Темный массив крепости друидов — словно отражение в водной глади на фоне тьмы. Каменная громада стен и башен казалась холодной и лишенной жизни. Коридоры петляли, словно подземные туннели, черные и промозглые. В залах, застеленных коврами и увешанных гобеленами, глаз то здесь, то там натыкался на кости — останки гномов, погибших во времена, когда Алланон вызвал волшебную силу, унесшую крепость из Четырех Земель. Холмики пыли обозначили могилы Мордов, которых заманили сюда триста лет назад.
Коридоры сплетались в бесконечные лабиринты. Лестничные марши причудливо извивались под каменными сводами. Стояла тишина, плотная и упругая, как листья в лесу поздней осенью. Они не ждали от тишины подвохов, молча продвигаясь вперед под ее пологом, сосредоточившись на том, что ждет их впереди, переходя в мыслях с дороги, по которой шли, к дороге предстоящей. Завораживало мелькание дверей и пустых комнат, пугающих своим жутковатым убранством. Сквозь окна сочился полумрак, туман окутал стены крепости, превратившейся в остров. Краски ковров, гобеленов и картин, даже цвет камня и неба полиняли — нечто, похожее на сумрак, лишенный какой-либо прозрачности, мертвая пустыня.
Но что-то живое здесь все же присутствовало: магическая сила, окружавшая Паранор. Она обступила его со всех сторон, вначале вроде бы невидимая, но обнаруживающая себя: род клубящегося зеленоватого тумана, нависшего над тьмой. Этот туман стерег их, дразнил, насмехался и угрожал.
Удивительно было явное присутствие волшебной силы. Уолкер почувствовал ее сразу же. Почти живое существо, сторожевой пес, рыскающий по крепости в поисках незваных гостей, выслеживающий их, чтобы уничтожить. Вспомнился паук из Элдвиста, из-за спины хозяина готовящийся к смертоносному броску. Это был враг, и Уолкер чувствовал, что с ним в конце концов придется столкнуться.
В библиотеке друидов, за книжными шкафами, где скрывалось хранилище, они обнаружили летописи друидов — тяжелые книги в кожаных переплетах, спрятанные в стенах Башни Мудрых. Волшебная сила, которая скрыла их от глаз смертных, исчезла после того, как крепость перенесли из мира людей. Уолкер, окинув взглядом корешки книг, наугад выбрал одну и, усевшись, стал читать. Коглин и Шепоточек ненавязчиво составили ему компанию. Шло время, но освещение за окном не менялось. В Параноре не было ни дня, ни ночи, как не было прошлого или будущего. Существовало только застывшее настоящее.
Сколько времени он читал, Уолкер не знал. Он не чувствовал усталости, ему не хотелось спать. Он не ел и не пил, так как не был голоден. Коглин как-то сказал ему, что в мире, куда отправили Паранор, естественных потребностей смертных не существует. Они были как призраки, несущие человеческий облик. Уолкер не задавал вопросов — в них не было необходимости.
Минул час, день, неделя? Он этого не знал. Он просто наблюдал, как слова проплывают перед его глазами, складываясь в повествование, отстраненное и несвязное, как та жизнь, которую он знал до видений Алланона. Он прочитал о друидах и их учении, о мире, который они попытались создать после перелома в Больших Войнах, о Великом Круге в Параноре и об объединении народов после резни. «Какое это имеет значение для нас, — подумал он. — Какой в этом смысл теперь!» Отложив одну книгу, он перешел к другой, затем к следующей, упорно прокладывая путь через тома, пытаясь отыскать нить, которая показала бы ему направление поиска. Тексты заклинаний, основы колдовства, пособия по магии, которая оказывала помощь, лечила прикосновением мыслей, сведения о помощи, которую могут оказывать живые существа, о мерах, необходимых, чтобы превратить землю в ту, какой она была. Он прочитал не одну страницу, но ничего не прояснилось. Где же сказано, что ему нужно делать? Он переворачивал страницу за страницей, перед ним мелькали слова — ответа не было.
Время от времени он откладывал книгу, вставал и шел пройтись и подумать о посторонних вещах, освежить голову, чтобы лучше понять то, что поведали ему летописи. Иногда Коглин выходил вместе с ним, иногда Шепоточек. А ведь они могли бы жить в Каменном Очаге, гулять по тропинкам леса, составляя компанию друг другу. Но Каменный Очаг исчез, уничтоженный порождениями Тьмы, а Паранор — темен и безжизнен, и ничто не могло теперь изменить ход событий. «Возврата к прошлому нет, — не раз думал Уолкер. — Все, что было когда-то, навсегда миновало».
Он почти закончил читать летописи друидов, но все еще ничего не нашел, и его охватило отчаяние. Он узнал все о друидах — об их учении и верованиях, о том, как они жили и что стремились сделать, но не было ни слова о том, как они получили свой дар. Не было никаких указаний на то, откуда появился Алланон, как он стал друидом. В книгах отсутствовали какие-либо ссылки на колдовство, защищающее крепость, или на то, как снять это колдовство.
— Я не могу понять этого, Коглин, — признался наконец Уолкер Бо, коснувшись последнего из томов, который лежал открытым у него на коленях. — Я прочитал все, но увы… Может быть, какие-то тома отсутствуют? Есть еще тексты?
Но Коглин покачал головой. Ответы, если они вообще существуют в письменном виде, могут быть найдены только здесь. Ни других книг, ни других источников не было. Все учение друидов начиналось и заканчивалось в этом хранилище.
Выйдя из хранилища, он принялся в гневе метаться по залам, чувствуя себя преданным, обманутым, жертвой каприза и тщеславия друидов. С горечью думал о том, что они сделали с ним, что заставили претерпеть. Его дом разрушен. Он потерял руку и едва унес ноги. Его неоднократно обманывали, а вдобавок заставили почувствовать ответственность за судьбу целого мира. И жалость к самому себе охватила Уолкера. Губы горько сжались. «Достаточно, — остановил он себя, — я по крайней мере жив. Другим не так повезло». Его преследовало лицо Оживляющей, он не мог забыть, как она посмотрела, когда он позволил ей упасть. «Помни меня», — просила она Моргана Ли, как будто тот мог когда-нибудь забыть.
Он рассеянно свернул в коридор, который вел к центру крепости и ко входу в черный колодец, давший жизнь волшебной силе, окружившей Паранор. Его мысли были все еще заняты Оживляющей, и он снова вспомнил видение о ее судьбе, которое показал ему Угрюм-из-Озера. Его переполняло чувство горечи. Да, видения злого духа всегда были точны. Сначала потеря руки, затем гибель Оживляющей, потом…
Он остановился, окаменев, словно изваяние, безучастно вперившись в пространство. Было же еще третье видение. Пустынная, лишенная жизни крепость, и он стоит, подстерегаемый смертью, неизбежной смертью, которая преследует его.
Он резко выдохнул. Этот замок?! Он закрыл глаза, пытаясь вспомнить. Да, это вполне мог быть Паранор.
Пульс участился. Он должен бежать, но не может, скованный ужасом. А смерть приближается к нему. Фигура в темной одежде встала за спиной, приковав к месту, не давая бежать. Алланон…
Уолкер слушал гнетущую тишину.
«Что значит это третье видение? — удивился он. — Когда оно станет реальностью? Это случится здесь?» И вдруг его осенило. Конечно, все сбудется, и именно здесь. Паранор — тот самый замок, а смерть, преследующая его, — темная сила, вызванная, чтобы окружить крепость. И Алланон действительно стоит за его спиной, крепко его держа.
Но было еще что-то, какая-то часть видения, которую он не понял. Было предостережение об угрозе смерти. Злой дух хотел сказать ему именно это. Но видения всегда таили загадку. Образы были искусно затуманены возможностью многих толкований. Ты должен играть с ними, чтобы понять, как соотносятся между собой разные части головоломки.
Взгляд Уолкера ощупал темное пространство. А что если он сможет найти способ обратить образы Угрюма себе на пользу? Что если на этот раз он расшифрует предсказание мстительного духа до того, как оно сбудется? И тогда, на что он едва смел надеяться, разгадка видения даст ему ключ к пониманию своей судьбы в крепости друидов?
Его захлестнули жгучее воодушевление и решимость. У него пока нет ответов, но у него есть кое-что получше. У него есть способ обнаружить, что они собой представляют.
Он мысленно вернулся к моменту входа в Паранор, к своей встрече с Коглином и Шепоточком. Именно здесь и надо искать недостающие фрагменты. Он восстановил в памяти, как читал летописи друидов, снова увидел возникающие на страницах слова, заново почувствовал тяжесть томов, ткань их переплетов. Там было что-то такое, что он пропустил. Закрыв глаза, он представил себе все случившееся в виде ряда картинок. Стоя посреди зала, окутанный мраком и тишиной, он чувствовал, как смятение стало исчезать. Он услышал шепот, какие-то звуки, приятные для уха. Он углубился в себя, проникая в наиболее сокровенные пласты сознания. Его магическая сила поднялась, чтобы поприветствовать его.
«Ты сможешь увидеть, если будешь искать нужное тебе упорно и долго», — сказал он себе.
Тишина и покой объяли его.
Что он увидел?
«Тот, у кого будет повод и право, должен идти до конца».
Его глаза открылись. Рука, медленно двигаясь по телу, вскоре наткнулась на то, что искала. Вот оно: Черный эльфийский камень!
Схватив талисман, он побежал прочь, подгоняемый прозрением.
ГЛАВА 15
Рен Омсворд молча сидела в темноте туннеля вместе со своими спутниками. Где-то впереди Филин стучал кремнем о кремень, высекая искру, чтобы зажечь смоляной факел, который он удерживал между коленей. Магический огонь, освещавший туннель, когда Рен входила в город, теперь исчез вместе с Арборлоном и эльфами в Лодене. Трисс вошел последним, неся на руках Элленрох. Он плотно закрыл за собой дверь, отгородив их от кошмара, бушевавшего снаружи, но одновременно заперев их в ловушке вместе с жаром пламени и зловонием Киллешана.
Впереди сверкнула искра, оранжевое пламя вспыхнуло неровным светом, отбрасывая во все стороны тени. Все головы повернулись в ту сторону.
— Скорее, — прошептал Филин. Его голос звучал резко и настойчиво. — Демоны скоро найдут дверь.
Все быстро поползли за ним — Эовен, Дал, Гавилан, Рен, Гарт, Трисс с Элленрох и Корт. Их преследовали вой и визг демонов, врывающихся в землю с цепкостью кротов. На коже Рен выступили капли пота, жара в туннеле становилась все сильней. Девушка потерла глаза, пытаясь смахнуть с них жгучую влагу. С трудом поспевая за остальными, она мысленно вернулась к Элленрох, вызывающей свет, который взметнул вверх Арборлон, а затем опустил его в сверкающие глубины камня.
Пробираясь через сплетение корней, сквозь нити свисающей донизу паутины, она ощутила страшный груз ответственности, который навалился на нее. Этот груз достался ей, далеко не самой сильной. Но таков наказ Алланона, отправившего ее на поиски эльфов.
Вдруг земля содрогнулась.
Цепочка путников замерла, все втянули головы в плечи, чтобы защититься от града камней, посыпавшихся с потолка. Землю сотрясали толчки — словно какой-то великан схватил остров своими лапищами и пытался поднять его.
— Что происходит? — услышала Рен вопрос Гавилана. Она упала на колени, но успокоилась, почувствовав, как рука Гарта опустилась ей на плечо.
— Идемте! — резко бросил Филин. — Быстрее!
Они бежали, низко пригнувшись, стараясь защититься от глыб земли, нависших над ними. Толчки продолжались, сопровождаемые подземным рокотом, который периодически возникал и исчезал; судороги, сотрясавшие почву, швыряли их то к одной, то к другой стене туннеля. Секунды, казалось, неслись так же быстро, как они сами, преследуемые страхом. Часть туннеля позади них обвалилась, осыпав их комьями земли. Они слышали, как трещит камень и раскалывается вулканическая порода.
— Филин, освободи нас! — раздался крик обезумевшего Гавилана.
Отчаянно карабкаясь, они принялись выбираться из туннеля через пролом, увеличивая его собственными руками, прокладывая путь к слабому свечению снаружи. И тут туннель обвалился окончательно, а в пролом, через который они пробирались, хлынула вода. Толчки продолжались, заставляя скалы скрежетать и крошиться. Рен с трудом поднялась на ноги и, встав вместе с другими под крону гибнущей акации, взглянула назад, туда, где они только что находились.
Киль кишел демонами, пытавшимися перебраться через ненавистное заграждение. Волшебная сила исчезла, но толчки, которые сменили ее, оказались еще более труднопреодолимым препятствием. Демоны падали со стены, пронзительно вопя, слетая, как листья с осенних деревьев в бурю. Киль скрипел и рассыпался, крошились, содрогаясь под ним, скалы, летели каменные глыбы, — казалось, рушится мир. Из-под земли вырывались языки пламени, кратер, из которого Арборлон был вырван магической силой, превратился в котел, где бурлил жар и бушевало пламя. Гейзеры били в небо шипящими струями воды и пара. Кора, покрывавшая склоны Киллешана, растрескалась, теперь она пропускала расплавленную породу.
— Киллешан проснулся, — тихо сказала Эовен. Все обернулись. — Исчезновение Арборлона нарушило равновесие на Морровинде, возникла пустота. Разрушение достигло самого сердца острова. Вулкан проснулся. Теперь его нутро будет полыхать, рождая новый жар и газы, пока они не вырвутся на свободу.
Элленрох пришла в себя после оцепенения, в которое впала, призвав волшебную силу Лодена. Теперь она выглядела спокойной, уверенной и больше не испытывала страха.
— У меня нет никаких сомнений, — сказала она. — Идя быстрым шагом, мы спустимся к берегу Синего Раздела, затем покинем остров и переберемся туда, где наша прародина. Держитесь вместе и будьте внимательны. Филин, веди нас.
Орин Страйт двинулся первым, остальные последовали за ним. Никто не задал Элленрох ни единого вопроса, само ее присутствие говорило о многом. Рен мельком взглянула назад и увидела, что ее бабушка идет рядом с Эовен, движущейся с совершенно отрешенным видом. Обняв провидицу, королева осторожно вела ее вперед. А позади в пламени вулкана светился Киль и бесновались демоны, окрашенные в цвет крови.
Смутными тенями группа медленно спускалась со склонов Киллешана, обходя зубцы скал, валежник и кустарник. Впереди шумела Ровена, неся свои вспенившиеся воды к океану. Их гнали вперед толчки и судороги земли, пробегавшие вдоль скалистых коридоров, сотрясая деревья и кусты, но сила их уменьшалась по мере того, как группа продвигалась вперед. Вулканический пепел повис, приглушив яркие цвета летнего утра, скрыл в тумане очертания пейзажа. Дыхание Рен стало спокойным и легким, тело уже не пылало жаром. В туннеле она чувствовала себя как в ловушке, теперь это ощущение исчезло.
Но все же ей не удалось заблаговременно обнаружить демонов. Более десятка небольших и шишковатых уродцев неожиданно выскочили из-за кустарников и ветвей деревьев. Эовен удалось избежать столкновения, а Филин исчез в шквале битвы. Все остальные, собравшись вместе, швыряли в нападающих всем, что попадалось под руку, — они защищали Эовен. Эльфийские Охотники сражались с мрачной жестокостью. Сражение закончилось, молено сказать, не начинаясь. Одному удалось бежать, остальные валялись на земле поверженные.
Из-за гребня горы вновь появился Филин — одежда изодрана в клочья, худое лицо исцарапано. Он подал спутникам молчаливый знак, свернув с тропы, по которой они шли, увлекая всех за собой с вершины в узкий извилистый овраг, исчезающий в тумане. Они поглядывали вокруг, ожидая новых атак: демоны могут таиться повсюду, ведь не все они ушли к Килю. Над головами простиралось желтое небо — восходящее солнце безуспешно пыталось пробиться сквозь пелену пепла.
Путники уже приближались к Ровене, когда Орин Страйт вдруг остановил их. Приникнув к земле и показав им жестом, чтобы и они залегли, он исчез в тумане. Минут через пять он появился снова, призывая продолжить путь. Скрываясь за гребнем скал, они двигались туда, где хребет горы отделял их от Ровены. Еще более мили они шли вдоль реки, затем вновь поднялись на вершину холма. Рен смотрела на ленивую серую ленту Ровены, исчезавшую вдали.
Полный покой.
К ним наконец присоединился Филин, его сухое лицо, казалось, еще больше сморщилось.
— Вся отмель заполнена темными существами. Надо перебираться здесь. Но река тут слишком широка, нам не переплыть. Построим плот, большой плот, чтобы удержал нас. Мы должны это сделать, другого выхода нет.
Он взял с собой Эльфийских Охотников и отправился валить деревья, чтобы соорудить плот, оставив Гавилана и Гарта с женщинами. Элленрох подошла к Рен, порывисто обняла ее, ободряюще улыбнувшись. Королева сказала, что все хорошо, но ее лоб прорезали морщины, выдававшие тревогу. Она тихо отошла в сторону.
— Дотронься до земли, Рен, — прошептала вдруг Эовен, нагнувшись к ней. Прижав руки к земле, Рен ощутила толчки. — Волшебная сила сметает все вокруг нас. Все, что угрожало нам и вызывало наш страх, начинает рушиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42