— Давай поедим, я уже умираю от голода. — Пылающая от гнева Натали молча подошла и села рядом за стол.
Глава 12
Натали еще провела расческой по волосам, положила ее на туалетный столик и, встав, плотнее запахнула халат. Придерживая его рукой у самой шеи, она повернулась к кровати.
Джонатан уже лежал под покрывалом, уткнувшись лицом в подушку. Вероятно, он уже спал. Именно в такой момент Натали предпочитала ложиться спать. В комнате было темно, лишь маленькая лампа рядом с кроватью да лунный свет, отражавшийся от поверхности моря, освещали бунгало.
Последний день своего пребывания в Марселе они провели вместе на берегу, разговаривая о всяких пустяках и обсуждая некоторые случаи из жизни Черного рыцаря, о которых Натали читала в газетах. Она смеялась вместе с Джонатаном над разными историями и чувствовала, что с каждой минутой все больше уважает его и восхищается им. Теперь она уже не жалела о том, что они не отправились в Париж немедленно. Если не считать той вспышки ярости, которую испытала Натали в самом начале их разговора о Черном рыцаре, день прошел просто чудесно. Больше между ними не стояло никаких секретов и обмана, они могли наслаждаться искренностью и простотой отношений.
Натали подошла к краю постели, сняла халат, повесила его на стул, стоявший рядом, потушила свет и забралась под одеяло. Кровать была довольно узкой, но Натали старалась лечь так, чтобы не прикасаться к Джонатану. Однако каждую ночь, проснувшись, обнаруживала, что ее ступня находится где-то между ног Джонатана, а рука — на его груди. Но молодой человек проявлял достаточно такта, чтобы сделать вид, будто он не замечает этого. Джонатан всегда спал в старых брюках, что Натали казалось довольно странным, но это считала она, не ее дело. Сама она ложилась в постель в ночной рубашке с длинными рукавами.
Джонатан пошевелился и перевернулся на бок лицом к Натали. Она лежала на спине, сложив аккуратно руки на груди Кажется, Джонатан все же не спал, а смотрел в темноте на нее.
— Что ты делаешь со своей собакой? — прошептала она глядя в темный потолок.
— Что? — спросил Джонатан хриплым низким голосом.
— Твоя собака, — повторила она. — Когда Черный рыцарь отправляется в очередное путешествие, кто заботится о его собаке?
Он глубоко вздохнул и устроился поудобнее.
— Если я уезжаю из города на несколько дней, мои служанка или дворецкий присматривают за ней. Когда я отправляюсь за границу надолго, то отвожу собаку к моему брату в его поместье около Борнмута.
Натали повернула голову и посмотрела Джонатану в лицо
— Ты каждый раз возишь ее так далеко на побережье? — Джонатан слегка улыбнулся в темноте.
— Да, — немного смущенно проговорил он. — Я люблю свою собаку.
Его робкий тон рассмешил Натали. Вероятно, молодой человек мог видеть выражение ее лица в тусклом свете луны.
— Почему ты называешь ее Колючкой?
— Потому что она — колючка в моем боку.
— Но это не мешает тебе ее любить, потому что ты отвозишь свою Колючку за сотню миль от дома, хотя твои слуги могут покормить ее и прогулять.
— Это не одно и то же, — тихим голосом возразил Джонатан. — Вивьен и Саймон любят ее, и их сыну нравится с ней играть. Кроме того, это дает мне возможность навестить их.
Натали немного помолчала, а потом спросила:
— Вивьен и Саймон знают, кто ты? — Джонатан тихо рассмеялся:
— Разумеется. Мой брат всегда знает, где я и что делаю. Я доверяю ему и его жене. Они единственные люди, кроме тех, с кем я работаю, кто знает обо мне все. И они никогда никому этого не расскажут. Теперь и ты знаешь, кто я.
Натали почувствовала, что начинает злиться. Ведь именно Вивьен предложила ей поговорить с Джонатаном, который, как было сказано, периодически встречался с Черным рыцарем. Вивьен также знала, что подруга увлечена этой легендарной личностью, и тем не менее она толкнула ее на эту дикую авантюру, прекрасно понимая, какой финал ожидал Натали.
Ее губы превратились в тонкую полоску, и взгляд вновь устремился в темный потолок.
— Я убью ее за то, что она солгала мне. — Джонатан вздохнул:
— Полагаю, она знала, что делала.
Он попытался успокоить Натали, однако его слова оказали прямо противоположное воздействие. Ей вдруг пришла в голову совершенно ужасная мысль, и, немного поколебавшись, она спросила:
— Вивьен рассказывала тебе обо мне?
Джонатан промолчал. Подождав несколько минут, Натали снова повернулась к нему. Он задумчиво смотрел на нее, потом немного приподнялся и, подперев голову рукой, сказал:
— Я спрашивал о тебе раза два с тех пор, как мы познакомились, Натали. Поэтому знаю, кто ухаживал за тобой время от времени. Но Вивьен была немногословна, и я не знал, что это она послала тебя ко мне.
Услышав это, Натали почувствовала удовлетворение, что он интересовался ее жизнью.
— Что ж, в таком случае я по-прежнему буду считать ее своей подругой, — пошутила Натали и для ясности добавила: — И никто за мной не ухаживал. Меня совсем не интересовали те скучные джентльмены, которые приходили в мою гостиную.
— Кроме меня, — добавил Джонатан низким голосом.
— Ты никогда не приходил ко мне в гостиную, — заметила Натали.
Джонатан понял, что она пыталась уйти от основной темы разговора, и снова улыбнулся.
— Нет, но тем не менее хотелось бы заметить, что я больше чем просто знакомый.
— Мы просто знакомые, Джонатан, — поправила его Натали, продолжая смотреть в потолок.
Он так близко наклонился к ней, что девушке показалось, что молодой человек собирается поцеловать ее в висок. Почти касаясь губами ее уха, Джонатан прошептал:
— Знакомые противоположных полов никогда не спят вместе, Натали.
Она ощутила его теплое дыхание на своей щеке, запах его кожи, смешанный с ароматом душистого мыла. И несмотря на то что девушка доверяла ему как джентльмену, почему-то сейчас она вдруг забеспокоилась.
— Но ведь мы не специально, просто деловое сотрудничество, если это можно так назвать.
— Но я бы не назвал это случайным совпадением или бизнесом, — ответил Джонатан. — Я бы назвал это судьбой.
Его слова повисли в ночной тишине. И в конце концов поняв, что он будет молчать, пока она не ответит, Натали слегка наклонила голову и посмотрела ему в глаза, пытаясь прочитать, что же в них написано.
Немного подумав, она решительно заявила:
— Это не имеет никакого отношения к судьбе. Я здесь по необходимости, и меня интересовали лишь твои профессиональные качества. Если не брать в расчет твою привлекательность, то в тебе нет ни одного свойства, которым должен обладать муж.
— Многие женщины считают по-другому, — заметил насмешливо Джонатан.
— Я тоже так считала, дорогой Джонатан.
Ее слова удивили его. И Натали скорее почувствовала это, чем увидела, хотя он не произнес ни слова. Молодой человек продолжал смотреть на нее, его рука скользила по ее плечу, прикрытому простыней.
— Но тем не менее ты собиралась выйти замуж за вора, — напомнил Джонатан. — Вряд ли в нем можно было бы обнаружить какие-либо признаки человека, склонного к семейной жизни. Или все это ты придумала только для меня?
Его слова прозвучали беззаботно и легко, хотя интуиция подсказывала Натали, что Джонатан абсолютно серьезен и его очень интересует ее ответ. Но девушка не могла ему признаться в том, о чем думала на самом деле, как далеко зашла в своих мечтах.
— Ты прав, — согласилась Натали. — Я солгала. — Джонатан немного подождал, а затем взял Натали за руку и слегка сжал ее.
— Ты ужасно поступила.
Ее пульс резко участился от его прикосновения и от этих слов. Он знал, что Натали лгала именно сейчас, а тогда говорила правду, которая заключалась в том, что она действительно собиралась выйти замуж за Черного рыцаря. Но, будучи джентльменом, он не стал заострять внимание на этом вопросе, а девушка, руководствуясь своим внутренним чутьем, поняла, что Джонатану очень хотелось, чтобы она объяснила свои истинные намерения и призналась в своих чувствах.
Но Натали просто не в состоянии была это сделать. Дважды в жизни она уже открывала свои тайны перед Джонатаном Дрейком и больше унижаться не могла.
Они стали слишком близки, лежали рядом в кровати, она чувствовала его тепло, соленый морской воздух и притягательный запах мужчины.
— Говорят, ты пожертвовал несколько сотен на дом леди Джулии для женщин легкого поведения. Это правда? — попыталась сменить тему Натали.
Джонатан удивился, услышав ее вопрос, и огорчился тому, что она больше не хочет говорить о них. Несколько секунд он молчал, глядя в ее лицо, залитое лунным светом, и только гладил по руке. Но девушку действительно интересовал его ответ; еще недавно об этом говорили во всех салонах Лондона. Утверждали, что якобы столь щедрое пожертвование сделал Черный рыцарь, но никто не знал этого наверняка.
В конце концов Джонатан глубоко вздохнул и проговорил задумчиво:
— Да, два года назад. Меня попросили найти человека, который украл у сэра Чарлза Кендалла старинные карманные часы, украшенные бриллиантами. Их похитили в клубе во время карточной игры, причем участвовали в ней только люди, занимавшие высокое социальное положение, аристократы. Я заинтересовался этим делом, потому что описание этих часов имело определенное сходство с часами, некогда принадлежавшими коллекционеру антиквариата Гарольду Ларкину-Джеймсу. У него их украли девять лет назад. К сожалению, сам Гарольд погиб на пожаре, так и не получив обратно свою драгоценность.
Эта работа заняла у меня довольно много времени, несколько недель, так как мне надо было проникнуть в дом каждого человека, участвовавшего в той карточной игре. Но в конце концов мои поиски увенчались успехом. Я нашел часы в одном из ящиков платяного шкафа в доме Уолтера Пембрука, отставного флотского адмирала, который стянул их, пока все остальные делали ставки и пили. Затем выяснилось, что часы действительно принадлежали мистеру Ларкину-Джеймсу, его инициалы были выгравированы на внутренней поверхности крышки. Но так как он погиб и у него не было семьи, которой я бы мог передать часы, мне подумалось, что лучше оставить их у себя на какое-то время.
Заинтригованная рассказом, Натали забыла о необходимости соблюдать приличия и с любопытством повернулась к Джонатану. Она точно так же, как и он, подперла голову рукой и, слушая его, взволнованно прошептала:
— Возможно, сэр Чарлз купил их у человека, который украл их у мистера Ларкина-Джеймса, и считал себя их законным владельцем?
Джонатан отрицательно покачал головой и слегка нахмурился:
— Сначала я так и сам думал, но затем случайно узнал, что сэр Чарлз посещал контору сэра Гарольда за две недели до исчезновения часов и оставался там в течение некоторого времени в полном одиночестве. Возможно, тогда он и обнаружил их, но исчезли они во время второго визита этого джентльмена к мистеру Ларкину-Джеймсу. Разумеется, адвокат и не заподозрил сэра Чарлза, а я со временем понял: человеческие пороки и низменные страсти свойственны людям, принадлежащим как к низшим, так и к высшим слоям общества.
Натали с восхищением смотрела на Джонатана.
— Но почему ты решил пожертвовать деньги на дом леди Джулии?
Ни минуты не колеблясь, он ответил:
— Потому что сэр Чарлз не очень порядочно себя вел и по отношению к своим молодым служанкам, заставляя их время от времени делать то, что не являлось их прямыми обязанностями. Затем он просто выбрасывал девушек на улицу, даже не оплатив их услуги. Мне показалось, что совсем неплохо, если сэр Чарлз немного поможет тем, кого он собственноручно столкнул в канаву, и я послал часы леди Джулии, предложив продать их и взять деньги для своего дома. Через месяц она именно так и поступила, а я послал анонимное письмо сэру Чарлзу и сообщил ему, что именно произошло с его часами.
— Кто в таком случае заплатил тебе за работу? — с любопытством спросила Натали. — Ведь не те трое джентльменов, на которых ты работаешь. Это был не их заказ.
Джонатан слегка приподнял левое плечо.
— Я не получил никаких денег за это. — Натали растерянно заморгала глазами.
— Ты рисковал, тебя могли арестовать. — Джонатан наклонился к ней и прошептал:
— Время от времени я позволяю себе сделать что-то бесплатно, если это доставляет мне удовольствие.
Этот его поступок был продиктован лишь добротой и состраданием к менее удачливым и обездоленным людям. Мотивы, руководившие им в данном случае, в корне отличались от тех, что толкнули его на похищение изумрудов. Натали улыбнулась, глядя Джонатану в глаза.
— Ты так благороден, — насмешливо произнесла она.
— Иногда случается, — в том же тоне ответил ей Джонатан.
— Жаль, что никто не узнает, что это сделал ты, — добавила Натали.
— Но я никому и не пытался что-либо доказать.
Она смотрела ему в лицо, которое было всего лишь в нескольких дюймах от нее, почти физически ощущала теплоту и спокойствие, обволакивающие их. Они испытывали искренние, дружеские чувства друг к другу. Ей хотелось протянуть руку и убрать черный локон с его лба, потрогать пальцами его щетину и завитки волос на груди. Натали изо всех сил сдерживала свои желания. И вдруг неожиданно девушка подумала о том, что, лежа здесь рядом с ним, ощущая такую близость, она даже не поинтересовалась самым главным.
— Почему ты делаешь это, Джонатан? Почему ты решил стать вором? Что заставило тебя выбрать столь необычную профессию?
Он протянул руку, взял одну из завязок, пришитую к воротнику ночной рубашки Натали, и стал наматывать ее на палец. Молодой человек продолжал молчать, и девушка решила, что, вероятно, ей стоит еще раз задать свой вопрос. Она чуть согнула ногу и осторожно потерла пальцем по его голени.
— Я никому не скажу, — прошептала Натали.
— Это вовсе не секрет. Просто я никому об этом не рассказывал, — признался Джонатан.
Натали продолжала гладить его ногу, надеясь, что он захочет довериться ей.
Наконец он опустил руку, положил голову на подушку и стал смотреть ей в глаза.
— Ты единственный ребенок, — заговорил он, — к тому же девочка, поэтому, возможно, ты не поймешь этого. А я второй сын графа.
Натали тоже положила голову на подушку, подсунула руки под нее и улыбнулась:
— Я знаю это, Джонатан. Пока тебе не удалось меня удивить.
Он тоже улыбнулся в ответ:
— Не стоит относиться к этому факту несерьезно, Натали. Постарайся понять, что это значит. Нас всего двое сыновей — Саймон и я, у нас разница в возрасте всего девятнадцать месяцев. Наш отец был очень рад, что жена подарила ему сразу двух сыновей, но я бы предпочел родиться девочкой…
— Такие глупости могли прийти в голову только мужчине, так как он слабо представляет себе, как трудно быть женщиной, — ворчливо проговорила Натали. — У вас, представителей сильной половины человечества, всегда есть выбор, перед вами весь мир; у нас же удел один — выйти замуж, родить детей и исполнять капризы мужа.
Джонатан нежно погладил Натали по щеке тыльной стороной ладони.
— Я немного другое имел в виду. Я говорю о том внимании, которое родители уделяют девочкам. Да, как мужчина, я могу самостоятельно принять решение, отправиться куда хочу. Разумеется, общество позволяет мне делать то, что не позволено представительницам слабого пола, и, конечно, я слишком люблю женщин, чтобы сожалеть о том, что родился мужчиной. Я благодарен судьбе за то, что принадлежу к сильной половине человечества.
Натали слегка напряглась, услышав это замечание, но, похоже, Джонатан не заметил, какое впечатление произвели на девушку его слова. Он снова протянул руку и стал играть завязками ее ночной рубашки.
— Я ведь тоже личность, Натали, — чуть погрустневшим голосом произнес Джонатан. — Мои родители заботились о нас обоих, о Саймоне и обо мне. Но моего брата воспитывали как будущего графа, а я всегда был «на всякий случай» Считалось, что мой брат должен получить хорошее образование, а мне это не обязательно, так как в будущем должен был управлять поместьем Саймон. Моего брата учили поведению в свете, мне же предоставили возможность вести себя так, как заблагорассудится. Саймон отличался серьезностью и рассудительностью даже в очень юные годы. Я же был общительным, живым по натуре и более… терпимым.
— Мне кажется, найдется немало джентльменов, которые хотели бы родиться вторыми, — вставила Натали. — В таком случае перед ними открываются совсем другие перспективы, и долг не так тяжело давит на их плечи.
— Думаю, ты права, — согласился Джонатан. — И, наверное, если бы у меня были еще братья и сестры, то я бы чувствовал именно это.
— Чувствовал бы именно что? — переспросила Натали. Джонатан замолчал, казалось, он унесся мыслями куда-то очень далеко в прошлое.
— Когда мне было четырнадцать лет, я случайно подслушал разговор моих отца и матери. Они спорили обо мне, о моем свободолюбивом характере и недостаточном прилежании в учебе, — продолжил он после паузы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34