– Нет. Делай как умеешь.
Она склонила голову, предоставив ее в полное распоряжение Гидеона.
После пяти минут экзекуции, когда он дергал ее за волосы, Гидеон сообщил:
– Вот. Я сделал все, что смог.
Пруденс открыла глаза и провела пальцами по кое-как расчесанным волосам.
– Теперь я и сама смогу управиться.
– Отлично.
Он направился к двери:
– Закажу завтрак. Будешь готова минут через десять?
– Через пять, – сухо ответила Пруденс.
– Сложи вещи в чемодан, когда закончишь с прической. Я пришлю мальчика отнести его в машину.
Пруденс, закалывая волосы, кивнула, и он вышел. Она слышала его энергичные пружинистые шаги, и ей представилось даже, что он по-военному щелкает каблуками. Она быстро оделась, стараясь не вспоминать о том, как раздевалась, уложила вещи в чемодан и, защелкивая замки, решила, что в этом акте есть нечто символическое, окончательное. Это был благонравный конец не вполне благонравной идиллии. Прежде чем выйти из комнаты, она оглядела ее. Все было в порядке, за исключением постели, с которой на пол были сброшены простыни и одеяла. В поле ее зрения попала пара шпилек, валявшихся на полу, и она тотчас вспомнила, как Гидеон вынимал их из ее волос. Пруденс тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения, вышла из комнаты и спустилась с лестницы.
Когда она вошла в столовую, Гидеон читал газету. Он вежливо поднялся и стоял, пока она не села.
– Хочешь газету? Я заказал две.
Он протянул ей аккуратно сложенный номер «Тайме».
Пруденс не сдержала улыбки. Было очевидно, что он не любит болтать за завтраком. Она налила себе чаю, намазала тост маслом и раскрыла газету, решив не отвлекать Гидеона от чтения и от почек с беконом.
И вот они снова в машине, едут по тихим в столь ранний час улицам Хенли. Кое-кто из лавочников уже открыл ставни, но покупателей почти не было. Пруденс снова облачилась в свои меха и спрятала руки в муфту. Ее мучил вопрос, который ей не терпелось ему задать:
– Гидеон, нынче утром ты не пользовался кондомом, но в последний момент прервал сношение. Почему?
Он пожал плечами.
– Для мужчины нет идеального способа предохранения, но это ничто по сравнению с возможными последствиями, если не принять мер. Так что не стоит думать об этом.
– А!
Пруденс переваривала полученную информацию. Этот разговор дал ей пищу для размышлений.
– А ты хотел бы иметь еще детей?.. Я имею в виду – при соответствующих обстоятельствах?
– А ты хочешь иметь детей, Пруденс? – задал он встречный вопрос, бросив на нее быстрый взгляд, но из-за автомобильных очков она не могла разглядеть выражения его лица.
– Раньше ответь на мой вопрос. Ты хочешь иметь детей, если женишься снова?
– Опять за свое?
Она почувствовала, что краснеет.
– Я просто решила спросить, раз уж мы об этом заговорили.
– Мы только что провели, если можно так выразиться, экстатическую ночь, предавшись любви, а ты снова предлагаешь найти мне жену? Это как-то несерьезно, Пруденс. Даже непристойно.
– Вовсе нет, – возразила она. – Вчера вечером ты сказал, что это не повредит нашим деловым отношениям. Мы оба клиенты. Надеюсь, ты сделаешь для нас все возможное. Я, в свою очередь, постараюсь угодить тебе. Мы пришли к мнению, что тебе нужна достаточно молодая женщина, способная родить ребенка, но вопрос в том, хочешь ли ты этого. Скажи. Иначе я не смогу познакомить тебя с женщиной, желающей иметь детей. – Она повернулась и посмотрела на него. – Будь благоразумен, Гидеон.
Не отрывая глаз от дороги, он .процедил сквозь зубы:
– Я не хочу об этом говорить.
– Не прячь голову в песок, – возразила она, всплеснув руками. – Как мне выполнить свою часть сделки, если ты меня не поддержишь?
В ответ Гидеон только покачал головой.
– Ладно, – согласилась Пруденс, – не будем говорить о невестах. Но ты не можешь не задумываться о некоторых вещах. Как по-твоему, Сара не возражала бы против того, чтобы у нее появились братик или сестричка?
– По-моему, пора оставить в покое Агнес Харгейт и забыть о ней.
Пруденс не обратила внимания на его кислый тон.
– Я не собираюсь говорить об этом конкретно и называть имена. Пытаюсь только выяснить общую тенденцию. Должен же ты иметь мнение на сей счет?
Гидеон помолчал, обдумывая вопрос, и, наконец, ответил:
– Не знаю. Надо спросить у Сары.
– А как бы ты отнесся к потенциальной невесте, имеющей внебрачного ребенка? – спросила Пруденс из чистого любопытства.
– А ты знаешь такую женщину? – не без интереса ответил Гидеон вопросом на вопрос.
Разумеется, она не знала такой женщины. Женщины их круга не имели внебрачных детей, а если бы и имели, не признались бы в этом.
– Нет, не знаю, – сказала Пру.
– Зачем тогда спрашивать?
Пруденс задала этот вопрос этот вопрос с единственной целью – узнать, каков на самом деле Гидеон Молверн. Он старался выглядеть обычным джентельменом, несгибаемым и не питающим сострадания к тем, кто не соответствовал его запросам, и все же ей казалось, что она проникла в глубину его души и поняла, что он может быть совсем иным. Отнюдь не ретроградом. И все же Пруденс не могла понять какова истинная сущность Гидеона. Пожалуй, от решения этой головоломки зависели ее собственный покой и мир.
– Ладно, – произнесла она задумчиво. – Тебе нужна жена, изучившая «Камасутру», готовая следовать тому, что там изложено.
– Разумеется, я готов попытать счастья на поле любовной битвы, если предлагаемые позиции будут для меня доступны, – сказал он, глядя ей в лицо. – К чему все эти разговоры, Пруденс?
– Пытаюсь выяснить, какая жена тебе подойдет.
– Возможно, я предпочту найти себе жену сам.
– Но ведь ты согласился на мои условия.
– Я согласился сделать попытку.
– Я тоже пытаюсь. Поостерегись, ты сейчас врежешься в телегу, – заметила она. – Следи за дорогой.
Гидеон чертыхнулся и резко вывернул руль, едва избежав столкновения с крепким тяжеловозом, запряженным в телегу с навозом.
– Страшно подумать, что могло произойти, если бы мы столкнулись, – констатировала Пруденс, когда они проехали.
– Любовалась бы лучше пейзажем и не отвлекала бы меня!
Он выглядел раздосадованным и говорил сердито. Пруденс вспомнила о его реакции на вымокшие носки и улыбнулась. Гидеон не привык совершать промахи и реагировал них болезненно.
– Хорошо, – миролюбиво согласилась Пруденс. – Пожалуй, я немного посплю.
Она закуталась в свое манто, подняла воротник и, свернувшись калачиком, закрыла глаза.
Она не заметила, как заснула, и была крайне удивлена, когда мотор заглох и они остановились возле дома на Манчестер-сквер.
– Я проспала всю дорогу.
– Верно, – согласился он, обходя машину, чтобы открыть для Пруденс дверцу. – И тихонько похрапывала.
– Я не храплю, – возразила Пруденс, выходя из машины.
– Ты уверена?
– Знаешь, Гидеон, твоя манера разговаривать в агрессивном тоне раздражает. Возможно, в суде она приемлема, но никак не в светской беседе.
Пруденс сняла автомобильные очки и швырнула их на сиденье, с которого только что встала.
Гидеон сдвинул очки на лоб, почти под козырек автошлема.
– А тебе не приходило в голову, что меня шокируют твои вопросы сугубо личного характера?
– Я только выполняла свою работу, – заявила Пруденс, отрешенно покачав головой. – Думаю, снова дает себя знать наша взаимная антипатия.
– Похоже на то, – согласился он. – Мне кажется, что эти наши чувства носят циклический характер. – Он коснулся пальцем кончика ее носа и вскинул брови.
– Вполне возможно, – сказала Пруденс с неожиданной для нее самой нежностью – он снова обезоружил ее, показав другую сторону Гидеона Молверна.
– Вполне возможно, – повторила она, – но ты провоцируешь эти реакции, Гидеон. В обычной жизни я миролюбивое и уживчивое создание. Можешь спросить моих сестер.
– Пожалуй, не стану их беспокоить. Думаю, они всегда и во всем поддерживают тебя, стоят за тебя горой. Я предпочитаю сохранить воспоминание о страстной возлюбленной и буду вызывать его в памяти каждый раз, когда ты захочешь со мной повздорить. Тогда мне не захочется отвечать тебе в том же тоне.
Он наклонился и поцеловал ее в кончик носа, потом в уголок рта.
– Найди мне документы о сделках лорда Дункана с Беркли, Пруденс. Без них я ничего не смогу сделать. И приходи завтра днем в мою контору, часов после пяти. Поговорим о том, какой ты должна предстать в суде и что сделать, чтобы не оставить у присяжных неприятного впечатления.
Он махнул ей рукой и, прежде чем она успела ответить, повернулся к машине.
Она ждала, пока его автомобиль не исчез из виду, после чего поднялась по ступенькам к парадной двери.
Дженкинс открыл, как только она вложила свой ключ в замочную скважину.
– Мисс Пру! Что случилось?
Он не мог скрыть своего беспокойства.
– Это ты, Пру? – На верхней площадке лестницы показалась Честити. – Произошел несчастный случай? С тобой все в порядке?
– Нет, ничего особенного не произошло, все в порядке. Машины иногда ломаются. Мы провели ночь в гостинице в Хенли.
Она торопливо поцеловала сестру и поспешила наверх.
– Мне надо переодеться, Чес. На мне вчерашняя одежда.
– Да, – согласилась Честити. – А ты что, в ней спала?
Этот вопрос заставил Пруденс остановиться. Она медленно повернулась. Честити смотрела на нее, склонив голову набок. На губах ее трепетала легкая улыбка.
– Нет, – возразила Пруденс, – не спала. Если бы я сказала, что в гостинице есть ночные рубашки для постоялиц, оставшихся переночевать, ты бы мне поверила?
Пруденс не удержала улыбки.
– Не поверила бы, – ответила Честити. – Так ты собираешься рассказать мне?
– Конечно, – рассмеялась Пруденс. – Пойдем, поможешь мне вымыть голову. Волосы в ужасном состоянии.
Она ничего не утаила от Честити, пока сидела в гостиной и сушила перед камином волосы. В этот момент вошла Констанс.
– Ты вернулась. Слава Богу! Вчера вечером я не на шутку испугалась, получив сообщение от Чес. Что случилось?
– Пру уступила внезапному импульсу и провела ночь, отдавшись необузданной страсти в гостинице городка Хенли-на-Темзе, – сказала Честити, небрежно взмахнув рукой.
– Именно так все и было, – подтвердила Пруденс.
– Вот уж сюрприз так сюрприз! – отозвалась Констанс, усаживаясь на подлокотник дивана. – Он хорош в постели?
Пруденс почувствовала, как щеки обдало жаром.
– У меня не слишком большой опыт, – ответила она. – Но мне трудно представить, что бывает лучше.
Констанс усмехнулась.
– Звучит достаточно определенно. Вопрос в том, как это отразится на...
– На деловых отношениях с нашим адвокатом? – перебила ее Пруденс. – Думаю, никак. Сэр Гидеон Молверн, королевский советник, – совсем не тот, с кем я провела удивительную, безумную ночь. Он переходит из одного состояния в другое с удивительной легкостью.
Она взяла щетку для волос и принялась расчесывать влажные волосы.
– Это хорошо, да? – с сомнением спросила Честити.
– Конечно, хорошо, – заявила Пруденс, хотя тоже не была в этом уверена. – А что касается деловых отношений, он стоит на своем, уверяя, что той записки Беркли недостаточно для обоснования дела. – Она вздохнула. – Первое, что я сделаю завтра утром, – это пойду в банк и обследую сейф отца. Сегодня уже поздно.
– Я думала, что мы уже обо всем договорились, – произнесла Честити, подбросив в камин еще один совок угля.
– Знаю, и все же у меня оставалась крошечная надежда на то, что нам удастся избежать крайних мер.
Констанс покачала головой:
– Мы слишком глубоко увязли в этом деле, Пру, чтобы сожалеть о содеянном. Чес тебе рассказала, чем я занималась сегодня утром?
– Нет, не было случая, – быстро ответила Честити. – Мне пришлось остаться здесь и дожидаться тебя, пока Кон отправилась на разведку выяснить, не шныряет ли кто-нибудь поблизости, вынюхивая что-нибудь о нас. – Она с беспокойством посмотрела на старшую сестру: – И что ты увидела, Кон?
Легкость, с которой сестры говорили минутой раньше, развеялась.
– Расскажи нам все, – попросила Пруденс, мучимая недобрым предчувствием.
Констанс прошествовала к окну и вернулась на свое место.
– Как мы и договорились, – начала она, – я отправилась в некоторые из точек распространения нашей газеты – к Хелен Миллинерс, к Роберту с Пиккадилли и другим. Притворилась, будто это обычный визит с целью узнать, сколько продано экземпляров газеты за прошлую неделю.
Она замолчала. Сестры напряженно ждали продолжения.
– Все они сказали, что какие-то люди интересовались тем, каким образом к ним доставляют газету, кто проверяет поступление выпусков, отдает распоряжения и получает деньги.
– Это детективы, – уверенно заявила Пруденс. – Их наняли поверенные Беркли. Гидеон оказался прав.
Констанс кивнула:
– Конечно, никому не известно, кто мы такие. Все знают только, что мы представляем газету «Леди Мейфэра». Мы всегда под густыми вуалями, и нас невозможно увидеть и выследить. Но я полагаю, нам следует задержать выпуск на следующей неделе.
– Задержать выпуск?
Эта идея была столь чудовищной, что восклицание Честити не стало неожиданностью для остальных сестер.
– Возможно, не стоит издавать газету до окончания процесса, – неохотно произнесла Констанс.
– Но это означает признать поражение, сдаться врагу, – заявила Честити, упрямо сжав губы. – На это можно пойти лишь в самом крайнем случае.
– А как насчет миссис Бидл? Они будут рыскать там, потому что туда приходит наша корреспонденция до востребования, – нахмурилась Пруденс. – Миссис Бидл нас не выдаст, но не хотелось бы доставлять ей неприятности.
– Одной из нас надо завтра же отправиться к ней и потолковать, – решила Констанс.
– Я не могу, – сказала Пруденс. – Мне надо в банк. Придется пойти кому-нибудь из вас.
– Я готова, – согласилась Честити.
– Неужели после бурной ночи ты смогла продолжить поиски жены для адвоката и преуспеть в этом деле? – спросила Констанс свою среднюю сестру, многозначительно подняв брови.
– Но я пыталась это сделать, – возразила Пруденс. – Он категорически не желает иметь дела с Агнес или Лавандой.
– Но ведь он даже не видел их, – запротестовала Честити.
– Вряд ли для него это имеет значение. Полагаю, он вообще не принимает нашу сделку всерьез.
– Зачем же тогда он согласился? – спросила Констанс. Пруденс пожала плечами:
– Думаю, он счел это шуткой.
– Конечно, теперь дело несколько осложнилось, – заметила Констанс. – Любовница ищет для партнера идеальную невесту. Ситуация, откровенно говоря, абсурдная.
– Согласна, – произнесла Пруденс.
– Так что можно усомниться в том, что ты вкладываешь в это дело всю свою энергию.
– Но это именно так и есть, – с сарказмом промолвила Пруденс. – Короткая связь с клиентом не может повлиять на мою объективность.
– Не может, – согласилась Констанс, – если связь действительно короткая.
ГЛАВА 15
Пруденс стояла у входа в банк Хоура под моросящим дождем. Она готовилась войти, когда застекленная дверь открылась и привратник в ливрее вышел с большим зонтиком. Он поклонился и направился к ней.
– Вы в банк, мадам?
Привратник высоко поднял над ее головой зонт, когда она сложила свой и стряхнула с него воду. Он проводил ее в святилище, где все по непонятной Пруденс причине говорили едва слышно.
– Леди к мистеру Фитчли, – сказал привратник чуть ли не шепотом пожилому клерку, маячившему на горизонте.
Клерк сразу узнал посетительницу. Дамы обычно не занимались финансовыми делами, и мисс Дункан выделялась на фоне остальных клиентов.
– Доброе утро, мисс Дункан. Скажу мистеру Фитчли, что вы здесь.
Пруденс любезно улыбнулась.
Она села на стул с прямой спинкой и бархатным сиденьем, положив сумочку на «олени, надеясь, что не выглядит слишком смущенной и неуверенной. Молчаливые, углубленные в работу клерки и кассиры в своих каморках едва удостаивали ее взгляда, но ей казалось, что вина ее очевидна, что она сочится изо всех пор.
Сам мистер Фитчли вышел из своего кабинета приветствовать ее.
– Доброе утро, мисс Дункан. Видеть вас – большая радость. Входите же, входите.
Он махнул рукой в сторону своего кабинета.
– Доброе утро, мистер Фитчли. Боюсь, оно несколько мокровато.
Она снова улыбнулась, проходя мимо него в святилище. Это была маленькая темная комнатка с камином.
– Умоляю вас, сядьте.
Управляющий банком жестом указал ей на стул перед бюро, на котором она не заметила ни клочка бумаги. Он сложил руки на сверкающей столешнице и с улыбкой обратился к Пруденс:
– Чем могу служить вам, мисс Дункан?
Пруденс открыла сумочку и вынула конверт с доверенностью. Пальцы ее слегка дрожали, пока она поворачивала конверт таким образом, чтобы стала видна печать.
– Мне надо посмотреть банковские документы лорда Дункана, мистер Фитчли. Это может показаться странным, но у моего отца возникло беспокойство по поводу некоторых операций. Он хотел бы, чтобы я с ними ознакомилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32