Их было трое, как раз там, куда они ехали.
Драконы их тоже заметили и поднялись в воздух. Их змееподобные, с нечеткими контурами полупрозрачные тела, по бокам которых едва уловимо трепетало нечто, что могло быть крыльями, излучали золотистое пульсирующее сияние. Они внушали восхищение и страх, самым реальным и в то же время самым ужасным в них были огромные немигающие глаза.
Добрин заложил крутой вираж, едва не опрокинув флоутер. Рикард выхватил пистолет, но, даже с учетом замедления времени, все происходило слишком быстро. Он прицелился в голову одного из драконов и выстрелил. Это не произвело никакого эффекта.
Рикард попытался прицелиться в глаз. Это было непросто. Из-за двойного движения приближавшихся драконов и отчаянно кренившегося над неровностями почвы джипа было трудно даже не упустить цель из поля зрения, не говоря уже о том, чтобы удержать красное пятнышко в центре окружностей достаточно долго, чтобы успеть нажать курок. Наконец он выстрелил и увидел, как ужасный глаз исчез… и тут же появился опять.
Последовавший разряд статического электричества заставил его на мгновение потерять способность двигаться. Добрин все еще пытался укрыться под сомнительной защитой деревьев. До ближайшего дракона оставалось всего несколько метров, и Рикард, заорав дурным голосом, выстрелил в яркое пятно света, вращавшееся в глубине его тела.
Должно быть, он попал, возможно, даже причинил монстру, какой-то вред, потому что тот свечой взмыл ввысь, оставив за собой шлейф мерцающих пылинок. Джип накренился, вильнул, передняя его часть задралась вверх, и в следующее мгновение они уже были в лесу. Добрин с бешеной скоростью лавировал между деревьями, и все силы и внимание Рикарда уходили на то, чтобы просто не вылететь наружу. Они так ни во что и не врезались, но несколько раз проносились достаточно близко к деревьям, чтобы Рикарду снова захотелось завопить.
Когда он наконец опять рискнул оглянуться, драконов сзади не было.
– Мы от них ушли! – закричал он Добрину, и скорость джипа немного снизилась.
– Посмотри как следует! – проорал тот в ответ.
– Их больше не видно! – настаивал Рикард.
– Ты уверен?
– Остановись и посмотри сам!
Добрин сначала притормозил, потом остановился совсем. Некоторое время они в полной тишине оглядывались по сторонам. Драконов не было. Подождали еще. Драконы не появлялись.
– Мы от них ушли,– повторил Рикард.
– И заблудились,– добавил Добрин.– Я не знаю, где мы сейчас.
– Мне кажется, поляна прямо сзади.
– Нет, когда мы на нее выехали, солнце было справа. Скорее, она там.– Он показал рукой.
– Кто из нас проводник?
И они попытались повторить в обратном направлении весь путь, проделанный во время этого безумного бегства.
Чтобы опять отыскать поляну, понадобилось три с лишним часа. Драконов там больше не было. Они быстро, хоть и достаточно поздно, пообедали и поехали дальше.
К вечеру показались какие-то странно согнутые деревья, сумерки быстро сгущались, и вскоре они остановились на ночлег.
4
Все следующее утро они ехали через этот странный лес с причудливо изогнутыми деревьями. Ничего интересного не произошло, пока не начался участок, где почва была покрыта мелким гравием. Торчавшие кое-где более крупные фрагменты зданий указывали, что перед ними очередные развалины домов белспаэров. Когда они медленно проезжали мимо одного особенно крупного обломка, который возвышался над землей почти в человеческий рост, что-то в нем показалось Рикарду необычным. Он сделал Добрину знак остановиться и вылез, чтобы рассмотреть внимательней.
Все развалины, которые он видел до сих пор, были построены из похожего на пластмассу вещества, темного и непрозрачного даже на свежих изломах. Мелкие и средние обломки, валявшиеся вокруг, ничем особенным не выделялись. Фрагмент же, который привлек его внимание, сам, будучи светлым и полупрозрачным, имел золотисто-желтый оттенок.
Рикард обошел его кругом и с обратной стороны обнаружил великолепно сохранившиеся ступеньки лестницы, ведущей куда-то вниз. Полупрозрачный материал, из которого были сделаны ступеньки и стены, имел светло-желтый оттенок с частыми ярко-красными вкраплениями. На ступеньках не было ни гравия, ни прошлогодних листьев. Участок земли перед входом также был расчищен. На нем были характерные отметины, похожие на следы чьих-то подошв.
– Что это? – крикнул из джипа Добрин.
– Чья-то входная дверь! – заорал в ответ Рикард.
– Какое-нибудь животное?
– Нет, разве что оно пользуется лестницами и носит башмаки.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне кажется, там внизу могут жить белспаэры.
– Кончай свои шутки! Полезай обратно. Хочешь ты добраться до той башни или нет?
– Ладно, не нервничай! Тебе, кажется, платят поденно!
– До тех пор, пока у тебя хватит денег!
Рикард неохотно забрался в джип, решив при первой же возможности вернуться сюда и исследовать все поосновательней.
Через несколько километров лес поредел и теперь больше напоминал парк. Огромные деревья стояли далеко друг от друга, и между их листьями стали видны куски неба. Подлесок исчез. Взглянув на юг, Рикард заметил что-то очень похожее на группу белспаэров, но Добрин отказался в это поверить, даже увидев их собственными глазами. Конечно, они и вправду были далековато, а рассмотреть их как следует мешали деревья, но не узнать характерную манеру передвигаться, вращаясь вокруг собственной оси, было совершенно невозможно. Рикард не стал настаивать, хотя и подивился про себя, почему, имея перед глазами столь явные доказательства, Добрин продолжает отрицать существование живых белспаэров.
Обедать они остановились на опушке леса. Дальше начинался лишенный деревьев крутой, неровный склон, а затем, метрах в трехстах – четырехстах ниже, простирался один из редких здесь степных участков.
Спуск был непростым, и за руль сел Добрин, который был гораздо более опытным водителем. Рикард же, откинувшись на спинку сиденья, просто наслаждался окружающим пейзажем.
Джип их обладал повышенной проходимостью, но спуск был действительно сложным: местами встречались совершенно отвесные перепады, заметно превышавшие десятиметровый предел флоутера. Приходилось искать обходные пути, иначе они неизбежно разбились бы, как если бы ехали в обыкновенном колесном автомобиле.
Чтобы пройти половину склона, им понадобилось больше двух часов. Временами Добрин останавливался, чтобы передохнуть, затем, перевалив через очередной гребень, спускался дальше. В один из таких моментов, когда джип резко накренился, перед тем как нырнуть вниз, в его борт что-то ударило, и тут же откуда-то сверху донесся звук выстрела. Добрин дал газ, а Рикард обернулся и увидел зависший на вершине склона флоутер Закроян.
Он выхватил пистолет и выстрелил, но джип в очередной раз резко накренился, и Рикард промахнулся. Пули Закроян щелкали по камням вокруг них, в то время как Добрин прилагал отчаянные усилия, чтобы как можно скорей достигнуть подножия склона и при этом остаться в живых.
Рикард выстрелил еще раз, но между флоутерами в этот момент вырос следующий каменный выступ, и пуля рикошетом ушла в сторону. Добрин вел джип слишком быстро, то и дело совершая непредсказуемые прыжки и повороты. Рикарду не удавалось удерживать второй автомобиль в поле зрения достаточно долго, чтобы как следует прицелиться. Не помогала даже повышенная скорость восприятия. Слабым утешением было лишь то, что аналогичные трудности испытывала и Закроян: лишь около четверти ее пуль пролетали в непосредственной близости от джипа.
Рикард продолжал стрелять, чтобы не давать Закроян спокойно целиться, Добрин, беспрестанно проклиная все на свете, вел флоутер по участкам, где в другой обстановке в жизни не поехал бы, а по камням вокруг непрерывно щелкали пули Закроян. Один раз, перевалив через очередной козырек, джип камнем летел вниз почти двадцать метров: поставленное на максимум антигравитационное устройство остановило падение всего в нескольких сантиметрах от острых камней.
Чтобы пройти оставшуюся часть склона, им понадобилось всего двадцать минут. Перевалив через последний выступ, джип был уже на равнине, когда отставшая на две трети спуска Закроян дала длинную очередь из своего автоматического пистолета. Добрин вскрикнул, джип вильнул и остановился.
Теперь, по крайней мере, они стояли неподвижно, и Рикард выстрелил еще раз. Прицелившись в блеснувшее на солнце ветровое стекло флоутера Закроян, он послал пулю, которая должна была угодить ей в голову. Но в ту долю секунды, когда пуля, покинув ствол мегатрона, еще не достигла цели, автомобиль Закроян сделал рывок вперед, и Рикард даже на этом расстоянии увидел, как в его шасси, чуть ниже двигателя, появилась вдруг громадная дыра. Продолжая движение, автомобиль перевалил через край карниза и, скрываясь из глаз, рухнул вниз, в пропасть.
Затаив дыхание, Рикард считал секунды. На счете «четыре» из пропасти донесся звук взрыва, и к небу полетели камни и обломки автомобиля.
5
Раны, полученные Добрином, оказались не очень серьезными, и медицинских познаний Рикарда хватило, чтобы более или менее сносно обработать их, пользуясь аптечкой, которую он приобрел вместе с домиком. Все три попавшие в колтрянина пули из последней очереди автоматического пистолета Закроян прошли навылет: две через плечо, одна вдоль ребер.
Рикард предложил прервать поездку и отвезти его домой, но тот отказался.
– Мы уже слишком далеко,– сказал он.– Завтра подъедем к городу. Все равно, к тому времени, когда ты меня довезешь до дому, мне будет достаточно хорошо, чтобы выехать опять, так что уж лучше продолжим.
– У тебя есть все основания отказаться: в нашем контракте не оговорено, чтобы ты работал с тремя дырками от пуль в разных частях тела.
– Кроме шуток? Понимаешь, мы уже почти приехали. Я не знаю, есть в Башне диализайт или его там нет, но поворачивать обратно теперь не собираюсь. Кроме того, если этой дамочке так сильно хотелось тебя остановить, что-то там все-таки есть!
– Мне кажется, у нее были причины скорее личного характера.
– Ерунда! Самому мне не приходилось сталкиваться с любимыми сторожевыми псами Сольвея, но их здесь хорошо знают, и известно, что Сольвей подбирает их не для того, чтобы они теряли голову из-за каких-то там личных причин. Можешь думать, что здесь что-нибудь личное, но я-то считаю, что в Башне Пяти что-то есть и они никак не хотят, чтобы ты это «что-то» увидел.
Таким образом, поездка продолжалась. Большую часть времени Добрин спал, но чувствовал он себя явно неважно, поэтому, когда через сто километров после спуска они доехали до лишенного растительности каменистого участка, где на поверхность выходили горные породы, решено было сделать привал. Рикард быстро собрал домик, затем сменил повязки на ранах Добрина.
Не появилось никаких следов инфекции, раны не кровоточили и не особенно беспокоили Добрина, но было ясно, что, не имея должного ухода, он в течение ближайших дней будет в значительной степени нетрудоспособен.
Каменистый участок, где они остановились, был удобен для лагеря, но главным, по мнению Добрина, было то, что отсюда просматривалось направление, откуда они ехали. Во время всего пути по этой плоской безлесной равнине, с той довольно высокой точки обзора, которую предоставлял флоутер, они не заметили ни малейших признаков какого-либо сопровождения. Но если Закроян, несмотря ни на что, не отставала так долго, могли обнаружиться и другие преследователи.
Когда край солнца коснулся горизонта, тишину разорвал леденящий душу вой.
– Кэрон,– пояснил Добрин.
– Кто это?
– Хищник. Охотится в одиночку и загоняет добычу до смерти. Размером с человека, но вдвое его кровожаднее. По-видимому, он учуял мою кровь на склоне и всю дорогу бежал по следу.
– Для этого ему пришлось бы бежать с жуткой скоростью.
– Он может. Гибкий хребет, длинные ноги: пробежать целый день со скоростью шестьдесят километров в час для него ничего не стоит, не говоря уже о бросках на короткие расстояния. Они охотятся на лоперов и боверов. Мы за весь день не встретили ни одного – значит, он голодный.
– Ты когда-нибудь их видел?
– Когда был здесь прошлый раз. Я тогда еще не знал, что это такое, но в экспедиции был зоолог.– Кэрон завыл снова.– Мы как раз проезжали мимо стада боверов, таких высоких, с рогами, не знаю, как они правильно называются, и вдруг все они понеслись с той же скоростью, что и наши машины. Потом как из-под земли появилась эта тварь и схватила отставшего теленка. Мгновение – и все было кончено.– Вой приблизился.– Да, точно голодный.
– Если он охотится в одиночку – ничего страшного.– Рикард на всякий случай убедился, что с пистолетом все в порядке.
– Надо думать, если ты так стреляешь. Нет, он будет один. У них у каждого своя территория, днем охотятся, а ночью возвращаются в логово. Если он все еще рыщет, то логово где-то недалеко: километров десять – двадцать.
– Будем надеяться, что оно не под нами.
– Может статься и такое.
Рикард занялся ужином, временами его отвлекали все приближавшиеся завывания кэрона.
– Они всегда так орут? – спросил он, не выдержав.
– Я о них почти ничего не знаю.
– А тот, которого ты видел в прошлый раз? Он выл?
– Перед тем как схватил теленка, потом – нет.
Солнце полностью скрылось за горизонтом, но света все еще было достаточно, и, когда кэрон опять подал голос, они различили в степи двигавшуюся в их направлении маленькую точку. Приближалась она с невероятной скоростью.
Не упуская ее из виду, они быстро доели свой ужин. Кэрон явно направлялся к лагерю. Рикард зачарованно следил за его стремительным, грациозным галопом.
– Домик его не остановит,– нервно напомнил Добрин.
– Я знаю. Просто не хочется без необходимости его убивать.
– Я думаю, необходимость будет.
Когда до лагеря оставалось полкилометра, кэрон удвоил скорость. Он прыгнул вперед, как отпущенная стальная пружина. Рикард вытащил пистолет. Время замедлилось.
Концентрические окружности остановились на приближавшемся хищнике. Благодаря ускоренному восприятию Рикарду казалось, что тот перемещается бесконечно длинными, замедленными прыжками. Он поднял пистолет, и красное пятнышко двинулось к центру окружностей. Они совместились, но Рикард выжидал, пока не останется сомнений. Затем он выстрелил.
Настигнутое пулей в середине прыжка животное на мгновение замерло в воздухе, потом как-то странно съежилось и бесформенной кучей рухнуло на землю. Оно лежало неподвижно. Пуля вошла чуть ниже горла и вышла возле хвоста.
На следующее утро они встретили несколько стад похожих на антилоп животных, но не слышали и не видели никаких признаков новых кэронов. Вокруг была все та же плоская степь с редкими одинокими деревьями. Дважды они пересекали неглубокие медленные реки. Вел флоутер Рикард.
К полудню на востоке показались вершины гор, покрытых снегами, у подножия которых лежал город Башни Пяти. Они быстро пообедали и продолжили путь. Добрину было заметно лучше, но держался он скованно: любое резкое движение причиняло ему сильную боль.
Уже перед сумерками впереди показался все еще далекий город. Над равниной все выше вставали уцелевшие дома. В лучах заходящего солнца они отливали красным.
Добрин не знал, какую площадь занимают развалины, но их действительно было очень много. Задолго до формальной границы города, где начинались совершенно или в значительной степени уцелевшие здания, пошла территория, покрытая мелкими обломками и торчавшими из земли фрагментами рассыпавшихся за прошедшие тысячелетия сооружений.
Переход между теми и другими был необъяснимо резким: на протяжении каких-нибудь ста метров остатки древних построек из груд щебня вдруг превращались во вполне сохранившиеся дома. Но тут наступила темнота.
Рикард остановил джип на покрытой мелкими обломками улице, между возвышавшимися на пятнадцать и более метров стенами каких-то зданий. В свете фар джипа он всматривался в неясно темневший впереди город.
– Мы почти приехали,– усталым, сдавленным голосом сказал Добрин.
– Сколько осталось до Башни?
– Километров десять.
– Так далеко?
– Это большой город. Башня находится примерно в центре, и туда нелегко добраться. Отсюда ее не увидишь даже при свете дня.
– Я думаю, ее нетрудно найти. Это ведь здесь самое высокое здание?
– Правильно, но туда не проедешь. Дальше опять начинаются завалы. Большую часть пути тебе придется пройти пешком.
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
1
Этой ночью шел дождь, но Рикард обнаружил здание с уцелевшей крышей – она да плюс еще домик позволили им остаться сухими. Добрин чувствовал себя лучше, чем накануне, но в то же время был каким-то еще более скованным.
Они углубились в город, насколько смогли:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Драконы их тоже заметили и поднялись в воздух. Их змееподобные, с нечеткими контурами полупрозрачные тела, по бокам которых едва уловимо трепетало нечто, что могло быть крыльями, излучали золотистое пульсирующее сияние. Они внушали восхищение и страх, самым реальным и в то же время самым ужасным в них были огромные немигающие глаза.
Добрин заложил крутой вираж, едва не опрокинув флоутер. Рикард выхватил пистолет, но, даже с учетом замедления времени, все происходило слишком быстро. Он прицелился в голову одного из драконов и выстрелил. Это не произвело никакого эффекта.
Рикард попытался прицелиться в глаз. Это было непросто. Из-за двойного движения приближавшихся драконов и отчаянно кренившегося над неровностями почвы джипа было трудно даже не упустить цель из поля зрения, не говоря уже о том, чтобы удержать красное пятнышко в центре окружностей достаточно долго, чтобы успеть нажать курок. Наконец он выстрелил и увидел, как ужасный глаз исчез… и тут же появился опять.
Последовавший разряд статического электричества заставил его на мгновение потерять способность двигаться. Добрин все еще пытался укрыться под сомнительной защитой деревьев. До ближайшего дракона оставалось всего несколько метров, и Рикард, заорав дурным голосом, выстрелил в яркое пятно света, вращавшееся в глубине его тела.
Должно быть, он попал, возможно, даже причинил монстру, какой-то вред, потому что тот свечой взмыл ввысь, оставив за собой шлейф мерцающих пылинок. Джип накренился, вильнул, передняя его часть задралась вверх, и в следующее мгновение они уже были в лесу. Добрин с бешеной скоростью лавировал между деревьями, и все силы и внимание Рикарда уходили на то, чтобы просто не вылететь наружу. Они так ни во что и не врезались, но несколько раз проносились достаточно близко к деревьям, чтобы Рикарду снова захотелось завопить.
Когда он наконец опять рискнул оглянуться, драконов сзади не было.
– Мы от них ушли! – закричал он Добрину, и скорость джипа немного снизилась.
– Посмотри как следует! – проорал тот в ответ.
– Их больше не видно! – настаивал Рикард.
– Ты уверен?
– Остановись и посмотри сам!
Добрин сначала притормозил, потом остановился совсем. Некоторое время они в полной тишине оглядывались по сторонам. Драконов не было. Подождали еще. Драконы не появлялись.
– Мы от них ушли,– повторил Рикард.
– И заблудились,– добавил Добрин.– Я не знаю, где мы сейчас.
– Мне кажется, поляна прямо сзади.
– Нет, когда мы на нее выехали, солнце было справа. Скорее, она там.– Он показал рукой.
– Кто из нас проводник?
И они попытались повторить в обратном направлении весь путь, проделанный во время этого безумного бегства.
Чтобы опять отыскать поляну, понадобилось три с лишним часа. Драконов там больше не было. Они быстро, хоть и достаточно поздно, пообедали и поехали дальше.
К вечеру показались какие-то странно согнутые деревья, сумерки быстро сгущались, и вскоре они остановились на ночлег.
4
Все следующее утро они ехали через этот странный лес с причудливо изогнутыми деревьями. Ничего интересного не произошло, пока не начался участок, где почва была покрыта мелким гравием. Торчавшие кое-где более крупные фрагменты зданий указывали, что перед ними очередные развалины домов белспаэров. Когда они медленно проезжали мимо одного особенно крупного обломка, который возвышался над землей почти в человеческий рост, что-то в нем показалось Рикарду необычным. Он сделал Добрину знак остановиться и вылез, чтобы рассмотреть внимательней.
Все развалины, которые он видел до сих пор, были построены из похожего на пластмассу вещества, темного и непрозрачного даже на свежих изломах. Мелкие и средние обломки, валявшиеся вокруг, ничем особенным не выделялись. Фрагмент же, который привлек его внимание, сам, будучи светлым и полупрозрачным, имел золотисто-желтый оттенок.
Рикард обошел его кругом и с обратной стороны обнаружил великолепно сохранившиеся ступеньки лестницы, ведущей куда-то вниз. Полупрозрачный материал, из которого были сделаны ступеньки и стены, имел светло-желтый оттенок с частыми ярко-красными вкраплениями. На ступеньках не было ни гравия, ни прошлогодних листьев. Участок земли перед входом также был расчищен. На нем были характерные отметины, похожие на следы чьих-то подошв.
– Что это? – крикнул из джипа Добрин.
– Чья-то входная дверь! – заорал в ответ Рикард.
– Какое-нибудь животное?
– Нет, разве что оно пользуется лестницами и носит башмаки.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне кажется, там внизу могут жить белспаэры.
– Кончай свои шутки! Полезай обратно. Хочешь ты добраться до той башни или нет?
– Ладно, не нервничай! Тебе, кажется, платят поденно!
– До тех пор, пока у тебя хватит денег!
Рикард неохотно забрался в джип, решив при первой же возможности вернуться сюда и исследовать все поосновательней.
Через несколько километров лес поредел и теперь больше напоминал парк. Огромные деревья стояли далеко друг от друга, и между их листьями стали видны куски неба. Подлесок исчез. Взглянув на юг, Рикард заметил что-то очень похожее на группу белспаэров, но Добрин отказался в это поверить, даже увидев их собственными глазами. Конечно, они и вправду были далековато, а рассмотреть их как следует мешали деревья, но не узнать характерную манеру передвигаться, вращаясь вокруг собственной оси, было совершенно невозможно. Рикард не стал настаивать, хотя и подивился про себя, почему, имея перед глазами столь явные доказательства, Добрин продолжает отрицать существование живых белспаэров.
Обедать они остановились на опушке леса. Дальше начинался лишенный деревьев крутой, неровный склон, а затем, метрах в трехстах – четырехстах ниже, простирался один из редких здесь степных участков.
Спуск был непростым, и за руль сел Добрин, который был гораздо более опытным водителем. Рикард же, откинувшись на спинку сиденья, просто наслаждался окружающим пейзажем.
Джип их обладал повышенной проходимостью, но спуск был действительно сложным: местами встречались совершенно отвесные перепады, заметно превышавшие десятиметровый предел флоутера. Приходилось искать обходные пути, иначе они неизбежно разбились бы, как если бы ехали в обыкновенном колесном автомобиле.
Чтобы пройти половину склона, им понадобилось больше двух часов. Временами Добрин останавливался, чтобы передохнуть, затем, перевалив через очередной гребень, спускался дальше. В один из таких моментов, когда джип резко накренился, перед тем как нырнуть вниз, в его борт что-то ударило, и тут же откуда-то сверху донесся звук выстрела. Добрин дал газ, а Рикард обернулся и увидел зависший на вершине склона флоутер Закроян.
Он выхватил пистолет и выстрелил, но джип в очередной раз резко накренился, и Рикард промахнулся. Пули Закроян щелкали по камням вокруг них, в то время как Добрин прилагал отчаянные усилия, чтобы как можно скорей достигнуть подножия склона и при этом остаться в живых.
Рикард выстрелил еще раз, но между флоутерами в этот момент вырос следующий каменный выступ, и пуля рикошетом ушла в сторону. Добрин вел джип слишком быстро, то и дело совершая непредсказуемые прыжки и повороты. Рикарду не удавалось удерживать второй автомобиль в поле зрения достаточно долго, чтобы как следует прицелиться. Не помогала даже повышенная скорость восприятия. Слабым утешением было лишь то, что аналогичные трудности испытывала и Закроян: лишь около четверти ее пуль пролетали в непосредственной близости от джипа.
Рикард продолжал стрелять, чтобы не давать Закроян спокойно целиться, Добрин, беспрестанно проклиная все на свете, вел флоутер по участкам, где в другой обстановке в жизни не поехал бы, а по камням вокруг непрерывно щелкали пули Закроян. Один раз, перевалив через очередной козырек, джип камнем летел вниз почти двадцать метров: поставленное на максимум антигравитационное устройство остановило падение всего в нескольких сантиметрах от острых камней.
Чтобы пройти оставшуюся часть склона, им понадобилось всего двадцать минут. Перевалив через последний выступ, джип был уже на равнине, когда отставшая на две трети спуска Закроян дала длинную очередь из своего автоматического пистолета. Добрин вскрикнул, джип вильнул и остановился.
Теперь, по крайней мере, они стояли неподвижно, и Рикард выстрелил еще раз. Прицелившись в блеснувшее на солнце ветровое стекло флоутера Закроян, он послал пулю, которая должна была угодить ей в голову. Но в ту долю секунды, когда пуля, покинув ствол мегатрона, еще не достигла цели, автомобиль Закроян сделал рывок вперед, и Рикард даже на этом расстоянии увидел, как в его шасси, чуть ниже двигателя, появилась вдруг громадная дыра. Продолжая движение, автомобиль перевалил через край карниза и, скрываясь из глаз, рухнул вниз, в пропасть.
Затаив дыхание, Рикард считал секунды. На счете «четыре» из пропасти донесся звук взрыва, и к небу полетели камни и обломки автомобиля.
5
Раны, полученные Добрином, оказались не очень серьезными, и медицинских познаний Рикарда хватило, чтобы более или менее сносно обработать их, пользуясь аптечкой, которую он приобрел вместе с домиком. Все три попавшие в колтрянина пули из последней очереди автоматического пистолета Закроян прошли навылет: две через плечо, одна вдоль ребер.
Рикард предложил прервать поездку и отвезти его домой, но тот отказался.
– Мы уже слишком далеко,– сказал он.– Завтра подъедем к городу. Все равно, к тому времени, когда ты меня довезешь до дому, мне будет достаточно хорошо, чтобы выехать опять, так что уж лучше продолжим.
– У тебя есть все основания отказаться: в нашем контракте не оговорено, чтобы ты работал с тремя дырками от пуль в разных частях тела.
– Кроме шуток? Понимаешь, мы уже почти приехали. Я не знаю, есть в Башне диализайт или его там нет, но поворачивать обратно теперь не собираюсь. Кроме того, если этой дамочке так сильно хотелось тебя остановить, что-то там все-таки есть!
– Мне кажется, у нее были причины скорее личного характера.
– Ерунда! Самому мне не приходилось сталкиваться с любимыми сторожевыми псами Сольвея, но их здесь хорошо знают, и известно, что Сольвей подбирает их не для того, чтобы они теряли голову из-за каких-то там личных причин. Можешь думать, что здесь что-нибудь личное, но я-то считаю, что в Башне Пяти что-то есть и они никак не хотят, чтобы ты это «что-то» увидел.
Таким образом, поездка продолжалась. Большую часть времени Добрин спал, но чувствовал он себя явно неважно, поэтому, когда через сто километров после спуска они доехали до лишенного растительности каменистого участка, где на поверхность выходили горные породы, решено было сделать привал. Рикард быстро собрал домик, затем сменил повязки на ранах Добрина.
Не появилось никаких следов инфекции, раны не кровоточили и не особенно беспокоили Добрина, но было ясно, что, не имея должного ухода, он в течение ближайших дней будет в значительной степени нетрудоспособен.
Каменистый участок, где они остановились, был удобен для лагеря, но главным, по мнению Добрина, было то, что отсюда просматривалось направление, откуда они ехали. Во время всего пути по этой плоской безлесной равнине, с той довольно высокой точки обзора, которую предоставлял флоутер, они не заметили ни малейших признаков какого-либо сопровождения. Но если Закроян, несмотря ни на что, не отставала так долго, могли обнаружиться и другие преследователи.
Когда край солнца коснулся горизонта, тишину разорвал леденящий душу вой.
– Кэрон,– пояснил Добрин.
– Кто это?
– Хищник. Охотится в одиночку и загоняет добычу до смерти. Размером с человека, но вдвое его кровожаднее. По-видимому, он учуял мою кровь на склоне и всю дорогу бежал по следу.
– Для этого ему пришлось бы бежать с жуткой скоростью.
– Он может. Гибкий хребет, длинные ноги: пробежать целый день со скоростью шестьдесят километров в час для него ничего не стоит, не говоря уже о бросках на короткие расстояния. Они охотятся на лоперов и боверов. Мы за весь день не встретили ни одного – значит, он голодный.
– Ты когда-нибудь их видел?
– Когда был здесь прошлый раз. Я тогда еще не знал, что это такое, но в экспедиции был зоолог.– Кэрон завыл снова.– Мы как раз проезжали мимо стада боверов, таких высоких, с рогами, не знаю, как они правильно называются, и вдруг все они понеслись с той же скоростью, что и наши машины. Потом как из-под земли появилась эта тварь и схватила отставшего теленка. Мгновение – и все было кончено.– Вой приблизился.– Да, точно голодный.
– Если он охотится в одиночку – ничего страшного.– Рикард на всякий случай убедился, что с пистолетом все в порядке.
– Надо думать, если ты так стреляешь. Нет, он будет один. У них у каждого своя территория, днем охотятся, а ночью возвращаются в логово. Если он все еще рыщет, то логово где-то недалеко: километров десять – двадцать.
– Будем надеяться, что оно не под нами.
– Может статься и такое.
Рикард занялся ужином, временами его отвлекали все приближавшиеся завывания кэрона.
– Они всегда так орут? – спросил он, не выдержав.
– Я о них почти ничего не знаю.
– А тот, которого ты видел в прошлый раз? Он выл?
– Перед тем как схватил теленка, потом – нет.
Солнце полностью скрылось за горизонтом, но света все еще было достаточно, и, когда кэрон опять подал голос, они различили в степи двигавшуюся в их направлении маленькую точку. Приближалась она с невероятной скоростью.
Не упуская ее из виду, они быстро доели свой ужин. Кэрон явно направлялся к лагерю. Рикард зачарованно следил за его стремительным, грациозным галопом.
– Домик его не остановит,– нервно напомнил Добрин.
– Я знаю. Просто не хочется без необходимости его убивать.
– Я думаю, необходимость будет.
Когда до лагеря оставалось полкилометра, кэрон удвоил скорость. Он прыгнул вперед, как отпущенная стальная пружина. Рикард вытащил пистолет. Время замедлилось.
Концентрические окружности остановились на приближавшемся хищнике. Благодаря ускоренному восприятию Рикарду казалось, что тот перемещается бесконечно длинными, замедленными прыжками. Он поднял пистолет, и красное пятнышко двинулось к центру окружностей. Они совместились, но Рикард выжидал, пока не останется сомнений. Затем он выстрелил.
Настигнутое пулей в середине прыжка животное на мгновение замерло в воздухе, потом как-то странно съежилось и бесформенной кучей рухнуло на землю. Оно лежало неподвижно. Пуля вошла чуть ниже горла и вышла возле хвоста.
На следующее утро они встретили несколько стад похожих на антилоп животных, но не слышали и не видели никаких признаков новых кэронов. Вокруг была все та же плоская степь с редкими одинокими деревьями. Дважды они пересекали неглубокие медленные реки. Вел флоутер Рикард.
К полудню на востоке показались вершины гор, покрытых снегами, у подножия которых лежал город Башни Пяти. Они быстро пообедали и продолжили путь. Добрину было заметно лучше, но держался он скованно: любое резкое движение причиняло ему сильную боль.
Уже перед сумерками впереди показался все еще далекий город. Над равниной все выше вставали уцелевшие дома. В лучах заходящего солнца они отливали красным.
Добрин не знал, какую площадь занимают развалины, но их действительно было очень много. Задолго до формальной границы города, где начинались совершенно или в значительной степени уцелевшие здания, пошла территория, покрытая мелкими обломками и торчавшими из земли фрагментами рассыпавшихся за прошедшие тысячелетия сооружений.
Переход между теми и другими был необъяснимо резким: на протяжении каких-нибудь ста метров остатки древних построек из груд щебня вдруг превращались во вполне сохранившиеся дома. Но тут наступила темнота.
Рикард остановил джип на покрытой мелкими обломками улице, между возвышавшимися на пятнадцать и более метров стенами каких-то зданий. В свете фар джипа он всматривался в неясно темневший впереди город.
– Мы почти приехали,– усталым, сдавленным голосом сказал Добрин.
– Сколько осталось до Башни?
– Километров десять.
– Так далеко?
– Это большой город. Башня находится примерно в центре, и туда нелегко добраться. Отсюда ее не увидишь даже при свете дня.
– Я думаю, ее нетрудно найти. Это ведь здесь самое высокое здание?
– Правильно, но туда не проедешь. Дальше опять начинаются завалы. Большую часть пути тебе придется пройти пешком.
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
1
Этой ночью шел дождь, но Рикард обнаружил здание с уцелевшей крышей – она да плюс еще домик позволили им остаться сухими. Добрин чувствовал себя лучше, чем накануне, но в то же время был каким-то еще более скованным.
Они углубились в город, насколько смогли:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36