Они же тупые.
– Я не пробовал, – сказал Негоро. – А ты пробовал?
– И я не пробовал.
– Откуда ты тогда знаешь, что серебряные ножи тупые?
– У меня дома есть столовое серебро, – признался Пентагон. – Еще от бабушки в наследство досталось. Или тебя удивляет, что у меня была бабушка?
– Меня уже ничто не удивляет, – сказал Негоро. – А у кого находится Серебряный Серп?
– У старшего друида, – сказал Пентагон. – На церемонии она начнется уже через пару часов – вы сами все увидите.
– А этот серп, он вам очень нужен? – закинул пробную удочку Негоро. – Вы ничем другим лунные лучи усекать не можете?
– Мы, друиды, следуем традициям, – сказал Пентагон. – Тысячи лет мы усекали лунные лучи Серебряным Серпом, и я не вижу причины, по которой мы должны отказаться от него в пользу чего-то другого. А почему ты спрашиваешь?
– Просто так, – сказал Негоро. – А вам никогда не приходила в голову мысль выковать себе новый серп?
– Зачем? У нас и прежний нормально режет.
– Неплохо было бы иметь запасной, – объяснил Негоро. – На всякий случай.
– Не нравятся мне такие разговоры, – заявил Пентагон. – Ты на что сейчас намекаешь?
– Я ни на что не намекаю, – сказал Негоро. Выяснив, что в ближайшем будущем резать ему глотку никто не собирается, он немного осмелел. – Просто все в этом мире подвержено переменам. Друид способен подружиться с дровосеком, а Серебряный Серп вдруг может понадобиться в другом месте, и вовсе не для усекновения лунных лучей.
– Да, ты ни на что не намекаешь, – согласился Пентагон. – Потому что это уже не намеки. Тебе что-то известно о нашем Серпе и месте, в котором он может понадобиться? Ты за этим наших мудрецов искал?
– Собственно говоря, мне ваши мудрецы без надобности, – сказал Негоро. – Я и сам такой умный, что порой самого себя не понимаю. Нам нужен Серп. И когда я говорю «нам», я имею в виду не только себя и своего спутника. «Мы» – это очень широкое понятие, за которым, не побоюсь этого слова, стоит целая вселенная.
– Неплохо загнул, – сказал Пентагон. – Схожу-ка я за нашим старшим друидом. Может, он что-то и решит.
– Друиды, – сказал, как выругался, Горлогориус. – Злобные, коварные, кровожадные любители деревьев, сжигающие экологических преступников на кострах. Неужели эти бородатые дядьки тоже выложат свой артефакт каким-то двум проходимцам за здорово живешь?
– А было бы неплохо, – сказал Мэнни.
– Впереди нас ждет настоящий кошмар, – авторитетно заявил Горлогориус. – Ад, который мы сейчас не в состоянии и представить. Слишком все гладко идет. Катится по наклонной да в самую пропасть.
– По-моему, ты зря напрягаешься, – сказал Мэнни. – Мы побеждаем на всех фронтах. Молот уже у нас, Серп на подходе, а богатыри почти отыграли дракона в карты у рыцарей.
– Мир без драки не спасают, – сказал Горлогориус, большой авторитет в области спасения миров. – И если сейчас драки нет, значит, впереди нас ждет глобальная рубка.
– Твоя беда в том, что ты годишься только на роль кризисного управляющего, – сказал Мэнни. – Когда времени в обрез, со всех сторон сыплются враги, а любой союзник может оказаться предателем, ты чувствуешь себя как рыба в воде. Но, когда все идет ровно, ты начинаешь паниковать, а это может пагубно сказаться на конечном результате. Тебе радоваться надо, что мы два артефакта без крови добыли, а ты тут демагогию развел. Рубка, мочилово… Еще накаркаешь.
– Когда-нибудь ты поймешь, что я был прав, – сказал Горлогориус. – И произойдет это в критическую минуту, когда все мы будем стоять на грани гибели и хаос постучится в нашу дверь, а может быть, даже войдет в нее без стука. И знаешь, что тогда будет?
– Что?
– Ты извинишься передо мной, – сказал Горлогориус. – И в этот лихой час мне станет немного легче.
Получив заслуженную передышку, Гарри и Джек сидели в шезлонгах и пили пиво. Точнее, Джек пил пиво, а Гарри курил сигарету за сигаретой, вертя в руках уже нагревшуюся от солнца бутылку, и пытался понять, что с ним происходит.
– У тебя левый глаз дергается, – заметил Джек.
– Я нервничаю.
– Почему? – удивился стрелок. – Мы вернулись с задания целыми и невредимыми, и нам не пришлось прилагать для этого никаких усилий. Так гладко у нас еще ни разу не получалось. Или тебя беспокоят поиски следующего артефакта?
– Нет, – сказал Гарри.
– А что же тебя нервирует?
– У меня очень странное чувство, – сказал Гарри. – Мозг зудит.
– Странный симптом, – заметил Джек. – Что же могло вызвать у тебя зуд мозга?
– Обычно такое бывает, когда я должен что-то сделать, – сказал Гарри. – Только я не знаю что. Но это как-то связано с тобой.
– Да ну? – удивился Джек. – А что ты можешь со мной сделать?
– Я должен что-то тебе дать.
– А именно?
– Я не знаю.
– Попробуй дать мне совет, – сказал Джек.
– Хорошая идея. Держись подальше от торфяных болот.
– Обязательно, – пообещал Джек. – Ну как, полегчало?
– Нет. Видимо, словами тут не обойдешься. Я должен дать тебе что-то материальное.
– Например?
Гарри порылся в своем магическом кармане, который изнутри был гораздо больше, чем снаружи. Очень удобная штука для странствующего мага.
Возможно, волшебники украли эту идею у стрелков, слизав свои карманы с их знаменитых черных саквояжей.
– Возьми это, – сказал Гарри.
Джек с сомнением посмотрел на предложенный предмет.
– А что это?
– Кровавый амулет оркских шаманов. Очень могущественный.
– И на кой черт он мне сдался?
– Не знаю. Сделай одолжение, просто возьми его.
– Хорошо, – сказал Джек.
– Не полегчало, – констатировал Гарри. – Значит, не то. Попробуй вот эту фигню.
– А это что?
– Я точно не знаю. То ли один из козырей Эмберского Тарота, то ли крапленая карта из колоды, которую я использовал еще в колледже.
– Не представляю, зачем мне может понадобиться любая из этих вещей.
– Не думай, – сказал Гарри. – Бери.
Стрелок сунул в саквояж плотный кусок ярко раскрашенного картона.
– Не то, – констатировал Гарри. – Мозг все еще зудит.
Попытки с томиком стихов Стивена Кинга, огрызком карандаша, пластинкой Элвиса Пресли, двумя австралийскими долларами и куском подлинного посоха Гэндальфа тоже не увенчались успехом, а в магическом кармане Гарри закончился всякий хлам. Теперь там оставались только шапка-невидимка, полученная от Горлогориуса в начале первой книги, и росток бамбука, завалявшийся примерно с тех же времен.
Зуд в голове достиг апогея, подсказывая, что решение близко.
– Шапка-невидимка, – сказал Гарри, вручая поименованный предмет Джеку. – Очень полезная вещь.
– Может быть, – сказал стрелок. – А может быть, тебе просто надо пойти полежать где-нибудь в тени. По-моему, ты перегрелся.
Тем не менее он принял очередное подношение молодого волшебника. Вид человека с зудящим мозгом вызывает у окружающих только сочувствие, и они готовы пойти на жертвы, лишь бы ему полегчало.
– Теперь ты успокоился?
– Нет, – сказал Гарри. – Но мы на правильном пути. У меня остался всего один предмет.
– Я не хочу обижать тебя, Гарри, но что случится, если это тоже не сработает? Ты подаришь мне весь строительный мусор из своей башни?
– Для начала возьми бамбук.
– Зачем мне бамбук?
– Понятия не имею. Я чувствую, что должен тебе его вручить, а как ты им распорядишься – это уже не моя проблема.
– Ладно, – сказал Джек и взял бамбук.
– Ура! – закричал Гарри. – Получилось! Теперь я наконец-то могу расслабиться.
– Зато ты даже не представляешь, как я напрягся, – сказал Джек. – Скажи, зуд в мозгу – это предчувствие волшебника? Что-то вроде приступа предвидения?
– Наверное.
– И что мне делать с бамбуком?
– Это волшебный бамбук. Если воткнуть росток в землю и полить варварским способом, он очень быстро вырастет до нужного тебе размера.
– Где ты его взял?
– Горлогориус сказал, что он может мне пригодиться.
– Но ты не смог найти ему применения и решил перевалить эту проблему на мои плечи.
– Я чувствую, что он тебе понадобится.
– Непременно воспользуюсь им, когда захочу разбить сад, – вздохнул Джек и спрятал росток в свой саквояж. – Насколько варварским должен быть способ полива?
– Самым варварским из всех, какие ты можешь себе представить, – сказал Гарри. – Для него хорошо подойдет переработанное твоим организмом пиво.
– Чтоб я сдох, – пробормотал Джек и открыл еще бутылочку.
Старший друид, высокий, сутулый, сухощавый, с длинной, чуть ли не волочащейся по земле бородой, звался Октагоном и выглядел лет на пятьсот. Впрочем, благодаря жизни на природе старик сохранил живость движений и острый ум.
– Хе, – сказал он, оглядывая Негоро и Реджи. – Это и есть те двое, которым требуется наш Серп?
– Да, – сказал Пентагон.
– Просто «да»? – уточнил Октагон.
– Да, о мудрейший, – поправился друид с большой дороги.
– Так-то лучше. – Октагон снова внимательно посмотрел на путников. – И сейчас вы скажете, что жизнь и существование вселенной зависят от того, дам я вам Серп или нет?
– Была у нас такая мысль, – сказал Негоро. – Но вы, о мудрейший, похоже, и так все знаете.
– Ни один человек не может знать все, но мне известны многие тайны, – заявил Октагон. – У друидов существует древнее пророчество, согласно которому двое, из которых один является человеком, а другой им только прикидывается, придут и потребуют Серебряный Серп.
– Пророчества не врут, – сказал Негоро. – Даже те, которые используют слово «прикидывается». Мне кажется, оно нетипично для большей части пророчеств.
– Это вольный перевод, – отмахнулся Октагон. – Я вижу суть вещей, странное существо, и я вижу, что ты не человек.
– Только не надо мне об этом постоянно напоминать, – сказал Негоро.
– У тебя не было матери, а твой отец является точной твоей копией.
– Являлся, – сказал Негоро. – Он умер, знаете ли.
– Как скажешь, странное существо.
– А вы не можете называть меня как-нибудь по-другому, о мудрейший?
– Могу, – сказал Октагон. – Но не буду, потому что мы, друиды, привыкли называть вещи своими именами.
Теперь я еще и вещь, с обидой подумал Негоро.
– А что там дальше в вашем пророчестве? – поинтересовался Реджи. – Не гласит ли оно, что просителям нужно вручить Серп, дабы они могли исполнить свою работу и спасти мир?
– Гласит, убийца многих, – сказал Октагон.
Стоит ли упоминать о том, что Октагона, даже среди друидов, никто не любил?
Странная штука правда.
Кого бы вы ни спросили, он назовется вам честным человеком, скажет, что всегда любил правду, всегда говорит правду и всегда хочет слышать только ее. И при этом он, скорее всего, соврет.
Говорить правду о ком-то очень легко, особенно если этот «кто-то» тебя не слышит. Говорить правду в глаза трудно, еще труднее выслушать правду о себе любимом. Увы, но мы кажемся себе совсем не такими, какими нас видят другие люди. Может быть, потому, что самим себе мы тоже врем.
Порой это нас просто бесит, но, поскольку нам хочется выглядеть хорошими, мы продолжаем врать и себе, и окружающим.
Все знают, что стрелки убивают людей. Все знают, что обычно парой человек дело не ограничивается. Но мало кто готов в лицо назвать стрелка «убийцей многих», даже имея за своей спиной несколько сотен друидов в качестве поддержки.
– Я знаю, что я плохой человек, – согласился Реджи с данным ему Октагоном определением. – Я никогда не питал иллюзий относительно своей персоны, и поэтому даже вам будет трудно меня задеть, мудрейший.
– Я не ставил перед собой цель кого-либо обидеть, – сказал Октагон. – Плохих людей нет, как нет и людей хороших. Каждый из живущих несет в себе частицу зла и частицу добра. Я говорю правду лишь потому, что я слишком стар и у меня не осталось времени на то, чтобы выдумывать ложь. И помнить ту ложь, которую я когда-либо произносил.
– Это все здорово, но нельзя ли поближе к Серпу? – поинтересовался Негоро.
– Серп важен для нас, – сказал Октагон. – Но я не могу закрывать глаза на древнее пророчество и ставить под удар благополучие вселенной. Я отдам вам Серп…
– Тьфу ты! – Горлогориус в сердцах плюнул на пол. Плевок зашипел и испарился. – Я еще надеялся, что старикан Горлогориус упорно не замечает, насколько стар он сам. Пятисотлетний друид годится ему в праправнуки. Если хотите, можете добавить еще сколько угодно этих «пра-», все равно вряд ли сильно ошибетесь. – Примеч. автора.
упрется рогом и им придется добывать артефакт с боем. Скучно стало жить, неинтересно…
– …после того, как мы закончим сегодняшнюю церемонию, – договорил Октагон. – И я хочу получить обещание, что после выполнения своей миссии вы вернете нам Серп.
– Боюсь, я не могу дать такого обещания, не покривив душой, – сказал Реджи. – Мы не знаем, как именно его надо использовать и что может произойти с ним впоследствии.
– Что для вас важнее, кусок серебра или благополучие вселенной? – спросил Негоро. – Сделайте себе новый серп. Вон у Пентагона коллекция бабушкиного серебра имеется. Переплавьте ложки на серпы, так сказать.
– Это правда? – спросил Октагон. – У тебя много серебра?
– Не так чтобы много, комплект всего на шесть персон…
– Для серпа хватит, – решил Октагон.
– Это память о любимой бабушке! – возопил несчастный друид.
– Судьба вселенной важнее.
– Глобальное мочилово, – повторил Горлогориус. – Нас ждет глобальное мочилово. Даже мне страшно.
Часть вторая
ЛЕВЫЙ РЕВОЛЬВЕР
ГЛАВА 1
В этом мире существует много способов справиться с противником, который крупнее, сильнее, быстрее тебя и придерживается более совершенного стиля боя. Самый лучший из них – заранее обо всем договориться с автором сценария.
Древний воин и мыслитель Жао-Клод Ван-Дао
– Перебор. – Сэр Ланселот в сердцах бросил карты на землю.
– А у меня – девятнадцать, – сказал Муромец. – Как говорят в ваших краях, гейм овер. Уходя, гасите всех. – Перевод с аглицкого.
У вас больше нет никаких прав на этого дракона.
– Может быть, сыграем пять из девяти?
– Уговаривались на две из трех, – сказал Муромец. – Без обид, Ланс. Просто тебе сегодня не перло.
– Бывают дни, когда все просто из рук валится, – согласился Ланселот. – Видно, сегодня как раз такой день.
– Еще скажи, что нет фарта, – посоветовал Бозел, до сих пор занимающий стратегическую позицию под машиной. Хотя рыцари проиграли, а богатыри пока были на его стороне, он все равно не чувствовал себя в безопасности.
Вокруг было слишком много профессиональных истребителей драконов, а он потерял форму. Бозел надеялся, что временно. Получи он сообщение, что остаток жизни ему придется провести в образе крокодила, он бы сам грудью бросился на копье.
Тем временем богатыри и рыцари постепенно оправлялись после побоища. Удары, способные убить нормального человека, не оставляли на их телах даже синяков; удары, способные свалить с ног быка, синяки все-таки оставляли, но заживали эти синяки быстро. Как на собаках.
– Мерлин все равно устроит нам веселую жизнь, – пробурчал Гавейн. – Волшебники в азартных играх не разбираются.
– Наша совесть чиста, – сказал Ланселот, – ибо мы сделали все, что могли.
– А Мерлин скажет, что мы должны были сделать больше, – не сдавался Гавейн.
– Скажу вам, как представитель одного вымирающего вида представителям другого вымирающего вида, – снова влез Бозел. – Вы свои морды помятые Мерлину покажите, и он поймет, что сделать больше вы никак не могли.
– Повезло тебе сегодня, крокодил, – сказал Ланселот. – Но я запомню, где ты живешь. Может, еще повстречаемся.
– Если я буду в своей нормальной форме, наша следующая встреча запомнится тебе очень надолго, – пообещал Бозел.
На короткое мгновение мир утонул во вспышке света, временно лишившей зрения всех присутствующих. Когда же глаза снова начали различать формы и очертания, Бозел обнаружил, что лежит не под мирно припаркованным на холме «Астон Мартином». Прямо над ним бесновался тяжелобронированный и отлично выдрессированный боевой конь благородного рыцаря Ланселота, внезапно обнаруживший в опасной близости от своих ног здоровенного крокодила.
Остальные кони тоже вернули свои обличья. Исчезли кожаные плащи и пистолеты. Рыцари снова щеголяли доспехами, и на поясе каждого из них висел длинный меч.
– Нечестно! – завопил Бозел. – Почему вы вернулись в первобытное состояние, а я до сих пор в крокодилах?
– Карма у тебя плохая, – сказал Гавейн. – Видимо, колесо сансары повернулось без предупреждения. Быть тебе крокодилом отныне и вовек.
Ланселот успокоил своего скакуна и отвел его в сторону, иначе дело могло закончиться крокодиловредительством, чего Ланселот никак не мог допустить. Он ведь честно продул в карты право причинить крокодилу какой-либо вред.
– Сволочи, – сказал Бозел. – Ненавижу вашу сволочную вселенную с ее идиотскими шутками.
– Истинная мудрость состоит в том, чтобы принимать жизнь со всеми ее коллизиями такой, какая она есть, и не искать лучшей доли, ибо часто эти поиски заканчиваются горьким разочарованием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Я не пробовал, – сказал Негоро. – А ты пробовал?
– И я не пробовал.
– Откуда ты тогда знаешь, что серебряные ножи тупые?
– У меня дома есть столовое серебро, – признался Пентагон. – Еще от бабушки в наследство досталось. Или тебя удивляет, что у меня была бабушка?
– Меня уже ничто не удивляет, – сказал Негоро. – А у кого находится Серебряный Серп?
– У старшего друида, – сказал Пентагон. – На церемонии она начнется уже через пару часов – вы сами все увидите.
– А этот серп, он вам очень нужен? – закинул пробную удочку Негоро. – Вы ничем другим лунные лучи усекать не можете?
– Мы, друиды, следуем традициям, – сказал Пентагон. – Тысячи лет мы усекали лунные лучи Серебряным Серпом, и я не вижу причины, по которой мы должны отказаться от него в пользу чего-то другого. А почему ты спрашиваешь?
– Просто так, – сказал Негоро. – А вам никогда не приходила в голову мысль выковать себе новый серп?
– Зачем? У нас и прежний нормально режет.
– Неплохо было бы иметь запасной, – объяснил Негоро. – На всякий случай.
– Не нравятся мне такие разговоры, – заявил Пентагон. – Ты на что сейчас намекаешь?
– Я ни на что не намекаю, – сказал Негоро. Выяснив, что в ближайшем будущем резать ему глотку никто не собирается, он немного осмелел. – Просто все в этом мире подвержено переменам. Друид способен подружиться с дровосеком, а Серебряный Серп вдруг может понадобиться в другом месте, и вовсе не для усекновения лунных лучей.
– Да, ты ни на что не намекаешь, – согласился Пентагон. – Потому что это уже не намеки. Тебе что-то известно о нашем Серпе и месте, в котором он может понадобиться? Ты за этим наших мудрецов искал?
– Собственно говоря, мне ваши мудрецы без надобности, – сказал Негоро. – Я и сам такой умный, что порой самого себя не понимаю. Нам нужен Серп. И когда я говорю «нам», я имею в виду не только себя и своего спутника. «Мы» – это очень широкое понятие, за которым, не побоюсь этого слова, стоит целая вселенная.
– Неплохо загнул, – сказал Пентагон. – Схожу-ка я за нашим старшим друидом. Может, он что-то и решит.
– Друиды, – сказал, как выругался, Горлогориус. – Злобные, коварные, кровожадные любители деревьев, сжигающие экологических преступников на кострах. Неужели эти бородатые дядьки тоже выложат свой артефакт каким-то двум проходимцам за здорово живешь?
– А было бы неплохо, – сказал Мэнни.
– Впереди нас ждет настоящий кошмар, – авторитетно заявил Горлогориус. – Ад, который мы сейчас не в состоянии и представить. Слишком все гладко идет. Катится по наклонной да в самую пропасть.
– По-моему, ты зря напрягаешься, – сказал Мэнни. – Мы побеждаем на всех фронтах. Молот уже у нас, Серп на подходе, а богатыри почти отыграли дракона в карты у рыцарей.
– Мир без драки не спасают, – сказал Горлогориус, большой авторитет в области спасения миров. – И если сейчас драки нет, значит, впереди нас ждет глобальная рубка.
– Твоя беда в том, что ты годишься только на роль кризисного управляющего, – сказал Мэнни. – Когда времени в обрез, со всех сторон сыплются враги, а любой союзник может оказаться предателем, ты чувствуешь себя как рыба в воде. Но, когда все идет ровно, ты начинаешь паниковать, а это может пагубно сказаться на конечном результате. Тебе радоваться надо, что мы два артефакта без крови добыли, а ты тут демагогию развел. Рубка, мочилово… Еще накаркаешь.
– Когда-нибудь ты поймешь, что я был прав, – сказал Горлогориус. – И произойдет это в критическую минуту, когда все мы будем стоять на грани гибели и хаос постучится в нашу дверь, а может быть, даже войдет в нее без стука. И знаешь, что тогда будет?
– Что?
– Ты извинишься передо мной, – сказал Горлогориус. – И в этот лихой час мне станет немного легче.
Получив заслуженную передышку, Гарри и Джек сидели в шезлонгах и пили пиво. Точнее, Джек пил пиво, а Гарри курил сигарету за сигаретой, вертя в руках уже нагревшуюся от солнца бутылку, и пытался понять, что с ним происходит.
– У тебя левый глаз дергается, – заметил Джек.
– Я нервничаю.
– Почему? – удивился стрелок. – Мы вернулись с задания целыми и невредимыми, и нам не пришлось прилагать для этого никаких усилий. Так гладко у нас еще ни разу не получалось. Или тебя беспокоят поиски следующего артефакта?
– Нет, – сказал Гарри.
– А что же тебя нервирует?
– У меня очень странное чувство, – сказал Гарри. – Мозг зудит.
– Странный симптом, – заметил Джек. – Что же могло вызвать у тебя зуд мозга?
– Обычно такое бывает, когда я должен что-то сделать, – сказал Гарри. – Только я не знаю что. Но это как-то связано с тобой.
– Да ну? – удивился Джек. – А что ты можешь со мной сделать?
– Я должен что-то тебе дать.
– А именно?
– Я не знаю.
– Попробуй дать мне совет, – сказал Джек.
– Хорошая идея. Держись подальше от торфяных болот.
– Обязательно, – пообещал Джек. – Ну как, полегчало?
– Нет. Видимо, словами тут не обойдешься. Я должен дать тебе что-то материальное.
– Например?
Гарри порылся в своем магическом кармане, который изнутри был гораздо больше, чем снаружи. Очень удобная штука для странствующего мага.
Возможно, волшебники украли эту идею у стрелков, слизав свои карманы с их знаменитых черных саквояжей.
– Возьми это, – сказал Гарри.
Джек с сомнением посмотрел на предложенный предмет.
– А что это?
– Кровавый амулет оркских шаманов. Очень могущественный.
– И на кой черт он мне сдался?
– Не знаю. Сделай одолжение, просто возьми его.
– Хорошо, – сказал Джек.
– Не полегчало, – констатировал Гарри. – Значит, не то. Попробуй вот эту фигню.
– А это что?
– Я точно не знаю. То ли один из козырей Эмберского Тарота, то ли крапленая карта из колоды, которую я использовал еще в колледже.
– Не представляю, зачем мне может понадобиться любая из этих вещей.
– Не думай, – сказал Гарри. – Бери.
Стрелок сунул в саквояж плотный кусок ярко раскрашенного картона.
– Не то, – констатировал Гарри. – Мозг все еще зудит.
Попытки с томиком стихов Стивена Кинга, огрызком карандаша, пластинкой Элвиса Пресли, двумя австралийскими долларами и куском подлинного посоха Гэндальфа тоже не увенчались успехом, а в магическом кармане Гарри закончился всякий хлам. Теперь там оставались только шапка-невидимка, полученная от Горлогориуса в начале первой книги, и росток бамбука, завалявшийся примерно с тех же времен.
Зуд в голове достиг апогея, подсказывая, что решение близко.
– Шапка-невидимка, – сказал Гарри, вручая поименованный предмет Джеку. – Очень полезная вещь.
– Может быть, – сказал стрелок. – А может быть, тебе просто надо пойти полежать где-нибудь в тени. По-моему, ты перегрелся.
Тем не менее он принял очередное подношение молодого волшебника. Вид человека с зудящим мозгом вызывает у окружающих только сочувствие, и они готовы пойти на жертвы, лишь бы ему полегчало.
– Теперь ты успокоился?
– Нет, – сказал Гарри. – Но мы на правильном пути. У меня остался всего один предмет.
– Я не хочу обижать тебя, Гарри, но что случится, если это тоже не сработает? Ты подаришь мне весь строительный мусор из своей башни?
– Для начала возьми бамбук.
– Зачем мне бамбук?
– Понятия не имею. Я чувствую, что должен тебе его вручить, а как ты им распорядишься – это уже не моя проблема.
– Ладно, – сказал Джек и взял бамбук.
– Ура! – закричал Гарри. – Получилось! Теперь я наконец-то могу расслабиться.
– Зато ты даже не представляешь, как я напрягся, – сказал Джек. – Скажи, зуд в мозгу – это предчувствие волшебника? Что-то вроде приступа предвидения?
– Наверное.
– И что мне делать с бамбуком?
– Это волшебный бамбук. Если воткнуть росток в землю и полить варварским способом, он очень быстро вырастет до нужного тебе размера.
– Где ты его взял?
– Горлогориус сказал, что он может мне пригодиться.
– Но ты не смог найти ему применения и решил перевалить эту проблему на мои плечи.
– Я чувствую, что он тебе понадобится.
– Непременно воспользуюсь им, когда захочу разбить сад, – вздохнул Джек и спрятал росток в свой саквояж. – Насколько варварским должен быть способ полива?
– Самым варварским из всех, какие ты можешь себе представить, – сказал Гарри. – Для него хорошо подойдет переработанное твоим организмом пиво.
– Чтоб я сдох, – пробормотал Джек и открыл еще бутылочку.
Старший друид, высокий, сутулый, сухощавый, с длинной, чуть ли не волочащейся по земле бородой, звался Октагоном и выглядел лет на пятьсот. Впрочем, благодаря жизни на природе старик сохранил живость движений и острый ум.
– Хе, – сказал он, оглядывая Негоро и Реджи. – Это и есть те двое, которым требуется наш Серп?
– Да, – сказал Пентагон.
– Просто «да»? – уточнил Октагон.
– Да, о мудрейший, – поправился друид с большой дороги.
– Так-то лучше. – Октагон снова внимательно посмотрел на путников. – И сейчас вы скажете, что жизнь и существование вселенной зависят от того, дам я вам Серп или нет?
– Была у нас такая мысль, – сказал Негоро. – Но вы, о мудрейший, похоже, и так все знаете.
– Ни один человек не может знать все, но мне известны многие тайны, – заявил Октагон. – У друидов существует древнее пророчество, согласно которому двое, из которых один является человеком, а другой им только прикидывается, придут и потребуют Серебряный Серп.
– Пророчества не врут, – сказал Негоро. – Даже те, которые используют слово «прикидывается». Мне кажется, оно нетипично для большей части пророчеств.
– Это вольный перевод, – отмахнулся Октагон. – Я вижу суть вещей, странное существо, и я вижу, что ты не человек.
– Только не надо мне об этом постоянно напоминать, – сказал Негоро.
– У тебя не было матери, а твой отец является точной твоей копией.
– Являлся, – сказал Негоро. – Он умер, знаете ли.
– Как скажешь, странное существо.
– А вы не можете называть меня как-нибудь по-другому, о мудрейший?
– Могу, – сказал Октагон. – Но не буду, потому что мы, друиды, привыкли называть вещи своими именами.
Теперь я еще и вещь, с обидой подумал Негоро.
– А что там дальше в вашем пророчестве? – поинтересовался Реджи. – Не гласит ли оно, что просителям нужно вручить Серп, дабы они могли исполнить свою работу и спасти мир?
– Гласит, убийца многих, – сказал Октагон.
Стоит ли упоминать о том, что Октагона, даже среди друидов, никто не любил?
Странная штука правда.
Кого бы вы ни спросили, он назовется вам честным человеком, скажет, что всегда любил правду, всегда говорит правду и всегда хочет слышать только ее. И при этом он, скорее всего, соврет.
Говорить правду о ком-то очень легко, особенно если этот «кто-то» тебя не слышит. Говорить правду в глаза трудно, еще труднее выслушать правду о себе любимом. Увы, но мы кажемся себе совсем не такими, какими нас видят другие люди. Может быть, потому, что самим себе мы тоже врем.
Порой это нас просто бесит, но, поскольку нам хочется выглядеть хорошими, мы продолжаем врать и себе, и окружающим.
Все знают, что стрелки убивают людей. Все знают, что обычно парой человек дело не ограничивается. Но мало кто готов в лицо назвать стрелка «убийцей многих», даже имея за своей спиной несколько сотен друидов в качестве поддержки.
– Я знаю, что я плохой человек, – согласился Реджи с данным ему Октагоном определением. – Я никогда не питал иллюзий относительно своей персоны, и поэтому даже вам будет трудно меня задеть, мудрейший.
– Я не ставил перед собой цель кого-либо обидеть, – сказал Октагон. – Плохих людей нет, как нет и людей хороших. Каждый из живущих несет в себе частицу зла и частицу добра. Я говорю правду лишь потому, что я слишком стар и у меня не осталось времени на то, чтобы выдумывать ложь. И помнить ту ложь, которую я когда-либо произносил.
– Это все здорово, но нельзя ли поближе к Серпу? – поинтересовался Негоро.
– Серп важен для нас, – сказал Октагон. – Но я не могу закрывать глаза на древнее пророчество и ставить под удар благополучие вселенной. Я отдам вам Серп…
– Тьфу ты! – Горлогориус в сердцах плюнул на пол. Плевок зашипел и испарился. – Я еще надеялся, что старикан Горлогориус упорно не замечает, насколько стар он сам. Пятисотлетний друид годится ему в праправнуки. Если хотите, можете добавить еще сколько угодно этих «пра-», все равно вряд ли сильно ошибетесь. – Примеч. автора.
упрется рогом и им придется добывать артефакт с боем. Скучно стало жить, неинтересно…
– …после того, как мы закончим сегодняшнюю церемонию, – договорил Октагон. – И я хочу получить обещание, что после выполнения своей миссии вы вернете нам Серп.
– Боюсь, я не могу дать такого обещания, не покривив душой, – сказал Реджи. – Мы не знаем, как именно его надо использовать и что может произойти с ним впоследствии.
– Что для вас важнее, кусок серебра или благополучие вселенной? – спросил Негоро. – Сделайте себе новый серп. Вон у Пентагона коллекция бабушкиного серебра имеется. Переплавьте ложки на серпы, так сказать.
– Это правда? – спросил Октагон. – У тебя много серебра?
– Не так чтобы много, комплект всего на шесть персон…
– Для серпа хватит, – решил Октагон.
– Это память о любимой бабушке! – возопил несчастный друид.
– Судьба вселенной важнее.
– Глобальное мочилово, – повторил Горлогориус. – Нас ждет глобальное мочилово. Даже мне страшно.
Часть вторая
ЛЕВЫЙ РЕВОЛЬВЕР
ГЛАВА 1
В этом мире существует много способов справиться с противником, который крупнее, сильнее, быстрее тебя и придерживается более совершенного стиля боя. Самый лучший из них – заранее обо всем договориться с автором сценария.
Древний воин и мыслитель Жао-Клод Ван-Дао
– Перебор. – Сэр Ланселот в сердцах бросил карты на землю.
– А у меня – девятнадцать, – сказал Муромец. – Как говорят в ваших краях, гейм овер. Уходя, гасите всех. – Перевод с аглицкого.
У вас больше нет никаких прав на этого дракона.
– Может быть, сыграем пять из девяти?
– Уговаривались на две из трех, – сказал Муромец. – Без обид, Ланс. Просто тебе сегодня не перло.
– Бывают дни, когда все просто из рук валится, – согласился Ланселот. – Видно, сегодня как раз такой день.
– Еще скажи, что нет фарта, – посоветовал Бозел, до сих пор занимающий стратегическую позицию под машиной. Хотя рыцари проиграли, а богатыри пока были на его стороне, он все равно не чувствовал себя в безопасности.
Вокруг было слишком много профессиональных истребителей драконов, а он потерял форму. Бозел надеялся, что временно. Получи он сообщение, что остаток жизни ему придется провести в образе крокодила, он бы сам грудью бросился на копье.
Тем временем богатыри и рыцари постепенно оправлялись после побоища. Удары, способные убить нормального человека, не оставляли на их телах даже синяков; удары, способные свалить с ног быка, синяки все-таки оставляли, но заживали эти синяки быстро. Как на собаках.
– Мерлин все равно устроит нам веселую жизнь, – пробурчал Гавейн. – Волшебники в азартных играх не разбираются.
– Наша совесть чиста, – сказал Ланселот, – ибо мы сделали все, что могли.
– А Мерлин скажет, что мы должны были сделать больше, – не сдавался Гавейн.
– Скажу вам, как представитель одного вымирающего вида представителям другого вымирающего вида, – снова влез Бозел. – Вы свои морды помятые Мерлину покажите, и он поймет, что сделать больше вы никак не могли.
– Повезло тебе сегодня, крокодил, – сказал Ланселот. – Но я запомню, где ты живешь. Может, еще повстречаемся.
– Если я буду в своей нормальной форме, наша следующая встреча запомнится тебе очень надолго, – пообещал Бозел.
На короткое мгновение мир утонул во вспышке света, временно лишившей зрения всех присутствующих. Когда же глаза снова начали различать формы и очертания, Бозел обнаружил, что лежит не под мирно припаркованным на холме «Астон Мартином». Прямо над ним бесновался тяжелобронированный и отлично выдрессированный боевой конь благородного рыцаря Ланселота, внезапно обнаруживший в опасной близости от своих ног здоровенного крокодила.
Остальные кони тоже вернули свои обличья. Исчезли кожаные плащи и пистолеты. Рыцари снова щеголяли доспехами, и на поясе каждого из них висел длинный меч.
– Нечестно! – завопил Бозел. – Почему вы вернулись в первобытное состояние, а я до сих пор в крокодилах?
– Карма у тебя плохая, – сказал Гавейн. – Видимо, колесо сансары повернулось без предупреждения. Быть тебе крокодилом отныне и вовек.
Ланселот успокоил своего скакуна и отвел его в сторону, иначе дело могло закончиться крокодиловредительством, чего Ланселот никак не мог допустить. Он ведь честно продул в карты право причинить крокодилу какой-либо вред.
– Сволочи, – сказал Бозел. – Ненавижу вашу сволочную вселенную с ее идиотскими шутками.
– Истинная мудрость состоит в том, чтобы принимать жизнь со всеми ее коллизиями такой, какая она есть, и не искать лучшей доли, ибо часто эти поиски заканчиваются горьким разочарованием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33