы до пят, бесформенные мешки, закрывающие даже пр
екрасные лица местных женщин. Но гавайцы обладают особым даром органичн
ого восприятия нового: даже отвратительные мууму (так здесь называют эти
балахоны) они переделали по-своему и до сих пор носят в качестве нового н
ационального костюма.
Так было во всем. После первой «ударной волны» фанатичных нравоучений, п
осле Бингхема и ему подобных, во второй половине XIX века гавайцы пробудили
сь к жизни, обретя прежнюю непосредственность и определенное свободомы
слие в делах любви. У истоков возрождения лучших полинезийских традиций
, включая хулу и гавайскую музыку, стоял король Калакауа. Как много расска
зывают о нем гавайцы! Особенно во время Недели алоха, прямо здесь, на улице
, носящей его имя. О «веселом короле» и его временах писали газеты, не гово
ря уже о том, что многие гавайцы сами изображали на своем празднике Калак
ауа.»
РАЗГОВОР С ЛЕИЛАНИ
Я всегда с трудом пишу о положении и роли в той или иной стране женщины в с
овременном обществе. Вероятно, так происходит потому, что я несравненно
меньше разбираюсь в этих вещах, нежели, скажем, гавайцы, наделенные богат
ой фантазией. А может, потому, что я в отличие от «бесстыжих» гавайцев, так
поразивших первых белых людей, не очень-то ориентируюсь, о чем можно спра
шивать местных жителей, а о чем просто неудобно говорить.
На этот раз мне повезло. Я познакомился с молодой супружеской парой. Они п
олинезийцы, студенты университета мормонов в Лайе. Жене восемнадцать ле
т, она слушательница первого курса. У нее распространенное на Гавайях им
я Ц Леилани («Небесный цветок»).
Подобно многим чистокровным гавайкам, Леилани довольно полная молодая
женщина. У нее современный подход ко многим проблемам, что позволило ей с
о всей откровенностью отвечать на мои вопросы о том, какова гавайская же
нщина сегодня, чем она отличается от своих предшественниц и сохранилось
ли в ее характере что-то от доколониальных времен. Леилани уверяла меня, ч
то гавайкам и сейчас свойственно радостное восприятие жизни. Они влюбля
ются, веселятся и считают, что ложный стыд не должен омрачать любовь. Отош
ла в прошлое некогда распространенная на Гавайях, почти ничем не огранич
енная смена партнеров. Отжили свое многие связанные с этим игры и развле
чения. Сегодняшние гавайки живут так же, как и все женщины в мире.
Ц Как и женщины на твоей родине, Ц добавила она, Ц с одним мужчиной и дл
я одного мужчины. Но уж ему-то они отдают все без всякого стыда и опасений
утратить чувство достоинства. Мы Ц за нормальные, здоровые и радостные
отношения, без крайностей, но и без лишних ограничений.
От характеристики интимных отношений Леилани переходит к тому, как гава
йки вообще относятся к жизни.
Ц Мне кажется, мы унаследовали от наших полинезийских предков еще одну
черту Ц разумное легкомыслие (не уверен, что перевожу это выражение абс
олютно точно), и то, что мы называем хооманавуи, в какой-то степени соответ
ствует английскому take it easy Ц «не принимай близко к сердцу». Это означает, чт
о мы и сегодня никуда особенно не торопимся, а значит, не драматизируем со
бытия. Не превращаем в трагедию любую повседневную неурядицу: поздние во
звращения мужа с работы, его сердечные и другие увлечения.
Леилани явно противопоставляет гаваек белым американкам, которые дейс
твительно часто производят впечатление истеричек и всегда куда-то спеш
ат.
Ц Мы, гавайки, не спешим со скандалами и разводами. Мы с пониманием относ
имся ко многим вещам. Это правда, что гавайская философия Ц алоха. В повсе
дневной же практике мы придерживаемся хооманавуи.
Действительно, сегодняшние полинезийки стремятся к спокойной, радостн
ой, разнообразной и интересной супружеской жизни. Уже не раз сильное раз
очарование постигало романтически настроенных мужчин, все еще приезжа
ющих на архипелаг в надежде, что в Вайкики в соответствии с устоявшейся л
егендой на шею им тут же бросится молоденькая танцовщица хулы в юбочке и
з листьев и будет домогаться любви и страстных объятий сильных белых люд
ей. К огромному разочарованию приезжих, таких гаваек на островах уже нет:
они встречаются только в плохих книжках, кинофильмах да в псевдороманти
ческих песнях о прелестях Южных морей.
Однако красивых женщин здесь не поубавилось. В этом я убедился на одном и
з мероприятий в Вайкики, непосредственно предшествовавшем Неделе алох
а, Ц конкурсе красоты. Следует заметить, таких конкурсов в течение года н
а Гавайях проходит несколько, но этот был совершенно официальным: победи
тельница делегировалась на общеамериканский конкурс на звание «короле
вы красоты». Лучшая из красавиц Ц представительница всех штатов Ц полу
чает право на участие во всемирном конкурсе «мисс юниверс».
Девушек, вдохновляемых подобной перспективой, на Гавайях довольно мног
о. И вот перед зрителями вайкикского «полуамфитеатра» дефилируют писан
ые красавицы со всех островов архипелага. Я уже видел подобный конкурс в
Гавайском университете, где все участницы были разбиты на восемь групп в
зависимости от своего происхождения. Лишь одна из этих групп называлась
гавайской, другие состояли из китаянок, японок и т. д. В конкурсе на звание
«мисс Гавайи» в Вайкики принимали участие представительницы всех груп
п населения, живущих на островах.
Победительницей стала наполовину полинезийка, наполовину филиппинка.
Как и многие полукровки, девушка была действительно красива. Удивительн
ая женственность, свойственная гавайкам, сочетается в ней с тонким очаро
ванием азиаток. Я вместе со всеми громко аплодировал «мисс Гавайи». Деву
шка получила венок победительницы, много подарков. На шею ей повесили, ги
рлянду из фраджипаний. Когда она покидала зал, у входа ее уже ждал автомоб
иль, предоставленный губернатором Гавайев. Двери машины украшала празд
ничная надпись: «Гавайская королева красоты». Через несколько дней я уви
дел эту машину и сидящую в ней «королеву» с короной из орхидей на голове в
о время торжественного шествия по улице Калакауа, ставшего достойным за
вершением общегавайского праздника Ц Недели алоха.
Я смотрел на эту девушку, которой вновь бурно аплодировала публика, и дум
ал, что она действительно очень хороша, но ничуть не хуже казались мне и мн
огие другие гавайки, происхождение которых уже трудно определить. Я вспо
мнил стихотворение, которое прочитал в одной из книг о Гавайях:
Если бы преподобный Бингхем
вернулся сегодня на Гавайи,
Что бы он сказал? Что бы он сказал?
Наперекор стараниям этого фанатичного пуританина и подобных ему враго
в человеческих радостей красота в этом мире еще жива. Она жива на земле, гд
е все мы имеем отношение друг к другу, хотя и находимся на разных концах пл
анеты. Ид жизни гаваек ушло многое из того, что несовместимо с нынешними в
ременами, но красота и радость остались, ибо без красоты и радости, дорого
й Бингхем, жизнь потеряла бы всякий смысл.
МАЛУНА О НА АУПУНИ А ПАУ О КЕ О
ЛА О КЕ КАНАКА
Глядя на большое праздничное шествие в Вайкики, которым закончилась Нед
еля алоха, я вдруг ясно представил себе чувства, которые охватывают любо
го человека, впервые приехавшего на Гавайи, если он, конечно, не слепой: ра
знообразие национальностей, населяющих сегодня Гавайские острова. Я ви
дел здесь и японцев, и корейцев, и пуэрториканцев, и филиппинцев, и китайце
в, и негров, и португальцев, и выходцев с островов Самоа. Представителей эт
их национальностей я мог определить легко. В результате, смешанных брако
в на островах появилось много метисов.
До второй мировой войны в справочниках указывались тридцать две этниче
ские группы, населяющие Гавайи. Ко времени моего последнего визита на ос
трова их уже насчитывалось около восьмидесяти пяти. Чтобы убедиться в то
м, как растет их число, не надо даже заглядывать в статистические сборник
и Ц достаточно посмотреть на гавайских детей. Уже никто и никогда не буд
ет, подобно Гитлеру, оценивать их цвет кожи, форму носа, тип волос и соотве
тственно определять расу. Об этих красивых малышах, местные жители говор
или мне так:
Ц Они не белые, не черные, не желтые, не коричневые, они Ц золотые!
Метисы Ц лучший ответ всем проповедникам расистских теорий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
к Барни Дейвис много раз приглашал его посетить выставку картин Литега.
Так, в 1950 году он сообщил, что «открыл художника рембрандтовского масштаб
а», в 1951 году утверждал, что «Литег волнует больше, чем Гоген», добавляя: «Эт
о новый Рубенс». В 1952 году Дейвис сравнивал Литега с «великим Гойей». Но при
глашенный не появился и на этот раз. В 1953 году Дейвис коротко и с грустью со
общал своему другу: «Литега больше нет. Ты слишком долго собирался. Тепер
ь он уже среди бессмертных».
Вряд ли можно отнести картины Литега к бессмертным творениям. Более чем
смело было бы сравнивать его с Гойей или Рубенсом. Но факт остается факто
м: полинезийские картины Литега волновали зрителей и до сих пор возбужда
ют большой интерес. Каждое его полотно стоит несколько тысяч долларов. Т
ворчество художника воспето крупным гавайским поэтом Блэндингом. Тот о
ценивал Литега более трезво, чем татуированный моряк, американский гарм
онист литовского происхождения Барни Дейвис. Однако, по мнению поэта, Ли
тег достоин сравнения с Гогеном.
Слава Литега подогревалась легендами о его бесконечных любовных похож
дениях. Были у него подружки и на Гавайях, но его постоянным окружением ст
али вахине с островов Таити и Муреа. Литег похож на Гогена тем, что еще при
жизни стал человеком-легендой Южных морей. Так же как и Гоген, он в конце к
онцов заразился от одной подружки дурной болезнью. Художник трагически
погиб в 1953 году: возвращаясь с очередной пьянки, он на мотоцикле врезался в
бетонную стену и разбился.
Барни Дейвис навсегда остался в Вайкики. Каждый раз, приезжая сюда, я заст
авал его в полном здравии и довольстве. Даже в своем преклонном возрасте
он продолжает оставаться большим оригиналом. Барни по-прежнему верен па
мяти друга. Он тщательно отбирает картины и письма, которые тот писал ему
с Таити, для экспозиции в своем магазине-галерее, где можно увидеть также
таитянские фотографии художника. Как и прежде, пишет о нем статьи и репор
тажи и искренне верит в его исключительный талант. По-доброму он относит
ся ко всем, кто, подобно ему и Литегу, по достоинству оценил и полюбил поли
незийцев. Он подарил мне свою книгу о Литеге с надписью: «Я дарю эту книгу
именно тебе, Мило, одному из нас, истинных друзей Полинезии. С алоха твой д
руг Барни». Передавая мне книгу, он не преминул еще раз заметить:
Ц И помни, Мило, Литег действительно был новым Гогеном!
Я мог лишь поблагодарить его за подарок, за честь осмотреть музей и карти
ны Литега, но судить о них я не вправе. Оценку художнику, его искусству, его
жизненности, как и всему в нашем мире, может дать только время, только мудр
ая и бескомпромиссная история.
РАЙСКИЕ ЖЕНЩИНЫ
Традиционную полинезийскую хулу можно увидеть в основном в исполнении
женщин. Я часто слышал здесь выражение хула-гёрл Ц типичную комбинацию
гавайского и английского слов, каких немало встречается в разговорной р
ечи жителей архипелага. Причем чаще всего этим словом называют не танцов
щицу, а гавайскую девушку вообще. Гавайские девушки, может быть, самое зам
ечательное, что есть на островах. В скольких песнях, картинах и книгах они
воспеты! Сколько гостей острова пользовалось их даром любви и преданнос
тью, погружаясь в мир эротической фантазии!
Первым белым человеком, ступившим на Гавайские острова, был трезвый, не с
клонный к преувеличениям Джеймс Кук. Он писал в своем дневнике такие сло
ва: «Нигде в мире я не встречал менее сдержанных и более доступных женщин
...» Дж. Кук сообщал, что гавайки приходили на его корабли и «у них была тольк
о одна цель Ц вступить в любовную связь с моряками». Матросов Дж. Кука и т
ех, кто приезжал после них, потрясало еще одно: за свою любовь и преданност
ь эти женщины не требовали никакого вознаграждения. Гавайцы просто не зн
али основного принципа «цивилизованного общества», к которому принадл
ежали все эти англичане, французы и другие колонизаторы, принципа «ты Ц
мне, я Ц тебе». В то время как матросы занимались любовью с гавайскими жен
щинами, более образованные, тонко чувствующие белые пришельцы островов
восхищались лучшими чертами национального полинезийского характера. Т
ак, один американский морской офицер написал о гавайцах: «Я думаю, что под
солнцем нет народа более честного, дружелюбного и красивого».
В пятнадцать лет я довольно свободно читал по-французски и с огромным уд
овольствием познакомился в оригинале со знаменитой книгой Жан-Жака Рус
со «Благородный дикарь». Именно такими, как описал их Руссо, представлял
ись гавайцы первым европейцам, побывавшим ла островах, и местные женщины
сыграли в этом не последнюю роль. Сдержанный, скупой на эпитеты первоотк
рыватель архипелага капитан Кук также писал, что «этот народ достиг высш
ей ступени чувственности. Такого не знал ни один другой народ, нравы кото
рого описаны с начала истории до наших дней. Чувственности, какую даже тр
удно себе представить».
Постепенно красивые, любвеобильные гавайки превратились в главную при
манку островов. Как пчелы на мед, «слетались» на архипелаг моряки со всех
уголков земли. Из-за гавайских женщин китобои грабили Лахаину, а матросы
с американских военных кораблей всеми правдами и неправдами добиралис
ь до Гонолулу. Лишенные каких бы то ни было моральных принципов, они с лихв
ой платили местным вахине за их нежную любовь сифилисом и другими дарами
своей «цивилизации».
Больше всего и простым матросам, и офицерам нравилось то, что в отличие от
их чопорных, воспитанных в ханжеском духе жен, гавайки словно вообще не з
нали стыда. Все, что доставляло радость и удовольствие мужчинам, они счит
али естественным и нравственным. Миссионеры-пуритане приходили в ужас о
т групповых браков, хотя это не совсем точный термин. Их возмущало, что нес
колько братьев жили вместе с несколькими женами или, наоборот, несколько
сестер имели общих мужей. В гавайском языке родственники называются ина
че, чем у нас. Например, слово кане могло означать и мужа, и его брата Ц шури
на. Явление пуналуа подробно исследовали К. Маркс и Ф. Энгельс.
Известно, что во время праздника Макаики гавайцы часто по вечерам играли
в игру, которая обычно начиналась пением и плясками. Женщины садились в р
яд, мужчины устраивались напротив. Между двумя рядами прохаживался веду
щий. Длинной палочкой он указывал на какого-нибудь мужчину и какую-нибуд
ь женщину. Составленные таким образом случайные пары покидали общество,
чтобы провести вместе ночь.
Вожди в народных играх участия не принимали, но и они время от времени раз
влекались подобным образом. Благородного происхождения мужчины и женщ
ины садились на циновки в ряд друг против друга и старались своеобразной
«шайбой» из скорлупы кокоса попасть в нечто вроде деревянной кегли, сто
явшей перед каждым из участников игры. Тот, чья кегля попадала под удар, до
лжен был «расплачиваться» танцем. Тот же, в чью мишень попадали десять ра
з подряд, должен был платить любовью.
Свободная любовь (но таковой она казалась только на первый взгляд) до глу
бины души, возмущала уже самых первых самозваных «носителей цивилизаци
и», обращавших жителей Гавайских островов в христианскую веру.
Разумеется, христианскую любовь к ближнему миссионеры представляли се
бе совсем иначе, чем гостеприимные гавайки, «не ведавшие, что такое стыд».
Миссионеры старались как можно быстрее познакомить их с тем, что это так
ое, и с прочими добродетелями цивилизованного мира.
Некоторые истории о том, как гавайцев и гаваек обучали нравственности, к
ажутся мне презабавными. Так, одна из них повествует о том, как один миссио
нер выгнал из своего дома супружескую чету полинезийцев, нанесших ему ви
зит дружбы: молодые люди явились совершенно голыми. Холодный прием не см
утил супругов. Стараясь угодить миссионеру, они через несколько минут ве
рнулись одетыми так, как, по их мнению, требовали христианские нравы: на но
гах у них были носки и туфли, а на голове Ц соломенные шляпы, остальные де
тали одежды... они сочли просто необязательными.
За гавайских женщин взялись также и жены миссионеров. Они стали облачать
гаваек в длинные, с головы до пят, бесформенные мешки, закрывающие даже пр
екрасные лица местных женщин. Но гавайцы обладают особым даром органичн
ого восприятия нового: даже отвратительные мууму (так здесь называют эти
балахоны) они переделали по-своему и до сих пор носят в качестве нового н
ационального костюма.
Так было во всем. После первой «ударной волны» фанатичных нравоучений, п
осле Бингхема и ему подобных, во второй половине XIX века гавайцы пробудили
сь к жизни, обретя прежнюю непосредственность и определенное свободомы
слие в делах любви. У истоков возрождения лучших полинезийских традиций
, включая хулу и гавайскую музыку, стоял король Калакауа. Как много расска
зывают о нем гавайцы! Особенно во время Недели алоха, прямо здесь, на улице
, носящей его имя. О «веселом короле» и его временах писали газеты, не гово
ря уже о том, что многие гавайцы сами изображали на своем празднике Калак
ауа.»
РАЗГОВОР С ЛЕИЛАНИ
Я всегда с трудом пишу о положении и роли в той или иной стране женщины в с
овременном обществе. Вероятно, так происходит потому, что я несравненно
меньше разбираюсь в этих вещах, нежели, скажем, гавайцы, наделенные богат
ой фантазией. А может, потому, что я в отличие от «бесстыжих» гавайцев, так
поразивших первых белых людей, не очень-то ориентируюсь, о чем можно спра
шивать местных жителей, а о чем просто неудобно говорить.
На этот раз мне повезло. Я познакомился с молодой супружеской парой. Они п
олинезийцы, студенты университета мормонов в Лайе. Жене восемнадцать ле
т, она слушательница первого курса. У нее распространенное на Гавайях им
я Ц Леилани («Небесный цветок»).
Подобно многим чистокровным гавайкам, Леилани довольно полная молодая
женщина. У нее современный подход ко многим проблемам, что позволило ей с
о всей откровенностью отвечать на мои вопросы о том, какова гавайская же
нщина сегодня, чем она отличается от своих предшественниц и сохранилось
ли в ее характере что-то от доколониальных времен. Леилани уверяла меня, ч
то гавайкам и сейчас свойственно радостное восприятие жизни. Они влюбля
ются, веселятся и считают, что ложный стыд не должен омрачать любовь. Отош
ла в прошлое некогда распространенная на Гавайях, почти ничем не огранич
енная смена партнеров. Отжили свое многие связанные с этим игры и развле
чения. Сегодняшние гавайки живут так же, как и все женщины в мире.
Ц Как и женщины на твоей родине, Ц добавила она, Ц с одним мужчиной и дл
я одного мужчины. Но уж ему-то они отдают все без всякого стыда и опасений
утратить чувство достоинства. Мы Ц за нормальные, здоровые и радостные
отношения, без крайностей, но и без лишних ограничений.
От характеристики интимных отношений Леилани переходит к тому, как гава
йки вообще относятся к жизни.
Ц Мне кажется, мы унаследовали от наших полинезийских предков еще одну
черту Ц разумное легкомыслие (не уверен, что перевожу это выражение абс
олютно точно), и то, что мы называем хооманавуи, в какой-то степени соответ
ствует английскому take it easy Ц «не принимай близко к сердцу». Это означает, чт
о мы и сегодня никуда особенно не торопимся, а значит, не драматизируем со
бытия. Не превращаем в трагедию любую повседневную неурядицу: поздние во
звращения мужа с работы, его сердечные и другие увлечения.
Леилани явно противопоставляет гаваек белым американкам, которые дейс
твительно часто производят впечатление истеричек и всегда куда-то спеш
ат.
Ц Мы, гавайки, не спешим со скандалами и разводами. Мы с пониманием относ
имся ко многим вещам. Это правда, что гавайская философия Ц алоха. В повсе
дневной же практике мы придерживаемся хооманавуи.
Действительно, сегодняшние полинезийки стремятся к спокойной, радостн
ой, разнообразной и интересной супружеской жизни. Уже не раз сильное раз
очарование постигало романтически настроенных мужчин, все еще приезжа
ющих на архипелаг в надежде, что в Вайкики в соответствии с устоявшейся л
егендой на шею им тут же бросится молоденькая танцовщица хулы в юбочке и
з листьев и будет домогаться любви и страстных объятий сильных белых люд
ей. К огромному разочарованию приезжих, таких гаваек на островах уже нет:
они встречаются только в плохих книжках, кинофильмах да в псевдороманти
ческих песнях о прелестях Южных морей.
Однако красивых женщин здесь не поубавилось. В этом я убедился на одном и
з мероприятий в Вайкики, непосредственно предшествовавшем Неделе алох
а, Ц конкурсе красоты. Следует заметить, таких конкурсов в течение года н
а Гавайях проходит несколько, но этот был совершенно официальным: победи
тельница делегировалась на общеамериканский конкурс на звание «короле
вы красоты». Лучшая из красавиц Ц представительница всех штатов Ц полу
чает право на участие во всемирном конкурсе «мисс юниверс».
Девушек, вдохновляемых подобной перспективой, на Гавайях довольно мног
о. И вот перед зрителями вайкикского «полуамфитеатра» дефилируют писан
ые красавицы со всех островов архипелага. Я уже видел подобный конкурс в
Гавайском университете, где все участницы были разбиты на восемь групп в
зависимости от своего происхождения. Лишь одна из этих групп называлась
гавайской, другие состояли из китаянок, японок и т. д. В конкурсе на звание
«мисс Гавайи» в Вайкики принимали участие представительницы всех груп
п населения, живущих на островах.
Победительницей стала наполовину полинезийка, наполовину филиппинка.
Как и многие полукровки, девушка была действительно красива. Удивительн
ая женственность, свойственная гавайкам, сочетается в ней с тонким очаро
ванием азиаток. Я вместе со всеми громко аплодировал «мисс Гавайи». Деву
шка получила венок победительницы, много подарков. На шею ей повесили, ги
рлянду из фраджипаний. Когда она покидала зал, у входа ее уже ждал автомоб
иль, предоставленный губернатором Гавайев. Двери машины украшала празд
ничная надпись: «Гавайская королева красоты». Через несколько дней я уви
дел эту машину и сидящую в ней «королеву» с короной из орхидей на голове в
о время торжественного шествия по улице Калакауа, ставшего достойным за
вершением общегавайского праздника Ц Недели алоха.
Я смотрел на эту девушку, которой вновь бурно аплодировала публика, и дум
ал, что она действительно очень хороша, но ничуть не хуже казались мне и мн
огие другие гавайки, происхождение которых уже трудно определить. Я вспо
мнил стихотворение, которое прочитал в одной из книг о Гавайях:
Если бы преподобный Бингхем
вернулся сегодня на Гавайи,
Что бы он сказал? Что бы он сказал?
Наперекор стараниям этого фанатичного пуританина и подобных ему враго
в человеческих радостей красота в этом мире еще жива. Она жива на земле, гд
е все мы имеем отношение друг к другу, хотя и находимся на разных концах пл
анеты. Ид жизни гаваек ушло многое из того, что несовместимо с нынешними в
ременами, но красота и радость остались, ибо без красоты и радости, дорого
й Бингхем, жизнь потеряла бы всякий смысл.
МАЛУНА О НА АУПУНИ А ПАУ О КЕ О
ЛА О КЕ КАНАКА
Глядя на большое праздничное шествие в Вайкики, которым закончилась Нед
еля алоха, я вдруг ясно представил себе чувства, которые охватывают любо
го человека, впервые приехавшего на Гавайи, если он, конечно, не слепой: ра
знообразие национальностей, населяющих сегодня Гавайские острова. Я ви
дел здесь и японцев, и корейцев, и пуэрториканцев, и филиппинцев, и китайце
в, и негров, и португальцев, и выходцев с островов Самоа. Представителей эт
их национальностей я мог определить легко. В результате, смешанных брако
в на островах появилось много метисов.
До второй мировой войны в справочниках указывались тридцать две этниче
ские группы, населяющие Гавайи. Ко времени моего последнего визита на ос
трова их уже насчитывалось около восьмидесяти пяти. Чтобы убедиться в то
м, как растет их число, не надо даже заглядывать в статистические сборник
и Ц достаточно посмотреть на гавайских детей. Уже никто и никогда не буд
ет, подобно Гитлеру, оценивать их цвет кожи, форму носа, тип волос и соотве
тственно определять расу. Об этих красивых малышах, местные жители говор
или мне так:
Ц Они не белые, не черные, не желтые, не коричневые, они Ц золотые!
Метисы Ц лучший ответ всем проповедникам расистских теорий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26