– Он преступник?
Мендоза усмехнулся, но Бренч видел, что его уверенность тает.
– Нет, nino , – сказал испанец, – леди неловко признаться в своих чувствах, но мы, мужчины, все понимаем, si?
Дженна проверила работу мальчика и кивнула в знак одобрения.
– Хорошо, Мендоза, давай выбираться отсюда. Держи веревку, Билли, мне нужна будет твоя помощь, чтобы привязать его к лошади.
– Конечно, мэм. Вы из полиции?
– Не совсем.
Мальчик вывел Мендозу через черный ход. Когда Юджиния тоже направилась к двери, Бренч снова вскочил на ноги.
– Юджиния!
Она повернулась. Ее взгляд заскользил по груди Бренча – белой от мыльной пены, которая облепила, словно жемчуг, рыжеватые волосы, – к узкой талии, подтянутым бедрам и крепким жилистым голеням. Когда Юджиния снова встретилась взглядом с Макколи, она слегка покачала головой.
– Ты наверняка ужасно гордишься своим мужским достоинством, Макколи. Вот только не могу понять почему. Не забудь побриться.
С этими словами Дженна скрылась за дверью.
Дождь не поднимал Бренчу настроения. Это была всего лишь морось, но Макколи промок к тому времени, когда добрался до Каньона Переселенцев. Он надвинул шляпу, по которой стекала вода, поглубже на лоб. В тысячный раз после фиаско в купальне Бренч проклинал свою глупость и невезение, глядя, как дождь смывает следы лошадей Юджинии и ее пленника.
Они не могли далеко уйти. Тогда в купальне Бренч натянул одежду на мокрое тело и кинулся прямиком в конюшню. Сейчас было уже почти темно. Юджиния будет искать сухое место, где можно остановиться на ночь.
Вопрос, который мучил Бренча со дня убийства Слоана: зачем? В Юте никто, кроме самого Бренча, Мауры и ее семьи, не знал Слоана. И никто не ожидал его приезда. У парня просто не было времени насолить кому-либо: он едва успел сойти с дилижанса, как его застрелили. Единственное приемлемое объяснение: убийца думал, будто стреляет в Бренча. Они были похожи и телосложением, и цветом волос.
А вот у Бренча действительно было много врагов. Годы работы в охране перевозки золота не сблизили его с преступным миром – он преследовал слишком благородные цели. Дьявол, да одного его умения обращаться с «миротворцем» достаточно, чтобы кому-нибудь захотелось попытать счастья, пойдя против него. В основном, конечно, молодым амбициозным – «крутым» – парням. Бренч убивал, только защищая собственную жизнь, но это не облегчало мук совести и не спасало от кошмаров.
Еще Бренчу не давало покоя то, что Мендоза почему-то сказал ему – абсолютно незнакомому человеку, – что находился более чем в ста милях к югу от Парк-Сити, когда Слоан был убит. Испанца предупредили, что Бренч ищет его, и тот решил сбить его со следа? Но Мендоза не мог знать, что Бренч придет в купальню, и никто, кроме самого Бренча, не разговаривал с испанцем до появления Юджинии.
За ручейком показался пласт горной породы, вышедшей на поверхность. Похоже, здесь можно укрыться от стихии. По крайней мере, спрятаться от ветра. А Юджиния наверняка будет искать укрытие. Бренч направил коня к ручью, но вдруг остановился.
Ветер пронзительно выл в вершинах тополей, ручей приглушенно рокотал. Но не этот шум привлек внимание Макколи. Звук, который он услышал, мог издавать рассвирепевший кугуар. Или женщина.
Дженна спутала ноги гнедого и подошла к Мендозе. Руки испанца были примотаны к седлу, а ноги стянуты ремнем под животом лошади. Связанного таким способом Мендозу легко было контролировать, правя лошадью вместо него. Но ведь нельзя держать его в седле все десять-двенадцать дней пути! Теперь предстояло решить проблему: как освободить испанца от пут, чтобы тот помог устроить ночлег и в то же время не имел возможности напасть на нее.
Мендоза больше походил на избалованного взрослого ребенка, а не на убийцу. Пытаться доставить в Денвер преступника, за голову которого назначена награда, было безумием. Дорога была длинной и безлюдной; по пути могло произойти все что угодно. Насколько Дженне было известно, ее пленника может даже где-то поджидать его собственная банда. А ведь можно было сдать Мендозу федеральному маршалу в Солт-Лейк-Сити! Но беда была в том, что самодовольные заявления начальника полиции Денвера, якобы женщинам не хватает ни ума, ни сил для сыскной работы, по-прежнему не давали Дженне покоя. Ей безумно хотелось заставить этого ханжу забрать свои слова обратно.
Мендоза улыбнулся. Он выглядел ненатурально веселым, учитывая обстоятельства.
– Почему ты мне не доверяешь, chiquita? Ведь я говорил, что не совершал преступлений, в которых меня обвиняют, и пообещал не пытаться бежать.
Дженна фыркнула.
– Ты мужчина, Мендоза. Это веская причина для недоверия.
Дразнящий огонек потух в темных глазах, когда испанец всмотрелся в лицо молодой женщины сквозь пелену дождя. У Дженны появилось неприятное ощущение, будто Мендоза видит ее насквозь.
– Кто-то обидел тебя, и ты ожесточилась, – испанец говорил мягко, с подкупающим сочувствием. – Я мог бы снять этот камень с твоего сердца, если позволишь.
Дженна смерила пленника сердитым взглядом.
– Предоставь мне самой решать свои проблемы.
– Ах, в этом как раз и состоит вся горечь ситуации. Такая женщина, как ты, не должна беспокоиться о подобных вещах. Ее должны лелеять и любить, чтобы она мурлыкала, как еl gato .
Вытащив из-за пояса нож, Дженна сказала:
– Не бойся. Я лишь разрежу веревки, чтобы освободить твои руки и ноги. Я буду держать тебя на прицеле, так что без глупостей.
– Обещаю, никаких… глупостей, как ты говоришь.
Дженна, пребывая в сомнении, подняла бровь и приставила нож к мокрой веревке. Отсоединив связанные руки Мендозы от седла, молодая женщина вытащила револьвер, направила его на пленника и только после этого одним быстрым движением разрезала ремень, стягивавший его ноги. Потом она отступила назад.
– Хорошо, теперь слезай, только медленно, без резких движений.
Ступив на мокрую землю, Мендоза поднял руки.
– А эти, chiquita? Теперь ты разрежешь эти веревки?
– Нет. Сними сначала свое седло, потом мое.
Испанец не сдвинулся с места. Ветер швырял Мендозе в лицо его черные влажные волосы, но он, казалось, этого не замечал.
– Как убедить тебя, что я всего лишь азартный игрок, а не грабитель поездов? И не нападаю я на людей в темных переулках. Посмотри на меня. Разве не видишь? Мигель Мендоза любовник, а не убийца.
– Прекрати пытаться меня соблазнить и снимай седла.
– Ты огорчаешь меня, senorita. – Мигель наклонился к Дженне, сложив руки на груди и искренне глядя ей в глаза. – Ты слишком молода и красива, чтобы быть такой черствой. Тебе не хватает хорошего мужчины, который полюбил бы тебя. Научил, что значит быть женщиной.
Образ обнаженного мокрого тела испанца возник перед мысленным взором Дженны, но тут же сменился другим. Образом мужчины с мощными плечами и руками. С мыльной пеной на рыжих волосах, покрывавших грудь. Волосяной покров сужался к животу и снова густо разрастался там, где… Молодую женщину бросило в жар. Она тряхнула головой, чтобы отогнать воспоминания, отвлекающие от важного дела.
Внезапно Мендоза оказался на расстоянии всего двух футов от нее и уже тянулся к «старру», Дженна резко отпрянула.
– Черт тебя побери! Возвращайся к своей лошади.
– Не думаю, что ты действительно этого хочешь, querida . Я только что видел страсть в твоих глазах. Позволь обнять тебя, только на мгновение, и…
Щелкнувший курок заставил испанца замолчать. Он нахмурился. В следующее мгновение Мендоза резко вскинул голову. Его полный тревоги взгляд приковало к себе нечто за спиной Дженны.
– Ты слышала это? Похоже, медведь, там, между деревьями.
– Где?
Молодая женщина лишь слегка повернула голову, но этого оказалось достаточно. Мендоза выбил револьвер из ее рук. Испанец зажал голову молодой женщины между связанными руками и с силой притянул ее к себе.
Дженна сопротивлялась, проклиная Мендозу и себя. Она не попалась бы ему в руки, если бы сейчас при ней, как обычно, был бы лук. А теперь ее руки были прижаты к бокам, и она могла лишь царапать ногтями спину испанца. Дженне оставалось только извиваться и бить ногами по голеням противника.
– Тише, chiquita, – его губы коснулись ее уха. – Не сопротивляйся. Мигель не причинит тебе зла.
Из-за связанных рук Мендозе неудобно было удерживать Дженну. Он подхватил ее под ягодицы, чтобы защититься от яростных пинков, и теперь бедра молодой женщины оказались плотно прижатыми к его паху. Дженна услышала стон Мигеля и ощутила реакцию его тела. Ее захлестнула новая волна страха. Дженна попыталась оттолкнуть испанца.
– О, но тебя так приятно обнимать! Неужели тебе это не нравится?
Мендоза стал целовать щеки, глаза и уже подбирался к губам Дженны, когда та издала грудной стон наслаждения и обмякла в его руках. Испанец довольно усмехнулся.
– Не теряй сознания, querida, мне мешает веревка на запястьях.
– Я перережу ее, – прошептала молодая женщина.
Как только Мендоза начал поднимать руки, державшие Дженну в ловушке, та засадила ему коленом между ног. Но она немного не рассчитала – руки испанца, когда тот согнулся от адской боли, упали вдоль тела молодой женщины, снова ее заточая. Дженна отклонилась под весом Мигеля и не смогла удержать равновесия. Она вскрикнула, когда вместе с Мендозой повалилась на землю.
Испанец спрятал лицо в изгибе нежной женской шеи, борясь с тошнотой и болью, а Дженна брыкалась и извивалась под ним.
– Вон оно что! – послышался низкий голос. – Похоже, я не вовремя.
– Макколи? Это ты?
– Угадала.
Бренч появился в поле зрения, держа «миротворец» в правой руке. Левой он поднял «старр» и заткнул его за пояс.
Бренч уже давно выучил, что оружие очень плохо сочетается с неконтролируемым гневом. Но, даже обладая выработанной с огромным трудом выдержкой, тяжело было не застрелить Мендозу на месте. Увидев, что этот ублюдок лежит на Юджинии, Бренч готов был взорваться. Однако заставил себя действовать спокойно и неторопливо.
– Не хочу мешать влюбленным голубкам. Я подожду под этим уютным навесом, пока вы закончите.
– Не смей бросать меня вот так! Макколи! Черт тебя побери, Макколи, ты еще здесь?
– Я здесь.
Его голос был жестким и холодным. Дженна не могла понять, какого дьявола он злится. Разве он не рад лично убедиться в ее некомпетентности? Стиснув зубы, молодая женщина мысленно поклялась прострелить Бренчу ступню, если он отпустит по этому поводу еще хоть одну шуточку.
– Ну! – взревела она – Ты собираешься его с меня снимать или нет?
– Думаю об этом.
Бренч боялся подходить к ним близко, пока не убедился, что полностью себя контролирует.
– Прошу вас, сеньор, не могли бы вы думать немного подальше отсюда? – Мендоза приходил в себя после удара Дженны, но голос его все еще был хриплым. – Нам с сеньоритой нужно закончить одно дельце.
– Не сомневаюсь.
Вскипая от гнева и отчаяния, Дженна стала колотить испанца ногами.
– Не смей, Макколи!
Бренч подошел к ним. Нагнувшись, он дернул Мендозу за руку.
– Ладно, веселье закончилось. Вставай с нее.
– Терпение, мой друг. У меня связаны руки.
Макколи отступил назад. Он держал Мендозу на прицеле, пока тот с трудом поднимался. Когда испанец наконец сел, Юджиния оказалась между его ногами. Мендоза поднял руки через голову молодой женщины и встал. Взглянув на Макколи, испанец грустно улыбнулся.
– Вы так жестоко поступили, помешав нам. Я никогда не проявил бы такой бестактности по отношению к вам, сеньор.
– Я – не ты.
Юджиния кое-как поднялась на ноги. Она вся была в грязи и листьях. Шляпа слетела во время потасовки, и волосы рассыпались по плечам спутанными грязными прядями. Голубые глаза горели огнем, нежные выразительные губы сжались в жесткую линию. Молодая женщина подошла к Мендозе, сложила обе руки в один кулак и что было силы ударила испанца в живот.
– Чтобы такое больше не повторялось, чертов мексиканец!
Мендоза обхватил живот руками и поднял на Юджинию хмурый взгляд.
– Я не мексиканец, – произнес Мигель, когда наконец смог дышать. – Семья моего отца переехала сюда из Испании задолго до англичан. Моя мать француженка. Мы аристократы, я и моя семья. Наш дом в Сент-Луисе – настоящий дворец.
– Если ты чертовски богат, зачем занялся грабежом поездов?
– Я уже говорил, что не грабил их.
Дженна подошла ближе и ткнула Мендозу пальцем в грудь.
– Тогда почему тебя разыскивают? И за твою поимку назначена награда?
– Награда? – Мендоза стал белым как полотно. – Хочешь сказать, что ты охотилась за мной ради… ради денег?
– А ты думал, все дело в твоей внешности? – прогремел Макколи.
Мендоза в замешательстве уставился на Бренча. Он не мог поверить своим ушам.
– Наемница? Но ведь она женщина, и такая молодая!
– Слишком молодая. Тем не менее, дело обстоит именно так.
«А еще слишком женственная», – добавил про себя Макколи. Юджиния стояла, уперев руки в бока, нос к носу с ирландцем.
– Мне двадцать два года, Макколи. Насколько мне известно, это означает, что я взрослая женщина.
– Достаточно взрослая, чтобы кто-нибудь из мужчин уже поставил на тебе свое клеймо и одарил парочкой непослушных малышей, и тогда бы ты сидела дома – от греха подальше. В чем дело – не смогла найти дурака, который согласился бы взять тебя в жены? Господь свидетель, к таким мегерам, как ты, не приблизится ни один мужчина, у которого есть хоть немного мозгов.
– Неужели? – Еще один мужчина объясняет ей, что ее место на кухне! Или в постели. – Возможно, тебе будет интересно узнать, Макколи, что у меня достаточно, как ты говоришь, мозгов, чтобы не связывать себя с каким-либо мужчиной. И вообще, что ты здесь делаешь? Ты преследовал меня, чтобы сделать мою жизнь невыносимой, или нанес мне визит с другой целью?
– Чертовски важной целью, – голос Бренча грохотал над их головами, словно раскаты грома. – Я освобождаю тебя от твоего пленника. Ты искала грабителя поездов, а я охотился за убийцей.
Юджиния открыто и бесстрашно смотрела на Макколи.
– Если ты говоришь об агенте Пинкертона, которого Мендоза убил в Денвере, забудь. Поздно – он мой пленник.
– Хочешь сказать, был твоим. Он может убивать столько агентов Пинкертона, сколько ему будет угодно. Честно говоря, я только «за». Но я добьюсь, чтобы его повесили за убийство моего брата, даже если это будет стоить мне жизни.
Дженна часто заморгала и попятилась.
– Твой брат работал на Пинкертона?
– Дьявол, нет! Слоан был всего лишь ребенком, не причинившим никому вреда. Мендоза застрелил его просто так, без причины, и я позабочусь, чтобы он за это поплатился.
Дженна смотрела на Бренча, разрываемая противоречивыми мыслями, бурлившими в голове, словно грозовые потоки вокруг них. У Макколи действительно было больше прав на Мендозу. Но если она упустит награду, ее планы рухнут. Как только она сдаст Мендозу и заберет деньги, Макколи сможет потребовать у начальника полиции Денвера перевести преступника в тюрьму Солт-Лейк-Сити. Она цеплялась за этот вариант, чтобы решимость ее не покинула. После паузы Дженна сказала:
– Ты получишь его только через мой труп.
– Как тебе будет угодно.
Они повернулись, каждый намереваясь забрать пленника. Но место, где они оставили Мендозу, пустовало. Их лихорадочно ищущие взоры натыкались только на сгибаемые ветром деревья и напоминающий пещеру каменный навес, под которым Дженна собиралась разбить лагерь.
Черный Валет Мендоза исчез.
Глава пятая
Дженна не верила своим глазам. Куда мог пропасть Мендоза? Как? Был только один вариант. Она резко повернулась и обнаружила, что на месте, где стояли лошади, пусто. Преступник скрылся, прихватив и свою лошадь, и гнедого жеребца Дженны.
Стиснув руки в кулаки, убийственно сверкая голубыми глазами, молодая женщина повернулась к Макколи.
– Ну что, доволен? Благодаря тебе Мендоза не достался никому.
Взгляд Бренча тоже был испепеляющим.
– Не пытайся сделать меня виноватым. Если бы ты занималась своим делом, а не пыталась делать мужскую работу, переодевшись мальчиком, я бы уже давно упрятал Мендозу за решетку, где ему и положено быть.
Дженна скрестила руки на груди и склонила голову набок.
– Да ну? А ты всегда принимаешь ванну с убийцей, на которого охотишься?
Лицо Макколи вспыхнуло от гнева. Он сжал руки, чтобы не поддаться искушению ударить Юджинию. Не успел Бренч и рта открыть, как молодая женщина ткнула его пальцем в грудь.
– Ты даже не знал, что он там, Макколи. И скорее всего, не узнал бы, если бы не появилась я. Это ты влез куда не просили, ты позволил Мендозе сбежать. И что ты собираешься теперь с этим делать?
Бренч схватил Дженну за запястье и притянул к себе.
– В одном ты, мисс Зазнайка-Наемница, можешь быть уверена: я доберусь до него, и когда это произойдет, тебе я его не отдам, это уж точно.
– А тебе и не придется, – зло бросила Юджиния, осознавая, что они с Бренчем уже оказались нос к носу, – потому что первой его найду я, как это произошло в Солт-Лейк-Сити.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39