Бренч не представлял, что может стать лучшим завершением дня. Любого дня. Быть может, каждого дня.
Джинсы вдруг стали очень тесными, и Бренч заерзал в седле, пришпоривая жеребца.
На грязных улицах города было тихо. Конечно, сегодня ведь не суббота. Хотя несколько шумных гуляк было в салуне Пейпа и дальше, в «Голубом роге».
Низко пригнувшись, Бренч въехал на Сатане в широкие ворота конюшни, примыкающей к «Серебряному слитку». Быстро обтерев жеребца, Макколи засыпал овса в кормовое ведро, заполнив его до половины. Отправившись к колонке, он разделся до пояса и стал мыться, пока по замерзшей коже не побежали мурашки. Тогда Бренч вытерся рубашкой и тихо вошел в темную кухню.
Преодолевая по две ступеньки за раз, он поднялся на второй этаж и достал ключ, который подходил ко всем дверям. Макколи не собирался рисковать, разбудив кого-нибудь стуком в дверь Дженны, или терять время в ожидании, пока она впустит его в комнату.
Из-под двери не пробивался свет. Бренч улыбнулся, представив, как Дженна ждет его на кровати, прикрытая только накрахмаленной простыней.
Ключ скользнул в замок бесшумно, как нож в масло. Дождавшись щелчка, Бренч повернул ручку и тихонько открыл дверь.
– Дженна? Это я.
Молчание.
Макколи на ощупь добрался до кровати, заметив, что лохань убрали. Кожа от волнения покрылась испариной. Сердце колотилось в груди, будто он был шестнадцатилетним мальчишкой и впервые пробрался в девичью спальню. Окно было открыто настежь. Ветерок прохладой дышал на пылавшую кожу Бренча, когда он присел на край кровати и провел рукой по нежному изгибу бедра, скрытому под одеялом.
– Дженна, милая, ты уснула, пока меня ждала? Волосы молодой женщины темнели на белой наволочке.
Макколи склонился, чтобы поцеловать Дженну в щеку.
– Проснись, солнышко, я здесь… Тьфу! – Бренч подскочил с кровати, отплевываясь и хватаясь за лицо руками. – Какого черта?
Найдя на комоде спички, он зажег лампу. Когда пламя осветило комнату, Макколи сгреб одеяла и швырнул их на пол. Волосы, которые он поцеловал, были не чем иным, как щетиной обувной щетки отвратительного коричневого цвета. Бренч поднес ее к носу и скривился. Крем для обуви. Неудивительно, что вкус был таким мерзким. Обтерев рот тыльной стороной кисти, Бренч осмотрелся.
Она скатала подушку и половичок и засунула их под одеяло, имитируя изгибы своего тела. Потертый чемодан Дженны исчез из-под кровати. Со спинки стула не свисал ремень с кобурой и «старром» сорок четвертого калибра. Крючки для одежды за ширмой для переодевания пустовали.
Макколи обнаружил только альбом для рисования, краешек которого выглядывал из-под кровати. Он пролистал засаленные страницы, изучая по-детски грубоватые изображения лошадей, птиц, шишковатых деревьев и старого индейца, наверное, Чарли Длинного Лука.
Альбом был единственным, что осталось в комнате от Дженны. Самой ее и след простыл.
Глава восьмая
– Итак, джентльмены, монте по три карты. Кто играет?
Мигель Мендоза обвел взглядом просторное помещение с высоким потолком, в котором размещались столовая и бар станции Уибер. Время было выбрано идеально. Все девять пассажиров, сошедшие с дилижанса в два часа ночи, доели остатки жирной тушеной оленины и теперь заказывали виски. Поскольку кроме перезрелой жены мормона – начальника станции отвлекать посетителей было некому, Мендоза имел все основания рассчитывать на успех. Госпожа Удача танцевала за его плечом. Его гладкие пальцы так и чесались в предвкушении выигрыша.
Вложив в улыбку ровно столько обаяния и магнетизма, сколько было нужно, Мигель добавил еще немного невинности в качестве приманки. Хотя сегодня на нем был не элегантный сюртук, а свободного покроя пиджак, он знал, что выглядит достаточно презентабельно в толпе шахтеров, лавочников и фермеров, коих было здесь большинство. Фальшивый бриллиант в булавке галстука сверкал при свете фонаря, а чистый шелковый платок выглядывал из нагрудного кармана, как белоснежная вершина горы. Уверенность Мендозы воспарила до небывалых высот, и он принялся тасовать карты.
Старый седеющий траппер оторвал от сосновой стойки локоть с кожаной заплатой и неторопливо подошел к парням, работникам местных ферм, уже собравшимся за столом Мендозы. Картежник выбрал карту и помахал ею, разгоняя волны табачного дыма.
– Вот первая. – Он постарался, чтобы его голос был слышен в каждом углу. – Вот вторая.
Дверь со скрипом отворилась, пропустив в комнату порцию холодного воздуха и юношу-индейца с луком за спиной.
– Ну же, друзья, даете шанс, а?
Мендоза махнул рукой пассажирам дилижанса, приглашая к столу. Лавочник с козлиной бородкой пожал плечами, пробормотал: «Почему бы и нет?» и встал из-за обеденного стола. Еще трое последовали его примеру.
– А теперь вот что, джентльмены, – Мендоза показал последнюю карту первого круга монте по три карты, – этот пиковый валет выигрывает. Не упускайте его из виду. Следите за ним взглядом, когда я буду тасовать карты.
Индеец с луком прижался к стене. Индюшачьи перья украшали его длинную черную косу. Мешковатую рубашку стягивал широкий ремень, но револьвера не было. Мендоза проводил взглядом жену начальника станции, когда та подошла к маленькому воину, и увидел, что nino отрицательно покачал головой, отвечая на ее вопрос.
Мигель положил три карты на стол рубашкой вверх и проворно перемешал их.
– Вот он, теперь здесь. Нет, вот он, а теперь…
Все не отрываясь смотрели на быстрые как молния руки картежника. Все, кроме индейца. Мендоза чувствовал взгляд nino, приклеившийся к его лицу, как лист бумаги к стене. Индейцы люди азартные, но монте по три карты, должно быть, неизвестная для них игра.
– …где пиковый валет, mis amigos ? Кто может на него указать?
– Я! – крикнул кто-то из фермеров.
– Тогда покажи, мой наблюдательный друг.
Фермер, одетый в коричневый парусиновый полукомбинезон, подтянутый до подмышек, ткнул в среднюю карту грязным потрескавшимся ногтем. Мендоза убрал карту и заменил ее пиковым валетом, которого спрятал в ладонь, тасуя карты. Все прошло гладко, как по маслу.
– И вы правы, senor. Если бы вы заключили пари, то выиграли бы. Видите, как это просто, друзья мои? Кто будет держать пари на следующий круг?
Мужчины вокруг стола улыбались и перешептывались. Серебряные доллары позвякивали, падая на крышку стола. Поверх голов Мендоза наблюдал за юным воином, затаившимся у двери. Nino был не из племени юта, и у Мендозы не было причин его опасаться. Тем не менее, ему было неуютно под тяжелым взглядом индейца.
– Хорошо, джентльмены, поехали, – Мигель поднял пикового валета. – Вот он. Следите за ним снова.
Он смешал карты.
– Пиковый валет, моя визитная карточка. И победная карта. Я не принимаю ставок от бедняков, калек и сирот. Если дома ваши денежки ждет трехсотфунтовая жена, отойдите в сторону. Мигель Мендоза не допустит, чтобы из-за него голодала женщина или ребенок. Пиковый валет, запомните, не сводите с него глаз, пока я…
И тут он понял, в чем причина его беспокойства. Мендоза снова бросил взгляд на маленькую фигурку у двери. Это она, наемница. Как изменил ее наряд индейца! Несмотря на это, Мигель не мог поверить, что с первого взгляда не узнал ее. В его тридцать три нечего было пенять на старость. Просто случилось еще одно из множества странных событий, что преследовали его в последнее время: госпожа Удача, по-видимому, хотела что-то ему сказать. Женщина узнала его, но не сдвинулась с места. Мигелю оставалось только нагло делать вид, что все в порядке, и ждать.
– Пиковый валет. Моя работа, друзья, двигать руками так быстро, что вы не сможете за ними уследить. Если вам хватит зоркости, вы выигрываете и я плачу. Если нет, я заберу ваши деньги. Кто поставит десятку?
– Хватит и доллара, – прогремел кто-то.
Пальцы Мигеля едва заметно дрогнули, но этого было достаточно. Кто-то стукнул его тростью по руке и закричал:
– Смотрите, он прячет в ладони еще одну карту!
Мигель поднялся в полный рост, во все свои пять футов и десять дюймов. Приняв как можно более надменный вид, он отступил от стола и потянулся за своей тростью с потайным клинком.
– Вы обвиняете меня в шулерстве, senor?
– Если не он, то это точно сделаю я, – старый траппер вынул из-за пояса огромный нож. – Вам стоит поучиться хотя бы у вон того индейца, прежде чем снова браться за эту игру, мистер. По сравнению со снейками или кроу вы медлительны как черепаха. По части ловкости рук индейцы дадут вам хорошую фору.
Фермер, который думал, что угадал в первом круге, словно тисками сжал руку Мендозы и выдавил из ладони валета.
– Так-так, надуть меня хотел? Ребята, он и вправду жульничал.
– Подонок! Давайте выведем его отсюда и покажем, как здесь поступают с мошенниками.
В воздухе что-то просвистело и, пронзив табачный дым, и крышку стола с силой воткнулась стрела, аккуратно, словно столяр молотком, пригвоздив забытую колоду карт к рубцеватой поверхности. Стулья с грохотом попадали на пол, когда мужчины вскочили со своих мест.
Дженна взобралась на стол, чтобы удостовериться, что стрела никого не задела. Такое положение придало молодой женщине уверенности, необходимой, чтобы утихомирить разгневанную толпу. Никто не успел пошевелиться, как она уже снова натянула тетиву и приготовилась стрелять. Дженна жестом велела Мендозе подойти.
Остальные ошарашено смотрели, как Мендоза собирает нечестно выигранные деньги. Воцарилась такая тишина, что слышно было, как ветер гудит в щелях между толстыми, плохо проконопаченными бревнами. Огонь в камине потрескивал и шипел.
Дженна с шумом втянула воздух в легкие, и ее чуть не стошнило от омерзительных запахов мочи, разлитого спиртного, переполненных плевательниц и жирной жареной картошки с протухшей свининой.
– Макколи ждет снаружи, – тихо пробормотала она, когда картежник приблизился, – так что без глупостей.
– У меня и в мыслях такого не было, chiquita. Ты не представляешь, как я рад тебя видеть.
– Да уж, но надолго ли хватит твоей радости?
Ночная погоня никак не соответствовала представлениям Бренча Макколи о приятном времяпрепровождении. Да и мастаком в подобных делах он не был. Но Бренч решительно настроился прижать Дженну к стенке и выяснить, почему она удрала. Если она снова решила отправиться за Черным Валетом Мендозой в одиночку, Макколи должен был позаботиться, чтобы она не ушла далеко. По Мендозе веревка плачет, но если от Бренча хоть что-то зависит, то повесят мерзавца в Парк-Сити, а не в Денвере.
Макколи почуял неладное уже когда добрался до станции Уибер, так и не наткнувшись на следы Юджинии или Мендозы. Он ожидал нагнать беглянку гораздо раньше. Уже рассвет подкрашивал розовым облака на востоке, и Бренч не знал, то ли вернуться, так как он мог обогнать Дженну, то ли двигаться дальше и искать ее в Эхо-Каньоне.
И вот он сидел на широкой спине Сатаны и спорил с самим собой. Стайка сорок шумно скандалила на ветвях тополя, растущего во дворе станции. Из-за двери послышался смех, и на улицу, шатаясь, вышел старый седеющий траппер. Он явно был пьян и стал справлять нужду в нескольких футах от входа, не замечая, что не один.
Бренч подождал, пока старик завершит начатое, и окликнул его:
– Эй, дружище, можно задать тебе парочку вопросов?
– Что? – Траппер пошатнулся и чуть не упал, разворачиваясь лицом к Макколи. – А, вот ты где. Чего тебе надо, парень?
– Вы были здесь почти всю ночь?
– А тебе это зачем?
– Я ищу человека, картежника, среднего роста, смуглый, хорош собой…
– С коротышкой-индейцем, щеголяющим луком и стрелами?
Бренч хмыкнул, одновременно и удивившись, и развеселившись.
– Да, это он.
– Ты его друг?
– Скорее наоборот, мистер.
– Хорошо, тогда я скажу тебе. Чертов болван пытался нас развести. Я бы показал ему, где раки зимуют, если бы не индеец. – Траппер закашлялся и сплюнул в темноту, потом рассмеялся: – А этот маленький воин-оборванец умеет-таки стрелять! Не видел ничего подобного с тех пор, как последний раз был у старика Вашаки. Засадил стрелу точно в центр карточной колоды, тютелька в тютельку.
– Где они теперь?
– Я знаю не больше тебя, дружище. Они ни копейки у нас не взяли, так что мы просто их отпустили.
– Спасибо, старина.
Бренч сжал коленями бока вороного, пуская его шагом.
– Берегись индейца, если отправляешься за ними, – прокричал траппер. – Не успеешь глазом моргнуть, как он уже всадит тебе стрелу в лоб.
Бренч выругался, направляя Сатану к раскисшей дороге в Эхо-Каньон. Дженна наверняка думает, что перехитрила его. Снова. Эдак она точно свернет себе где-то шею. В здешних местах путники нечасто попадали в беду, но Дженна отличалась от тех, кто встречался на этих пустынных дорогах. Она была женщиной, упрямой ведьмочкой, упорно ищущей приключений на свою голову. У Макколи появилось желание хорошенько отшлепать Дженну, но для этого надо было настигнуть ее.
* * *
Дженна выронила чашку и вскочила на ноги, когда выстрел винтовки зловещим эхом прокатился по каньону, отражаясь от его высоких стен. Рука выхватила револьвер из кобуры, снова пристегнутой к поясу.
Мендоза тоже отбросил чашку и схватился за веревку, опутавшую его ноги.
– И не мечтай, Мендоза. – Дженна взвела курок «старра». Она пыталась определить, откуда шел звук. – Стреляли близко, но не в нас.
– Почему ты так уверена, chiquita? Кто-то повесил на меня убийство, в совершении его и ты меня обвиняешь. Может быть, им надоело ждать, пока меня повесят.
– Перестань меня так называть. Я даже не знаю, что это означает.
– Это означает всего лишь «маленькая». Так я ласково называю тех, кого высоко ценю.
– Да? Тогда не цени меня так высоко, ладно? Я твой враг, а не друг.
Мендоза одарил молодую женщину одной из своих обаятельных улыбок, к которым она уже начала привыкать.
– О, но я бы хотел, чтобы наши отношения стали более близкими, милая gringa .
– Опять ты с этими своими мексиканскими словечками.
– Испанскими, а не мексиканскими, и это означает всего-навсего…
Прозвучал еще один выстрел, на этот раз ближе. Дженна засунула револьвер в кобуру и поспешила к своему пленнику.
– Заведи руки за спину, Мендоза. Мне нужно разузнать, что там за выстрелы, и я хочу быть уверенной, что ты не сбежишь под шумок.
– Я бы никогда так не поступил с тобой, chi…
– Да тише ты!
Дженна вскарабкалась по склону лощины, которую выбрала местом для полуденной передышки. Добравшись до верха, она легла на живот и всмотрелась в открывшуюся внизу долину. Ее взгляд уловил движение. Внизу, на расстоянии сотни ярдов от лощины, какой-то человек, пригнувшись в седле, пробирался между крутым склоном горы и стволами ив, густо растущими вдоль русла ручья. Пока Дженна наблюдала, как всадник стегал лошадь по крупу шляпой, гоня ее прочь от линии огня, третья пуля просвистела у него над головой.
Лошадь понесла, сбросив всадника, но вскоре остановилась у спасительного входа в лощину. Она была огромной и черной, как уголь. «Есть только одна такая лошадь, – сказала себе Дженна, – Сатана». Это означало, что человек, которого обстреливали внизу, был Бренч.
Укрывшись за камнем, Дженна через голову выдернула из-за спины лук и вернула на место шляпу. Вытащив из колчана стрелу, она натянула тетиву и выстрелила.
Бренч пригнулся, когда стрела со свистом пронеслась над его головой. Она воткнулась во влажную почву всего в нескольких ярдах от него. С местными индейцами уже много лет не было проблем, да и стрелу пустили явно откуда-то у него из-за спины. Оставалось одно объяснение – Дженна! Бренч скользнул взглядом вверх и увидел ее на краю склона. Дженна показала на вход в лощину и помахала револьвером.
Макколи кивнул, давая знать, что понял ее. Как только Дженна открыла огонь по нападавшим, Бренч кинулся к спасительному укрытию.
Дженна стреляла, пока в револьвере не кончились патроны. А потом взяла лук.
Бренчу оставалось пробежать всего несколько ярдов, но тут преследователи снова открыли огонь. Они пару раз выстрелили по Дженне, но остальные пули потратили на Бренча.
Молодая женщина натянула тетиву и замерла. Вскоре один из нападавших выскользнул из укрытия. Мужчина был высоким и худым, но находился слишком далеко, чтобы его можно было узнать. Дженна увидела, что он махнул рукой кому-то, кто прятался за камнями, а сам побежал к скалистому выступу, находившемуся на несколько футов выше. Дженна тщательно прицелилась и выпустила стрелу. Внизу раздался приглушенный крик.
Бренч пробрался через последние заросли кустарника и бросился бежать по руслу к лагерю Дженны. Переводя дух, он свирепо уставился на испанца, подумывая, не забрать ли пленника и не сбежать ли с ним, пока Юджиния не вернулась. Макколи напомнил себе, в каком состоянии оставила его Дженна, когда они в прошлый раз были в этом каньоне, но даже это не заставило совесть замолчать. Эта женщина, как-никак, только что спасла его шкуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Джинсы вдруг стали очень тесными, и Бренч заерзал в седле, пришпоривая жеребца.
На грязных улицах города было тихо. Конечно, сегодня ведь не суббота. Хотя несколько шумных гуляк было в салуне Пейпа и дальше, в «Голубом роге».
Низко пригнувшись, Бренч въехал на Сатане в широкие ворота конюшни, примыкающей к «Серебряному слитку». Быстро обтерев жеребца, Макколи засыпал овса в кормовое ведро, заполнив его до половины. Отправившись к колонке, он разделся до пояса и стал мыться, пока по замерзшей коже не побежали мурашки. Тогда Бренч вытерся рубашкой и тихо вошел в темную кухню.
Преодолевая по две ступеньки за раз, он поднялся на второй этаж и достал ключ, который подходил ко всем дверям. Макколи не собирался рисковать, разбудив кого-нибудь стуком в дверь Дженны, или терять время в ожидании, пока она впустит его в комнату.
Из-под двери не пробивался свет. Бренч улыбнулся, представив, как Дженна ждет его на кровати, прикрытая только накрахмаленной простыней.
Ключ скользнул в замок бесшумно, как нож в масло. Дождавшись щелчка, Бренч повернул ручку и тихонько открыл дверь.
– Дженна? Это я.
Молчание.
Макколи на ощупь добрался до кровати, заметив, что лохань убрали. Кожа от волнения покрылась испариной. Сердце колотилось в груди, будто он был шестнадцатилетним мальчишкой и впервые пробрался в девичью спальню. Окно было открыто настежь. Ветерок прохладой дышал на пылавшую кожу Бренча, когда он присел на край кровати и провел рукой по нежному изгибу бедра, скрытому под одеялом.
– Дженна, милая, ты уснула, пока меня ждала? Волосы молодой женщины темнели на белой наволочке.
Макколи склонился, чтобы поцеловать Дженну в щеку.
– Проснись, солнышко, я здесь… Тьфу! – Бренч подскочил с кровати, отплевываясь и хватаясь за лицо руками. – Какого черта?
Найдя на комоде спички, он зажег лампу. Когда пламя осветило комнату, Макколи сгреб одеяла и швырнул их на пол. Волосы, которые он поцеловал, были не чем иным, как щетиной обувной щетки отвратительного коричневого цвета. Бренч поднес ее к носу и скривился. Крем для обуви. Неудивительно, что вкус был таким мерзким. Обтерев рот тыльной стороной кисти, Бренч осмотрелся.
Она скатала подушку и половичок и засунула их под одеяло, имитируя изгибы своего тела. Потертый чемодан Дженны исчез из-под кровати. Со спинки стула не свисал ремень с кобурой и «старром» сорок четвертого калибра. Крючки для одежды за ширмой для переодевания пустовали.
Макколи обнаружил только альбом для рисования, краешек которого выглядывал из-под кровати. Он пролистал засаленные страницы, изучая по-детски грубоватые изображения лошадей, птиц, шишковатых деревьев и старого индейца, наверное, Чарли Длинного Лука.
Альбом был единственным, что осталось в комнате от Дженны. Самой ее и след простыл.
Глава восьмая
– Итак, джентльмены, монте по три карты. Кто играет?
Мигель Мендоза обвел взглядом просторное помещение с высоким потолком, в котором размещались столовая и бар станции Уибер. Время было выбрано идеально. Все девять пассажиров, сошедшие с дилижанса в два часа ночи, доели остатки жирной тушеной оленины и теперь заказывали виски. Поскольку кроме перезрелой жены мормона – начальника станции отвлекать посетителей было некому, Мендоза имел все основания рассчитывать на успех. Госпожа Удача танцевала за его плечом. Его гладкие пальцы так и чесались в предвкушении выигрыша.
Вложив в улыбку ровно столько обаяния и магнетизма, сколько было нужно, Мигель добавил еще немного невинности в качестве приманки. Хотя сегодня на нем был не элегантный сюртук, а свободного покроя пиджак, он знал, что выглядит достаточно презентабельно в толпе шахтеров, лавочников и фермеров, коих было здесь большинство. Фальшивый бриллиант в булавке галстука сверкал при свете фонаря, а чистый шелковый платок выглядывал из нагрудного кармана, как белоснежная вершина горы. Уверенность Мендозы воспарила до небывалых высот, и он принялся тасовать карты.
Старый седеющий траппер оторвал от сосновой стойки локоть с кожаной заплатой и неторопливо подошел к парням, работникам местных ферм, уже собравшимся за столом Мендозы. Картежник выбрал карту и помахал ею, разгоняя волны табачного дыма.
– Вот первая. – Он постарался, чтобы его голос был слышен в каждом углу. – Вот вторая.
Дверь со скрипом отворилась, пропустив в комнату порцию холодного воздуха и юношу-индейца с луком за спиной.
– Ну же, друзья, даете шанс, а?
Мендоза махнул рукой пассажирам дилижанса, приглашая к столу. Лавочник с козлиной бородкой пожал плечами, пробормотал: «Почему бы и нет?» и встал из-за обеденного стола. Еще трое последовали его примеру.
– А теперь вот что, джентльмены, – Мендоза показал последнюю карту первого круга монте по три карты, – этот пиковый валет выигрывает. Не упускайте его из виду. Следите за ним взглядом, когда я буду тасовать карты.
Индеец с луком прижался к стене. Индюшачьи перья украшали его длинную черную косу. Мешковатую рубашку стягивал широкий ремень, но револьвера не было. Мендоза проводил взглядом жену начальника станции, когда та подошла к маленькому воину, и увидел, что nino отрицательно покачал головой, отвечая на ее вопрос.
Мигель положил три карты на стол рубашкой вверх и проворно перемешал их.
– Вот он, теперь здесь. Нет, вот он, а теперь…
Все не отрываясь смотрели на быстрые как молния руки картежника. Все, кроме индейца. Мендоза чувствовал взгляд nino, приклеившийся к его лицу, как лист бумаги к стене. Индейцы люди азартные, но монте по три карты, должно быть, неизвестная для них игра.
– …где пиковый валет, mis amigos ? Кто может на него указать?
– Я! – крикнул кто-то из фермеров.
– Тогда покажи, мой наблюдательный друг.
Фермер, одетый в коричневый парусиновый полукомбинезон, подтянутый до подмышек, ткнул в среднюю карту грязным потрескавшимся ногтем. Мендоза убрал карту и заменил ее пиковым валетом, которого спрятал в ладонь, тасуя карты. Все прошло гладко, как по маслу.
– И вы правы, senor. Если бы вы заключили пари, то выиграли бы. Видите, как это просто, друзья мои? Кто будет держать пари на следующий круг?
Мужчины вокруг стола улыбались и перешептывались. Серебряные доллары позвякивали, падая на крышку стола. Поверх голов Мендоза наблюдал за юным воином, затаившимся у двери. Nino был не из племени юта, и у Мендозы не было причин его опасаться. Тем не менее, ему было неуютно под тяжелым взглядом индейца.
– Хорошо, джентльмены, поехали, – Мигель поднял пикового валета. – Вот он. Следите за ним снова.
Он смешал карты.
– Пиковый валет, моя визитная карточка. И победная карта. Я не принимаю ставок от бедняков, калек и сирот. Если дома ваши денежки ждет трехсотфунтовая жена, отойдите в сторону. Мигель Мендоза не допустит, чтобы из-за него голодала женщина или ребенок. Пиковый валет, запомните, не сводите с него глаз, пока я…
И тут он понял, в чем причина его беспокойства. Мендоза снова бросил взгляд на маленькую фигурку у двери. Это она, наемница. Как изменил ее наряд индейца! Несмотря на это, Мигель не мог поверить, что с первого взгляда не узнал ее. В его тридцать три нечего было пенять на старость. Просто случилось еще одно из множества странных событий, что преследовали его в последнее время: госпожа Удача, по-видимому, хотела что-то ему сказать. Женщина узнала его, но не сдвинулась с места. Мигелю оставалось только нагло делать вид, что все в порядке, и ждать.
– Пиковый валет. Моя работа, друзья, двигать руками так быстро, что вы не сможете за ними уследить. Если вам хватит зоркости, вы выигрываете и я плачу. Если нет, я заберу ваши деньги. Кто поставит десятку?
– Хватит и доллара, – прогремел кто-то.
Пальцы Мигеля едва заметно дрогнули, но этого было достаточно. Кто-то стукнул его тростью по руке и закричал:
– Смотрите, он прячет в ладони еще одну карту!
Мигель поднялся в полный рост, во все свои пять футов и десять дюймов. Приняв как можно более надменный вид, он отступил от стола и потянулся за своей тростью с потайным клинком.
– Вы обвиняете меня в шулерстве, senor?
– Если не он, то это точно сделаю я, – старый траппер вынул из-за пояса огромный нож. – Вам стоит поучиться хотя бы у вон того индейца, прежде чем снова браться за эту игру, мистер. По сравнению со снейками или кроу вы медлительны как черепаха. По части ловкости рук индейцы дадут вам хорошую фору.
Фермер, который думал, что угадал в первом круге, словно тисками сжал руку Мендозы и выдавил из ладони валета.
– Так-так, надуть меня хотел? Ребята, он и вправду жульничал.
– Подонок! Давайте выведем его отсюда и покажем, как здесь поступают с мошенниками.
В воздухе что-то просвистело и, пронзив табачный дым, и крышку стола с силой воткнулась стрела, аккуратно, словно столяр молотком, пригвоздив забытую колоду карт к рубцеватой поверхности. Стулья с грохотом попадали на пол, когда мужчины вскочили со своих мест.
Дженна взобралась на стол, чтобы удостовериться, что стрела никого не задела. Такое положение придало молодой женщине уверенности, необходимой, чтобы утихомирить разгневанную толпу. Никто не успел пошевелиться, как она уже снова натянула тетиву и приготовилась стрелять. Дженна жестом велела Мендозе подойти.
Остальные ошарашено смотрели, как Мендоза собирает нечестно выигранные деньги. Воцарилась такая тишина, что слышно было, как ветер гудит в щелях между толстыми, плохо проконопаченными бревнами. Огонь в камине потрескивал и шипел.
Дженна с шумом втянула воздух в легкие, и ее чуть не стошнило от омерзительных запахов мочи, разлитого спиртного, переполненных плевательниц и жирной жареной картошки с протухшей свининой.
– Макколи ждет снаружи, – тихо пробормотала она, когда картежник приблизился, – так что без глупостей.
– У меня и в мыслях такого не было, chiquita. Ты не представляешь, как я рад тебя видеть.
– Да уж, но надолго ли хватит твоей радости?
Ночная погоня никак не соответствовала представлениям Бренча Макколи о приятном времяпрепровождении. Да и мастаком в подобных делах он не был. Но Бренч решительно настроился прижать Дженну к стенке и выяснить, почему она удрала. Если она снова решила отправиться за Черным Валетом Мендозой в одиночку, Макколи должен был позаботиться, чтобы она не ушла далеко. По Мендозе веревка плачет, но если от Бренча хоть что-то зависит, то повесят мерзавца в Парк-Сити, а не в Денвере.
Макколи почуял неладное уже когда добрался до станции Уибер, так и не наткнувшись на следы Юджинии или Мендозы. Он ожидал нагнать беглянку гораздо раньше. Уже рассвет подкрашивал розовым облака на востоке, и Бренч не знал, то ли вернуться, так как он мог обогнать Дженну, то ли двигаться дальше и искать ее в Эхо-Каньоне.
И вот он сидел на широкой спине Сатаны и спорил с самим собой. Стайка сорок шумно скандалила на ветвях тополя, растущего во дворе станции. Из-за двери послышался смех, и на улицу, шатаясь, вышел старый седеющий траппер. Он явно был пьян и стал справлять нужду в нескольких футах от входа, не замечая, что не один.
Бренч подождал, пока старик завершит начатое, и окликнул его:
– Эй, дружище, можно задать тебе парочку вопросов?
– Что? – Траппер пошатнулся и чуть не упал, разворачиваясь лицом к Макколи. – А, вот ты где. Чего тебе надо, парень?
– Вы были здесь почти всю ночь?
– А тебе это зачем?
– Я ищу человека, картежника, среднего роста, смуглый, хорош собой…
– С коротышкой-индейцем, щеголяющим луком и стрелами?
Бренч хмыкнул, одновременно и удивившись, и развеселившись.
– Да, это он.
– Ты его друг?
– Скорее наоборот, мистер.
– Хорошо, тогда я скажу тебе. Чертов болван пытался нас развести. Я бы показал ему, где раки зимуют, если бы не индеец. – Траппер закашлялся и сплюнул в темноту, потом рассмеялся: – А этот маленький воин-оборванец умеет-таки стрелять! Не видел ничего подобного с тех пор, как последний раз был у старика Вашаки. Засадил стрелу точно в центр карточной колоды, тютелька в тютельку.
– Где они теперь?
– Я знаю не больше тебя, дружище. Они ни копейки у нас не взяли, так что мы просто их отпустили.
– Спасибо, старина.
Бренч сжал коленями бока вороного, пуская его шагом.
– Берегись индейца, если отправляешься за ними, – прокричал траппер. – Не успеешь глазом моргнуть, как он уже всадит тебе стрелу в лоб.
Бренч выругался, направляя Сатану к раскисшей дороге в Эхо-Каньон. Дженна наверняка думает, что перехитрила его. Снова. Эдак она точно свернет себе где-то шею. В здешних местах путники нечасто попадали в беду, но Дженна отличалась от тех, кто встречался на этих пустынных дорогах. Она была женщиной, упрямой ведьмочкой, упорно ищущей приключений на свою голову. У Макколи появилось желание хорошенько отшлепать Дженну, но для этого надо было настигнуть ее.
* * *
Дженна выронила чашку и вскочила на ноги, когда выстрел винтовки зловещим эхом прокатился по каньону, отражаясь от его высоких стен. Рука выхватила револьвер из кобуры, снова пристегнутой к поясу.
Мендоза тоже отбросил чашку и схватился за веревку, опутавшую его ноги.
– И не мечтай, Мендоза. – Дженна взвела курок «старра». Она пыталась определить, откуда шел звук. – Стреляли близко, но не в нас.
– Почему ты так уверена, chiquita? Кто-то повесил на меня убийство, в совершении его и ты меня обвиняешь. Может быть, им надоело ждать, пока меня повесят.
– Перестань меня так называть. Я даже не знаю, что это означает.
– Это означает всего лишь «маленькая». Так я ласково называю тех, кого высоко ценю.
– Да? Тогда не цени меня так высоко, ладно? Я твой враг, а не друг.
Мендоза одарил молодую женщину одной из своих обаятельных улыбок, к которым она уже начала привыкать.
– О, но я бы хотел, чтобы наши отношения стали более близкими, милая gringa .
– Опять ты с этими своими мексиканскими словечками.
– Испанскими, а не мексиканскими, и это означает всего-навсего…
Прозвучал еще один выстрел, на этот раз ближе. Дженна засунула револьвер в кобуру и поспешила к своему пленнику.
– Заведи руки за спину, Мендоза. Мне нужно разузнать, что там за выстрелы, и я хочу быть уверенной, что ты не сбежишь под шумок.
– Я бы никогда так не поступил с тобой, chi…
– Да тише ты!
Дженна вскарабкалась по склону лощины, которую выбрала местом для полуденной передышки. Добравшись до верха, она легла на живот и всмотрелась в открывшуюся внизу долину. Ее взгляд уловил движение. Внизу, на расстоянии сотни ярдов от лощины, какой-то человек, пригнувшись в седле, пробирался между крутым склоном горы и стволами ив, густо растущими вдоль русла ручья. Пока Дженна наблюдала, как всадник стегал лошадь по крупу шляпой, гоня ее прочь от линии огня, третья пуля просвистела у него над головой.
Лошадь понесла, сбросив всадника, но вскоре остановилась у спасительного входа в лощину. Она была огромной и черной, как уголь. «Есть только одна такая лошадь, – сказала себе Дженна, – Сатана». Это означало, что человек, которого обстреливали внизу, был Бренч.
Укрывшись за камнем, Дженна через голову выдернула из-за спины лук и вернула на место шляпу. Вытащив из колчана стрелу, она натянула тетиву и выстрелила.
Бренч пригнулся, когда стрела со свистом пронеслась над его головой. Она воткнулась во влажную почву всего в нескольких ярдах от него. С местными индейцами уже много лет не было проблем, да и стрелу пустили явно откуда-то у него из-за спины. Оставалось одно объяснение – Дженна! Бренч скользнул взглядом вверх и увидел ее на краю склона. Дженна показала на вход в лощину и помахала револьвером.
Макколи кивнул, давая знать, что понял ее. Как только Дженна открыла огонь по нападавшим, Бренч кинулся к спасительному укрытию.
Дженна стреляла, пока в револьвере не кончились патроны. А потом взяла лук.
Бренчу оставалось пробежать всего несколько ярдов, но тут преследователи снова открыли огонь. Они пару раз выстрелили по Дженне, но остальные пули потратили на Бренча.
Молодая женщина натянула тетиву и замерла. Вскоре один из нападавших выскользнул из укрытия. Мужчина был высоким и худым, но находился слишком далеко, чтобы его можно было узнать. Дженна увидела, что он махнул рукой кому-то, кто прятался за камнями, а сам побежал к скалистому выступу, находившемуся на несколько футов выше. Дженна тщательно прицелилась и выпустила стрелу. Внизу раздался приглушенный крик.
Бренч пробрался через последние заросли кустарника и бросился бежать по руслу к лагерю Дженны. Переводя дух, он свирепо уставился на испанца, подумывая, не забрать ли пленника и не сбежать ли с ним, пока Юджиния не вернулась. Макколи напомнил себе, в каком состоянии оставила его Дженна, когда они в прошлый раз были в этом каньоне, но даже это не заставило совесть замолчать. Эта женщина, как-никак, только что спасла его шкуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39