шум схватки сливался с птичьими трелями.
Прозвучал второй выстрел, а потом третий. Та часть сознания Стеллы, которая могла ясно мыслить, знала: Гордон Фрейзер освободился и теперь сможет последовать за ней. И та же часть сознания горевала о Ките, однако Стелла сжимала голубой камень и понимала, что Кит сделал правильный выбор, когда она его сделать не смогла; камень должен оказаться в сердце мира в момент восхода солнца – и это значило больше, чем ее жизнь или жизнь Кита.
У нее не осталось времени для скорби. Золотые лучи солнца уже потянулись вдоль восточного горизонта. Стелла это чувствовала из абсолютного мрака кургана. Песнь камня была пением птиц, они стремились к общему крещендо. Стелла определяла течение времени по биениям сердца.
В конце туннеля горел огонь, вокруг него столпились тени. Одна казалась более четкой, чем другие; стройный мужчина с насмешливой улыбкой и золотой сережкой в ухе. Поклонившись, он сказал:
– Миледи, мы охраняем вас, мы ваши стражи, но мы не можем оставаться здесь долго. Вы знаете место, не соблаговолите ли вы положить туда камень?
В своей единственной руке он держал меч, который Стелла узнала. Она поискала взглядом медальон у него на шее, но не нашла.
В ее сознании горели слова, написанные много лет назад, слова, которые привели ее сюда. Она произнесла их вслух:
– «Следуй по указанной тебе дороге и будь со мной в назначенное время и в назначенном месте. И сделай то, что предсказали хранители ночи. А после этого следуй велению своего сердца и моего, потому что они едины. Не подведи меня, потому что это будет означать, что ты подвел себя самого и все ждущие миры».
– В самом деле.
Мужчина улыбнулся улыбкой бога, свободного от любых тревог.
Его сережка была жемчужиной солнечного света, посланной, чтобы вести ее и охранять.
Ниша в задней стене сияла собственным голубым светом. Негнущимися пальцами Стелла начала укладывать голубой камень в углубление, сделанное на заре всех времен. Она больше не ощущала предупреждающих толчков, в сознании не возникало вспышек, оставалось лишь обуревающее ее желание, которое невозможно выразить словами. Камень был словно влюбленный юноша, а курган – его возлюбленная, ждущая и томящаяся. И Стелла на мгновение задержалась, чтобы насладиться их воссоединением и экстазом.
У нее за спиной фигура из плоти и крови заблокировала вход в туннель.
И голос, которого она никогда не слышала прежде, заговорил из самой земли:
– Не теряй времени.
Стелла Коди переступила через огонь и опустила камень, несущий в себе изображение ее лица, на то место, которое дожидалось его в течение пяти тысяч лет.
Потом, или даже раньше, раздался выстрел, Стелла не знала, когда он прозвучал, однако ее мир взорвался голубым светом и еще более голубой пронзительной болью.
На мгновение она была ослеплена огнем и сиянием сережки, рядом оказался Гордон Фрейзер, выглядевший ошеломленным, и старик с кожей, подобной коре дуба, и огромным носом. Старик стоял, подняв посох, и все они застыли на месте – вот почему она увидела дракона зимних снегов, поднимающегося над горой Уффингтон, раскрывающего свои крылья, закидывающего голову назад и ревущего изо всех сил, чтобы обратить вспять поток зла и спасти мир от разрушения.
Тем не менее он не мог взлететь: лишь восемь цветов создавали его форму. Не хватало небесной голубизны живого камня.
Стелла посмотрела вниз. В землях мертвых она держала камень, как держала его при жизни. Здесь в камне оставалось больше жизни, чем в ней, он вибрировал так, как прежде, только раньше она этого не видела.
На склоне холма двенадцать человек стояли, образуя дугу вокруг дракона. Их возглавлял старик с короной из рогов северного оленя, чье лицо она знала. Кайкаам сказал:
– Присоединишься ли ты к нам, последняя из хранителей, и вернешь ли камень в сердце земли?
– Конечно.
Она двинулась вперед.
Но из другой части ее сердца послышался тихий голос Кита:
– Стелла… пожалуйста, не уходи.
Она остановилась. Кайкаам тоже остановился.
Воздух словно раздвинулся в стороны и вновь сомкнулся. Слева, там, где прежде был лишь дракон, стоял мужчина среднего роста с седыми волосами. На его груди висел знакомый медальон. Его улыбка была древней, как время, и такой же мудрой. Он был поразительно похож на ее деда.
– Ты последняя и самая молодая, – сказал он. – Твоя жизнь не подготовлена для этого. Если хочешь, я отнесу камень в сердце дракона. У тебя есть выбор.
Дракон позвал ее, он мечтал о камне. Из другого, не такого яркого места донесся тихий голос Кита:
– Стелла?
– Кит.
Слово вырвалось из глубин ее души – то был ответ и выбор. И холод, собравшийся у нее внутри, начал уходить вверх.
– Благодарю тебя. Мы следовали зову наших сердец, ты и я. Всегда должна быть любовь, как и долг.
Седрик Оуэн потянулся к ней и к камню.
Его рука была чистого небесно-голубого цвета.
И в центре сердца Стеллы ледяной кулак встретился с песней голубого камня. Ее мир взорвался осколками голубого, черного и алого.
– Стелла?
Она лежала на траве, в лучах солнца, вокруг пели птицы. Ее плечо жгло огнем.
Над ней склонился Кит. На его лице тревога смешалась с удивлением.
– Стелла, господи, Стелла.
Он поднял ее двумя руками. Боль в плече была такой ослепляющей, что она поняла не сразу.
– Ты поправился! – наконец воскликнула она. – Ты можешь ходить.
Он нес ее на руках туда, куда падали лучи солнца.
– И ты жива, – сказал Кит.
Его улыбка получилась немного кривой, она совсем не подходила для такого рассвета. И тогда он улыбнулся снова, теперь по-настоящему.
– В тебя стреляли, но кровотечение прекратилось, рана изменилась. И твой медальон стал другим.
Он поднял медальон. На одной стороне остался лишь дракон, человек исчез. А на обратной стороне больше не было весов, уравновешивающих луну и солнце.
– Как ученый, – нетвердым голосом произнес Кит, – я не стану спрашивать, как такое могло случиться. – А потом, поскольку Стелла должна была знать, но не могла сейчас спросить, он добавил: – Гордон Фрейзер мертв; Тони завладел пистолетом и застрелил его. Дейви в порядке.
– А Урсула?
– Мы пока не знаем. Дейви звонит в больницу.
Она позволила Киту помочь ей сесть. Курган не изменился, если не считать того, что камни больше не пели.
– «А после этого следуй велению своего сердца и моего, потому что они едины». Я следовала своему сердцу. Я вернулась к тебе. У меня был выбор.
– «Не подведи меня, потому что это будет означать, что ты подвел себя самого и все ждущие миры». Я почувствовал, как ты это сделала. Не могу описать, как я рад.
Ослепленная болью и солнцем, она держала его руку.
– Мы справились. Мы оба.
Кит вновь улыбнулся, и мир, освещенный солнцем, стал безупречным.
– Я знаю.
ЭПИЛОГ
«Профессору сэру Барнабасу Тайту, ректору колледжа Бидз, Кембридж, с нижайшим поклоном.
Сэр, благодарю Вас за Ваше письмо и жемчуг, который Вы прислали в подарок нашей дочери Фрэнсис Элизабет по случаю ее крещения. Она здорова и спокойна, какой и была с самого рождения. Марта также здорова и вновь управляет фермой. Мы завершили нашу общую работу и тщательно спрятали ее, как мы и договаривались, чтобы ее могли открыть через многие годы. Как Вы советовали, я отправил письмо Вашему адвокату в Оксфорд.
Остается решить один вопрос. Наш покойный друг просил, чтобы мы передали в Ваши руки драгоценности, прилагаемые к сему письму. Если их продать, то, по моим подсчетам, они принесут по сто фунтов, поскольку они безупречны и имеют хорошую огранку. Если же Вы захотите их разделить, то я знаю человека в Слюисе, с которым имело бы смысл войти в контакт. У него имеются регулярные связи в Харвиче, и он был знаком с милордом Уолсингемом до его преждевременной смерти в прошлом месяце, о чем мы все приносим свои соболезнования семье и королеве.
Надеюсь, что Вы остаетесь в добром здравии и Ваш колледж ждет процветание.
Ваш, и прочее,
Фрэнсис Уокер, эсквайр.
Писано в десятый день мая тысяча пятьсот
девяностого года от Рождества Господа нашего,
на ферме в Нижнем Хейуорте, Оксфордшир».
Перевод Энтони Буклесса и Урсулы Уокер в их «Новой полной биографии Седрика Оуэна», 1972 год, Кембридж Юниверсити-пресс. Отрывки можно посмотреть на сайте //
«С огромным прискорбием ректор и совет колледжа Бидз, Кембридж, сообщают о смерти профессора Гордона Фрейзера, последовавшей после непродолжительной болезни. По его собственной просьбе его тело будет кремировано, а пепел развеян в пещерах горы Инглборо в Йоркшир-Дейлс.
Поминальная служба, на которую приглашаются все нынешние и бывшие его коллеги по колледжу, состоится в часовне Бидза 3 августа 2007 года, куда вы и приглашаетесь. Пожертвования следует отсылать казначею колледжа.
Подпись: сэр Энтони Буклесс, магистр искусства, доктор философии, кавалер ордена Британской империи, ректор Бидза, Кембридж».
«Дейви, Урсула, вы не могли бы приехать? Стеллу выписали из больницы. У Тони будет время пообщаться с нами после церемонии. Буду рад вас видеть. И Джесс здесь. Она хочет встретиться. Напиши.
Кит».
ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА
Я пишу, а вы читаете во времена «конца света», когда миру угрожает катастрофа, за которую ответственны люди.
Переводы Дрезденского кодекса оспариваются в деталях, но общая картина является общепризнанной: древние майя, народ удивительно далеко продвинувшихся астрономов и математиков, чья культура процветала в 200–900 годах нашей эры, снабдили свой календарь «нулевой датой» – 11 августа 3114 года до нашей эры, полагая, что последней датой станет 13 бактун (приблизительно через 5125 наших лет) – 21 декабря 2012 года.
Это дата зимнего солнцестояния, когда Солнце вернется в галактический центр, черную дыру в центре Млечного Пути. Мы знаем, что это место находится в созвездии Стрельца. Для майя это было «Ксибалба би», Дорога в Преисподнюю, считающуюся чревом Галактики.
Таким они сделали свой календарь, чтобы отметить момент смерти Солнца и его возрождения в галактическом чреве – событие, которое случается лишь однажды в 26 тысяч лет. Для майя оно представляет собой конец пятого, последнего цикла существования человечества.
Это время окружено множеством мифов, пророчеств и легенд, принадлежащих не только майя. Если Джефф Стрей прав (смотри «После 2012» в библиографии), «И Цзин» можно читать как лунный календарь, который также указывает на некий конец – или трансформацию сознания столь огромную, что ее можно считать концом, – в 2012 году. Другие нашли подобные указания в «Ведах» и египетских традициях, тогда как третьи связывают расположение в одну линию Венеры и Плеяд с теологией христиан и иудаистов и предсказанием Армагеддона.
Среди изобилия мифов и легенд, связанных с концом света 2012 года, самыми колоритными представляются легенды про хрустальный череп – но все они лишь бледная подделка по сравнению с реальным предметом.
Эта книга родилась из поразительного, прекрасного, неотразимого, вдохновляющего хрустального черепа в натуральную величину, выставленного в Британском музее. Он находится в тихом углу главной галереи, напротив трогательной статуи мальчика и лошади (чью историю я однажды опишу). Вы можете верить или не верить в истории о происхождении черепа и его предназначении, но впечатления он не может не произвести.
Из множества историй его происхождения я выбрала ту, в которой говорилось о пирамидах майя и о том, что это один из тринадцати черепов, которые необходимо собрать вместе, чтобы предотвратить конец света либо как-то его пережить.
Неизвестно, кто его создал, но работа превосходна. Вырезать череп в натуральную величину с такой высочайшей точностью из единого кристалла даже по современным стандартам является грандиозным достижением. Если череп был действительно создан во времена майя, путем полировки его песком – они должны были понимать, что любая ошибка может испортить результаты трудов многих поколений, – то это просто невероятно.
Музейный череп не одинок. Из всех остальных наиболее известен череп Митчелла-Хеджеса, который находится в Канаде. Как и голубой камень Седрика Оуэна, этот череп вырезан из единого кристалла, с нижней челюстью на шарнирах.
Он также обладает способностью пропускать через себя свет, фокусируя его в глазницах.
Были проделаны попытки воссоздать лица, соответствующие этим черепам. Говорят, что все эти черепа производят умиротворяющее действие и меняют жизнь тех, кто входит с ними в контакт. (Более подробно об этом в «Загадке хрустальных черепов» Криса Мортона и Сери Луизы Томас.)
Вот два основных источника этого романа: 2012 год как дата конца света и легенда о тринадцати черепах. Я также использовала известные исторические факты правления Кровавой Марии Тюдор, достигшего своей кульминации весной 1556 года, когда был сожжен Томас Гранмер, бывший архиепископ Кентерберийский.
Весной того же года Екатерина Медичи, оклеветанная королева Франции, родила близнецов, один из которых умер сразу, а второй прожил до середины августа. Мишель де Нотрдам, более известный как Нострадамус, знаменитый своим умением врачевать, был приглашен во дворец летом и присутствовал при смерти второго близнеца.
История не сохранила причин, по которым его призвали, но мне представляется, нет ничего невозможного в том, что королева надеялась с помощью нового целителя спасти жизнь сыну.
То было время стремительного развития медицины, хотя западные нации относились к хирургам – в отличие от получивших университетское образование врачей – как к мясникам.
А вот в арабском мире с давних времен описывались сложные хирургические техники, которые сочетались с использованием обезболивания. Как бывший анестезиолог, я могла бы погрузиться в долгое описание ампутаций, мастэктомий и энуклеации, поражаться умению тех, кто работал в далекой древности, и возносить жалобы относительно нашей культурной слепоты, из-за которой мы в течение столетий игнорировали эту часть врачевания как грязную и недостойную. Как писатель, я решила обойтись без лишних профессиональных подробностей.
Остальные персонажи в основном являются вымышленными, хотя мнимый предок Фернандеса де Агилара Херонимо де Агилар был пленен местными жителями вместе с Гонсало Герреро в 1511 году. Последний действительно перешел к майя и долго возглавлял сопротивление испанским захватчикам, пока не погиб во время сражения в 1535 году. Де Агилар так и не сошелся с дикарями. Он сбежал в 1519 году и присоединился к экспедиционным силам Кортеса в качестве переводчика. В дальнейшем он остался в Новой Испании и женился на местной женщине. Он не сколотил состояние, продавая веревки в Европе, но множество его потомков именно так зарабатывали себе на жизнь на землях современной Мексики.
Зама теперь носит название Тулум, но храмы и стены сохранились. До сих пор зрелище восхода солнца с вершины храма-маяка потрясает.
В Англии Уффингтонская Белая лошадь и Кузница Виланда считаются важными местами средоточия силы, которые следует обязательно посетить, они связаны через Риджвей, ныне отнесенный к длинным путям, но являвшийся частью главной магистрали Британии гораздо дольше, чем полагают нынешние бюрократы. На самом деле невозможно увидеть одно место, находясь в другом, но мне они представляются связанными во всех других смыслах, и ради художественного эффекта я это изменила в финальных сценах романа. Кроме того, не существует туннеля, ведущего внутрь Кузницы, хотя по свидетельствам местных археологов во время раскопок такой туннель был найден. Оба эти места стоит посетить и выказать уважение к нашим предкам, которые их построили.
Колледж Бидз выдуман мною. Он расположен на берегу реки Кем, где сейчас выстроены современные дорогие квартиры, и было бы намного лучше, если бы на их месте находился древний колледж, построенный из песчаника. Зерна его истории прорастают из колледжей четырнадцатого века; Клэр, к примеру, был основан в 1326 году внучкой Эдуарда I, а Тринити-Холл – в 1350 году епископом Нориджа для «поощрения развития религии, военной и гражданской наук и государства». Тем самым я хочу подчеркнуть, что ни один из колледжей Кембриджа не может быть описан как «второсортный проект Плантагенетов» и не был спасен от разорения крупным пожертвованием, полученным в результате предательства. Академические нравы, внутренняя структура и политика, как и верность выпускников своей альма-матер, взяты мной из реальной жизни.
Описание Кембриджа и его колледжей и студентов основано на моих собственных воспоминаниях – ведь я несколько счастливых десятилетий провела совсем рядом.
Для тех из вас, кто интересуется астрологией, я попыталась, насколько это было возможно, верно отражать движение планет в своем тексте. Я составила схемы для каждого из главных героев и старалась ими руководствоваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Прозвучал второй выстрел, а потом третий. Та часть сознания Стеллы, которая могла ясно мыслить, знала: Гордон Фрейзер освободился и теперь сможет последовать за ней. И та же часть сознания горевала о Ките, однако Стелла сжимала голубой камень и понимала, что Кит сделал правильный выбор, когда она его сделать не смогла; камень должен оказаться в сердце мира в момент восхода солнца – и это значило больше, чем ее жизнь или жизнь Кита.
У нее не осталось времени для скорби. Золотые лучи солнца уже потянулись вдоль восточного горизонта. Стелла это чувствовала из абсолютного мрака кургана. Песнь камня была пением птиц, они стремились к общему крещендо. Стелла определяла течение времени по биениям сердца.
В конце туннеля горел огонь, вокруг него столпились тени. Одна казалась более четкой, чем другие; стройный мужчина с насмешливой улыбкой и золотой сережкой в ухе. Поклонившись, он сказал:
– Миледи, мы охраняем вас, мы ваши стражи, но мы не можем оставаться здесь долго. Вы знаете место, не соблаговолите ли вы положить туда камень?
В своей единственной руке он держал меч, который Стелла узнала. Она поискала взглядом медальон у него на шее, но не нашла.
В ее сознании горели слова, написанные много лет назад, слова, которые привели ее сюда. Она произнесла их вслух:
– «Следуй по указанной тебе дороге и будь со мной в назначенное время и в назначенном месте. И сделай то, что предсказали хранители ночи. А после этого следуй велению своего сердца и моего, потому что они едины. Не подведи меня, потому что это будет означать, что ты подвел себя самого и все ждущие миры».
– В самом деле.
Мужчина улыбнулся улыбкой бога, свободного от любых тревог.
Его сережка была жемчужиной солнечного света, посланной, чтобы вести ее и охранять.
Ниша в задней стене сияла собственным голубым светом. Негнущимися пальцами Стелла начала укладывать голубой камень в углубление, сделанное на заре всех времен. Она больше не ощущала предупреждающих толчков, в сознании не возникало вспышек, оставалось лишь обуревающее ее желание, которое невозможно выразить словами. Камень был словно влюбленный юноша, а курган – его возлюбленная, ждущая и томящаяся. И Стелла на мгновение задержалась, чтобы насладиться их воссоединением и экстазом.
У нее за спиной фигура из плоти и крови заблокировала вход в туннель.
И голос, которого она никогда не слышала прежде, заговорил из самой земли:
– Не теряй времени.
Стелла Коди переступила через огонь и опустила камень, несущий в себе изображение ее лица, на то место, которое дожидалось его в течение пяти тысяч лет.
Потом, или даже раньше, раздался выстрел, Стелла не знала, когда он прозвучал, однако ее мир взорвался голубым светом и еще более голубой пронзительной болью.
На мгновение она была ослеплена огнем и сиянием сережки, рядом оказался Гордон Фрейзер, выглядевший ошеломленным, и старик с кожей, подобной коре дуба, и огромным носом. Старик стоял, подняв посох, и все они застыли на месте – вот почему она увидела дракона зимних снегов, поднимающегося над горой Уффингтон, раскрывающего свои крылья, закидывающего голову назад и ревущего изо всех сил, чтобы обратить вспять поток зла и спасти мир от разрушения.
Тем не менее он не мог взлететь: лишь восемь цветов создавали его форму. Не хватало небесной голубизны живого камня.
Стелла посмотрела вниз. В землях мертвых она держала камень, как держала его при жизни. Здесь в камне оставалось больше жизни, чем в ней, он вибрировал так, как прежде, только раньше она этого не видела.
На склоне холма двенадцать человек стояли, образуя дугу вокруг дракона. Их возглавлял старик с короной из рогов северного оленя, чье лицо она знала. Кайкаам сказал:
– Присоединишься ли ты к нам, последняя из хранителей, и вернешь ли камень в сердце земли?
– Конечно.
Она двинулась вперед.
Но из другой части ее сердца послышался тихий голос Кита:
– Стелла… пожалуйста, не уходи.
Она остановилась. Кайкаам тоже остановился.
Воздух словно раздвинулся в стороны и вновь сомкнулся. Слева, там, где прежде был лишь дракон, стоял мужчина среднего роста с седыми волосами. На его груди висел знакомый медальон. Его улыбка была древней, как время, и такой же мудрой. Он был поразительно похож на ее деда.
– Ты последняя и самая молодая, – сказал он. – Твоя жизнь не подготовлена для этого. Если хочешь, я отнесу камень в сердце дракона. У тебя есть выбор.
Дракон позвал ее, он мечтал о камне. Из другого, не такого яркого места донесся тихий голос Кита:
– Стелла?
– Кит.
Слово вырвалось из глубин ее души – то был ответ и выбор. И холод, собравшийся у нее внутри, начал уходить вверх.
– Благодарю тебя. Мы следовали зову наших сердец, ты и я. Всегда должна быть любовь, как и долг.
Седрик Оуэн потянулся к ней и к камню.
Его рука была чистого небесно-голубого цвета.
И в центре сердца Стеллы ледяной кулак встретился с песней голубого камня. Ее мир взорвался осколками голубого, черного и алого.
– Стелла?
Она лежала на траве, в лучах солнца, вокруг пели птицы. Ее плечо жгло огнем.
Над ней склонился Кит. На его лице тревога смешалась с удивлением.
– Стелла, господи, Стелла.
Он поднял ее двумя руками. Боль в плече была такой ослепляющей, что она поняла не сразу.
– Ты поправился! – наконец воскликнула она. – Ты можешь ходить.
Он нес ее на руках туда, куда падали лучи солнца.
– И ты жива, – сказал Кит.
Его улыбка получилась немного кривой, она совсем не подходила для такого рассвета. И тогда он улыбнулся снова, теперь по-настоящему.
– В тебя стреляли, но кровотечение прекратилось, рана изменилась. И твой медальон стал другим.
Он поднял медальон. На одной стороне остался лишь дракон, человек исчез. А на обратной стороне больше не было весов, уравновешивающих луну и солнце.
– Как ученый, – нетвердым голосом произнес Кит, – я не стану спрашивать, как такое могло случиться. – А потом, поскольку Стелла должна была знать, но не могла сейчас спросить, он добавил: – Гордон Фрейзер мертв; Тони завладел пистолетом и застрелил его. Дейви в порядке.
– А Урсула?
– Мы пока не знаем. Дейви звонит в больницу.
Она позволила Киту помочь ей сесть. Курган не изменился, если не считать того, что камни больше не пели.
– «А после этого следуй велению своего сердца и моего, потому что они едины». Я следовала своему сердцу. Я вернулась к тебе. У меня был выбор.
– «Не подведи меня, потому что это будет означать, что ты подвел себя самого и все ждущие миры». Я почувствовал, как ты это сделала. Не могу описать, как я рад.
Ослепленная болью и солнцем, она держала его руку.
– Мы справились. Мы оба.
Кит вновь улыбнулся, и мир, освещенный солнцем, стал безупречным.
– Я знаю.
ЭПИЛОГ
«Профессору сэру Барнабасу Тайту, ректору колледжа Бидз, Кембридж, с нижайшим поклоном.
Сэр, благодарю Вас за Ваше письмо и жемчуг, который Вы прислали в подарок нашей дочери Фрэнсис Элизабет по случаю ее крещения. Она здорова и спокойна, какой и была с самого рождения. Марта также здорова и вновь управляет фермой. Мы завершили нашу общую работу и тщательно спрятали ее, как мы и договаривались, чтобы ее могли открыть через многие годы. Как Вы советовали, я отправил письмо Вашему адвокату в Оксфорд.
Остается решить один вопрос. Наш покойный друг просил, чтобы мы передали в Ваши руки драгоценности, прилагаемые к сему письму. Если их продать, то, по моим подсчетам, они принесут по сто фунтов, поскольку они безупречны и имеют хорошую огранку. Если же Вы захотите их разделить, то я знаю человека в Слюисе, с которым имело бы смысл войти в контакт. У него имеются регулярные связи в Харвиче, и он был знаком с милордом Уолсингемом до его преждевременной смерти в прошлом месяце, о чем мы все приносим свои соболезнования семье и королеве.
Надеюсь, что Вы остаетесь в добром здравии и Ваш колледж ждет процветание.
Ваш, и прочее,
Фрэнсис Уокер, эсквайр.
Писано в десятый день мая тысяча пятьсот
девяностого года от Рождества Господа нашего,
на ферме в Нижнем Хейуорте, Оксфордшир».
Перевод Энтони Буклесса и Урсулы Уокер в их «Новой полной биографии Седрика Оуэна», 1972 год, Кембридж Юниверсити-пресс. Отрывки можно посмотреть на сайте //
«С огромным прискорбием ректор и совет колледжа Бидз, Кембридж, сообщают о смерти профессора Гордона Фрейзера, последовавшей после непродолжительной болезни. По его собственной просьбе его тело будет кремировано, а пепел развеян в пещерах горы Инглборо в Йоркшир-Дейлс.
Поминальная служба, на которую приглашаются все нынешние и бывшие его коллеги по колледжу, состоится в часовне Бидза 3 августа 2007 года, куда вы и приглашаетесь. Пожертвования следует отсылать казначею колледжа.
Подпись: сэр Энтони Буклесс, магистр искусства, доктор философии, кавалер ордена Британской империи, ректор Бидза, Кембридж».
«Дейви, Урсула, вы не могли бы приехать? Стеллу выписали из больницы. У Тони будет время пообщаться с нами после церемонии. Буду рад вас видеть. И Джесс здесь. Она хочет встретиться. Напиши.
Кит».
ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА
Я пишу, а вы читаете во времена «конца света», когда миру угрожает катастрофа, за которую ответственны люди.
Переводы Дрезденского кодекса оспариваются в деталях, но общая картина является общепризнанной: древние майя, народ удивительно далеко продвинувшихся астрономов и математиков, чья культура процветала в 200–900 годах нашей эры, снабдили свой календарь «нулевой датой» – 11 августа 3114 года до нашей эры, полагая, что последней датой станет 13 бактун (приблизительно через 5125 наших лет) – 21 декабря 2012 года.
Это дата зимнего солнцестояния, когда Солнце вернется в галактический центр, черную дыру в центре Млечного Пути. Мы знаем, что это место находится в созвездии Стрельца. Для майя это было «Ксибалба би», Дорога в Преисподнюю, считающуюся чревом Галактики.
Таким они сделали свой календарь, чтобы отметить момент смерти Солнца и его возрождения в галактическом чреве – событие, которое случается лишь однажды в 26 тысяч лет. Для майя оно представляет собой конец пятого, последнего цикла существования человечества.
Это время окружено множеством мифов, пророчеств и легенд, принадлежащих не только майя. Если Джефф Стрей прав (смотри «После 2012» в библиографии), «И Цзин» можно читать как лунный календарь, который также указывает на некий конец – или трансформацию сознания столь огромную, что ее можно считать концом, – в 2012 году. Другие нашли подобные указания в «Ведах» и египетских традициях, тогда как третьи связывают расположение в одну линию Венеры и Плеяд с теологией христиан и иудаистов и предсказанием Армагеддона.
Среди изобилия мифов и легенд, связанных с концом света 2012 года, самыми колоритными представляются легенды про хрустальный череп – но все они лишь бледная подделка по сравнению с реальным предметом.
Эта книга родилась из поразительного, прекрасного, неотразимого, вдохновляющего хрустального черепа в натуральную величину, выставленного в Британском музее. Он находится в тихом углу главной галереи, напротив трогательной статуи мальчика и лошади (чью историю я однажды опишу). Вы можете верить или не верить в истории о происхождении черепа и его предназначении, но впечатления он не может не произвести.
Из множества историй его происхождения я выбрала ту, в которой говорилось о пирамидах майя и о том, что это один из тринадцати черепов, которые необходимо собрать вместе, чтобы предотвратить конец света либо как-то его пережить.
Неизвестно, кто его создал, но работа превосходна. Вырезать череп в натуральную величину с такой высочайшей точностью из единого кристалла даже по современным стандартам является грандиозным достижением. Если череп был действительно создан во времена майя, путем полировки его песком – они должны были понимать, что любая ошибка может испортить результаты трудов многих поколений, – то это просто невероятно.
Музейный череп не одинок. Из всех остальных наиболее известен череп Митчелла-Хеджеса, который находится в Канаде. Как и голубой камень Седрика Оуэна, этот череп вырезан из единого кристалла, с нижней челюстью на шарнирах.
Он также обладает способностью пропускать через себя свет, фокусируя его в глазницах.
Были проделаны попытки воссоздать лица, соответствующие этим черепам. Говорят, что все эти черепа производят умиротворяющее действие и меняют жизнь тех, кто входит с ними в контакт. (Более подробно об этом в «Загадке хрустальных черепов» Криса Мортона и Сери Луизы Томас.)
Вот два основных источника этого романа: 2012 год как дата конца света и легенда о тринадцати черепах. Я также использовала известные исторические факты правления Кровавой Марии Тюдор, достигшего своей кульминации весной 1556 года, когда был сожжен Томас Гранмер, бывший архиепископ Кентерберийский.
Весной того же года Екатерина Медичи, оклеветанная королева Франции, родила близнецов, один из которых умер сразу, а второй прожил до середины августа. Мишель де Нотрдам, более известный как Нострадамус, знаменитый своим умением врачевать, был приглашен во дворец летом и присутствовал при смерти второго близнеца.
История не сохранила причин, по которым его призвали, но мне представляется, нет ничего невозможного в том, что королева надеялась с помощью нового целителя спасти жизнь сыну.
То было время стремительного развития медицины, хотя западные нации относились к хирургам – в отличие от получивших университетское образование врачей – как к мясникам.
А вот в арабском мире с давних времен описывались сложные хирургические техники, которые сочетались с использованием обезболивания. Как бывший анестезиолог, я могла бы погрузиться в долгое описание ампутаций, мастэктомий и энуклеации, поражаться умению тех, кто работал в далекой древности, и возносить жалобы относительно нашей культурной слепоты, из-за которой мы в течение столетий игнорировали эту часть врачевания как грязную и недостойную. Как писатель, я решила обойтись без лишних профессиональных подробностей.
Остальные персонажи в основном являются вымышленными, хотя мнимый предок Фернандеса де Агилара Херонимо де Агилар был пленен местными жителями вместе с Гонсало Герреро в 1511 году. Последний действительно перешел к майя и долго возглавлял сопротивление испанским захватчикам, пока не погиб во время сражения в 1535 году. Де Агилар так и не сошелся с дикарями. Он сбежал в 1519 году и присоединился к экспедиционным силам Кортеса в качестве переводчика. В дальнейшем он остался в Новой Испании и женился на местной женщине. Он не сколотил состояние, продавая веревки в Европе, но множество его потомков именно так зарабатывали себе на жизнь на землях современной Мексики.
Зама теперь носит название Тулум, но храмы и стены сохранились. До сих пор зрелище восхода солнца с вершины храма-маяка потрясает.
В Англии Уффингтонская Белая лошадь и Кузница Виланда считаются важными местами средоточия силы, которые следует обязательно посетить, они связаны через Риджвей, ныне отнесенный к длинным путям, но являвшийся частью главной магистрали Британии гораздо дольше, чем полагают нынешние бюрократы. На самом деле невозможно увидеть одно место, находясь в другом, но мне они представляются связанными во всех других смыслах, и ради художественного эффекта я это изменила в финальных сценах романа. Кроме того, не существует туннеля, ведущего внутрь Кузницы, хотя по свидетельствам местных археологов во время раскопок такой туннель был найден. Оба эти места стоит посетить и выказать уважение к нашим предкам, которые их построили.
Колледж Бидз выдуман мною. Он расположен на берегу реки Кем, где сейчас выстроены современные дорогие квартиры, и было бы намного лучше, если бы на их месте находился древний колледж, построенный из песчаника. Зерна его истории прорастают из колледжей четырнадцатого века; Клэр, к примеру, был основан в 1326 году внучкой Эдуарда I, а Тринити-Холл – в 1350 году епископом Нориджа для «поощрения развития религии, военной и гражданской наук и государства». Тем самым я хочу подчеркнуть, что ни один из колледжей Кембриджа не может быть описан как «второсортный проект Плантагенетов» и не был спасен от разорения крупным пожертвованием, полученным в результате предательства. Академические нравы, внутренняя структура и политика, как и верность выпускников своей альма-матер, взяты мной из реальной жизни.
Описание Кембриджа и его колледжей и студентов основано на моих собственных воспоминаниях – ведь я несколько счастливых десятилетий провела совсем рядом.
Для тех из вас, кто интересуется астрологией, я попыталась, насколько это было возможно, верно отражать движение планет в своем тексте. Я составила схемы для каждого из главных героев и старалась ими руководствоваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40