Следующие четыре часа Даниэль провела в унылом одиночестве, рассеянно смотря на проплывавшие за окнами кареты дома, улицы, площади и памятники.
На первой же почтовой станции, где они остановились сменить лошадей, Линтон велел оседлать скакавшую за экипажем кобылу и сам подсадил на нее Даниэль. Затем, взяв уздечку, принялся старательно привязывать лошадь девушки к своей.
— Не… не надо! — задыхаясь от возмущения, воскликнула Даниэль.
— О чем вы, дитя мое?
— Не делайте этого… Не привязывайте к своему седлу мою лошадь. Я же не ребенок!
— Неужели, дитя мое, вы считаете меня круглым идиотом? Судите сами, могу ли я разрешить вам ехать верхом, не предприняв элементарных мер предосторожности?
Заметив по вспыхнувшему на щеках девушки румянцу, что подобное недоверие привело ее в бешенство, Линтон усмехнулся и добавил:
— Конечно, если вам не нравится мое предложение, можете продолжать путешествовать в экипаже.
— Я так и сделаю! — прошипела в ответ Даниэль.
Она легко спрыгнула на землю и скрылась в экипаже, демонстративно хлопнув дверцей.
Ночь они провели в дорожной гостинице. Даниэль ужинала в номере под холодным взглядом графа. После этого Линтон приказал слуге унести посуду, галантно пожелал девушке спокойной ночи и спустился вниз. Там, в отдельном кабинете, его тоже дожидался ужин.
Номер Даниэль располагался на третьем этаже и представлял собой маленькую, не слишком уютную комнатку. Хотя хозяин и предлагал графу роскошные апартаменты этажом ниже, тот настоял на своем. Комнатушка явно понравилась Джастину своим узеньким окошком, через которое не смог бы пролезть и пятилетний ребенок. К тому же прыгнуть с высоты третьего этажа было бы весьма опасной затеей. Правда, Даниэль пришла было в голову мысль, что можно связать вместе несколько простыней и спуститься по ним, но девушка сразу отказалась от нее: очень уж это напоминало приключенческий роман…
Примерно к середине следующего утра она уже была готова согласиться ехать на кобыле, привязанной к седлу Линтона. А еще после трех часов грустных размышлений пришла к выводу, что ее решение убежать от графа Джастина Линтона было величайшей глупостью. Не все ли равно, как она въедет в Мервенуэй? На поводу ли у графа или собственноручно управляя кобылой? Главное, что сам Джастин будет находиться рядом…
Когда Даниэль вышла во двор гостиницы, Линтон был уже там. Она решительно подошла к нему:
— Милорд!
— Да, Данни. — Джастин быстро повернулся к девушке с самым галантным видом.
— Я подтверждаю свое обещание.
Граф, не отвечая, тут же принялся отвязывать уздечку. Взглянув на зеленую тропинку, протянувшуюся вдоль узкой проезжей дороги, Даниэль кокетливо прибавила:
— Я бы очень хотела проскакать по той дорожке. Да и моей леди это, думаю, понравится.
Кобыла, как бы поняв, что речь идет о ней, подняла голову и громко фыркнула. Граф от всей души рассмеялся:
— Что ж, давайте проверим, сможет ли ваша леди поспорить с моим джентльменом.
Не успел Джастин договорить, как Даниэль уже вскочила в седло и, пригнувшись к шее лошади, пустила ее в галоп. Граф тут же оказался верхом на жеребце, пришпорил его и помчался вслед. Через несколько мгновений девушка уже услышала громкий топот копыт прямо у себя за спиной. Еще секунда — и раздувающиеся ноздри черного жеребца и ее кобылы оказались на одной линии. Даниэль понимала, что силы двух лошадей неравны. Конечно, было бы очень заманчиво выиграть скачку у графа, но это значило насмерть загнать кобылу.
Как только Даниэль почувствовала, что силы ее лошади на исходе, она ослабила поводья и дала возможность жеребцу графа вырваться вперед. Кобыла тут же перешла на спокойный шаг. Девушка, наклонившись к уху животного, сказала ему несколько одобрительных слов и ласково потрепала по холке. Линтон оглянулся и, поняв, что произошло, тоже сдержал коня. Вскоре Джастин и Даниэль уже ехали рядом.
— Вы прекрасно чувствуете лошадь, Даниэль, — сказал граф, с восхищением глядя на девушку.
— А как же иначе? Всадник и лошадь должны понимать друг друга.
Линтон хотел было сказать что-то язвительное, но сдержался. Даниэль явно принадлежала к тем всадницам, искусство которых нельзя было высмеивать. Правда, он никак не мог представить себе ее сидящей в дамском седле и трусящей рысцой на послушной лошадке по аллеям Гайд-парка. Конечно, необходимо будет найти какой-то компромисс. Но это всего лишь увеличит на одну проблему длинный список трудностей, который Линтон уже составил…
Глава 6
В Мервенуэй они приехали к полудню третьего дня. Дорога тянулась вдоль берега, и Даниэль была поражена контрастом между свежей зеленью сельской природы в золотых лучах весеннего солнца и мрачными утесами, поднимавшимися из пенных сине-зеленых волн встревоженного моря. Карета проезжала через небольшие деревушки и рыбацкие поселки, жители которых не проявляли к путникам почти никакого интереса. Впрочем, обитатели окрестностей Корнуолла никогда не отличались излишним любопытством.
Мервенуэй оказался длинным низким домом из пористого серого камня, стоявшим на вершине высокой скалы и выходившим окнами на окруженную утесами бухту. Еще в раннем детстве Даниэль как-то провела здесь лето, бегая по берегу, окрестным лугам и исследуя расселины скал. При этом девочка сумела на удивление быстро завоевать сердца неразговорчивых местных жителей и рыбаков.
Но эти светлые воспоминания Даниэль тут же рассеялись, как только экипаж свернул на дорогу, ведущую к дому. Слишком многое здесь напоминало о матери, и сердце девушки сжалось от нестерпимой боли. А еще она впервые за все время путешествия попыталась представить, как ее дедушка и бабушка воспримут неожиданное появление в доме своей внучки.
— Ваши дедушка и бабушка ждут вас, дитя мое, — неожиданно произнес Линтон, словно угадав мысли своей подопечной.
Даниэль удивленно посмотрела на графа:
— Откуда они знают о моем приезде?
— Я написал им об этом еще из Парижа. Нарочный должен был приехать уже несколько дней назад. Ему было приказано торопиться, не жалея лошадей.
— Они также ожидают и вас? — не совсем уверенно спросила Даниэль.
— Я надеюсь.
— А как… мама… они знают?
— Им все известно.
Даниэль облегченно вздохнула, одновременно почувствовав благодарность к своему «опекуну». Граф предвидел, что именно ему предстоит исполнить ужасную миссию — сообщить чете Марч о гибели их единственной, горячо любимой дочери. И он не уклонился от нее…
Лавиния — так звали графиню Марч — копошилась в своем розарии, время от времени поглядывая на дорогу. И все же пропустила приезд гостей. Она заметила Даниэль и Линтона только тогда, когда те уже свернули на широкую аллею, ведущую к дому. Секатор выпал из рук Лавинии и упал на землю. Подобрав широкие полы своего рабочего платья, она поспешила на террасу, крикнув в открытую дверь сидевшему в библиотеке мужу:
— Чарльз, они едут!
Граф Марч тотчас же отложил книгу, вскочил со стула и бросился к жене, которая, казалось, была готова вот-вот упасть в обморок. Он крепко взял ее под руку, и чета Марч медленно пошла через овальную прихожую к парадной двери. Открыв ее, граф и графиня остановились на залитом солнечными лучами крыльце.
По аллее к дому приближались двое всадников, за которыми медленно ехал почтовый дилижанс, сопровождаемый форейторами и конными слугами.
— Это Даниэль, Чарльз? — поражение воскликнула миссис Марч, не веря своим глазам. Действительно, узнать внучку в хрупкой мальчишеской фигуре, восседавшей верхом на лошади, ей было трудновато. Зато в том, что рядом с девушкой на черном жеребце ехал его светлость граф Джастин Линтон, сомневаться не приходилось ни миссис Марч, ни ее супругу.
— Ты просто забыла, Левви, что наша Даниэль всегда была сорванцом. Так же, как и Луиза. Помнишь? А потом, наверное, у нее есть какие-то причины так одеваться. Впрочем, Линтон все объяснит.
Тем временем процессия приблизилась к дверям дома. Граф Линтон легко соскочил с коня и обернулся, чтобы помочь Даниэль, которая, застыв в неподвижности, сидела на своей кобыле. Когда ноги девушки коснулись земли, Джастин оставил ее и подошел к Чарльзу:
— Марч, я обещал вам привезти внучку. Она перед вами!
После этого граф Линтон отвесил церемонный поклон еще не пришедшей в себя графине Марч:
— О, леди Лавиния, как я счастлив вас видеть!
Несмотря на яркое солнце, перед глазами Даниэль стало совсем темно. Сердце больно забилось, ладони сделались влажными, а по лбу потекли струйки холодного пота. Чувствуя, что какая-то сила сдавила грудь и мешает дышать, девушка обернулась к Джастину и вытянула вперед руки с немой мольбой о помощи. Она и не заметила, как с некоторых пор Линтон стал единственным человеком, на силу и благородство которого она бессознательно полагалась.
Джастин схватил эти протянутые к нему руки и крепко, до боли сжал их:
— Успокойтесь, Даниэль! Вы очень устали. Это вполне естественно после такого длинного и трудного путешествия.
Девушка молчала. Ей казалось, что голос графа доносится откуда-то издалека. А миссис Марч в замешательстве переводила взгляд с внучки на Джастина Линтона…
Бог наградил графиню Марч двумя бесценными качествами: здравым смыслом и житейской мудростью. Она сразу же правильно истолковала взгляд, который граф Линтон бросил на Даниэль. Именно так не раз смотрел на Лавинию Чарльз, ее супруг. И этот взгляд проникал ей в самое сердце, согревал душу любовью и ласковой нежностью. Миссис Марч украдкой еще раз посмотрела на внучку, стараясь догадаться, прочла ли Даниэль все эти чувства во взгляде Джастина. Или в глазах девушки светится только детское доверие и мольба о помощи?
Лавиния обняла внучку и крепко прижала ее к груди. Она гладила волосы девушки, нежно похлопывала ее по спине руками в перчатках, еще сохранивших аромат садовых роз.
— Все хорошо, милая, успокойся, — твердила она. — Теперь ты дома. Никто больше не обидит тебя.
Чарльз Марч, не выдержав, тоже подошел к женщинам и обнял обеих. Так, в неподвижности, они все втроем простояли несколько минут. Наконец Лавиния выпрямилась и со свойственной ей практичностью сказала:
— Пойдем в дом, детка. Тебе надо переодеться. У тебя есть с собой какая-нибудь другая одежда?
Вопрос относился к Даниэль, но девушка взглядом попросила графа ответить.
— Одежда в дилижансе, — спокойно пояснил он.
— Прекрасно! Чарльз, позаботься, чтобы чемоданы перенесли в дом. Надо поскорее переодеть нашу девочку, пока прислуга не начала распускать небылицы о ее приезде. Чем меньше разговоров, тем лучше. Даже вдали от Лондона.
— Вы читаете мои мысли, Лавиния, — улыбнулся Линтон.
Энергичная миссис Марч обняла внучку и повела в дом. Граф Линтон смотрел им вслед с чувством огромного облегчения. Чарльз же, отдав слугам распоряжения перенести багаж Даниэль в дом, повернулся к Джастину и протянул ему руку:
— Пойдемте на террасу, дорогой друг. Посидим, выпьем по бокалу вишневого ликера. И хочу вам сказать, мы с женой — ваши вечные должники!
— Вы мне ничего не должны, Чарльз, — сдержанно ответил Линтон. — Ни вы, ни уважаемая графиня. Но вишневый ликер я попробую с удовольствием. Что касается моего рассказа, то предлагаю дождаться возвращения наших дам. История очень длинная, и у меня хватит сил рассказать ее только один раз!
— Прекрасно, — согласился Чарльз и, взяв Джастина под руку, повел в дом.
С террасы открывался прекрасный вид на бухту и живописные прибрежные скалы. Мужчины расположились за столом и, наполнив бокалы, собрались отдать должное прекрасному вину. Однако не успели они отпить и по глотку, как тишину нарушил отчаянный крик:
— Не дам! Это — мое! Вы не имеете права! Нет!
Граф безошибочно узнал голос Даниэль. Крик доносился сверху, из открытого окна комнаты, расположенной как раз над террасой, и был таким громким, что его слышали, наверное, не только в саду, но и в соседней деревушке.
— Что за черт?! — воскликнул Марч и недоуменно посмотрел на Линтона. Тот поставил свой бокал на маленький столик у окна и спокойно произнес:
— Извините меня, Марч, но там, наверху, определенно требуется мое присутствие. Иначе Даниэль ознакомит всех ваших домочадцев с самыми «изысканными» выражениями из своего уличного лексикона.
Граф встал и, пройдя по коридорам нижнего этажа, поднялся на второй. Отыскать же нужную комнату для него не составило никакого труда: из-за двери по-прежнему неслись истеричные вопли Даниэль. Линтон вошел без стука и застыл у двери.
Его подопечная стояла посреди комнаты в нижней юбке и сорочке и, по всей видимости, воевала с пожилой служанкой, относившейся по всем приметам к категории заслуженных и весьма уважаемых слуг дома. Графиня Марч, заняв позицию у дальней стены комнаты, с безнадежным видом взирала на свою внучку. Та же билась в настоящей истерике, причину которой определить сразу было невозможно. Увидев выросшего на пороге Джастина, Лавиния облегченно вздохнула, забыв даже о том, что мужчине не пристало находиться в спальне молодой девушки, которая вдобавок полуодета.
Поняв, что еще минута — и Даниэль окончательно выйдет из-под всякого контроля, Линтон решил не медлить. Быстро подойдя к девушке, он схватил ее за плечи и больно ущипнул своими длинными сильными пальцами.
— Даниэль, а ну, прекратите немедленно! Слышите? Жесткий и решительный тон, которым были сказаны эти слова, мгновенно подействовал. Яростный блеск в карих глазах девушки стал угасать, пылавшие огнем от бешенства щеки постепенно обретали свой обычный матово-бледный цвет, а вся фигура как-то съежилась и поникла.
Графиня отвернулась к окну, стараясь скрыть улыбку. Ей стало ясно, что граф Линтон отлично знает, как обращаться с этим неуправляемым созданием.
— Извините, — прошептала Даниэль, — но прошу вас, милорд, прикажите им не трогать мою старую одежду. Ведь она может… может мне снова понадобиться… Если что-нибудь опять случится… И мне придется бежать…
Душу графа переполнило чувство бесконечного сострадания к этой девушке. Он сразу понял, что случилось. Прошло слишком мало времени, и Даниэль еще не успела уверовать в свою безопасность. Девушке казалось, что с ней все еще может произойти нечто ужасное, от чего придется спасаться бегством. И потрепанный мальчишеский костюм представлялся ей единственным средством спасения в трудную минуту.
— Никто не собирается отнимать у вас эту одежду, — успокоил девушку Линтон. — Просто ее надо выстирать и выгладить. Уверен, что в ближайшее время костюм вам определенно не понадобится.
Пальцы Даниэль, вцепившиеся в заплатанные штаны и измятую курточку, разжались; костюм перешел в руки старой служанки. Плечи девушки затряслись, из груди вырвался какой-то хрип, и бедняжка разразилась горькими рыданиями. Граф обнял ее и, опустившись на стоявшую у стены кровать, посадил к себе на колени. Прижимая голову девушки к груди, он нежно гладил ее волосы и укачивал, как маленького ребенка.
Скоро судорожные рыдания сменились всхлипываниями, из глаз Даниэль хлынули слезы, и она стала понемногу приходить в себя. Графиня Марч села в кресло возле настежь распахнутого окна, размышляя, что ей теперь лучше сделать. Какое-то внутреннее чувство шептало доброй старушке, что пока ей стоит оставаться в комнате. Внучка нуждалась в невидимой поддержке своей бабушки. Но жизненный опыт твердил, что ее присутствие может оказаться лишним. Ведь взаимное доверие и душевная близость между молодыми людьми зарождаются как раз в подобных ситуациях, и влюбленным в таких случаях лучше быть вдвоем.
Даниэль еще раз всхлипнула и прошептала:
— Мне уже лучше… — и принялась утирать ладонью продолжавшие катиться по щекам слезы.
— Ну, Данни, успокойтесь же, — ласково усмехаясь, проговорил Линтон. — Вот вам платок. Высморкайтесь…
Даниэль улыбнулась сквозь слезы и последовала совету графа. Приведя себя в относительный порядок, девушка спросила:
— Как это могло случиться?
— Что?
— Такая истерика.
— Просто за последние недели у вас накопилось слишком много переживаний, — ответил Линтон. — А теперь — одевайтесь! Передаю вас в добрые и опытные руки бабушки.
Леди Лавиния вышла вслед за графом в коридор и, полуприкрыв дверь комнаты, спросила:
— Вы не считаете, Линтон, что сейчас для Даниэль было бы лучше выпить глоток опиумной настойки и лечь в постель?
— Думаю, что нет. С ее пылким темпераментом и природной жизнерадостностью необходим был именно подобный эмоциональный взрыв. Он помог лучше всяких лекарств. Теперь она сама расскажет вам свою историю и поделится дальнейшими планами, которые, уверен, скоро у нее появятся. Правда, Даниэль не сомневается, что я их никогда не одобрю, и поэтому надеется на вашу и Марча поддержку, протестуя против любого моего вмешательства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58