– Хорошо, – согласилась она.
– Слушай, ты пересчитала отснятые катушки, включая ту, что конфисковал полковник Манг?
– Я никогда не теряю пленок.
– А шарик со снегом у тебя?
Сьюзан замялась.
– Снова пропал.
– Почему ты мне не сказала?
Она изобразила на лице улыбку.
– Какое это имеет значение? Наверное, найдется в «Метрополе» в Ханое.
– В одном можешь не сомневаться: в «Метрополь» мы в Ханое не пойдем.
– Но там не существует такого места, где бы не задавали вопросов, – возразила она. – О любом иностранце немедленно сообщают в полицию. Это тебе не Южный Вьетнам.
– Ладно, разберемся, когда приедем. Готова?
– Готова.
Мы спустили наши вещи в вестибюль и подошли к конторке. А когда стали выписываться, я заметил в своем счете дополнительные сто долларов – расходы за услуги «Видотура»; разумная сумма, если не считать, что шофер оказался секретным агентом полиции и бросил нас на произвол судьбы в соседней провинции. Но я не хотел бессмысленных споров с портье и молча отдал деньги. А Сьюзан спросила, не было ли для нас корреспонденции.
– Мне утром должны были передать небольшой сверток – книгу, – добавил я.
– Сейчас посмотрю. – Молодой человек по имени Тин перебрал в ячейке с ключами несколько записок и удалился в заднюю комнату.
– Что за книгу? – спросила Сьюзан.
– Мой путеводитель «Лоунли плэнет», – ответил и объяснил, почему отдал его Анху.
Портье вернулся с конвертом факса и пеньковым пакетом, впрочем, недостаточно толстым, чтобы в нем уместилась книга.
– Вам факс, мистер Бреннер, а сверток для дамы.
– А книги нет?
– Извините, сэр.
Я отошел от конторки и посмотрел на часы. Было только без двадцати пяти шесть, и на улице еще не рассвело.
– Когда, самое позднее, мы можем выехать? – спросил я Сьюзан.
– Немедленно.
Значит, подумал я, у меня не будет шанса выяснить, как обстоят дела у Анха: все ли в порядке или он схвачен полицией и полковник Манг успел присоединить к нему электроды и уже в курсе, как называется конечная точка моего маршрута.
– Прости, что приходится уезжать в такую рань, но выбора не было, – извинилась Сьюзан. – Будем надеяться, что через несколько часов путеводитель принесут.
– Только и остается... Позвоним сюда позже.
Я распечатал конверт с факсом и прочитал короткое сообщение.
Дорогой Пол!
Пишу наскоро пожелать благополучного путешествия в Ханой. От приятеля в Сайгоне слышала, что в Хюэ у тебя все хорошо. С. ждет не дождется повидаться с тобой в Гонолулу. Храни тебя Господь. С любовью, Кей.
P.S. Пожалуйста, ответь.
Я подал бланк Сьюзан. Она прочитала и протянула обратно.
– Видимо, мой связной из Хюэ сообщил в Сайгон, что встреча прошла нормально, – предположил я. – Но о судьбе этого человека нам все равно ничего не известно.
Я подошел к конторке, взял бланк факсимильной связи и написал:
Карл, в ответ на ваш факс сообщаю, что встреча, как вы знаете, в Хюэ состоялась. В понедельник съездил в долину Ашау, Кесанг и Куангчи. Очень впечатляет. Вам надо приехать сюда, полковник. Отбываю на частном транспорте искать Т.В.В. Мисс V. едет со мной. Она – неоценимый помощник: переводчик, гид и товарищ. Не забывайте об этом, что бы ни случилось. В Куангчи наскочил на полковника М. Похоже, он подозревает, что я приехал организовывать повстанческое движение горцев. Справьтесь, что такое FULRO, если раньше не слышали об этом движении. Манг собирается повстречаться со мной в Ханое или даже раньше. Таким образом, «Метрополь» исключается. Постараюсь связаться с означенным лицом из пос. США, как только приеду в Ханой. По-прежнему надеюсь на успех. – Я немного поколебался и дописал: – Передайте мой привет С. По ряду причин и в немалой степени из-за возможности более продолжительного, чем предполагалось, пребывания во Вьетнаме не посылайте С. на Гавайи. Увидимся с ней в Америке. До встречи – где-нибудь и когда-нибудь. Я старался изо всех сил, но мне кажется, что меня используют. Бьет? И подписал: Пол Бреннер, старший уоррент-офицер в отставке.
Я дал Тину два доллара.
– Отправьте немедленно.
– Извините, сэр, факсимильный аппарат...
– Послушай, приятель, сейчас шесть утра. Факсимильный аппарат свободен. – Я подтолкнул его к комнате, где стоял факс, помог набрать номер, и через несколько секунд сообщение было отправлено. У того же самого Тина я позаимствовал спички, вытряхнул из пепельницы пепел и сжег в ней текст. Портье мои действия определенно не обрадовали. – Мистер Тин, – сказал я ему, – через какое-то время я вам позвоню. Мне необходимо знать, прислали на мое имя книгу или нет. Бьет?
Он кивнул.
Я с размаху хлопнул его по плечу, и он отшатнулся в сторону.
– Не исчезайте.
Я вышел из служебки, обогнул конторку и направился к Сьюзан. Она сидела на диване. Перед ней на кофейном столике и на коленях лежали фотографии. Я сел рядом.
– Ну вот, факс отправлен. И я предупредил Тина, что позднее позвоню ему по поводу... – Я взял один из снимков – побережье с высокой точки – и тут же узнал остров Пирамида. Фотографировали с пирамидальных скал, где трудились сборщики птичьих яиц.
Другой снимок с самого начала приковал мое внимание: зернистое изображение выходящей из воды Сьюзан. Фотограф явно воспользовался сильным телеобъективом. Обнаженное тело анфас, а на заднем плане в воде – я.
Я перебрал другие снимки: мы со Сьюзан обнимаемся в воде, она разговаривает со шведами, я лежу на животе на песке, а Сьюзан сидит на моей заднице. Я положил фотографии и посмотрел на нее. У Сьюзан было какое-то отрешенное выражение лица, словно она смотрела в пустоту.
– Убью этого подонка, – проговорил я.
Она не ответила и не пошевелилась.
– Сьюзан, ты как? Ну-ка взгляни на меня.
Она вздохнула – раз, другой.
– Ничего, ничего, все в порядке.
– Прекрасно. – Я собрал снимки, положил их в конверт и встал. – Готова? Пошли?
Сьюзан кивнула, но осталась сидеть.
– Гаденыш, – прошептала она.
– Мудак, – согласился я. – Подлый, гнусный извращенец, садист, мелкое дерьмо.
Она не ответила.
– Ну давай, потопали. – Я взял ее за руку.
Сьюзан встала, но не двинулась с места.
– Подонок. Зачем он это сделал?
– Какая разница?
Она подняла на меня глаза.
– Он способен послать эти фотографии Биллу.
Я не сомневался, что снимки уже летели по почте. И не только Биллу.
– И в мою контору.
– Пойдем. – Я потянул ее за руку, но она не пошевелилась.
– Моим друзьям... родным... в полиции есть мой адрес в Леноксе. Начальству в Нью-Йорке.
– С этим будем разбираться потом.
– У них на меня полицейское досье. Со всего, что я отправляла по почте, они списывали адреса.
– Но ты же посылала корреспонденцию в Нью-Йорк с деловой почтой?
– А рождественские открытки? Я их отправляла прямо с центральной почты. – Она попыталась улыбнуться. – Хотела, чтобы на них стоял вьетнамский штамп. Знала, что нельзя этого делать. – Она посмотрела на меня и спросила: – Ты думаешь, он пошлет фотографии в Штаты?
– Слушай, Сьюзан, не делай из мухи слона. Ну сходила на нудистский пляж. Ну сфотографировали голой. Великое дело! Ведь не в постели же!
Она сердито стрельнула на меня глазами.
– Пол, я не хочу, чтобы мои родные и сослуживцы смотрели на меня голую.
– Давай обсудим это потом. Надо сначала выбраться из Вьетнама. Живыми. А потом уж будем волноваться по поводу фотографий.
– Хорошо. Пошли, – кивнула она.
Мы взяли багаж и направились к выходу.
– Нам нужно такси, чтобы доехать до аэропорта Фубай, – сказал я швейцару.
Из темноты возник человек:
– Аэропорт нет света. Самолеты не летай. Надо ждать утро. Тогда самолеты летай. Вы завтракать.
– Я не хочу завтракать, малый. Мне требуется такси. Бай гио. Maintenant Сейчас (фр.).

. Сейчас.
Сьюзан что-то сказала ему по-вьетнамски. Швейцар хихикнул и вышел на улицу.
– Я ему сказала, что ты жопоголовый псих, вечно торопишься и таскаешь меня за собой.
– А как по-вьетнамски «жопоголовый»? – рассмеялся я.
– Головожопый.
Вернулся швейцар и помог нам вынести багаж. По подъездной дорожке подкатило такси. Мы сели в машину, и шофер тронул ее с места.
Дождь теперь не хлестал – только моросил. Но дорога блестела от воды. Водитель свернул на улицу Хунгвуонг, по направлению к шоссе № 1, рядом с которым располагался аэропорт. Сьюзан посмотрела в заднее окно.
– За нами никого.
– Отлично. Куда мы едем?
– Понятия не имею. Я думала, что ты знаешь.
Я обнял ее за плечи и поцеловал в щеку.
– Я тебя люблю.
– Через несколько дней меня будет любить еще сотня мужиков, – улыбнулась она.
– Почта здесь идет очень медленно.
Сьюзан взяла меня за руку.
– Тебе не кажется, что тебя насилуют?
– Именно этого хочет полковник Манг. Но я не собираюсь играть по его правилам.
– Ты мужчина. Это не одно и то же.
Мне не хотелось обсуждать этот предмет, и поэтому я снова спросил:
– Так куда же мы едем?
– Тут недалеко.
Мы продолжали катить по улице Хунгвуонг через Новый город к шоссе № 1. Сьюзан что-то сказала таксисту, тот развернулся на почти пустой мостовой, и мы направились в обратную сторону. Я не заметил, чтобы еще какая-нибудь машина повторила наш маневр. Теперь мы двигались на север и пересекли реку Перфум по мосту Трангтьен неподалеку от плавучего ресторана. На противоположном берегу показался рынок, где мы с Анхом разговаривали и ели орешки.
Машина остановилась на автобусной станции, которая, как и рынок, называлась Донгба. Мы расплатились с таксистом, вышли из машины и взяли свой багаж.
– Решила ехать на автобусе? – спросил я Сьюзан.
– Нет. Но в это время автобусная станция уже открыта. Это запомнится таксисту. А мы с тобой пойдем на рынок, который тоже никогда не закрывается.
Мы надели рюкзаки, я покатил чемодан по дороге, а она понесла мою сумку.
– Я не возражаю, – объявил я, – потому что понимаю, что тебя обучали в Лэнгли, ты знакома со страной и, надеюсь, знаешь, что делаешь.
– Я знаю, что делаю.
Через пять минут мы оказались на рынке. И хотя еще было темно, здесь уже вовсю кипела жизнь. Какие-то люди, вероятно, содержатели забегаловок, торговались по поводу странного вида рыбы и кусков мяса. Из-за прилавка под висящей на проводе голой, без плафона, лампочкой мне крикнули по-английски:
– Подходите, смотрите – самый лучший на свете фрукт!
Я не обратил внимания, но Сьюзан повернула к огромному столу. И мне пришлось тащиться за ней.
Продавец раскрыл хлипкую дверь ларька, и моя спутница скрылась внутри.
– Входите. Быстрее, – сказал мне продавец.
Дверь за мной затворилась Мы оказались в узком длинном помещении, которое освещало несколько лампочек. Здесь пахло фруктами и сырой землей. Сьюзан поговорила с продавцом по-вьетнамски, а потом повернулась ко мне:
– Пол, ты же помнишь мистера Уена – мы с ним вместе обедали в доме Фамов.
Я действительно помнил и в подтверждение этого сказал по-вьетнамски:
– Сат конг.
Уен энергично закивал головой:
– Да. Сат конг.
– Мистер Уен решил нам помочь, – объяснила Сьюзан.
Я пристально посмотрел на него.
– Вы понимаете, что за нами следит министерство общественной безопасности? Не исключено, что нас видели, когда мы разговаривали после службы, и теперь за вашим домом тоже установлена слежка. Вы понимаете, что это значит?
Английский язык Уена не отличался совершенством, но все же он меня понял. И ответил:
– Я не боюсь умереть.
– Зато я боюсь, что вы умрете.
– Мне все равно.
Мне показалось, что он не поверил, что я в самом деле за него беспокоился. И продолжал:
– Если полиция арестует меня с вашим мотоциклом, вас найдут по номерам. Бьет?
– Номера сняли с другого мотоцикла, который разбился во время аварии, – перевела его ответ Сьюзан.
– Отлично, – обрадовался я. – Но все-таки успокой его – скажи: если нас застукают с его мотоциклом, мы заявим, что стащили его. И когда он нам будет не нужен, мы утопим его в озере или где-нибудь еще.
Сьюзан перевела. Уен ответил по-вьетнамски, и ей снова пришлось служить переводчиком:
– Он говорит, что ненавидит коммунистов и хочет пострадать... стать мучеником за свою веру.
Я посмотрел на него и спросил:
– А родные?
– То же самое.
Трудно спорить с человеком, который лезет в мученики. Но я все-таки попробовал напоследок. Мне показалось, что им движет не только вера. Скорее ненависть из-за того, что произошло в 68-м и что творилось потом. Анх, как и он, руководствовался не только понятиями свободы и демократии. Они оба ненавидели режим, потому что потеряли родных. Можно простить гибель близкого человека на поле боя, но только не хладнокровное убийство.
– Ну хорошо, раз все понимают и не боятся последствий, продолжим, – буркнул я.
В тусклом свете в углу темнела закрытая тканью груда – видимо, тот самый мотоцикл. Уен подошел и откинул тент. Под ним оказалась огромная черная машина непонятной мне марки. Я положил ладонь на большое кожаное седло. На литом оргстекле красовалась надпись «БМВ», и ниже: «Париж – Дакар». Я не бывал ни там, ни там. Но «Париж» мне показался перспективнее.
Нгуен что-то объяснил. Сьюзан выслушала и перевела:
– Этот «БМВ» модели «Париж – Дакар», очевидно, назван так в честь знаменитых гонок.
– Насколько я знаю, Дакар – в Западной Африке. Что же, эта штуковина умеет даже плавать?
– Не знаю, Пол, слушай дальше. У него девятисотвосьмидесятикубовый мотор. В баке сорок пять литров топлива плюс двухлитровый резерв. Запас хода – от пятисот до пятисот пятидесяти километров. Уен говорит, что он хорошо идет и по дороге, и по грязи, и по целине. Мотоцикл специально для этого и задуман.
– Еще бы! Если на нем катаются из Парижа в Западную Африку, – хмыкнул я и посмотрел на бак, который во избежание случайных повреждений был высоко приподнят на раме. С запасом хода свыше пятисот километров мы проделаем весь девятисоткилометровый путь до Дьенбьенфу всего с одной заправкой. Я наклонился и потрогал покрышки. Они оказались большими, чуть не восемнадцати дюймов, и с хорошим протектором.
Сьюзан что-то спросила Уена и перевела:
– Он говорит, у него приличная скорость и он... кажется, это слово значит «маневренный»... и мягкий на ходу. Мой байкерский лексикон не очень велик.
Я повернулся к вьетнамцу:
– Сколько?
Он покачал головой:
– Бесплатно.
Я впервые услышал это слово с тех пор, как вышел из самолета в Сайгоне.
– Но мы не сумеем вернуть вам мотоцикл. Билет в один конец. Пока-пока!
Уен снова кивнул, но я не мог решить, правильно ли он меня понял.
– Я ему все это уже сказала, – пришла мне на помощь Сьюзан. – Он знает, что к чему.
– Вот как? Где же и когда ты с ним успела пообщаться?
– За ужином меня пригласили позавтракать в воскресенье утром. Тебя тоже, но ты был занят.
А до этого мне показалось, что Сьюзан говорила, будто спала до полудня.
– Значит, дело решенное?
– На твое усмотрение.
Я повернулся к ней и сказал на таком английском, чтобы нгуен уж точно не понял.
– Подумай хорошенько. Кроме того, нам может не поздоровиться, да и другим тоже, – это целая тысяча километров: успеешь и задницу натереть, и в грязи наваляться. Тебе это надо?
Сьюзан повернулась к Уену, и оба залились смехом.
– Чего веселитесь?
– Я спросила у него, не найдется ли вместо мотоцикла слона.
Я расхохотался.
Вьетнамец похлопал ладонью по седлу.
– Отличный мотоцикл. Купить у француза. Он... – Вьетнамец повернулся к Сьюзан.
– Участвовал в ралли из Ханоя в Хюэ, – перевела она.
– Выиграл?
Сьюзан улыбнулась и повернулась к Уену.
– Пришел вторым.
– Лучше бы найти мотоцикл, который победил.
– Ну так да или нет? – нетерпеливо спросила она. Что ж, цена подходила. Я забрался на седло.
– Вези меня вперед.
Уен дал нам быстрый и сбивчивый урок, как пользоваться данным аппаратом, и у меня сложилось впечатление, что он вообще не умел водить мотоцикл или водил его, как все вьетнамцы, методом проб и ошибок, постоянно давя на сигнал.
Я слез с двухколесной машины и похлопал «БМВ» по баку.
– Полный?
Уен кивнул.
Я посмотрел на Сьюзан.
– Ну что ж... тогда все в порядке?
Она кивнула.
Мы открыли пластиковый пакет и переоделись в горские байкерские костюмы: я в кожаную куртку, Сьюзан в стеганую, меховые шапки и горские шарфики. Мистер Уен вытаращил глаза. Содержимое рюкзаков вывалили в объемные седельные сумки, а опустевшие рюкзаки положили сверху.
– Возьмите чемодан и сумку, – повернулся я к Уену. – Прошу вас, позаботьтесь о моих синих пиджаках.
Он кивнул и достал карту из застегнутого на «молнию» чехла на плексигласовом обтекателе.
– Вьетнам.
– А Парижа нет?
– Куда вы едете?
– Убивать коммунистов.
– Очень хорошо. Где?
– Далат.
– О'кей. Удачи.
– Спасибо. – Я достал бумажник и отдал ему последние две сотни. Не слишком обременительная цена за дорогую «бээмвуху».
Уен опять покачал головой.
– Он в самом деле хочет отдать нам мотоцикл даром, – произнесла Сьюзан.
– Спасибо, – сказал я вьетнамцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79