– Не повторяйте снова и снова то, что мы уже знаем.
Гидеон Молверн, один из лучших адвокатов в стране, не привык к такому обращению со стороны клиентов. Однако он подавил стремление поставить Пруденс на место. Попытка приструнить одну из сестер неизбежно – вызовет гнев двух других. А сразу с тремя ему не справиться.
Сделав вид, будто оскорблен в лучших чувствах, Гидеон сказал:
– Так как бы вы ответили в суде, Пруденс?
Она нахмурилась.
– Насколько я понимаю, вы имеете в виду обращение к суду присяжных, состоящему исключительно из мужчин, с целью понравиться им, что само по себе омерзительно.
– Своим вопросом я также хотел раззадорить вас.
– И в этом вы преуспели.
– В таком случае отвечайте!
Он откинулся на стуле и сложил руки на груди.
– Вероятно, я сказала бы, что...
– Нет, – перебил он ее, – ответ должен быть спонтанным!
– Мы собрали свидетельства молодых женщин, изнасилованных и брошенных лордом Беркли, а также тех, кто помогал этим несчастным, чтобы подтвердить их слова и чтобы у суда не оставалось ни тени сомнения. Пресса...
– К черту прессу, мадам. Это желтая пресса, «Пэлл-Мэлл газетт», существующая и процветающая за счет сенсаций.
Разве вы видели что-нибудь подобное в «Тайме», «Телеграф» или «Морнинг пост»? Не видели. – Сэр Гидеон подался вперед, тыча в нее пальцем.
– Ни один уважающий себя человек не поверит желтым газетам. Если это ваше единственное свидетельство, Мадам Мейфэр Леди, вряд ли суд присяжных решит дело в вашу пользу.
– О, мне это нравится – Мадам Мейфэр Леди! – сказала Констанс.
– Да, прекрасный псевдоним, – согласилась Честити.
– Минуту, Гидеон! Вы сказали, что, несмотря на представленные нами свидетельства, наши обвинения лишены оснований? – спросила Пруденс.
– Его адвокаты, без сомнения, опровергнут ваши обвинения. – Сэр Гидеон взял в руки бумагу, принесенную Пруденс накануне. – Если бы даже вы представили солидные доводы в пользу своего обвинения, их было бы недостаточно. Если же не сможете их представить... – Он пожал плечами, продолжая просматривать документ.
– Я же сказала, что мы представим все необходимые доказательства, – заявила Пруденс.
– Да, вы так сказали. Но я выскажу свое мнение на сей счет, когда увижу их собственными глазами.
Он не отрывался от бумаги, которую читал.
Пруденс умолкла и устремила взгляд в потолок. На лице Гидеона появилось ироническое выражение. В углах глаз собрались морщинки. Казалось, на этом этапе он одержал победу. И к его собственному удивлению, обрадовался, словно ребенок.
Перелистывая бумаги, он сказал:
– Фальстафф, Харли и Гринуолд – юристы высочайшего класса, специалисты по делам о клевете. К тому же они выбрали в качестве своего адвоката Сэма Ричардсона, королевского советника. Они всегда работают вместе.
– И он хорош?
– Да, Пруденс, самый лучший.
– А я думала, самый лучший вы.
– В некоторых случаях так и есть. Но в делах о клевете у меня меньше опыта, чем у Ричардсона, – заметил он небрежно.
– Это дело прибавит вам опыта, – заметила Пруденс. – Еще одно немаловажное соображение в пользу того, чтобы взяться за наше дело.
– Одно из многих, – ответил он не моргнув глазом. Он положил на стол письмо поверенных лорда Беркли.
– Итак, леди, идем в атаку. Я набросаю письмо и отправлю его сегодня же поверенным лорда Беркли. После этого будем ждать начала процесса. Я пока займусь другими делами, а вы постараетесь собрать доказательства своей правоты для построения адекватной защиты. – Он поднялся. – Простите, но мне пора. К десяти я должен быть в Олд-Бейли.
Это означало, что встреча окончена. Пруденс взяла перчатки и сумочку, сестры последовали ее примеру. В соседней комнате Гидеон надел черную мантию и белый парик с буклями.
– В полдень я завтракаю с сэром Дональдом. Потом вернусь, – обратился он к клерку.
– Нынче утром я поработаю над делом Картера, – сказал клерк, передавая патрону толстую папку с бумагами. – Тут все заявления свидетелей.
Сэр Гидеон полистал бумаги и кивнул:
– Если мне понадобится что-нибудь еще, пришлю курьера. – Он повернулся к своим посетительницам: – Разрешите проводить вас вниз.
Сэр Гидеон последовал за сестрами по лестнице, его мантия со свистом развевалась и терлась о полосатые панталоны. На улице Пруденс спросила:
– Надеюсь, вы будете держать нас в курсе дела?
– Непременно, – ответил он, придержав парик, который едва не сдуло с головы порывом ветра. – Нам надо многое согласовать, прежде чем вы займете свидетельское место. В ближайшее время я с вами свяжусь.
Он отвесил легкий поклон, повернулся и зашагал к Олд-Бейли.
– Последняя фраза относилась к тебе, Пру, – сказала Констанс, когда адвокат скрылся из виду. – При всей своей надменности сэр Гидеон вполне дружелюбен и очень интересуется тобой, что совершенно очевидно.
– В таком случае он выбрал странный способ демонстрировать это, – сурово возразила Пруденс.
– Я думаю, Кон права, – заявила Честити. – И это после того, как ты дала ему отпор. Признаться, я удивлена.
– Этот человек толстокожий, как носорог, – сказала Пруденс. – Но если он посмеет снова прикоснуться ко мне, не важно, по какой причине, я проткну его шпилькой для волос.
– Это небезопасно, – рассмеялась Констанс. – Чего доброго, он даст тебе сдачи.
Честити хмыкнула.
– Кон права, – поддержала она сестру. – С ним шутки плохи. – Она бросила взгляд на Пруденс и лукаво добавила: – Впрочем, некоторые женщины сочли бы его привлекательным. Те, которым нравится играть с огнем.
Пруденс почему-то раздосадовало легкомыслие сестры. Она не находила ничего забавного в возникшей ситуации, хотя обычно спокойно относилась к подтруниванию сестер. И она промолчала.
Словно не заметив этого, Честити как ни в чем не бывало заключила:
– Ты права, Кон, он хуже Макса.
– Они все одинаковы, эти преуспевающие профессионалы, – с пренебрежением отозвалась Констанс. – Они самоуверенны и готовы смести с лица земли всех инакомыслящих. Однако я предпочитаю эту надменность аристократической фанаберии, основанной единственно на собственном высоком положении и богатстве, когда не нужен ни ум, ни интеллект, чтобы поддерживать свой статус. Ты не согласна?
Она бросила взгляд на Пруденс, но та ничего не сказала.
– Что-нибудь не так, Пру? – спросила Констанс.
– Нет, все в порядке. – Пруденс тряхнула головой. – Конечно, ты права. Я просто представила, как бы это сказала мама.
Честити внимательно посмотрела на сестру, уловив в ее тоне некоторое замешательство.
– Уже почти десять, – сказала Пруденс. – Через полчаса откроется кафе Фортнума. Пойдемте выпьем кофе с кексом и составим план кампании по расследованию.
Честити не убедила попытка Пруденс доказать, что в ней не произошло никаких перемен, что она осталась прежней. Но докапываться до истины она не стала, подумав, что сейчас не время.
– Отличная идея, – сказала Честити с непринужденной улыбкой. – У меня просто слюнки текут при мысли о баттенбургском кексе.
– Мы должны сегодня же составить список подходящих партий для сэра Гидеона, – заявила Констанс. – Или хотя бы решить, какой тип женщины ему подойдет. Теперь, когда мы познакомились с ним, у нас могут появиться на этот счет идеи. – Она остановила проезжавший кеб и, садясь в него, сказала: – Поедемте лучше ко мне. Как новобрачная, я, пожалуй, должна находится дома на случай, если кто-нибудь пожелает нанести мне визит.
ГЛАВА 9
– У тебя уже кто-нибудь был с визитом, Кон? – спросила Честити, входя в гостиную в доме сестры.
– Какая прелестная комната! – воскликнула Пруденс, следуя за Честити. – Мне так нравятся эти китайские обои!
– Леди Бейнбридж сунула ко мне свой нос, – сказала Констанс. – Она была у меня полчаса назад. Проявила высокомерие и неприятие новомодных вкусов. – Констанс взбила шелковую диванную подушку, расшитую павлинами. – Она с пристрастием меня разглядывала, не раздалась ли я в талии.
– Слишком мало времени прошло после свадьбы, – заметила Пруденс, оглядывая стройную фигуру сестры.
– Кто еще у тебя был?
– Летиция и... тетя Агнес. Она оказалась прекрасной собеседницей, когда мы затронули восточную тему.
– Иначе и быть не могло. Агнес весьма доброжелательна по натуре.
Честити говорила с нежностью о сестре отца, своей любимой тетке.
– Я распоряжусь насчет чая, – сказала Констанс, – и мы обсудим списки.
Она дернула за украшенный кистями шнурок колокольчика над камином.
– Я долго ломала голову, пытаясь найти подходящую пару нашему адвокату. – Констанс умолкла, потому что в этот момент в комнату вошла горничная. – Не принесете ли нам чай, Бренда? Благодарю вас.
– Какая женщина могла бы ему подойти? – спросила Честити, устраиваясь на краю дивана.
– Понятия не имею, – сказала Пруденс, усаживаясь в глубокое кресло.
– Это не обнадеживает, – с упреком сказала ей Констанс. – Напоминаю, идея твоя.
– Знаю, – вздохнула Пруденс. – В тот момент эта мысль показалась мне удачной. Но потом я подумала, как бы из-за этого он не стал моим злейшим врагом.
– Не преувеличивай, – ответила Констанс, освобождая на столе место для подноса с чаем, внесенного горничной.
Пруденс натянуто усмехнулась и взяла с тарелки сандвич с огурцами.
Горничная разлила чай и удалилась.
– Ну, кто желает начать игру? – спросила Констанс, садясь на край дивана напротив Честити.
Честити нахмурилась и вместо ответа задала встречный вопрос:
– А не думаете ли вы, что очень трудно найти женщину, которая пожелала бы выйти замуж за разведенного мужчину?
– Он богат и сделал успешную карьеру, – заметила Пруденс. – У него есть связи. И в его облике нет ничего отталкивающего.
– Это все равно, что хвалить проклятие, – смеясь, сказала Констанс. – По-моему, он выглядит довольно импозантно.
– У него красивые глаза, – заключила Пруденс. – И волосы тоже.
Честити хмыкнула и принялась намазывать медом сдобную лепешку.
– Один голос чего стоит.
– Разведенный мужчина совсем не то, что разведенная женщина.
– Верно, – согласилась Честити.
– Но мы не знаем, кто из них пострадавшая сторона, – заметила Пруденс.
– Если жена, то не сомневаюсь, что он поступил порядочно, – сказала Честити.
– Имеете в виду то, что он дал ей развод? – нахмурилась Пруденс. – Если бы речь шла о большинстве мужчин, я бы согласилась с вами, но Гидеон играет не по правилам.
– Он всего лишь поцеловал тебя, Пру, – вступилась за него Честити.
– Без моего согласия! – вспылила сестра. – Тебе бы такое понравилось, Чес?
Честити пожала плечами:
– Со мной это бывало не раз. Я хлопала нахалов по щечкам и объясняла, что мне это не нравится.
Пруденс посмотрела на нее с легкой досадой:
– Но я не ты, Чес. Я не флиртую и потому не прощаю подобные вещи.
– Так мы ни к чему не придем. Давайте лучше подумаем, какие качества сэр Гидеон хотел бы видеть в своей второй жене.
– Верность, – сказала Пруденс с коротким смешком.
– Это само собой разумеется.
– По-моему, ему нравятся покладистые женщины, – добавила Пруденс. – Чтобы не перечили ему.
– Пру, от тебя никакой помощи, – упрекнула ее Констанс.
– Ладно, – кивнула Пруденс. – Раз он не против женского образования, то наверняка предпочтет женщину образованную. – Пруденс допила чай. – И конечно, скромную, чтобы не мешала ему на всяких сборищах светского характера, которые он посещает.
Честити порылась в сумочке в поисках блокнота и карандаша.
– Давайте составим список качеств, которые, как нам кажется, он сочтет необходимыми для своей избранницы, а потом покажем этот список ему. Быть может, он выразит свои пожелания и что-нибудь добавит.
– Не следует забывать и о его дочери, – заметила Констанс. – Хотелось бы знать, учтет ли он ее пожелания.
– Думаю, ему нужна женщина, любящая детей и умеющая с ними ладить, – решительно заявила Пруденс. – С нашей стороны будет нечестно предложить ему женщину, питающую антипатию к детям.
– Пру совершенно права, – согласились сестры, а Констанс добавила: – Ему нужна женщина образованная. Если он отправил дочь в школу для леди, значит, рассчитывает, что она продолжит образование в женском колледже Кембриджского университета. Вы так не думаете? И ему захочется, чтобы в доме была женщина, образованная не хуже его дочери и способная составить ей компанию.
Пруденс размышляла: Гертон, женский колледж Кембриджского университета, формально не допускал женщин до сдачи экзаменов. Им также не разрешалось получать ученую степень, а вообще у них почти не было ограничений, но делалось все тайком.
– В таком случае он готовит ее к какой-то карьере, – произнесла Пруденс задумчиво, – возможно, к преподавательской деятельности.
– Кого мы знаем, имеющего знания и право преподавать? Нет, я имею в виду не гувернантку, конечно, а уровень, близкий к университетскому, или по крайней мере женщину, способную и имеющую право преподавать в престижной школе для девочек. А это будет означать, что она умеет ладить с детьми.
– Астрид Беллами, – предложила Честити. – Она просто помешана на женском образовании. Ездила в Оксфорд к леди Маргарет Холл.
– Слишком стара, – вынесла свой вердикт Пруденс. – Ей, должно быть, под сорок.
– Но мы не знаем, какой возраст он предпочитает, – заметила Констанс. – И хочет ли иметь еще детей.
– В этом случае он бы проявил больше активности в поисках жены, – сказала Пруденс. – Ему где-то под сорок.
Констанс нахмурилась.
– Но если он заинтересуется этой проблемой, возможно, она станет для него важной.
– Думаю, это так, – неуверенно произнесла Пруденс.
– Можно спросить у него, – сказала Констанс.
– Можно, – согласилась Пруденс.
– Ты, я смотрю, относишься к этому без особого энтузиазма, Пру, – с упреком заметила Констанс.
Пруденс покачала головой:
– Нет. Ничего подобного.
– Извини, мне так показалось.
Честити перевела взгляд с одной сестры на другую и вернулась к своему блокноту.
– А внешность? – спросила она. – Внешность имеет для него значение? Женщина должна быть красивой?
– По-моему, ум и интеллект для него важнее, – сказала Пруденс и пожала плечами: – Впрочем, откуда мне знать?
– Ты знаешь больше, чем мы, – возразила Честити, покусывая кончик карандаша. – Ты общалась с ним целый вечер.
– Я не могу разобраться в его властной, надменной и в то же время снисходительной натуре, – заявила Пруденс. – Думаю, ему подошла бы женщина с сильным характером и собственными суждениями. А вот о внешности ничего не могу сказать.
– Это мне напоминает историю с Максом, – промолвила Констанс. – Не знаю только, сильный ли у меня характер и есть ли собственные суждения.
Пруденс запустила в нее подушкой.
– У Макса больше достоинств, чем недостатков.
– Возможно, у сэра Гидеона Молверна тоже, надо хорошенько к нему присмотреться, – решила Честити. – Что вы думаете насчет Агнес Харгейт? Она молода, привлекательна, начитанна, хотя и не училась в университете.
– Она вдова с пятилетним сыном, – возразила Пруденс.
– Значит, любит детей, – заключила Констанс.
– Но готов ли он взять в жены женщину с ребенком? – усомнилась Пруденс.
– Опять-таки можно его об этом спросить, – не сдавалась Честити. – Уверена, Агнес заинтересуется им. Она устала от одиночества.
– Он ничего об этом не говорил, Пру, после того как ты предложила найти ему пару? – спросила Констанс.
– Да, – оживилась Честити. – Он хоть намекнул, какие женщины ему нравятся?
Пруденс заколебалась. Что он сказал после того, как поцеловал ее? Что теперь она должна знать, какого сорта женщины ему нравятся, а также почувствовать, способен ли он удовлетворить женщину как любовник. Но рассказать об этом сестрам Пруденс не могла.
– Нет, – ответила она наконец. – Он сказал, что не ищет жену и что угодить ему нелегко.
– Что же! Это обнадеживает, – заметила Констанс сухо. – Еще чаю?
Пруденс передала ей свою чашку. Констанс сразу заметила, что сестра без всякого энтузиазма отнеслась к предстоящей сделке. Но почему? Ведь это ее идея – найти их адвокату жену. Блестящее решение почти неразрешимой финансовой проблемы. Но ни одна женщина, которую предлагали ее сестры, не казалась ей подходящей. И Пруденс решила, что у нее плохое настроение. Да, она подавлена и угнетена. Чем больше она думала о предстоящем судебном процессе, тем меньше у нее оставалось надежды одолеть их врагов.
Констанс и Честити обменялись взглядами. Происходило нечто странное с их сестрой. Пруденс всегда твердо держала в руках бразды правления, не сбиваясь с курса. Ее сестры были склонны к порывам и фантазиям. У Пруденс здравый смысл всегда брал верх над эмоциями. Но по неизвестной причине сегодня она была сама не своя.
– Простите, мадам. – В дверях появилась горничная: – Фред только что доставил это для мисс Пру. – Она протягивала письмо. – Оно пришло на Манчестер-сквер, и мистер Дженкинс прислал его сюда, подумав, что, возможно, оно важное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Гидеон Молверн, один из лучших адвокатов в стране, не привык к такому обращению со стороны клиентов. Однако он подавил стремление поставить Пруденс на место. Попытка приструнить одну из сестер неизбежно – вызовет гнев двух других. А сразу с тремя ему не справиться.
Сделав вид, будто оскорблен в лучших чувствах, Гидеон сказал:
– Так как бы вы ответили в суде, Пруденс?
Она нахмурилась.
– Насколько я понимаю, вы имеете в виду обращение к суду присяжных, состоящему исключительно из мужчин, с целью понравиться им, что само по себе омерзительно.
– Своим вопросом я также хотел раззадорить вас.
– И в этом вы преуспели.
– В таком случае отвечайте!
Он откинулся на стуле и сложил руки на груди.
– Вероятно, я сказала бы, что...
– Нет, – перебил он ее, – ответ должен быть спонтанным!
– Мы собрали свидетельства молодых женщин, изнасилованных и брошенных лордом Беркли, а также тех, кто помогал этим несчастным, чтобы подтвердить их слова и чтобы у суда не оставалось ни тени сомнения. Пресса...
– К черту прессу, мадам. Это желтая пресса, «Пэлл-Мэлл газетт», существующая и процветающая за счет сенсаций.
Разве вы видели что-нибудь подобное в «Тайме», «Телеграф» или «Морнинг пост»? Не видели. – Сэр Гидеон подался вперед, тыча в нее пальцем.
– Ни один уважающий себя человек не поверит желтым газетам. Если это ваше единственное свидетельство, Мадам Мейфэр Леди, вряд ли суд присяжных решит дело в вашу пользу.
– О, мне это нравится – Мадам Мейфэр Леди! – сказала Констанс.
– Да, прекрасный псевдоним, – согласилась Честити.
– Минуту, Гидеон! Вы сказали, что, несмотря на представленные нами свидетельства, наши обвинения лишены оснований? – спросила Пруденс.
– Его адвокаты, без сомнения, опровергнут ваши обвинения. – Сэр Гидеон взял в руки бумагу, принесенную Пруденс накануне. – Если бы даже вы представили солидные доводы в пользу своего обвинения, их было бы недостаточно. Если же не сможете их представить... – Он пожал плечами, продолжая просматривать документ.
– Я же сказала, что мы представим все необходимые доказательства, – заявила Пруденс.
– Да, вы так сказали. Но я выскажу свое мнение на сей счет, когда увижу их собственными глазами.
Он не отрывался от бумаги, которую читал.
Пруденс умолкла и устремила взгляд в потолок. На лице Гидеона появилось ироническое выражение. В углах глаз собрались морщинки. Казалось, на этом этапе он одержал победу. И к его собственному удивлению, обрадовался, словно ребенок.
Перелистывая бумаги, он сказал:
– Фальстафф, Харли и Гринуолд – юристы высочайшего класса, специалисты по делам о клевете. К тому же они выбрали в качестве своего адвоката Сэма Ричардсона, королевского советника. Они всегда работают вместе.
– И он хорош?
– Да, Пруденс, самый лучший.
– А я думала, самый лучший вы.
– В некоторых случаях так и есть. Но в делах о клевете у меня меньше опыта, чем у Ричардсона, – заметил он небрежно.
– Это дело прибавит вам опыта, – заметила Пруденс. – Еще одно немаловажное соображение в пользу того, чтобы взяться за наше дело.
– Одно из многих, – ответил он не моргнув глазом. Он положил на стол письмо поверенных лорда Беркли.
– Итак, леди, идем в атаку. Я набросаю письмо и отправлю его сегодня же поверенным лорда Беркли. После этого будем ждать начала процесса. Я пока займусь другими делами, а вы постараетесь собрать доказательства своей правоты для построения адекватной защиты. – Он поднялся. – Простите, но мне пора. К десяти я должен быть в Олд-Бейли.
Это означало, что встреча окончена. Пруденс взяла перчатки и сумочку, сестры последовали ее примеру. В соседней комнате Гидеон надел черную мантию и белый парик с буклями.
– В полдень я завтракаю с сэром Дональдом. Потом вернусь, – обратился он к клерку.
– Нынче утром я поработаю над делом Картера, – сказал клерк, передавая патрону толстую папку с бумагами. – Тут все заявления свидетелей.
Сэр Гидеон полистал бумаги и кивнул:
– Если мне понадобится что-нибудь еще, пришлю курьера. – Он повернулся к своим посетительницам: – Разрешите проводить вас вниз.
Сэр Гидеон последовал за сестрами по лестнице, его мантия со свистом развевалась и терлась о полосатые панталоны. На улице Пруденс спросила:
– Надеюсь, вы будете держать нас в курсе дела?
– Непременно, – ответил он, придержав парик, который едва не сдуло с головы порывом ветра. – Нам надо многое согласовать, прежде чем вы займете свидетельское место. В ближайшее время я с вами свяжусь.
Он отвесил легкий поклон, повернулся и зашагал к Олд-Бейли.
– Последняя фраза относилась к тебе, Пру, – сказала Констанс, когда адвокат скрылся из виду. – При всей своей надменности сэр Гидеон вполне дружелюбен и очень интересуется тобой, что совершенно очевидно.
– В таком случае он выбрал странный способ демонстрировать это, – сурово возразила Пруденс.
– Я думаю, Кон права, – заявила Честити. – И это после того, как ты дала ему отпор. Признаться, я удивлена.
– Этот человек толстокожий, как носорог, – сказала Пруденс. – Но если он посмеет снова прикоснуться ко мне, не важно, по какой причине, я проткну его шпилькой для волос.
– Это небезопасно, – рассмеялась Констанс. – Чего доброго, он даст тебе сдачи.
Честити хмыкнула.
– Кон права, – поддержала она сестру. – С ним шутки плохи. – Она бросила взгляд на Пруденс и лукаво добавила: – Впрочем, некоторые женщины сочли бы его привлекательным. Те, которым нравится играть с огнем.
Пруденс почему-то раздосадовало легкомыслие сестры. Она не находила ничего забавного в возникшей ситуации, хотя обычно спокойно относилась к подтруниванию сестер. И она промолчала.
Словно не заметив этого, Честити как ни в чем не бывало заключила:
– Ты права, Кон, он хуже Макса.
– Они все одинаковы, эти преуспевающие профессионалы, – с пренебрежением отозвалась Констанс. – Они самоуверенны и готовы смести с лица земли всех инакомыслящих. Однако я предпочитаю эту надменность аристократической фанаберии, основанной единственно на собственном высоком положении и богатстве, когда не нужен ни ум, ни интеллект, чтобы поддерживать свой статус. Ты не согласна?
Она бросила взгляд на Пруденс, но та ничего не сказала.
– Что-нибудь не так, Пру? – спросила Констанс.
– Нет, все в порядке. – Пруденс тряхнула головой. – Конечно, ты права. Я просто представила, как бы это сказала мама.
Честити внимательно посмотрела на сестру, уловив в ее тоне некоторое замешательство.
– Уже почти десять, – сказала Пруденс. – Через полчаса откроется кафе Фортнума. Пойдемте выпьем кофе с кексом и составим план кампании по расследованию.
Честити не убедила попытка Пруденс доказать, что в ней не произошло никаких перемен, что она осталась прежней. Но докапываться до истины она не стала, подумав, что сейчас не время.
– Отличная идея, – сказала Честити с непринужденной улыбкой. – У меня просто слюнки текут при мысли о баттенбургском кексе.
– Мы должны сегодня же составить список подходящих партий для сэра Гидеона, – заявила Констанс. – Или хотя бы решить, какой тип женщины ему подойдет. Теперь, когда мы познакомились с ним, у нас могут появиться на этот счет идеи. – Она остановила проезжавший кеб и, садясь в него, сказала: – Поедемте лучше ко мне. Как новобрачная, я, пожалуй, должна находится дома на случай, если кто-нибудь пожелает нанести мне визит.
ГЛАВА 9
– У тебя уже кто-нибудь был с визитом, Кон? – спросила Честити, входя в гостиную в доме сестры.
– Какая прелестная комната! – воскликнула Пруденс, следуя за Честити. – Мне так нравятся эти китайские обои!
– Леди Бейнбридж сунула ко мне свой нос, – сказала Констанс. – Она была у меня полчаса назад. Проявила высокомерие и неприятие новомодных вкусов. – Констанс взбила шелковую диванную подушку, расшитую павлинами. – Она с пристрастием меня разглядывала, не раздалась ли я в талии.
– Слишком мало времени прошло после свадьбы, – заметила Пруденс, оглядывая стройную фигуру сестры.
– Кто еще у тебя был?
– Летиция и... тетя Агнес. Она оказалась прекрасной собеседницей, когда мы затронули восточную тему.
– Иначе и быть не могло. Агнес весьма доброжелательна по натуре.
Честити говорила с нежностью о сестре отца, своей любимой тетке.
– Я распоряжусь насчет чая, – сказала Констанс, – и мы обсудим списки.
Она дернула за украшенный кистями шнурок колокольчика над камином.
– Я долго ломала голову, пытаясь найти подходящую пару нашему адвокату. – Констанс умолкла, потому что в этот момент в комнату вошла горничная. – Не принесете ли нам чай, Бренда? Благодарю вас.
– Какая женщина могла бы ему подойти? – спросила Честити, устраиваясь на краю дивана.
– Понятия не имею, – сказала Пруденс, усаживаясь в глубокое кресло.
– Это не обнадеживает, – с упреком сказала ей Констанс. – Напоминаю, идея твоя.
– Знаю, – вздохнула Пруденс. – В тот момент эта мысль показалась мне удачной. Но потом я подумала, как бы из-за этого он не стал моим злейшим врагом.
– Не преувеличивай, – ответила Констанс, освобождая на столе место для подноса с чаем, внесенного горничной.
Пруденс натянуто усмехнулась и взяла с тарелки сандвич с огурцами.
Горничная разлила чай и удалилась.
– Ну, кто желает начать игру? – спросила Констанс, садясь на край дивана напротив Честити.
Честити нахмурилась и вместо ответа задала встречный вопрос:
– А не думаете ли вы, что очень трудно найти женщину, которая пожелала бы выйти замуж за разведенного мужчину?
– Он богат и сделал успешную карьеру, – заметила Пруденс. – У него есть связи. И в его облике нет ничего отталкивающего.
– Это все равно, что хвалить проклятие, – смеясь, сказала Констанс. – По-моему, он выглядит довольно импозантно.
– У него красивые глаза, – заключила Пруденс. – И волосы тоже.
Честити хмыкнула и принялась намазывать медом сдобную лепешку.
– Один голос чего стоит.
– Разведенный мужчина совсем не то, что разведенная женщина.
– Верно, – согласилась Честити.
– Но мы не знаем, кто из них пострадавшая сторона, – заметила Пруденс.
– Если жена, то не сомневаюсь, что он поступил порядочно, – сказала Честити.
– Имеете в виду то, что он дал ей развод? – нахмурилась Пруденс. – Если бы речь шла о большинстве мужчин, я бы согласилась с вами, но Гидеон играет не по правилам.
– Он всего лишь поцеловал тебя, Пру, – вступилась за него Честити.
– Без моего согласия! – вспылила сестра. – Тебе бы такое понравилось, Чес?
Честити пожала плечами:
– Со мной это бывало не раз. Я хлопала нахалов по щечкам и объясняла, что мне это не нравится.
Пруденс посмотрела на нее с легкой досадой:
– Но я не ты, Чес. Я не флиртую и потому не прощаю подобные вещи.
– Так мы ни к чему не придем. Давайте лучше подумаем, какие качества сэр Гидеон хотел бы видеть в своей второй жене.
– Верность, – сказала Пруденс с коротким смешком.
– Это само собой разумеется.
– По-моему, ему нравятся покладистые женщины, – добавила Пруденс. – Чтобы не перечили ему.
– Пру, от тебя никакой помощи, – упрекнула ее Констанс.
– Ладно, – кивнула Пруденс. – Раз он не против женского образования, то наверняка предпочтет женщину образованную. – Пруденс допила чай. – И конечно, скромную, чтобы не мешала ему на всяких сборищах светского характера, которые он посещает.
Честити порылась в сумочке в поисках блокнота и карандаша.
– Давайте составим список качеств, которые, как нам кажется, он сочтет необходимыми для своей избранницы, а потом покажем этот список ему. Быть может, он выразит свои пожелания и что-нибудь добавит.
– Не следует забывать и о его дочери, – заметила Констанс. – Хотелось бы знать, учтет ли он ее пожелания.
– Думаю, ему нужна женщина, любящая детей и умеющая с ними ладить, – решительно заявила Пруденс. – С нашей стороны будет нечестно предложить ему женщину, питающую антипатию к детям.
– Пру совершенно права, – согласились сестры, а Констанс добавила: – Ему нужна женщина образованная. Если он отправил дочь в школу для леди, значит, рассчитывает, что она продолжит образование в женском колледже Кембриджского университета. Вы так не думаете? И ему захочется, чтобы в доме была женщина, образованная не хуже его дочери и способная составить ей компанию.
Пруденс размышляла: Гертон, женский колледж Кембриджского университета, формально не допускал женщин до сдачи экзаменов. Им также не разрешалось получать ученую степень, а вообще у них почти не было ограничений, но делалось все тайком.
– В таком случае он готовит ее к какой-то карьере, – произнесла Пруденс задумчиво, – возможно, к преподавательской деятельности.
– Кого мы знаем, имеющего знания и право преподавать? Нет, я имею в виду не гувернантку, конечно, а уровень, близкий к университетскому, или по крайней мере женщину, способную и имеющую право преподавать в престижной школе для девочек. А это будет означать, что она умеет ладить с детьми.
– Астрид Беллами, – предложила Честити. – Она просто помешана на женском образовании. Ездила в Оксфорд к леди Маргарет Холл.
– Слишком стара, – вынесла свой вердикт Пруденс. – Ей, должно быть, под сорок.
– Но мы не знаем, какой возраст он предпочитает, – заметила Констанс. – И хочет ли иметь еще детей.
– В этом случае он бы проявил больше активности в поисках жены, – сказала Пруденс. – Ему где-то под сорок.
Констанс нахмурилась.
– Но если он заинтересуется этой проблемой, возможно, она станет для него важной.
– Думаю, это так, – неуверенно произнесла Пруденс.
– Можно спросить у него, – сказала Констанс.
– Можно, – согласилась Пруденс.
– Ты, я смотрю, относишься к этому без особого энтузиазма, Пру, – с упреком заметила Констанс.
Пруденс покачала головой:
– Нет. Ничего подобного.
– Извини, мне так показалось.
Честити перевела взгляд с одной сестры на другую и вернулась к своему блокноту.
– А внешность? – спросила она. – Внешность имеет для него значение? Женщина должна быть красивой?
– По-моему, ум и интеллект для него важнее, – сказала Пруденс и пожала плечами: – Впрочем, откуда мне знать?
– Ты знаешь больше, чем мы, – возразила Честити, покусывая кончик карандаша. – Ты общалась с ним целый вечер.
– Я не могу разобраться в его властной, надменной и в то же время снисходительной натуре, – заявила Пруденс. – Думаю, ему подошла бы женщина с сильным характером и собственными суждениями. А вот о внешности ничего не могу сказать.
– Это мне напоминает историю с Максом, – промолвила Констанс. – Не знаю только, сильный ли у меня характер и есть ли собственные суждения.
Пруденс запустила в нее подушкой.
– У Макса больше достоинств, чем недостатков.
– Возможно, у сэра Гидеона Молверна тоже, надо хорошенько к нему присмотреться, – решила Честити. – Что вы думаете насчет Агнес Харгейт? Она молода, привлекательна, начитанна, хотя и не училась в университете.
– Она вдова с пятилетним сыном, – возразила Пруденс.
– Значит, любит детей, – заключила Констанс.
– Но готов ли он взять в жены женщину с ребенком? – усомнилась Пруденс.
– Опять-таки можно его об этом спросить, – не сдавалась Честити. – Уверена, Агнес заинтересуется им. Она устала от одиночества.
– Он ничего об этом не говорил, Пру, после того как ты предложила найти ему пару? – спросила Констанс.
– Да, – оживилась Честити. – Он хоть намекнул, какие женщины ему нравятся?
Пруденс заколебалась. Что он сказал после того, как поцеловал ее? Что теперь она должна знать, какого сорта женщины ему нравятся, а также почувствовать, способен ли он удовлетворить женщину как любовник. Но рассказать об этом сестрам Пруденс не могла.
– Нет, – ответила она наконец. – Он сказал, что не ищет жену и что угодить ему нелегко.
– Что же! Это обнадеживает, – заметила Констанс сухо. – Еще чаю?
Пруденс передала ей свою чашку. Констанс сразу заметила, что сестра без всякого энтузиазма отнеслась к предстоящей сделке. Но почему? Ведь это ее идея – найти их адвокату жену. Блестящее решение почти неразрешимой финансовой проблемы. Но ни одна женщина, которую предлагали ее сестры, не казалась ей подходящей. И Пруденс решила, что у нее плохое настроение. Да, она подавлена и угнетена. Чем больше она думала о предстоящем судебном процессе, тем меньше у нее оставалось надежды одолеть их врагов.
Констанс и Честити обменялись взглядами. Происходило нечто странное с их сестрой. Пруденс всегда твердо держала в руках бразды правления, не сбиваясь с курса. Ее сестры были склонны к порывам и фантазиям. У Пруденс здравый смысл всегда брал верх над эмоциями. Но по неизвестной причине сегодня она была сама не своя.
– Простите, мадам. – В дверях появилась горничная: – Фред только что доставил это для мисс Пру. – Она протягивала письмо. – Оно пришло на Манчестер-сквер, и мистер Дженкинс прислал его сюда, подумав, что, возможно, оно важное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32